Текст книги "Скорая помощь для мага"

Глава 8

– Было очень приятно познакомиться, но я спешу. В другой раз, – сказал я не столько Оксане, сколько ботинкам, которые остались стоять на прилавке.

Не грустите, дорогие мои! Мы обязательно встретимся и проведём вместе незабываемое время!

– Скорая! Сюда! – закричала женщина из дальнего от меня коридора.

Лекарка и её возрастная спутница поспешили на зов, и я покинул обувную лавку.

Синяя форма мелькала среди толпы, грозя потеряться. Я прибавил скорости и подключил локти. Честно говоря, преследовать лекарку не было никакого резона. Но, согласитесь, это странно: среди множества людей вокруг я снова и снова натыкаюсь на одну и ту же девушку. Второй тот же самый день подряд. Мне кажется, это неспроста.

Хотя, возможно, во мне говорит с детства впитанная при Леденском дворе подозрительность.

Или врождённое любопытство.

Лекарка свернула в очередную застеклённую лавку, вокруг которой, перегораживая проход, собралась толпа любопытных. Миры разные, а люди – везде люди.

Ну и я тоже. Обычный человек. Поэтому сунул нос (точнее, глаз) между женскими панталонами. Точнее, панталонами они были только по функции прикрывать женское естество. В остальном же имели столько же сходства, как визгливая мочалка на поводке и жутегрызы из Заколдованного леса. Я окинул взглядом витрину, покраснел и почувствовал себя извращенцем в окружении корсетов и кружевных нагрудников выдающихся форм во всевозможных расцветках.

На полу, в самом центре этой непристойности, лежала женщина огромным животом вверх. Лекарка присела к ней и стала ощупывать.

– А ну, чего уставились? Домой сериалы идите смотреть, – скомандовала спутница моей лекарки. – Всё, всё, проходите, не создавайте помех для движения!

– Мне купить! – возразила одна дама из толпы.

– Потом купишь! Что, последние трусы дома закончились? Давайте, барышни, расходитесь.

Я справедливо решил, что ко мне это не относится, и когда толпа в основном рассосалась, протиснулся к двери.

– Ну что, голубушка, будем рожать, – сделала вывод молодая лекарша с улыбкой на лице.

– К-как рожать? – удивилась беременная. Но уже не надолго. – Ой-й-й! – схватилась она за живот.

– Ну как. Как раньше. У вас какие роды по счёту?

– Третьи.

– Вот. Значит, процесс представляете. Обменная карта с собой?

– Да вы что?! Мне ещё две недели ходить!

– Что ж вы с ребёночком-то не договорились? У вас вот-вот головка появится, – лекарша легонько похлопала девушку по животу и вдруг повернулась к двери. То есть ко мне.

– О, а вы что тут делаете? – поинтересовалась она, встретившись со мной взглядом, и прежде чем я успел придумать адекватный ответ, обратилась к рожавшей: – Ваш муж?

Женщина на полу повернула ко мне голову:

– Нет.

– Хорошо, – кивнула лекарша. Хм.

Беременная снова посмотрела на меня:

– Ну-у… как сказать… А-а-а-а! – и задышала быстро-быстро через рот.

– Молодой человек, – поднялась с корточек лекарша и подошла ко мне. – Если вам всё равно нечего делать, сбегайте к машине, каталку принесите.

– Я?..

– Могу я. А вы пока, – она взяла меня за руку правой рукой и похлопала левой по моей кисти, – роды попринимаете.

Рука у неё была сухая, тёплая и очень уютная. Ласковая рука. Участливая. И я почувствовал, как меня повело. Это было так неожиданно, что я оторопел. На фоне эмоциональной тишины с момента появление в новом мире это было… потрясением.

– …А? Нет, роды я не готов.

– Если честно, я тоже так думаю. Поэтому прошу вас: принесите каталку. Вы мужчина сильный, предприимчивый, отзывчивый, – она говорила и держала меня за руку, а я кивал, кивал… – Одна нога там, другая здесь, – лекарша выпустила мою руку, и мозг включился. Частями.

