Текст книги "Девять месяцев на прощение"

Позже, оставив Гошку с Лилей – к этому времени они уже почти подружились, я вызываю такси и через весь город еду туда, куда мне очень не хочется ехать. Но я должна. Подхожу к знакомой могиле, смотрю в серые глаза человека с фотографии.

– Здравствуй, дедушка, вот и я…

Глава 3

Я всегда доверяла дедушке, с самого детства. Он умел выслушать, найти правильное слово, подсказать выход из трудной ситуации. У меня не было от него секретов.

Но в тот день я впервые не смогла рассказать ему правду о собеседовании в офисе Арслана Булатова. Отделалась общими словами. Сказала, что все прошло нормально и меня приняли.

Накануне первого рабочего дня в качестве личной помощницы этого человека я просто до ужаса волновалась. И все думала, правильно ли сделала, согласившись на эту работу. Более странное собеседование и такого же начальника было сложно представить. Но я решила, что начну, выйду на испытательный срок, который предусматривал подписанный мною договор, а там посмотрим. В конце концов, меня же не в рабство брали, и я в любой момент могла уволиться по собственному желанию.

Успокоив себя этим, я легла спать. А наутро уже стояла на автобусной остановке. Ехать пришлось долго – не так давно построенный квартал, в котором проживал Булатов, был элитным и находился в центре, а наша с дедушкой хрущевка стояла, можно сказать, на окраине города.

Я впервые оказалась в этом новом квартале и, что называется, сразу же почувствовала разницу. Даже воздух здесь, казалось, был другим. Свежее. Очищают они его как-то специально, что ли? Или дороги с нейтрализатором запаха моют?

Арслан Булатов жил в двухэтажной квартире. Ключ от нее он мне выдал еще вчера. Когда открывала дверь, подрагивали руки. Снова это ощущение, точно в логово хищника вхожу. Кстати говоря, это было недалеко от истины – я почитала про его имя и выяснила, что оно обозначает «лев». А значение восточного имени Булат «сталь». Вот и выходит – «стальной лев».

В квартире было тихо и как-то пусто. Не обжито. Похоже, хозяин действительно совсем недавно приехал из Америки и еще не успел сделать жилье по-настоящему своим. Мало мебели – самый настоящий минимализм. А та, что есть, на мой взгляд, чересчур современная, лишенная уюта. Или просто я сама слишком консервативна и привыкла к обстановке дедушкиной квартиры, где много лет ничего не менялось? Зато у нас стояли семейные фотографии в рамках, а здесь ничего подобного не наблюдалось.

«Это совершенно не мое дело, не мне ведь тут жить», – сказала себе я и отправилась на поиски кухни. Следовало приготовить завтрак, а затем будить льва. Этот момент мне всячески хотелось отсрочить, и я очень надеялась, что мужчина выспится и проснется сам.

Дорогой современный холодильник в просторной кухне производил впечатление, но оказался почти пустым. Денег на хозяйственные расходы мне пока не выдали, так что в магазин я пойти не могла. Решила сымпровизировать и сварганить завтрак из того, что имелось.

Из единственного огурца и луковицы с оливковым маслом получился салат. Из трех яиц и парочки шампиньонов – омлет с грибами. А вот хлеба не было ни крошки. Зато нашлась кофемашина. Вот только пользоваться ею я не умела, а потому по старинке сварила кофе в турке.

У меня от аппетитных запахов даже в животе заурчало, хотя утром, собираясь на работу, я выпила чай с бутербродом.

Что ж, завтрак готов, а того, кто должен его съесть, все еще нет. Придется будить, иначе омлет безнадежно остынет. Я сделала глубокий вдох и пошла искать спальню.

Спальня, в которой не было ничего, кроме огромного одежного шкафа и столь же внушительных размеров кровати, нашлась на втором этаже, куда я поднялась по не слишком-то удобной лестнице. Вот только постель оказалась пуста. Булатов обнаружился в соседней комнате, которая, похоже, служила кабинетом.

