Текст книги "Любовница на неделю"

Глава 5

Обучение Изабеллы началось на следующее утро. После завтрака ей приготовили ванну и выкупали, после чего она внимательно слушала наставления Молли. Затем девушку препроводили к узкой софе, лежа на которой она должна была получить следующий урок. Изабеллу стали натирать ароматным теплым маслом, а Молли тем временем рассказывала ей о таинствах обольщения. Но девушка никак не могла сосредоточиться – ей казалось, что по телу ее скользят не ладони служанки, а сильные руки Батерста. Изабелла затаила дыхание – и вдруг тихонько застонала, почувствовав, как по телу пробежала горячая волна.

– Всегда следите за тем, чтобы везде приятно пахло, – говорила Молли.

– Да-да, понятно, – задыхаясь, пробормотала Изабелла.

– Тем более при Батерсте, – продолжала Молли. – При упоминании его имени Изабелла вновь почувствовала прокатившуюся по телу горячую волну.

– Да, я запомню, – прошептала она. – А он сейчас здесь?

– Не имеет значения, – ответила Молли.

– Он что, сейчас с какой-то из ваших дам? – чуть приподнявшись, спросила Изабелла.

– Он всегда с какой-нибудь из них, – усмехнулась хозяйка.

– Значит, я должна уделять ему побольше внимания. Мне хочется, чтобы он проявил ко мне интерес.

– Вы серьезно? – Миссис Крокер с удивлением взглянула на девушку.

Изабелла улыбнулась:

– Конечно, серьезно! Знаете, и даже благодарна дяде Герберту и Гарольду за их гнусное поведение – ведь именно из-за них я сюда попала.

– Удивительная широта взглядов, – пробормотала Молли.

Изабелла снова улыбнулась:

– Когда я отсюда уйду, у меня будет дедушкино наследство, а также останутся приятные воспоминания. Разве это не замечательно?

– Ваша откровенность просто обезоруживает, дорогая.

– Миссис Крокер, вы должны научить меня всему, а я уж позабочусь о том, чтобы и у Батерста остались приятные воспоминания.

– Вы хотите вступить с графом в состязание? – удивилась Молли.

– А почему бы и нет?

– У него перед вами большое преимущество, дорогая.

– Но только не перед вами, – улыбнулась Изабелла.

– Возможно… Хотя не могу дать никаких гарантий. Ведь я не бывала в Индии.

– У индусов существуют… особые любовные книги. Я знаю об этом, потому что как-то раз один капитан их доставил, но дедушка тут же их спрятал. Давайте поручим мистеру Мартину найти такие книги.

– Вы хотите, чтобы Батерст оказался на седьмом небе? – спросила Молли.

– Я хочу возбудить его до невероятной степени, – заявила Изабелла, – Я, наверное, ужасно безнравственная?

– Я бы сказала – восхитительно безнравственная. Пожалуй, вы правы. Надо распорядиться, чтобы нам принесли несколько подобных книг.

На фронтисписе был изображен красивый полураздетый слуга, прислуживающий в будуаре молодой леди. Слова под рисунком вызвали у Изабеллы улыбку. «Верная служба требует самоотверженности, послушания и готовности учиться».

– Леди, кажется, весьма собой довольна, – заметила Изабелла. – Но неужели слуги бывают такими красивыми?

– Если муж позволит, – усмехнулась Молли. – Говорят, эту книгу написали вовсе не индусы, а английские аристократки.

– Значит, леди тоже могут предаваться порокам? Я и не представляла себе…

– Их пороки требуют большей осторожности, моя дорогая. Но все же существуют леди, которые тоже развлекаются от души. Взгляните, например, на эту иллюстрацию.

Пять следующих гравюр повествовали о поездке за покупками на Бонд-стрит. Молодые продавцы были исключительно красивы и прекрасно сложены, и, судя по рисункам, они готовы были во всем услужить покупательницам.

– Я часто замечала, что продавцы в модных магазинах весьма красивы, но не могла себе представить, для чего это нужно, – пробормотала Изабелла. – Неужели одна я ни о чем не подозревала?

– Те, кого это интересует, – подозревают, – снова усмехнулась Молли. – Тем не менее осторожность нужна и здесь.

