Текст книги "Добротолюбие. Том III"

Святой Максим Исповедник

Краткое сведение о святом Максиме Исповеднике

Св. Максим, Цареградец, рода знатного. Получив полное образование и богословское, и философское, и всякое другое, какое требовалось в то время, он был взят императором Ираклием в придворные и исправлял дела первого секретаря с успехом и достойною похвалою.

Когда поднялась монофелитская ересь, в порождении которой виновен был и царь с патриархом, и начались смуты и во дворце, и в городе, и в других областях царства, св. Максим почел это благословным поводом к удовлетворению всегдашнего своего желания оставить мир и поступить в какую-либо обитель. Уволившись от дел, поступил он в Хрисопольскую обитель (641 г.) и со всею ревностию предался аскетическим подвигам по строгим отеческим уставам, являя в себе для всех и во всех отношениях пример достойный подражания. Почему, когда потребовался новый настоятель в обители, он единодушно всеми избран был на сие служение, которое и исправлял достодолжно, не поблажая себе и не человекоугодничая.

Между тем ересь монофелитская все росла и росла, поддерживаемая двором и патриархом; росли вместе с нею и смуты. Не терпя смут, св. Максим оставил обитель и направился в Рим. Мимоходом он останавливался на время в Карфагене, в Африке, где, на бывшем там Соборе, обличил несостоятельность монофелитства в лице случившегося там патриарха Константинопольского Пирра, бывшего не у дел. Затем переплыл в Рим, где также скоро принял участие в Соборе против монофелитов, собранном св. папою Мартином по случаю повеления царева – принять и подписать типик, или составленное им изложение исповедания веры, куда внесено было и монофелитское зломудрие. На сем Соборе осудили и прокляли монофелитство, и типик царский, и всех приемлющих это еретическое учение. Затем такое соборное определение разослали всюду, по Западу и Востоку.

Разгневанный тем царь распорядился схватить и папу св. Мартина, и св. Максима и привезти в Царьград. По доставлении их сюда св. Мартина после неимоверных истязаний сослали в заточение в Херсонес, где он и скончался (655 г.). А св. Максима принялись склонять на свою сторону, что и делали очень усердно: сначала в царских палатах; потом в узилище в Цареграде; далее в Фракийском городке Визии, месте первого заточения св. страдальца; затем, повызове оттуда, опять в Цареграде, в обители св. Феодора, где он был помещен, – в более торжественной и грозной обстановке. Дело производили сенаторы, присутствовали при сем иной раз и архиереи. Целью имелось убедить св. Максима согласиться на их учение, или хоть подписать типик, или хоть молчать. Ничто не удалось. Истина православия в устах св. Максима являлась всякой раз победоносною и заставляла не молчать только, но и преклоняться противников. Мужество поборника истины покушались поколебать и обещаниями, и угрозами, и указаниями, как обойти истину незаметно для других, наконец на последнем собрании и побоями. Ничто не помогло; и св. Максима сослали во второе место заточения чрез Селимврию в Перверу, в прибрежиях Мраморного моря к западной стороне.

Но врагам истины не спалось; и св. Максим снова вызван был в Царьград для увещаний окончательных, кои и велись с большею настойчивостию, но так же безуспешно, в трех приемах: в царских палатах, в узилище, и опять в палатах, где постановлено было и последнее решение: оставить страстотерпца в живых, но наложить ему муки, тягчайшие смерти. И предали его с сею целью в руки градского епарха.

Этот же бесчеловечный мучитель, взяв преподобного, ввел его в претор, повелел обнажить и, простерши на земле, бить острейшими жилами. И били старца Божия столь бесчеловечно, что не осталось ни одного целого места на теле его, и кровию обагрилась вся земля под ним. – Затем едва дышащего ввергли его в темницу.

Наутро взяли святого опять в претор, – и еще жесточайшей подвергли казни: отрезали ему язык, богоглаголивый и ересе-обличителный, и отсекли руку правую ножом и млатом за писание учительных и обличительных книг. Потом, извлекши из претора, раздетого и разутого влачили по торжищу на поругание, показывая народу отрезанные язык и руку.

Наконец после таких бесчеловечных мучений и поруганий отослали святого в далекое изгнание, в Мингрелию; и там заключили в Схемарскую темницу, где, прострадав три года, всякую терпя нужду, св. Максим отошел ко Господу, утешен быв пред смертию некиим известительным видением. Это было в 662 году. Память святого Максима совершается 21 января.

