Текст книги "Лёва. Через всю вселенную к своей звезде"

«Ты достигнешь всего, чего желаешь, но при условии, что в тебе никогда не погаснет божественная искра любви и милосердия, что ты твёрдой непоколебимой волей будешь направлять свой ум к познанию истины, желать этого и бороться за это ради осуществления благ для всех окружающих тебя. Это не только право, но долг и обязанность твоя». Вронский С. А.

Глава 1.

Наступил новый день. Солнце играло с ветвями деревьев, над рекой порхали стрекозы. Природа, казалось, застыла в тёплой, ленивой истоме, радуясь, что прошёл июнь с его затяжными дождями, закончился июль с его иссушающей жарой, изнеженный август ещё только начался, а впереди ждал веселый красочный сентябрь.

Утро было уже в самом разгаре, когда наш Лёва проснулся. Проснулся он не то чтобы совсем сам – почтовый голубь в шутку щекотнул крылом сопящий львиный нос и Лёва неумолимо чихнул.

Он потер лапой нос, прислушался к смеху птиц, прикинул – а не выскочить ли вслед за голубем и не погоняться ли за насмешником, но вместо этого он сладко зевнул, тщательно потянулся до хруста в косточках и принялся читать почту, которую голубь оставил тут же, на одеяле.

В конверте, вкусно пахнущем сосновыми шишками, была записка от лёвиного дедушки, бобра, который жил по соседству – в запруде у старой сосны. В записке Бобр приглашал Лёву на пикник.

«Вот прекрасное начало для всего чего угодно, особенно если ты еще не завтракал и не знаешь даже толком есть ли у тебя кладовая или нет» подумал Лёва, ловко вскочил с кровати и выпрыгнул во двор прямо через распахнутое окно.

Он немного поразмялся, бегая за бабочками, потом умылся в роднике, тщательно расчесал свою вполне уже косматую гриву (ну, по крайней мере, он был уверен, что сделал именно это) и сразу помчался к запруде.

Он летел, не разбирая дороги, радуясь ликующей силе своего тела и ловя по пути бесчисленные приветы Леса. Казалось, все и вся знали и любили его. Ветер пел ему свои новые песни, солнечные зайцы бежали с ним наперегонки, птицы дразнили яркими крыльями, приглашая к игре. Отовсюду он слышал весёлые оклики зверей и сам не скупился на приветы. Радость жизни переполняла его, и он охотно делился ею со всеми, кто попадался ему на пути.

Примчавшись к большой сосне, Лёва увидел, что дедушка уже расстилает яркий клетчатый плед на ровной лужайке под сосной, и кинулся обниматься. Повалил Бобра на землю, спутав плед и заревел на весь Лес:

– Деда! Деда! Я так рад тебя видеть! Какой прекрасный сегодня день и как хороша твоя затея с пикником под этой чудесной сосной! Ты не поверишь, я так обрадовался, что даже не стал завтракать и сразу помчался к тебе!

– Здравствуй. Здравствуй, мой хороший, – отвечал ему Бобр, ласково улыбаясь и стараясь выбраться из пышной гривы своего внука. – Я тоже рад тебя видеть, и охотно верю тебе. Ну, давай, слезай с меня и присаживайся, я тоже не прочь отобедать вместе с тобой в этом славном местечке.

Лёва отпустил деда и тот продолжил хлопотать по хозяйству – поправил плед, достал из корзинки приборы и много вкусной еды. Бобр достаточно хорошо знал своего внука и приготовился основательно, взяв корзинку побольше и еду повкуснее.

После того, как основной голод был утолён, они развалились на мягкой траве, дав себе вволю пощуриться на солнышко, сияющее меж сосновых ветвей и послушать пение птиц. Насладившись вдоволь звуками Леса, Бобр начал делиться последними новостями и постепенно рассказ его перешёл к звёздам.

История дедушки была так интересна, что Лёва позабыл обо всем. Больше всего в жизни – больше мороженного и песен, и даже больше озорных проказ, он любил мечтать о звёздах. Каждый раз слушая один из бесчисленных рассказов о них он замирал от восторга.

