Текст книги "Снова и снова"

Сьюзен Джонсон
Снова и снова

Глава 1

Йоркшир, ноябрь 1821 года

Метель началась с самого утра, но кучер упорно погонял лошадей, заставляя их тащиться по заснеженной дороге, пока они не встали, окончательно выбившись из сил, на окраине Шиптона. В отличие от большинства пассажиров, громко сетовавших на задержку, Кэролайн Морроу была только рада возможности покинуть тесный промёрзший экипаж и на затёкших ногах неловко доковылять до ближайшей таверны, обещавшей уют и тепло.

Оказавшись внутри, она первым делом отряхнула от снега свою пелерину, сняла капюшон и вместе с толпой нетерпеливых пассажиров протолкалась в общий зал, где встала как можно ближе к потрескивавшему в очаге пламени. Протянула вперёд озябшие руки и прикрыла глаза, наслаждаясь блаженным теплом. При мысли о том, что эту ночь она сможет провести в настоящей постели, у неё сразу поднялось настроение.

Её так увлекли мысли о горячем обеде, мягкой удобной кровати и прочих благах цивилизации, которые будут доступны ей в этот вечер, что она не сразу обратила внимание, услышав смутно знакомый голос. Но низкий раскатистый бас заставил подсознательно насторожиться, едва коснулся её слуха. Она встрепенулась, захваченная врасплох, не желая верить в столь дикое совпадение. Но в этот миг в таверну вошли ещё несколько человек, в зале поднялся оживлённый гомон и быстро вытеснил из её головы странный голос из прошлого.

Она не стала обращать внимания на шаги у себя за спиной – кто бы это ни был, Кэролайн не нуждалась в компании, – пока не почувствовала запаха туалетной воды. Острый аромат хвои моментально вырвал её из дремотной расслабленности.

Она резко обернулась.

– Так я и знал, что это ты!

Он стоял всего в каком-то футе от Кэролайн: рослый, сильный, намного более красивый, чем она его помнила. Его тёмные волосы повлажнели от набившегося в них снега, его накидка для верховой езды была такой же чёрной, как его глаза – и как его сердце.

Несмотря на участившееся, неровное дыхание, она сумела ответить на его взгляд с непередаваемым холодом.

– Как жаль, что наш мир так тесен, – презрительно процедила Кэролайн.

– Могу только порадоваться такой удаче.

– Позволь мне не согласиться.

– Как всегда! – Его улыбка поражала своим бесстыдством. – Что ты делаешь в этой дыре?

– Собираюсь переждать пургу, как и ты. – Теперь, когда первый шок от их встречи прошёл, она могла отвечать ему в тон.

– Я хотел спросить: куда ты едешь?

– Не твоё дело.

– Что, вовсе по мне не соскучилась? – игриво поинтересовался он.

– Ни капельки.

– А я вот, напротив, совсем истосковался!

– С трудом в это верится – при твоей вечной занятости. Ты ведь по-прежнему получаешь по двадцать приглашений в день? Или это число удвоилось, поскольку ты на законном основании получил герцогский титул?

– Кто тебе об этом сказал?

– Или ты женился?

– Нет.

Её неприятно поразило, что при этом сообщении она втайне испытала облегчение.

– Значит, ты с полным правом продолжаешь вкушать плоды своей безалаберной жизни, – ехидно уточнила она.

– Нечего цепляться ко мне, дорогая. Кажется, из нас двоих именно ты сбежала, чтобы тайком обвенчаться.

– Я не твоя дорогая, и я не сбежала. Я просто решила, что глупо терять время попусту, дожидаясь, пока тебе самому не надоест пьянствовать и развратничать.

Его ноздри заметно дрогнули, но его голос звучал совершенно спокойно:

– Ты довольна семейной жизнью?

– Я в разводе.

Он широко раскрыл глаза от удивления: в то время разводы были большой редкостью и стоили немалых денег. Он знал бедственное положение её семьи и помнил о том, что муж – эмигрант из Франции – потерял фамильное состояние во время революции.

– Мне жаль. – Хотя на самом деле он не ощущал ни малейшей жалости. Скорее его охватило радостное возбуждение. Ничего подобного он не испытывал на протяжении долгих пяти лет.