Св. Максим оставил много писаний, и догматических, и обличительных, более же нравоучительных и аскетических. В греческом Добротолюбии помещены из них: главы о любви, числом четыреста; семьсот глав о Пресвятой Троице и о воплощении Бога Слова, – более же о добродетелях и страстях; и толкование о молитве Господней.

Мы заимствуем из сего в свой сборник: главы о молитве все, как есть; из семи же сот глав делаем выборку более удобопонятных и более нравоучительных и аскетических глав. – Взамен опускаемого здесь вносим по изданию??§??: подвижническое слово.

Таким образом из св. Максима предлагаются:

1) Подвижническое слово, в вопросах ученика и ответах старца.

2) Четыреста глав о любви (в новом переводе).

3) Умозрительные и деятельные главы, выбранные из семисот глав греческого Добротолюбия.

Брат и старец

1) Брат спросил старца: прошу тебя, отче, скажи мне, какая была цель воплощения Господня? – Старец сказал ему в ответ: удивляюсь тебе, брате, что каждый день слушая символ веры, ты спрашиваешь меня о сем. – Скажу впрочем тебе, что целию воплощения Господня было наше спасение.

Брат сказал: объясни мне, отче, как это? – Старец ответил: поелику человек, в начале сотворенный от Бога и помещенный в раю, преступив заповедь, подвергся тлению и смерти; потом несмотря на то, что многоразличным промыслом Божиим во всяком роде и роде был направляем на добро, постоянно преуспевал только в худшем, множеством страстей плотских влекомый в отчаяние: того ради Единородный Сын Божий, Предвечное Слово, еже из Бога Отца, Источник жизни и бессмертия явился нам, во тьме и сени смертной седящим (Ис. 9, 2. Мф. 4, 16), воплотившись от Духа Святого и Пресвятой Девы, – и показал нам образ Богоподобной жизни, дав св. заповеди с обетованием Царства Небесного тем, кои будут жить по ним, и угрозою вечными муками тем, кои будут преступать их; потерпев же спасительные страсти и из мертвых воскресши, даровал нам надежду воскресения и жизни вечной, послушанием разрешив вину прародительского греха и смертию уничтожив власть смерти, да якоже во Адаме вси умирают, такожде о Нем все оживут (1 Кор. 15, 22); а наконец вознесшись на небо и седши одесную Отца, ниспослал Св. Духа в залог жизни, – в просвещение и освящение душ наших, и в помощь подвизающимся спасения ради исполнять заповеди Его.

Вот, говоря кратко, какая была цель воплощения Господня!

2) Брат сказал: желал бы я, отче, вкратце услышать, какие заповеди должен я исполнять, чтобы спастись? – Старец ответил: Сам Господь сказал Апостолам по воскресении: шедши, научите вся языки, крестяще их во имя Отца и Сына и Св. Духа, учаще их блюсти вся, елика заповедах вам (Мф. 28, 19, 20). Так что все, заповеданное Им, должно соблюдать всякому человеку, крещеному во имя Животворящей и Богоначальной Троицы. Господь неразрывным союзом сочетал с правою верою и соблюдение всех заповедей, зная, что при разделении одного от другой невозможно спастись человеку. Почему и Давид, имея правую веру (не довольствовался ею одною), но говорил к Богу: ко всем заповедям Твоим направляхся; всяк путь неправды возненавидех (Пс. 118, 128). Против всякого пути неправедного даны нам от Господа противоположные тому заповеди; – и если кто оставляет какую-нибудь из них, то вместе с тем вступает на противоположный ей путь неправды.

3) Брат сказал: кто же, отче, может исполнить все заповеди, – когда их столько?! – Старец ответил на это: тот, кто подражает Господу и последует Ему шаг за шагом. Брат сказал: а Господу кто может подражать? Господь был Бог, хотя и соделался человеком, а я человек грешный, порабощенный бесчисленным страстям. Как же могу я подражать Господу? Старец ответил: из тех, которые порабощены миру и суетностям его, никто не может подражать Господу, те же, которые могут сказать: се мы оставихом вся и влед Тебе идохом (Мф. 19, 27), получают силу подражать Господу и по всем заповедям Его направляться. Брат говорит: какую силу? – Старец ответил: Его Самого послушай, что говорит: се даю вам власть наступати на змею и на скорпию и на всю силу вражию: и ничесоже вас вредит (Лк. 10, 19).