Я представил это «одна нога там, другая здесь» и встряхнулся:

– А без членовредительства можно?

– Можно, – успокоила она меня, и в комнате застонала беременная, которая точно намеревалась родить.

– Ну я пошёл.

– Идите, идите, а то прямо на полу придётся ребёночка принимать.

И я пошёл. Точнее, побежал.

Оказывается, если по лестнице-самодвижке бежать, то даже быстрее получается, чем просто бежать по лестнице. Если по той, которая по направлению совпадает.

Возле машины дымил палочкой усатый мужчина.

– О, ты опять! – он сдвинул назад голову, будто хотел взглянуть на меня издали.

– Поля сказала каталку принести. Там женщина рожает.

– Ишь ты! «Полина Андреевна» она для всяких проходимцев, – в очередной раз оскорбили меня за сегодняшний день.

Наверное, я сегодня встал не с той стороны кровати. С несчастливой.

Похоже, и чёрным вонючим дымом в меня плюнули неслучайно.

Тем не менее усач поковылял к задней стороне машины, открыл там дверцы и выкатил каталку. Она волшебным образом разложилась из низкой в высокую.

– А можно её… – я показал руками, – сложить обратно…

– Тебе зачем? – панибратски поинтересовался мужик, хотя ему какое дело? Говорят: «сложить», значит, так нужно.

– Так по лестнице неудобно с нею.

Тот заржал, как жеребец приглянувшейся кобыле.

– А ты на лифте, – заявил усатый, благодарю, добрый человек, за совет.

«Лифт» – это лестница-самодвижка, в смысле?

– Люди там, – возразил я.

– А ты на грузовом.

– Там ещё и грузовой есть?!

Я попытался представить размер ступеней для грузов.

– Короче, разберёшься! – заявил мне мужик и ткнул в грудь ещё одну большую сумку. – На, на всякие пожарные!

Я рыкнул, но сумку взял, положил на каталку и решительно двинулся в сторону «Меркурия». Не знаю, что за сила закинула меня в этот мир, но она явно решила меня проучить. И с чего бы это я сдавался? Я Верховный маг Ледении или кто?

– А ну, посторонись! – гаркнул я во всю лужёную глотку.

Народ испуганно разбежался в стороны, и я беспрепятственно вошёл в здание. Следующей целью был лифт.

– Посторонись, там женщина рожает! – рявкнул я.

Мужчина, стоявший в очереди к ступеням, отпрыгнул, держать за сердце:

– Я тут сам чуть не родил!

Я критично его оглядел. Мало ли какие ещё чудеса могут поджидать в незнакомом мире.

– А папа кто? – на всякий случай поинтересовался я.

– Шутка – просто обхохочешься! – почему-то возмутился мужчина, и я в очередной раз понял, что с юмором я тут не дружу.

И он со мной не дружит.

Поэтому молча закатил первое колесо на ступеньку лифта. Каталка накренилась, и сумка снова оказалась у меня на груди.

Хотелось, чтобы приспособление двигалось быстрее. Но пришлось ждать. Вскоре колёса заскребли по металлической площадке сверху. Я ускорился, лавируя между людьми, и выдохнул, когда каталка въехала в лавку:

– Всё!

– Я не зря в вас верила! – сказала лекарша из-под повязки на лице. Она держала перед лицом руки в белых перчатках без швов. На её голове была смешная голубая шапочка, а поверх костюма – халат, надетый задом наперёд. – Евгения Александровна, помогите барышне.

Дама постарше засуетилась, расстилая поверх каталки материал.

– Благодарю вас, вы свободны, – поставила меня перед фактом Полинандревна, не дай Мать такое имечко.

И отвернулась, возвращая внимание даме, которая с поддержкой второй лекарши пыталась подняться. Ей было тяжело и больно. Я подбежал и помог, придерживая за спину и локоть.

– Спасибо, – улыбнулась роженица. – Как вас зовут.

– Лео.

– Это «Лев» или «Леонид»?