– Мое образование страдает существенными изъянами, – с улыбкой проговорила Изабелла. – О Боже! – воскликнула она, глядя на следующую иллюстрацию. – Только не говорите мне, что каждый красивый грум ублажает свою хозяйку.

– Если встречаешь смазливого грума и леди, проявляющую непомерный интерес к верховой езде, то подобные подозрения вполне уместны, – пояснила Молли.

– Какой скучной была моя жизнь! – воскликнула Изабелла. – Кроме торговых судов, я и не видела ничего!

– Имейте в виду, что все эти удовольствия предназначены для замужних женщин. А для подходящего замужества девственность пока что обязательна.

– Полагаю, что замужество не входит в мои ближайшие планы. Ведь я должна еще встретить мужчину, который заинтересует меня в этом отношении…

Молли в изумлении уставилась на девушку.

– Да-да, конечно, – продолжала Изабелла. – Я знаю, о чем вы подумали, но поверьте, Батерст скорее приготовит вам обед, чем женится на мне. Но я всегда буду благодарна вам, миссис Крокер. Вы подготовили меня к тем удовольствиям, которые могут заинтересовать меня в будущем – даже если я никогда не выйду замуж.

– Вы удивительно бесстрашны, моя дорогая.

– А почему бы и нет? – Изабелла пожала плечами. – Да и чего мне бояться в нынешней ситуации? Ведь мои родственники прекрасно продемонстрировали, что со мной станет, если я буду слишком робкой. К тому же я никогда не робела… – добавила она с улыбкой. – Дедушка меня испортил.

– В вашем случае это как раз неплохо, – заметила Молли.

– Похоже, вы знаете, чего хотите.

– Мне очень понравились… все эти новые для меня ощущения. Так что теперь я с нетерпением жду продолжения…

Большую часть дня Изабелла получала различные сведения, необходимые для того, чтобы правильно вести себя в будуаре. Ей объяснили, как следует одеваться и как сидеть (или лежать), как подавать вино и закуски, если мужчина этого потребует, и как предложить клиенту принять ванну, если возникнет такая необходимость.

Занимались с Изабеллой хорошенькие молодые женщины; причем относились они к «процессу обучения» с изрядной долей юмора, что Изабелле даже нравилось. Хотя эти женщины ничего о себе не рассказывали – во всяком случае, не рассказывали об обстоятельствах, при которых попали в заведение Молли, – ни одна из них не сожалела о том, что оказалась в борделе, и, похоже, все они были очень довольны своей жизнью.

Когда же речь вдруг зашла о Батерсте, Изабелла спросила:

– Неужели об этом все знают?

– Нет, лишь немногие, – ответила женщина по имени Бесс. – Молли строго придерживается этого правила. Но вам обязательно понравится Батерст. Нет такой женщины, которой бы он не нравился.

– Да, я слышала, – пробормотала Изабелла. – Но почему его так любят? Неужели только из-за приятной наружности?

– Он уважает женщин, и это проявляется во всем. Так что вам повезло. Потому что в последнее время Батерст бывает только с Кейт, а для остальных недоступен. Впрочем, так было не всегда, – добавила Бесс. – А теперь давайте я вам покажу, что он особенно любит.

Вечером, наконец-то оставшись в одиночестве. Изабелла принялась нервно расхаживать по комнате. Возможно, ей не следовало так волноваться, но она ничего не могла с собой поделать. Перед ее мысленным взором то и дело возникал граф Батерст, и Изабелла боялась, что, увидев его обнаженным, сразу же забудет все, чему училась.

Беспокойство сводило ее с ума, и ей хотелось выбежать из своей комнаты, хотелось даже убежать из заведения Молли, однако она понимала, что это невозможно. Наконец, не выдержав. Изабелла решила немного походить по коридору или подышать воздухом на балконе, находившемся в торце дома.

Покинув свою комнату, Изабелла вышла в коридор и вдруг услышала смех Дермотта, доносившийся из комнаты в дальнем конце коридора. Но тотчас же послышался чуть хрипловатый женский голос, и Изабелла, вздрогнув, замерла у двери своей спальни.