Вот и сейчас, как и всякий раз перед его глазами встала вселенная – огромная и прекрасная. Он слушал, жадно ловя каждое слово Бобра, и мысленно уже парил в сверкающих туманностях глубокого космоса. А деда всё рассказывал, рассказывал и рассказывал. Его голос, спокойный и уверенный свободно проникал в сознание Лёвы, рождая фантастически прекрасные образы.

Он говорил, что звезды – это небесные ангелы, внутри у которых так много любви, что они посылают её свет далеко – далеко, даря силы, тепло и надежду каждому существу во вселенной.

Он говорил, что когда-то давно звёзд не было, и в мире царила тьма. В этой тьме, среди холода и тоски обитали заблудшие души, не ведающие радости. Они бродили в круге бесконечности, выполняя тяжёлую работу, не понимая её смысла, зная только, что, отказавшись от неё, они погибнут.

Он говорил, что однажды к ним прилетел странник из далёких миров. Увидев тяжкую жизнь несчастных, странник ужаснулся и решил помочь душам скрасить их существование, дать им радость и свет надежды. Он открыл им волшебный ларец, прикоснувшись к которому, каждая душа обретала таинственный Амулет, дарующий невиданную доселе чудесную силу, способную осуществить любое желание. Странник также предупредил, что Амулет Силы обладает невероятной мощью, и созидая может разрушить до основания все, что мешает воплотить задуманное. А потому, в придачу к Амулету он оставил им Книгу.

Душам, обитающим во мраке, очень понравился подарок гостя. Каждая получила свой Амулет и их судьбы наполнились яркими красками, обрели истинный смысл высшего творчества.

Он говорил, что жизнь, исполненная чудесной силой Амулета, дала душам так много удовольствия и так много сил, что они начали делиться своей энергией и талантами с другими существами – такими как мы с тобой. Именно в тот момент они и стали Звёздами, отдающими свой свет, свою милость и доброту другим существам. И если удастся получить Амулет Силы, дарованный однажды звездам и правильно его использовать, то можно стать очень счастливым, познав истинную силу созидания, своё призвание, смысл всей своей жизни.

– О-о-о! – Воскликнул Лева и вскочил на лапы так быстро и легко, будто его подбросило паром от вскипевшего чайника. – Мне необходимо найти этот волшебный Амулет! Это самое главное, что нужно сделать до ужина! Это даже главнее самого ужина! Деда, расскажи, ты должен знать, как их отыскать, я не смогу теперь и глаз сомкнуть пока не найду их. Я отправлюсь куда угодно и совершу любые подвиги, я сокрушу все преграды и вынесу все невзгоды – только бы найти Амулет Силы!

Лёва в упоении кружился по лужайке, вспугивая стайки бабочек. Он показывал немыслимые пике и прыжки, невиданные приёмы боя и стремительные пируэты воинственного танца. Мысленно он уже боролся со стихиями и рвался к звёздам.

Бобр, улыбаясь, наблюдал за Лёвой и не спешил с ответом. Он подождал, пока тот выразит свой восторг в полной мере и, что уж скрывать, с некоторым беспокойством подумал – что же будет, если Лёва получит волшебную силу в дополнение к той свободной, бурлящей радости жизни, которая уже была дана ему от рождения.

Наконец Лёва вернулся к деду, плюхнулся на плед и, опустошив кувшин с медово-цветочным нектаром, приготовился слушать, нетерпеливо подёргивая хвостом.

– Ну что ж, – важно произнёс Бобр, приглаживая и без того аккуратную шёрстку – вижу, что ты готов узнать самое главное о себе. Есть один древний способ определить своё призвание. Он возник, когда только зажигались первые небесные огни, и был передан жителям Леса в незапамятные времена. Знай, стоит тебе определить свой талант и прочно встать на истинный путь, ты сможешь легко получить Амулет и тебе откроется вся его сила.

– Призвание? Отлично! Пусть будет призвание. – Обрадовался Лёва, – Что это? Что за способ? расскажи мне! Нужно немедленно его применить! Что нужно сделать?

– Ну что ж, раз ты так торопишься, давай приберём за собой лужайку, и пойдём ко мне в гости – у меня есть кое-что интересное для тебя.

