Электронная библиотека » Светлана Кузнецова » » онлайн чтение - страница 5

Текст книги "Метро 2033: Уроборос"


  • Текст добавлен: 24 декабря 2018, 17:40


Автор книги: Светлана Кузнецова


Жанр: Боевая фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +
Глава 7

– Вот черт…

Он не знал, когда свернул не туда, и уж точно не понял, как угодил в ловушку. Раньше у него оставался крохотный шанс выйти в знакомый туннель, а по нему – к людям. Теперь и тот истаял безвозвратно.

– Похоже, без посторонней помощи не выбраться. Только откуда ее взять?.. – звучание собственного голоса немного подбадривало, потому Влад разговаривал с самим собой. Он решил идти, пока не свалится, а затем – ползти. А там либо он куда-нибудь все же доползет, либо его найдут и спасут, либо…

Думать об этом не хотелось. Симонов вздохнул и в который уже раз попытался понять, куда же ему идти. От группы патрульных он несся, сломя голову, не разбирая дороги, ведомый одним-единственным стремлением – очутиться подальше от этого жуткого места. Свист очень скоро перестал его преследовать, но парень напрочь потерял ориентацию в этом лабиринте, способном дать фору тому, в котором якобы обитал Минотавр. В туннелях метро минотавров были сотни, если не тысячи, всяких размеров и видов – на любой извращенный вкус.

Вскоре начало казаться, будто он не просто отклонился от хоженых троп, проложенных некогда метростроевцами, а находится в неком чуждом человеку мире, на вражеской территории, на которую лучше бы никогда не соваться. Вот сейчас за очередным поворотом забрезжит свет, и Влад, наконец, выйдет в обычную пещеру. Там будет свежо, тепло, родник с вкуснейшей чистой водой (перестать думать о нем сейчас же!), грибы и люди… Нет, хватит этих глупостей! Здесь, наверняка, можно блуждать неделями, если не годами, вот только вряд ли получится: ни еды, ни воды в достаточном количестве нет и не предвидится. Незараженные продукты есть только у людей, а остальное лучше не пробовать, если не желаешь помереть в муках или мутировать невесть в кого – неизвестно еще, что хуже.

И об этом тоже не надо! Лучше шаги считать. Итак… раз, два… восемь… пятнадцать… тридцать девять…

Наконец парень немного успокоился и припомнил свои прошлые приключения в туннелях метро. Он ведь находился тогда в сходной ситуации. И вышел же! Неизвестно, каким образом, но сумел. А если удалось однажды, то, значит, он обладает то ли инстинктом, то ли способностью самому отыскивать дорогу, надо ей только не мешать, не притуплять, не метаться из одной крайности в другую, иначе действительно свихнуться недолго. И обязательно настроиться на выживание. Сначала идти, потом, если силы кончатся – ползти и не думать обо всяких ужасах, ни к чему они сейчас. И самое главное: нельзя сомневаться в том, что мгла кромешная, растекшаяся вокруг – именно друг. Она укрывает и защищает. Монстры подземки его не увидят, а о наличии у них инфракрасного зрения даже задумываться не нужно.

Симонов даже фонарик выключил: свет следовало экономить, к тому же он надеялся на очень скорое рассеивание тьмы и превращение ее в сумрак – совсем как тогда. И плевать, что этого не происходило! В конце концов, идти, выставив вперед руки, не так уж и тяжко.

Вот так он шел-шел-шел, а потом упал.

Откуда вообще могла взяться в туннеле яма?!

Правда, летел он недолго и сравнительно удачно приземлился: больно приложившись бедром о землю, но хотя бы не заработав ничего хуже синяка, не подвернув ногу, не вывихнув и не сломав. Потом он включил фонарик и… не поверил увиденному. Он сидел в яме. Край ее маячил где-то на уровне вытянутой руки. Подпрыгнув, Влад вполне мог за него ухватиться, а вот выбраться – нет.

– Вот же дурак, идиот безмозглый, – парень ругал себя последними словами, сидя на земляном полу, обнимая плечи в тщетной попытке согреться и успокоиться. – Понадеялся, будто у тебя проснется эхолокация. Не смешно ли? Обхохочешься! Мутант недоделанный… дебил. Возомнил себя особенным – получай теперь. Загнись здесь!

