Текст книги "Жития святых святителя Димитрия Ростовского. Том X. Октябрь"

Празднование святителям московским Петру, Алексию, Ионе и Филиппу

Как три великих столпа православия – Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст[186]186
  Общее празднование сим святителям совершается 30 января.


[Закрыть] – сохранили непотрясенным здание Древней Восточной Церкви во время обрушившихся на нее гонений со стороны еретиков, так и три великих святителя Церкви Московской – Петр, Алексий и Иона – сохранили неврежденным православие на святой земле Русской в тяжкие годины ее внутренних нестроений и бед от многочисленных внешних врагов. И как Вселенская Церковь, помимо празднований, положенных каждому из трех вселенских святителей в отдельности, установила особый праздник, посвященный всем трем святителям вместе, твердо памятуя, что одна была у них всех вера, одна ревность по ней, одна любовь к ближним, заставлявшая их одинаково подвергать ради сих ближних жизнь свою опасностям, так и на Руси Святой еще со времени царя Феодора Иоанновича и патриарха Иова (с 1596 года) соединили в одном всеобщем праздновании 5 октября три священных имени московских первосвятителей.

Но Русская земля среди московских первосвятителей имела и еще одного охранителя православия, карателя злых нравов и страдальца за веру и правду, имя коего по неизвестным причинам оставалось долгое время не присоединенным к празднованию 5 октября. Это был святой митрополит Филипп.

Впервые на сие обратил внимание высокопреосвященнейший Иннокентий, митрополит Московский. В 1875 году Святейший Синод, по его ходатайству, определил вместе со священною памятью московских митрополитов Петра, Алексия и Ионы совершать 5 октября воспоминание о святом московском митрополите Филиппе. В этом же году был утвержден Святейшим Синодом и чин празднования всем четырем святителям вместе, составленный митрополитом Иннокентием. Совершается празднование сие в Москве и до настоящего времени. Накануне праздника, то есть 4 октября, в Большом Успенском соборе отправляется малая вечерня с торжественным молебным пением святителям, как это обыкновенно принято совершать во всех московских церквах и монастырях на храмовые праздники. Затем, в свое время, по всем церквам столицы совершается с вечера всенощное бдение с красным звоном. Во время благовеста к вечерне, из Чудова монастыря с крестным ходом переносится местная инока святителя Алексия в Успенский собор, где и остается до вечерни следующего дня.

Тропарь, глас 4:

Первопрестольницы российстии, хранителие апостольских преданий, столпи непоколебимии, православия наставницы, Петре, и Алексие, Ионо и Филиппе, Владыку всех молите, мир вселенней даровати, и душам нашим велию милость.

Кондак, глас 3:

Во святителех благочестно пожисте, и люди к богоразумию настависте, и добре Богу угодисте: сего ради от Него нетлением и чудесы прославистеся, яко ученицы Божия благодати.

Житие святого Дионисия, епископа Александрийского

Святой Дионисий происходил из Александрии[187]187
  Александрия – знаменитый город, основанный Александром Македонским в 331 г. до Р. X. на берегу Средиземного моря, в Нижнем (Северном) Египте, при устье Нила. Александрия после Рима была первым городом в мире и служила центром торговли, промышленности и особенно языческой образованности, а в первые века христианства – рассадником христианского просвещения. Христианство принесено было сюда, по преданию, евангелистом Марком около 59-60 гг. В настоящее время Александрия, (по-турецки и по-арабски – «Искендери»), принадлежит к числу укрепленнейших портовых городов и важнейших торговых пунктов при Средиземном море, с населением до 230 000 с лишком жителей.


[Закрыть] от богатых и знатных родителей-язычников[188]188
  Св. Дионисий Александрийский родился около 195 г.


[Закрыть]. В юности своей он получил хорошее языческое образование и был привержен к язычеству. По окончании своего образования Дионисий сначала проходил обязанности ритора[189]189
  Т. е. преподавал науку об ораторском искусстве, которое в то время достигло высшей степени процветания и дорого ценилось не только в языческом, но и христианском мире и имело большое религиозное, политическое и воспитательное значение.


[Закрыть] и обучал юношей красноречию, в духе изученной им языческой науки. Но его ясный и светлый ум не мог не видеть грубых заблуждений и суеверий языческой веры, в которой он родился и вырос, и недостатков языческой философии, в началах коей был воспитан. Его пытливый дух, алчущий и жаждущий правды, не мог найти удовлетворения в языческих знаниях и верованиях; его сердце чувствовало тщету и лживость язычества и, еще не познав истинного Бога, уже стремилось к Нему. И вот, Дионисий, желая познать истину, знакомится с различными человеческими учениями и верованиями и сравнивает их между собою. Сей верный путь беспристрастного исследования учений человеческих привел Дионисия, при его пламенном стремлении обрести истинную веру, к познанию единого истинного Бога и к сознательному принятию веры Христовой. Святой Дионисий впоследствии сам о себе говорил, что он «обратился ко Христу путем свободного исследования, беспристрастно испытывая учения человеческие».

В то время в Александрии, славившейся языческими школами и учеными, наряду с многосторонним развитием учености тогдашнего языческого мира достигло значительной степени процветания и христианское просвещение. Знаменитые начальники возникшего там христианского – так называемого «огласительного»[190]190
  В Александрии, центре языческой образованности, где издавна был знаменитый музей наук словесных, математических и философских, в противовес язычеству, еще со времен апостольских, возникло и христианское, так называемое «огласительное», или «катехизическое», училище, влияние которого на будущность христианства было многосторонне и неизмеримо. Предание с благоговением приписывало основание этого училища самому апостолу и евангелисту Марку. В начале в нем преподавались только первоначальные наставления для желавших получить крещение, на что указывает уже самое наименование александрийского училища «огласительным», а вместе с тем приготовлялись и сами огласители. Но потом огласительное александрийское училище, по своему положению в центре всемирной образованности и учености, приняло характер богословско-ученого образовательного заведения. Этому особенно способствовал один из его катехетов (учителей), знаменитый Пантен (180-191 г.), и не менее замечательный ученик и преемник его, Климент Александрийский, одобрявший слушателям своим философию как руководство к вере. Еще более цветущего состояния александрийское огласительное училище достигло при Оригене.