Бобр начал неспешно и аккуратно собирать тарелки и остатки еды, но Лёве, конечно, не терпелось узнать всё поскорее. Он быстро покидал все принадлежности для пикника в корзинку, схватил её в зубы и помчался к домику своего деда.

…

Лёва очень любил бывать у Бобра. Особенно в его уютном кабинете, где среди огромного количества книг и чудных приспособлений таилось волшебство. Оно мерцало в каждом уголке комнаты, наблюдало за ним и звало к бесконечной игре. Самой удивительной и желанной – игре в свою вселенную.

Ещё маленьким львёнком он часто гостил здесь, каждый раз испытывая необъяснимый трепет, беря в лапы книгу или рассматривая новую находку дядюшки. Лёва часами валялся на пушистом ковре погрузившись в чтение и забыв обо всем, не замечая ни времени, ни постепенно сгущавшейся темноты.

Едва Лёва ступил на порог, его окутал тёплый запах старинных книг и нетерпение его сразу утихло. Он аккуратно поставил корзину на пол у двери и прошёл прямо к массивному рабочему столу. Там, отсвечивая древним золотом, стояла прекрасная старинная сфера, вся состоящая из бесчисленных тонких дуг и прикреплённых к ним крошечных сверкающих шаров. Завороженный, Лёва подошёл ближе и услышал голос Бобра:

– Да-да, это она, моя красавица. – Дед довольно погладил себя по брюшку. – Её-то я и хотел тебе показать. Я отыскал эту сферу, когда исследовал устье нашей реки. Помнишь, я тогда несколько дней отсутствовал?

Лёва поморщился – воспоминания о тех днях вернули его в реальность. Ещё бы не помнить тот миллион порций клубничного мороженого, которые он так опрометчиво слопал оставшись один. Теперь-то он стал умнее – ни за что не станет больше есть столько мороженого, в другой раз обязательно будет чередовать с малиновым вареньем и яблочным пирогом.

А дядюшка, не обратив внимания на кислую мину внука продолжил. Он весь лучился светом и было видно, что его воспоминания о тех днях гораздо приятнее:

– В лесу скрывается множество чудес, мой друг. И эти чудеса необычайны, а порой необъяснимы, но они всегда удивительны. Они наполняют весь мир вокруг нас, остаётся лишь захотеть их найти. Вот, например, это чудо – Бобр любовно погладил загадочно поблёскивающий металл:

– Смотри – видишь, как она сделана? Эти тонкие дуги – показывают звёздные орбиты, а эти крохотные шары – и есть звёзды. А вот здесь, – Бобр показал на дуги, расположенные в центре сферы, – наше солнце, а в самом центре наш родной Лес.

– Глупость какая – разве Лес в центре всего? – удивился Лёва.

– Ну конечно, нет. Просто чтобы определить призвание, необходимо поставить в центр нашу родную планету.

– Призвание? – Лёва подпрыгнул. – Ты сказал призвание? Значит эта штуковина может указать мне путь к амулету? А-а-а! – Лёва снова впился в сферу жадными глазами.

– Ну, – смутился Бобр, – не только для этого, но я пока не совсем разобрался. А вот с призванием абсолютно всё понятно. Я нашёл древние книги, в которых всё ясно описано. Так что? Приступим?

– Давай, – сдавленно прошептал Лёва. У него вдруг перехватило дыхание. Он сгорал от любопытства.

– Ну что ж, тогда давай установим нашу сферу на то время, когда ты родился и посмотрим, что получится. Бобр взялся за ручку, которая была прикреплена у основания прибора и начал аккуратно её поворачивать, пока шар, обозначающий Лес, не занял нужное место. Затем Бобр с силой нажал на ручку, внутренние элементы сферы ожили и пришли в движение. Как только золотые дуги замерли – внутри сферы вспыхнули лучи, соединяющие некоторые планеты и звёзды. Деда довольно потёр лапы и сказал внуку, застывшему с приоткрытой пастью:

– Ага, вот и все. Теперь осталось только расшифровать и у нас будет ясная картина!

У деда так горели глаза от нетерпения, что Лёва решил не мешать ему с расспросами и подождать, пока Бобр доведёт дело до конца. Лёва молча уселся рядом и стал рассматривать сферу, её лучи, заглядывая при возможности в книгу, которой пользовался его дед. А тот, увлечённый интересным делом, даже не замечал присутствия любимца.