– Совершенно напрасно. Я вполне довольна жизнью.

– Ты исчезла пять лет назад. И никто не знал, где тебя искать.

– Я уехала на континент.

– А теперь ты живёшь в Йоркшире?

– Да. – Это пока не было чистой правдой, но будет, как только она доберётся до замка своих новых хозяев.

– Могу я тебя навестить?

– Нет. – Она не хотела посвящать его в подробности своих финансовых затруднений и в то, что собирается работать гувернанткой.

– Неужели я так тебе противен?

– Ты не противен мне, Саймон. – У неё вырвался громкий вздох, а щеки порозовели, и вовсе не от жаркого пламени в очаге. – Мы никогда не подходили друг другу, вот и все.

– Я не согласен. Насколько мне помнится, мы подходили друг другу очень даже неплохо. – Его низкий голос стал бархатным и вкрадчивым.

– Секс – это ещё не все.

Неосторожно брошенное слово приковало к ней внимание десятка пар глаз, и Кэролайн залилась краской ещё пуще.

Саймон Блэр мигом остудил не в меру любопытных путешественников, окатив их презрительным взглядом настоящего аристократа.

– Это личная беседа! – с угрозой зарокотал его бас, как будто где-то неподалёку вступили в бой пушки. Зеваки постарались сделать вид, будто он их совершенно не интересует. Тогда Саймон с лёгкой улыбкой снова повернулся к своей знакомой: – Ты что-то сказала?

– Меня так легко не запутаешь.

– Ну, если мне не изменяет память, тебя вообще невозможно запугать. И хотя секс – это ещё не все, для начала это чертовски неплохо. И ты, Каро, тоже это знаешь. Тебе не следовало убегать.

– Терпение – не моя добродетель.

– Разве я просил тебя подождать?

– Почему-то у меня осталось именно такое ощущение. А после того как я застала тебя в постели у своей горничной, – чопорно добавила она, – ждать мне совсем расхотелось.

– Ты так и не дала мне объясниться!

– Я не сомневаюсь, что это была бы самая душещипательная история на свете.

– Ты тоже не страдала от недостатка кавалеров! – На его щеке забилась едва заметная жилка.

– Но я не приглашала их к себе в постель. По-моему, это большая разница.

– Это было не то, о чём ты подумала.

– Какое теперь это имеет значение, Саймон? – Она равнодушно пожала плечами. – С тех пор прошло целых пять лет. И я желаю тебе долгой и счастливой жизни. – Она шагнула в сторону, чтобы его обойти, но не тут-то было: Саймон поймал её за руку. Он держал её осторожно, но крепко.

– Пообедай со мной. – Он посмотрел на заледеневшие окна, и глухое завывание бурана снова напомнило о том, что привело их сюда. – Сегодня никто не покинет эту таверну. Ты расскажешь, чем занималась и как жила все эти пять лет. Подари мне этот вечер. – Его вкрадчивый голос проникал в самую душу, а тёмные глаза смотрели ласково и умиротворяюще. – Ради старой дружбы. Ты ведь не станешь отрицать, что когда-то мы были друзьями…

Она не смогла бы отрицать это, даже если бы захотела. Ведь они знали друг друга с самого детства. Они подружились задолго до того, как выросли и стали любовниками.

– Это же просто обед!

Но Кэролайн все ещё не могла решиться: слишком много тяжёлых воспоминаний навевало его общество.

– Если тебе надоест, ты вольна покинуть меня в любую минуту. В этой таверне полно народу. Но даже и без этих людей тебе не следует меня опасаться! – продолжал уговаривать он.

Она давно уже не была наивной беспомощной девочкой. Годы, проведённые с мужем, быстро научили её борьбе за существование. Так неужели она испугается пообедать с Саймоном?

– Вообще-то я проголодалась. Так и быть – только друзья.

– Как пожелаешь.

– Именно этого я и желаю.

– Отлично! – При виде его знакомой мальчишеской улыбки у Кэролайн сладко защемило сердце. – Присядь пока здесь, у огня. – Он пододвинул ей кресло. – А я договорюсь, чтобы нам подали обед. Ты всё ещё любишь белый кларет?

– Сойдёт любое вино.