Она прекрасно знала, что подслушивать нехорошо, и понимала, что должна вернуться к себе, но все же, не в силах удержаться, осторожно зашагала по коридору.

Дверь, из-за которой доносились голоса, была чуть приоткрыта. Затаив дыхание, Изабелла заглянула в щелку и увидела залитую ярким светом комнату с мягкими креслами, роскошными коврами и широкой кроватью, на которой лежала обнаженная темноволосая женщина.

Батерст же, стоявший возле столика с напитками, был в бриджах для верховой езды, словно только что совершал прогулку в седле. Возле двери лежали его сапоги; а на спинке кресла висели замшевая куртка и льняная рубашка. Отметив, что граф стоит довольно далеко от постели и, судя по всему, не собирается приближаться к женщине, Изабелла с облегчением вздохнула.

– Иди сюда, Дермотт, – пробормотала лежавшая, на постели брюнетка.

– Сейчас. – Граф поднес к губам бокал и, осушив его одним глотком, тотчас же снова наполнил.

– Дермотт, ты уже полчаса это говоришь.

– После разговоров с Шелби меня мучает жажда. – Граф улыбнулся. – Имей терпение, дорогая.

– Сегодня ты какой-то беспокойный.

– Ничего подобного, – возразил Дермотт. – Просто мне хочется выпить.

– Может, я пока тебе почитаю? – предложила женщина. – У меня есть новый роман.

– Лучше попозже, – пробормотал Дермотт. Он уселся в кресло у камина и снова поднес к губам бокал; причем было очевидно, что ему ужасно хочется напиться.

– Неужели Шелби так тебе надоел?

Граф покачал головой и с усмешкой проговорил:

– Нет-нет, он слишком вежлив. До отвращения вежлив.

– Так мне засыпать? – пробормотала брюнетка.

– Дорогая, разве я тебя когда-нибудь разочаровывал?

– Ты чертовски красив, Батерст, вот в чем все дело. Я жду тебя с нетерпением.

В свете камина граф действительно был божественно красив. Мощная мускулатура, сильные руки с длинными изящными пальцами, прямой нос, чувственные губы, темные глаза с длинными ресницами – все это могло свести с ума любую женщину.

– Еще полбутылки, дорогая, и ты получишь то, чего так жаждешь.

– Всё обещания, одни лишь обещания… – с улыбкой проговорила женщина. – А может, доставить себе удовольствие другим способом? – спросила она, поднимаясь с постели.

– Как тебе угодно, – ответил граф, наливая себе очередную порцию бренди. – Я полностью в твоем распоряжении.

– Пока еще нет, – пробормотала брюнетка, опускаясь перед Батерстом на колени. – Но уже скоро, – добавила она, расстегнув верхнюю пуговицу на его бриджах.

– Ты просто очаровательна, – проговорил он с улыбкой.

– Да-да, уже скоро… – Она расстегнула вторую пуговицу, затем третью.

– Пожалуй, это гораздо лучше скучных отчетов моего секретаря. – Взглянув на женщину, граф подмигнул ей.

– Мне пришлось весь день дожидаться этого, – прошептала она, расстегнув последнюю пуговицу и освобождая из плена бриджей восставшую мужскую плоть.

Изабелла, едва удержавшись от возгласа изумления, поспешно прикрыла рот ладонью. Кровь мгновенно прилила к ее лицу, а лоб покрылся испариной. «Неужели я сумею принять в себя нечто… столь огромное?» – подумала девушка.

Едва дыша, Изабелла наблюдала за происходящим в комнате.

Вот Дермотт осушил свой бокал и, отставив его в сторону, запрокинул голову как раз в тот момент, когда губы женщины коснулись его напряженной плоти. «Нужно было отказаться», – подумал он, прикрывая глаза, хотя прекрасно понимал, почему так долго тянул и не ложился в постель к Кейт. Дермотт никогда не отличался особым целомудрием и, отбросив воспоминания о новой подопечной Молли, весь отдался плотскому наслаждению.

Изабелла же по-прежнему не отходила от приоткрытой двери. Она все прекрасно видела – видела каждое движение брюнетки и слышала вздохи и стоны, временами вырывавшиеся из груди Дермотта. «Как же она при этом дышит?» – удивлялась девушка. То, что она видела, одновременно и возбуждало ее, и приводило в ярость, вызывало жгучее чувство ревности.