…

Та-ак… ну, вот, пожалуй, и всё. С расчётами я закончил – сказал Бобр несколько часов спустя.

Лёва вздрогнул от неожиданности и осмотрелся. Оказалось, что пока дед занимался расшифровкой, он задремал и теперь только увидел вокруг аккуратно разложенные листки, исписанные незнакомыми знаками и схемами. Лёва пододвинулся поближе и спросил:

– И что же ты выяснил? – Он взял один из листов и начал его изучать, потом взял ещё несколько, потом ещё и ещё. Наконец вокруг него скопился ворох бумаг и, судя по тому, что он измазал чернилами не только лапы, но и нос и даже хвост, Лёва очень старался всё понять.

– Тут так много всего написано – сразу и не разберёшься – растерянно произнёс он – расскажешь мне, что к чему?

– Эх, вечереет, – устало вздохнул Бобр, – пора звать светлячков. – Он потянулся, размял уставшие от письма лапки, встал и, подойдя к открытому окну, позвонил в маленький колокольчик, висевший рядом. – Пожалуй, пора отдохнуть и как следует подкрепиться. Пойдём-ка лучше в столовую, там и обсудим всё без суеты.

Лёва вдруг навострился и замер. Что-то недоброе почудилось ему в простых словах Бобра. «Странно, почему он не скажет сразу – ведь радостные новости так и рвутся наружу. Их совершенно невозможно удержать.» Впрочем, он сразу опомнился – «может не все так плохо, может Бобр просто хочет подразнить меня? Чтоб я побольше обрадовался. Глупости, ну в самом деле, что плохого может случится?»

Лёва легко махнул через коридор в гостиную и там, в маленькой уютной комнате, за круглым столом, освещённым мягким живым светом светлячков, поедая разнообразные вкусности, узнал, что его призвание в том, чтобы быть врачом и спасать зверей от ужасных болезней и может быть даже от смерти.

Да, Деда так и сказал – из тебя получится превосходный врач. А может быть – он торжественно поднял указательный палец и важно произнёс – может быть даже самый настоящий хирург.

Лёва при этих словах навострился было в обморок, но деда не позволил ему так легко избежать своей великой судьбы. Он пододвинул поближе к внуку яблочный пирог и взбодрил известием о том, что намерен как можно быстрее начать готовить его к серьёзному обучению.

Надо признаться, это откровение застало Лёву врасплох. Он всегда знал, что у него миллионный миллион талантов и призваний, но никогда не думал, что среди них самым главным окажется то, чего он больше всего боялся.

Лёва так растерялся, что подавился любимым десертом и закашлялся – чего никогда с ним не случалось прежде. Да что там закашлялся. Скажем прямо – ему как-то сразу расхотелось есть вообще, что совсем уж невероятно.

Деда очень довольный результатом расшифровки древних символов, даже не заметил, что внуку стало плохо. Он продолжал свой рассказ, явно гордясь призванием ставленника. Бобр углубился в описание профессии врача, обильно сдабривая рассказ собственным опытом и примерами из любимых книг, а Лёва тем временем всё больше бледнел и только нервно икал в ответ.

Наконец дед решил, что Лёва слишком устал, все-таки известие ошеломило даже самого Бобра, а потому он, по давней привычке напоил внука, словно маленького львёнка тёплым молоком и отправил в постель немного пораньше, чему наш страдалец был даже рад.

…

Всю ночь Лёва не мог сомкнуть глаз. Он представлял себя в очках, в строгом белом халате, с учебниками под мышкой, и думал, что в таком виде, наверное, ужасно неудобно охотиться на стрекоз и мчаться по первому снегу, ловя пастью снежинки.

«Нет, нет, это совершенно невозможно!» подумал он и спрятался под подушкой, словно стараясь отгородиться от жутких предсказаний Бобра.

Потом Лёва вдруг спохватился, что ему придётся самому делать уколы и совсем расстроился. Рассказы деда о лечении болезней превращались в его голове в яркие кошмары и каждый следующий пугал его все больше и больше.