4) Таковую силу и власть получив, ап. Павел говорил: подражатели мне бывайте, якоже и аз Христу (Флп. 3, 17). И опять: ни едино убо ныне осуждение, сущим о Христе Иисусе, не по плоти ходящим, но по духу (Рим. 8, 1). И еще: а иже Христови суть, плоть распяша со страстьми и похотьми (Гал. 5, 24). Также: мне мир распяся и аз миру (Гал. 6, 14).

5) Об этой же власти и помощи, пророчествуя, Давид говорил: живый в помощи Вышняго, в крове Бога небеснаго водворится. Речет Господеви: заступник мой еси и прибежище мое, Бог мой и уповаю на Него (Пс. 90, 1, 2). И немного ниже: на аспида и василиска наступиши, и попереши льва и змия… Ангелом Своим заповесть о тебе сохранити тя во всех путех твоих (11–13). Те же, которые к плоти пристрастились и любят суетность мира, послушай, что слышат от Господа: иже любит отца или матерь паче Мене, несть Мене достоин (Мф. 10, 37). И еще: иже не носит креста своего и в след Мене грядет, не может Мой быти ученик (Лк. 14, 27). Также: иже не отречется всего своего имения, не может Мой быти ученик (33). Итак желающий быть Его учеником, и явиться достойным Его, и силу от Него получить против духов злобы, отстает от всякого плотоугодливого обычая и обнажает себя от всякого пристрастия к вещественному; и таким образом подвизается против невидимых врагов за заповеди Господни, – как Сам Господь подал нам образец тому в Себе, и тогда, как был искушаем в пустыне от начальника их, и тогда, когда явясь в мир (во время всенародного служения), был искушаем от тех, кои действовали под влиянием их.

6) Брат сказал: но, отче, заповедей Господних много; и кто может все их иметь в уме, чтобы подвизатся за все, особенно я, человек небольшого ума? – Почему желал бы я услышать краткое слово (немногосложное правило), чтобы содержа его, содевать мне свое спасение. Старец ответил: хотя и много заповедей, брат; но все они совмещаются в одном слове, – следующем: возлюбиши Господа Бога твоего…. всею крепостию твоею, всем помышлением твоим; и ближняго своего, яко сам себе (Лк. 10, 27). Подвизающийся соблюдать сие слово исправляет все зараз заповеди. Но кто не отрешится, как сказано впереди, от всякого пристрастия к вещественному, тот не может настоящим образом любить ни Бога, ни ближнего. Вместе – и к веществу быть пристрастну, и Бога любить – невозможно. И это внушал Господь, когда говорил: никтоже может двема господинома работами (Мф. 6, 24). И: не можете Богу работами и мамоне (Лк. 16, 13). Ибо насколько ум прилепляется к вещам мира сего, настолько порабощается им и презирает Заповедь Божию, преступая ее небоязненно.

7) Брат сказал: к каким это вещам пристрастие разумеешь ты, отче? Старец ответил: к яствам, к деньгам, к имуществу всякого рода, к славе, к родным и другим подобным. – Брат сказал: да не Бог ли создал все сие, отче, и дал людям на употребление? Как же Он теперь не велит и касаться этого! Старец ответил: точно – Бог создал все это и дал людям на употребление, – и все, от Бога происшедшее, хорошо (Быт. 1, 31) (и затем нам дано), чтобы мы хорошо тем пользуясь, угождали Богу. Но мы, будучи немощны и оземленены помышлением, предпочли вещественное заповеди о любви, и пристрастившись к тому, ведем из за того брань с людьми. Надлежит всему видимому и даже самому телу предпочитать любовь ко всякому человеку, которая служит признаком и любви к Богу, как Сам Господь показывает в Евангелии, говоря: аще любите Мя, заповеди Мои соблюдите (Ин. 14, 15). Какая же это заповедь, соблюдши которую, мы окажемся любящими Его, послушай, что говорит Он опять: сия есть заповедь Моя, да любите друг друга (Ин. 15, 12). Видишь – взаимная друг к другу любовь составляет любовь к Богу, которая есть исполнение всякой Божией Заповеди (Рим. 13, 10)? Вот почему и повелевает Господь не только не пристращаться к вещам мира, но отрекаться и от всякого имущества своего тому, кто искренно желает быть Его учеником.