– А если бы у тебя был выбор?

– Белый кларет был бы очень кстати.

Он умудрился договориться не только о роскошном обеде, но и об отдельном номере с жарко пылавшим камином и серебряными канделябрами на столе. На полке красовалась целая батарея винных бутылок, а стол ломился от еды. Оказавшись в тёплой, на славу протопленной небольшой комнате с деревянными панелями на стенах, она посмотрела на Саймона с невесёлой улыбкой:

– Вижу, ты по-прежнему умеешь договариваться с людьми!

– Хозяйка хорошо помнит моего отца, – просто ответил он, устраивая Кэролайн в кресле поближе к огню.

– Так вот почему нам одним достался отдельный номер? – Она смотрела на Саймона, не скрывая подозрительности.

– Полагаю, она осталась вполне довольна. – Его безмятежная улыбка сделала бы честь самому невинному херувиму на небесах.

– Не надейся, что я дам себя соблазнить!

– Согласен. – Он кивнул и занял место напротив. – Я просто хотел бы поболтать с тобой без помех, подальше от лишних ушей, которых слишком много в общем зале. – Он ловко распечатал бутылку и налил немного вина в её бокал. – У хозяйки нашлась бутылка настоящего кларета «Шато-де-ла-Брид». Помнишь, как мы пили его в тот день на Темзе? Надеюсь, за пять лет оно не утратило своего аромата!

Она не сразу нашла в себе силы, чтобы ответить: воспоминания об их давнем пикнике в окрестностях Ричмонда породили бурю чувств. Кэролайн поднесла бокал к глазам и полюбовалась игрой золотистой влаги, прежде чем пригубила вино. Это дало ей время совладать с собой и сказать совершенно равнодушно:

– Оно превосходно, как всегда.

– Буду считать это хорошим предзнаменованием! – Он с улыбкой наполнил свой бокал и провозгласил: – За нашу будущую дружбу!

– А ты как здесь оказался? – поспешно спросила она, не желая развивать дальше эту щекотливую тему. Пусть не надеется, что Кэролайн все так же наивна и покорна его воле, как была когда-то!

– Я еду на север, чтобы поохотиться в поместье у своих друзей. Из-за метели я чуть не сбился с дороги и попал в эту таверну. Это оказалось счастливым случаем. – Он с удовольствием окинул её взглядом поверх края бокала. – Проголодалась?

– Ужасно. – Она посмотрела на накрытый стол и заметила: – Вряд ли такая роскошь достанется тем, кто обедает в общем зале.

– Так чего же мы ждём? Я тоже не вылезал из седла с самого утра.

Ей не требовалось второго приглашения, тем более что воздух в номере был напоён соблазнительными ароматами. Они дружно наполнили свои тарелки. Не спеша наслаждаясь пирогом с голубями, телячьими отбивными, жареной картошкой, бобами с масляной подливкой, салатом и кексами с изюмом и запивая все это превосходным вином, они успели поговорить обо всём на свете. О погоде, об отвратительных дорогах, о пышной церемонии коронации, опустошившей государственную казну, о речи премьер-министра перед палатой лордов.

И только гораздо позже, когда они прикончили по второй порции сладкого кекса и запили его ароматным токайским вином, Саймон решительно отодвинул свою тарелку, откинулся в кресле и обратил на Кэролайн свои колдовские чёрные глаза.

– Я рад, что ты развелась.

– Я тоже, – ответила она с лёгкой улыбкой, чувствуя себя гораздо более уверенно благодаря теплу, сытной пище и прекрасному вину, слегка ударившему в голову.

– Почему ты это сделала?

– Чёрт его знает – это было так давно…

– Я перевернул весь город вверх дном, чтобы тебя найти.

– Ты никогда не любил проигрывать.

– Может быть… – сердито поморщился он. – А может быть, мне не хватало тебя.

– Саймон, ты никогда ни в ком особо не нуждался. Просто я оказалась более практичной, чем ты. – И она добавила, выразительно приподняв брови: – Ведь не будешь же ты утверждать, что хранил мне верность на протяжении всего этого времени?