К утру Лёва был совершенно измотан. Он первый раз в жизни не обрадовался щебетанью птиц и приветливым лучам солнца. Ему совершенно не хотелось начинать новый день и принимать его подарки. Наоборот, Лёве тошно было даже просто подумать о том, что придётся встать и куда-то идти. Он со страхом отпрянул, когда почтовый голубь как всегда по утрам впорхнул в его окно и оставил письмо на тумбочке у кровати.

Львёнок испугался, что теперь в каждом письме вместо приветов Леса будет что-то ужасное. «А вдруг это Медведь!? Он вчера лапу поранил… или еще кто-то заболел!? О нет! Бобр, наверное, всем уже рассказал и теперь мне проходу не будет!»

Лёва вжался в спинку кровати и смотрел на весело подмигивающее письмо словно на ядовитый коготь дракона.

Наконец, Лёва рассердился сам на себя, на свое малодушие и решил, что примет стойко любой удар новой судьбы. Он совладал с собой, схватил письмо, с рычанием разорвал конверт, растрепав его в мелкие клочки и прочитал зловещее письмо.

Пока клочки конверта лениво опускались вниз, пристраиваясь кто на кровати, кто на полу, кто на носу нашего бесстрашного героя, тот узнал из письма о том, что его друг, Змей, приедет к нему погостить в сентябре.

Читая, Лёва совершенно успокоился. Ему стало стыдно за свои страхи, и он рассмеялся, вспомнив как глупо струсил. Немного поразмыслив, львёнок сообразил, что никто вот так сразу не заставит его никого лечить. Нужно ещё очень долго и долго учиться, а за это время всё как-нибудь образуется. Все ночные кошмары разом потеряли свою власть и пропали бесследно где-то на задворках чужого мира.

«Какое дело мне до всех этих неприятностей? Еще неизвестно будут ли они на самом деле. Главное – получить волшебный Амулет и тогда …» Лёва плюхнулся обратно в ласковые объятия постели, закрыл глаза и перед его взором снова возник водоворот вселенной. Да, он получит свой Амулет Силы и легко осуществит свою самую тайную, заветную, невозможную и такую сладкую мечту.

Глава 2.

Весь остаток лета Лёва привыкал к своей новой жизни. Один за другим мчались последние, самые душистые, самые разудалые, самые теплые деньки, а он, вместо того, чтобы насладиться ими в полную меру, изо всех сил старался соответствовать образу, который старательно вырисовывал для него Бобр.

Лёва уже не набрасывался на всех, желая обняться и поприветствовать, он старался чинно и вежливо осведомляться о самочувствии и желать здоровья и даже не смеялся при этом. Он стал читать медицинские справочники, вместо того, чтобы носиться за бабочками, и, однажды, рискнул перевязать ранку кузнечику, от чего они оба упали в обморок…. Лёва очень любил деда и полностью доверял ему. Хотя конечно иногда случались и казусы – то Лёва не удержится, и громко споёт озорную песню на лугу, радуя всех вокруг и срывая аплодисменты, то забудет про и про справочники, и про обед, играя с оленями, то сочинит новую песню для перелётных птиц…

Бобр, конечно, вздыхал, наблюдая за его проделками, но не сердился – ведь Лёва казался ему ещё совсем ребёнком. Тем более что подобные шалости случались все реже и реже. Похоже, что Лёва начинал взрослеть. Он становился все сдержаннее и серьёзней. Дни, даже самые светлые, тянулись для него нестерпимо долго, а ночи не давали отдыха. Лёва чах, казалось, прежняя искрящаяся сила утекает из него. Всё чаще он оставался безразличен к обычным радостям, всё реже лесные жители слышали его песни и смех. И, казалось, будто Лёву коснулась печаль тех самых затерянных душ.

Наконец наступил сентябрь, и в гости к Лёве приехал его долгожданный гость. Лёва снова расцвёл. Казалось, все тяготы были отброшены прочь. Он дал волю забытым чувствам и бросился к своему зелёному другу словно стрела, выпущенная из давно и сильно натянутого лука. Он был так счастлив, будто с приездом Змея все проблемы, терзавшие Лёву, исчезнут сами собой.