[Закрыть] – училища силою своих дарований соединяли в наставлениях своих ученость богословскую и философскую и были хорошо знакомы с языческою ученостью и ее представителями. Под влиянием сих христианских учителей лучшие из язычников приходили нередко к познанию истинной веры Христовой и оставляли свое языческое нечестие. Дионисий, уже познакомившийся со многими христианскими сочинениями, вступил в близкое общение с александрийскими христианскими учителями, во главе коих были Иеракл[191]191
  Иеракл – известный христианский учитель – сначала был помощником Оригена по преподаванию в Александрийском Огласительном училище. В 231 г. Иеракл наследовал Оригену в заведовании «Огласительным училищем; в 233 г. был возведен на епископию Александрии, ум. 246 г.


[Закрыть] и особенно знаменитый Ориген[192]192
  Ориген – ученик Климента Александрийского, знаменитейший христианский учитель III в., первоначально был выдающимся преподавателем александрийского огласительного училища, но впоследствии подвергся нападкам со стороны епископа Александрийского и других представителей Александрийской Церкви – и, по обвинению в некоторых развиваемых им еретических воззрениях и добровольном скопчестве, лишен пресвитерского сана и выслан из Александрии с запрещением ему церковного учительства, после чего основал свое пребывание в Кесарии Палестинской, где им было устроено новое училище, в которое со всех сторон стекались слушать знаменитого учителя; после того некоторое время был в заточении в темнице, потом ревностно и успешно боролся против еретиков своего времени, затем во время гонения Максимина скрывался от гонителей, в гонение Декия удостоился славы мужественного исповедника Христова и скончался в Тире в 254 г., на 70-м году своей жизни. В своих многочисленных сочинениях Ориген проводил некоторые мнения не православного и еретического характера, за что они и осуждены были как еретические, хотя Ориген не высказывал своих неправославных мнений как непреложные истины и не был еретиком в собственном смысле. Даже замечательнейшие из отцов Церкви с глубоким уважением относились к богословским трудам и заслугам Оригена. В своих школах он воспитал многих замечательных отцов и учителей Церкви, из коих некоторые ему обязаны своим обращением из язычества в христианскую веру, с которой он хотел согласовать знание и философию. Особенно замечательны также труды его по изучению Священного Писания, по истолкованию его и особенно по восстановлению и очищению его истинного текста, а также сочинения, направленные к защите христианства против еретиков и врагов христианства. Вообще он весьма много сделал не только для своего, но и для последующих времен, и все великие учителя Церкви IV в. значительно пользовались трудами Оригена.


[Закрыть]. К Оригену, как к замечательному ученому, немало стекалось и язычников для слушания философии и математики, и Ориген пользовался этим и с успехом трудился для славы имени Христова, употребляя труды свои и сведения для того, чтобы обратить сих слушателей к общению со Христом.

Дионисий скоро стал ревностным учеником Оригена и со всем жаром пытливого духа стал изучать истины христианского учения, превосходство коего пред языческим он сразу же оценил. С большим усердием и любовью читал он послания апостольские, особенно послания святого апостола Павла, кои произвели на него глубокое впечатление и решительный переворот во всех его верованиях и воззрениях, следствием чего было вполне сознательное обращение его к христианству. Убедившись окончательно в истине христианства, он не замедлил принять, под влиянием отчасти Оригена, Святое Крещение[193]193
  Св. Дионисий обращен в христианство сравнительно уже в зрелых годах. Крещен он был самим Димитрием, епископом Александрийским (189-231 г.).


[Закрыть], и вступил в огласительное училище, сделавшись истинным украшением его. С того времени святой Дионисий стал еще ревностнее вникать в глубокие истины христианского учения, охраняя чистоту его от привходивших в него еретических лжеучителей и неправомыслия. К учителю своему Оригену он был особенно близок, питая к нему благоговейную благодарность и сердечное расположение, и союза с ним не прекращал и тогда, когда Ориген впоследствии принужден был оставить Александрию, и даже – когда находился в темничном заключении[194]194
  Так Дионисий писал письмо к Оригену, когда сей был заключен в темницу при Декии. Сохранилось известие, что Дионисий по смерти Оригена писал письмо к Феотекну, епископу Кесарийскому, в похвалу его.


[Закрыть]. Замечательные успехи святого Дионисия в познании истин христианства и его благочестивая жизнь обратили на него внимание учителя александрийской школы Иеракла. По прошествии непродолжительного времени святой Дионисий возведен был в сан пресвитера. По удалении Оригена из Александрии Иеракл заместил его в александрийском огласительном училище в качестве начальника. Когда же Иеракл возведен был в сан епископа Александрийского, Дионисий стал начальником в огласительном училище; по смерти же Иеракла он был его преемником по Александрийской кафедре[195]195
  Главой знаменитой александрийской школы св. Дионисий сделался в 233 г. и занимал это положение в течение 14 лет.


[Закрыть].

Святитель Дионисий, епископ Александрийский. Иконописцы Феофан Критский и Симеон. Фреска. 1546 г. Афон. Монастырь Ставроникита. Церковь святителя Николая

С того времени как Дионисий вступил на Александрийскую кафедру, вся жизнь его стала непрерывным рядом самоотверженных подвигов против разнообразных врагов Церкви, внешних и в особенности внутренних. В то время Церковь Христова много страдала от внешних гонений языческой власти и еще более раздираема была различными раздорами, еретическими лжеучениями и расколами, грозившими нарушить церковное единение и внутренний мир Церкви. В такое тяжелое время святой Дионисий Самим Богом предназначен был к тому, чтобы служить для верующих твердою опорою. Благодаря ему, действительно, мир в Церкви, при всех опасностях и смятениях, остался непоколебленным. А святая, строго благочестивая жизнь архипастыря, его самоотверженная любовь к пастве, кротость, искренность и смирение внушали к нему всеобщее уважение даже среди его врагов и еретиков. Вся жизнь его была посвящена ревностному и неустанному служению Церкви Божией. С особенно горячею ревностью он заботился об обращении неверующих, с сердечною, отеческою кротостью относился он к заблуждающимся и имел попечение о примирении разделенных. В скорбях он обнаруживал возвышенное мужество, в вере – непоколебимое постоянство, во всей своей жизни поразительное, глубокое смирение – в то время как весь христианский мир удивлялся его учености и добродетелям.