Он никогда не умел лазить, да и не нужно это было в метро. Влад, конечно, и на зарядку по утрам становился, и заморышем не выглядел, но делать с легкостью по пятьдесят отжиманий – одно, а уцепиться пальцами за край и вытянуть собственное тело из ямы – другое. Здесь нужна не только сила, а умение управлять своим телом.

Он пытался раз за разом, но выбраться не получалось, только устал и взмок. Пальцы постоянно соскальзывали. Земля же была тверда, словно камень. Похоронив идею частично осыпать одну из стенок и по ней выкарабкаться наверх, Влад зло пнул по ней носком сапога.

В голову приходили мысли одна другой дряннее. Ведь кто-то же вырыл эту яму? Значит, рано или поздно явится проверить. С другой стороны, у Симонова против зубов и клыков твари имелся автомат. Он за свою жизнь мог и побороться. А вот чтобы подкрепиться, у него ничегошеньки не было. Вряд ли медленно загибаться от жажды и холода лучше, чем быть разодранным в клочья. Второе хотя бы произойдет быстрее, пусть будет и больно, и страшно. Можно, конечно, пустить себе пулю в лоб и не мучиться, но лучше оставить подобное на самый крайний случай – когда окончательно истает надежда на спасение.

– И… как же хочется жить… – прошептал парень непослушными губами и неожиданно для себя самого всхлипнул.

Ему еще полноценной истерики не хватало! Вряд ли, конечно, ее увидят. Стесняться не перед кем, но настолько по-идиотски расходовать силы Влад не собирался.

– Спокойно… тихо… тс-с… – уговаривал он себя и с каждым словом голос звучал увереннее. – Если не выходит с наскока, попробуем иначе. Человек – единственное разумное животное на планете. Так?.. Если не учитывать того, что этот разумный Землю и доконал. Однако мы ведь сейчас не демагогией занимаемся и философствованием, а выживаем, потому все лишние умозаключения отставим в сторону, – отвечал самому себе Влад. – А потому – пользуйся мозгами. Вряд ли чертова землеройка умнее тебя. Давай-давай. Вот, скажем, если в стене проделать углубления – типа своеобразные ступени. Получится на них опираться? А ведь получится!..

Следующие минуты, а может, часы, он работал – механически, не раздумывая особо, используя не только собственные руки и мыски сапог, но и автомат. Земля поддавалась плохо, была плотной и влажной. Грунтовые воды, что ли, близко? Это плохо. Хотя в его положении практически не имеет значения. Если вдруг откуда-то из стены забьет фонтан, то, стоит надеяться, яму он заполнит, а потому и выбираться будет легче. О последствиях купания в этой водичке он и потом может поразмышлять – когда спасется. Ну а если не забьет, то и думать в этом направлении не имеет смысла.

«Ступени» постепенно выковыривались, пусть и медленно.

– Ну, хоть так! – подбадривал самого себя Симонов. – Тебе кто-то обещал, что будет легко? Нет? Тогда давай-давай, арбайтен! – он понятия не имел, из какого языка это слово, но его часто любил повторять Иваныч, подгоняя техников, и в памяти оно осело накрепко, став синонимом одновременно и к «работать», и к «быстро».

Тихий, тонкий и удивительно мелодичный свист, воспроизводящий какой-то мотив, он услышал не сразу. Вернее, осознал. Вначале в голове начала прокручиваться незнакомая доселе музыка. Пытаясь подобрать к ней слова, парень и удивился – это ж надо, какой вдруг проснулся талант с перепугу. Не получится ничего с Нагатинской – может, в менестрели податься, а там прибьется к какой-нибудь группе и дойдет до Фрунзенской, хотя… нужно ли теперь? В конце концов, Влад сидит один в полной темноте и не боится. Действительно, так ли уж ему необходима компания в походах по метро? У Винта имеется карта метрополитена, у главы в палатке висит огромный плакат, который раньше украшал каждый вагон метропоездов. Посмотреть на них, вызубрить дорогу – и вперед. Только воды и еды с собой захватить на всякий случай, потому как пить от работы уже очень хочется. И тут вдруг до него дошло, что кто-то там, наверху, музыкально свистит.