Он не сразу нашёлся с ответом, и Кэролайн заговорила сама:

– Вот видишь? А теперь попытайся представить, что бы случилось, если бы пять лет назад мы стали мужем и женой. Ты не продержался бы и недели и снова стал гоняться за юбками. Это привело бы к бесконечным скандалам, и в итоге мы оба стали бы бесконечно несчастными.

– Возможно.

– Нам повезло, что мы не заключили союз на столь зыбкой основе! – Она брезгливо сморщила носик.

– И тем не менее твой брак оказался неудачным.

– Лувуа нашёл себе богатую невесту.

– Прости, – смутился он.

– Это только к лучшему. Она тоже француженка, как и Лувуа, а мои путешествия по континенту показали мне, что я гораздо более привязана к Англии, чем считала. И я рада вернуться домой.

– Он оставил тебе достаточно денег? – Саймон был в курсе стеснённых обстоятельств её семьи, и его беспокойство было совершенно искренним.

– Спасибо, мне вполне хватает.

– Если только тебе потребуется…

– Мне ничего не нужно, честное слово.

– Ты уверена? – Он окинул взглядом её поношенное платье, отметив полное отсутствие украшений. Да и фасон тёплой красной пелерины давно успел выйти из моды.

– Уверена. Тебе нет нужды беспокоиться обо мне.

– А что, если мне так хочется?

– Увы, Саймон. Ты сам упустил эту возможность много лет назад.

– Я был неправильно понят, – вкрадчиво промолвил он. Она лишь застонала, демонстрируя бесполезность этого спора, и махнула рукой на бутылки с вином:

– Лучше налей нам ещё по бокалу, чем болтать всякие глупости. Я уже не та наивная дурочка, которую можно околдовать льстивыми речами. И я слишком хорошо тебя знаю. За пять лет я стала совсем другим человеком. Давай просто наслаждаться этим вечером и откажемся от лишней сентиментальности. В последнее время я пришла к выводу, что чем меньше эмоций врывается в нашу жизнь, тем лучше.

Их взгляды встретились на какой-то неуловимый миг, но вскоре напряжение развеялось, и Саймон добродушно произнёс:

– Значит, просто возьмём да напьёмся?

– Я не уверена, что леди позволено доводить себя до столь вульгарного состояния, – лукаво промолвила она, – но не отказалась бы ещё от бокала-другого. А потом мы могли бы проверить, кто из нас лучше играет в пикет. Помнишь, как ты всегда мне проигрывал?

– Даже и не мечтай!

Они были приучены к карточной игре с самого детства, и Кэролайн вполне унаследовала талант своего отца.

– Ты бы лучше вспомнил, кто кого учил играть, мой дорогой Саймон!

– Я уверен, что запросто обыграю тебя, моя дорогая Каро! Я здорово набил руку за эти годы! – Хотя Саймон был на три года старше, в их детском соперничестве за зелёным сукном Кэролайн всегда оставалась первой.

– А я, по-твоему, нет?

– Неужели ты и на континенте занималась тем, что обчищала карманы наивных простаков? – с подозрением спросил он.

– Время от времени. – Её взгляд почему-то стал пустым, но уже через секунду Кэролайн взяла себя в руки и ослепительно улыбнулась: – В конце концов, надо же было на что-то жить?

– Предупреждаю тебя, дорогая, – добродушно усмехнулся он, – что я не такой простак, как ты думаешь!

– Отлично. Тем приятнее получить от тебя вызов!

– Ещё бы, – вкрадчиво промолвил он.

– Саймон, это вызов совсем иного рода! Избавь меня от своих несносных привычек!

– Значит, секс тебя больше не интересует? – рассмеялся он.

– По крайней мере в данный момент.

– Возможно, я заставлю тебя передумать!

– Даже и не мечтай, дорогой. – Она медленно покачала головой. – Твоя репутация летит впереди тебя. Однажды утратишь… и так далее… – небрежно заявила она. – Первая ставка – гинея?

– Пусть будет гинея. А если ты проиграешь?

– Я не проиграю. – Этого нельзя было допустить, ведь у неё в кошельке всего-то было пять гиней.

И она не проиграла.

Несмотря на то что игра затянулась глубоко за полночь, её искусство вызывало восхищение даже у человека, считавшегося большим мастером за зелёным сукном. Немногим удавалось превзойти его за карточным столом, и всё же за эти годы мастерство Кэролайн заметно выросло.

– А что стало с твоими деньгами? – поинтересовался Саймон, следя за тем, с какой аккуратностью она выкладывает, перед собой стопку из его последних гиней.

– Он все забрал с собой, – просто ответила Кэролайн.

– Мне придётся вызвать его на дуэль.

– Пустая трата времени. Мы ещё играем или нет?

– Каро, милая, ты сегодня выпотрошила меня до нитки. Но мы могли бы продолжить, если ты поверишь моей расписке.

– Я всё ещё не уверена, что ты просто не дал мне проиграть.

– По-твоему, я способен на такую щедрость? Ты правда выиграла. И не могу не признать, что это произвело на меня впечатление.

– Спасибо. Если бы не папино пьянство, его талант игрока не утёк бы сквозь пальцы – заодно с нашими поместьями. – Она со вздохом поднялась из-за стола. – С твоего позволения, я бы хотела отдохнуть. Почему-то вдруг почувствовала себя ужасно усталой. Надеюсь, здесь найдётся для меня какая-нибудь каморка?

– Первая дверь на втором этаже.

Её осенила весьма неприятная догадка, но Кэролайн вежливо произнесла:

– Ещё раз спасибо, – таким отрешённо-холодным тоном, словно обращалась к незнакомцу.

– Я не стану тебя тревожить.

– Я знаю, что ты меня не потревожишь. Потому что я запру дверь. – Она аккуратно собрала в ридикюль свой выигрыш. – Это был чудесный вечер, Саймон. Честное слово. – Её голос снова стал мягким и задушевным. – Я совсем забыла… – Она умолкла и улыбнулась по-детски беспомощно, как улыбалась когда-то давно, много лет назад.

– Значит, до утра.

Кэролайн кивнула и вышла.

Он следил за её грациозной походкой, которую не могло скрыть даже дешёвое поношенное платье. Её красота по-прежнему пленяла, и Саймон снова вспомнил те вечера, когда она не покидала его на ночь. Вьющийся каштановый локон выбился из причёски и упал на плечо, прикрытое дешёвой синей саржей. Ему едва удалось подавить желание заправить этот локон за ухо, как он проделывал когда-то много-много раз. Усилием воли Саймон заставил себя сидеть неподвижно, пока она не вышла в коридор.

Приглушённый стук закрытой двери должен был поставить точку на его проснувшемся влечении. Любой порядочный мужчина обязан уважать желания леди.

И он так и поступил – на то время, пока не прикончил ещё одну бутылку.

Глава 2

Она крепко спала в кровати под балдахином, но услышала, как ключ поворачивается в замке, словно ждала этого. Дверь тихонько отворилась и закрылась, и она села в постели.

– Ты не постеснялся разбудить хозяйку, чтобы раздобыть ключ, – обратилась она к мужчине, прислонившемуся спиной к двери.

– Она не осталась в обиде.

– В отличие от меня.

– Я подумал, что это стоит проверить самому.

– Ты совсем не изменился.

«А ты?» – подумал он.

– Тебе нравятся яблоневые дрова? Я предупредил хозяйку, чтобы она топила твой камин только яблоневыми дровами.

– Спасибо. Можно подумать, ты явился сюда проверить, какие дрова у меня в камине. Не желаешь продолжить маскарад и поговорить о погоде?

– По-моему, мы успели обсудить её во всех подробностях за обедом. – Его улыбка ярко сверкнула в темноте. – Но если тебе угодно…

– Что мне угодно, тебя, судя по всему, ничуть не интересует. Я нарочно упомянула о том, что запру дверь.

– Если ты хочешь, чтобы я ушёл, так и скажи.

– Не уверена, что ты двинешься с места, даже если я того пожелаю.

– Понятно. – Нейтральный, но решительный тон. Такой тон бывает у мужчины, когда он никуда не собирается уходить.

– Ничего тебе не понятно! Как всегда, ты видишь только одно – то, что тебе хочется, – сердито возразила она.

– Я не хочу с тобой спорить. – У него не было ответа на этот откровенный упрёк. – Скажи, чего ты от меня хочешь, и я сделаю это.

Его низкий вибрирующий голос был полон скрытых намёков и обещаний. Сознательно или бессознательно – он обещал ей сейчас то, что обещал любой женщине, с которой имел дело. И в этом-то и состояла её дилемма. Хочет ли она снова быть включённой в длинный список его любовниц? Кэролайн нахмурилась.

– Сколько раз ты предлагал женщине такой выбор?

– Господи, Каро, какая же ты зануда! Ни разу не предлагал! Теперь ты довольна?

– Врёшь.

– Ну, раза два от силы. – Он небрежно повёл плечами. – И что с того?

Раза два – или сто два? Наряду с раздражением, вызванным столь бесстыдной ложью, Кэролайн почувствовала, что колеблется, к великому своему несчастью. Ах, и зачем только Господь дал ему эту несравненную губительную красоту? Он был чересчур красив, слишком обаятелен и совершенно уверен в себе.

И она от души пожалела о том, что испытывает к нему страстный физический голод, или, скорее, голод по любому красивому мужчине, готовому предложить ей то, что предлагал сейчас Саймон.

– Эй, Каро, ты не заснула? – окликнул он в затянувшейся тишине. – Говори, чего ты хочешь?

Двусмысленные, опасные слова. Она глубоко вздохнула, открыла было рот, чтобы что-то сказать, но передумала. Был ли он искренен? Не исключено. А впрочем, какая разница?

– Я уже год не занималась сексом! – выпалила она.

– Ну надо же! – воскликнул он, стараясь не выдать охватившее его радостное возбуждение. – Целый год. – Что касалось самого Саймона, то его воздержание длилось едва ли сорок восемь часов, но об этом сейчас вряд ли стоило упоминать. – Это же непозволительно долго! – вежливо добавил он.

– Особенно когда ты оказался здесь, под рукой! – Она не выдержала и улыбнулась – не только его вежливости, но и смешной попытке притвориться равнодушным. – Это ты подумал?

– Ты не имеешь ни малейшего представления о том, что я подумал! – возразил он с лёгкой усмешкой.

– Ну а вот я думаю, что могу воспользоваться твоим присутствием. – Вот они, заветные слова. Теперь всё сказано. В ответ он снова сверкнул белозубой улыбкой.

– К вашим услугам, мэм! – Саймон шагнул вперёд.

– Какая поразительная исполнительность! – рассмеялась она. – Ты ли это, Саймон?

– После пятилетней разлуки, дорогая, я более чем готов исполнить любой твой приказ, – заявил он, скинув свой тёмный сюртук и оставив его на кресле. – Или, как ты изволила выразиться, оказаться полезным. – Его вкрадчивый голос опустился до ласкающего шёпота. – Чего ты хотела бы перво-наперво?

Возможно, целый год воздержания – это действительно слишком долго. Возможно, её чувства к Саймону не угасли до сих пор. А скорее всего ей просто не захотелось притворяться, когда главное было уже сказано.

– Чего бы я хотела перво-наперво, – проворковала она в тон его бархатному голосу, – это не тратить времени даром и заполучить вот это. – Она указала на буйную плоть, давно стоявшую дыбом у него в паху. – Причём как можно глубже.

– Вот и верь после этого, что люди не меняются! – ухмыльнулся он.

– Тебя что-то смущает?

– Нет, если речь не о тебе.

Уж не пытается ли он о чём-то её предупредить? Кэролайн откинулась на подушки, широко развела руки и не спеша прошлась по нему томным взором.

– Сейчас это очень некстати.

– Потому что ты уже год не занималась сексом, – пророкотал он, думая о том, как соблазнительно приподнимаются её груди, когда она вот так разводит руками.

– Признаюсь, что не в силах сдержать своих порывов.

– Как и любой нормальный человек, – ответил он, внезапно вызвав её досаду.

– Избавь меня от своих демократических посылов, дорогой. Я всегда была более разборчива, чем ты.

Он едва заметно усмехнулся:

– Ты говоришь, как заправская куртизанка.

Она и выглядела как куртизанка – вольготно раскинувшаяся на кровати, откровенно раздевавшая его взглядом, в одной ночной рубашке, неспособной скрыть её прелестей. Такие пышные формы и соблазнительные изгибы не спрячешь даже под толстой парусиной.

– Только не уверяй меня, что ты встал на путь добродетели! Неужели ты больше не водишься с куртизанками?

– Это ещё что за чертовщина? – А кстати, на какие средства она жила после развода?

– Я спросила: неужели ты больше не водишься с куртизанками? Полагаю, было бы вполне достаточно простого «да» или «нет»!

– Ты начинаешь действовать мне на нервы! – Хотя его внезапная вспышка была вызвана чем-то иным, нежели неуместное любопытство.

– Ах, какая досада! А я-то поверила, что ты останешься со мной на всю ночь!

– Я едва не позабыл, как ты умеешь достать человека до самых печёнок! – пробормотал Саймон. Он распустил узел галстука и бросил его на пол.

– Ну а я, в свою очередь, едва не позабыла, какой ты ветреный тип.

– Не заводись, Каро. Я не в том настроении.

– Но ты определённо на что-то настроен, – заметила она, глядя на то, как он ловко расстёгивает свой шикарный жилет.

– Я думал, что ты собралась положить конец своему воздержанию. – В его голосе прозвучала откровенная издёвка, а взгляд стал вызывающим. – Если только это правда – насчёт целого года.

Она резко уселась, натянув одеяло до подбородка.

– Свет ещё не видел большего лгуна, чем ты! Вон отсюда! Я передумала!

– Слишком поздно, чёрт бы тебя побрал! – Его жилет присоединился к галстуку, забытому на полу.

– Только такой дикарь, как ты, посмеет силком навязываться леди, которая его не хочет! – прошипела она.

– Погоди минутку, и мы быстро выясним насчёт того, кто кого хочет! – Его ответ прозвучал невнятно из-за сорочки, которую Саймон стаскивал через голову.

– Ты всегда был наглецом! – ядовито заметила она.

– А ты всегда была маленькой злючкой, сколько я тебя помню, – парировал он, кинув сорочку на кровать. Стоя на одной ноге, он стал снимать сапог.

Кэролайн изо всех сил старалась подавить в себе непрошеную вспышку чувств. Но широкие, мускулистые плечи оказались чересчур близко, а напряжённый изгиб его спины был слишком памятен, заставляя нетерпеливо вздрагивать при виде игры выпуклых мышц.

– Саймон, я хочу, чтобы ты немедленно убрался! – выкрикнула она, как будто сила слов способна была погасить бушевавший в её груди пожар.

Он небрежно посмотрел через плечо, демонстрируя полное безразличие к её вспышке.

– Мы решили обменяться приказами? Тогда валяй, снимай свою ночную рубашку!

– Чёрта с два я её сниму!

– Ещё как снимешь! – Он выпрямился. – Или подожди, пока я сниму брюки, и тогда я сорву её с тебя сам!

Она дрожала всем телом от возбуждения, хотя и не должна была позволить себе этого. Ей следовало держать себя в руках, а не идти на поводу у внезапно разбуженной страсти. Отчаянно цепляясь за остатки здравого смысла, она пробормотала:

– Ты забыл, Саймон, с кем имеешь дело. Я не жена трактирщика и не горничная. Ты не посмеешь ко мне прикоснуться. Я тебе запрещаю.

– Ах, какой талант! Тебе следует выступать на сцене! – ухмыльнулся он.

Его небрежный, самоуверенный тон напомнил ей другую ночь, когда он с такой же беспечностью отмёл её упрёки и обвинения, а она была совсем юной и неопытной. Испытанные тогда обида и боль навсегда изменили её жизнь. Только сегодня она порвала с другим мужчиной, точно так же превыше всего ценившим свои интересы. Неужели ей уже прискучила свобода?

– Тебе следует испробовать свои чары на ком-то более восприимчивом. Ты напрасно теряешь время, Саймон! Я не шучу!

– А я не шучу ещё больше… – прошептал он.

– А я могу громко кричать. Уходи!

Он продолжал раздеваться.

– Не говори, что я тебя не предупредила, – пробормотала она, широко открыла рот и испустила пронзительный, душераздирающий вопль, способный поднять на ноги всю таверну.

