Текст книги "Картежник"

Глава 10
Переговорный облом

Росистым июньским утром делегация землян числом более полусотни приблизилась к воздвигнутому инопланетчиками строению. Историческое событие снималось избранными представителями средств массовой информации и транслировалось на весь мир от Новой Земли до Огненной.

И весь мир, ну, может быть, за исключением несуществующего новоземельского посёлка Маточкин Шар, увидал, как строение, так и не откликнувшись на призывы лучших представителей земного человечества, мягко снялось с фундамента и упорхнуло неведомо куда, оставив Жаклин Шамо и сопровождающих её лиц стоять у околицы населённого пункта Podsosonie. Жаклин Шамо в эту минуту произносила нечто о людях доброй воли да так и осталась стоять с полуоткрытым ртом перед проплешиной, обнаружившейся на том месте, где только что громоздились негуманоидные постройки.

Со спутников слежения, которых за последний день немало повисло над Подсосоньем, хорошо было видно, что тридцатиметровая громада прочертила в воздухе плавную дугу и совершила мягкую посадку всего в нескольких километрах от прежнего места, на берегу болотистого ручейка, который на тактических картах НАТО почему-то назывался «The stream Marine», что можно перевести на русский язык как «поток им. Морской пехоты». Там инопланетина утвердилась напротив забытого строительного вагончика и замерла, словно и летать никогда не умела.

Это уже не переговоры, а догонялки какие-то.

Уже через полчаса поток Морской пехоты вполне соответствовал своему английскому наименованию. Транспортные геликоптеры вывалили на недомелиорированные берега тьму морских пехотинцев, а в самый эпицентр сбросили ОМОН.

Когда старший лейтенант Злыбин выскочил к объекту, то первым делом он увидал гражданина Казина. Мелиоратор, ещё более грязный, чем прежде – прогулки вдоль Марьина ручья не красят! – сидел на колченогой табуреточке напротив потенциального входа в инозвёздное посольство и явно о чём-то беседовал.

– Опять ты?.. – выдохнул Злыбин, сдерживая порыв чешущихся рук. – Пойми, ты же переговоры срываешь!

– Кто срывает? Кто срывает?.. – причитал Казин, покуда лейтенант привычно волок его прочь от так и не открывшегося входа. – Дал бы поговорить по-человечески, глядишь, всё уже устаканилось бы!

– Ножками пошевеливай! – вполголоса советовал Злыбин.

Казин через плечо бросил отчаянный взгляд на чужепланетину и забытую круглую табуретку, сиротливо стоящую перед дверьми. За дверью терпеливо ждали его ответа, не вмешиваясь, веря, что тут происходит ментальный обмен. Ментовский обман тут происходит!

– Я подумаю и завтра отвечу! – крикнул уводимый Казин.

На этот раз Жаклин Шамо сумела полностью произнести свою речь. Отблескивающие металлом стены внимали с полным безразличием. Переговоры не состоялись.

Глава 11
Под мелкоскопом

Казина, чтобы не срывал международное действо, отправили в глухую деревеньку Амнезино, что на границе с Псковской областью, и туда же поутру перепорхнуло инозвёздное представительство. Косяк «Чёрных акул» мотнулся следом, однако и на этот раз настойчивый мелиоратор успел первым, умудрившись переброситься со стальной стенкой парой фраз. Собственно говоря, в прошлый раз галактогражданину предложили слетать в суд, где запутанное дело можно будет разобрать достаточно быстро, и теперь Казин согласился с этим предложением, заявив, впрочем, что один не полетит. Сколько народу желательно ему взять с собой, Казин ответить не успел по причине стремительной быстроногости лейтенанта Злыбина.

На этот раз Олега доставили пред грозные очи высокого начальства, где допросили вежливо, но дотошно. Допрашивал невысокий человечек, представившийся Петром Ивановичем. И по всему видать, так его и звали, ибо Пётр Иванович не только ростом не вышел, но и во всём прочем подкачал. Лицо было мятым, словно лепили его, лепили, да не вылепили. Многорекламируемые шампуни пасовали при виде серых волосёнок Петра Ивановича, и мешковатый костюмчик, пошитый в провинциальном Париже, вечно был засыпан перхотью. Сипловатый голос казался невыразительным, лишь иногда в нём просвистывали шипящие нотки, словно змея ворочалась под языком или кривая сабля покидала невзрачные ножны, готовая сверкнуть и распластать всякого, не вовремя подвернувшегося.

