Текст книги "Сказки от Светланы – 2. Сборник Психологических Сказок"

Сказки от Светланы – 2
Сборник Психологических Сказок
Светлана Григорьевна Пятаева (Балабанова)

Редактор Салават Данилович Юсупов

Вёрстка и оформление Алла Николаевна Письменная

Публикация книги ТЦ Со-Творение

© Светлана Григорьевна Пятаева (Балабанова), 2024

ISBN 978-5-0064-5394-4 (т. 2)

ISBN 978-5-0064-5395-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Об авторе

Пятаева (Балабанова) Светлана Григорьевна – автор и создатель этих волшебных сказок и книги.

Издание книги по курсу ВШС вторая ступень, 8 поток.

Ученица психолога-сказкотерапевта Натальи Михайловны Стуковой.

Я, Пятаева (Балабанова) Светлана Григорьевна, родилась и выросла в сельской местности. Если бы знала тогда, что когда-нибудь буду писать сказки, ходила бы с блокнотом в кармане. Наши соседи всегда говорили образно, метафорично. А сколько разных баек и прибауток знали! На каждую нашу «маленькую просьбу» находилась прибаутка, присказка, становилось легче и появлялась уверенность, что «всё перемелется – будет мука», а из муки ладушки-оладушки с вареньицем малиновым, сладким да душистым. Как бы они сейчас пригодились!

Сказки, что были в нашей сельской библиотеке, все перечитала по несколько раз. Могла ли подумать – что там думать! – просто помечтать та девочка, сидевшая на печке возле трубы (там было самое тёплое и светлое место утром), читая взахлёб очередной сборник сказок, что когда-нибудь она будет сама писать свои авторские трансформационные сказки. Правильно, даже в голову не приходила эта мысль. Мне говорили, чтобы не летала в облаках, это всего лишь сказки. Почему-то верила, что не просто сказки.

Благодаря Н. М. Стуковой теперь знаю сакральный смысл сказок, что это действительно не просто сказки! Прикосновение к сакральному смыслу сказок заставило задуматься о силе слова и значении его. В первом погружении многое имеет значение: предметы, птицы и животные, локации, действия, поведение и сами герои. Было очень волнительно. Словно прикасаешься к чему-то хрупкому и в тоже время мощному и таинственному. Да, писать их было сложно для меня, но так интересно и увлекательно. Это обучение не для всех. Если на первый ступени мы просто писали сказки для себя, то здесь совершенно по-другому. Словно ты перешёл в следующий класс. Всё серьёзно и поучительно, глубинно. Порекомендовать могу только тем, кто хочет простроить свой путь через сказку глубже и осознаннее. Это можно сделать.

Моя последняя сказка в книге написана для себя. Если Вы прочтёте и поймёте смысл, то смело идите к нам! У меня получилось, и у Вас тем более получится!

Предисловие

Сказка – ложь, да в ней намёк, кто познает – тем урок. В сказке зашифрованы и тесно связаны обычаи и обряды, поверья. Народная вековая мудрость, глубина и содержание. Высокая воспитательная направленность. Не зря говорится: «сказка ложь, да в ней намёк».

Когда решила еще больше углубиться в смысл сказок, поняла какая многослойная, многоуровневая и емкая сказка. Оказывается, в древности сказки (сказы) предназначались только для взрослых. Их нельзя было рассказывать утром или днём, более того, весной-летом, только вечером, только осенью и зимой. Каждый предмет, локация, действие, животное, птица, да и сами герои имеют определённые знания и смысл в той или иной сказке. Например, царь – власть от Бога, а король – власть от социума. Дудочка рассказывает правду, помогает разоблачить врага, а гребешок (гребень) – упорядочить мысли, если нужно, и встать на защиту героя в виде леса. В сказке почти всегда добро побеждает зло, вселяя в сердца читателя уверенность: что бы не случилось, все будет хорошо. (Ой, что-то меня понесло.) Для каждого человека сказка открывается по-своему, ровно настолько, насколько он готов её принять.