– Пом… – голос мгновенно сел, а горло перехватило.

Первым желанием было затаиться и переждать. Воображение мгновенно подкинуло ему множество картин-страшилок. Особенно впечатлил его вид огромной крысы: только не обычной, а человекоподобной.

Кто-то из челноков еще на Добрынинской рассказывал: мол, знавал бывшего обходчика, раньше работавшего в питерском метро. Потом тот в московский метрополитен перебрался, но не просто так, а из-за одного случая, который произошел очень давно, еще при Союзе. Тот парень тогда только-только учиться закончил. И вот пошел он с двумя товарищами пути обходить. Идут они, идут, и вдруг видят на рельсах красную бумажку – старые советские десять рублей. По тем временам это были большие деньги, хотя Влад и уразуметь не мог, как подобная нелепица могла цениться. Патроны – это жизнь, а с бумаги много ли проку?

Один сразу к десятирублевке кинулся. Глядь, а шагах в пяти валяется еще одна, и дальше – тоже. В одночасье годовой оклад насобирать удалось. Однако за бумажки только один обходчик хватался, второй, пожилой, сам брать не стал и молодому не позволил. Прошли они еще несколько метров, а там вообще весь пол усеян червонцами, а в центре кучи прямо на железнодорожных путях сидит некто – вроде и человек, в пальто и в шляпе, только сутулый очень. Подумали, мало ли, ненормальный какой: умом двинулся, со сберкнижки все снял и эдакое устроил. Подошел к нему первый обходчик, который бумажки собирал, хотел за плечо потрясти, а тот обернулся молниеносно и откусил ему пальцы. И оказался он вовсе не мужиком, а огромной крысой, обряженной в пальто и в шляпу.

Челнок в красках расписывал, как оставшиеся в живых обходчики обратно на станцию бежали, а их преследовала целая крысиная стая. После того случая, да еще и рассказов пожилого о том, что в метро по статистике спускалось гораздо больше народу, чем выходило, его знакомый и переехал в Москву, и устроился в московский метрополитен. Симонов на его месте под землю не спускался бы больше никогда.

Очень живо представилась ему сейчас эта крыса в пальто и в шляпе, идущая по туннелю, дробно постукивая хвостом по полу в такт шагам, – кстати, посторонний звук действительно имел место, – и насвистывая красиво-печальную мелодию. Парню пришлось мысленно отвесить себе пару подзатыльников, а наяву впиться в запястье зубами, едва не прокусив кожу, дабы прийти в себя. Боль слегка отрезвила.

«Против тварей у тебя автомат имеется, – напомнил он себе. – Забыл, идиотина?!»

Размышления сменили направление, и самый настоящий ужас огнем пронесся по жилам: сейчас этот неизвестный уйдет, и Влад останется здесь навсегда! Один! Позволив завладеть собой этому новому страху, он заорал:

– Помогите! Пожалуйста! Кто-нибудь!..

Первое время ничего не происходило. Наверху затаились: не стало ни свиста, ни стука (кстати, а ведь звука шагов парень так и не слышал!). Хотя мог и не разобрать из-за шума крови в ушах. А еще, возможно, заснул, и ему все привиделось, или… сейчас нападет!

– Тихо… – в сравнении с его криками голос был едва различим, но вряд ли незнакомец шептал. – Я уже тебя заметил, не стоит производить шума больше необходимого. Автомат опусти. Стволом вниз. Вот так. Молодец.

Слова вворачивались прямо в мозг, спроси кто-нибудь у Симонова, низкий или высокий голос у его спасителя, он ответил бы лишь, что невообразимо красивый, никогда раньше подобного не слышал. В метро, говорят, существовали сектанты, бьющие поклоны ликам, намалеванным на досках и прямо на стенах туннелей, и верящие в ангелов. Наверное, занимайся Влад подобной чушью, он тоже уверовал бы в приход к нему ангела, да только тусклый свет вспыхнул больно уж быстро, выхватив из темноты обычного человека, пришедшего к нему на помощь.