Мой теперь уже не будущий, а самый настоящий босс спал на незастеленном кожаном диване. Из одежды на мужчине были только свободные домашние брюки явно хорошего качества. Он лежал на спине, и его смуглая обнаженная грудь, которую я уже видела на собеседовании, снова оказалась выставлена мне на обозрение.

Я закусила губу, понимая, что не выяснила один крайне важный вопрос. Как мне его будить? Потрясти за плечо? Позвать по имени? Но просто по имени нельзя, а спросить отчество начальника я совсем забыла.

Вот ведь балда!

На помощь пришел мобильный интернет. Вбив в поисковик название издательского холдинга «ИнфоМедиаСтиль», я узнала имя его владельца и основателя, а по совместительству отца моего шефа. Его звали Тахир Булатов.

Заодно выяснилось кое-что еще. Этот человек был женат во второй раз. Старший сын Арслан – ребенок от первого брака. Его мать умерла, и Тахир женился на дочери своего делового партнера Сюзанне Гордецкой. Та родила ему двоих сейчас тоже уже довольно взрослых детей – Дамира и Далию.

Вот ведь имена у всех!

С фотографии смотрела семья: высокий строгий мужчина за пятьдесят с седыми висками – Тахир Булатов, стройная, очень ухоженная женщина без возраста – его супруга Сюзанна, весьма симпатичный молодой человек с черными, как у отца, волосами – Дамир и юная красотка – Далия. Арслана на фото не было. Должно быть, когда его сделали, он находился в другой стране.

Вспомнив, для чего я вообще начала искать информацию, я вздохнула, отложила телефон и слегка наклонилась над спящим.

– Арслан Тахирович! – позвала я. – Утро на дворе! Вы просили вас разбудить! Просыпайтесь! Я, конечно, слышала поговорку, что начальство не опаздывает, а задерживается, но вы ведь не хотите есть холодный завтрак?

Мужчина сначала отмахнулся от меня, точно от назойливого комара, затем перекатился на спину, заложил руку за голову и как ни в чем ни бывало продолжил дрыхнуть. Я нахмурилась. Ну не из чайника же его поливать, в самом-то деле!

– Арслан Тахирович! – повторила я, повысив голос. – Доброе утро! Пора вставать! Завтрак уже на столе! Остывает!

Безрезультатно.

Пришлось снова доставать телефон и включать на нем самую неприятную из мелодий будильника, какую я только отыскала в памяти моего старенького аппарата. По моему мнению, звучала она почти один в один как бормашина и эмоции вызывала соответствующие. У меня даже челюсти свело и какой-то зуб заныл.

Это возымело эффект. Булатов открыл глаза и поморщился. Я с облегчением выдохнула.

– Арслан Тахирович! – воскликнула я. – Зачем вы просили вас будить, если сами не желаете вставать? Мне каждое утро так с вами мучиться?

– Похоже, ты забываешь, что за эти мучения тебе неплохо платят, – отозвался начальник. – Откуда ты знаешь мое отчество? И выключи уже наконец этот кошмар!

– Что касается отчества, то я послушалась вас и собрала информацию, – проговорила я, нажимая кнопку. В кабинете наступила тишина. – Лучше поздно, чем никогда. Почему вы спите здесь? На кровати же удобнее. И спускайтесь завтракать, все уже давно готово. Не буду мешать вам собираться, – добавила я и ретировалась, пока в меня чем-нибудь тяжелым не запустили.

Оказавшись в кухне, потрогала тарелку на столе с уже сервированным завтраком и вздохнула. Конечно, уже остыл. Может, подогреть, пока не поздно?..

– М-да, я рассчитывал, что порции будут побольше, – заявил Арслан Булатов, войдя в кухню и обозрев результаты моих трудов. Прикрыть голый торс он так и не соизволил – продолжал хвастаться бицепсами, трицепсами и чем там еще. В мужской мускулатуре я совершенно не разбиралась, но признавала, что смотрится это значительно лучше пивного брюха, которое у некоторых отрастало уже едва ли не к двадцати годам. – Или ты судила по себе? Решила, что я тоже должен есть как птичка?

– Они были бы побольше, если бы кое-кто озаботился покупкой продуктов, – парировала я, пожав в ответ плечами. – Вы не сказали, входит ли это в мои обязанности, и не выдали мне деньги на продукты. Так что скажите спасибо за то, что завтрак вообще есть, с вашим-то пустым холодильником.