Тут Дермотт еще громче застонал, и его стон ужасно разозлил Изабеллу. «Как он может этим заниматься – и в то же время утверждать, что желает меня?» – думала девушка.

Но она прекрасно знала ответ.

Просто стоявшая на коленях женщина в данный момент вполне соответствовала запросам графа Батерста, то есть являлась всего лишь случайной любовницей. И все же Изабелла, возмущенная до глубины души, наконец-то отошла от двери и быстро зашагала по коридору.

– Где вы были? – спросила появившаяся в гостиной Молли.

– Наслаждалась зрелищем. Видела Батерста, развлекавшегося с женщиной, – отрезала Изабелла; щеки ее по-прежнему пылали.

– О Боже… – пробормотала Молли. – Может, я могу чем-нибудь помочь?

– Сомневаюсь, – ответила Изабелла; – Если не возражаете, я предпочла бы побыть одна…

– О, конечно!..

Отвернувшись, Изабелла направилась в свою спальню и с шумом захлопнула дверь, словно подобная выходка могла хоть как-то умерить ее гнев. Немного успокоившись, она пришла к выводу, что вела себя довольно глупо. В конце концов, кто она такая и почему Батерст должен беречь себя для нее? Это же просто смешно. В Лондоне он считается самым неотразимым мужчиной, причем отнюдь не из-за очаровательного поведения за карточным столом. Хотя вполне возможно, что граф и впрямь ублажал какую-нибудь леди прямо на карточном столе.

Представив себе эту сцену, Изабелла невольно улыбнулась.

«Нет, с нелепыми девичьими грезами пора кончать», – подумала она.

Приняв такое решение, Изабелла разделась, накинула ночную рубашку и улеглась в постель с книгой в руках, но читать не смогла – неприятные сцены то и дело возникали перед глазами.

«Пожалуй, без одежды он еще красивее, – думала Изабелла. – У графа просто идеальное телосложение. Неудивительно, что женщины от него без ума».

Она закрыла глаза, и перед ней снова возник все тот же образ. «Странно, что я совершенно забываю о таких вещах, как его репутация распутника и его непостоянство, – думала девушка. – И еще более странно, что сейчас я уже завидую сегодняшней партнерше Дермотта, хотя всего лишь несколько минут назад проклинала ее».

Представив себя в постели рядом с графом, Изабелла заснула с улыбкой на устах.

Полчаса спустя в комнату Изабеллы вошла Молли. Потушив лампы, она подняла книгу, выпавшую из рук девушки. Затем, чуть отступив от кровати, долго смотрела на молодую красавицу, случайно попавшую в ее дом.

Правильно ли она поступает? Может, нужно просто найти Изабелле хорошего адвоката? Но сможет ли адвокат, даже самый лучший, защитить ее от хищных родственников? Молли не находила ответа на все вопросы.

«Возможно, к утру, – решила Молли, – мне удастся найти приемлемый ответ. Очевидно, придется еще раз поговорить с Изабеллой – ведь очень может быть, что бедняжка не так все понимает… А впрочем, пусть сама решает», – подытожила Молли.

Да, Изабелле самой предстояло сделать выбор.

Тихонько вздохнув, Молли вышла из комнаты и осторожно прикрыла за собой дверь.

Дермотт оставался с Кейт столько, сколько требовала вежливость, и доставил ей все необходимые удовольствия, руководствуясь, однако, не столько чувствами, сколько инстинктом. Но Кейт, кажется, этого не заметила, а если и заметила, то решила не обращать внимания. И все же Дермотт испытывал чувство вины – в данной ситуации чувство совершенно нелепое, как сказали бы его друзья. Явившись в гостиную Молли, он взглянул на закрытую дверь спальни Изабеллы и вполголоса проговорил:

– Я вернусь через неделю. Постарайся ее подготовить. Но в любом случае… по возвращении я намерен ее получить – подготовишь ты ее или нет.

Молли пристально взглянула на графа.

– Дермотт, я не собираюсь ее заставлять, – заявила она.

