Текст книги "Трофей для Рейдера"

Трофей для Рейдера
Автор: Светлана Тимина

Пролог

Крик замирает в горле.

Я ещё не осознаю, что чудом избежала самой страшной и омерзительной участи. ОМОН выглядит угрожающе. Они как всадники апокалипсиса. Скручивают жирную тушу моего ненавистного босса и выводят прочь из кабинета, не стесняясь в выражениях.

Мат не травмирует уже мою ранимую душу: мой тиран-работодатель не гнушался говорить так со мной в последнее время.

Мужчина, с хладнокровием победителя наблюдающий за всем этим, наконец поворачивается ко мне.

Высокий, косая сажень в плечах, подтянутое тело, которое только подчеркивает дорогой костюм, сшитый по фигуре. Волевое, умное лицо поражает своей привлекательностью. Но его взгляд лишён каких-либо эмоций, даже когда скользит по моей сжавшейся на диване фигурке.

Блузка разорвана, бюстгальтер тоже, я судорожно пытаюсь прикрыть грудь, но выходит только хуже – ткань сползает, обнажая плечи ещё сильнее. На щеке след пощёчины.

Это сделал со мной вовсе не ОМОН и не таинственный спаситель. Это мой ненавистный босс охренел от вседозволенности и осознания, что мне некуда деваться.

Спасена! Но почему-то тревога не уходит. Может, это последствия шока? Тревога только усиливается от пронизывающего взгляда красавца в дорогом костюме.

Его взгляд сканирует мое тело. А затем он спокойно, даже расслабленно поворачивается к столу. Наливает в стакан воду из графина, делает шаг ко мне.

– Пей.

Мои пальцы дрожат. Я расплёскиваю воду, заливая остатки блузы, и ткань, в довершение ко всему облепляет мое тело. Превосходно, ничего не скажешь.

Глоток, второй. Спазм в горле отпускает, дрожь подкатившей истерики сходит на нет. Я жадно выпиваю воду до дна, как будто это виски, которым мне хотелось упиться до потери чувств совсем недавно.

– С… Спасибо вам, – прикрываю грудь свободной рукой, возвращая стакан мужчине. – Вы… Вы спасли меня. Я не знаю, что бы он успел сделать, если бы не вы…

Облегчения все равно нет. Внутренний холод усиливается под взглядом незнакомца. С трудом понимаю, что я так и не стала чувствовать безопасность. Хотя, что могло быть страшнее изнасилования?

– Я не спаситель, – тоном, от которого проходит озноб по телу, произносит мужчина с задатками дьявола. – Теперь я новый владелец компании.

Опускаю ресницы. Смотреть в такие глаза невыносимо. Они как будто подчиняют себе чужую волю. Я не встречала ещё таких людей.

"Ну, вот и все. Уволена. Не страшно. Я после произошедшего не смогу здесь работать все равно."

– Изволь смотреть мне в глаза, когда я к тебе обращаюсь, – в голосе мужчины появляется сталь. Мне снова не хватает воздуха. – Я не твой спаситель. Я присвоил эту компанию и все, что в ней находится. Вместе с тобой, девочка.

Я просто не могу не отреагировать на приказ. Поднимаю глаза. Ни сочувствия, ни жалости в ответ. Забытый страх накрывает с новой силой.

Он делает шаг вперёд, и я вжимаюсь в спинку дивана

– Опусти руки, – режет сознание хлесткое распоряжение. – Не смей прикрываться, как стыдливая девчонка!

И словно неведомая сила тянет руки вниз прежде, чем я успеваю понять, что именно делаю.

Пальцы мужчины сжимают мой подбородок. От такого близкого взгляда в его глаза меня словно парализует. Он вглядывается в мое перепуганное лицо с интересом оценщика. Я даже не понимаю, нравится ли ему то, что он видит.

– Я знаю все, что тут происходит. И знаю, что ты задолжала крупную сумму. Меня не интересует, зачем тебе это понадобилось. Запомни одно: я взымаю долги без рассрочек. Поэтому твое положение не изменилось. Считай, что у тебя сменился хозяин. Более требовательный и пристрастный.