– Леонарду.

– О как! – цокнула языком Поля.

– А интересное имя, да? – обратилась дама к лекарке.

– Всё, всё, молодой человек Леонардо, – развернула меня к двери вторая лекарка и подтолкнула к выходу. – Спасибо, дальше мы уже без вас.

И закрыла за мной дверь.

Глава 9

Подсматривать за процессом рождения будущего Леонарду и подслушивать вопли несчастной женщины совсем не хотелось. Это дело женское, наше мужское сделано девять месяцев назад. А учитывая, что оно было сделано не мной, тем более мне здесь делать нечего. Потом, когда увижусь с Полей возле мальчишки, можно будет спросить, кто всё же родился и как назвали ребёнка.

Я же пошёл дальше по торговому центру, присматриваясь не только к товарам, но и к покупателям. В очередной обувной лавке я выяснил, что цена на бумажке под ботинком указывается за пару. Ну просто у них такая шутка, чтобы приезжих с толку сбивать. Я всё же купил дырявую обувь, чему был невероятно рад, и начал приглядывать себе одежду. И даже примерил рубашку без завязок и пуговиц, какие видел и на женщинах, и на мужчинах. Я понял, как она надевается. Всё оказалось просто: она растягивается!

Нужно было всего лишь придумать ткань, которая будет растягиваться.

Футболка – так называлась эта одежда, шла мне замечательно. Так сказала продавщица, довольно молодая особа. Она же намекнула, что не прочь провести со мной вечер. Я вынужден был признаться, что, скорее всего, вечера у меня не будет. А завтра – тем более. Девушка обиделась, лишний раз доказав, что люди у нас и здесь одинаковы. Дамы также жаждут приятной лжи и подарков. Правда, я не сказал, что у меня денег на футболку не хватает. Думаю, в этом случае желание провести со мной вечер у неё бы тут же пропало.

В другой лавке я приглядел короткие штаны под названием «шорты». Там продавщица была постарше, что, впрочем, не помешало ей оценить мою, дословно, «шикарную задницу». Я не привык к столь интимным комплиментам, тем более, от незнакомых людей и, кажется, смутился. Она рассмеялась. Да что ж здесь не так с юмором?

В штанах, чтобы они держались, нужно было застегнуть пуговицу и ещё одно длинное приспособление спереди. Сам бы я не понял, как, но лавочница намекнула, что неплохо было бы закрыть своё богатство на замочек, пока никто не украл. Честно, я сначала подумал про примерочную, где остался мой скудный заработок. И только откровенный намёк, когда женщина прямо на себе показала движение вверх, я догадался, как работает застёжка. Вжик – и богатство на замке. Вжик – и оно на свободе, готовое к новым приключениям. Очень удобно.

Женщина долго уговаривала меня купить штаны, вынудила примерить несколько разных. Глядя в зеркало, я вынужден был признать, что и правда смотрелся в них импозантно. После того как привык тому, что вижу. Когда всё же отказался, мне же питаться на что-то нужно, лавочница велела приходить за покупками именно к ней, она мне скидку сделает. Скидки – прекрасно. Учитывая скромность моих финансов. Жаль только, ими невозможно воспользоваться.

Выходил я из «Меркурия», кем бы оно ни было, морально удовлетворённым. У меня появилась цель – сменить гардероб. Я сделал к ней первый шаг и нёс в руках котомку из материала-нематериала: пластичного, но не из нитей. Дома у Альёны я намеревался изучить его тщательней.

Я размышлял по поводу ближайшего будущего. С одной стороны, существовала вероятность, что если я не буду присутствовать при смерти блондинки, то, возможно, день перестанет повторяться. С другой – мне хотелось снова увидеть лекарку. Нормальное желание спросить, как там новорожденный Леонарду, я считаю. Белая машина, на которой ездила Поля, больше не стояла возле торгового центра. Логично предположить, что и девушки там уже нет.