На таких людишек у русского человека нюх выработался с опричных времён, так что умный экскаваторщик представился полным идиотом, о встрече с хакирылым и вякать не думал, про выигранное барахлишко и всепланетное гражданство – пуще того помалкивал. Знай себе стучал в грудь, втолковывая, что попёрся к инопланетчикам с проста ума, словно в день несостоявшейся утилизации.

Пётр Иванович смотрел рыбьими глазами и соглашался. А потом вновь начинал спрашивать, о чём да как беседовал Казин со стеной галактической миссии, и как случилось, что лейтенант инозвёздный голос не понимал, а Казин так очень даже вполне?..

Транслитераторная малявина к тому времени была надёжно спрятана: упихана со всем, что оставалось ценного, в бездонные недра муровины, а сама муровина не просто сдута, а переведена в режим полной консервации, так что теперь звездопрыг больше всего напоминал брезентовый носовой платок, который Казин таскал в кармане спецовки.

– Так а я откуда знаю? Может, ваш лейтенант чечен какой-нибудь и русского понимать не умеет? – резонно отвечал Казин. – Я перед дверью говорю, а оттуда через домофон отвечают, всё как меж людьми водится.

– Меж людьми? – тут же цеплялся Пётр Иваныч.

– А чурки зелёные, что ж, не люди? – удивлялся исполненный интернационализма Казин.

Против такой аргументации даже Пётр Иваныч возразить не мог. Моргал снулыми глазёнками и начинал разматывать следующую оговорку:

– Откуда вам известно, что пришельцы зелёные?

– Так это ж всем известно! В прессе писали! – Казин вытащил из кармана изветшавшую до трухлявости вырезку из любимой газеты «Аномалия», протянул любознательному следователю. Тот проглядел наискосок и, не выдав никаких чувств, прибрал документик в папочку. Казин тоже глазом не моргнул, но про себя лишний раз отметил, что, если не хочет враз лишиться нажитого, то откровенничать перед Петром Иванычем не стоит. А то сглотнёт и не поморщится. Наша невестка всё трескает, обрывок газеты – и то отнял.

– И всё-таки, – не отступался Пётр Иванович, – не для протокола, а просто между нами: с чего бы это они вас так выделяют? Есть у вас какие-нибудь соображения на эту тему?

– А чего меня не выделять? – Казин даже обидеться хотел. – Мужик я приметный, меня завсегда выделяют. Я такой!.. И на премию меня первым выдвигают, и под выговор подставляют.

Так невзрачный Пётр Иванович и не добился ничего от приметного Олега Петровича и вынужден был отпустить подследственного. Он бы и не отпустил, но о казинских подвигах каким-то образом пронюхала международная общественность – со спутника, что ли, углядела? – и с минуты на минуту можно было ожидать официального запроса. К тому же были у следствия кое-какие соображения, что не просто так повезло деревенскому пьянчуге трижды переговорить с галактической миссией, в то время как уполномоченным дипломатам давался полный отлуп. Опять же опрометчивым казалось применять форсированные методы к человеку, за которого инопланетчики так активно заступились, когда лейтенант Злыбин пытался исполнить свой долг.

Казина отвезли домой и отпустили, наладив, впрочем, ежесекундный, неусыпный контроль. И не прогадал разумный Пётр Иванович – дипломатическая махина сиганула следом, красноречиво опровергнув тезис о горе и Магомете, не спешащих друг навстречу другу. На этот раз Казину дозволили перекинуться парой фразочек с потусторонним голосом, тщательно записавши и казинские междометия, и чириканье чужаков.

И сделали из происходящего нужные выводы.

Глава 12
Думали мы, думали

Уже через четыре часа космический комплекс покинул населённый пункт Амнезино и вновь обозначился у околицы Подсосонья. К тому времени Казин, измученный переговорами на два фронта, так и не успел решить, сколько народу взять ему в межгалактическое путешествие. Степан Минеича надо взять – он мужик толковый, такого на хромой кобыле не объедешь. А Степан Минеич, ясен пень, никуда без своей Зинаиды не полетит, значит, и Зинаиду надо считать. Пусть хозяйство ведёт: стряпня, уборка – в космосе тоже без женской руки не обойтись.