На второй ступени ВШС (Высшей школы сказкотворчества) у Натальи Михайловны думала, что будет как и на первой, но, как только окунулась в первый урок, поняла, что такое сила слова. И писать свою сказку по алгоритму старых сказок. А Наталья Михайловна только такие нам давала для прочтения. Было сложно, другой смысловой уровень, когда вплетаешь в канву сказки определённый смысл и значение. Лично меня выносило, словно вместе с героем проходила все инициации и трансформации личности.

Некоторым они не понравятся, потому как затрагивают струны Души, пробуждая её. Лишь поэтому мои сказки будут тяжёлыми, неинтересными, порою неприятными. И это нормально.

Сказка про царевича Назара

В некотором царстве, в некотором государстве жили царь с царицею и сыном царевичем Назаром. Среди сверстников не было ему равных: крепкий, ловкий, ещё маленькие детали подмечал, любил разные загадки разгадывать.

Достиг он такого возраста, когда пора оседлым стать, о женитьбе думать, невесту в дом привести. Портреты девиц на выданье рассматривает. Нет ему по сердцу. Царевич решил к самой дальней посвататься, что у моря живёт. Державу укреплять надо, и морские торговые пути открывать, и дорогу к морю притаптывать нужно, а для этого море нужно.

Так и сказал родителям своим, царю с царицей. Те рассудили, что правильный выбор сын сделал, благословили и снарядили разными подарками. Отказался, хотел со стороны посмотреть, что за люди там живут, их нравы и обычаи, торговому делу поучиться. А лучше всего учиться простому человеку или купцу. Вместо подарков взял товару пустячного, но самого ходового. Матушка дала платок кружевной, чтобы не забыл края родные, а отец кинжал острый и с хитринкою, в дороге пригодится. Царевич сумку дорожную снарядил, хлеба да фляжку воды забрал, мясо вяленое, шмат – вот и все припасы. Слугу верного с собой взял и отправились они в путь-дорогу. Долго ли, коротко ли ехали они, скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, доехали до широкой, полноводной реки, ходят вдоль берега. Переправу ищут – в брод не перейти, ни суденышка, ни простой лодки. Умылись, с дороги искупались, одёжу чистую надели.

Смотрит Назар: рыба в кустах застряла между двух ветвей, наверное, мальков гоняла, а они ей ловушку устроили. Раздвинул Назар ветки тугие, высвободилась рыба и в глубину нырнула. Ополоснул он руки и хотел уже на берег выходить, как вынырнула рыба, а на ней чудные изумрудные очки.

– За то, что освободил меня, возьми подарок, может, где и пригодится, – сказала рыба человеческим голосом и уплыла в глубины реки.

Взял Назар очки, ополоснул их в воде, линзы на свету заблестели, сунул в сумку дорожную. Такого дива он ещё отродясь не видел. Решил потом рассмотреть.

Решили путники вблизи леса переночевать, утро вечера мудренее. Набрали хвороста, костёр развели, и только припасы достали, ужинать сели, как что-то в лесу зашумит, затрещит, словно что-то большое напролом прёт. И в правду, на их ароматный хлеб вышел большой медведь. Наши путники оробели, не знают куда бежать. Медведь понюхал воздух, встал на задние лапы, молвит человеческим голосом:

– Угостите хлебом белым да сладким медком, добрый совет дам.

Осмелели царевич Назар со слугою. Разделили трапезу на троих, и каждый Потапычу ещё и от себя подложил. Поужинали, царевич рассказал, что путь держит к морю. Вот приехали к реке, а на чём переплыть – не знают.

Потапыч им говорит:

– Вот только ночь настанет и приедут два лодочника, лодка красивая, шикарная, под парусами, а другая простенькая, вот что попроще – на той и плывите, на красивую и шикарную не садитесь, беду накличешь.

Поблагодарили Потапыча, отдохнули, дождались ночи и пошли к реке.

Смотрят: и в самом деле две лодки стоят. Одна шикарная такая, под парусами, другая простенькая лодочка.

– Царевич я или не царевич?! Как поеду на таком простеньком судёнышке? Под настоящими парусами хочу!

Не послушал совета косолапого, и пошли они к этой лодке с парусами. Приняли их очень радушно.

– И что это? – говорит. – Так Потапыч нас напугал… Всё чинно.