Друзья снова играли и дурачились в полную силу, не уступая друг другу ни в чем. Вволю нарезвившись и поведав все истории, приключившиеся за лето, Лёва начал рассказывать Змею о звёздах и о том, как Бобр помогает ему обучиться премудростям науки врачевания. Не успел Лёва как следует рассказать о своих успехах как друг прервал его хохотом:

– А-ха-ха-ха! – заливался Змей. – Ха-ха-ха-ха! Ох-хо-хо! – Он смеялся так долго, что Лёва начал серьёзно волноваться за друга, но со Змеем все было в полном порядке и, вволю нахохотавшись, он, наконец, начал говорить, все ещё продолжая посмеиваться.

– Ты – врач! Ха-ха-ха! Ой, ну и насмешил! Да ты не отличишь своей передней лапы от задней, стоит только тебя этим озаботить. Ох-хо-хо!

– Тебе бы только смеяться, не такой уж я и дурак. – Лёва надулся и начал изучать свои лапы, свернулся клубком, пытаясь осмотреть все ноги одновременно, покрутился, упал и поник, совсем расстроившись. – Хотя, может ты конечно и прав. Только как же дедовы расчёты? Не мог же он ошибиться? Он любит меня и желает всего самого лучшего. Он не стал бы мучить меня, если бы сам не был полностью уверен в своих выводах. В смысле учить…

– Мучить – это ты верно подметил – хитро подмигнул Змей, и Лёва нахмурился. – Ну ладно, ладно, всё, я уже не смеюсь. Давай начистоту. Твой дед, – продолжил Змей, вдруг став серьёзным – Твой дед, конечно, очень умён и никогда ничего плохого для тебя не пожелает, но и он тоже может ошибаться. Сам подумай – если верить легенде, ты должен светиться счастьем следуя призванию, получать от своего дела огромное удовольствие и чувствовать, что ты не зря коптишь небо. Разве с тобой сейчас так? Разве ты счастлив? Или твой понурый вид и тоска, съедающая твою душу доставляют тебе радость? Нельзя так слепо доверять другим – нужно и к себе прислушиваться. Ничуть не меньше чем к деду или ко мне.

– Так что же – все неправда? Нет никаких звёздных даров, никаких призваний, и Амулет тоже не существует? Это что – просто выдумка? – в отчаянии спросил Лёва.

– Ой, ну зачем впадать в крайность. – Змей хитро подмигнул, – Уверен – и легенда правдива, и амулет существует, просто с тех пор как случилась эта история, минула эпоха, и мир вокруг давно изменился. Та сфера, которую нашёл Бобр показывает созвездия не там, где они находятся сейчас, а там, где они кружили много веков назад. Конечно, твой дядюшка ошибся в расчётах, взяв не те исходные данные. Он наверняка начитался древних манускриптов и всё напутал, не сделав поправки на то, Звёзды кружатся в своём танце, двигаясь по небосклону, независимо от того, учитывает это обстоятельство твой дед или нет.

– Что же мне делать? – спросил Лёва, плюхнувшись на траву в полной растерянности. Он немного посидел так, насупившись и, наконец, спросил – рассказать всё Бобру? Но сможет ли он поправить расчёты и не напутает ли ещё что-то?.. может быть…– он помедлил, – может быть ты знаешь, как определить моё призвание? – Лева с надеждой посмотрел на друга огромными зелёными глазами и навострил уши.

Змей аж подпрыгнул от восторга на своём пружинистом хвосте.

– Ну конечно! Я только и ждал, пока ты спросишь! Сейчас же и займусь этим! Посиди немного, мне нужна всего минута. Змей выпрямился, словно антенна, застыл, глаза его вдруг стали круглыми и большими, как лампочки и Лёве даже показалось, будто в них замерцали белые искры. Лёва попытался рассмотреть их получше и почувствовал, что его затягивает танец в глазах Змея. Мир для Лёвы исчез, остались только убегающие вдаль огни. Очнулся он через несколько секунд от щелчка по носу.

– Эй, ты что? Заснул?

Лёва встряхнул гривой и удивлённо захлопал глазами.

– Похоже на то. Змей ты что-нибудь узнал? – с надеждой спросил он.