– А в чем, собственно, затруднения?

– К несчастью, она видела тебя несколько часов назад.

– Видела? – Лицо графа потемнело. – Зачем же ты ей позволила?..

– Я не имею к этому ни малейшего отношения. Ты сам оставил дверь приоткрытой.

– О Господи… – Дермотт взглянул на каминные часы. – Как долго она там простояла?

– Полагаю, не слишком долго. Думаю, что несколько минут.

– Очевидно, за это следует возблагодарить Господа.

– Я не знаю, что именно она видела, но она очень разозлилась.

Граф выругался вполголоса.

– Могу дать тебе совет, Дермотт. Изабелла – весьма своенравная особа. – Молли взглянула на графа поверх очков: – Учти, ты, возможно, взваливаешь на себя большее бремя, чем предполагаешь.

– Я не собираюсь ничего на себя взваливать. В конце концов, речь идет о неделе, не более того.

– И тем не менее ты совершенно очарован ею. – Сняв очки, Молли положила их на стол. – Это совсем на тебя не похоже.

– Возможно, на меня действует весна, – с усмешкой заметил граф.

– Возможно, действительно весна. – Молли внимательно посмотрела на собеседника, – Только я не очень-то в этом уверена. Похоже, Дермотт, ты просто не в силах владеть собой. На сей раз – не в силах.

– Давай не будем преувеличивать, Молли. Ведь речь идет о случайной связи. Это понимает Изабелла, понимаю я, понимаешь и ты. Подготовь ее для меня за эту неделю, и я щедро тебя вознагражу.

– Мне не нужны деньги.

– Неужели?! – изумился Дермотт. – Ты что, занялась благотворительностью?

– Изабелла мне симпатична, и я не собираюсь зарабатывать на ее несчастье.

– Молли, только подумай, сколько ты можешь выгадать…

– Я прекрасно все понимаю, Дермотт. Может, ты хочешь, чтобы я выставила ее на аукцион?

– Нет-нет!

– Неужели не хочешь?

– Не надо шутить со мной, Молли. Она моя. – Дермотт направился к двери. У порога, обернувшись, добавил: – Встретимся через неделю.

Глава 6

Почти всю следующую неделю Дермотт проработал в поле бок о бок со своими арендаторами, причем задал такой бешеный темп, что земледельцы гадали: не тронулся ли граф рассудком во время лондонских кутежей? Ночью, несмотря на усталость, он все равно не мог заснуть и поэтому напивался до бесчувствия. Но даже в таком состоянии никак не мог изгнать из памяти образ светловолосой девушки с ясными, как летнее небо, глазами – ее прекрасное лицо напоминало Дермотту о прежних безоблачных днях.

Спохватываясь, он говорил, себе, что все это – абсурд и нечего предаваться пустым мечтаниям, но тем не менее мир, который много лет был для него серым, казалось, вот-вот вновь заиграет яркими красками.

За день до отъезда в Лондон Дермотт поехал к матери.

Она жила отдельно, в расположенном на территории поместья небольшом помещичьем доме: воспоминания о днях, проведенных в главном особняке, были для нее слишком болезненными.

Дермотт всегда навещал мать, приезжая из Лондона, но на сей раз он очень нуждался в ее обществе. Да, нуждался, хотя сам не знал почему.

Он привез матери букет ее любимых махровых тюльпанов и редкого сорта грушу – подарок от садовника, прекрасно знавшего о ее пристрастии к этим фруктам.

Войдя в дом, граф отослал слуг и осторожно вошел в гостиную.

Мать сидела у камина. Подойдя к ней сзади, он поцеловал ее в щеку и, обняв, вручил подарки.

Обернувшись, она просияла.

– Я почувствовала запах твоего одеколона, мой дорогой, так что не стоило ко мне подкрадываться. Но все равно я обожаю сюрпризы. Хорошо, что ты сегодня приехал, – Положив цветы на колени, мать с улыбкой взглянула на прекрасную спелую грушу. – Этот Тиммс – просто чудо! Он всегда обо мне помнит.

– И всегда заставляет передавать вам какой-нибудь новый сорт груши, – усевшись напротив матери, сказал Дермотт. – Кажется, он говорил, что вот эта – из Персии.