И поплыли под парусами. Плыли они, плыли, плыли и плыли, а берега нет. Берег же недалеко был, а тут берега нет, уму непостижимо, нужно думать, как из этой беды выбираться.

– Куда вы нас везёте? – спрашивает Назар корабельщиков. Отвечает корабельщик:

– Везу я вас к себе. У меня дочери на выданье, не хотят в замуж выходить, женихов поблизости нет для них стоящих, а может, что другое, только мне неведомо, будете моими зятьями или разгадайте, почему они всех женихов отвадили. Тогда отпущу и награду получите, решайте сами. У меня две дочери и вас двое, берите какую хотите.

Крепко задумались молодые люди. Слуге, конечно, понравилось, что у него жена будет. Он холостой, а вот царевич-то Назар кота в мешке брать не хотел. Про себя решил: «Так, будь что будет, главное, к берегу причалить, а там разберёмся».

Причалили тогда к берегу. С берега палаты белокаменные видны. Встречают их две девушки: одна белокурая, волос как спелая пшеница, волнами на плечи спадает, вторая чёрненькая, волосы, как смоль, чёрные. На лицо миловидные девушки. Слуге сразу же понравилась чернявая, он и сам был чуть чернявый, а вот царевичу Назару ни одна не пришлась по сердцу. Привели их в палаты белокаменные, усадили за столы дубовые, стали потчевать да расспрашивать про житьё-бытьё, откуда они родом, какому мастерству обучены. Слуга нет-нет да и взглянет на чёрненькую, та ему отвечает. Это от зорких глаз отца не ускользнуло. А вот царевич задумчивый сидит, ест мало. Пригласили их дом показать, где комнаты их будут, потом вышли в сад. В саду яблони разных сортов, вишни, сливы, черешня и много диковинных деревьев. Клумбы цветов диковинных, дорожки из природного камня вымощены.

Девушка с волосами спелой пшеницы спрашивает у Назара:

– Что, молодец, не весел, буйну голову повесил? Аль не по нраву я тебе?

– Ты красива, только я к другой ехал, дела у меня на море, невеста моя там живёт. – сказал честно царевич.

– Помочь тебе не могу, ибо отец сказал, что ты мой суженый, мой ряженый.

Царевич про себя отметил, что про вторую половину уговора отец умолчал. Значит есть у неё тайна от родителя или у них от него самого.

– Со мной забудешь девицу засватанную, а коль ли море нужно, так вот оно рядышком, отец вас по реке и в море синее вывел и обратно приплыл.

Царевич задумался, может, они крюк по воде сделали и недалеко от того места, где они ждали переправу, вернулись. Ночь тёмная была, а путники по звёздам на воде не сведущи разбираться. Надо днём на конную прогулку напроситься, так сказать, окрестности поглядеть, осмотреться. Вечером сморило царевича Назара, что уснул богатырским сном. Утром только солнышко подниматься над горизонтом стало, проснулся добрый молодец и к конюшням пошёл, а там уже корабельщик-отец коня запрягает.

– Привычка у меня по утренней росе с ветерком кататься, мысли в порядок приводить, – говорит царевич.

– Хорошая привычка, я тоже люблю быструю езду, присоединяйся.

Показал ему коня.

– Сможешь оседлать да удержаться в седле – подарю тебе.

Погладил царевич коня, поговорил с ним вполголоса, словчился и заседлал, вскочил, тот опомниться не успел и от неожиданности понёс его, перемахнул через ворота, в чисто поле перемахнул и в самую гущу леса затащил. А царевич хватился за гриву, прижался к телу скакуна, словно слился с ним в единое целое. В чаще птиц переполошили, гомон начался и сквозь этот шум услышал царевич хруст деревьев, словно кто-то напролом идёт. Вгляделся в чащу, а там медведь знакомый, узнал его по белому пятну на голове. В прошлой раз думал, что привиделось от страху. Теперь же он его хорошо узрел.

– А, Назар. Значит не послушал моего совета, беду накликал. Как выпутываться будешь?

Рассказал царевич про корабельщика с его дочерями и уговор, если он разгадает тайну дочерей, то отпустит.

– Могу дать совет, но за него отдать что-нибудь нужно, что дорого тебе.