Опять же без охраны лететь боязно. Ежели зеленорылый на Земле беспредел устраивает, то там у себя небось такое учинит!.. Значит, охрана нужна. На этот счёт у гражданина Казина тоже имелась кандидатурка. Шустрый лейтенант пришёлся Казину по душе, за таким не пропадёшь. А что знакомство началось с кулаков, то пара тумаков – урон не велик, главное, что службу лейтенант знает.

Вот вроде бы и всё… Не секретутку же с собой брать; Степан Минеич и сам любую бумагу оформит, он даже на машинке стучать умеет, хоть и одним пальцем. Хотя… не вечно же в соломенных вдовцах ходить – была бы кандидатура, можно было бы и секретуточку оформить… хай Ганна со злобы треснет. Так что, получится не получится, а лишнее местечко зарезервировать всегда полезно. Да и лейтенанту, пожалуй, тоже одному будет тоскливо. Женат он там, или как, но думать о нём отныне Казину. Так что пусть будет трое мужиков и три бабы, круглым счётом.

Исполненный таких разумных мыслей, Казин с утречка вынырнул к инопланетине, обозначившейся на насиженном месте, и произнёс, обращаясь к ждущей мембране:

– Я тут покумекал и решил, что шести человек должно хватить. А вы уж, будьте добры, заранее скажите, когда вылетать надо будет. Только с вашим пилотом, сам я дороги не знаю покудова.

Мембрана прочирикала нечто, непонятное Петру Ивановичу, который наушничал с помощью секретной аппаратуры, после чего таинственный мелиоратор был уведён с места событий всё тем же старшим лейтенантом Злыбиным. Старлею за выполнение ответственного задания твёрдо была обещана внеочередная звёздочка на погоны. Спецназовец отнюдь не был дураком и, понимая, что самые сладкие яблочки растут на самой корявой веточке, обращался с диковинным мужиком нежней, чем с родным братом.

– А что, – спросил Казин, когда они под руку шли прочь от инопланетины, – полетишь со мной к зеленорылым Землю-матушку выручать?

– Прямо туда, в ихнее логово? – в тон собеседнику поинтересовался Злыбин.

– А куда ж ещё? Трансцендентально, что прямо туда. На переговоры.

– Так какой из меня переговорщик? – провоцировал Злыбин, зная, что разговор записывается, и стараясь разговорить подследственного.

– А тебе ничо и не надо. Переговоры я буду вести, а ты в почётном карауле стоять. Ну как, полетишь?

– Прикажут, полечу.

– Вот и ладушки… – Казин, отпущенный лейтенантом, потянулся было, но замер, увидев, что возле дверей дома его поджидает радушно улыбающийся Пётр Иванович.

Глава 13
Давайте говорить друг другу комплименты

На этот раз Совету Безопасности ООН было над чем поломать голову. Ни с того ни с сего мировое радио на всех языках и частотах объявило, что дальнейшие переговоры будут проходить в каком-то Галактическом Координационном Центре, куда и предлагается прибыть делегации землян. Вылет назначался на послезавтрашний день, и, в соответствии с ранее достигнутой договорённостью, делегация Земли должна состоять из шести человек.

Ни о какой договорённости в высшем форуме человечества и не слыхивали, но к переговорам начали готовиться немедленно, придирчиво обсуждая каждую кандидатуру. Впрочем, желающих отправиться в межзвёздную экспедицию оказалось куда как меньше, нежели прежде, когда речь шла о пребывании на родной Земле. Поскольку времени для новых дебатов не было, то главой делегации быстренько утвердили Жаклин Шамо, благо что отважная баронесса, ни минуты не колеблясь, вызвалась, ежели это потребуется для блага человечества, лететь не только в российское захолустье, но и в галактический мегаполис. Заместителей у баронессы было двое: от США матёрый дипломатище Филипп Домашен, а от России – тёмная лошадка Петер Иванофф. Прежде этот человек нигде не засвечивался, хотя западные разведки утверждали, что слыхали о таком, будто бы курировал он различные секретные проекты. Впрочем, веры этим рассказам немного, что они понимают, цэрэушники, в загадочной русской душе, да и мало ли в России Ивановых?