Унаследовав от Оригена любовь ко всякого рода знанию, святой Дионисий находил возможным согласовать его с христианским вероучением и по-прежнему внимательно читал и исследовал сочинения лучших язычников и различных еретиков, волновавших в его время своими лжеучениями Церковь Божию. Охраняя чистоту христианского церковного учения от еретических лжеучений и разномыслий, святой Дионисий отвергал их, однако, не прежде как по личному убеждению дознавал их несостоятельность, и тогда уже с силою и мужеством вооружался против нечестивых еретиков.

При всем уме своем и учености кроткий и смиренный, святой Дионисий и на кафедре пастырской отличался духом кротости и умеренности. В то тяжелое для христиан время, в жестокое гонение нечестивого царя римского Декия[196]196
  Император римский Декий царствовал с 249 по 251 г. Он был жестоким гонителем христиан; при нем было первое общее гонение на христиан.


[Закрыть], некоторые епископы – не из страха гонений и мучений, но для того, чтобы не оставить без руководства, назидания и утешения вверенных попечению их словесных овец стада Христова, – удалялись из своих городов в места более безопасные, и оттуда управляли своими паствами[197]197
  Так поступил, между прочим, и св. Киприан Карфагенский, знаменитый отец Церкви, впоследствии мужественно приявший за Христа мученическую кончину (ум. 268 г.). Так же, ранее Дионисия и Киприана, поступал одно время св. Поликарп Смирнский (мученически скончался в 167 г.) и после них св. Афанасий Александрийский (ум. 373 г.). В своих письмах к Домицию и Дидиму (251 г.), а также к Фабию, епископу Антиохийскому, св. Дионисий передает весьма трогательный рассказ об александрийских мучениках, которые погибли во время первого Декиева гонения от побоев, огня или меча, причем себя самого он относит к числу тех, для которых весьма продолжительная жизнь не оказалась достаточным обеспечением для благоугодности их Господу, хотя он и веровал, что Христос сохранил его для другого удобного времени. Некий епископ, по имени Герман, по-видимому, упрекал его, как упрекаем был и св. Киприан Карфагенский, в трусости и оставлении своей паствы. В ответ на сие (258-259 гг.) Дионисий призывает Бога во свидетели, что он бежал не по собственному желанию, и, подобно Киприану, ссылается в оправдание сего на Божественное внушение.


[Закрыть]. Так поступил в сие тяжкое время, по божественному внушению, и святой Дионисий, не из страха смерти за имя Христово, а по необходимости и для блага церкви Александрийской, чтобы не оставить паствы без пастыря. Префект Сабин послал шпиона на поиски за святым Дионисием. Святой в продолжение четырех дней оставался дома, но шпион, будучи уверен, что тот бежал, искал его на полях, дорогах и реках, и ему в голову не пришло войти в дом архипастыря. После сего, повинуясь внутреннему внушению, святой Дионисий бежал с некоторыми собратьями, но был схвачен и отправлен в Тапосирис для мучений. Однако Бог хранил верного Своего угодника. Совершенно неожиданно он был чудесно избавлен из рук воинов толпою христианских поселян. Это случилось следующим образом.

Один христианин, по имени Тимофей, не был захвачен вместе со святым Дионисием и другими верующими. Найдя дом под стражею, он бежал в крайнем смущении и сообщил о взятии архипастыря под стражу поселянину, который направлялся на одно праздничное торжество. Весть об этом расстроила все торжество, и все гости бросились к месту пленения святителя с такою стремительностью, что стражи бежали. Дионисий и его друзья полураздетыми положены были на голые кровати и, приняв поселян за разбойников, умоляли не предавать их смерти. Но святитель был схвачен за руки и ноги некоторыми неизвестными друзьями и, несмотря на свое сопротивление, унесен отсюда и посажен на неоседланного осла. Затем, против своей воли, он был увезен в одно безопасное место. Кто были эти друзья, спасшие святителя, так и осталось совершенно неизвестным: очевидно, Господь чудесным образом хранил святого Дионисия для блага Церкви, в то время гонимой, унижаемой и обуреваемой внутренними волнениями и смутами.

Пребывая в скрытом месте, святой Дионисий продолжал управлять александрийскою паствою, посылая к ней письма через доверенных пресвитеров. В то мучительное время Церковь переносила страшные страдания и скорби от свирепых язычников. Не вынося пыток и мучений, многие из верующих отрекались от Христа. После они с глубоким раскаянием и сердечною скорбью опять обращались к епископу, смиренно умоляя снова принять их в лоно Церкви Христовой. Кроткий и смиренный Дионисий снисходительно принимал их в число чад Церкви христианской, налагая на них те или иные запрещения и епитимии, и тем спасал их от совершенного отчаяния[198]198
  Единодушно и вполне согласно со св. Дионисием действовал по отношению к таковым падшим и знаменитый современник его, св. Киприан, епископ Карфагенский. Прежде чем допустить падших к общению, они требовали от них доказательства покаяния – и не колебались прощать их вопреки крайним мнениям многих своих современников, слишком энергично восстававших против падших как совершивших смертный грех. Ходатайство мучеников и исповедников Христовых за падших в практике Церкви того времени имело также большое значение.


[Закрыть].

К довершению зол, угрожавших Церкви Христовой, в сие тяжкое время появился раскол новациан, еще больше раздиравший ее внутренними смутами. Новациан и его последователи открыто и решительно выступили против принятия отпавших в лоно Церкви и тем усугубили ее бедствия и многих стали приводить в отчаяние[199]199
  Новациан был выдающимся красноречивым римским пресвитером во время гонения Декия, хотя по соборным правилам не мог быть рукоположен, ибо получил только клиническое крещение (т. е. крещение на смертном одре), без последующего миропомазания; впоследствии сильно добивался епископского престола в Риме, но, обманувшись в расчете, отделился от Церкви, сделавшись епископом новациан, и тем положил начало гибельному расколу в Церкви, получившему его имя и угрожавшему Церкви великими смутами и бедствиями. Новациан особенно восставал против вторичного благосклонного принятия в Церковь отпадших от нее. По мнению новациан, Церковь есть общество святых; поэтому все падшие и сделавшие смертные грехи после крещения должны быть извергаемы из нее и ни в каком случае не могут быть принимаемы обратно; Церковь, будто бы, не имеет права прощать тяжких грешников; если же она их прощает, то сама делается нечистою и перестает быть святою. Свое общество, в которое не принимались тяжкие грешники, а отщепенцы от Православной Церкви принимались не иначе, как через перекрещивание, новациан называли, поэтому, «кафарами», т. е. «обществом чистых». Новацианские общества широко распространились в Карфагене, Александрии, Сирии, Малой Азии, Галлии и Испании.


