Текст книги "Моя жизнь во Христе. Полная версия"

Любовь к ближнему и Богу

Говорят: мы скоро устаем молиться. Отчего? Оттого, что не представляете пред собою живо Господа, яко одесную вас есть (ср. Пс 15, 8). Смотрите на Него непрестанно сердечными очами, и тогда ночь целую простоите на молитве и не устанете. Что я говорю – ночь! Три дни и три ночи простоите и не устанете. Вспомните о столпниках. Они много лет стояли в молитвенном настроении духа на столпе и превозмогали свою плоть, которая как у тебя, так и у них также была склонна к лености. А ты тяготишься несколькими часами молитвы общественной, даже одним часом!

Любовь…не мыслит зла (1 Кор 13, 5). Мыслить какое бы ни было зло есть диавольское дело: диавол в человеке и с человеком мыслит его. Поэтому никакого зла не имей в сердце на друга и не мысли его, да не срастворишься с диаволом. Побеждай благим всякое зло (Рим 12, 21), которое видишь или которое кажется тебе. В этом состоит твоя мудрость духовная и подвиг христианской любви.

Отче наш, Иже еси на небесех! Какое высокое, трогательное, духовное зрелище, когда эти слова в многочисленном церковном собрании, или в кругу членов семейства, или в собрании питомцев, или в собрании воинов произносятся от души, истинно единым сердцем и едиными усты! Какое высокое зрелище, когда видишь, что эти слова оправдываются и в самой жизни людей, когда все имеют друг к другу чувства братской любви, живут мирно, повинуясь младшие старшим, менее умные более умным, друг другу отдавая должное, друг друга уважая, честию друг друга больша творяще (Рим 12, 10)! Какое поистине небесное зрелище, когда, садясь за стол многочисленной и разнородной семьей, все едиными устами и единым сердцем говорят: Отче наш! И исповедуют единого Отца Небесного всесвятым Царем, желая исполнения на земле воли Его Единого, исповедуя Его Единого питателем всех! Какое высокое зрелище, когда хозяин дома свои блага, пищу и питие восписует не себе, а Богу, почитая дары Его общими для всех; когда он сравнивает себя со всеми другими, как бы сам принимает угощение, а не угощает других! Но какое поразительное и утешительное зрелище было бы, если бы вся земля, все народы единеми усты и единем сердцем возглашали на небо: Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое – в нас всех! Да приидет Царствие Твое, как вначале до грехопадения; да будет воля Твоя благая и совершенная, как на небе вечно, так и на земле, и да не царствует своеволие! Хлеб наш насущный даждь нам днесь, и остави нам долги наша, и проч. Что, если бы такой образ мыслей и желаний имели все! Но когда-нибудь и будет это; ибо придет время, когда все живущие на земле будут единым стадом под единым Пастырем (Ин 10, 16).

Ангельские умы постигнуть и надивиться не могут, коликую премудрость, благость и всемогущество явил Господь нам в воплощении Своем от Пресвятой Девы Марии. Всякое естество ангельское удивися великому Твоего вочеловечения делу: неприступнаго бо яко Бога, зряше всем приступнаго Человека (Акафист Пресвятой Богородице, кондак 9). Слава благости Твоей! Слава щедротам Твоим! Слава премудрости Твоей! Слава силе Твоей! Чрез воплощение Свое Господь ясно научил нас всем тайнам веры, которые неизвестны были или малоизвестны в Ветхом Завете. Чрез воплощение Его мы, грешники окаянные, удостоились Пречистого Тела и Крови Его и самым тесным образом соединяемся с Ним, в Нем пребываем, и Он в нас. Чрез воплощение Его Пресвятая Дева Богородица сделалась всеблагомощною нашею Заступницею и покровом от грехов, бед и напастей, день и ночь за нас молящеюся Царицею и Владычицею нашею, пред силою Которой никакие враги видимые и невидимые стоять не могут, и Самою Матерью нашею по благодати, согласно словам Господа на кресте ученику Своему Иоанну: се Мати твоя, а Ей: се сын Твой (Ин 19, 26, 27)! Слава щедротам Твоим, Господи!