Тьма рассеялась, позволяя разглядеть спасителя, осторожно склонившегося над краем ямы. Мужчине еще не было сорока, но явно перевалило за тридцать. Темные с проседью волосы едва касались плеч. Хищное, но в то же время привлекательное узкое лицо с острым подбородком казалось жестким и высокомерным, пока он не улыбнулся. Повинуясь этой улыбке, засмеялись и глаза, вмиг изменив образ. У парня аж дух перехватило.

– Вот же тебя угораздило, – сказал спаситель и протянул руку. – Давай-ка, выбирайся.

Влад сильно сомневался, что у незнакомца хватит сил его вытянуть вот так, на одной руке. Все же он задохликом не являлся и вымахал довольно рослым. Однако пальцы в чужую ладонь все же вложил, не подумав спорить. Потянули его с неожиданной силой и быстротой. Мысок сапога уткнулся в стену, попав на одну из «ступенек». Опираться на нее оказалось действительно удобно, хотя вряд ли Симонов сумел бы выбраться самостоятельно. Второй мысок ткнул в следующую, и спаситель выволок его окончательно.

Глава 8

– Спасибо… – задыхаясь, проронил Влад.

– Не за что, – фыркнули сверху. – Вставай, рано разлеживаться.

«А ведь действительно! Тварь, вырывшая эту западню, вполне могла услышать и устремиться сюда, боясь лишиться обеда!» – подумал Влад и вскочил раньше, чем это осознал; охнул, неудачно опершись на ногу, – синяк у него точно был знатный.

– Не так прытко! – рассмеялся неизвестный.

Симонов уткнулся взглядом в высокие ботинки из добротной кожи. Мысы были специально заужены, на них крепились странного вида приспособления. Пожалуй, будь такие у Влада, он не сидел бы в яме… а может, и сидел бы, все же для лазанья нужен навык. Затем он посмотрел выше и сумел лучше разглядеть своего спасителя.

Прямой нос. Внимательные золотисто-карие глаза – такие еще принято называть глубокими. Взгляд – пронизывающий, будто тотчас забрался в душу и принялся выворачивать ее наизнанку. Замершая на тонких губах ироничная улыбка. Черная плотная куртка, под ней – черная же футболка. Молния была расстегнута до половины груди, на голой шее поблескивала витая цепочка из серебристого металла. Запястье левой руки обвивала татуировка в виде змеи, кусающей саму себя за хвост.

Сталкер! Никто больше так одеваться не мог – в этом парень даже не сомневался – и уж точно, никто другой не полез бы в это ответвление туннеля в здравом уме и твердой памяти.

Он ждал вопросов, но спаситель и без них все понял правильно:

– Ты отбился от группы, потом рухнул в яму, так?

Влад кивнул, набрал в грудь побольше воздуха и заговорил скомканно и быстро, боясь, что не дослушают:

– У нас две группы пропало. Глава усилил дозоры. Мы патрулировали туннель, ну и… чуть-чуть углубились дальше сто пятидесятого. Где-то до трехсотого дошли. Все как обычно было, но… – он снова перевел дух. – Они все словно умом тронулись, свернули в ответвление, шаг ускорили. А когда я спросил, куда мы направляемся, на смех подняли, сказали, будто идут на Нагатинскую. Вроде как даже свет впереди разглядели. Только не было его там! Клянусь!

– Спокойно, – произнес его собеседник. – Я не вижу причин тебе не верить. Дальше.

– А дальше они решили, будто я свихнулся, и собрались тащить меня на эту несуществующую станцию волоком. И свист этот дурацкий… я думал, уже не выберусь, ну и сбежал…

– Молодец, – одобрил незнакомец. – Причем не единожды.

– Почему?.. – глупо хлопнув веками, спросил Симонов. – Потому что в своем уме остался?

– Ну, положим, у тебя попросту врожденный иммунитет к ментальному воздействию, – заметил его спаситель. – У каждого двадцатого он есть. У меня – в том числе. Молодцом из-за него ты быть не можешь, поскольку не сам же ты выработал в себе умение не поддаваться зову тварей, правильно?

Парень кивнул:

– Повезло.