Агрессивный блок НАТО был представлен либеральным ястребом Альфонсом Дуэтто, а международный капитал – известным экономистом Симеоном Пресняком, тем самым, что был некогда отчислен с экономического факультета одного из российских университетов за катастрофическое непонимание политэкономии социализма. Очевидно, в капиталистической экономике Пресняк разбирался лучше, нежели в отечественной, поскольку вскоре после отчисления стал одним из директоров МВФ.

Что касается шестого места, то за него разгорелось настоящее сражение. ЮНЕСКО выдвинуло своего представителя: доктора философии Томаса Липтона, однако эта кандидатура была оспорена странами «третьего мира». Представитель Китайской Республики объявил, что именно его страна должна была предоставить наибольшее количество биомассы для грядущей утилизации, так что было бы несправедливо лишить великий китайский народ представительства на межгалактических переговорах. После этого немедленно потребовали слова представители великих индийского и пакистанского народов, завозились дипломаты Чёрного континента, а посол Ньянмы громко крикнул:

– Протестую!

Ну почему так мало времени оставили для дебатов тупоумные утилизаторы?! Дискуссия не успела толком начаться, когда слово в порядке ведения взял представитель России. Так бы ему и не дали, россиянин уже выступал, причём одним из первых, но в порядке ведения, для краткой реплики – отчего бы не позволить?

Неприметный Петер Иванофф завладел микрофоном и, улыбнувшись, поставил присутствующих в известность, что независимо от мнения мирового сообщества шестым участником миссии непременно и обязательно будет Олег П. Казин, являющийся в настоящее время сезонным рабочим и проживающий в той самой деревне Подсосонье, куда следует прибыть всем остальным дипломатам.

Затем онемевшим от такой наглости ооновцам были предоставлены некоторые из доказательств, собранных предусмотрительным господином Ивановым. Глазам изумлённой элиты предстал человек, одетый во что-то серое и невообразимо русское. И всё его поведение тоже было невообразимо русским. Даже сквозь объектив скрытой камеры к зрителям доносится запах перегара. Казалось бы, о чём может рассуждать такое существо? – однако пропойца твёрдо держался на ногах и диктовал свои требования всемогущим пришельцам, а те внимали со вниманием и ответственно ответствовали. Гнусавый переводчик пересказал непонимающим иностранцам суть казинских речей, и в зале наступила тишина.

– Для объяснения данного феномена, – веско внушал Петер Иваноффич, – наши учёные выдвинули гипотезу комплиментарности. В соответствии с этой гипотезой какие-то пока неизвестные факторы действуют таким образом, что межпланетный агрессор испытывает непонятную любовь к данному конкретному человеку. Мало вероятно, что к остальным людям он испытывает патологическую ненависть, скорей всего он просто неспособен понять, что не только гражданин Казин является разумным существом, но и всё население планеты также. Объяснить им это – наша задача, и мы предполагаем использовать странную способность гражданина Казина и поэтому настаиваем на его включении в состав земного представительства.

– Не может такого быть! – нарушая регламент, с места закричал профессор Липтон. – Взгляните на вашего… э… гражданина! Он неумыт и, кажется, даже нетрезв, к такому физически невозможно испытывать добрых чувств! Я уверен, что это сотрудник КГБ, специально замаскированный под… э… мюжик рюс! Несомненно КГБ хочет внедрить в состав посольства своего агента.

– ФСБ, – машинально поправил пунктуальный Иванов, а Жаклин Шамо, наклонившись к профессору, шепнула:

– Зачем им второй агент?

– Если представитель ЮНЕСКО сомневается в моих словах, – язвительно вежливо предложил Пётр Иванович, – я могу предложить ему самостоятельно начать переговоры с инопланетянами. Подобный эксперимент уже проводился, но если вы настаиваете…

– Вы же знаете, что мне просто не ответят!..

– А ему – ответят, – чеканно завершил пикировку генерал Иванов.

Шестым членом дипломатической миссии был утверждён Олег Казин, а неугомонный профессор настоял, чтобы его внесли в список дополнительно. «Запасной игрок», – как сказал Филипп Домашен, игравший в молодости в мини-футбол.