8) Брат сказал: ты сказал, отче, что всему видимому и даже самому телу надлежит предпочитать любовь ко всякому человеку; но как могу я любить того, кто меня ненавидит и отвращается от меня? Кто завидует мне, сплетает клеветы, строит козни, покушается сделать зло, – как могу я любить такого? – По естеству судя, мне кажется, отче, что это невозможно; ибо чувство скорби естественно заставляет отвращаться от того, кто причинил скорбь. – Старец ответил: для пресмыкающихся и зверей, водящихся естеством, точно невозможно не отмщать, сколько силы есть, за причиненное им озлобление; но для созданных по образу Божию, водящихся разумом, удостоенных познания Бога и закон от Него принявших, возможно не отвращаться от оскорбляющих и любить ненавидящих. Почему и Господь, говоря: любите враги ваша, добро творите ненавидящим вас и прочее (Мф. 5, 44), заповедует сие, конечно, не как невозможное, но как возможное; иначе не полагал бы Он наказания преступающему эту заповедь. Что такая любовь возможна, самим делом показали то Господь и ученики Его, которые за любовь к ближнему подвизались даже до смерти и тепло молились за тех, которые убивали их. А мы, поелику вещелюбивы и сластолюбивы и предпочитаем (вещи и удовольствия) заповеди; то по тому самому не можем любить ненавидящих нас, и не только это, но часто из-за них отвращаемся даже от любящих нас, оказываясь по нраву худшими зверей и пресмыкающихся. Не могши же таким образом последовать стопам Божиим, не можем мы познать и цель Его, чтоб отсюда заимствовать силу себе.

9) Брат сказал: вот, отче, я оставил все: родство, имение, утехи и славу мира, так что у меня ничего нет кроме этого тела; и однако ж брата, ненавидящего меня и отвращающегося от меня, любить не могу, хотя и нужу себя на деле не воздать ему злом за зло. Скажи мне, что должно мне сделать, чтоб я возмог от сердца любить такого, – да и всякого, каким-либо образом оскорбляющего меня и наветующего на меня. – Старец ответил: невозможно любить оскорбляющего даже тому, кто отрекся от мира и всего что в мире, если он истинно не познает цель Господню. Когда же даст ему Господь познать ее, и он возревнует ходить по указанию ее, тогда возможет он от сердца любить ненавидящего и оскорбляющего, как любили и апостолы, знавшие ее.

10) Брат сказал: какая это цель Господня, растолкуй мне, прошу тебя, отче. – Старец ответил: если хочешь познать цель Господню, слушай разумно. Господь наш Иисус Христос, естеством Бог сый и человеком соделаться благоволивший по человеколюбию, родившись от Жены, был под законом, по божественному Апостолу, чтобы соблюдши заповеди, как человек, уничтожить древнюю Адамову клятву. Зная, что весь закон и пророки висят на двух заповедях: – возлюбиши Господа Бога твоего от всего сердца твоего и ближняго, как самаго себя – Он так положил действовать от начала до конца, чтоб в совершенстве, по-человечески однако ж, соблюсти сии заповеди. Но прельстивший в начале человека и чрез то возымевший державу смерти диавол, видя, как во время крещения свидетельствовал о Нем Отец, и как Он, приняв с Небес яко человек сородного Духа Святого, исшел потом в пустыню искуситься от него – диавола, всю брань обратил на Него, не успеет ли сделать, чтобы и Он блага мира предпочел любви к Богу. Зная же, что есть три вещи, около которых кружатся все человеческие (желания и утехи), т. е. яства, деньги и слава, которыми он всегда и ввергает людей в бездну погибели, этими тремя покушался он обольстить и Господа; но Господь, явясь выше всего этого, грозно повелел: иди за мною, сатана.