– Разве мы там не были?

– Вы опять думаете о своем отце.

– Разве мы не были там с ним?

Дед Дермотта умер еще до его рождения, а путешествовал он еще тогда, когда не родилась его дочь.

– Он вам об этом рассказывал, и теперь вы вспоминаете его рассказы.

– Ты уверен?

– Ну, может, не совсем, – с улыбкой ответил сын. – Расскажите мне, что помните.

– Я помню руины дворца Дария и помню базары с их прекрасными ароматами и яркими красками.

В последние годы своего замужества мать Дермотта жила только прошлым – даже когда ее муж умер, она не смогла полностью оправиться от пережитых невзгод. В своем странном мире она, очевидно, чувствовала себя в безопасности.

– Этот дворец, по-моему, считался одним из чудес света, – сказал Дермотт. – Наверное, он и сейчас выглядит весьма внушительно?

– Особенно на рассвете. – Мать улыбнулась. – Больше всего мне нравилось смотреть на него на рассвете. У тебя ведь есть прекрасный конь по кличке Рассвет, не так ли? А как поживают твои серые?

Она всегда понимала, что Дермотт – ее сын. В ее странной реальности он являлся единственной ниточкой, прочно связывающей ее с настоящей жизнью.

– Серые набираются сил на пастбище, а Рассвет в прошлом месяце победил в Донкастере.

– Ты выиграл крупную сумму?

– Приличную. Достаточную для того, чтобы купить несколько новых бриллиантов, если пожелаете.

– Ну что ты, зачем мне бриллианты?! У меня есть все, что мне нужно. Ты лучше купи бриллианты какой-нибудь молодой особе. Ты ведь еще не женат?

Вернувшись в Англию, Дермотт рассказал матери о смерти своей жены и сына, но она ничего не знала об Индии, поэтому рассказ сына так и не отложился в ее памяти, в отличие от Персии, о которой она так много слышала в детстве.

– Нет, я не женат, – ответил Дермотт.

– Но ведь есть леди, которая для тебя кое-что значит? – В голосе матери зазвучали игривые нотки, а в голубых глазах появилось любопытство.

– Возможно, – пробормотал граф, невольно удивляясь своим словам.

– Тогда расскажи мне о ней. Привези ее сюда. Ты ведь знаешь, как я люблю тех, кого ты любишь.

– Пожалуй, до этого еще не дошло, мама. Но она мне очень нравится.

– Тогда она обязательно понравится и мне. Она ездит верхом?

В молодости мать Дермотта была страстной любительницей верховой езды.

– Не уверен. Она ведь из Сити.

– Из Сити? О Боже! Тогда она наверняка очень богата.

– Думаю, так оно и есть.

– Впрочем, сейчас нам не нужны ее деньги, не правда ли, дорогой? Так что ты можешь любить ее просто так. Это будет прекрасно! Не то что все эти браки по расчету. – Мать внезапно погрустнела, глаза ее погасли.

– У нее голубые глаза, как у вас, маман, – тотчас же заговорил Дермотт. – И прекрасные золотистые волосы – как у сказочной феи. В первый раз я даже принял ее за фею.

Лицо матери сразу просветлело.

– За сказочную фею? О, я обожаю сказки. Неужели она выглядит как королева Титания в пьесе «Сон в летнюю ночь»?

– Гораздо лучше.

Мать просияла:

– Тогда тебе очень повезло, дорогой. Скорее привози ее ко мне.

– Я должен сначала спросить, согласна ли она.

– Да-да, конечно. Скажи ей, что у тебя лучшие скаковые лошади в Глостершире, и она обязательно приедет. Даже девушки из Сити любят лошадей. – Мать Дермотта была совершенно убеждена в том, что все на свете обожают лошадей.

– Я непременно скажу ей об этом, маман.

До самого Лондона эта мысль не выходила у него из головы, хотя до сих пор Дермотт никогда не приглашал к себе в поместье ни одну женщину. Но на сей раз – граф и сам не знал почему – ему захотелось познакомить мисс Лесли со своей матерью. Может, он просто вспомнил лучшие времена, а возможно, никакого объяснения этому желанию просто не было – мало ли загадок в подлинном мире?