– А что касается внешнего вида нашей комплиментарной личности, – заметил Иванов, подойдя к профессору в кулуарах, – то вам, вероятно, не приходилось видеть настоящих пропойц. Этот выглядит очень прилично, да и вообще он достаточно респектабельный господин, пользующийся среди односельчан уважением. Поверьте, мы постарались навести о нём справки. Просто сейчас у него семейные неурядицы.

– И поэтому он оделся как бродяга и пьёт русскую водку с самого утра, – не удержался Липтон. – В России так поступают все респектабельные граждане?

– Ничего не поделаешь, национальные традиции, – сказал генерал.

Глава 14
Толцыте, и отверзется

И вот настал подлинно исторический миг, когда земное посольство явилось к инопланетным дверям с нешуточной надеждой, что на этот раз им будет отперто. Пятеро лучших из лучших, а впереди замурзанный экскаваторщик Олег П. Казин. В дальний путь Олег улетал, как говорится, «no smoking», что в переводе на язык родных осин значит: без смокинга, то есть в затрапезе. Когда собирался с вечера, не раз помянул незлобивым словом полоумную Ганну, по чьей милости приходится выходить в люди, не имея сменного белья. Хорошо хоть у зелёноносого нашлась в хозяйстве чевотина, которая умела вычистить всякое шмотьё почище самой разъитальянской из всех итальянских химчисток. Так что и брюки, и спецовочка оказались хоть и поношенными, но сияли стерильной опрятностью.

Эпохальное событие снималось на плёнку всеми спецслужбами и транслировалось в прямом эфире по всем каналам. Многим, конечно, хотелось бы это дело засекретить, да как его засекретишь, если всякого живущего, включая римского папу и тибетского далай-ламу, только что хотели самым натуральным образом утилизировать, да так, что самый распоследний далай-лама знал об этом прискорбном факте. Вот и пришлось транслировать происходящее, благо что инопланетчикам до земного телевидения, кажется, не было никакого дела.

Олега Казина комментаторы всего света дружно величали «добровольцем из местных жителей», предоставляя зрителям и слушателям гадать, неужто среди местных жителей не нашлось добровольца поимпозантней.

Что касается Казина, то он ещё не отошёл после очередной беседы с доброжелательным Петром Ивановичем. На этот раз Пётр Иванович был сама любезность, и от той любезности хотелось восплакать от смертной истомы и выложить всё как на духу. Удержало лишь воспоминание о движимом имуществе инопланетного происхождения, каковое имущество враз передвинется в общее пользование, едва о нём прослышит доброжелательный собеседник.

А потом в кабинет вошёл секретарь, серенький, под стать хозяину, и, изогнувшись буквой «зю», зашептал что-то в волосатое ухо. В этом невнятном бубнении почудилось Казину искусно отмодулированное обращение: «товарищ генерал-полковник», – и сразу отлегло от сердца, стало легко и покойно. Всякий, имевший дело с ментовкой, знает, что бояться нужно не генералов, а майоров и старших сержантов. Именно они составляют протоколы и влекут в вытрезвитель. А генерал-полковники… что они могут понимать? И всё же беседа о «долге перед Родиной», напомнившая о военкоматовских сборах, которые всегда назначаются, когда картошку копать пора, испортила Казину всякое настроение. Вот как объявит сейчас товарищ генерал-полковник, что вместо полёта в Галактику загремит военнообязанный Олег Казин в славный город Медвежьегорск в отдельный батальон химзащиты… Покуда, впрочем, до самого печального дело не доходило.

– Надеюсь, вы понимаете, Олег Петрович, – журчал генерал, – что западные спецслужбы внедрили в представительство самых опытных агентов. Жаклин Шамо только с виду баронесса, а на самом деле – прожжённый политик.

– Какая такая Шамо? – изумился не читавший периодики Казин.

– Жаклин Шамо, заместитель генерального секретаря ООН, назначена полномочным послом человечества в Галактике и главой делегации на переговорах, – терпеливо объяснил Пётр Иванович.

– А я тогда кто?

– Вот это мне самому хотелось бы знать, – в голосе генерала Иванова прорезались нехорошие нотки, – но вы с нами на откровенность идти не желаете…

– Я… как на духу!.. – испугался Казин. – Только я думал туда Степана Минеича взять, бригадира нашего. Он тоже начальник не из последних. А от вашего ведомства – лейтенанта, что за мной бегал. Симпатичный парень.