Как мы унижаем богоподобную, бессмертную душу свою, пристращаясь к тленному и меркнущему, исчезающему блеску золота и серебра и отвращая взор свой от горнего, вечного всерадостного света; или к сластям тленным, скоропреходящим, вредным и расслабляющим душу и тело, и отвращая взор от сладости вечной, духовной, от сладости лицезрения Божия; или к суетной, земной славе, отвращая очи от почести горнего звания, от почести чад Божиих, наследников вечного Царствия Божия. О, суета земная! О, пристрастия житейские! Горе’ зри, христианин.

Наивысшее благо в этой и в будущей жизни есть Бог, вечно живущий, всесовершенный, всеблаженный. Стяжавший это Благо, имеющий оное в душе своей есть счастливейший человек. Все прочее земное, житейское, признаваемое за благо, есть суета, пустота. То, что около меня или на мне, не составляет меня; даже плоть моя, которою я обложен и из которой я состою, как из части моего земного бытия, не составляет собственно меня.

Что это написано: емуже похвала не от человек, но от Бога? (Рим 2, 29) Кому похвала? Тому, кто внутренне, в сердце, работает Богу, кто по совести все дела свои творит и не заботится о мнении людском или о славе человеческой. А мы ищем похвалы от людей и не ищем от Бога, Который есть Бог славы. Мы ищем земных наград, крестов и орденов.

Для чего святый Крест явился царю Константину на небе? – Для означения того, что Крестом вошел в славу Свою Сам Господь наш, а также все апостолы и все мученическое воинство, что Крест есть непобедимая победа, что как Крестом низложен диавол, так им же (Крестом) низложены будут и все враги Креста Христова или христиан, что чрез гонителей христиан действует диавол, которого должно поражать Крестом – что гонимые христиане суть члены Христовы, воины Христовы, которые находятся всегда под заступлением Христа Бога и Креста Его.

Се, здрав еси: ктому не согрешай (Ин 5, 14). Опыт свидетельствует, что грехи и страсти разрушают здравие души и тела, а победа над страстями доставляет небесное спокойствие душе и здравие телу. Победи многоглавую гидру греха – и будешь здрав. Храни в себе спокойствие духа и не возмущайся, не раздражайся никакими противностями, обидами, неисправностями, неправдами, и вот ты будешь наслаждаться всегда здравием душевным и телесным. Волнение, возмущения, огонь страстей различных порождают в нас множество болезней душевных и телесных.

Чтобы управлять другими, надо научиться наперед управлять собою; чтобы учить других, надо самому приобресть знание. Когда я не умею владеть собою, когда нет во мне духа самообладания, духа кротости, святыни, любви и правды, тогда я – плохой управитель. Когда играют мною всякие страсти, лучше мне не браться управлять другими, чтобы не причинить большего вреда и себе и им.

Господь – жизнь в смерти моей, сила в немощи моей, свет во тьме моей, радость в скорби моей, дерзновение в малодушии моем, спокойствие в смятении моем, благопослушество в молитве моей, слава в бесчестии моем и избавление от бесчестия моего. Дивно, могущественно, скоро заступает и спасает Он меня в бедах и теснотах моих, в увлечениях моих. Когда я взываю к Нему о спасении своем, невидимые враги бегут от меня после пакостей своих внутри меня, и я осязательно познаю над собою спасительную десницу Бога моего, Спасителя моего. Слава, благодарение Пастырю и Посетителю души моей!