Я колебался, но тут из соседнего здания – того самого, которое высоченное и всё в стекле, – вышла знакомая мне по утру не до конца умершая блондинка. Судьба будто подталкивала меня. Этот способ решения был ничем не хуже подброшенной монетки. Я направился следом.

Теперь приходилось идти ещё осторожнее: мало того, что я выделялся, как родонец на леденском балу, так ещё и напугал девушку утром. Вряд ли она будет рада сейчас меня видеть. Но теперь я знал, куда она направляется. И это был несомненный плюс. С названиями улиц запомнить путь было проще, но и по вывескам и характерным зданиям я уже неплохо ориентировался, потому мог себе позволить иногда отстать.

Я узнал место, где машина сбила мальчика на двухколёсной безлошадной повозке, движимого двуножной силой. Ускорился, чтобы в этот раз рассмотреть всё внимательно. Встал неподалёку от трехфонарного столба. Возле самой кромки дороги стоял тот самый мальчишка: одной ногой на земле, другой – опираясь на крохотную вращательную площадку своей повозки. Рядом с собой я обнаружил ту женщину в шортах, что вчера-сегодня организовывала свидетелей происшествия. Родной человек, практически. И я решил поделиться:

– Сейчас он поедет, и из-за угла, – показал, какого, – вылетит машина и собьёт его.

В этот момент на столбе сбоку замигал зелёный фонарь, и мальчик поставил своё приспособление прямо, явно планируя ехать.

– А ну стой! – гаркнула дама, чуть не оглушив, и в два шага оказалась рядом с мальчишкой. Она вцепилась в металлическую решётку над задним колесом.

– Отпустите меня, а-а-а-а! – заорал пацан, как будто ему что-то прищемили тисками.

И в следующий момент прямо перед нами на всей скорости промчалась белая машина.

Мальчик заткнулся. Потом развернулся и вместе со своей повозкой молча пошёл в противоположную сторону. Я обратил внимание, что руки у него дрожали.

Загорелся зеленый, и люди поспешили через дорогу. Остались только я и женщина в шортах, которая глядела вслед мальчишке.

– А что, так можно было? – наконец вышел из ступора я.

– А как ещё? Нужно было бы его родителям сказать, чтобы выпороли для закрепления урока, – ответила женщина. – Если бы их знала, так бы и сделала. А вы молодец, как будто чуяли.

И пошла, пока зелёный фонарь не начал мигать.

И я тоже пошёл.

Быстро пошёл.

Выходит, нет ничего неизменного в моём дне.

Значит, и смерть блондинки можно предотвратить.

Пока я шёл за блондинкой, много думал. Почему молодая, здоровая на вид девушка в один момент умирает? Мальчишку сбила машина. Толстяк не выпил таблетку, что бы то ни было. Впрочем, ни один из них не умер. Только она. И после этого мой день закончился. А что будет, если она не умрёт?

И как сделать так, чтобы она не умерла? Может, ей тоже какую-то «таблетку» нужно выпить? И самое главное: как её об этом спросить? Утренний инцидент не облегчал ситуацию. Вряд ли она спокойно отреагирует на моё появление. «Девушка, добрый вечер! Вы меня не узнаёте? Да, я – именно тот юродивый, что интересовался утром, почему вы вчера умерли не до конца. Помните? Так вот, ваш конец близок. Вот-вот, практически. Скоро вы задёргаетесь в судорогах и прямо тут умрёте, прежде чем к вам приедет лекарка на машине скорой медицинской помощи. Если вы не планируете закончить свой жизненный путь прямо сейчас, может, вам стоит что-нибудь предпринять?» Легко себе представить, как девушка сразу задумается, вдохновится, начнёт искать выход…

Ничего хорошего из разговора не выйдет, это точно. Но умный человек способен извлечь пользу даже из разговора с такой интеллектуально непорочный особой, как Ляля. Надо рисковать.

Интересно, кстати, узнать, что означает фраза: «Время смерти семнадцать сорок восемь»?