– Вот именно, – согласился его собеседник. – Однако, что не поддался на уговоры, поверил себе, а не остальным, – молодец однозначно. И что меня позвал – тоже, хотя я и тихо шел. Самая распространенная реакция на страх – застыть и замереть молча, ты с ней справился.

– Спасибо… – снова поблагодарил Симонов, озираясь. Показалось или он действительно уловил какой-то шум на грани слышимости, а если…

– Нечего себя мучить, никто на нас не нападет, – сказал спаситель. – Эта дрянь вообще осторожная и жрет только молчаливых. Пока ты трепыхался, она к тебе не приблизилась бы, вот засни – возможны варианты.

Влад кинул взгляд в яму:

– Что это вообще за землеройка такая?

– Землеройка? – фыркнул неизвестный. – Вполне себе подходящее название, да и похожа. Относительно, правда, и больше ассоциативно, насколько уж удастся соотнести маленького безобидного грызуна с монстром размером со свинью, с хоботом, оснащенным зубастой пастью, на месте носа. Глаз у нее нет. Хвост – как кнут. При ударе эффект соответствующий.

Парень передернул плечами. Пожалуй, имеющегося у него боекомплекта на эдакую зверюгу могло и не хватить, а подранок всегда злее обычного хищника.

– А вы откуда знаете? – спросил он. Может, врет ему сталкер? Эта братия любит рассказывать сказки. Впрочем, как и все в метро.

– Видел лично. Почти так же отчетливо, как тебя, – ответил тот. – Эта дрянь обреталась раньше в районе Киевской, потом сюда перебралась, видать, филевские мутанты пришлись ей не по вкусу.

– А вы…

– Я – следом. И здесь гуляю не просто так, а выслеживаю, – ответил собеседник и, протянув руку, представился: – Кай. А ты, случайно, не можешь показать, куда именно группа твоя пошла?

Влад машинально пожал протянутую ему ладонь. Ответное рукопожатие оказалось крепким, сухим и теплым.

– Нет. Честно, не могу, а не из-за того, что вы меня здесь оставите. Просто, когда бежал, паниковал очень. Я вообще заблудился, потерял направление. Потому и свалился в яму, – сказал Симонов и прибавил: – К сожалению… – помочь сталкеру очень хотелось. Наверное, еще ни к кому на свете Влад не испытывал настолько сильной благодарности.

– Я и не оставил бы, – заверил Кай. – Так… на будущее интересуюсь. Сумеешь пройти так, как с группой шел?

– Не знаю… наверное… А можно не прямо сейчас?.. – последнее вышло совсем уж по-детски умоляюще.

– Можно, – ответил собеседник и неожиданно озорно подмигнул ему, а затем спросил: – Ты откуда: с Нагатинской или с Тульской? Куда тебя вести?

– На Нагатинскую.

– А как звать-величать?

«Вот ведь остолоп! Я же не представился!» – дошло до парня лишь теперь.

– Влад… – почему-то показалось, что представляться неполным именем неправильно, и, собравшись с духом, он добавил: – Владлен Симонов.

– С Красной линии? – уточнил спаситель, но вроде бы не потешаясь, как остальные, и не презрительно, а просто что-то выясняя для себя.

– Я родился на Фрунзенской.

– А сюда какими судьбами? С семьей перебрался?

Парень куснул нижнюю губу и решил, что отвечать нужно. В конце концов, этот человек спас ему жизнь.

– Сам… и не по доброй воле. На нашу станцию фашисты напали, меня с собой увели, а я от них сбежал и вышел на Добрынинскую. Потом уже Нагатинскую восстанавливать стали.

Кай некоторое время молчал, раздумывая.

– А эти… уроды тебе ничего не вкалывали? В смысле, под кожу. Или, может, выпить что-то давали?

Симонов пожал плечами и признался:

– Я не помню. Вы не подумайте, я не трус, просто…

– Ну, знаешь… не мне упрекать того, кто в одиночку по подземке ходил и сейчас, к слову, не бьется в истерике, а вполне спокойно со мной беседует. Ты, между прочим, личность легендарная, не удивляйся, коль услышишь про юношу, бродящего по туннелям и темноты не боящегося.