Засунул царевич руку за пазуху, нащупал платок, что матушка дала, достал, от платка сразу матушкиными духами пахнуло. «Этот запах никогда не забуду», —подумал он и протянул Потапычу.

– Полноценный обмен?

Потапыч взял своими землистыми когтями, вдохнул аромат платка.

– Не жалко?

– Больше всё равно ничего нет с собой.

– Хорошо, не спи в эту ночь, а иди на реку, там всё увидишь. Помни, что следующего раза не будет. Как хочешь, борись со сном, но на реку сходи.

Лошадь вдруг фыркнула, и царевич увидел, что к ним всадник приближается. Взял своего коня под узду и пошёл навстречу, чтобы корабельщик – отец девиц на выданье не увидел зверя.

– Ну ты молодец! – восхищался тот. – Через ворота сиганул, поле пролетел, только лес и задержал, я уж думал, что и лес пролетел.

– Да, доброго коня ты мне дал, давно так не ездил, что ветер обгоняет.

День прошёл спокойно, они с девицами в саду погуляли, на рыбалку с корабельщиком сходили, улов знатный принесли. Ближе к закату одолевать стал сон молодца, теперь наказ медведя помнил, как мог, старался не уснуть. Даже пощипывал себя, если чувствовал, что в сон клонит. Одна из девиц послала служанку узнать, все ли в доме спят. Царевич на робкий стук не ответил, а только громко похрапывать стал. Царевич услышал, что кто-то идёт, стал громко похрапывать. Служанка вернулась, доложила, что все спят. Девица отпустила её, подождала немного и пошла на берег реки. Царевич растолкал слугу и отца девушек, пошли следом.

Тучи скрывали их силуэты в темноте. Только вышли к берегу реки, полная луна вынырнула из-за тучи, освещая своим серебром всё вокруг. Заискрилась вода, заиграла серебром, волны поднялись, и из них вышло Чудище морское. Девушка к нему прильнула, рассказывает, что отец её снова норовит в замужество отдать и подальше на сушу отправить. Чудище гладит свою возлюбленную, с собой в пучину зовет. Подал ей пузырёк с зельем, пить заставляет. Увидел всё это отец, выбежал к ней, голос и руки от волнения дрожат, умоляет его не оставлять. Дочь в ноги отцу пала, всё рассказала, попросила благословения отцовского уйти с возлюбленным, жить без него не может. Сегодня единственная ночь в году, когда она может уйти живой в воду, они уже несколько лет искали это средство и только недавно нашли. Смерился отец с выбором дочери, благословил и отпустил. Выпила она из пузырька и на глазах в серебряном цвете полной луны стала превращаться в подобие русалки, проплыла вокруг чудовища возлюбленного, подплыла к отцу, поклонилась, прощаясь с ним, нырнули они в глубину речную, только рябь по воде пошла.

Утром спросил корабельщик-отец вторую дочь, ей же полюбился слуга царевича, сыграли свадьбу, отправил их отец с приданым в дальнейшую дорогу. Под впечатлением да с разговорами доехали они до того царства, что на море стоит. Сняли домик у моря и стал царевич нравы да обычаи изучать, новому мастерству учиться, морской торговле. Товар хоть и пустяковый, на первый взгляд, да ходовой, быстро разобрали. Не забыл первым делом к царю на поклон сходить и дружбу с ним завести. Один купец хотел цену товара сбить, а Назар полез в дорожную сумку за счётами да наткнулся на изумрудные очки. «Дай-ка проверю, что за чудо рыба подарила». Одел их на нос и видит, что у купца душонка скверная, никто с ним дел иметь не хочет, потому как обманывает их. «Почему я их у корабельщика забыл одеть, враз бы загадку разгадал. Да, разгадать одно, а как подтвердить… нет, всё я там правильно сделал и этому купцу откажу, не для того товар вёз, чтобы разбазаривать». И отказал.

Другой раз напали на него грабители, да отцов кинжал помог, действительно с хитринкой. Назар так понравился царю. Разговоры толковые, все по сути и нравам, вот бы такого мужа для дочери. Получилось, что в домике у моря только новобрачные и жили, что-то в виде медового месяца устроил им царевич.