– А ты за словом в карман не лезешь, я посмотрю. Смелая стала? Вчера ты была совсем не такой, – усмехнулся босс, надвигаясь на меня. Я растерянно попятилась. Вдруг промелькнула нехорошая мысль о том, что я в звукоизолированной квартире наедине с едва знакомым мужчиной, который может сделать со мной все, что угодно, а потом заявить, что я, дескать, сама напросилась. Кто же откажется прыгнуть в постель к молодому и богатому? Наверняка таких хватало по обе стороны Атлантического океана, и в глазах общественности я не буду исключением.

– Простите… – выдавила я, прижавшись спиной к стене. Дальше отступать было некуда. – Я больше не буду разговаривать с вами в таком тоне.

– Да ладно тебе. Продолжай. Мне нравится, когда ты показываешь коготки. От тех, кто на все соглашается и в рот мне заглядывает, тоска смертная берет. Ты другая, – добавил Булатов, вглядываясь мне в лицо. А затем вдруг спросил: – Где ты ночевала сегодня?

– О чем вы?.. – непонимающе переспросила я – так неожиданно прозвучал этот его вопрос. – Дома, конечно. Где же еще?

– А почему тогда не переоделась?

– Что? – Я опустила глаза на свой новый вчерашний костюм, который надела и сегодня. – Не думала, что вы заметите.

– Я очень наблюдательный. Так почему?

– Не у всех, знаете ли, так много одежды, что можно запросто менять ее каждый день, а то и несколько раз в день! – выпалила я. – Костюм чистый, я его постирала, и душ принимать тоже не забываю! Все остальное вас не касается, как и то, ночую ли я где-нибудь еще, кроме дома!

– Ошибаешься, – прозвучало категорично. – Меня касается все. В том числе твой внешний вид. Тебе придется посещать вместе со мной мероприятия и деловые встречи. И ты должна выглядеть соответствующе.

– Хорошо, куплю себе что-нибудь с первой зарплаты!

– Нет. Раньше. Я оплачу все расходы на подходящую твоей должности одежду. И выберу ее лично. Сомневаюсь, что ты сама справишься.

– По-вашему, у меня плохой вкус? – оскорбилась я.

– Ну, фигура однозначно лучше, – хмыкнул собеседник. – Этот фасон абсолютно не твой. Такая длина тебе не идет – визуально делает ноги короче. А сверху ткань некрасиво топорщится, как будто жакет на размер больше, чем надо, и тебе все время приходится его одергивать. Может, он просто криво сшит?

– Может, и так, – буркнула я, невольно вспомнив, как выглядели на фото его мачеха и младшая единокровная сестра. Безупречно, элегантно, ну просто королева и принцесса. С этим надо родиться. Да и одежду Булатовы явно не на рынке приобретали, а в бутиках. Может, даже в Милане, а духи, могу поспорить, во Франции.

– Вот поэтому я и пойду с тобой покупать новые вещи. Не благодари.

На этот раз мне удалось сдержать возмущение. Арслан Булатов не понимал, что унижает меня своим предложением, зато я догадывалась, что он делает это отнюдь не по доброте душевной. Хочет подкупить меня дизайнерскими тряпками, пустить бедной студенточке пыль в глаза – что ж, это у него не выйдет, пусть даже не старается.

– Хорошо, – произнесла я после глубокого вдоха. – Я согласна. Вы можете купить мне новую одежду, но я буду считать ее своего рода рабочей униформой и, когда соберусь увольняться, разумеется, верну ее вам.

– Для чего? – дернув густой черной бровью, осведомился явно не ожидавший такого собеседник. А он что думал? Что у меня при упоминании магазинов глаза загорятся и мозг отключится?

– Для следующей личной помощницы, – ответила я, пожав плечами. – Вам ведь нравится моя фигура. Значит, и другую работницу сможете найти с такими же параметрами, чтобы эти вещи ей тоже подошли. Видите, какая экономия? И денег, и времени – не придется дважды мотаться по торговым центрам или куда вы там собираетесь меня отвезти.