Я ощущаю, как кровь отливает от лица. Из горла рвется протест, но связки вновь сковало льдом.

– Опустить на колени и поприветствуй нового владельца, как следует.

Видимо, от шока мои глаза расширяются. А захватчик компании опускает ладонь на мою грудь и сжимает ее что есть силы, показывая, что шутить не намерен.

– Если ты заставишь меня повторить дважды, очень скоро об этом пожалеешь. На пол, живо!

– Нет! – это единственное, на что меня хватает.

Мозг не верит, что я сменила одного тирана на другого. Пусть молодого и привлекательного, но все же… Неужели он не видит, в каком я состоянии?

– Это слово скоро навсегда исчезнет из твоего лексикона. И я надеюсь, что мне придется делать это в первый и последний раз…

– Ч… что? – хочется зажмуриться, но я держусь из последних сил.

– Вот это, – ладонь обхватывает мою шею, подталкивая вниз. Я при всем желании не смогу долго сопротивляться такому нажиму. – В следующий раз ты будешь делать это сама, без возвражений. По одному щелчку моих пальцев!

И тут меня резко отпускает. Внутри поднимается такая ярость, что я больше за себя не ручаюсь. Весь отпор, что не получил от меня А.Н, когда завалил на офисный стол, сейчас достанется этому напыщенному монстру. И плевать, что это уже его компания!

Встаю, резко сбросив его руки. Смотрю в глаза без страха, терять мне нечего. И прежде чем успеваю понять, что именно делаю – бью Николая Барсова по щеке, вложив в этот удар всю свою ненависть и несогласие с данным положением вещей.

– Катись ты к черту, больной ублюдок!

Отпечаток моей ладони розовеет на его скуле. А мне не страшно. Мне даже хорошо в этот момент.

– Вот как, – он даже не морщится от удара. – Референт у меня, оказывается, с характером. Ну что ж, девочка, так даже интереснее. Добро пожаловать в ад!..

Глава 1

Могла ли я подумать тогда, что моя жизнь сделает поворот на сто восемьдесят градусов в тот самый момент, когда я получу свою заветную корочку красного диплома?

Когда на семейном совете после долгих нотаций от обоих родителей, закатывания глаз и даже демонстративного распития корвалола я наконец сдамся их натиску, поверив в то, что в преуспевающей компании можно сделать карьеру благодаря своему интеллекту?

Когда натурально разревелась в ночном клубе. А девочки-пиджеи, вопреки всему самый дружный коллектив на моей памяти, подбадривали, утешали, успокаивали тем, что не с моим дипломом танцевать в клубе. Что я достойна лучшего.

Когда владелец клуба – дай бог долгих лет жизни этому мужчине – заверил, что всегда мне рад и если что-то не сложится в царстве офисных рубиконов, я смогу вернуться.

Да как я вообще могла подумать, что на работе "мечты" моих родных жизнь за считанные месяцы превратится в ад?..

Плакала я, подчинившись нажиму родных, совсем по другой причине.

– Это неслыханно! – мать держала на вытянутой руке, брезгливо морщась, мой костюм для выступлений. – Так это правда! Ты занимаешься стриптизом!

Отец, как в поэме Шевченко, не смотрел на божий свет и тяжело кручинился.

– Я пиджей, мама! Загугли уже это понятие! Это не стриптиз! Я танцовщица! – все мои попытки пояснить хоть что-то нарывались на возмущение и имитацию сердечного приступа. – Я просто танцую, чтобы отдыхающие могли повторить за мной движения! В нашем клубе нет стриптизерш!

Костюм, который она держала так, словно это была змея, причем давно дохлая, даже при огромной фантазии не мог сойти за развратный. Комбинезон из гипюра и кожи, который прикрывал все пикантные места. Да, он облегал мою идеальную фигуру второй кожей, но в подобном можно было смело идти даже на пары, стилизовав оверсайз-пиджаком.

– Больше ты там не появишься, Влада, – нарушил молчание отец. – Сколько ты нам врала? Два года?

Я задохнулась от возмущения.