– Ты не в сезон приехал, вот через полгода самый сезон будет, – на прощание сказал ему царь, – а на дочь мою не заглядывайся, просватана она, хоть и нравишься ты мне, но от царского слова я не откажусь, а вот ежели жених не приедет в назначенное время, тогда другой разговор.

Признался царевич Назар, что это он и есть жених.

– Ох и хитёр ты, Назар, а дочь для жениха много разных загадок придумывала, даже не знаю, что сказать.

– Так давай у неё и спросим. Может, нелюб я ей. Неволить не буду. Только по сердцу пришлась она мне, на рисованном портрете совершенно другая.

Пошли они к дочери царя, а та как об этом услыхала, румянцем вся покрылась и все загадки из головы вылетели.

– Ну, дочка, вот и жених пожаловал, – сказал отец.

А у неё сердечко трепыхается от его голоса, прям волнительно и радостно становится. Дала согласие без дуэли словесной.

– Тогда засылай сватов, как принято по нашим обычаям.

Стукнули они по рукам. Царевич подарил кинжал отца своего, а тот в свою очередь подарил саблю вострую. Обменялись любезностями и символическими подарками, и в назначенное время прибыл свадебный караван к крыльцу царя заморского. Был пир на весь мир, а своему слуге по прибытии дал вольную. Тот пал ему в ноги и попросился всегда рядом быть, там и к родителю жены по пути заезжать. Разрешил ему царевич, и стали они теперь у корабельщика на обратном пути гостить.

Тут и сказке конец, а кто читал и слушал – молодец.

Сказка о том, как Немила за волшебной травой ходила

За морями и лесами между двух рек раскинулось царство-государство. Этим Царством правил мудрый царь с царицею. Было у них два сына, Разумин – царевич и Закий – царевич, младшенькая дочка Немила. Как-то раз после охоты занемог царь, через три дня слёг. Вызвали всех докторов именитых, всё без толку. Не знают, что за болезнь у государя приключилась. Послала супруга за своей бабкой-повитухой. Под её чутким руководством благополучно родила троих здоровых деток. А в простом народе про неё легенды ходят, что отварами да мазями хворь быстро отходит. Пришла бабка, походила, пошептала и говорит:

– Траву ему нужно срочно, да не простую, она в таежных лесах растёт, где всего два месяца весна-лето-осень, остальное зима.

Братья как услышали, сразу к родителям за благословением. Делать нечего, благословили и собрали их в путь-дорогу дальнюю. Из сокровищницы достала царица волшебный горшочек.

– Если припасы кончатся, скажите такие слова: «Что у батюшки с матушкой на столе стоит, то и поедим».

И каждому по деревянной ложке дала.

Повитуха нарисовала, как умела, карту-указатель.

– А если совсем худо будет, то волшебное пёрышко по ветру пустите и накажите: «Лети, пёрышко, к родному крыльцу с весточкой от нас…».

Одёжу тёплую на меху. Провианта разного и каждому по слуге. Вскочили молодцы на резвых коней, только пыль столбом, а их и след простыл.

Шли дни, пролетели недели, уже месяцы пошли, а от братьев ни весточки, ни самих их. Матушка все глаза высмотрела, сердце искручинилось, уже и полгода, год проходит. Царю хуже, как тень, становится, словно высыхает. Больно дочке Немиле на отца смотреть, как он на глазах тает. Кинулась к матушке в ноги, плачет, просится вслед за братьями поехать.

– Доченька, моя милая, не рви мне душу с сердцем, – плачет царица, обнимая дочь. Ты одна кровинушка осталась.

Ещё прошло сколько-то времени, снова дочь просится, отцу худо совсем. Подвела мать дочку под отцовское благословение, позвала бабку-повитуху, покручинилась ей.

Бабка задумалась:

– Вот что вспомнила я: в тех краях жила травница именитая, я у неё премудрости училась, не знаю, жива ли, при ней внучка была. Погодь-ка, сейчас обернусь.

Ушла бабка и вскоре приходит с небольшим узелком.