– Да я действительно… – начал Влад. Свою известность он воспринял равнодушно и точно никаких светлых чувств при мысли о ней не испытал. – Боязнью туннелей не страдаю вовсе – наверное, тоже врожденная особенность. Я там, между Чеховской и Добрынинской, все словно в тумане видел. Больше половины не помню: шел, шел и пришел на станцию, меня еще чуть к стенке не поставили, когда я им представился. Винт меня допрашивал, а потом обвинения снял и чего-то такое заявил тамошним пограничникам, что меня сразу отпустили и сдали ему на поруки.

– Винт, значит… – протянул Кай, и на мгновение лицо у него застыло, а глаза заледенели.

– Знаете его? – замирая от неприятного предчувствия, спросил парень.

Сталкер немного оттаял, вновь ухмыльнулся.

– Знаю, конечно. Этого кобеля невозможно не знать – воплощенный анекдот всея метро. По бабе на каждой станции, – сказал он.

Влад фыркнул.

– А Винт обо мне упоминал?

– Нет, – тотчас заверил Симонов.

– И это замечательно. Значит, собственные выводы сделаешь, – отозвался собеседник, явно намекая на то, что между ним и Винтом если не вражда, то точно не приятельство и дружба. Впрочем, Влад, особенно учитывая последний разговор, тоже сильно сомневался, что у него с Винтом остались нормальные взаимоотношения. И Кай, кстати, нравился ему гораздо больше, от него словно шла теплая мягкая уверенность: обволакивала, необидно насмехалась, поддерживала. Парень ему безотчетно доверял и, если бы сталкер только предложил отправиться с ним наверх, не пошел бы даже, а побежал за ним, готовый к любым авантюрам, беспрекословно выполняя приказы.

Его спаситель снял рюкзак, звякнувший чем-то металлическим, вытащил из сетчатого кармана на боку термос и протянул Владу:

– Наливай и пей, даже если думаешь, будто не хочешь. Обезвоживание тебе точно ни к чему.

Симонов поблагодарил в третий раз, понял, что как-то оно странно со стороны смотрится, и занялся термосом. Пить хотелось почти невыносимо. Начиная глотать прохладную, чем-то подкисленную жидкость, он полагал, будто на одной кружке точно не остановится, однако та неожиданно хорошо утолила жажду.

– Еды нет, извини, – принимая у него термос и снова убирая в рюкзак, сказал Кай. – Я ведь не знал, что придется поработать службой спасения.

– Да я… – промямлил парень.

– Шучу. Ты чего оправдываться начал?

Влад пожал плечами. Действительно, зачем оправдываться, если не виноват?

Его спаситель тем временем надел рюкзак, а за левым плечом пристроил длинный брезентовый сверток, явно скрывающий какое-то оружие, но так просто разглядеть его вряд ли вышло бы, да и не являлся Симонов специалистом: автомат собрать-разобрать-почистить мог, стрелять выучился – ну и хорошо.

– Застоялись. Сейчас двинемся к твоей Нагатинской, – распорядился Кай, – но не так, как все ваши ходят. Без света. Обещаешь не паниковать? – Влад кивнул. – Впрочем, кого я спрашиваю?.. – усмехнулся его собеседник. – Надо же, ходока встретил. С ума сойти.

– Ходока?..

– Народ у нас в метро не только ушлый, но и творческий. Чуть ли не каждый второй – сказочник, а остальные из уст в уста передают были и небыли, – заметил Кай. – В общем, Влад, ты у нас очень знаменитая эфемерная хрень, зовущаяся ходоком. Тебя на самом деле много – этакий хор кровавых мальчиков-зайчиков. На вид от людей неотличим, но тьмы не боишься, а любишь ее. Видишь в ней замечательно, как кот, а еще пьешь кровь, и глаза у тебя красные, в темноте светятся.

– Серые у меня глаза! – возмутился парень.

– Ну, должно же быть хоть что-то выдуманное, – рассмеялся его спаситель. – Кусаться не будешь хоть?

– Не собираюсь, – буркнул Влад. – И темноты я действительно не боюсь, сам хожу без света, если бы не эта яма…

– Мы с тобой не встретились бы, – закончил за него Кай. – Потому, все к лучшему, – и подобрал с пола странный предмет. Симонов, покопавшись в памяти, отыскал слово «трость», знакомое не по реальной жизни, а выуженное из книг. С такими «палочками» когда-то прогуливались по бульварам и скверам старой Москвы аристократы. И выглядела она совсем как на иллюстрации: черная, с металлическим наконечником и набалдашником в виде оскаленной морды какого-то хищника.