Блондинка приближалась к знакомой площади с фонтанами, а я всё ещё не придумал, что скажу. Она прошла и села на ту же самую скамью. Я трусливо сел на ту, где сидел в первый раз. Только теперь спать не хотелось. Дело, как известно, само себя не сделает. Собрался с духом, встал, натянул на лицо отработанную улыбочку и направился к девушке.

– Прекрасный вечер, – соврал я легко, подсаживаясь рядом.

Она оторвала взгляд от телефона и подняла на меня:

– Опять вы?

– Видите, какая удивительно удачная встреча, – расплылся я в доброжелательности. – Красивая площадь, – болтал я, призывая на помощь навыки придворной дипломатии. – Фонтаны так… освежают. Вы не Инженер, случайно? Не знаете, как они работают?

– Вы меня преследуете? – она напряглась. Не того ты, де́вица, пугаешься…

– Чуть-чуть, – признался я. – Вышел из «Меркурия», вот, ботиночки прикупил, – я протянул ей пакет в качестве доказательства. – Жарковато в сапогах. – Немного легко проверяемой правды располагает собеседника. – Гляжу: вы идёте. Вот, думаю, удача-то! С утра же познакомиться так и не удалось. Меня Лео зовут.

– Странные у вас способы знакомства, молодой человек, – заморозилась моя собеседница.

– Но я правда вас видел! Просто оказалось, что это был сон. У вас так бывало, что вам снится незнакомый человек, а потом вы вдруг его встречаете?

Мне кажется, это неплохое объяснение глупого поведения утром. Оно, конечно, объяснимо. С моей точки зрения. Но совершенно неуместно с точки зрения окружающих.

– Оставьте меня в покое.

– Хорошо. У меня только один вопрос. Можно?

Она настороженно смотрела мне в глаза.

– Меня очень тревожит этот сон. В нём вам действительно стало очень плохо. Я боюсь, что он может исполнится. Вы верите, что сны иногда могут сбываться?

– Вы что, какую-то хрень хотите мне втюхать? – в глазах блондинки мелькнуло понимание. – Сейчас начнёте рассказывать про магию-шмагию, смертельные проклятия, бла-бла-бла… Так вот: мне ничего не нужно, и покупать у вас я ничего не собираюсь!

Она встала.

Я тоже.

– К сожалению, у меня нет ничего, что могло бы вам помочь. Возможно, есть у вас? Может, таблетка. Что может у вас вызвать судороги?

Девушка выразительно постучала согнутым указательным пальцем себе по лбу и пошла к той скамейке, на которой раньше сидел я. Преследовать её было бессмысленно. Итак, что «умный человек» извлек из этой очень содержательной беседы? Первое: судороги для блондинки не являются явлением ожидаемым. Если бы они ей действительно угрожали, девушка бы отреагировала на слова о них по-другому. Во-вторых, блондинка вовсе не так глупа и доверчива, как могло показаться на первый взгляд. В-третьих, удивительно, что она заговорила про магию и проклятия. Всё же этот мир немагический, если верить Альёне. Теперь-то у неё не было причин врать. Где-то очень глубоко что-то отозвалось в моей памяти. Но так же быстро пропало.

Я сел и стал ждать. Вдруг перемены места достаточно, чтобы всё закончилось хорошо? От нечего делать в голову лезли воспоминания о Ледении. Я невольно сравнивал новый мир с родным. Что ни говори, этот был устроен гораздо сложнее. Ещё я не заметил большой разницы между людьми по статусу. Впрочем, возможно мне просто не приходилось сталкиваться с аристократией или её аналогами. Цены на товары были вполне доступны. Даже мне, при всей сомнительности способа зарабатывать деньги. Опять же, никто не церемонился со мной в общении, опасаясь нарваться на родовитого богача. Это тоже было непривычно…