– Острый язычок, – навис надо мной Булатов, прожигая взглядом темных глаз. – Но ему можно найти лучшее применение. Например, такое.

Я не успела ничего сделать, никак среагировать – он наклонился еще ниже и накрыл своими губами мои. Легкое соприкосновение немедленно переросло в поцелуй. Жаркий, решительный, бескомпромиссный. Не оставляющий выбора. Я была ошеломлена случившимся и тем, как неожиданно это вышло.

Нельзя сказать, что на тот момент у меня не имелось совсем никакого опыта. Нет, он, само собой, был, но довольно скудный. Несколько раз я целовалась с парнями, впервые еще в школе, но еще никогда не чувствовала того, что сейчас. Это был уверенный поцелуй взрослого мужчины, который точно знает, что нужно делать. Который берет сам, не спрашивая разрешения.

И все же я не собиралась так легко сдаваться его напору. Я уперлась ладонями в широкую грудь, но это было бесполезно. Этот человек был в самом деле будто бы создан из стали. Я не смогла сдвинуть его и на миллиметр. Зато его руки не бездействовали – они легли мне на талию, обхватывая и привлекая к твердому мужскому телу, гладили спину, двигаясь то ниже, то выше, сжимали ягодицы и зарывались в мои распущенные волосы.

– Что вы делаете?! – выдохнула я, когда он наконец-то оторвался от моих губ, позволив мне глотнуть немного воздуха. Казалось, я все еще ощущала его поцелуи, горячие, оставшиеся на мне, как клеймо на всю жизнь. – Это… это сексуальное домогательство… я могу подать на вас в суд!

– Ты не оттолкнула меня, – склонив набок голову, с удовлетворенной улыбкой заметил начальник. Он едва не облизывался, точно довольный кот, опустошивший миску жирной деревенской сметаны. – И теперь я выяснил то, что хотел знать.

– И что же это? Мой размер одежды? Так могли бы просто спросить! А насчет того, что я вас не оттолкнула… Я пыталась, просто у меня ничего не вышло, мы с вами в слишком разных весовых категориях! – выпалила я и облегченно выдохнула, когда мужчина разжал руки и отошел, предоставляя мне свободу движения. – Мне действительно очень нужны деньги и нужна эта работа, Арслан Тахирович! Но это не значит, что я буду терпеть… все ваши капризы!

– Я выяснил, что мы подходим друг другу в физиологическом плане. И что я тебе не противен. Терпела ты только первые мгновения, а потом… скажем так, наслаждалась.

– Да как вы… Вы настолько самоуверенны, что считаете, будто во всем мире нет женщины, которая вас не захочет? – опешила я. – Да с чего вы решили, что мне понравилось, кто вам это сказал?

– Твое тело, – откликнулся он. – Его реакции. Твои губы. Твои глаза. В них нет физического отвращения. Да, я тебя шокировал, и разумом ты меня отталкиваешь, потому что по каким-то своим моральным принципам не желаешь становиться любовницей босса. Но твои гормоны считают иначе и… сигнализируют о другом.

– Да вы, я вижу, во всем специалист, – фыркнула я. – В моде, в биологии. Хорошо, давайте говорить откровенно. Да, я в самом деле не хочу становиться вашей любовницей. Я вообще не хочу быть чьей-то любовницей.

– Чего же ты хочешь?

– Честно? Хочу настоящего. Да, той самой любви, о которой написано столько книг и спето множество песен. Встречаться с кем-то, кто будет ценить меня такой, какая я есть, не пытаясь переделать. Быть с ним рядом, дарить ему себя – просто потому, что он мне нужен и дорог. Заботиться о нем. Родить ему детей. Вот чего я хочу. Но очень сомневаюсь, что вы тот, кто сможет мне все это дать.

– А если я предложу тебе рискнуть? Проверить? А вдруг я тот самый, кого ты ждешь? – Мужчина снова шагнул ко мне, провел ладонью по моей щеке, отвел падающую на лицо прядь. У меня вдруг перехватило дыхание. Я неосознанно провела языком по припухшим от долгих поцелуев губам и увидела, как расширились его зрачки. Признак возбуждения. – Я и правда не покупаю женщин, Яся, чаще всего они сами открыто мне себя предлагают. Но такую, как ты, я встретил впервые. И со вчерашнего дня, с нашей первой встречи в лифте, я не перестаю о тебе думать.