– Эх, не знаю, чем тебя порадовать. Мне удалось узнать не так много. По правде сказать, только то, что тебе придётся самому полететь к звёздам, чтобы получить Амулет. – Змей улыбнулся и в его глазах мелькнул озорной огонёк. – Тебе предстоит увлекательное путешествие.

Лёва задумчиво пошевелил ушами и спросил недоверчиво:

– Наверное, ты все придумываешь? Я и не путешествовал никогда дальше лужайки за старой сосной. Он задумчиво посмотрел на небо и, хотя был день и кроме солнца других светил на нём не было видно, вдруг отчётливо представил себе мириады звёзд и себя среди них. Он затаил дыхание – Змей будто сумел увидеть тайный уголок его сердца – ничто и никогда не влекло его больше, чем загадочное и недоступное мерцание вселенной. Что там лесные лужайки и горные тропы – разве могли они по – настоящему манить того, кто мечтает о небе.

– Как же я доберусь туда? – Спросил он, понимая вдруг, что единственное, что его останавливало от такого путешествия, это его несбыточность. Ему и в голову не приходило, что эти сказочные мечты можно осуществить, не полагаясь на чью-то волшебную помощь. – Вот если бы я смог добыть Амулет.

– Ну, всегда можно что-то придумать. Глядишь, что-нибудь и подвернётся, если конечно тебе это действительно нужно. – Змей продолжал улыбаться. – А сейчас пойдём, обрадуем твоего деда тем, что ему не придётся больше делать из тебя грозу микробов! – И Змей, снова заливисто рассмеявшись, помчался по яркому ковру из осенних листьев в сторону запруды, увлекая за собой растревоженного надеждой Лёву, которому теперь предстояло увлекательнейшее дело – полет в космические просторы. Дело это было тем занимательнее и интереснее, что никому из жителей Леса оно еще ни разу не удавалось.

Глава 3.

Прошло лето. Затем осень, а следом за ними зима и, казалось уже, что и весна готова вот так же пройти мимо, тихо и незаметно, будто её и не было. Однако любой, кто хоть раз пережил зиму, знает, что даже самые пустые и бесцветные дни, леденящие душу и тело, когда-нибудь заканчиваются, и однажды беспечной лёгкой походкой заядлого путешественника к нам приходит тот самый День – заветный и долгожданный. День первого луча надежды. День начала новой жизни.

Так случилось, что самый главный день застал Лёву в постели. Что, впрочем, часто случалось и с другими – совершенно обыкновенными Лёвиными днями.

Весеннее утро уже закончило все свои дела и нетерпеливо ждало неспешного сменщика, а Лёва всё никак не хотел вылезать из-под пушистого одеяла. Солнце дразнило его своими лучами, посылая их в окна нашего сони, щекотало ему и нос, и уши, и всё до чего могло дотянуться, но он только упрямо отворачивался к стене и прятал пятки от парящих солнечных зайцев.

Время от времени в закрытое окно стучались птицы, вызывая Лёву на улицу, но тот и не смотрел в их сторону. Его сейчас мало интересовали весенние забавы – он пребывал в Великой Депрессии и не желал, чтобы кто-то мешал ему в этом ответственном занятии. А потому ни пение птиц, ни игры солнечных лучей, ни звенящий трепет весеннего леса не могли привлечь его внимание.

Теперь даже обычные радости лесной жизни казались Лёве такими мелкими, приземлёнными и бессмысленными, такими далёкими от светлой мечты, что он не собирался больше участвовать в них. Да что там забавы – сейчас даже встать из постели и выйти из дома, виделось ему делом ненужным, а может даже и вредным. А потому он решил навек отрешиться от всех и вся. Ну, по крайней мере, до тех пор, пока не появится какая-нибудь идея. И уж точно не раньше обеда.

Тем временем обеденная пора близилась и птиц за окном собиралось все больше. Они уже не улетали, не дождавшись ответа, а усаживались на ветке дикой вишни у львиного дома и встревоженно пересвистывались. Они всё чаще стучали клювами в закрытое окно, но Лёва глубоко ушёл в свои невесёлые думы и ничего не слышал.