11) Это и есть признак любви к Богу (т. е. чтоб стоять выше тех вещей), и сатана, не могши склонить Христа Иисуса Господа преступить ее из-за того что обещал, всячески покушался потом, когда выступил Господь для всенародного действования, довести Его до нарушения заповеди о любви к ближнему, действуя чрез беззаконных иудеев. Для сего, когда Господь учил путям жизни и делом показывал образец Небесного жития, возвещал воскресение мертвых и верующим обещал жизнь вечную и Царство Небесное, а не верующим угрожал вечным мучением, в подтверждение же истины словес Своих творил дивные божественные знамения, призывая народ к вере, – он возбуждал беззаконных фарисеев и книжников к разным против Него наветам, чтоб не стерпевши, как им чаялось, искушений, подвигся Он ненавистию к наветникам, – и он, злокозненник, достиг бы таким образом своей цели, показав Его нарушителем заповеди о любви к ближнему.

12) Но Господь, яко Бог, зная его замыслы, не воспринимал ненависти к возбуждаемым от Него фарисеям (ибо как это возможно, когда Он естеством благ), а напротив, любовию к ним поражал его самого, возбудителя их. Так как они, подвергаясь вражескому возбуждению, могли не принимать его, и если принимали, то потому, что произвольно, по невниманию и беспечности, склонялись на внушения возбудителя; то Господь вразумлял их, обличал, укорял, оплакивал и в то же время не переставал всячески им благодетельствовать, злословимый благодушно сносил, страдая терпел, – показывал в отношении к ним всякие дела любви. Таким человеколюбием к возбуждаемым против Него Он поражал возбудителя. Дивная брань! Вместо ненависти показывает Он любовь и благостию низвергает отца злобы. Претерпев от них столько зол, истиннее же сказать, ради них, до смерти по-человечески подвизавшись за заповедь любви и одержав совершенную над диаволом победу, восприял Он наконец ради нас венец воскресения; – и таким образом новый Адам обновил ветхого. – Вот что значит слово, изреченное божественным Апостолом: сие да мудрствуется в вас, еже и во Христе Иисусе, и проч. (Флп. 2, 5).

13) Такова была цель у Господа, чтоб Отцу быть послушну даже до смерти, как человеку ради нас, храня заповедь любви, а диавола поражать, страдая от него чрез возбуждаемых им книжников и фарисеев. Так свободно, давая будто над собою победу, победил Он чаявшего победить Его и исторг мир из его тиранства. Так Христос распят был от немощи (2 Кор. 13, 4), но сею немощию умертвил Он смерть и упразднил имущаго державу смерти (Евр. 2, 14). Так и Павел немоществовал сам в себе, и хвалился в немощах, да вселится в него сила Христова (2 Кор. 12, 9).

14) Изучив образ сей победы, св. Павел говорил, пиша к Ефесеям: несть наша брань к крови и плоти, но к началом, и ко властем, и проч. (Еф. 6, 12). И тем, которые имеют брань с невидимыми врагами, заповедал взять броню правды, шлем упования, щит веры и меч духовный, да возмогут все стрелы лукаваго разженныя угасити (11–14). Делом же показывая образ сей брани, говорил: аз убо тако теку, не яко безвестно: тако подвизаюся, не яко воздух бияй: но умерщвляю тело мое и порабощаю, да не како иным проповедуя, сам неключим буду (1 Кор. 9, 26, 27), и опять: до нынешняго часа и алчем, и жаждем, и наготуем, и страждем (1 Кор. 4, 11), еще: в труде, и подвиге, в бденияхмножицею, в зиме и наготе (2 Кор. 11, 27).

15) Такою же бранию воевал он и с демонами, возбуждающими похоти плотские, отгоняя их измождением своего тела. Показывая же нам самым делом образ победы над теми демонами, которые борют на ненависть и для того нерадивейших воздвигают против благочестивых, чтобы будучи ими искушаемы, они возненавидели их и тем преступили заповедь любви, – говорил: укоряеми благословляем, гоними терпим, хулими утешаемся: якоже отребия миру быхом, всем попрание доселе (1 Кор. 4, 12. 13). Демоны для того внушали укорять, злословить и гнать Апостола, чтоб подвигнуть его на ненависть к укоряющему, злословящему и гонящему, – имея в цели довести его до преступления заповеди о любви. А Апостол, не неведая умышлений их, укоряющих благословлял, гонящих терпел, хулящих умолял отстать от возбуждающих на это демонов и присвоиться благому Богу; и сим образом брани демонов, научающих злу, поражал он всегда, благим побеждая злое, по подражанию Спасителю. Сим образом он и прочие Апостолы весь мир отторгли от демонов и присвоили Богу, своим поражением побеждая тех, которые думали, что одержали победу. Итак, брат, если и ты будешь держать ту же цель, то возможешь и ты любить ненавидящих тебя; а если не будешь, то не возможешь; ибо иначе это не возможно.