Я так погрузился в размышления, что выпустил контроль над ситуацией. В себя меня привёл стук телефона о камни мостовой. Я подскочил с места и побежал к девушке. Её трясло. Глядя мне в глаза, она пыталась что-то сказать, но из горла вырывались лишь хрипы. Лицо побагровело. Одной рукой блондинка вцепилась в горло – она задыхалась. Другой, трясущейся, указывала на меня. Не знаю, хотела она меня обвинить или что-то рассказать, меня больше интересовало другое: темнеющая сеть жилок на лице. Чем сильнее она задыхалась, тем чёрнее они становились. Девушка упала со скамьи в судорогах, но я уже знал, что будет дальше: вскоре её глазные яблоки затянутся чёрной сеткой и перед самой смертью зальются чёрнотой полностью. А потом, когда тело бессильно обвиснет, вся чёрнота схлынет в один момент. Всё это было мне знакомо. Именно так проявлялись неснимаемые смертельные проклятия императорской семьи Родонии. Но что они делали здесь, в немагическом мире?

Тело блондинки в последний раз дёрнулось, лицо в одно мгновение посветлело и расслабилось. Девушка словно спала.

Наступившую тишину разорвал вой машины скорой помощи. Сквозь толпу пробилась Поля и присела возле тела. Потрогала шею, проверяя биение сердца, посветила фонариком в глаза.

– Почему вы не приехали раньше? – я не был уверен, что лекарка смогла бы справиться с проклятьем, но она говорила, что на её руках никто не умирал. Вдруг тут придумали какие-то свои, немагические способы бороться с ними? – Ведь мальчик не попал под машину. Где вы были всё это время?!

– Какой мальчик, что вы несёте?! – возмутилась лекарка. – Время смерти, – она поднесла к лицу браслет на левой руке, – семнадцать сорок во… – И на этих словах она подняла взгляд ко мне. – Это ты?! Ты её убил? Полиция, держите его, это маньяк!

Не знаю, кто такой «маньяк», но ко мне потянулись чьи-то руки. Однако чуть раньше я провалился. К Альёне и королевской кровати.

Второй привет от Альёны

Кровать была отдельно, Альёна – отдельно. Она расхаживала вдоль лежбища туда-сюда, глядя в пол, и даже не сразу заметила моё появление.

– Я надеялась, что ты вернёшься, – сказала она расстроенно.

– Я вернулся.

– Я надеялась, что ты вернёшься совсем.

Я плюхнулся на кровать и взлохматил волосы обеими руками. Раньше я бы не позволил умостить пятую точку, не предложив прежде присесть даме. А эта дама была почти королевой. Всё же немагический мир плохо на меня влияет. Разлагающе. И делает это очень быстро. А может, даёт о себе знать происхождение. В мире Альёны я чувствовал себя как дома. Возможно, всё время в роли Тени, где-то глубоко внутри, я ощущал себя плебеем среди высшей знати. И те смотрели свысока, несмотря на мою власть, потому что для них я был и оставался провинциальным аристократишкой в наряде шута. В мире Альёны все были одинаково плебеями, я был равным среди равных, неудачник среди бездарей.

– Объясни, как получилось, что проклятье родонцев оказалось в твоём мире? – задал я главный вопрос.

– Почему ты думаешь, в моём мире есть проклятье родонцев?

– Потому что я видел.

– Может, это было что-то, похожее на него? Как ты вообще мог его видеть? Ты же не видишь магию?

– Альёна, скажи, у вас есть такое заболевание, когда глаза становятся чёрными?

– Ты имеешь в виду, увеличивается зрачок?

– Нет, полностью чёрными, где были белыми, – попытался объяснить я.

– Никогда такого не видела. – Она помотала головой.

– А я видел. Когда умирал мой предшественник.

Пока остальные пытались облегчить мучения королевской четы, я был единственным, кто был рядом с ним. Он пытался впихнуть в мою голову то, что я должен был изучать годами. Никто же не планировал скоропостижную гибель короля. Мне было страшно. Я не боялся заразиться – маг слишком дорожил мною, чтобы как-то навредить. Меня потрясла та безропотная покорность, с которой он, зная, что вот-вот умрёт, до последнего вздоха выполнял свои обязанности, обучая нового Верховного Мага. Неужели я когда-то стану таким же? Человеком, у которого нет ничего своего, только чувство долга?..