Новый знакомый постучал концом трости по полу и стенам, и Влад понял: он слышал именно этот звук – еще принял за биение хвоста крысы-мутанта. Даже стыдно стало.

– Я немного фаталист и чуть-чуть мистик, не удивляйся, если скажу что-нибудь эдакое. Странно не верить, если жизнь настолько забавно складывается, – заявил Кай. – Значит, я сейчас свет потушу, а ты меня за плечо возьми или могу руку дать. Не бойся, я от тебя никуда не денусь и не потеряю. Ну, разве что ты умеешь не дышать и не издавать прочих звуков. И говорить с тобой буду. Оступиться тоже не бойся, пол здесь ровный, а когда на пути выйдем, я предупрежу.

Влад даже не вздрогнул, вдруг оказавшись в полной темноте. Рассказывали ему о людях, способных не только успокоить чужую истерику, но и животных уговорить, а он не верил. Зря. Его спутник, наверное, и мутанта заставил бы убраться восвояси, просто встав напротив него, пристально глядя в глаза и прося уйти и не нападать. Сталкер нащупал его руку, слегка сжал пальцы, а потом поднес к лямке рюкзака, приказав:

– Цепляйся. Если хочешь, можешь прикрыть глаза. Некоторое время они тебе не понадобятся.

Так и двинулись в путь. Симонов не смыкал век, и казалось ему, что тьма снова становится не такой уж и непроглядной. Шаги он слышал в основном лишь свои. Кай шел практически бесшумно.

– Все дело в постановке стопы, – сказал он, будто прочитав мысли Влада. – Ты ходишь стандартно: с пятки на носок. В результате топаешь, будто слон. У меня шаг скользящий: с мыска на пятку, потому и тихий.

– А сложно так идти?

– Вовсе нет. Непривычно сначала, и, само собой, походка меняется, но, как по мне, в эстетическую сторону. Сплошные плюсы, короче.

– А почему мы идем так странно? Вы ведь зрячий… – спросил парень прежде, чем осознал всю бестактность этого вопроса. Впрочем, судя по тону, его спутник и не подумал обижаться, скорее всего, ждал чего-нибудь в этом роде.

– О… – протянул он. – Это довольно давняя история, произошедшая еще до переселения человечества в метро. Жил-был я, и вот однажды прилетело мне по голове. Да так удачно, что погасило зрение на целых три года, и ни одна сволочь медицинская, когда я в клинике очнулся, не могла сказать, обратим ли процесс. Знаешь… сложно вдруг ослепнуть. Особенно тому, кто читать и рисовать любит. Словно всю жизнь перечеркнули, как быть – совершенно неясно.

Влад вздрогнул, представить подобное он не мог – слишком нехорошо становилось.

– А как быть с самыми привычными вещами, без которых себя и не мыслишь уже: с вождением автомобиля, например?.. Впрочем, ты понятия не имеешь, что это такое. С хождением, кстати, тоже… весело. Даже встать с кровати, одеться и выйти покурить, не собрав по пути всю имеющуюся в комнате мебель, я был не в состоянии. И это ведь только бытовой аспект, имелся и физиологический, поскольку добраться до туалета я сам банально не мог, помыться – тоже; и психологический. Тело ведь паниковало, когда от него отрезало одно из основных чувств, с помощью которого человек получает информацию об окружающем мире. То, что со мной происходило, я даже депрессией не назову. Бурным умопомрачением, скорее.

– И как же?..