16) Брат сказал: поистине, отче, так есть, а не иначе. И для этого-то Господь, поносимый, по ланитам ударяемый и другим подвергаясь страданиям от Иудеев, – все сносил, – об этих, как творящих по неведению и прельщенных, сожалея, как и на Кресте говорил: Отче, отпусти им, не ведят бо что творят (Лк. 23, 34), над вселукавством же и прелестию диавола и князей его торжествуя на Кресте победу; так как даже до смерти выдержал против них подвиг за заповедь любви, как сказал ты. Сию над ними победу Он нам подарил; и разрушив державу смерти, воскресение Свое всему миру даровал в живот. Но помолись обо мне, отче, чтоб я мог совершенно познать цель Господа и Апостолов Его и потом трезвиться во время искушений, не неразумевая умыслов диавола и демонов его.

17) Старец сказал ему на это: если будешь всегда иметь в мысли сказанное, то возможешь не неразумевать (умышлений лукавого). Но когда уразумеешь, что как ты искушаем бываешь, так и брат твой искушается; то искушаемому брату прощай, а искушающему диаволу, желающему ввести тебя в ненависть к брату искушаемому, противостой, не поддаваясь его козням. Это самое внушает и Иаков, брат Божий, когда говорит в послании: повинитеся Богу, противитеся же диаволу и бежит от вас (4, 7). Итак, если, как сказано, будешь ты всегда содержать в трезвенной мысли изложенное выше, то возможешь познать цель Господа и Апостолов Его, и людей любить, сострадая им, когда они неправо действуют, а лукавым демонам всегда противоборствовать посредством любви. Если же мы с тобою будем распущенны, беспечны, нерадивы, и помысл свой предадим плотским удовольствиям; то не против демонов будем вести брань, а против себя и братий, демонам же угождать будем, ради них воюя с людьми.

18) Брат сказал: так, отче; всегда от нерадения моего берут демоны случай против меня восставать. Но прошу тебя, отче, скажи мне, как должен я стяжать трезвение. Старец ответил: совершенное беспопечение о земном и всегдашнее поучение в Божественном Писании приводит душу в страх Божий, страх же Божий приводит трезвение. И тогда душа начинает видеть, как демоны воюют против нее посредством помыслов, и отражать их: о чем говорил и Давид: и на враги моя воззре око мое (Пс. 53, 9). К такому противоборству демонам возбуждая учеников своих, и верховный апостол Петр, сказал: трезвитеся и бодрствуйте, зане супостат ваш диавол, яко лев рыкая ходит, иский кого поглотити, ему же противитеся тверди верою (1 Пет. 5, 8). И Господь сказал: бдите имолитеся, да не внидете в напасть (Мф. 26, 41). Также и Екклезиаст говорит: аще дух владеющаго найдет на тя, места твоего не остави – (10, 4). Место же ума есть добродетель, ведение и страх Божий. Дивный наконец Апостол, очень трезвенно и мужественно подвизавшийся, говорил: во плоти ходяще, не по плоти воинствуем: оружия бо воинства нашего не плотская, но сильна Богом на разорение твердем: помышления низлагающе, и всяко возношение взимающееся на разум Божий, и пленяюще всяк разум в послушание Христово, и в готовности имуще отмстити всяко преслушание (2 Кор. 10, 3–6). – Так если и ты будешь подражать святым и притрудно упразднишься от всего для Бога, то будешь трезвен.

19) Брат сказал: что должно делать, отче, чтоб возмочь непрестанно быть с Богом? Старец ответил: невозможно уму всегда быть с Единым Богом, если не стяжет он следующих трех добродетелей: любви, воздержания и молитвы. Любовь укрощает гнев, воздержание иссушает похоть, а молитва, отрешая ум от всех помышлений, нагим представляет его Самому Богу. Эти три добродетели совмещают в себе все правды; и без них ум не может пребывать с Единым Богом.

20) Брат сказал: прошу тебя, отче, научи меня, как любовь укрощает гнев? Старец ответил: дело любви – миловать ближнего и благодетельствовать ему, долготерпеть на нем и сносить все, причиняемое им, как часто было говорено. Имея такие свойства, любовь естественно укрощает гнев в том, кто стяжал ее. Брат сказал: не малы дела ее; но блажен тот, кто возмог стяжать ее. Я же поистине далек от нее. Однако ж прошу тебя, отче, скажи мне, что значит долготерпеть?