Ощущения, которые сейчас испытывал Дермотт, было трудно выразить словами, тем более что он слишком долго ограничивался исключительно скоротечными удовольствиями и теперь сомневался, сможет ли вообще распознать реальное чувство. Но в одном Дермотт был уверен: свою первую ночь с мисс Лесли он не захочет провести в борделе.

Кроме плотского влечения, он испытывал еще нечто большее, но что именно?

Впервые после смерти Дамаянти он с нетерпением ждал встречи с женщиной. «Впрочем, – предупредил себя Дермотт, – не следует возлагать слишком большие надежды на молодую леди, собиравшуюся хладнокровно расстаться с девственностью только затем, чтобы сохранить свое состояние».

Возможно, толковый юрист мог бы с не меньшим успехом достичь точно такого же результата.

По идее она должна быть холодной и расчетливой, но обладающая подобными качествами молодая особа совсем не походила на ту краснеющую молодую девушку, которую он встретил у Молли.

Впрочем, женщины прекрасно умеют притворяться – об этом граф знал по собственному опыту.

«Что ж, время покажет», – рассудил Дермотт. И если единственным результатом его связи с мисс Лесли будет удовлетворенная похоть, то так тому и быть. Тем не менее по прибытии в Лондон от тотчас же направил Молли записку. Мисс Лесли приглашалась к семи часам в Батерст-Хаус – лондонский дом Батерстов.

Прочитав записку, Молли весьма удивилась, однако сумела скрыть свое удивление.

– Очевидно, в собственном доме он чувствует себя уютнее, – держа в руках послание Дермотта, сообщила она Изабелле, хотя обе прекрасно знали, что в заведении миссис Крокер он проводит большую часть времени.

– Да, конечно, – кивнула Изабелла. По мере приближения роковой даты ее волнение все возрастало. А вся последняя неделя прошла в лихорадочной активности – ее с такой тщательностью купали, массировали и умащали благовониями, словно собирались отправить в гарем к турецкому султану.

– Вряд ли я смогу научить вас чему-то еще, – заметила Молли.

– Вы были очень добры ко мне, миссис Крокер. – Изабелла захлопнула книгу, которую весь последний час добросовестно пыталась читать.

– В половине седьмого Батерст пришлет свой экипаж.

– К этому времени я буду готова, – кивнула Изабелла.

– Мы обе говорим так, будто вы должны взойти на эшафот, – пробормотала Молли.

Изабелла попыталась улыбнуться:

– Ну что вы, миссис Крокер. Ведь сегодняшняя ночь обеспечит мне спокойную жизнь.

– Я напомню себе об этом, когда стану сомневаться, – пробормотала Молли.

– Пожалуйста, – подходя к ней, взмолилась Изабелла, – не надо переживать из-за того, что я собираюсь сделать. – Взяв Молли за руку, она ее пожала. – Я совершеннолетняя и нахожусь… в относительно здравом уме, – с улыбкой добавила она. – Я вполне способна сама нести ответственность за свои действия.

– Тем не менее я предупрежу Батерста, чтобы он хорошо с вами обращался, если не хочет испытать на себе мой гнев.

– Если то, что вы мне о нем рассказывали, правда, то в этом нет необходимости. Судя по всему, он самый нежный из любовников.

– Хотелось бы верить, – пробормотала Молли, заключая Изабеллу в объятия. – И все же будьте осторожнее, дорогая, – прошептала она. – Пусть он милый и нежный, но он все равно мужчина, а я вовсе не уверена, что им можно доверять. – Слегка похлопав Изабеллу по спине, Молли отступила на шаг и дружески ей улыбнулась. – Плюньте на всю подготовку и делайте то, что вам нравится! Все же Батерст – весьма опытный человек и вполне способен сам о себе позаботиться. А вот вам, моя милая, нужна всяческая помощь.

– Спасибо, мэм! – склонившись в реверансе, улыбнулась Изабелла. – Я буду подлинным воплощением эгоизма.

– Вот и прекрасно, – проворчала Молли. – Сейчас Мерсер принесет бутылку вина, это успокоит ваши нервы. А я помогу вам одеться.