Глава 4

– Приехали! – повторяет раздраженно таксист. – Эй, дамочка! Вы там что, уснули?

– Нет, просто вспоминала кое-что и задумалась, – отвечаю я. Протягиваю ему деньги и выхожу из прохлады кондиционированного салона машины в тепло летнего вечера. Останавливаюсь у подъезда, где меня никто не ждет, вглядываюсь в окна, за которыми давно живут чужие люди.

Я продала квартиру, в которой выросла, и этого мне хватило на первое время. Переехать в другой город, снять жилье, освоиться, купить все необходимое для новорожденного и даже отложить кое-что в надежде, что со временем получится приобрести собственную недвижимость. Гошка рос не по дням, а по часам, вещи быстро становились ему малы, а знакомых, которые могли бы отдавать нам одежду, обувь, игрушки и коляски своих отпрысков, у меня на новом месте жительства не было. Да и жаловаться тоже оказалось некому. Все сама, все одна.

Новый двор и чужая квартира не стали для меня настолько любимым местом, как то, куда я вернулась сейчас. Заглянула ненадолго, чтобы оживить воспоминания. Отсюда я ходила в школу, затем в университет. В этой деревянной беседке во дворе играла в карты с приятелями детства. С этой черемухи у подъезда обрывала терпкие ягоды.

В глазах снова щиплет, как и некоторое время назад, на кладбище. Достаю из сумочки упаковку бумажных платочков, вытираю мокрые ресницы. И слышу вдруг за спиной:

– Ярька, Туманова, ты ли это?!

Оборачиваюсь и натыкаюсь взглядом на знакомое лицо. Генка Яковлев, бывший сосед, из соседнего подъезда. Помню его еще мальчишкой, а после молодым тощим парнем с рыжеватым вихром на макушке, а сейчас передо мной совсем другой человек. Взрослый. Вихор приглажен, фигура раздалась вширь, да и одет не в привычные разношенные джинсы с футболкой, а в деловой костюм.

– Ты что здесь делаешь? – спрашивает он, растопыривая руки, как будто собирается меня обнять, но тут же смущенно их опуская. – Вернулась? Я даже не ожидал, что снова тебя когда-нибудь увижу!

– Да так, просто…

– Ностальгия, да? – догадывается он. Втягивает воздух курносым носом, улыбается. – А ты почти не изменилась, Ярька, все такая же!

– Как у тебя дела? – задаю я стандартный вопрос давно не видевшихся знакомых. – Женился? Дети есть?

– Женился и развелся, – морщится Генка. – Детей нет, не успели. А у тебя?

– У меня сын. Георгий. Жаль, что дедушка его так и не увидел…

– Сын – это хорошо. А… муж твой кто? Здешний?

– А мужа у меня нет и не было, – признаюсь я. – Но это неважно. Не в девятнадцатом веке живем, сейчас законный супруг для того, чтобы иметь детей, вовсе не обязателен.

– Это уж точно, – кивает Генка. – Так что даже не парься по этому поводу. А ты приехала… насовсем или как?

– Зависит от обстоятельств, – уклончиво говорю я.

– Ну, понятно… Заходи в гости как-нибудь… Я все там же живу. А родители теперь постоянно на даче. Вышли на пенсию, перебрались на свежий воздух.

– Правильно сделали.

– Ты это… обращайся, если что… Не чужие ведь люди. Я и тогда еще хотел тебе это сказать, но ты так быстро уехала, что не успел… Контактов никаких не оставила… Даже из социальных сетей удалилась и номер телефона сменила…

Я отвожу взгляд в сторону. Да, так и есть. Я действительно оборвала практически все старые связи, кроме общения с Лилей, которая знала обо мне больше остальных. Но и с ней мы созванивались не так часто. А Генка… кажется, я ему когда-то даже нравилась не просто как соседка. «Девчонка из соседнего подъезда», – как в песне. Вот только для меня он был только другом.