21) Старец ответил: быть тверду духом в несчастиях, сносить всякое зло и ждать конца искушению, не позволяя проторгаться гневу, или сказать неразумное слово, или заподозрить что, или подумать что не приличное благочестивому человеку, как говорит Писание: до времене стерпит долготерпеливый, и последи воздаст ему веселие: до времене скрыет словеса своя и устне верных исповедят разум его (Сир. 1, 23, 24).

22) Таковы свойства долготерпения! – И не это только, но еще и то, чтобы себя самого считать причиною искушения есть свойство долготерпения. А может быть и в самом деле так есть (т. е. что причина в нас). Ибо много из случающегося с нами случается в научение нас, или во очищение прошедших грехов, или в исправление настоящего нерадения, или в предотвращение будущих падений. Кто помышляет, что искушение случилось с ним для чего-либо одного из показанного, тот не станет гневаться, будучи бием, – особенно, когда сознает при сем за собою грехи; не станет обвинять того, чрез кого искушение: ибо чрез него или чрез другого, всячески он должен был пить чашу судов Божиих; – но к Богу воззрит умом и возблагодарит Его, попустившего искушение, обвиняя себя одного и охотно принимая вразумление, как поступил Давид в отношении к Семею и Иов в отношении к жене. А неразумный часто просит у Бога милости, когда же приходит милость, не принимает, потому что пришла не так, как ему хотелось, а как судил полезным Врач души. Почему малодушествует, мятется, – и то на людей гневается, то на Бога изрыгает хулу; и таким образом и неблагодарность обнаруживает, и врачевства от вразумительного жезла не получает.

23) Брат сказал: хорошо истолковал ты, отче. Но прошу тебя, скажи мне и о том, как воздержание иссушает похоть. Старец ответил: воздержание учит воздерживаться от всего, что не необходимой потребности удовлетворяет, а только доставляет удовольствие, не позволяет касаться ничего, кроме необходимого для жизни, не дает гоняться за приятным, а велит искать лишь полезного, и пищу и питие соразмерять с нуждою, не допускать в теле собираться излишней мокротности, и только жизнь тела поддерживать, соблюдая его свободным от похотных стремлений. Вот как воздержание иссушает похоть. – Напротив, удовольствия, обилие пищи и пития разгорячают чрево и возжигают сильнейший позыв срамной похоти, и влекут человека, как неразумное животное, к беззаконному смешению. Тогда глаза бывают бесстыжи, руки не обузданы, язык говорит только то, что чешет слух, и ухо охотно слушает только суетное; ум небрежет о Боге, и душа не только мысленно содевает блуд, но и тело увлекает к неподобному деянию.

24) Брат сказал: истинно так, отче. Но прошу тебя научить меня и молитве, как она отрешает ум от всяких помышлений. Старец отвечал: помышления наши суть мысли о предметах, из которых одни чувственны, а другие – умственны. Занят будучи ими, ум носит в себе и перебирает мысли о них. Благодать же молитвы с Богом сочетавает ум, и – сочетавая с Богом, отрешает от всех помышлений. Тогда ум, нагим беседуя с Богом, соделовается боговидным. Ставши же таковым, он просит у Бога боголепного и никогда не погрешает в прошении своем (всегда получает просимое). Апостол потому и заповедует непрестанно молиться (1 Сол. 5, 17), чтобы чаще сочетавая ум свой с Богом, мало-помалу отбросили мы пристрастие к вещественному.

25) Брат сказал: но как ум может непрестанно молиться? Ибо когда поем или читаем, когда беседуем с кем или служим кому, тогда естественно развлекаем его многими помышлениями и представлениями. Старец ответил: Божественное Писание не повелевает ничего невозможного. Сам Апостол, чрез коего изречено сие, и пел, и читал, и исправлял дела служения своего (апостольского), – и однако ж непрестанно молился. – Непрестанно молиться значит – содержать ум прилепленным к Богу с великим благоговением и теплым желанием, висеть на уповании на Него, и о Нем дерзать во всем, – в делах и приключениях. Так расположен будучи, Апостол говорит: кто ны разлучит от любве Божия; скорбь ли, или теснота, – и прочее (Рим. 8, 35). И немного спустя: известихся, яко ни смерть, ни живот, ни Ангелы (38). И опять: во всем скорбяще, но не стужающе си: не чаеми, но не отчаяваеми: гоними, но не погибающе: всегда мертвость Господа Иисуса в теле носяще, да и живот Иисусов в теле нашем явится (2 Кор. 4, 8-10).