[Закрыть]. Тогда святой Дионисий, с любовью принимавший падших, особенно по ходатайству исповедников Христовых, восстал против новациан и убеждал Новациана оставить сей пагубный для Церкви Божией раскол.

– Ты должен был бы претерпеть все возможное, но только не рассекать Церкви Божией, – писал ревностный архипастырь сему лжеучителю. – Не менее славно умереть для того, чтобы только не раздирать Церкви, как и для того, чтобы не принести жертвы идолам. По моему суждению, первое даже выше, потому что в последнем случае умирают для спасения своей души, а там – для блага всей Церкви.

И снисходительный пастырь употребил все свои силы, чтобы впоследствии на соборе восстановить вожделенный мир в Церкви, нарушенный сим пагубным расколом, чего и достиг своими самоотверженными трудами в духе кротости и умеренности христианской[200]200
  Так, Дионисий написал Новациану кроткое, миролюбивое послание, из которого заимствованы вышеприведенные слова александрийского святителя о том, что мученичество, понесенное с целью воспрепятствовать расколу, столь же славно, как и мученичество за отказ поклониться идолам. Вместе с тем он отечески увещевал Новациана, что если он не может склонить своих последователей отказаться от сделанного ими ложного шага, то по крайней мере он мог бы спасти свою собственную душу; если же, как говорит в свою защиту Новациан, он посвящен во епископа против своей воли, то должен доказать искренность своего заявления добровольным отказом от сана, «чтобы избежать раздрания Церкви Божией». Несмотря на это миролюбивое послание, Дионисий, по его собственными словам, враждебно был настроен к Новациану за то, что «он разрубил Церковь на куски и увлек некоторых из братьев к нечестию и богохульству, ввел самое нежеланное учение о Боге и ложно представлял милосердого Господа безжалостным» и т. д. Против Новациан святитель написал несколько посланий и энергично боролся против них. Но хотя, трудами его и некоторых других представителей Церкви, мир в ней был восстановлен, новациане имели многих последователей, и общества их существовали даже до VII в.


[Закрыть].

По смерти нечестивого Декия, в кратковременное царствование императора Галла[201]201
  Галл царствовал с 251 по 253 г., отличался миролюбивым характером и снисходительностью к христианам.


[Закрыть], гонение на христиан прекратилось и в Церкви Христовой водворился мир. Сей покой Церкви был тем вожделеннее, что он позволил святому Дионисию обратиться с пастырскою заботливостью к успокоению волнения, произведенного Непотом, епископом Арсинойским, который проповедовал ересь, названную хилиазмом[202]202
  Непот был епископом города Арсиноэ, или Арсинои, в Среднем Египте. – Хилиазм появился очень рано и в конце II в. имел уже много последователей. В половине III в. энергичным представителем его является Непот, имевший много приверженцев, тем более что его учение являлось как бы ближайшим утешением христиан в гонениях и пытках. Непот учил, что, согласно словам Апокалипсиса (Откр. 20:2-6), скоро должно наступить тысячелетнее царствование Иисуса Христа на земле, где живущими явятся верующие и благочестивые; царствование это хилиасты представляли в чувственном, вещественном смысле земного царства с земными удовольствиями. Еретическое учение Непота стало известным уже после его смерти.


[Закрыть]. Святой отец не только написал в духе любви сочинение против Непота[203]203
  Обширное сочинение «Об обетованиях», из которого сохранилась в целом виде лишь вторая часть и небольшие отрывки из первой. В своем сочинении св. Дионисий объяснял, что обетования о Царствии Христовом надобно понимать не в чувственном виде, а в духовном, и доказал это превосходно как из Откровения, так и рассмотрением природы человеческой; там же он рассуждал и по поводу апокалипсиса вообще.


[Закрыть], но в том же духе вел соборные совещания с защитниками сей ереси и достиг того, что все они обратились к единению церковному[204]204
  Для сего Дионисий поспешил в Арсиною, где потребовал совещания с последователями Непота и провел три дня в разборе его книги, причем старался говорить о нем с любовью и почтением, называя его своим отцом и собратом и похваляя его за веру, трудолюбие, прилежное изучение Священного Писания, равно как и за его великие успехи в псалмопении, коим услаждались многие из собратий. «Я глубоко люблю этого человека, – говорит св. Дионисий, – еще и за то, что он отошел к своему покою прежде нас. Тем не менее истина должна быть ценима и почитаема выше всего». Результатом совещания было то, что святитель успел убедить хилиастов и получил сердечную благодарность за вразумления от их начальника, пресвитера Коракиона. Последний настолько был убежден, что отказался от своего мнения и просил не обращать далее на него внимания, не рассуждать, не упоминать и не учить о нем. Остальные из присутствовавших собратий также были весьма довольны этим собеседованием, а также и тем примирительным духом и общим согласием, которые обнаруживаемы были всеми. С этого времени хилиазм почти совсем заглох в Восточной Церкви.


[Закрыть]. Живое участие принимал святой Дионисий и в споре, поднятом тогда в Церкви о крещении еретиков[205]205
  Климент, Тертуллиан, св. Киприан Карфагенский и некоторые другие учители Церкви, а также некоторые Поместные Соборы при обращении еретиков требовали их перекрещивания; только в Риме их принимали через одно покаяние. Дионисий по своим воззрениям примыкал к последнему мнению и в сохранившихся отрывках некоторых посланий решительно отрицает перекрещивание тех еретиков, которые крещены во имя Святой Троицы, каковое мнение впоследствии и принято на I Вселенском Соборе (325 г.). Но прежде всего при этом ожесточенно обсуждавшемся вопросе он опять выступил в прекрасной роли посредника. Он писал по этому предмету нисколько писем Стефану, папе Римскому. В одном из сохранившихся писем он говорил ему об общем мире церквей; но, когда Стефан отказался иметь общение с Фирмилианом, епископом Каппадокийским, защищавшим противоположный взгляд, он увещевал его принять во внимание серьезные последствия своего образа действий. По смерти Стефана Дионисий писал о том же предмете его преемникам Сиксту II и Дионисию Римскому и подробнее рассматривал сей предмет в книге «О покаянии».