Когда станешь на молитву, обременный грехами многими и одержимый отчаянием, начни молиться с упованием, духом горящим, вспомни тогда, что Сам Дух Божий способствует нам в немощах наших, ходатайствуя о нас воздыхании неизглаголанными (Рим 8, 26). Когда ты вспомнишь с верою об этом в нас действии Духа Божия, тогда слезы умиления потекут из очей твоих и на сердце будешь ощущать мир, сладость, оправдание и радость о Духе Святе (Рим 14, 17), ты будешь глаголом сердца вопиять: «Авва Отче!»

Вездесущие Божие есть пространственное и мысленное, т. е. везде Бог – в пространственном отношении и везде в мысленном: куда ни пойду я телесно или мысленно, везде я встречу Бога и везде мне навстречу Бог.

Молясь, нужно так веровать в силу слов молитвы, чтобы не отделять самых слов от самого дела, выражаемого ими; нужно веровать, что за словом, как тень за телом, следует и дело, так как у Господа слово и дело нераздельны, ибо Той рече, и быша; Той повеле, и создашася (Пс 148, 5). И ты так же веруй, что ты сказал на молитве, о чем попросил, то и будет. Ты славословил – и Бог принял славословие, поблагодарил Господа – и Бог принял благодарение твое в воню благоухания духовного. То беда, что мы маловерны и отделяем слова от дела, как тело от души, как форму от содержания, как тень от тела, – бываем и на молитве, как в жизни телесни, духа не имуще (Иуд 1, 19), оттого-то и бесплодны наши молитвы.

Будут очи Мои ту и сердце Мое во вся дни (3 Цар 9, 3), говорится о храме; ту, т. е. больше на сердцах предстоящих и молящихся, ибо Вышний не в рукотворенных храмах живет. Как отрадно читать эти слова у премудрого Соломона! Очи Владыки в храме Божием обращены на каждого из нас, сердце Владыки обращено к каждому из нас! Можно ли требовать большей близости? Самое сердце Владыки обращено ко мне. Иногда стоишь с человеком лицом к лицу и беседуешь с ним, а сердце его не обращено к тебе, а занято чем-либо другим; а тут сердце Божие – все к тебе обращено, вся любовь Его, вся благость, все щедроты Его готовы от Него на тебя излиться по вере твоей.

Когда мы призываем святых на молитве, то произнести от сердца их имя – значит уже приблизить их к самому своему сердцу. Проси тогда несомненно их молитв и предстательства за себя – они услышат тебя и молитву твою представят Владыке скоро, во мгновение ока, яко Вездесущему и вся Ведущему. Когда на проскомидии молитвенно призываешь Господа Иисуса Христа или Пречистую Его Матерь и святых или поминаешь живых и умерших, тогда вынимаемая частица представляет и как бы заменяет собою Господа, или Пречистую Его Матерь, или какого-либо святого, или совокупно многих святых, живых или умерших поминаемых, а мыслимое в имени представляет и заменяет собою душу призываемого или поминаемого существа. Таким образом, в малом виде в устах наших и в сердцах наших отражаются существа горнего и дольнего мира, и все это чрез веру, Духом Святым, Который есть Един Сый – везде сущий и вся исполняющий.

Молясь, я верую твердо, что 1) Бог есть Един Сый и вся исполняяй, следовательно, одесную меня, 2) что я образ Его, 3) что Он бездна благости и 4) источник всякой благости и что Он Сам уполномочил меня молиться Ему.

Как бросаемые вверх камни или куски дерева, или другое что упадают непременно на землю или в воду, смотря по тому, где бросают их, так слова молитвы непременно доходят до Бога, если от сердца они произносятся, а если не от сердца, ложно, то упадают в змия бездны, в океан лжи – диавола, который есть существо лжи.

Молясь, нужно все творение представлять как ничто пред Богом, а Единого Бога – Всем, вся содержащим, везде сущим, действующим и все оживляющим.

Господь, наполняя все творение, которое пред Ним как капля росы утренния, сходящей на землю, и как стражник в превесах (Прем 11, 23), содержа его, до малейшей былинки и пылинки, в Деснице Своей и не ограничиваясь ни великими, ни малыми в нем творениями, – существует в бесконечности, всесовершенно наполняя как бы пустоту, ибо Он единственное бытие, почему и называет Себя Сый (Исх 3, 14), т. е. Я есмь Тот, Который есмь.

Как бы мало ни было вещество, но если только оно существует, существует и Господь, вся исполняяй и вся содержай, ибо может ли быть, что материя как-либо существует, а Господа, все сотворившего, нет? Нелепо. Без Него не может существовать в бытии ни одна пылинка, если оставить ее самое себе, лишить ее Божия присутствия и вседержительства. Без Него ничтоже бысть, еже бысть (Ин 1, 3).

Что соединение наше с Богом в будущем веке последует и что оно будет для нас источником света, мира, радости, блаженства – это мы отчасти познаем опытно и в нынешней жизни. По молитве, когда душа наша всецело бывает обращена к Богу и соединяется с Ним, мы чувствуем себя прекрасно, покойно, легко, радостно, как дети, упокоеваемые у груди матерней, или, лучше сказать, как-то невыразимо хорошо: добро нам зде быти (Лк 9, 33). Итак, подвизайся неослабно за будущее нескончаемое блаженство, которого начатки ты опытно знаешь и в настоящей жизни, но внимай: это только начатки земные, несовершенные, видимые только отчасти, как бы в зерцале и гадании (ср. 1 Кор 13, 12); каково же будет нам, когда мы самым делом приискренне соединимся с Богом, когда образы и тени пройдут, и настанет царство Истины и видения? О! до смерти нужно подвизаться за будущее блаженство, за будущее единение наше с Богом.

Вы видите, как светлы солнце и звезды: праведники некогда будут сиять так же, как солнце (Мф 13, 43), от внутреннего, невещественного света Божия. Когда Ангелы являются на земле, они почти всегда осиянны светом. Стремитесь к этому просветлению, отбросьте дела темные. Мы можем возвысить свою природу до причастия Божественного Естества; а Бог есть Свет несозданный, превосходящий всякий сотворенный свет.

Человек! когда я посмотрю на тебя, на твои земные чувства, на твою плоть, когда вспомню о дне рождения и о последующих днях младенчества и возрастания твоего доселе и потом перенесусь мыслию ко дню смерти твоей, а затем к вечности, которая тебе присуждена от сложения мира, – тогда я не знаю, чему дивиться: ничтожеству ли твоему, или всемогуществу и благости Творца, Который благоволил даровать тебе жизнь и твое телесное и смертное тело облечь некогда в бессмертие? Удивление мое возрастает, когда я вижу, что тебе, плоти и крови, Господь Бог, Царь Вечный, дает вкушать собственную Плоть и Кровь, так как Он, во днех плоти Своея приискренне приобщился плоти и крови нашей (Евр 5, 7; 2, 14), чтобы сделать тебя вечно живым.

Человек умерший есть существо живое: Бог нестъ Бог мертвых, но живых, вси бо Тому живи суть (Лк 20, 38). Душа его невидимо витает у тела и в местах, где любила пребывать. Ежели она умерла во грехах, то не может помочь себе избавиться от уз их и крепко нуждается в молитвах живых людей, особенно Церкви – святейшей Невесты Христовой. Итак, будем молиться за умерших искренно. Это великое благодеяние им, больше, чем благодеяние живым.

Когда Господь взирает милостиво на земнородных очами природы, очами ясной, благорастворенной погоды, всем становится легко и весело; когда веет благорастворенным воздухом – во всех телах и душах благорастворение воздуха, а когда дохнет холодным, влажным, тяжелым растворением воздуха – все почувствует какое-то тяжелое бремя в душе и теле, множество земнородных застонет от болезней; множество предастся унынию и тоске. Так могущественно и неотразимо влияние на людей природы. И замечательно, что кто меньше связан житейскими похотями и сластями, кто всего меньше предан чревоугодию, кто воздержан в пище и питии, к тому природа благосклонна и не томит его, по крайней мере далеко не так, как рабов естества и плоти своей. О, сколь ясно, что в Господе живот наш, а не в чувственных вещах; коль ясно, что во всем Господь, действуяй вся во всех (1 Кор 12, 6): в воздухе – Он дыхание наше, в пище – насыщение наше, в питии – утоление жажды нашей, в одежде – одеяние наше, в жилище – покров, теплота и спокойствие наше; во сне – успокоение наше; в чистом, поучительном, целомудренном и назидательном слове – слово наше, во взаимной любви – любовь наша. Господи, Владыко, Творче и Благодетелю наш! даруй нам всегда, всякое мгновение жизни памятовати о Тебе, что мы Тобою живем, движемся и существуем (Деян 17, 28), что от Тебя имеем жизнь, дыхание и все. Но будем помнить, что, если во всем исчисленном мы извращаем уставы Божии, Он становится тяжким наказанием нашим: Он и в воздухе наказание наше; в пище и питии – не насыщение и утоление жажды, а или отвращение от нее, или болезнь: так бывает, когда говорят, что ему пища в пользу не идет; в одежде и жилище томление или крушение духа; во сне – не успокоение, а устрашение и беспокойство; в слове – связание; в превратной любви – огнепалящее мучение. Источники наказания обыкновенно открываются в самых греховных склонностях наших: имиже бо кто согрешает, сими и мучится (Прем 11, 17).

Истина и спасительность нашей святой веры ясно открывается из того, что ни одно таинство, ни одна молитва веры не остаются у нас тщетными, но приносят к нам с неба и являют силу свою в душах и телах наших, очищают грехи наши, упокоевают души наши, по слову Спаса нашего: приидите ко Мне вси труждающиеся и обремененнии, и Аз упокою вы (Мф 11, 28), избавляют нас от сердечных скорбей и телесных болезней. Нет, мы никогда тщетно не молимся Господу нашему, или Пресвятой Богородице, или Ангелам и святым, но получаем все прошения, яже ко спасению; к нам постоянно нисходят с неба силы исцелений и многоразличной помощи, Господь наш есть Господь сил многоразличных, на нас являемых, и Бог наш есть Бог миловати и спасати. Равно и Приснодевственная Матерь воплотившегося Бога Слова подражает человеколюбию Сына Своего и Бога, молящеся о нас, не престает и постоянно являет на верующих силы Свои. Чувствуя непрестанные, всеспасительные силы Богоматери, над нами являемые, мы взываем Ей: Не умолчим никогда, Богородице, силы Твоя глаголати недостойнии; аще бо Ты не бы предстояла молящи, кто бы нас избавил от толиких бед… или: Яви яко присно силу Твою… – и обращаемся к Ней во всякой скорби, нужде и обстоянии. То же сказать надо и об Ангелах и святых: призываемые нами, они слушают нас и по благодати Божией являют нам помощь.

Плотской человек не понимает духовного блаженства, происходящего от молитвы и добродетели, и не может разуметь хотя сколько-нибудь, что за блаженство будет в том веке. Он ничего не знает выше земного, плотского блаженства и будущие блага считает за мечту воображения. Но духовный по опыту знает блаженство души добродетельной и заранее предвкушает сердцем будущее блаженство.

Чем более человек ведет духовную жизнь, тем более он одухотворяется: он начинает видеть во всем Бога, во всем проявление Его силы и могущества; всегда и везде видит себя пребывающим в Боге и от Бога во всем самомалейшем зависящим. Но чем более плотской образ жизни ведет человек, тем он более делается весь плотяным: он ни в чем не видит Бога, в самых чудесных проявлениях Его Божественной силы, – во всем видит плоть, материю, и везде и во всякое время – несть Бога пред очами его (Пс 35, 2).

Господь называется и есть Пастырь Добрый (Ин 10, 11); если ты будешь верить Его руководству, то уразумеешь сердцем своим, что как усердный пастырь пасет стадо в лесу, не давая ему разбродиться в лес, но собирая овец воедино, так Господь пасет души наши, не давая блуждать им во лжи и в грехах, но собирая их на путь добродетели и не попуская волку мысленному расхитить и распудить их.

Так как диавол прост по существу своему и в одно мгновение единым помыслом может приразиться к нам весь и войти в наше сердце, то отражать его надобно так же в одно мгновение, одним сильным словом сердца, заключающим в себе всю силу истины, как полное противоядие вражьей лжи. В этом смысле Спаситель сказал: будите мудри яко змия (Мф 10, 16), т. е. как духовный этот змий быстро, метко, с адскою мудростью всегда на нас нападающий, соображающий, когда всего легче ему напасть и опрокинуть нас; выглядывающий, какие в нас слабые стороны и привычки и, большею частью, наносящий удар свой наверняка. Но в то же время будьте, сказал Спаситель, цели яко голубие, т. е. просты и незлобливы; только одну мудрость и заимствуйте от змия, но сердце ваше да остается простым, чистым и нерастленным; будьте кротки и смиренны, как Я, не предавайтесь гневу и раздражительности, ибо гнев мужа правды Божия не соделовает (Иак 1, 20), соблюдайте себя чистыми от всякой скверны плоти и духа.

Душа наша, как существо духовное, деятельное, не может оставаться праздно: или она делает добро, или зло, что-либо из двух: или в ней растет пшеница, или плевелы. Но как всякое добро от Бога, а средство получать всякое благо от Бога есть молитва, то молящиеся усердно, из глубины души, искренно, получают от Господа благодать к деланию добра, и прежде всего благодать веры, а те, которые не молятся, естественно остаются без дарований духовных, добровольно лишая себя их по своей небрежности и охлаждению духовному; и как в сердцах усердно молящихся и работающих Господу растет пшеница добрых помышлений, расположений, намерений и дел, так в сердцах немолящихся растут плевелы всякого зла и заглушают малое количество добра, которое в них осталось от благодати крещения, миропомазания, потом покаяния и причащения. Поэтому весьма тщательно нужно смотреть за нивою сердца своего, чтобы не росли в нем плевелы зла, лености, неги, роскоши, безверия, любостяжания, скупости, зависти, ненависти и проч., ежедневно полоть ниву сердца своего, по крайней мере, на вечерней и утренней молитве, освежать ее спасительными вздохами и слезами, как дождем ранним и поздним. Кроме того, всеми мерами нужно внедрять в ниву сердца своего семена добродетелей – веры, надежды на Бога, любви к Богу и ближнему, удобрять и оплодотворять ее молитвою, терпением, добрыми делами и ни на час не оставаться в совершенной праздности и бездействии, ибо во времена праздности и бездействия враг усердно сеет свои плевелы: спящим человеком прииде враг и всея плевелы посреде пшеницы, и отъиде (Мф 13, 25). Надо помнить притом, что без принуждения, без усилий нельзя делать добрых дел. Царствие Божие после вольного нашего грехопадения уже не иначе берется как силою, и только употребляющие усилие восхищают его (Мф 11, 12). Отчего узкий путь и тесные врата ведут к жизни? Кто суживает путь избранных? Кто делает тесными врата? Мир теснит избранных, диавол теснит, плоть теснит: они суживают путь наш к Царствию Небесному.