26) Так расположен будучи, Апостол непрестанно молился: ибо во всех, как сказано, делах и приключениях своих, висел на надежде Божьей. Да и все святые всегда радовались скорбям, в чаянии чрез них прийти в навыкновение Божественной любви. Посему-то Апостол и говорил: сладце, убо похвалюся – в немощах моих, да вселится в мя сила Христова (2 Кор.12, 9). И немного ниже: егда немоществую, тогда силен есмь (—10). Но горе нам бедным, что оставили путь святых отцов, и от того пусты от всякого духовного дела.

27) Брат сказал: от чего это, отче, не имею я сокрушения? Старец ответил: от того, что у нас с тобою нет страха Божия пред очами нашими. От того, что сделались мы убежищем всякого зла, и страшные Божии прещения презираем, как пустые представления. Иначе как не сокрушаться бы, слушая, как, например, Моисей говорит от лица Божия о грешниках: яко огнь возгорится от ярости Моея, разжется до ада преисподняго: снесть землю и жита ея, попалит основания гор (Втор. 32, 22–23). И еще: поострю, якоже молнию, меч Мой, и приимет суд рука Моя, и воздам месть врагам Моим, и ненавидящим Мя воздам (41). Или как вопиет Исаия: отступиша, иже в Сионе беззаконницы, примет трепет нечестивыя: тщетна будет крепость духа вашего; огнь вы пояст. Кто возвестит вам, яко огнь горит? Кто возвестит вам место вечное (Ис. 33, 14)? И опять: и изыдут и узрят трупы человеков преступивших Мне: червь бо их не скончается, и огнь их не угаснет и будут в позоре всякой плоти (Ис. 66, 24). Или как говорит Иеремия: дадите Господу Богу вашему славу прежде даже не смеркнется, и прежде даже не преткнутся нозе ваша к горам темным: и пождете света, и тамо сень смертная, и положени будете во мрак (Иер. 13, 16). И опять: слышите сия, людие буии и неимеющии сердца: иже имеюще очи, не видите, и уши, и не слышите. Мене ли не убоитеся, рече Господь, или от лица Моего не устыдитеся? (Иер. 5, 21, 22). И еще: накажет тя отступление твое, и злоба твоя обличит тя: и увеждь, и виждь, яко зло и горько ти есть, еже оставити Мя, глаголеть Господь… Аз насадих тя виноград плодоносен, весь истинен: како превратился еси в горесть виноград чуждый (Иер. 2, 19–21)? И опять: не седох в сонме их играющих, но бояхся от лица руки Твоея: на едине седех, яко горести исполнихся (Иер. 15, 17). Кто также не ужаснется, слыша, что говорит Иезекииль: пришел есть конец тебе, и испущу ярость мою на тя, и отмщу тебе по путем твоим, и дам на тя вся мерзости твоя. Не пощадит око мое и не помилую… и познаеши, яко аз Господь бияй (Иез. 7, 3, 9). Кто не сокрушится, слыша, как Даниил описывает день Страшного Суда, говоря: зрях, дондеже престоли поставишася, и Ветхий деньми же седе, и одежда Его бела аки снег, и власы главы Его аки волна чиста, престол Его пламень огненный, колеса его огнь палящ. Река огненная течаше исходящи пред Ним: тысяща тысящ служаху Ему, и тмы тем предстояху Ему: судище седе, и книги отверзошася (Дан. 7, 9, 10), т. е. дела каждого. И опять: видех во сне нощию, и се на облацех небесных, яко сын человеч идый бяше, и даже до Ветхаго денми дойде, и пред Него приведеся: и тому дадеся власть и честь и царство, и вси людие, племена, и языцы тому поработают: власть Его, власть вечная, яже не прейдет, и царство Его не разсыплется. Вострепета дух мой в состоянии моем, аз Даниил, и видения главы моея смущаху мя (Дан. 7, 13–15).