Дорогостоящая операция отца на коленном суставе была полностью оплачена мной! Лучший хирург, реабилитация, поддерживающая терапия, месяц в санатории. Не осталось даже следа хромоты! И эти деньги я заработала сама, честно, не ложась телом и головой под кошелек с ушами!

– Я вам не врала ни дня. Это не стриптиз! Я танцую!

– Она ещё и отпирается! – схватилась за сердце мама. – Мария Ивановна прекрасно видела, как ты там извивалась и дёргала бедрами на полу! Вот почему ее Аркашенька ходит в такие заведения!

– Эта старая курица, значит… – у меня внутри поднялась волна ярости.

– Не смей! Она заслуженный педагог!

– То-то я смотрю, что ее старший сынуля сторчался. Макаренко в действии!

– Помолчи, Влада, – отец стукнул кулаком по столу. – Ты нас опозорила на весь дом. Отличница, староста группы, – и такое! На днях ты поедешь и уволишься. Хватит. Я познакомился в санатории с начальницей отдела крупной компании по производству скоростных двигателей.

– Завод? – я нервно расхохоталась. – И ты решил, что я в угоду конченой княгине Марье Алексеевне должна встать у станка?! Я не верю своим ушам!

– Никто не говорит, что ты должна стоять у станка, Владислава! – продолжал гнуть свою линию отец. – Руководителю нужен помощник! Ты сегодня же отправишь туда своё резюме, потом подъедешь на собеседование. Я уже практически обо всем договорился…

– Как быстро, папа! До или после того, как в нашей семье появилась привычка копаться в чужом белье?

– Она дерзит! Уму непостижимо! Какой позор! Да лучше бы ты в подоле принесла, чем трясти попой перед богатыми извращенцами! Стыда у тебя нет! – вновь завела шарманку мама.

– Стыда нет, значит. – я без сил рухнула на диван. Мне бы выспаться до завтрашнего утра, чтобы опять блистать на сцене, а не вот это вот все.

Внутри росла комом обида на родных. На маму и папу, так зависимых от чужого мнения. И которым не пояснить, что моя работа не равна работе шлюхи.

– Стыда нет… А у вас есть? Я за все эти годы хоть раз просила у вас денег на платье, на сапоги? Вы хоть раз спросили, откуда все – твоя операция, пап, наконец-то достроенная дача, курс английского, поездки к морю?

– Не работа это, Влада! На позорь семью! Мне это надоело. Выбирай, или ты пойдешь работать на завод…

– На какой оклад, пап? Размером с мою стипендию?

– А что ты хотела?! – отец потерял шанс достучаться до меня спокойно и перешёл на крик. – Зарплату, как у директора? Может, ещё на служебном транспорте туда подъезжать?! Нет, милая моя, чтобы достичь высот, надо пахать, пахать как проклятая, и начинать с самых низов!

"С минета, что ли?" – хихикнула я… Если бы я только знала, что это была не игра в ассоциации, а крик интуиции!

– Я предпочитаю пахать за соответствующий оклад. И да, там у нас была служебная машина – нас всегда привозила домой лично охрана босса! Пап, ты хочешь, чтобы я отказалась от хорошей зарплаты только потому, что это не нравится какой-то соседке?

– Это грязные деньги! – мать схватилась за сердце. – Или ты увольняешься и идёшь туда, или ты нам больше не дочь!

– Ах, вот так. Что ж, на свою зарплату я могу снять хорошую квартиру в центре города, с такими соседями, которым плевать будет на то, чем занимаюсь. А вы и дальше продолжайте искать одобрение заслуженного педагога и разрешать ей диктовать, как вам жить!

– Вра-ча-а-а-а! -мама сползла на пол и схватилась за сердце. Отец бросил на меня испепеляющий взгляд.

– Довольна собой? Нашатырь неси. И корвалол! – гаркнул он, а я ощутила себя так паршиво, как никогда прежде.

Итак, меня зовут Влада. Мне двадцать два года. Таких, как я, называют "дочь маминой подруги", ставят всем в пример и гордятся.

Школа – с золотой медалью. Многочисленные олимпиады. Блестящий выпуск. Любовь учителей (одноклассников опустим). Танцы с раннего возраста – мне даже пророчили славу Марии Каллас. Но связывать свою жизнь со сценой на всю жизнь я не хотела.

 Блестящее поступление в политехнический, самая востребованная специальность и адский конкурс. Который я стойко выдержала и смогла поступить на бюджет.

Студенческие годы без преувеличения были самым счастливым периодом в моей жизни. Однажды в ночном клубе меня заметил помощник руководителя. Я двигалась так зажигательно и круто, что в тот же вечер владелец лично пригласил меня поработать пи-джеем.

Я долго сопротивлялась. По той простой причине, что поначалу тоже, как и мои родители сейчас, усматривала в этой работе что-то аморальное. Но потом присмотрелась, познакомилась с местными танцовщицами.

От посягательств клиентов клуба девчонок оберегали. Да и публика никогда себе этого не позволяла. После работы их развозили по домам на автомобиле, предоставляли костюмы и стилиста, а зарплата действительно соответствовала уровню профессиональной танцовщицы.

К тому же между сменами девчонки практически всегда приезжали дружной компанией в клуб, уже как отдыхающие. На вопрос, когда спать – посмеивались. Все они были студентками.

– Давай действительно к нам, – пригласила одна из них. – Уверяю, такой безопасности и оплаты ты ни в одном клубе не найдешь.

И я сдалась.

Обычно в женских коллективах атмосфера нездоровая. Но к нашей четверке это ни в коей мере не относилось.

Да, конечно, мы и ссорились иногда, и потом бурно мирились, но каждая друг за друга стояла горой. Настоящих подруг я обрела именно там, где полагалось пилить каблуки, сыпать иголки в пуанты или просто ломать ноги.

Бывает и такое. Там, где со мной и должны были произойти махом все тридцать три несчастья, было настолько хорошо, что я с тоской думала о скорой перспективе однажды пойти работать по специальности. Но до этого рокового шага было ещё как до луны, во всяком случае, так мне казалось.

Почему я сдалась под натиском родителей, спросите вы?

Я и сама не знаю. Комплекс хорошей девочки. Боязнь разочаровать ожидания. И да, все то же – что в меня вбили с раннего детства – заслужить одобрение!.. Сначала учителей, потом жюри, и соседей тоже. Чтобы мама мною гордилась. Только после поступления я как-то начала понимать, что любить себя не зазорно. Но комплекс вины перед родными брал свое.

Мне следовало, наверное, поработать с психологом. Но как только я переступила порог первого своего психоолуха, сразу поняла, что это было очень плохой идеей. Возвратная тетка с измученным недовольным лицом выступала за ценности наших предков и зашеймила меня так, что я вышла едва не плача, а затем купила дорогой торт и шампанское, чтобы заполнить свою мнимую вину перед мамой.

Родители мне зла не желали.  Я действительно была им благодарна за все, что они для меня сделали. Да и потом я немного успокоилась.

Телевизионная пропаганда в сериалах и фильмах показывала офисную жизнь почти салазочной. От красивых референтов теряли голову все, включая руководство, дарили цветы, старались не заваливать работой и называли украшением компании. И практически всегда спустя непродолжительное время такая работница обязательно попадалась на глаза начальству с блестящей идеей, которая не оставалась незамеченной. И сразу следовал неминуемый карьерный взлет.

Жизнь на экране иногда даже восхищала. Фантазировать я любила. Правда, дальше брендового костюма, отдела грамотных, честных и исполнительных сотрудников в подчинении и войн с захватчиками, в которых я побеждали силой ума и очарования, фантазии не шли.

"Я же девочка неглупая. Потерплю немного на мизерном окладе. А клуб не оставлю. Да, может, буду выбиваться из сил, но точно не умирать с голоду и не ходить в дешёвых шмотках!'

Так оптимистично я была настроена. Вернее, обречённо, но надо было себя чем-то утешить, пока охала и ахала мать, а отец испепелял меня торжествующе-презрительным взглядом, мол – довела! Любуйся!

– Хорошо, я попробую, пап, – внутри образовалась пустота, к горлу комок подкатил. – Только перестань так на меня смотреть.

Маме резко стало лучше. А я, ругая себя за недостойную примерной дочки мысль о том, что все было фарсом, включила ноутбук и начала изучать требования к резюме.

Как оперативно отец созвонился и обо всем договорился с той кадровичкой! Я не успела заполнить поля своей нехитрой биографии, как он уже влетел в мою комнату, одухотворённо улыбаясь. На завтра мне назначили собеседование.

Делать было нечего. Я отправилась за деловым костюмом. Выбрала стильный, элегантный, достойный никак не референта, а как минимум участницы совета директоров. Купила даже кожаную папку – я казалась себе безупречной бизнес-леди.

Дома родители на радостях накрыли стол. Знал ли отец, куда так настойчиво посылает собственную дочь? Он знал, как ему казалось, примеряя на меня свой опыт работы на канувшем без вести предприятии. В его молодости люди действительно были добрее.

– Так просто берут, пап? – думая, как договориться с директором клуба о плавающем графике, уточнила я. – Ты же познакомился с этой Викторией почти год назад. Что, вакансия пустовала?

– Ой, да какая разница? Берут, и хорошо. Да, там текучка кадров. Но это потому, что набирают глупых вертихвосток, которые играют в карты, пьют чай и работать не хотят. Ты им покажешь класс, Владислава!

– Пап, оклад не намного больше моей стипендии! Неужели даже это тебя не смущает?

– Запомни, Влада. Все сразу бывает только в сказке. Зато ты будешь работать честно и не рисковать!

– Я и там ничем не рисковала. Ну да ладно.

– И ещё, – бодрая, несмотря на свой вчерашний приступ, мама положила мне на тарелку кусок своего фирменного пирога, – теперь тебе можно все! А не пить кефир под яблоки, чтобы светить ребрами…

От навязчивой просьбы родителей сфотографироваться в костюме и с папкой я решительно отказалась, понимая, что это им надо для того, чтобы показать сволочи Марии Ивановне, что я по-прежнему образцово-показательная дочь.

"А ведь не так уж они и не правы, – с тоской подумала я. – Мы в своих "Инстаграмах" показываем красивую жизнь, оставляя за кадром ее цену. Это мне повезло, что я получала удовольствие от своей работы. Другим не везёт. А родители тоже пытаются стать лучшими вне профилей. Их соцсеть – лавочка во дворе и сарафанное радио".

Подводя черту, я скажу так.

То, что мне пророчили на работе в клубе, там и близко не осуществились.

По жестокой, самой неправильной и перевернутой иронии судьбы апокалипсис в виде прессинга, буллинга и модного термина "харассмент" обрушился на меня на той работе, которую папа и мама считали безопасной и достойной выпускницы с красным дипломом…

Они говорили – и свято верили в то, что все прежние соискатели плевали в потолок. А я, трудолюбивая умница-отличница, буду оценена сразу.

– Что ж, надеюсь, я не пожалею о том, что бросила высокооплачиваемую работу ради… Престижной, как вы говорите.

Внутри забили колокола тревоги. Но я заставила их замолчать, выпив вино в несколько глотков…

Глава 2

Глава 2

Мне казалось, я войду в здание "белого дома" этой компании (заводом ее уже лет десять как не именовали) с высоко поднятой головой. Что в большинстве своем зрелые люди с радостью помогут новичку, подскажут, а вечером, как знать, мы даже отметим мой первый день где-нибудь в кафе.

То, насколько моя идиллическая картина далека от реальности, я поняла, переступив порог прохладного холла.

Нет, на меня почти не обратили внимания те немногочисленные сотрудники, что сновали туда и обратно с документами в руках и с прижатыми к уху телефонами.

На меня обрушилась тяжесть. Почти физически надавила на плечи, вызвав приступ лёгкого удушья, которое я списала на волнение. Хотелось развернуться и выйти прочь, чтобы прийти в себя на крыльце, а то и вовсе, куда-то сбежать, но я пересилила себя. Понятно, что волнуюсь. Волновалась и в первый свой раз в клубе.

Меня берут на работу. И я приступаю к стажировке уже сегодня. Как все быстро. В чем подвох? Чувствую, мне предстоит это узнать очень скоро.

Молодой мужчина с разъяренный лицом пробежал мимо меня, что-то крича в телефон практически матом. Желание уточнить, правильно ли я иду в отдел кадров, пропало резко. Следующей была тетка в шифоновой блузе и очках, которая без стеснения окинула меня высокомерным взглядом и проплыла дальше.

Не так мне виделся мир офисов. В фильмах было по-другому. Нашла кадровый департамент сама, постучалась и переступила порог.

Женский серпентарий. Такой был в ректорате моего института. Тщательно изображающие холеность тетки с уставшими лицами и "синдромом вахтёра» в глазах тщательно делали вид, что заняты своими делами.

– Здравствуйте, меня зовут Владислава Величко, и у меня назначено собеседование с Викторией Николаевной, – тем не менее я ослепительно улыбнулась улыбкой, которая всегда располагала ко мне людей.

Увы. В этом кругу ада действовали свои законы.

– Новенькая, что ли? – пергидрольная блондинка в короткой не по возрасту юбке с безвкусным макияжем сменила меня завистливым взглядом под соусом насмешки.

– На собеседование, – поправила я.

– Во дают, – сплюнула желчь блондинка, а её товарка как-то зловредно улыбнулась, словно что-то предвкушая:

– Да, вас уже ждут. Можете входить.

Когда я постучала и вошла в кабинет начальницы кадрового отдела, в приемной раздался гадкий смех.

Кадровичка, или, по-модному, НR, оказалась немолодой женщиной в строгом костюме и такой же застывшей маской тиранши. Отец считал ее милой? Он явно не видел эту гюрзу в деле.

– Владислава, – мне даже показалось, что все это собеседование было затеяно с одной целью – продемонстрировать свою власть над новым сотрудником. – Я говорю с тобой только потому, что об этом настоятельно просит твой отец. Но на этом поблажки заканчиваются. На твоем месте много кто хотел бы оказаться. Поэтому я жду, что ты будешь работать. Здесь все привыкли работать! В любой другой компании тебе бы пришлось стажироваться несколько месяцев без оплаты, прими к сведению!

Как я ее не послала – одному богу известно. Выслушала, изобразив идиотскую улыбочку и кивая в знак согласия, понимая, что у них с отцом ещё будет разговор по моему поводу.

– Это не танцы, – ядовито подколола меня Виктория, когда все мои документы были скопированы и занесены в базу данных. – Здесь придется работать головой и иногда по двадцать четыре часа в сутки!

Прекрасно. Я поджала губы и пожелала отцу прикусить язык. Для отдела кадров моя работа пиджеем была лишней информацией. Понятно, что теперь у них будет повод для сплетен, которых мне не избежать. Но я ничего не сказала. Выслушала нотации с улыбкой. Пока Виктория не выдохлась и не повела меня вверх по ступеням к месту новой работы.

Девушка с уставшим лицом и нервными, дёргаными движениями встала с кресла, глядя так, будто ожидала какого-то подвоха

– Ну что, Катерина, кончились твои мучения! – с сарказмом заявила ей заведующая отделом кадров. – Передавай дела.

– Владислава, – я мило улыбнулась и протянула руку, которая осталась незамеченной. Девица сухо кивнула и поманила меня к столу.

– Смотри внимательно. Это мини-АТС. Пять линий. Необходимо принять все звонки. Вот так переключать. База данных – на рабочем столе. Дальше, это расписание…

– Одну минуту, я хочу все записать, – я достала телефон. Меня обдало волной раздражения.

– Давай быстрее, у меня мало времени. Смотри  дальше…

Спустя пятнадцать минут, ошарашенная свалившейся на меня информацией и с кучей вопросов в голове, я осталась одна в приёмной – и сама не поняла, как это произошло. Катерина ретировалась, зачем– то выкатив впереди себя кулер с водой. Я пожала плечами. Может, сломан, или потом заменят. Не вовремя – хотелось пить, но я, к счастью, взяла минералку с собой.

Все было чужим, незнакомым. Я опасливо присела в кресло, открыла первую попавшуюся папку – записную книгу, бело просмотрела. Переложила с места на место документы на столе с цветными стикерами – на подпись А.Н и П.В Алексей Николаевич – это генеральный босс, он сегодня в отъезде. А кто такой П.В?

До того, как я это узнала, уже успела обследовать шкафчики. Кофе, чай, сахар, конфеты. Подозреваю, что не для меня. Два кабинета были закрыты. Обнаружилась небольшая комната с креслом, столиком и умывальников, также шкафом для вещей – как я поняла, это была моя комната для приёма пищи. И отдыха, если таков будет. Я вымыла руки. Вода сильно пахла хлоркой и сушила ладони. Стоит принести сюда крем для рук.

Уходя, Катерина оставила на столе грязную чашку из-под кофе и обертки от конфет. Беспорядка я не любила, поэтому помыла чашку и выкинула фантики. Когда вернулась, столкнулась нос к носу с мужчиной, который орал матом в телефон на лестнице.

– Опачки. Интересно девки пляшут. Новая Катька? – в его веселом голосе было что-то мерзкое, исключающее вероятность того, что он решил установить коммуникацию благодаря чувству юмора. – Короче, Валентинович где?

– К… кто? – не поняла я, поспешив укрыться за столом секретаря.

– Зам, дура. Наберут тупиц! – швырнув папку на стол, психанул визитер. – Передашь, и смотри, сразу! Если хочешь тут работать, запомни, подчиняться придётся не только боссу. Но и мне тоже!

– А кто вы? – от обиды у меня что-то екнуло внутри. Я не заслужила такого тона.

– Скажи, Карлсон прилетал! – и он резко вышел прочь, возмущённо бормоча себе под нос о том, что все вокруг конченые дебилы.

У меня горели щеки. Но прийти в себя я не успела. В приёмную вплыла девушка в красном костюме со топкой бумаг, которые воодрузила на мой стол.

– Привет, мне сказали, ты новая секретарша. Смотри, это все надо подшить и зарегистрировать.

– Хорошо, – я переложила файлы. – Это в какую папку?

Но она уже ушла, не удостоив меня ответом. А следом разорвался телефон.

– Здравствуйте, «АнтелКорп» слушает, – повторила я заученную фразу, записав на листке бумаги фамилию звонившего, пообещав, что с ним обязательно свяжутся.

Не успела положить трубку, как адский аппарат разорвался новыми трелями. И я напрочь забыла обо всем.

А новый мир решил явно испытать меня на прочность.

Подходили новые и новые люди. Кто-то представлялся, но я физически не могла запомнить их имена между ответами на звонки и попыткой разобрать принесенные документы. Стопка на столе все росла. Кому-то надо было найти договор и изменить реквизиты, кому-то отксерить что-то, кому-то распечатать и как можно скорее. Я пыталась что-то сделать, на автомате, практически не вникая, стараясь записать все звонки и выполнить поручения – невыносимо было, когда стояли над душой.

Ход времени я окончательно потеряла. Как и способность думать – просто отвечала, выполняла поручения, кивая на попытки со мной заговорить. Каждый пытался читать нотации и научить меня работать. Проще было кивать, не вникая, иначе бы я точно взорвалась.

П.В, он же Павел Валентинович, исполняющий обязанности директора, появился практически к концу рабочего дня.

– Добрый день, Владислава, – он был строг, но угрозы я не ощутила. – Как проходит первый рабочий день?

Я быстро завершила разговор со звонившим, переключив его на отдел продаж, встала с кресла, улыбнувшись.

– Здравствуйте! Тяжело, но я осваиваюсь. Пожалуйста, вот документы вам на подпись. А это – список сегодняшних звонков.

– Благодарю. В следующий раз попрошу класть информацию в папку. А теперь, будь добра, свяжись с отделом кадров и извести, что завтра я улетаю в Киев в командировку. Документы должны быть подготовлены в течение часа. И приготовь три кофе и два чая, у меня совещание.

И вправду, приёмная начала заполняться людьми. Это были руководители подразделений. В этот раз я записала их имена. Они здоровались сухо, с любопытством глядя на меня. Главный энергетик, мужчина глубоко за пятьдесят, единственный проявил дружелюбие, поздравили меня с должностью и вручив коробку конфет. От этого стало тепло на душе, и напряжение спало. Как мало мне оказалось надо – всего лишь чье-то теплое участие! Передав распоряжение отделу кадров, распечатав быстро пару договоров и позвонив в отделы, чтобы за ними пришли, я подошла к кофе-машине. Настроение было приподнятым ровно до того момента, как я поняла, что нет основного. А именно – воды.

Меня бросило в жар и панику. Я открыла крышку электрочайника. Пусто. Схватила свою бутылку минералки. Хватит на одну чашку. Ринулась было к умывальнику, но остановилась. Вода, сдобренная хлоркой. Проще сразу из бачка начерпать… Вспомнила, как Катерина выкатила прочь кулер – и поняла, какой подарок мне оставила на прощание временная секретарша…

Что делать? Бежать в магазин? Далеко. Долго. И рабочее место мне оставлять запретили. Пояснять, оправдываться, почему я не могу приготовить кофе? Вряд ли боссу интересно о моих приключениях на новом месте. Кроме раздражения это ничего не вызовет…

Зазвонил телефон коротким гудком внутреннего вызова.

– Влада, четыре кофе и один чай. Будьте добры, – поправил Павел Валентинович.

– Уже готовлю, – бодро отозвалась я, прикусив пальцы. А затем, схватив чайник, опрометью выскочила из приемной, чтобы постучаться в первый попавшийся кабинет.

Кажется, это была бухгалтерия. Молодая девушка с располагающей улыбкой подняла голову. Пожилая женщина в очках и с тяжёлым взглядом недовольно посмотрела на меня и вернулась к информации на мониторе. Третья разговаривала по телефону.

– Здравствуйте. Я Влада, новый референт, – робея, застыла на пороге. – Мне очень нужна ваша помощь. Воды нет, а  босс ждет кофе…

– Без проблем, – молодая шатенка отложила папку и встала мне навстречу. – Чайник? Хватит тебе? Я Марина.

– Очень приятно, – я готова была её обнять.

– Разве у вас нет кулера? – не поднимая головы, строго спросила суровая дама, пока Марина наполняла чайник. – Я сегодня утром его видела.

– Его увезла с собой Катерина, – пожала я плечами. Марина протянула мне чайник, затем, подумав – пятилитровую баклажку.

– Вот  гадюка-то, – мои слова заставили пожилую бухгалтершу прервать свою работу и посмотреть на меня внимательнее. – Знала же, что будет совещание. Влада, мой тебе совет, сейчас же на завтрашнее утро закажи новый. Это тоже одна из твоих обязанностей.

Сбиваясь в благодарностях и извиняясь за беспокойство, я вернулась в приёмную. Поставила программу на кофе-машине, залила воду, вскипятила чайник. К счастью, повторять свою просьбу заместителю босса не пришлось. Я принесла в кабинет поднос, правда, руки немного дрожали.

Телефон разрывался. Я наконец поняла, как систематизировать принесенные сотрудницей в красном документы, но это обещало занять продолжительное время. Совещание продолжалось. А ко мне пожаловала еще мадам из рекламного отдела, тоже со стопкой договоров, которые необходимо было заполнить в электронном виде.

Время приближалось к семи часам вечера. Я слышала, как сотрудники расходятся домой. Хотелось есть, от усталости кружилась голова. Телефон по-прежнему не умолкал. От постоянного залипания в монитор пересохли глаза. А ведь я поработала не полный рабочий день! От этого я сделала несколько ошибок в договорах, хорошо еще, что вовремя заметила. А рекламщица по имени Ольга решила добить меня постоянными звонками по внутреннему номеру, приговаривая, что эти документы нужны ей позарез на вчера.

Когда совещание закончилось, и Павел Валентинович убедился, что я выполнила все его распоряжения, я ждала, что меня отпустят домой. Но босс заметил кипы документов на моем столе и сказал, что работу необходимо доделать. Видимо, моё лицо перекосило от отчаяния, и он снизошел до подбадривающих слов о том, что я привыкну и буду справляться с работой в срок уже в скором времени. И что-то о том, что Катерина – младший менеджер, далекий от работы секретаря, оттого и не успела разобрать эти завалы. Менеджер. Не успела. Ну-ну.