[Закрыть], всего более заботясь о том, чтобы успокоить волнения, произведенные в Церкви этим спором, чего своими увещаниями и успел достигнуть. В то же время он ревностно боролся с возникшей в Александрийской Церкви злочестивой и опасной ересью Савеллия. Стараясь противодействовать его пагубному еретическому лжеучению, произведшему немалый соблазн в Церкви Христовой и увлекшему в свои сети даже некоторых епископов, святой Дионисий собирал соборы, писал окружные послания против Савеллия, стараясь рассеять своеволие гордого ума, не признававшего в Боге троичность Лиц: Бога Отца, Сына Божия и Святого Духа[206]206
  Савеллий, выходя из христианского понятия о единстве Божием, впал в крайность, которая и привела его к еретическому учению, противному самым главным основам и догматам христианского вероучения. Он учил, что если Бог един по существу, то и не может быть совместной Троицы Божественного Существа, и Троицу нужно понимать лишь в смысле последовательного откровения одного и того же Лица по отношение Его к миру и человеку; по учению Савелия, нет трех лиц Божества; Отец, Сын и Дух Святой – это только известные формы, в каких Бог является людям: в Ветхом Завете, как дающий законы им, является Отцом, в Новом, как спасающий людей, явился Сыном, и продолжает являться как освящающий их Дух. – Савеллианизм, возникнув в половине III в., к концу его уже ослабел, хотя имел еще приверженцев и в IV в.


[Закрыть].

Но заботы святого Дионисия о внутреннем мире и благе Церкви внезапно были остановлены гонением нового римского императора Валериана[207]207
  Римский император Валериан царствовал с 253 по 259 г. Воздвигнутое им гонение на христиан отличалось особенною, чрезмерною жестокостью.


[Закрыть]. В самом начале сего жестокого гонения, великий пастырь александрийский был схвачен, несмотря на свою тяжкую болезнь, и вместе с пресвитером Максимом[208]208
  Максим тайно был посылаем в Александрию для утешения гонимых христиан. Впоследствии он был преемником Дионисия по кафедре (ум. 282 г.).


[Закрыть] и диаконом Фавстом, Евсевием и Херимоном, представлен к префекту Емилиану[209]209
  Емилиан был префектом Александрии, т. е. правителем ее, представителем и наместником римского императора. Но в действительности он управлял независимо и был одним из так называемых «тридцати тиранов», которые в то время захватили императорскую власть в Египте.


[Закрыть]. Гонение тогда обрушилось всею тяжестью особенно на епископов и пресвитеров, как представителей Церкви. Посему мучители всячески побуждали Дионисия отречься от Христа и принести жертву идолам, ибо за ним последовали бы и другие. Но Дионисий безбоязненно отвечал на сие:

– Мы должны повиноваться более Богу, нежели человеку.

Тогда Емилиан, запретив святому всякое общение с христианами, тем более всякое обращение к ним с словом назидания и проповедования евангельского учения, сослал его в захолустную деревню Цефро, лежавшую среди дикой пустыни Ливийской[210]210
  Ливийская пустыня – восточная часть громадной африканской пустыни Сахары, представляет собою страну довольно низменную и изобилует оазисами с городами и селениями. Местность, куда сослан был св. Дионисий, нельзя понимать в собственном смысле пустыни, а лишь в смысле пустынности, отдаленности и дикости этого места.


[Закрыть]. Но и там, вопреки запрещению, святой продолжал поучать слову Божию и, как доблестный мученик Христов, отказывался исполнять повеление мучителей. Язычники били его за это неоднократно камнями. Несмотря на все сие, Дионисий имел утешение и в пустыне обратить к святой вере Христовой многих язычников. Успех проповеди Дионисия еще более раздражил Емилиана, и он отослал святого епископа в местечко Коллуфо, находившееся в еще более отдаленной и дикой части пустыни Ливийской[211]211
  Но при этом по соседству с дорогой, так что св. Дионисия и сосланных с ним собратий легко можно было схватить во всякий момент.


[Закрыть]. Но и отсюда он имел утешение сноситься с друзьями Христовыми и со своею паствою, и не только со своею, но и с другими церквами. Святой Дионисий и ранее всегда так поступал, ясно сознавая, что он, как предстоятель одной из главных церквей, своим голосом влияющей и на другие церкви и христианские общины, должен заботиться не только о своей пастве, но и о всей Церкви Христовой, особенно для того, чтобы противостоять каждой попытке нарушить всеобщий мир в Церкви.

Три года пробыл святой Дионисий в сем жестоком и лютом заточении, и какие скорби и злострадания он там претерпел – одному Богу известно.

По воцарении Галлиена[212]212
  Галлиен – римский император с 260 по 268 г. Он остановил начатое Валерианом гонение на христиан и издал повеления, которыми ссыльные были возвращены и объявлена свобода вероисповеданий.


[Закрыть] он был возвращен из заточения, к великому утешению своей паствы и всей Церкви Христовой.

Однако и в Александрии сего доблестного страдальца Христова ожидали не покой и благоденствие, но кровавое смятение и злострадания. После скорбей междоусобной войны последовал лютый голод, а за голодом моровая язва, свирепствовавшая с ужасною жестокостью. С истинно отеческой любовью заботился Дионисий о несчастных, кто бы они ни были – язычники или верующие. Описывая бедствия, претерпленные жителями Александрийской области во время сей губительной язвы, святитель писал, между прочим, следующее: «Многие из братьев наших, по сильной любви, оставив заботу о своей жизни, но заботясь друг о друге, смело посещают больных, служат им постоянно, врачуют о Христе; добровольно они умерли вместе с ними, принимая на себя страдания их, как бы привлекая к себе болезнь и охотно стирая с них язвы. Многие из тех, кои так пеклись о больных и возвратили им здоровье, сами умерли… И сей род смерти по благочестию и твердости веры никак не ниже мученичества. Они брали руками своими и на свои колена тела святых, закрывали им глаза и уста, нянчили их на плечах своих, укладывали, сплетаясь с ними, обмывали их и одевали в одеяния»[213]213
  Письмо св. Дионисия к Александрийской Церкви с утешением в бедствиях голода; оно приведено в церковной истории Евсевия.


[Закрыть].

Так трогательно описывает святой Дионисий подвиги любви христианской в сие тяжелое для Александрии время, особенно со стороны церковного клира; но он сам был для верующих лучшим образцом такого самоотвержения, превышавшего подвиг мученический, ибо: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13). И святой Дионисий, полагая все силы свои на утешение и помощь недугующим, не жалел для них самой жизни своей, памятуя слова Спасителя: «Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф. 25:40).

К сим скорбям и своим собственным тяжким телесным недугам присоединилась для святого Дионисия новая скорбь: сего непоколебимого столпа православия и ратоборца против неверия и ересей заподозрили в неправомыслии, и он принужден был, не столько для своей защиты, сколько для умиротворения Церкви, писать послание, в коем изложил свое православное учение о Трех Лицах Святой Троицы[214]214
  Неправославие св. Дионисия заподозрено по тем самым письмам, которые он писал к разным лицам в защиту православного учения против Савеллия. Святого отца стали укорять в неправомыслии, будто он неправильно учит о Сыне Божием, ибо в своих письмах Дионисий употребил неосторожные выражения о Святой Троице, за что обличал его современный и соименный ему папа Римский. Тогда Дионисий Александрийский поспешил в свое оправдание написать Дионисию Римскому послание, указывая на неправильность толкования его слов и выражений, отчасти отрекаясь от того, что считал ошибкой и необдуманными выражениями, и излагая строго православное учение о Сыне Божием. После сего всякие сомнения в православии св. Дионисия исчезли, и он, напротив, еще более прежнего стал считаться столпом и опорою православия.


[Закрыть]. Истина восторжествовала, и высокое уважение всей Церкви к нему и ко всем его строго православным воззрениям, охранявшим чистоту веры в это смутное для Церкви время, осталось непоколебленным.

Наконец, телесные силы исповедника Христова от престарелых лет, скорбей и чрезмерных трудов совсем уже ослабели, хотя дух его был силен. Когда Церковь стало волновать еретическое учение Павла Самосатского[215]215
  Павел Самосатский (по месту рождения), епископ Антиохийский, проповедовал злую ересь о Святой Троице и главным образом – о Сыне Божием. По его учению, в Божестве нет различия лиц: Бог Слово и Святой Дух находятся в Отце таким же образом, как разум и дух в человеке. Сына Божия, сшедшего с небес, он не признавал, и считал Иисуса простым человеком, в котором Божество обитало, как и в пророках, только в большей степени, и который только поэтому и называется Сыном Божиим. При своих еретических воззрениях Павел внес еще тем большую смуту и соблазн в Церковь, что отличался порочными наклонностями, проводил роскошную жизнь, отменил в своей епархии древние церковные напевы, песнопения в честь Спасителя заменил гимнами в честь самого себя, позволял себе неприличные для церковной кафедры телодвижения, требуя рукоплесканий и т. п.


[Закрыть], в Антиохии был собран Собор святых отцов и учителей Церкви[216]216
  Антиохийский Собор против Павла Самосатского собрался в 264 г. из епископов Сирии, Азии и Аравии. На этом соборе Павел, однако, успел навеять туман на свои еретические заблуждения и успокоил членов Собора, высказавшись в примирительном духе и обещая воздержаться от всяких соблазнов, но обещания этого не исполнил. Поэтому составились в Антиохии впоследствии еще два Собора (в 267 и 269 гг.), и на последнем он лишен был епископства; учение его признано ересью и крещение, им совершавшееся, недействительным, так как названия Лиц Святой Троицы он употреблял не в православном смысле.


[Закрыть], на который одним из первых был приглашен и святой Дионисий, ибо от него все ждали решительного голоса и умиротворения Церкви. Но великий пастырь Александрийской Церкви, удрученный старостью, чувствовал себя совершенно неспособным вынести тяжесть столь далекого пути и принужден был от приглашения отказаться; однако вместо непосредственного изустного своего слова, он послал отцам собора пространное письмо, в коем изложил свой православный взгляд на учение Павла Самосатского[217]217
  В своем послании, которое не сохранилось до настоящего времени, св. Дионисий высказал, по свидетельству церковного историка IV в. Евсевия Памфила строгий суд над еретическими мнениями Павла Самосатского и осуждал его заблуждение с решительною ясностью.


[Закрыть]. Через несколько дней после сего он мирно предал дух свой Богу (265 г.) в то время как предстоятели христианских церквей собрались в Антиохии для обличения Павла Самосатского. Церковь много скорбела о сей тяжкой потере, ибо лишилась в лице святого Дионисия великого учителя и отца Церкви и непоколебимого столпа православия[218]218
  Древность единогласно усвоила св. Дионисию имя Великого; современник его, св. Афанасий Александрийский, называл его учителем Вселенской Церкви, а Церковь усвоила ему имя священномученика, ибо хотя он и не приял мученической кончины за Христа, но всю свою жизнь мужественно и доблестно боролся и трудился за Христа и Его Святую Церковь и претерпевал осуждения, нарекания, опасности, гонения, странствования, затруднения и всякого рода бедствия и злоключения не менее святых мучеников. – Сочинения св. Дионисия имели первостепенное значение в истории развития христианской мысли, по своему влиянию на богословов IV века. Дионисий отличался высокою образованностью и коротко знаком был как с предметами веры, так и с предметами учености общей. Предметами его сочинений, которые дошли до нас лишь в отрывках и притом далеко не все, служат преимущественно догматы, изъяснение Священного Писания и благочиние церковное, которое он старался утверждать не только в церквах египетских, но и в Риме, в Армении и в других местах. Кроме вышеупомянутых его посланий в защиту православия против еретических учений его времени, заслуживают особенного внимания его глубокомысленное догматическое сочинение О природе» и т. н. «Пасхальные послания», писанные в силу древнего обычая, по которому на епископе Александрии, где процветали астрономия и математика, лежала обязанность определения для всей Церкви времени празднования в каждом году Пасхи; к известиям об этом дне Дионисий всегда присоединял догматические и нравоучительные размышления о Воскресшем Спасителе; послания эти обязательно прочитывались пред собранием верующих в храмах.


[Закрыть].

Молитвами святителя да спасет Господь Бог Церковь Свою от всякого лжеименного знания и разделения и да сохранит церковное единение и мир, в духе кротости и любви христианской.

Память 6 октября

Житие и страдание святого апостола Фомы

Святой апостол Фома, называемый «Близнец»[219]219
  Фома – в переводе с еврейского, значит «близнец»; иначе он именовался Дидим – греческое слово, обозначающее то же самое.


[Закрыть], родился в галилейском городе Панеаде[220]220
  Галилея – северная часть Палестины. Панеада – город Северной Палестины, при подошве горы Ермона, при восточном истоке Иордана, на северной границе колена Неффалимова, получивший свое наименование от Панион, местечка и пещеры при подошве южного склона Ливана. Этот город был переименован Филиппом, сыном Ирода, царя Иудейского, в честь кесаря (императора римского) Тиверия, и назван Кесарией (Кесария Филиппова). Теперь этот некогда цветущий город находится в развалинах и на его месте возвышается только небольшая деревенька.


[Закрыть]. Когда Господь наш Иисус Христос во время Своего пребывания на земле с людьми проходил по городам и селениям, уча народ и исцеляя всякие болезни, Фома, услышав его проповедь и увидев его чудеса, прилепился к Нему всею душою. Насыщаясь сладкими словами Иисуса Христа и созерцанием его пресвятого лица, Фома ходил за Ним и был удостоен Господом причисления к лику двенадцати апостолов, с коими и следовал за Христом до самых его спасительных страданий. По воскресении же Господа святой Фома своим недоверием к словам других апостолов о сем еще более усилил веру Церкви Христовой, ибо в то время, как прочие ученики Христовы говорили: «Мы видели Господа», он не хотел им поверить, доколе сам не увидит Христа и не прикоснется к его язвам. Спустя восемь дней по воскресении, когда все ученики собрались вместе и Фома был с ними, Господь явился им и сказал Фоме: «Подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои; и не будь неверующим, но верующим».

Уверение апостола Фомы. Икона. XVI в. Кирилло-Белозерский историко-архитектурный и художественный музей-заповедник

Увидев Христа и прикоснувшись к живоносным его ребрам, Фома воскликнул: «Господь мой и Бог мой!» (Ин. 20:24-29).

Это событие с Фомою самым наглядным образом убеждает всех в истинности воскресения Господня, потому что Христос явился ученикам не как призрак и не в ином каком-либо теле, но в том же самом, в коем пострадал ради нашего спасения.

После вознесения Иисуса Христа на небо и сошествия Святого Духа, апостолы бросили между собою жребий, куда каждому из них идти для проповедания Слова Божия. Фоме выпал жребий идти в Индию, чтобы просветить помраченные язычеством страны и научить истинной вере различные обитавшие там народы – парфян и мидян, персов и гиркан, бактрийцев и брахманов и всех самых дальних обитателей Индии[221]221
  Индией в современном географическом смысле называется южная часть Азиатского материка, заключающая средний из трех южных полуостровов материка и соседнюю часть материка до громадных горных цепей, отделяющих ее от центральной Азии. Но древние писатели нередко называли общим именем Индии все южные богатые страны Азии, о которых имели лишь смутные понятия. Мидяне жили по соседству с Персией, в западной части Ирана, к югу от Каспийского моря и были покорены впоследствии персами. Парфяне жили также по соседству с персами, в обширной стране от Евфрата до Окса и от Каспийского моря до Индийского; в III в. до Р. X. были покорены римлянами. Персы обитали в южной части Ирана. Гиркане жили по берегам Евфрата и Тигра и были покорены персами. Бактриане обитали на северо-востоке Ирана. Брахманы – жители собственно Индии, преимущественно индийские жрецы.


[Закрыть].

Фома очень скорбел о том, что он посылается к таким диким народам; но ему явился в видении Господь, укрепляя его и повелевая быть мужественным и не страшиться, и обещал Сам пребывать с ним. Он скоро указал ему и возможность проникнуть в сии страны.

Царь индийский Гундафор, желая выстроить себе дворец как можно искуснее, послал купца своего Авана в Палестину, чтобы он поискал там такого искусного строителя, который был бы опытен в постройках и мог бы построить такие же палаты, какие были у римских императоров. С сим самым Аваном Господь и повелел Фоме идти в Индийские страны. Когда Аван искал искусных архитекторов в Панеаде, Фома встретился с ним и выдал себя за человека опытного в строительном искусстве. Аван, наняв его, вошел с ним в корабль, и они отправились в путь, пользуясь благоприятным ветром.

Когда они пристали к одному городу, то услышали здесь звук труб и иных музыкальных инструментов. Царь того города отдавал замуж свою дочь и послал глашатаев оповещать по всему городу, чтобы на бракосочетание собирались и богатые, и бедные, рабы и пришельцы, а если кто прийти не захочет, тот будет подлежать царскому суду Услыхав сие, Аван с Фомою, боясь, как пришельцы, разгневать царя, если не послушают его, пошли на брачное торжество во двор царский. Когда все уселись и стали веселиться, апостол сел на самом последнем месте и ничего не ел, не принимал участия и в веселье, но погрузился в размышления. Все смотрели на него как на странника и иноплеменника. Те же, кто возлежал рядом с ним[222]222
  В древности как у иудеев, так и у других народов, был обычай не сидеть, а возлежать за трапезою.


[Закрыть], говорили ему:

– Зачем ты пришел сюда, когда ничего не ешь и не пьешь?

Апостол сказал в ответ:

– Я пришел сюда не для того, чтобы есть и пить, но чтобы исполнить волю царя, ибо глашатаи громко оповещали, что если кто не явится на брак, то будет подлежать царскому суду.

В то время среди пировавших находилась одна женщина-еврейка, которая прекрасно играла на свирели, припевая каждому из возлежавших какое-нибудь приветствие. Увидев Фому, который не веселился, но лишь часто поднимал взоры на небо, она поняла, что он – иудеянин, и, играя перед ним, пела ему на еврейском языке такой припев: «Един есть Бог – иудейский, сотворивший небо и землю».

Апостол же, слушая этот припев с удовольствием, просил ее несколько раз повторять те слова.

Виночерпий, видя, что апостол не веселится, ударил его по лицу, говоря:

– Ты позван на брак – не будь же печален, а веселись, присоединившись к пьющим.

Тогда апостол сказал ударившему его:

– Да воздаст тебе Господь за сие еще в сей жизни, и я пусть увижу руку, ударившую меня, влачимою псом на показ многим!

Несколько времени спустя ударивший апостола виночерпий вышел к колодцу, намереваясь принести гостям воды для разбавления вина. Там внезапно напал на него лев, повалил и умертвил его и, высосав из него кровь, удалился. Тогда прибежали собаки, растерзали тело его на части, а один черный пес, схвативши его правую руку, приволок ее на пир и бросил пред всеми. Все присутствовавшие там, увидевши сие, пришли в ужас и спрашивали, чья эта рука. Женщина же, игравшая на свирели, воскликнула:

– Что-то необычайно таинственное совершается ныне у нас! С нами находится в числе возлежащих или Бог, или посланник Божий! Ибо я видела, как виночерпий ударил одного человека, и слышала, что сей человек сказал по-еврейски: «Пусть я увижу правую руку твою влачимою псом на показ многим», что, как вы все видите, и сбылось.