– Вот, возьми в дорогу, это яблоко и амулет, покажешь травнице Авдотье или внучке её, запамятовала как звать, и низкий поклон от меня передай.

Снарядили Немилу в путь-дорогу, матушка из сокровищницы принесла волшебный посох и мелок волшебный. Снарядили повозку и слугу дали. Только отказалась от слуги, а повозку взяла. Ехала мало ли, долго ль, столько земель проехала, стало холодать, одела одёжу тёплую, повозке ходу нету. Распрягла лошадь и пустила на вольные хлеба. Взяла волшебный посох и сумку дорожную, отправилась дальше пешком.

Уже и снег повалил, бело вокруг. Увидела птичку-невеличку, она в снег упала, не то жива, не то замёрзла. Отогрела в рукавичке пуховой, заерзала птаха, на волю просится. Покормила её, что было, и отпустила, а та отлетела на веточку, села и звонким голосом запела, а потом молвит человеческим голосом:

– Коль нужна будет иль в беду попадёшь, вот тебе пёрышко, кинь его по ветру, вмиг прилечу.

И клювом выщипнула пушистое тоненькое перо. Идёт Немила дальше, сугробы по колено. За одним из них, словно из снега, выросла избёнка, стоит вся белая, чуть не до самой крыши в снегу. Постучалась Немила, подождала ответа, а никто не открывает, ещё раз постучала, выходит на крыльцо старушка.

– Вот оказия какая. Век людей пришлых не видела, а за последнее время уже третий человек пожаловал. Заходи, в ногах правды нету.

Зашла девушка в избу, а она изнутри просторная и светлая.

– Сегодня отдыхай, завтра разговоры говорить будем.

Напоила, накормила и за печку спать уложила.

На следующей день за завтраком рассказала Немила, что путь держит в таёжные леса за травой, что хвори разные лечит и выгоняет.

Старушка говорит:

– Спешить нам некуда, ещё целый месяц зимы. У нас хлеб попусту никто не ест, даже кот Матвей на охоту ходит, мышей ловит, когда и глухаря принесёт. Прясть у меня будешь, а как солнышко пригревать станет да наст хороший будет, отправлю тебя к своей сестре. Она все травы в округе знает.

Открыла она кладовку, а там льна тюк большой лежит. Так за пряхой прошёл месяц. И только солнышко пригревать стало, снарядила её в снегоходы и указала на высокую сосну:

– Вот туда иди, да не сбейся с дороги, сгинешь в снегах и лесах.

Шла девушка по долине широкой, поднималась на холмы высокие и к самому половодью успела. Увидала мышку-норушку, что в ручье тонет, за мусор осенний цепляется, подставила свой посох, мышка вскарабкалась и в норку юркнула. Хотела дальше идти Немила, да мышка-норушка мордочку высунула и говорит человеческим голосом:

– Если беда приключится или оказия какая, скажи «добро к добру», я на помощь приду.

Ещё издалека увидела её бабушка и говорит:

– Давно никто не хаживал, а тут третий человек за последние годы пожаловал. Куда путь держишь? Иль заплутала? Смотрю снегоходы знакомые, ничай, у сестры моей младшей гостила. Заходи в избу, в ногах правды нету. Сегодня ты гостья, завтра разговоры говорить будем.

Накормила, напоила, спать возле окна положила. Только солнышко коснулось первыми лучами земли, как бабушка встала, на стол собирает, ухватом по чугункам брякает. Встала и Немила.

– В рукомойник свежей воды налей, да рукотер у занавески повесь.

Воды из кадки ковшиком в рукомойник налила. Взяла со стула рукотер, к занавеске подошла, а из-за занавески увидела горшок знакомый. «Значит братья здесь были, а почему горшочек оставили?» Но спрашивать не стала. Умылись, сели за стол. Рассказала девушка, зачем пришла и что ей Авдотью найти надобно, а бабушка ей и говорит:

– Сейчас паводок большой, где-нибудь на холме застрянешь, поживи у меня день-другой. Бабка Авдотья никого не принимает, да и совсем стара стала, руки не держат, ноги еле передвигает, слаба на слух и зрение, чем помочь сможет? Даже не представляю.

– Бабушка, вы только дорогу покажите, а там сама решу, что делать.