– Медленно и очень занудно, – с неподдельной ядовитой иронией в голосе ответил Кай. – Сначала я хотел наложить на себя руки, потом… просто наложить на всех и на все. В результате жить возжелал в десятки, если не в сотни раз сильнее, чем раньше. Поскольку… ну, подумаешь, не вижу. Менее собой я ведь от этого не стал. Зато вокруг – целый новый мир: неизведанный, чужой, который постигать и постигать заново. Скотов, которые мне черепно-мозговую травму устроили, задержали, убив одного в процессе. Мне, признаться, до них никакого дела уже не было, даже мстить не тянуло. Выписался со скандалом из клиники, благо она не являлась бюджетной: пригрозил не платить – сразу отпустили. Родичей у меня не имелось, некому оказалось уговаривать, а девицу, с которой тогда жил, я еще до этого послал. Она оказалась замешана каким-то боком, вроде даже навела на меня тех мразей. Деньги водились, но меня с души воротило при одной мысли о сиделке, потому приспосабливаться начал сам, набивая шишки и синяки.

– А потом зрение начало возвращаться?

– Затем я решил, что постигшая меня драма – своеобразный шанс и испытание. Я ведь не зря про тело упомянул. Оно, разумеется, паниковало, но при этом упрямо подтягивало резервы. Во-первых, все ссадины и раны заживали значительно быстрее, чем обычно, – не иначе, с перепугу. Врачи еще изумлялись по этому поводу. Во-вторых, вдруг улучшилось остальное, имеющееся в наличии: слух, осязание, обоняние, память… Поскольку жил я один, то некому оказалось предупреждать, убирать с дороги стулья и прочие предметы. Пришлось выучить, где они находятся, и не кидать вещи куда ни попадя. Еду я заказывал по телефону, потом научился готовить самостоятельно. А дальше – выходить. Вот с этой самой тростью. Когда опять стал полноценным членом общества, почему-то все обретенные навыки остались. Признаться, ощущал себя в матрице – был такой фантастический фильм про мир, захваченный машинами, и людей, живших в виртуальной реальности, это…

– Мне рассказывали, я в курсе, – вставил парень.

– Хорошо, раз так. Мое состояние было очень похожее на испытанное главным героем, выпившим «волшебную» пилюлю. Вроде, все обычно, а на самом деле – иначе. Люди даже не представляют, сколько о себе рассказывают, когда молчат или говорят пару вроде бы совсем незначащих фраз. Я же больше не обращал внимания на видимость, а вот на обертоны, паузы в речи и интонации – весьма. И запах. Не в смысле плохо вымытого тела, а индивидуального оттенка, сопровождающего каждого человека, сколь ни пытайся он прятаться за парфюмами и дезодорантами.

– Нынче не прячутся, – заметил Симонов.

– Значит, еще один гол в их ворота, – хмыкнул собеседник и продолжал рассказывать: – Когда же наш мир рухнул, я понял, зачем устроил всю эту жуть.

– Кто устроил? – переспросил парень, голос его неожиданно дрогнул.

– Тебе никогда вещие сны не снились? – произнес Кай вместо ответа. – Мне так постоянно. Особенно в детстве. Знаешь, что такое скотомафобия?

Влад помотал головой, сообразил, какую допустил оплошность, хотел сказать вслух, но этого не потребовалось – Кай в очередной раз прочел его мысли или как-то ощутил движение.

– Боязнь ослепнуть, – расшифровал он. – Будучи ребенком, мотал нервы и себе, и окружающим. А все из-за снов, в которых просыпался в клинике, а затем упорно учился жить наощупь.

– Со мной тоже случалось, – признался Симонов. – Иной раз снится, будто споришь с кем-то или ругаешься. Просыпаешься, думаешь: вот же муть привиделась. Забываешь, а через некоторое время влезаешь в спор, начинаешь говорить и внезапно понимаешь: было, слово в слово!

– Никто не знает, как человек устроен, и его реальные возможности тоже неизвестны. Раньше существовали различные институты, исследовательские центры. Сейчас их нет, разве что где-нибудь в Полисе сидит некий профессор, способный многое рассказать об устройстве человеческого мозга или о снах. А еще у фашистов имелся свой Менгеле, некогда обещавший разработать препарат, позволяющий видеть в темноте и чувствовать себя под землей очень вольготно. Я так понимаю, тебя к нему и вели, вроде как эксперименты лучше на молодых организмах проводить: метаболизм быстрее, да и патологий меньше, разве что врожденная какая-нибудь дрянь проявится. Своих детей они трогать не захотели, а вот пленников – не жалко.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5
  • 4.6 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации