Текст книги "Жития святых святителя Димитрия Ростовского. Том VIII. Август"

Память святого мученика Евсигния

Святой Евсигний происходил из Антиохии; за все время царствования Диоклетиана, Максимиана, Констанция Хлора, Константина Великого и его сыновей он служил в войске; он известен, между прочим, как собеседник святого мученика Василиска и описатель его страданий, понесенных им при Максимиане. По усечении главы святого Василиска святой Евсигний видел вместе с ним изображенный звездами на небе Крест, и, вооруженный силою крестною, он мужественно боролся с противниками. Прослужив в войске шестьдесят лет, он оставил его при сыне Константина Великого Констанции, так как был уже очень стар. По возвращении на родину, в Антиохию, он посвятил жизнь свою Богу, проводя все время в молитве и посте, постоянно посещая храмы Божии; так он дожил до времени Юлиана Отступника, гонителя христиан[60]60
  Юлиан Отступник, племянник Константина Великого, сын его брата Юлия Констанция, родился в 331 г. В 345 г. с братом Галлом он был сослан в Каппадокию Констанцием, где под строгим надзором провел шесть лет. В 351 г. он покинул место ссылки и пробыл несколько лет в Никомидии, где увлекался изучением философии; в 355 г. был назначен Констанцием начальником войск в Галлии; здесь он умел привлечь любовь войска, которое в 361 г. и провозгласило его императором. Изучение философии под руководством учителя-язычника, раздоры среди христиан вследствие арианских волнений, ненависть к Констанцию возбудили в Юлиане ненависть и к религии своего притеснителя – христианству. Он задался целью восстановить язычество и уничтожить христианство. Но все его попытки в этом направлении потерпели полнейшую неудачу. Юлиан умер в 363 г. в походе против персов; последними его словами было обращение ко Христу, в котором он сознал свое бессилие в борьбе с христианством: «Ты, – сказал умирающий Юлиан, – победил меня, Галилеянин!»


[Закрыть]. Когда этот нечестивый царь прибыл в Антиохию, то святой Евсигний был взят на мучения благодаря следующему обстоятельству.

Мученик Евсигний Антиохийский. Миниатюра. Византийский минологий. Вторая четверть XI в. Москва. Государственный исторический музей

В один день он шел в церковь и на пути встретил двух язычников, поднявших между собою какой-то спор, перешедший в ссору. Когда святой Евсигний поравнялся с ними, они остановили его со словами:

– Нам известно, доблестный муж, что ты долгое время был воином и поэтому знаешь законы; просим тебя, разбери наш спор и произнеси свой справедливый Суд.

Святой Евсигний исполнил их просьбу и разобрал их дело, как требовала того справедливость; один оказался правым, а другой нет. Последний обиделся, пошел к царю и донес ему, что Евсигний христианин. Царь приказал взять святого и привести к себе на Суд. Представ пред мучителем, святой Евсигний безбоязненно обличил его за то, что тот не следовал примеру Константина Великого, а отрекся от Христа и, перейдя в язычество, заменил поклонение истинному Богу почитанием идолов. Святой Евсигний восхвалял при этом веру и благочестие Константина Великого, рассказывая по порядку, как он видел Крест на небе и победил силою Его врагов, как, оставив язычество, всем сердцем прилепился к Господу Иисусу Христу, просветив верою и Святым Крещением не только себя самого, но и всю вселенную. Ублажая таким образом Константина Великого, святой Евсигний в то же время обличал богоотступника и укорял его за нечестие. Не желая выслушивать этих укоризн, Юлиан приказал отсечь голову воину Христову. Таким образом святой Евсигний мученически скончался за Христа на сто десятом году жизни и переселился в жизнь вечную, где нет времени[61]61
  Святой Евсигний усечен мечом в 362 г.


[Закрыть].

Память священномученика Фавия, папы Римского

Святой Фавий происходил из Рима[62]62
  Рим – главный город римского государства, находится в средней Италии, расположен по обоим берегам реки Тибр, при впадении последней в море, По древнему сказанию, он был основан Ромулом (ум. в 707 г. до Р. X.) на холме Палатинском в 753 г., потом распространился на шести соседних холмах, отчего и называется «семихолмным»; указание на эти семь холмов Рима находится и в Апокалипсисе (Откр. 17:9). В начале своей истории Рим представлял собою только группы хижин, сделанных из глины и покрытых камышом, но затем стал обогащаться вследствие удачных войн с соседними народами: сабинянами, вольсками, латинянами, галлами, этрусками, которые в 273 г. до Р. X. все были объединены под властию Рима. Тогда римляне начали подчинять себе народы, жившие вне Италии, и скоро Карфаген, Македония, Греция, Собор (325 г.). При императоре Феодосии Великом, воспретившем указом 392 г. языческое богослужение, Римская империя окончательно разделилась на Восточную и Западную (395 г.). Первая пала под ударами турок в 1453 г. при Магомете II, а вторая, в состав которой входили Италия, Африка, Британия и Испания – в 475 г.; в 476 г., после отречения от престола последнего римского императора Ромула Августа, над Италией воцарился предводитель герулов Одоакр.


[Закрыть] и был пресвитером во дни нечестивых римских царей, особенно приверженных к язычеству и гнавших, поэтому, церковь Божию. Сначала святой Фавий жил в одном селении Иллирия и Азия, перешедшая к римлянам мирным путем по завещанию Аттала III, царя Пергамского, в 132 г. сделались провинциями Рима. В 63 г. римский полководец Помпей вступил после трехмесячной борьбы в Иудею и занял Иерусалим; с этих пор иудеи сделались данниками Рима и навсегда лишились своей свободы и независимости. При Августе, первом римском императоре, в 30-й год царствования которого родился Господь Иисус Христос, подчинился Риму и Египет. Таким образом, пред пришествием Христа Спасителя Рим достиг могущества и славы, включая в свою империю почти все известные тогда народы; богатства со всех стран света стекались в него; дела всех народов решались в римском Сенате. Но время могущества Рима было началом его падения. Беспрестанные войны разоряли и уменьшали зажиточные классы римских граждан, а богатые и знатные фамилии, скупая за бесценок земли разорившихся семейств, еще более богатели; вследствие этого население Рима разделилось на два класса – богачей и бедных. В то время как роскошь первых доходила почти до невероятных размеров, последние находились в нищете и угнетении; целые состояния тратились на один обед, а бедняки не имели куска хлеба. Со времени покорения Греции в Риме стали распространяться философские учения, подрывавшие народную религию, и неверие широкой волной разлилось сначала среди высших, а потом и низших классов: предметы религиозных верований открыто высмеивались на сценических представлениях. Вместе с неверием стала распространяться и безнравственность, дошедшая до совершения противоестественных пороков (Рим. 1:26–27); она заменила собою прежнюю чистоту и строгость нравов, и только возрождающая сила христианства спасла Рим от окончательной погибели. Христианство проникло в Рим очень рано. Уже император Тиверий (14–37 гг.) слышал, как говорит предание, проповедь о Христе; при преемнике его Клавдии (41–54 гг.) в Риме были сильные раздоры между христианами из евреев и иудеями. При Нероне (54–68 гг.), благодаря проповеди апостола Павла, продолжавшейся целых два года (Деян. 28:30), христиане умножились; в царствование этого императора было первое гонение на христиан, несправедливо обвиненных в поджоге Рима; во время этого гонения прияли мученическую кончину святые апостолы Петр и Павел. Но гонение не уничтожило христианства; при Домициане (81–91 гг.) оно проникло даже в род императора – брат Домициана, Флавий Климент, был казнен за то, что исповедовал христианство. В царствование этого императора св. Иоанн Богослов был сослан на остров Патмос, где удостоился откровения о будущих судьбах мира и Церкви (Откр. 1:9). Со времени Нерона и Домициана гонение на христиан воздвигались вплоть по 313 г. Особенно сильны они были при императоре Диоклетиане (286–306 гг.), положившем начало разделению Римской империи: он избрал себе в соправители Максимина и разделил государство между ним и собою; потом каждый соправитель избрал себе по помощнику, так что империя разделилась на четыре части. По отречении от дел правления Диоклетиана и Максимина управление перешло к Констанцию Хлору и Галерию; первому наследовал сын его Константин (306 г.), который и издал указ 313 г., дозволяющий каждому желающему переход в христианство. Сделавшись единодержавным (в 324 г.), он перенес свое местопребывание на Восток, в Византий, названный потом Константинополем. Здесь он окружил себя христианами, которых назначал на высшие государственные должности; он установил законом празднование воскресного дня, строил много храмов; при его содействии был созван I Вселенский близ Рима, а потом переселился в самый город и здесь с усердием занялся погребением тел мучеников: в это время много христиан было мучимо и убиваемо за веру, причем тела их бросались за городские ворота на съедение собакам, зверям и птицам; святой Фавий тайно ночью брал тела мучеников и с честью предавал земле. По убиении в царствование Максимина[63]63
  Максимиан I – император римский с 235 по 238 г.


[Закрыть] – за исповедание Христово – святейшего папы Анфира[64]64
  В 236 г.


[Закрыть] верующие, скрывавшиеся от преследований и содержавшие в тайне свою веру, собрались для избрания нового папы вместе с епископами и пресвитерами в один храм, неизвестный гонителям: один малозаметный дом служил для них храмом в это тревожное для христиан время. Здесь, в собрании, присутствовал и святой Фавий. Когда начались изыскания, кого бы по достоинству избрать для занятия столь высокого положения, каким было положение римского епископа, многие припоминали честных и выдающихся мужей, которые бы могли по закону Христову пасти стадо его, но о святом Фавии никто даже и не думал: он, как недавно пришедший из села, был одним из незначительных по положению пресвитеров. При выборе начались несогласия, и вдруг вверху, над головами, явился белый, как снег, голубь; спустившись, он сел на голове пресвитера Фавия, затем снова поднялся вверх и сделался невидим. Тогда все поняли, что Сам Господь через Святого Духа Своего избрал Фавия в предстоятели и пастыри церкви Своей, и с великою радостью посадили его на патриарший престол. Таким образом, святой Фавий сделался папою Римским; в церкви же Христовой настало спокойствие. Мучитель Максимин был убит своими воинами, после него на престол вступил Гордиан[65]65
  Гордиан III – император римский с 238 по 244 г.


[Закрыть], при котором и прекратилось гонение: этот царь, хотя и был язычником, но отличался кротким, добрым характером, он запретил гнать христиан. Наслаждаясь в его царствование миром, они повсюду устраивали церкви. Святой Фавий в погребальных пещерах устроил над гробами мучеников много поместительных храмов, где верные собирались для молитвы, а над самыми пещерами, служившими убежищем во время гонений, он соорудил часовни. Церковь возрастала благодаря ежедневному обращению язычников от нечестия к христианству; особенного процветания она достигла по смерти Гордиана, когда его место занял Филипп[66]66
  Филипп Аравитянин – император римский с 244 по 249 г.


[Закрыть], разделявший управление вместе с сыном своим, тоже Филиппом, оба они приняли христианство, будучи просвещены одним благочестивым и знатным мужем Понтием[67]67
  Житие его помещается под настоящим числом.


[Закрыть]; святой папа Фавий крестил их. В это время особенно увеличилось число верных: следуя примеру царя с сыном, многие крестились, и веру Христову можно было свободно и безбоязненно исповедовать. Святой папа Фавий, при содействии истинного раба Христова сенатора Понтия, созидал храмы, разрушая в то же время капища вместе с идолами. Но церковь недолго, – около четырех лет только, – наслаждалась таким покоем и свободой. Глава ее, Христос, желая, чтобы невеста Его, за которую Он пролил Кровь Свою, здесь на земле была как золото, испытанное в горниле, и как цветок среди терний, опять попустил ей подвергнуться бедам и страданиям, и началось гонение, поднятое адским драконом, который, как открыл Господь Иоанну Богослову в видении, преследовал блиставшую небесным величием Жену, испуская из пасти целую реку воды, чтобы потопить Ее[68]68
  Откр. 12.


[Закрыть].

Священномученик Фавий, папа Римский.

Мозаика. XII в. Венеция. Собор святого Марка

Этот древний ненавистник добра, не вынеся возрастания славы Христовой, поднялся против принявших христианство благочестивых царей. Ненавидевшие Христа и христиан язычники, собравшись под предводительством нечестивого Декия[69]69
  Декий – император римский с 249 по 251 г.


[Закрыть], убили царя Филиппа и его сына именно за то, что они уверовали во Христа и дозволили свободное исповедание религии христианской. После убийства царей они обратились на христиан; в это время кровь христиан лилась рекою. Святой папа Фавий был схвачен прежде всех: его, как представителя и учителя христиан, язычники особенно сильно ненавидели. Исткали и благочестивого сенатора Понтия, но не нашли: он, подобно многим верным, скрылся, а потом бежал из Рима. Святой же папа Фавий был обезглавлен[70]70
  В 250 г.


[Закрыть] и перешел вместе со многими, в одно время с ним убиенными, овцами своей паствы из Церкви Воинствующей в Церковь Торжествующую. А святой Понтий был взять впоследствии и тоже принял мученическую кончину за Господа нашего Иисуса Христа, Ему же с Отцом и Святым Духом слава вовеки. Аминь.

В тот же день память святых мучеников Кантидия и Кантидиана, побитых камнями в Египте, и Сивела, в Египте же умерщвленного стрелами.

В тот же день память святой праведной Нонны, матери святого Григория Богослова.

Память 6 августа

Синаксарь[71]71
  «Синаксарь» – слово греческое («Συναξάριον»), происходит от «σύναξις» – собрание (верующих в церковь для празднования) и значит «Книга праздников», в дальнейшем – собрание исторических сведений о празднике или святом.


[Закрыть] на Преображение Господне

Приближаясь к вольным ради нашего спасения страданиям, Господь наш Иисус Христос начал говорить ученика, что «должно идти в Иерусалим и много пострадать от старейшин и первосвященников и книжников, и быть убиту» (Мф. 16:21); Он сказал это в Кесарии Филипповой[72]72
  Город северной Палестины, лежавший у подошвы горы Ермона. Обстроен сыном Ирода Великого тетрархом Филиппом; он украсил город и назвал его Кесарией в честь римского кесаря Тиверия; в отличие от Кесарии Палестинской, или Стратоновой – город именуется Кесарией Филипповой.


[Закрыть] после исповедания Его апостолом Петром Христом, Сыном Бога живого, – «Ты – Христос, Сын Бога Живого» (Мф. 16:16). Шел уже последний год трехлетней проповеди Иисуса Христа и тридцать третий от рождения Его Пречистою Девою. Слова Христовы сильно опечалили учеников и особенно – апостола Петра, который и начал прекословить Господу, говоря: «Будь милостив к Себе, Господи! Да не будет этого с Тобою!» (Мф. 16:22). Заметив скорбь учеников и желая облегчить ее, Иисус Христос обещает некоторым из них показать Свою славу, в какую облечется по Своем отшествии: «Есть некоторые из стоящих здесь, – сказал Он, – которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своем» (Мф. 16:28). Спустя шесть дней после изложенных событий Господь, в сопровождении учеников и множества народа, отправился из области Кесарии Филипповой в пределы Галилеи[73]73
  Галилейская область на севере Палестины, или Галилея (от еврейского слова «галил» – область, округ) составляла во дни Христа Спасителя третью область Палестины, и делилась на северную – верхнюю, языческую, и на южную – нижнюю. Галилея занимает видное место в мировой истории, как родина и место проповеди Господа Иисуса. Галилея имела около 120 верст от востока к западу и 40 верст от севера к югу. На севере она соприкасалась с Сирией и горами Ливанскими, на западе с Финикией, на юге с Самарией, а на востоке границею ее была река Иордан… По родине Христа Спасителя городу Назарету, детству, юности и преимущественно там проповеди Его, Галилея была колыбелью христианской веры. А притчи Иисуса Христа – все это образы, воспроизводящие богатство и красоты природы и нравы жизни Галилейской. Небо, земля, море, хлебные поля, сады, цветы, виноградники, травы лугов, рыбы и птицы – все служило там Спасителю основой и образом дивных поучений Его Божественной проповеди.


[Закрыть]; день уже склонился к вечеру, когда Он достиг Галилейской горы Фавор [74]74
  Фавор – уединенная гора в семи верстах от Назарета, имеющая около 500 сажен высоты. Здесь Барак собрал свое войско против Сисары (Суд. 4:6) и у подошвы ее разбил врагов (Суд. 6:33). Здесь преобразился Господь наш Иисус Христос (Мф. 17:1; Мк. 9:2; Лк. 9:28). Это славное предназначение Фавора провидел Давид: «Фавор и Ермон о имени твоем возрадуются» (Пс. 88:13). Этим Псалмопевец означил всю землю обетования, потому что это горы земли Обетованной.


[Закрыть].

Преображение Господне. Мозаика (эскиз Н. А. Кошелева). 1890-е гг. С.-Петербург. Храм Спаса на Крови

Имея обыкновение удаляться ночью от учеников для уединенной молитвы Богу Отцу, Иисус Христос и на этот раз, оставив под городом народ и взяв из учеников с собою только Петра, Иакова и Иоанна, взошел с ними на вершину горы, чтобы помолиться, и здесь, отойдя от них на небольшое расстояние на возвышенный холм, предался молитве. Три же апостола, утомившись частью от восхождения на гору, частью от продолжительной молитвы уснули, как передает об этом святой евангелист Лука: «Петр же и бывшие с ним отягчены были сном» (Лк. 9:32). Во время их сна, когда близился рассвет, Господь Иисус Христос преобразился, блистая славою Своего Божества; по Его велению Ему предстали два пророка – Моисей от мертвых и Илия из рая; они беседовали о предстоящих Ему в Иерусалиме страданиях и смерти. Эта беседа и особенное проявление Божественной силы пробудили апостолов; увидев неизреченную славу Господа Иисуса, – лицо Его, сиявшее как солнце, ризы, блиставшие белизной, как снег, и двух мужей, стоявших в этой славе и говоривших с Ним, апостолы пришли в ужас. По откровению Святого Духа, они тотчас в мужах узнали Моисея и Илию и поняли, что беседа идет о вольных Христовых страданиях; внимая ей, апостолы стояли с трепетом, наслаждаясь в то же время зрением Божественной славы, насколько возможно было это для их телесных очей. И Сам Господь явил им славу Свою в той степени, в какой может видеть земной человек и не лишиться зрения; для смертного человека недоступно лицезрение невидимого, бессмертного Божества. Моисей некогда молил Господа, чтобы Он явил ему Свою Божественную славу лицом к лицу; Господь на это ответил: «Человек не может увидеть Меня и остаться в живых» (Исх. 33:20). Когда беседа Христа с Моисеем и Илией приходила к концу и апостолы, по внушению Святого Духа, узнали о скором отшествии их, апостол Петр проникся скорбью, что пророки хотят скрыться из глаз их: он желал бы непрестанно наслаждаться дивным зрелищем Христовой славы и честных пророков; проникшись дерзновением, он сказал: «Наставник! Хорошо нам здесь быть; сделаем три кущи: одну Тебе, одну Моисею и одну Илии» (Лк. 9:33). Во время этих слов апостола Петра светлый облак, представивший Христу обоих пророков, осенил апостолов, окружив верх горы, чтобы опять по Божественному велению взять пророков и отнести каждого в его место; еще более убоялись апостолы, когда, приближаясь ко Христу, вошли в самый облак и услышали говорящий из него голос: «Сей есть Сын Мой Возлюбленный, Его слушайте» (Лк. 9:35). При этих словах свыше апостолы от великого ужаса окончательно утратили присутствие духа и в сильном страхе пали ниц на землю. В то время, когда они пали, распростершись, слава Господня, и вместе с нею и пророки, скрылась от них. Господь подошел к лежавшим на земле ученикам, говоря: «Встаньте, не бойтесь!» Поднявши глаза, апостолы никого не увидели, кроме Господа Иисуса. Начался рассвет, и они стали спускаться с горы; дорогою Господь заповедал им никому не говорить о видении до тех пор, пока Он, по страдании и смерти, не воскреснет в третий день из гроба, и они умолчали и никому не сказали за это время ни о чем из того, что удостоились видеть.

Слово на Преображение Господне

De у одних только евангелистов находим повествование о Преображении Господнем: его дают нам и учители Церкви в многочисленных словах, посвященных этому празднику; здесь они выясняют и значение его, предлагая, таким образом, обильную духовную трапезу для христиан, любящих предаваться благочестивым размышлениям. И нам, имеющим под руками эти поучения и слова отцов Церкви, вполне уяснившие смысл Преображения Христова, ничего не остается иного, как только внимать готовому учению, наслаждаться полною возвышенных мыслей духовною трапезою, и не будет бесполезно, если, пользуясь словами учителей Церкви, мы соединим вместе находящиеся в них толкования, собирая их, как куски по трапезе, и приложим их к изъяснению того же празднества для желающих.

«По прошествии дней шести, взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возвел их на гору высокую одних, и преобразился пред ними» (Мф. 17:1–2).

Почему Христос Спаситель, желая пред вольными страданиями и смертью Своей явить ученикам Своим, насколько было возможно для них, Свою славу, взял на гору Фавор не всех учеников? Потому что среди них находился Иуда, недостойный этого божественного видения. Святой Феофилакт, архиепископ Болгарский, так думает об этом: «Владыка Христос не взял двенадцати учеников на гору, ибо Иуда был недостоин своими предательскими очами видеть славу преображения Христова». Прекрасно воспел и святой Дамаскин: «Нечестивые не узрят славы, Твоей, Христе Боже».

Но нельзя ли было Иуду, как недостойного, оставить под горою одного, а прочих апостолов взять на гору? Конечно, для Господа это было вполне возможно, но долготерпеливый Владыка наш, покрывая грехи всех людей, не захотел обличить недостоинства Иуды, ни подать ему повода к большему падению, как говорит Писание: «Не обличай кощунника, чтобы он не возненавидел тебя» (Притч. 9:8). Ведь если бы Господь, взявши всех апостолов, оставил бы только одного Иуду, то последний исполнился бы гнева и ненависти не только по отношению к Иисусу Христу, но и ко всем апостолам; он имел бы нечто вроде извинения для своей предательской злобы ко Христу, мог бы говорить: я потому предал Иисуса, что был Им презираем. Так полагает блаженный Феофилакт: «Если бы Христос оставил под горою одного Иуду, а прочих взял бы с собою, то некоторые люди могли бы говорить, что это именно обстоятельство ранило сердце Иуды и заставило его обратиться к мысли о предании своего Владыки».

Но не позавидовал ли Иуда трем апостолам, взятым на гору? Не позавидовал: он знал, что они шли на молитву, которая должна была продолжаться всю ночь, как пишет святой евангелист Лука: «Взяв Петра, Иоанна и Иакова, взошел Он на гору помолиться» (Лк. 9:28); Иуда же был ленив и желал всю ночь проспать под горою; ленивый и сонливый нерадит о подвигах благочестия.

Почему же Господь взял на гору не более, как трех апостолов? Он сделал это с тою целью, чтобы исполнить Писание, которое говорит во Второзаконии: «При словах двух свидетелей, или при словах трех свидетелей состоится дело» (Втор. 19:15). Взяв с собою трех апостолов, Господь Иисус Христос восхотел взять еще и двух пророков, чтобы для живых и мертвых были свидетели того, что Он есть Сын Божий, посланный для спасения мира Богом Отцом и засвидетельствованный гласом свыше. Но для чего же присутствуют три апостола, если для свидетельства достаточно двух человек? Моисей призван от мертвых, чтобы свидетельствовать о пришествии Христа в мир мертвым, заключенным во аде, Илия, – чтобы сказать Еноху в раю; три же апостола призваны затем, чтобы впоследствии проповедовали о славе Христа, виденной в Преображении, говоря: «…и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца» (Ин. 1:14). И паки: «Не хитросплетенным басням последуя, но быв очевидцами Его величия. Ибо Он принял от Бога Отца честь и славу, когда от велелепной славы принесся к Нему такой глас: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение. И этот глас, принесшийся с небес, мы слышали, будучи с Ним на святой горе» (2 Пет. 1:16–18).

Преображение Господне. Ярославская икона. Ок. 1516 г.

Ярославский историко-архитектурный и художественный музей-заповедник

Для Господа, явившегося в Своем Преображении предметом благоговейного восторга для ангелов и человеков, было довольно, чтобы из живущих на земле только трое видели славу Его и были ее свидетелями: три апостола пред Его очами были достойнее всех народов и племен. Что один праведник имеет пред Богом несравненно большее достоинство, чем множество грешников, – это Сам Господь ясно показал в Ветхом Завете: желая устрашить силою Своего могущества египетского фараона, Он повелел Моисею явиться к последнему и объявить, что пославший его Бог есть Бог трех человек: Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова. Но мог ли фараон, царь столь многих городов и столь великого народа, как народ египетский, убояться Бога, называвшего Себя Владыкою только трех человек? Не стыдно ли было пред царем такой великой земли заявлять, что пославший Моисея владеет только тремя человеками? Не более ли бы соответствовало делу, если бы для смягчения ожесточенного сердца фараона Моисей сказал, что Пославший его есть Бог, царствующий над всеми странами поднебесной, владеющий всеми царствами вселенной? Однако Господь не благоволил сделать так, но пожелал прославиться пред фараоном только как Владыка трех рабов Своих. Почему? Несомненно, потому, что эти трое, угождая Богу и заботясь только о благах небесных, в очах Божиих были достойнее всех царств и племен. «Посему и, – говорит апостол, – Бог не стыдится их, называя Себя их Богом» (Евр. 11:16), как бы говоря: чего ты, фараон, гордишься величиною твоего царства и множеством подчиненных тебе городов и народов? Я имею таких трех рабов, из которых ни с одним не может сравниться твое царство, – Я Бог Авраама, Исаака и Иакова и не стыжусь этого. То же говорит и святой Златоуст, рассуждая: «Бог вселенной не стыдится называться Богом трех (человек), и справедливо: ибо святые превосходят всех своих достоинством, – один творящий волю Божию лучше десятков тысяч беззаконников». Три апостола были взяты на Фавор для лицезрения славы Божией, и более не было нужно: ибо их не был достоин мир (ср. Евр. 11:38).

Почему Господь взял с собою не других каких-либо апостолов, но именно Петра, Иакова и Иоанна? Святой Златоуст и другие отцы Церкви дают на этот вопрос достаточный ответ. Мы же, приведя себе на память три необходимые для спасения и с особенною определенностью отмечаемые святым

Писанием добродетели, – веру, надежду и любовь, скажем: Господь потому взял с собою этих трех апостолов, что в них уже с самого начала обнаружились, проявившись с особенною ясностью впоследствии, упомянутые три добродетели. В Петре – вера: он прежде всех исповедал Христа Сыном Бога живого (Мф. 16:16), а потом Сам Господь сказал ему: «Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя» (Лк. 22:32); в Иакове – надежда: он первым из двенадцати апостолов должен был ради надежды Израилевой преклонить под меч свою голову; в Иоанне любовь: он был любимейший ученик Господа, нареченный сын Пречистой Девы Марии (Ин. 19:26–27). За это впоследствии святые апостолы Петр, Иаков и Иоанн названы были апостолом Павлом «столпами» (Гал. 2:9). Святой Златоуст так изъясняет это наименование в похвалу апостолов: «Великие и дивные (столпы), которых все прославляют: они первые верою, надеждою и любовью, как столпами, утвердили первенствующую церковь».

В этих трех апостолах, кроме того, находим предуказание на три чина избранных угодников Божиих, наиболее других достойных того, чтобы видеть Христа в Его небесной славе: чин боголюбцев, чин мучеников и чин девственников. Во святом апостоле Петре образ боголюбцев: он, по свидетельству святого Златоуста, особенно сильно любил Господа Иисуса Христа, а по силе любви своей ко Христу здесь, в жизни временной, каждый будет возлюблен Им там, в жизни вечной и будет наслаждаться лицезрением Его, как и Сам Он сказал: «Любящих меня я люблю» (Притч. 8:17). И паки: «Кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцем Моим; и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам» (Ин. 14:21). Во святом апостоле Иакове видим образ мучеников не только тех, которые должны были проливать за Христа свою кровь, но и тех, которые, без пролития собственной крови, ежедневно ради Христа умирают греху, распиная плоть со страстями и похотями (Гал. 5:24). Иаков значит «запинатель», «борец», «победитель»: этих качеств нельзя приобрести без страдания. Всякий, борющийся с искушениями, исходящими от невидимого врага, одолевающий и побеждающий свои страсти ежедневным умерщвлением, есть, подобно Иакову, мученик и сильный борец, хотя он и не проливает своей крови; о степени перенесенных во время борьбы страданий и усилий, с какими отражаются и побеждаются искушения, он прославится с победителем Христом. Во святом Иоаннедев-ственнике предуказывается на чин хранящих чистоту плоти и духа; для них дается особое обетование видеть Бога во славе: «Блаженны, – сказал Господь, – чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 5:8). Господь, беря с

Собою на Фавор Петра, Иакова и Иоанна для явления им славы Преображения, тем самым поучает, что хотящий обитать с Ним в Небесном Царстве и наслаждаться Его лицезрением должен в любви подражать Петру, в мученичестве Иакову, в чистоте Иоанну, вообще по мере сил своих такой христианин должен подражать угодникам Божиим – которые горели теплою любовью к Богу, явили себя, не проливая своей крови, ежедневными мучениками через непрестанное умерщвление своей плоти, – и соблюсти себя от всякой скверны плоти и духа, очистив себя истинным покаянием.

С какою целью Господь возводит учеников Своих для молитвы на высокую гору и не удаляется с ними в какое-либо ровное место? С тою, чтобы, приблизив их от земных низин к небесной высоте, преподать всем таинственным образом урок, что желающий сподобиться откровений от Бога и видеть славу Его должен оставлять дольние, земные пристрастия, должен желать и искать благ горних, небесных. «Он возводит их, – говорит блаженный Феофилакт, – на высокую гору, показывая, что, если кто не возвысится над земными пристрастиями, тот не достоин видеть подобные откровения. Прекрасно поучает святой апостол Павел, когда говорит: «Ищите горнего, где Христос сидит одесную Бога; о горнем помышляйте, а не о земном. Ибо вы умерли, и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге» (Кол. 3:1–3). Ходящий в низине не может видеть далеко, взошедший же на высокую гору без затруднения окидывает взором далекие пространства, и заботящийся лишь о настоящей жизни как может понять сладость будущих небесных благ? Входя же на гору богомыслия, он познает и видит умом, как глазами, даже то, что превыше небес. Пресмыкающиеся по земле гады и живущие на ней животные не могут глядеть на солнечный луч, так и ум человека, погруженного в земную суету, никак не может видеть славу Христову и озаряться светом Его благодати. Итак, вознеси ум твой, христианин, от земли к небу, от настоящего к грядущему, от пристрастия к земному к желанию небесного, тогда познаешь, как благ Бог Израилев, как сладостен сладчайший Иисус, как радостна любовь Его, и насладишься Его Божественными откровениями.

Господь возводит учеников Своих не на низкую, а высокую гору. Зачем? Чтобы научить их богомыслию и вместе с тем трудолюбию: без труда нет возможности взойти на высоту. Высота горы – образ богомыслия, восшествие на гору – указание на труд. Хорошо ум возносить к Богу, но не следует и труда оставлять: добрые дела достигаются трудом. Ум видит Бога, а труд приводит к зрению Его; ум покоряется Христу, слушая заповеди Его, а труд носит иго Христово, ходя во след Его. Богомыслие наслаждается внутренним зрением Христа, трудолюбие же привлекает на себя взоры Его: «Призри, – сказал Псалмопевец, – на страдание мое и на изнеможение мое» (Пс. 24:18). Быть же видимым Христом – не меньшее благо, чем видеть Его. Обе эти добродетели – богомыслие и трудолюбие – для желающего достигнуть небесных благ и радостей так же необходимы, как птице крылья: птица с одним крылом не может летать по воздуху, и человек, обладая только одной из этих добродетелей, не может вознестись на высоту совершенного спасения; богомыслие без трудолюбивой жизни недействительно, и не приносит пользы трудолюбие без богомыслия. С двумя крылами всякая птица летает свободно; двумя добродетелями – богомыслием и трудолюбием, – каждый восходит на мысленный Фавор, чтобы вечно зреть славу Божию; восходит вначале трудолюбием, ибо оно – предтеча богомыслию и боговедению. Святые апостолы подъяли труд, восходя на высокую гору, чтобы видеть славу Преображения Господня, и кто же может надеяться без труда достигнуть радости лицезрения Божия?

Зачем Господь возвел на гору только Петра, Иакова и Иоанна, не взяв идущего за ними народа или остальных апостолов? Чтобы через это научить искать уединения и безмолвия тех, которые желают упражняться в богомыслии и наслаждаться умным боговидением. Одна только троица апостолов была возведена на безмолвное место, – возвышенность горы была как пустыня, там не жили люди, – чтобы в уединении и безмолвии для нее яснее открылась слава Господня. При рассеянии и сутолоке жизни Господь не открывается так, как в уединенном безмолвии: пророк Илия видит Бога умом своим, когда, стоя пред Ахавом, царем Израильским, говорит, рассуждая с ним: «Жив Господь Бог Израилев, пред Которым я стою!» (3 Цар. 17:1), то есть телом предстою тебе, а умом моему Богу, телесными очами вижу тебя, а умными Бога, но несравненно яснее зрит пророк Илия Господа своего в уединении и безмолвии на пустынной горе Кармил (3 Цар. 19): здесь он удостаивается сладкой беседы с Богом и откровений Его не только внутренне, но и в видимых образах. Правда, можно и среди молвы житейской возводить иногда ум свой к Богу, однако не с таким удобством, как в безмолвном уединении: там так много препятствий, а здесь тишина и покой! Разве напрасно говорит Сам Господь: «Остановитесь (т. е. освободитесь от молвы житейской) и познайте, что Я – Бог» (Пс. 45:11); познайте Меня, говорит, предаваясь благочестивым размышлениям, как Я благоутробен и милосерд, как люблю любящих Меня и близок всем ищущим Меня; познайте Меня, и скоро Меня найдете, если только бросите суету и удалитесь от излишних мирских забот. Познав это, многие бежали из многомятежного мира в безмолвные пустыни, скитались в горах и пропастях земных (Евр. 11:38), чтобы наедине всецело посвятить себя Богу, наслаждаясь благами общения с Ним: «Пустынным, – воспевает святой Дамаскин, – непрестанное божественное желание бывает, мира сущим суетного кроме».

Поищем таинство и здесь: почему Господь возвел апостолов на гору не днем, а при наступлении ночи? Потому что ночь более способствует сосредоточенной молитве, чем день: ночью молчит вся вселенная, и ничего не видать, кроме неба, украшенного звездами и своим великолепием невольно влекущего к себе глаза и ум. Господь возводит учеников ночью на Фавор и с тою целью, чтобы научить и нас всех во время молитвы ни о чем земном не думать, но устремлять свое сердце к небу. Некогда царь Давид пророчески воспел, указывая, каким образом человеку откроется уразумение Божественных тайн. Внимаем ему, отыскивая этого учителя: «Ночь, – говорит он, – ночи открывает знание» (Пс. 18:3); ночь действительно и есть такой учитель, который научает разуму Божию людей, сидящих в продолжение этой кратковременной жизни как во тьме ночной и сени смертной: «Если посмотришь на небо (ночью), – говорит святой Кирилл, – как свечами сияющее множеством бесчисленных звезд, и подумаешь, что весь день суетившиеся люди теперь, в ночное время (предаваясь сну), ничем не отличаются от мертвых, тогда возгнушаешься грехами человеческими». Итак, вот наставление, преподаваемое ночью: она научает познавать суетность житейских забот и дел, прогневляющих Бога, и убеждает избегать тех и других. Все живущие на земле ночью подобны мертвым; все, видимое днем, ночью бывает покрыто тьмою, как бы погребено ею. Удивительные чертоги и прекрасные здания становятся похожими на гробы; чудные деревья, сады и леса напоминают пугала; золото, серебро и драгоценные камни ничем не отличаются в ночной тьме от меди, железа и простых камней; красота и ценность их незаметна; ничто находящееся на земле не может доставить человеку ночью наслаждения своею красотою, все покрыто темнотою и видимо одно только небо, украшенное, как жемчугом, звездами и доставляющее наслаждение смотрящим на него. Здесь видно божественное намерение: ночь таинственно поучает нас богоугождению. Уединился ли ты в безмолвии на молитву, соединенную с трудолюбивым подвигом, и начинаешь подниматься умом твоим на гору богомыслия, пусть для твоих очей все земные предметы будут таковы, какими они являются для них ночью; все житейские блага, приносящие лишь временное удовольствие, пусть презираются тобой, отвращайся от них как от недостойных христианина, как не заключающих в себе ничего истинного и покрытых смертною сенью. Пусть ум твой созерцает одни только небесные блага, тогда тебе откроется свет благодати Божией, и ты исполнишься духовной радости от сладости созерцания откровений Божиих».