Впрочем, каких-либо конкретных мыслей в его голове не было. Там воцарилась гнетущая ледяная пустота, схожая с той, в которой живут звёзды, пустота, в которой нет ни пути, ни моста, ни надежды их проложить.

«…Неужели это навсегда и невозможно ничего изменить… нет, не может быть, как же так…» бессвязные мысли и образы вспыхивали тусклыми искрами и тут же гасли в прожорливой космической темноте. Вот промелькнуло разом несметное количество прочитанных за это время книг, вот взмахнули в недоумении крылья перелетных птиц, напуганными его стремлением взлететь к звездам вместе с ними, вот закружились вихрем бесполезные эксперименты и выдумки. Вдруг на краешке сознания мелькнули ехидные глаза Змея.

«Эх, только попусту взбаламутил – с тоской подумал Лёва – взбаламутил и втянул непонятно во что». Ему тут же показалось, что он остался совершенно один. «Ну его. Ещё друг называется… провокатор… пересмешник… это он мне на зло – чтобы вдоволь посмеяться над моими неудачами, как я мог так легко ему поверить».

Конечно, в глубине души Лёва вовсе не был уверен в злом умысле Змея, но ему было так грустно и одиноко, что он и святого мог бы обвинить в равнодушии. Никогда ещё ему не было так необходимо, чтобы его хоть кто-то поддержал или хотя бы выслушал. Да-да просто выслушал. Без поучений и без этого приторного жалостливого участия, на которое оказались так щедры его приятели.

Громкий и настойчивый стук в дверь неожиданно вытащил его из мрачных раздумий. Сердце у Лёвы подпрыгнуло и испуганно заметалось в груди от неожиданности. Лёва резко сел в кровати, однако и не подумал открывать. Он только рассердился из-за того, что его побеспокоили так бесцеремонно. Впрочем, непрошенный гость явно не собирался отступать – дверь снова затряслась от ударов. Птицы за окном засвистели и затрещали что есть силы, и в их нестройной песне послышалась радость. Они явно подбадривали пришельца. А тот всё стучал и стучал, да так сильно, будто хотел, чтобы дверь слетела с петель. Потом вдруг всё стихло, и Лёва услышал лёгкое потрескивание прошлогодних шишек.

Гость уходил от двери. Птицы умолкли. Тут Лёва не выдержал – любопытство победило в нем серьёзный настрой на депрессию – он тихонько соскользнул с кровати и, пригибаясь к полу так, чтобы его никто не заметил, проскользнул к окну. Прижал лапам гриву и уши, а потом осторожно, изо всех сил представляя себя невидимым, выглянул в окно одним глазом и увидел. Увидел там осторожный глаз своего гостя, который сидел у окна с другой стороны в той же невидимой позе, что и Лёва. Несколько мгновений они изучали друг друга, наконец Лёва не выдержал, прыснул смехом и помчался открывать дверь. Прямо на пороге он обнял своего лучшего друга, и лесные птахи торжествующе загомонили.

– Ну и что поделываешь? Дырку в стене глазом сверлишь? Это дело, это ты правильно, – Змей нырнул внутрь дома и мигом устроился на единственном крепком стуле возле обеденного стола. – Это у тебя, друг мой, здорово получается. – Он ловко тиснул хвостом одинокое яблоко со стола и сочно захрустел.

– Будет тебе насмехаться, – проговорил Лёва погасшим голосом. Силы снова покинули его, стоило только вспомнить о своих неудачах. Он прошёл следом за приятелем к столу и вяло плюхнулся на соседнюю табуретку, которая так жалобно скрипнула, будто вполне разделяла грусть хозяина. – Лучше расскажи что-нибудь жизнеутверждающее.

– Жизнеутверждающее, говоришь? Это я запросто, – усмехнулся Змей, – слышал новости? Один дуралей – местная гроза микробов – так упорно принялся жалеть себя, что заперся дома, перестал пускать к себе почтовых птиц и чуть было не сгорел в лесном пожаре, так и не узнав, что же произошло. Хотя может я и не прав, может он и был в курсе, кто его знает, может у него мечта такая особенная, неказистая – сгореть бессмысленно и бесславно сверля в стенке дырки и философствуя ни о чём.