– У нас хлеб никто просто так не ест, даже кот Борис на охоту ходит, глухарей приносит. Лежит у меня в сундуке полотно, на него узоры вышить надо.

Только они поели, со стола посуду убрали, как та из сундука достала полотно льняное.

– Вот вышей мне такой узор, чтобы день с ночью встречались и в лесу птички пели, и ручей журчал. Вот тебе нитки, пяльцы и иголки разные, только эту иглу не смей брать.

Вспомнила Немила, что у неё в сумке дорожной мелок лежит, достала, смотрит, что старуха куда-то ушла и давай по льну рисовать, мелок еле видный след оставляет. Села шить, какую иглу не возьмёт, та и тупая. Сидела, мучилась, все руки даже через напёрсток истыкала, да и взяла ту иглу, что старуха брать запретила. Вдруг откуда ни возьмись старуха перед ней стоит.

– Я тебе что говорила? Вот за то, что ослушалась меня, будешь до осени жить и картины вышивать.

Закручинилась девушка, взмолилась, а та и слушать не хочет. Хочет девушка иголку положить, а она словно приклеилась к ней. День шьёт, другой, днём у окошка, то возле лучины, уже и на третий день зорька красная народилась. Увидела, как первый луч коснулся земли, взмолилась.

– Зорька красная, солнце ясное, беда у меня приключилась, ослушалась, взяла иглу, что нельзя было, терпеть до зимы здесь буду, а дома тятенька хворает, на глазах тает.

И вдруг иглы коснулся лучик света, пробежался и стал солнечным зайчиком.

– Это не беда! А за красное солнышко спасибо, поможем в беде.

И так ловко нырять в полотне меж волокон стал, что узор красивый и живой. Поклонилась до земли солнышку, поблагодарила красное. Так день прошёл, луна взошла, освещая всё серебром. Девушка и к ней обратилась:

– Луна серебра, беда у меня приключилась, ослушалась, взяла иглу, что нельзя было, терпеть до зимы здесь буду, а дома тятенька хворает, на глазах тает.

Потянулась нить серебряная и давай по полотну плясать узор рисовать, словно ожил рисунок. Поблагодарила луну за помощь, поклонилась до земли. Вышла днём на полянку рядом с избой, ручеёк журчит, скоро совсем в землю убежит.

– Братец ручеёк, талая водичка, беда у меня приключилась, ослушалась я, взяла иглу, что нельзя было, терпеть до зимы здесь буду, а дома тятенька хворает, на глазах тает.

Сильнее зажурчал ручеёк, брызнула капелька водицы, побежала по полотну, узорами разными.

– Спасибо, сестрица, за помощь.

И сняла с волос ленточку, положила на ручеёк, а она вмиг исчезла. К седьмому дню закончила она, подала полотно, отложила иголку. А старуха глазам не верит, солнце переливается, и тепло от него идёт, а луна сияет в его лучах, поля, леса, птицы поют, ручейки журчат.

– Не отпущу!

Подивилась, что игла от руки отошла, такого не было. Схватила Немила посох да как оземь стукнет.

– Не буду вашей рабыней белошвейкой!

Такой гул по земле пошёл, что на колени пала старуха.

– Ты почто не сказала, что правнучка святого Илия?

Отпустила и дорогу показала. А тайга силу набирала. Вся земля, что недавно снегом покрыта была, сейчас в зелёный разнопёрый ковёр на глазах превращалась, а солнышко какое яркое! А воздух, воздух-то какой, напоённый ароматами трав и цветов! Птичий щебет непрестанный, жужжание пчёл и насекомых, стрёкот кузнечиков и стрекоз! А бабочки какие разноцветные, таких в их краях не видела. Пока шла царевна Немила, восхищению её не было предела.

В таком приподнятом настроении дошла до опушки леса, а там избушка на курьих ножках стоит, с крыльцом из трех ступеней широких, а на ней сидит ветхая старуха и травы в руках перебирает.

– Здравствуйте бабушка, Авдотья, я к вам с низким поклоном, от Марфы Егоровны (так повитуху в миру зовут).

Поклонилась до земли в пояс.