Он среагировал молниеносно: зажал ей рот ладонью и больно прижал руки к постели. Не позволяя ей вырваться, Саймон наклонился и посмотрел в пылавшие яростью глаза.

– Прибереги свои базарные выходки для кого-то другого! – прошептал он с не меньшей яростью. – Понятно?

И замер, как будто ждал ответа.

– Пошёл к чёрту!

Ответ прозвучал невнятно, но вполне разборчиво.

– Отправимся туда вместе! – с издёвкой предложил он, отнимая ладонь от её губ. На этот раз она не стала кричать, но продолжала сверлить его убийственным взглядом.

– Я и так побывала в настоящем аду – и все благодаря тебе!

– Ещё бы – если вспомнить, кто сопровождал тебя в этой поездке. Так что лучше вернёмся в настоящее и решим, чем будем заниматься, – язвительно добавил он. – То ты говоришь, что хочешь заняться сексом, то не хочешь…

– Я не хочу.

– Хорошо. – Он перевёл дыхание и добавил: – Будь по-твоему.

Саймон мигом оказался на ногах, застегнул брюки и направился к двери. Нисколько не смущаясь своего полуодетого вида, он вышел в коридор, закрыл дверь, но тут же распахнул её снова, чтобы вынуть из замка ключ.

На этот раз дверь захлопнулась с громким стуком.

Она услышала, как щёлкнул в замке ключ и как его шаги затихли, удаляясь по коридору.

Значит ли это, что она стала пленницей?

Зная Саймона, трудно было увязать это драматическое слово с его манерами. Хотя за пять лет с человеком могут произойти самые неожиданные перемены. С ней, во всяком случае, жизнь не церемонилась. Она разведена, она осталась совсем одна… в прямом и переносном смысле – запертая в этой комнате. Ну чем не сцена для театрального фарса? Кэролайн невольно улыбнулась этой дурацкой мысли. Теперь самое подходящее время рвать на себе волосы и оплакивать злую судьбу. Или, ещё лучше, составить умопомрачительный план спасения. Если бы не усталость и желание выспаться, она запросто придумала бы такой план, как и полагается любой уважающей себя сценической героине. Но после долгих дней утомительного пути сладкий сон и тёплая постель выглядели намного заманчивее сомнительных прелестей личной свободы.

Она ещё успеет обдумать своё бегство, когда проснётся утром.

Некоторое время спустя, после краткой беседы с хозяином таверны, убедившей его, какую выгоду он извлечёт из временной глухоты, помешавшей ему обратить внимание на необычный шум на втором этаже, Саймон вернулся в комнату, неся свой саквояж. Он двигался совершенно бесшумно и умудрился не разбудить Кэролайн, хотя совершил ещё несколько вылазок в коридор за различными предметами. Это были большая медная ванна, четыре ведра кипятка, поднос со всякой снедью и две бутылки вина. Когда Саймон запасся всем необходимым, он запер дверь и постоял в раздумье, подбрасывая ключ на ладони. Наконец подошёл к большому зеркалу, висевшему на стене, и спрятал ключ за рамой.

Всего лишь обычная предосторожность. Он был уверен, что сумеет отвлечь Каро от мыслей о побеге.

С рассеянной улыбкой он повернулся и посмотрел на кровать, где мирным сном почивал предмет его вожделений. Она выглядела ангельски трогательной, раскрасневшись во сне и рассыпав по подушке свои дивные каштановые локоны.

Конечно, первым делом ему придётся извиниться: обычно он не вёл себя так грубо. Хотя, если уж на то пошло, Каро могла вывести из себя кого угодно. Её вспыльчивый и упрямый характер нисколько не изменился.

Но это тем более обещало приятное разнообразие после утомительной череды чересчур покорных женщин, деливших с ним постель.

Он прихватил со стола вино и устроился в кресле у камина. Выпрямил усталые ноги, откупорил бутылку и сделал большой глоток, наслаждаясь вкусом старого доброго виски.

Всё-таки жизнь – это прекрасная штука!

Он отрезан метелью от всего мира, он где-то далеко от Лондона, и он заперт в одной комнате с самой очаровательной женщиной на свете.

А она уже целый год не занималась сексом.

Он улыбнулся. Пожалуй, так недолго поверить в существование Бога на небесах!