– Ну ладно, мне пора, я сына с подругой оставила, – говорю я.

– Погоди! Я тебя подвезу. Вид у тебя уж больно усталый, а такси денег стоит.

Сначала отнекиваюсь, затем соглашаюсь и сажусь в его машину, явно не слишком новую, но аккуратную. Генка суетится, помогает мне пристегнуть ремень безопасности и включает радио. Салон автомобиля наполняет песня Сергея Лазарева. Когда она подходит к концу, начинаются новости. Вздрагиваю, услышав знакомое название.

«Через несколько дней издательский холдинг «ИнфоМедиаСтиль» празднует свой юбилей. За пятнадцать лет проделан большой путь от редакции небольшой еженедельной газеты до крупнейшей организации, объединяющей не только средства массовой информации, полиграфическую рекламу и книжную продукцию, но также недавно открытый канал на телевидении. Как нам стало известно, празднование юбилея планируется весьма масштабным. Кроме того, нами получена секретная информация о том, что на торжественном мероприятии будет объявлено о помолвке старшего сына Тахира Булатова Арслана. Уверены, вам тоже очень любопытно узнать имя этой счастливицы, которая войдет в семью Булатовых, но об этом мы вам пока рассказать не можем».

Мне вдруг становится нечем дышать. Как будто из машины выкачали весь воздух. Я жадно хватаю его губами, как вытащенная из воды рыба, но не могу надышаться.

– Ярька! Эй, ты в порядке? Что с тобой?! – обеспокоенно кричит Генка. Затормозив у обочины дороги, опускает чуть ли не все окна и наклоняется надо мной. – Тебе плохо? Черт, у меня и аптечка полупустая! Тут вроде больница рядом, я сейчас…

– Не… не надо в больницу… – останавливаю его. Это паническая атака, они начались у меня пять лет назад. Когда моя жизнь раскололась на до и после.

Но в тот момент, когда Арслан Булатов сделал мне донельзя странное признание, которое я до встречи с ним и вообразить себе не могла, я понятия не имела о том, чем все это в итоге закончится. Могла только смотреть на него с нескрываемым изумлением. И гадать, почему в присутствии других знакомых парней, например, того же Генки мои колени не дрожат и сердце молчит, а сейчас, срываясь с темпа, колотится так, что наверняка это можно услышать на том небольшом расстоянии, на котором стоял мужчина. Все это пугало меня до дрожи. И его напор, сносящий все преграды на своем пути, и моя собственная на него реакция.

– Я… не могу ответить вам вот так сразу, – пробормотала я, когда пауза грозила затянуться. Булатов не спешил убирать руку – перебирал мои волосы, поглаживал щеку, спускаясь пальцами к шее, задевая чувствительные места, отчего по коже пробегали мурашки. – Это для меня слишком быстро… И мы с вами – разные люди. Очень разные.

– Какое открытие! – явно не впечатлился моими словами начальник. – Ты всегда такая правильная? Даже хочется немного тебя испортить… Или не немного, – усмехнулся, обводя мочку уха, играя с капелькой сережки в ней. Я вздрогнула. – Что тебя останавливает? Ты женщина, я мужчина, я совершенно свободен, ты тоже ни с кем не встречаешься.

– У вас все так просто! – выпалила я, вырываясь и прекращая эти его небрежные ласки. – Пришел, увидел, захотел… и получил желаемое. А что будет, когда вы со мной наиграетесь?

– Что будет? А что обычно бывает, когда двое тянутся друг к другу и начинают встречаться? Может быть, они женятся уже через полгода и разводятся спустя год после свадьбы, может, десять лет живут в одной квартире без штампа в паспорте… Может быть, расстаются через месяц или два… Может быть, становятся злейшими врагами… Как видишь, вариантов много. Но ты никогда не узнаешь, чем закончится эта история, если не попробуешь.

– Я не хочу торопиться… – кусая губы, сказала я. Не хотелось это признавать, но его аргументы действительно не были лишены здравого смысла. Произойти может всякое – даже с теми, кто, как говорится, одного круга, хотя у них и больше шансов на «долго и счастливо».