– Ступай, куда шла, знать не знаю никакой Марфы и Егора тоже.

Махнула пучком трав, и пошёл от него аромат медовый.

К избушке шла женщина в преклонном возрасте и несла корзину с грибами и охапку трав.

– Здравствуйте, вы, наверное, внучка Авдотьи? – спросила Немила.

– Да, внучка. А ты чьих будешь?

– Мы за морями и лесами между двух рек живём. Тятя, царь наш, на охоту сходил и слёг. Наша повитуха Марфа Егорова в таёжные леса послала за травой особой, что хворь и недуги изгоняет.

Сказала, если Авдотья, травница великая, живая, поклон ей до земли передать, а коли нет ее, то внучке поклонись и вот этот узелок отдай.

Достала из дорожной сумки узелок, в котором яблоко с амулетом завёрнутые лежали. Взяла женщина, передала старухе.

Та руками предметы ощупала и говорит:

– Подойди поближе.

Ощупала Немилу, а потом взглянет на неё своими ясными голубыми глазами, и тихо молвит:

– Жизнь у тебя счастливая будет, только немного побороться за счастье придётся. Рамира, что гостью у порога держишь? На стол мечи, что есть в печи, баньку справь, нужно дорожную пыль смыть.

– Бабушка, банька уже готова, сама же сказала, ближе к вечеру гости будут.

Завела Рамира Немилу в избу, чистое бельё дала и в баню проводила.

– Я сама её мыть-парить буду, – сказала старуха.

Облокотилась старуха в блинную холщовую рубашку, взяла веник и к Немиле в баню зашла.

– Ложись, голубка, на полог, сейчас парить буду.

– Как-то неудобно, что женщина в возрасте меня молодую парить будет.

– Надо, милая, надо, – только и сказала она да как поддаст жару.

Парила, причитая, то напевно, то резко. Мылила, мыла да снова парила. Чувствует Немила, что словно «старая кожа» слезает, и накопившаяся усталость многих месяцев куда-то уходит.

– Ну, ступай в дом, – сказала хрипло старуха.

Дома уже самовар пышет и чайничек томится на крышке самовара. Усадила её Рамира за стол, чаем потчует. Пришла старуха, уселась во главе стола, для неё уже кружка готова. Рамира ушла в баню.

– Голубка, как себя чувствуешь? – спросила она после очередной кружки чая.

– Необычный вкус у вашего сбора. В наших краях такого нет, а после баньки словно «кожа старая» сошла.

– Нашим травам за два месяца нужно вырасти, отцвести и семя кинуть, а у ваших это дольше проходит, поэтому и вкусы разные, и сила, свойства трав другие.

– Ради Марфы помогу тебе, способная ученица была, но на родину её всё тянуло, держать не стала, где родился, там и пригодился. Любо слышать, что продолжает совершенствовать своё умение.

– А приходили ли к вам два молодца, братья ушли и не вернулись, тяте хуже стало, попросилась я.

– Нет, не бывало. К нам приходят, такие же, как ты, отчаявшиеся или очень любящие своих близких людей. А праздному человеку хода нет, да и ни к чему. Травницы приходят, только с другой стороны.

«Неужели мои братья по пути свернули, неведомо куда, найти надо, вот родители обрадуются, когда все вместе домой вернёмся!»

Спать положили её на сундук под травами. Снился дом родителей и бабка-повитуха, все были счастливы и чем-то довольны. На следующей день они пошли за травами. Старуха была в хорошем расположении и рассказала про каждую травушку. Набрали ягод разных и охапку трав. Ближе к вечеру, пока Рамира готовила ужин, Немила и старуха перебирали травы и развешивали сушить. Так прошло некоторое время. Траву для царя собирали в особую ночь, когда свет луны коснулся крон деревьев и пробежался волной по широким лугам, по тропам нехоженым.

Пришла пора в обратный путь собираться. Дали ей трав разных, Немила подписала какая от какой хвори. И для царя-батюшки отдельно веничек приготовила. Рамира собрала узел для Марфы Егоровны.

– Вы говорите, что в ваши края другая дорога есть, покажете?

– Показать-то можно, только без проводника гиблое место. Видишь высокую сосну? Ступай, как шла.