Господь и душу, и тело мое привел из небытия в бытие – так Он всемогущ! Как же мне не верить в Его всемогущество? Что сочту для Него невозможным я, который сам приведен из небытия в бытие? Что у Бога на свете выше и драгоценнее меня – человека? Не я ли прежде всего – величайшее чудо всемогущества? Я, Самим Богом принятый в единение с Ним, я, умаленный малым чим от Ангелов, я, который соединясь с Ним верою и чистотою жизни, делаю сам чудеса всемогущества Божия, например: воскрешаю мертвецов, как Илия и апостолы? Если духи Ангелов и души человеческие приведены Им из небытия в бытие, то какого тела не сотворит Он одушевленного и неодушевленного? Более, если Сам Бог сделался плотию и душою человеческою, не перестав быть Богом, если это Он сделал невозможное для нас дело, то что же после этого может быть для Него невозможного? Что бесконечнее этого чуда? Так Бог наш на деле показал и показывает Свое всемогущество.

Если бесплотные Ангелы могут принимать на себя тело не призрачное, а истинное, получив на то способность от Бога, то Сам Господь с каким удобством может творить Себе тело? Можно сказать даже, что всякому одушевленному существу свойственно творчество, по дару Бога, Всетворца. Сам ли Господь Бог, давший такие законы природе с мгновенною легкостью, единым мановением не претворит какого угодно вещества в тело? Не все ли тела из необразованного и неодушевленного вещества составляются? Какой маловер после этого будет сомневаться в претворении, например, хлеба и вина в Тело и Кровь Христову во время Божественной литургии? Это обыкновенное дело Бога чудес после того, как Он Сам сотворил Себе плоть от Духа Святого и Девы Марии.

Что тверже, неизменнее и могущественнее Слова? Словом мир сотворен и стоит: нося же всяческая глаголом силы Своея (Евр 1, 3); и однако ж мы грешные обходимся со словом так легкомысленно, небрежно. Что у нас пользуется меньшим уважением как слово? Что у нас изменчивее как слово? Что мы бросаем подобно грязи поминутно как не слово? О, окаянные мы человеки! С какою драгоценностью так мы обходимся невнимательно! Не вспоминаем мы, что словом, происходящим от верующего и любящего сердца, мы можем творить чудеса жизни для души своей и для душ других, например, на молитве, при Богослужении, в проповедях, при совершении Таинств! Христианин! дорожи каждым словом, будь внимателен к каждому слову; будь тверд в слове; будь доверчив к слову Божию и слову святых человеков, как к слову жизни. Помни, что слово – начало жизни.

Слово потому надо еще уважать крепко, что и во едином слове бывает вездесущий и вся исполняющий, единый и нераздельный Господь. Потому и говорится: не приемли имене Господа Бога Твоего всуе (Пс 20, 7), что в одном имени Сам Сый Господь, простое Существо, Единица приснопокланяемая.

Когда Господь поразит тебя сильною скорбью, или болезнью, или бедою, тогда будь благонадежен, что Он верно пошлет тебе и отраду и соответственно твоим страданиям подаст тебе потом благодать мира, силы и радости. Ибо щедр и милостив Господь, долготерпелив и многомилостив. Не до конца прогневается… не по беззаконием нашим сотворил есть нам, ниже по грехом нашим воздал есть нам (Пс 102, 8–10).

Взирая на Крест Спасителя, созерцай распятую на нем нашего ради спасения Любовь и помышляй, для какого блаженства Он спас нас, от каких мук Он искупил нас! Из челюстей какого зверя Он исторгнул нас и к какому Отцу Он приводит нас! О, любовь! О, выкуп! О, ужасы мучений бесконечных! О, блаженство неописанное и конца не имущее!

Говоря: Отче наш, мы должны верить и помнить, что Отец Небесный никогда не забывает и не забудет нас, ибо какой даже земной добрый отец забывает и не печется о своих детях? Аз не забуду тебе, глаголет Господь (Ис 49, 15). Весть бо Отец ваш Небесный, яко требуете сих всех (Мф 6, 32). Усвой эти слова сердцу своему. Помни, что Отец Небесный постоянно окружает тебя любовью и попечением и не напрасно называется твоим Отцом. Отец – это не имя без значения и силы, а имя в полном значении и силе.