…Удивительно.

Я вдруг понял, что он делал это не ради короля. Маг пытался помочь мне. Ведь внутри он был точно таким же. Никчемным неудачником, прикованным к самовлюблённому монарху.

– Соболезную. – Альёна похлопала меня по плечу и села рядом.

Наверное, на моём лице отразилось больше, чем мне бы хотелось. Что интересно: во сне я испытывал куда более сильные эмоции, чем в реальности. В Альёнином мире. И снова задумался: так где же всё-таки реальность: здесь или там?

– Мне-то за что? Я-то жив. Хотелось бы надеяться.

Она промолчала. Очень многозначительно. Потом спросила:

– А где ты эту гадость видел?

– У той девушки, блондинки. Которая умирает.

– А… – глубокомысленно произнесла Альёна.

– Что «а»?

– Ничего, – обиделась она и отвернулась. Потом так немного посидела и повернулась снова: – А как эта гадость там оказалась?

Честно говоря, дома мне казалось, что Альёна умнее. Впрочем, у беременных женщин часто с головой что-то… притормаживает.

– А, да, ты же уже спрашивал… – вернулась в себя будущая королева Ледении. – А ты не мог с собой проклятье прихватить?

– Ты что, его для меня на кровати оставила? – пфыкнул я.

– Нет, с меня эту гадость ещё в саду ваше Волшебное Дерево сдуло, – отмахнулась она. – Значит, от меня не мог. А по дороге тебе никто не попадался?

– …случайно. Такой, с узкими глазами, в чёрно-красном халате со змеями рода Киоши, ага.

– А как-то по-другому его нельзя передать?

– Можно. Но тот, кто передает, умирает раньше, чем тот, кому передаёт. Только сыны рода Киоши могут передать проклятие и не пострадать.

– По Джеро не скажешь…

Я поднял бровь.

– В смысле, папаша его взгрел за переданное проклятье.

Чуть склонил голову, всё ещё не понимая.

– Я к нему заходила тогда. Во сне. Он побитый был. И пьяный в ноль.

– А. Это Император ему кровь пускал.

Теперь бровью дёрнула Альёна.

– Когда надрезают вот тут… – я показал в районе сгиба локтя.

– А! Кровопускание! – почему-то обрадовалась Альёна. – Ему было плохо?

– Стало плохо, да, – кивнул я.

– Нет, я спрашиваю, зачем Император делал ему кровопускание? – пояснила она. – Когда у нас было ваше время, это был главный способ лечения всех недугов. Кровь пустил, клизму сделал, и если пациент не умер, то обязательно выздоровеет.

– Варварство какое!

– Вот-вот. Представь, что я почувствовала, когда у вас оказалась! Так зачем Император принца резал? Или ему просто нравится? – на её лице отразилось подозрение.

– И нравится тоже. А кровь – чтобы проклятия готовить.

– Ему своей мало?

– Свою тратить – жизненную силу терять, годы жизни. Другое дело – младшего сына.

– Вот гадина! – скривилась Альёна с таким видом, будто намеревалась Императора ногами запинать. А Джеро, между прочим, её чуть не убил.

Я кивнул. Знала бы она, насколько Чёрный Змей Хо – гадина. Впрочем, беременной женщине это знать не нужно.

– Ну тогда он и передал, – вдруг вытянула она перед собой руку с открытой ладонью, а потом повернула ко мне лицо. – Сын Киоши.

– Как ты себе это представляешь?!

– Ты же как-то у нас оказался? Что мешает то же самое сделать какому-нибудь принцу?

– Знаешь, это уже… – начал я и заткнулся.

…Это ничуть не более сумасшедший вариант, чем моё «попадание».

– Вот! – согласилась собеседница. – Наш мир пытается с помощью вашего исправить внешнее вмешательство.

– Звучит красиво, – согласился я. – Хотя смысла я совершенно не…

И меня снова вынесло. На этот раз – из сна. Снова на кровать. Только в это раз – на кровать Альёны.