– Это верно, парень он симпатичный, только тут без нас с вами решено. Переговоры будет вести пять человек, и баронесса Жаклин Шамо утверждена руководителем делегации.

– Вы же говорили, что она не баронесса, а шпионка…

– Политик, а не шпионка, – поправил Пётр Иванович, с ужасом думая, что на пару с этим оболтусом ему предстоит вершить судьбы мира. – Но с баронским титулом у неё тоже всё в порядке, какой-то её дальний прапрадед пожалован бароном в царствование Людовика XIII.

– Всё-то вы знаете…

– Работа такая, – скромно потупился Иванов.

– Значит, баронесса… – Казин задумался. – Странно мне… как она полетит? У неё же эти… кринолины… – Олег запнулся, не будучи уверен в значении слова. Трудно с теми, кто образованней тебя! Так хотелось помянуть ещё фижмы и конилюры, но приходится воздерживаться. С Вохой да Лёхой слова слетели бы с языка легко и непринуждённо, а тут сиди и гадай, то ли фижма – деталь дамского туалета, то ли остров в Мировом океане.

– Нет у неё кринолинов, – хмуро сказал Пётр Иванович. – Я их, во всяком случае, не видал. А вот политик она серьёзный и всякое дело проницает. Если кто и сможет инопланетчиков уболтать, так это она. А уж тебя она обдурит в три счёта. Да и другие представители – тоже… – генерал помолчал. – Волки они, а не представители. Съедят тебя с потрохами. Поэтому я подумал и принял решение лететь вместе с тобой, – произнёс Иванов, безошибочно переходя на «ты».

– Товарищ генерал! – в непритворном ужасе вскричал Казин. – Нельзя вам лететь! Как же здесь без вас обойдутся?

– Мой долг быть там, где труднее! – отчеканил Иванов. От слов этих в кабинете с ураганной силой повеяло недавним прошлым, и Казин уже не смел возражать и даже фигу в кармане держать не смел.

– Не бойся, – успокоил Пётр Иванович, неверно истолковывая молчание подопечного. – Справиться бы с инопланетянами, а с буржуинством справимся. Противник знакомый. Вот только… – Пётр Иванович наклонился через стол, – с чего ты взял, будто я генерал?

– Что ж я, вчера с дерева сверзился? – сказал Казин, уходя в глухую оборону. – Если от них баронесса летит, то от нас – генерал. Или, в крайнем случае, кандидат в депутаты.

– А ты мужик умный, – похвалил генерал. – Мы с тобой сработаемся. Ты, главное, ничего лишнего не говори, пока со мной не посоветуешься. А то сболтнёшь, как в прошлый раз. Тебе бы ответственно заявить: хочу, мол, чтобы главой переговорного процесса был представитель Российской Федерации. Я бы и имя подсказал в случае чего.

«Знаю я это имя», – подумал Олег, но, помня генеральский совет, сказал совсем другое:

– Товарищ генерал, время уходит. Ежели вы летите, то в дороге обо всём переговорим, а сейчас мне собираться нужно, денщиков у меня нет, и жена тоже ушла, – котомку собирать некому.

– Это нам известно, – не стал скрывать осведомлённости Пётр Иванович. – Слушай, а может, тебя инопланетчики потому и возлюбили? Может, они к мужикам, которых жёны бросили, неровно дышат?

– Это вряд ли, – опрометчиво сболтнул Казин. – Что они могут в этом понимать? У них и баб нету, одна свиноматка на всех.

– Откуда сведения? – быстро спросил Иванов.

– Так в песне же поётся, – нашёлся Казин, – «Не хочем с мужчинами знаться, а будем теперь почковаться».

Пётр Иванович ажно крякнул от огорчения.

– Эх, трудно с тобой придётся! Ну ничего, сработаемся. Иди, собирайся.

От генерала Казин вышел мокрый как мышь. Надо же, в последнюю минуту чуть сам себя не заложил. Слава богу, обошлось, начальник отпустил с миром, только останний нерв на дорожку вымотал.

В таком настроении Олег Казин подошёл утречком к терпеливо ожидающей инопланетине, костяшками пальцев постучал по гладкому и хмуро сказал:

– Вот он я. Открывай, раз уж договорились.

Проход возник сразу, будто и не бывало здесь глухой стены.