– Маленькая трусишка Яся, дрожишь, как зайчонок… Хорошо, я дам тебе время, но не обещаю, что много. Я очень нетерпеливый, знаешь ли.

– Зачем я вам?.. – все же решилась спросить. – Встречаться с вами не откажется любая девушка… или почти любая. Так почему вы хотите именно меня?

– Разве у таких вещей, как влечение к кому-то, может быть логически выверенное рациональное объяснение? Очень сомневаюсь. А теперь, пока я собираюсь, подогрей мой завтрак, и поедем в офис.

С этими словами он развернулся и как ни в чем не бывало ушел с кухни, а я осталась смотреть ему вслед, пытаясь свыкнуться с тем, что только что здесь произошло. И невольно вспоминая все это, каждую деталь. Ощущение его гладкой горячей кожи и сильных мышц под ладонями, жадные руки на моем теле, вкус губ и дыхание… Меня еще никогда так не целовали. С такой неприкрытой уверенностью и ненасытностью, с таким желанием, с таким… наслаждением. Не только я по своей неискушенности так считала – подруги, у которых опыта в отношениях было побольше, чем у меня, тоже нередко жаловались, что большинство их кавалеров совершенно не умеют целоваться и не придают этому значения, считая лишь скучноватой прелюдией к основному блюду, но сейчас я могла точно сказать: исключения существуют. И одно из них только что поцеловало меня.

Я не знала, как быть с этим его предложением, таким же внезапным, как и все остальное, что случилось нынешним утром. Разогревая омлет и заново варя кофе, я не переставала об этом думать. Отвергнуть предложенное? Согласиться? Каково это – быть с таким мужчиной? Не с давно знакомым, понятным и предсказуемым, как, допустим, сосед Генка, а с тем, кто с первой встречи не перестает меня удивлять. С тем, кто смотрит на этот мир глазами хозяина жизни и привык ни в чем не знать отказа.

До сей поры я считала себя самой что ни на есть обычной, не хуже, но и не лучше других. Меня учили быть скромной и осторожной, впрочем, приятельницы считали дедушкины взгляды в этом плане довольно-таки старомодными и даже прочили мне судьбу старой девы. Сами-то они частенько ходили в ночные клубы, а некоторые и вовсе не видели ничего из ряда вон в том, чтобы провести одну или несколько ночей с едва знакомым человеком с тем, чтобы после разорвать с ним всяческие отношения. Но я была воспитана иначе, и сейчас это сдерживало меня от того, чтобы броситься с головой, как в пропасть, в роман с тем, кто так сильно отличался от моего привычного окружения. С другой же стороны, запретный плод, как известно, сладок, и он так и манил меня рискнуть и сделать шаг в неизвестное, сорваться вниз, как с высшей точки американских горок, открыться навстречу неизведанным еще эмоциям и впечатлениям.

Мне следовало еще тогда сказать себе, что такие мужчины, как он, не женятся на таких девушек, как я. Нет, их женами становятся те, кто вырос в таких же декорациях. Те, кто разбирается в марках французского вина и итальянского сыра, в брендовых драгоценностях и мировых дизайнерах моды, в автомобилях класса люкс и прочих вещах, о которых я не имела ни малейшего понятия. Те, кто знает, как вести себя, чтобы выглядеть достойной такого супруга. Те, кто играет по тем же правилам.

И это не я. Ни тогда, ни сейчас. Даже странно, что для того, чтобы отыскать наконец подходящую ему партию, Булатову понадобилось целых пять лет. Или со свободой расставаться не хотел? Скорее всего, так и есть. Но скоро его свобода закончится. Если верить новостям по радио, до юбилея холдинга всего несколько дней, на нем объявят о помолвке, а там и до свадьбы недалеко.

Сердце тревожно сжимается. Неужели, садясь на поезд, следующий в родной город, я еще в глубине души на что-то надеялась? Нет, нет, ничего такого, моя цель совсем другая – не вернуться в прошлое, а сохранить жизнь Гошки. Как бы там ни было, помолвлен этот мужчина или женат, я должна поговорить с Арсланом. На кону жизнь моего сына, и для меня нет ничего важнее его спасения.

Даже если для этого мне придется унижаться перед его отцом. Я готова и на это. Готова на все.

– Ничего страшного, со мной такое бывает… от жары, от переутомления, еще и в поезде укачало, – успокаиваю я Генку. Он смотрит недоверчиво, но дополнительных вопросов не задает, и за это я ему благодарна. – Спасибо, что предложил подвезти.

– Всегда пожалуйста. Ты это… не пропадай. Если что-то понадобится, обращайся, помогу по возможности…

– Спасибо, – повторяю я. – Мне тут недалеко. Вон туда сверни.

– Остановилась у подруги?

– Да, у однокурсницы. Она, кстати, тоже в разводе. Может, вас познакомить? – шучу я, желая немного разрядить атмосферу, но натыкаюсь на посерьезневший взгляд собеседника, и от этого становится не по себе. Нет, мне сейчас совсем не до поклонников. Ни до новых, ни до старых.

Бывший сосед высаживает меня у подъезда. Махнув на прощание рукой, набираю код на стареньком домофоне. Поднимаюсь на нужный этаж. Лилька открывает мне дверь, и по ее хмурому лицу я вижу: она уже знает. Тоже, наверное, слушала новости.

Гошка крепко спит – умаялся в дороге. Смотрю на его лицо, отмечаю нездоровую бледность, круги под глазами. Стискиваю кулаки и закусываю губу – ненавижу чувствовать собственное бессилие, невозможность прямо сейчас сделать так, чтобы он вновь стал совершенно здоровым.

Но один шанс все-таки есть, и я во что бы то ни стало должна им воспользоваться.

Подруга ставит чайник, и мы садимся в кухне у окна – почти как в старые-добрые времена. За окном сумерки. Лиля щедро добавляет в свой чай коньяка из бутылки, предлагает и мне, но я качаю головой.

– Что ты собираешься делать? Пойдешь к нему в офис? Надо подумать, как прорваться туда без пропуска и личного приглашения, но, может, если он услышит твое имя…

– …то укажет мне на дверь, – заканчиваю я ее фразу. – Велит своим охранникам выставить на улицу. Он не хочет меня видеть, я в этом уверена процентов на двести, но… мне обязательно нужно с ним поговорить.

– И желательно до помолвки, – замечает Лиля, поднимая указательный палец.

– Как будто это что-то меняет, – горько усмехаюсь я.

– А вдруг у вас еще есть шанс?

– Ты о чем?! – выдыхаю я, поперхнувшись чаем. Вот уж от кого-кого, а от нее такого не ожидала! – Какой еще шанс?

– А что? Всякое в жизни бывает. Ты ведь до сих пор его не забыла, я права? Иначе давно кого-нибудь бы нашла, переключилась бы на другого… И сейчас была бы замужняя, счастливая…

– Что-то тебе замужество особого счастья не принесло. И Генке вон тоже. То, что я никого больше не встретила, не значит, что я все еще… – осекшись, машу рукой, отгоняя эту мысль как назойливую муху.

– И ты ничего не почувствовала, когда услышала о том, что он скоро женится? Вот прямо ничегошеньки? Ни обиды, ни ревности? – пытает меня собеседница. – Ни за что не поверю! У вас же такая любовь была… – добавляет почти с завистью.

– Если бы это в самом деле была любовь, то было бы и доверие, – говорю я твердо. С уверенностью, которой у меня не имелось прежде. – Он бы не усомнился во мне. Перепроверил бы все. А он… просто растоптал мою жизнь и ушел. Если бы я только знала, что все закончится так… Если бы знала…

В горле встает колючий комок. Пытаюсь его проглотить, смаргиваю слезы. Не люблю плакать в чьем-то присутствии.

– Интересно, кто она? – размышляет вслух Лиля. – Ну, эта его невеста… Зуб даю, какая-нибудь богатая цаца с приданым. Нашел себе подобную! М-да, надо бы выяснить, не ведется ли у них набор персонала, тогда ты бы могла пойти в холдинг якобы на собеседование.

– Сомневаюсь, что теперь он проводит собеседования лично.