После этих слов на всех напал страх.

По окончании пира царь, услыхав о происшедшем, призвал к себе святого апостола Фому и сказал:

– Войди во дворец и благослови отданную замуж дочь мою.

Апостол, войдя в опочивальню, стал поучать новобрачных целомудрию

и хранению чистого девства и, помолившись за них, благословил их и удалился. Во сне новобрачные увидали Иисуса, Который явился им в образе апостола Фомы и с любовью обнимал их. Муж, подумав, что пред ним – Фома, сказал ему:

– Ты вышел от нас раньше всех – каким образом ты снова очутился здесь?

Господь ответствовал:

– Я – не Фома, а брат его, и все, отрекшиеся от мира и последовавшие за Мною так же, как и он, не только будут Моими братьями в будущей жизни, но и наследуют Мое Царство. Итак, не забудьте, дети Мои, того, что советовал вам Мой брат, и если, согласно его совету, вы сохраните непорочным свое девство, то удостоитесь нетленных венцов в Моем небесном чертоге[223]223
  Такое превознесение девства нисколько не свидетельствует о том, чтобы и при брачном общении невозможно было спасение супругов. Но, по учению древних отцов Церкви, девственники получат в Царстве Небесном высшую награду, согласно и апокалипсическому изображению (Откр. 14:1-5). Посему Господь, по Своему Божественному предведению, зная духовные силы и способность к целомудренной жизни вышеупомянутых молодых супругов, посвященной исключительно Богу, и убеждает их сохранять свое девство. При сем, по греческому подлиннику мученических актов святого апостола Фомы, Господь указывал молодым супругам и на то, что дети, которые бы родились от них, были бы больные, злые и несчастные.


[Закрыть].

Сказав сие, Господь стал невидим; они же, пробудившись от сна, рассказали друг другу то, что видели во сне, и, вставши, всю ночь усердно молились Богу; слова же, сказанные им, хранили в своем сердце, как драгоценные жемчужины.

Утром царь вошел в опочивальню, где находились новобрачные, и нашел их сидящими отдельно друг от друга. В недоумении, он спросил их о причине такого удаления друг от друга. Они же сказали ему в ответ:

– Мы молимся Богу, чтобы Он дал нам силу до самой кончины нашей соблюдать в супружестве совершенное целомудрие, в каковом пребываем теперь, чтобы быть за то увенчанными в небесном чертоге нетленными венцами, как обещал явившийся нам Господь.

Тогда царь понял, что к сохранению девства убедил их странник, бывший накануне во дворце, чрезвычайно разгневался и тотчас послал своих слуг, чтобы они схватили апостола, но они не нашли его, потому что он вместе с Аваном уже отплыл в Индию.

Прибывши к индийскому царю Гундафору, они предстали пред ним, и Аван сказал:

– Вот, государь, я привез к тебе из Палестины искусного строителя, чтобы он мог устроить палаты, какие угодно твоему величеству.

Царь обрадовался, показал Фоме то место, где он хотел строить палаты, и, определив размеры их, дал ему большое количество золота для постройки, а сам отправился в другую страну.

Фома, получив золото, стал раздавать его нуждающимся – нищим и убогим, сам же, подвизаясь в проповедании Евангелия, обратил многих к вере во Христа и крестил их.

В то время тот юноша, который, по совету Фомы, обещался хранить девство вместе с женою своею, услыхав, что апостол в Индии проповедует Христа, вместе с нею прибыл к апостолу. Наставленные святым апостолом Христовой вере, они приняли от него Святое Крещение. Девица получила при сем имя Пелагии и впоследствии пролила кровь свою за Христа, юноша же наименован был Дионисием и впоследствии удостоен сана епископа. Возвратившись с апостольским благословением в свое отечество, они распространяли славу Имени Божия, обращая неверных ко Христу и созидая в городах церкви.

По прошествии двух лет, царь послал к апостолу узнать: скоро ли окончится постройка палат? Апостол ответил посланным, что остается только положить крышу. Царь обрадовался, ибо полагал, что Фома действительно строит ему на земле дворец, и послал ему еще много золота, повелевая поскорее соорудить для палат великолепную крышу.

Фома, получив еще золото, возвел очи и руки к небу, говоря:

– Благодарю Тебя, Господи Человеколюбие, что Ты различными способами устрояешь спасение людей!

И снова он раздал присланное царем золото тем, кто просил у него помощи, а сам продолжал усердно проповедовать Слово Божие.

По прошествии некоторого времени царь узнал, что Фома даже еще и не начинал приводить в исполнение его повеление, что все золото роздано убогим, а строитель и не думает о постройке, но, проходя по городам и селениям, проповедует какого-то нового Бога и совершает дивные чудеса. Царь пришел в сильный гнев и послал слуг своих схватить апостола. Когда святого Фому привели к царю, тот спросил его:

– Выстроил ли ты палаты?

Фома отвечал:

– Построил, и притом великолепные и прекрасные.

Тогда царь сказал:

– Пойдем же и посмотрим твой дворец.

Апостол отвечал:

– В жизни своей ты не можешь увидать дворца сего, но когда отойдешь из сей жизни, тогда увидишь и, с радостью поселившись в нем, будешь жить там вечно.

Царь, думая, что он смеется над ним, весьма оскорбился и повелел бросить его в темницу вместе с привезшим его купцом Аваном, где они должны были томиться в ожидании мучительной смертной казни: царь намеревался содрать с них живых кожу и сжечь их на костре.

Когда они сидели в темнице, Аван стал упрекать апостола:

– Ты, – говорил он, – обманул и меня, и царя, назвавшись искуснейшим строителем. И вот, теперь ты истратил без пользы и царское золото, и жизнь мою погубил. Из-за тебя я страдаю и должен умереть лютою смертью: царь жесток и умертвит нас обоих.

Апостол же, утешая его, говорил:

– Не бойся, для нас не настало еще время умирать; мы будем живы и свободны, и царь почтит нас за те палаты, которые я устроил ему в Царстве Небесном.