Текст книги "Невеста из Калькутты"

Рэнди опустилась на стул возле туалетного столика, печально посмотрела на себя в зеркало и подперла кулаками подбородок.

– Я не пользуюсь своим даром потому, что боюсь, как бы окружающие не сочли меня ненормальной. Мне приходится все время быть начеку. Своим даром я воспользовалась здесь всего лишь однажды, когда нужно было понять причину болезни Нана, и я знала, что другие средства не помогут.

Абу приблизился к Рэнди и положил ей на плечо руку.

– Необходимость прятать свой дар от других отравляет тебе душу, дитя мое, – ласково сказал он. – Но вместе с даром ты можешь потерять и свою волю, а мне было бы очень печально видеть, как моя воспитанница, которой я всегда так гордился, превращается в беспомощное, трусливое существо.

– Я не трусиха, – вскинула голову Рэнди, глядя на Абу в зеркало.

– Но если так, то почему ты до сих пор не сказала Джеймсу, что любишь его?

– Почему? Потому… потому что… ну да, я собиралась… – Рэнди глубоко вздохнула и откровенно призналась: – Да, я струсила. Но на самом деле мне не хотелось раскрывать Джеймсу мои чувства до тех пор, пока я не буду убеждена в том, что он тоже любит меня.

– Любой мужчина дорожит своей честью, и, если она однажды была задета, он становится осторожным, ожидая нового подвоха. Быть может, Джеймс просто ждет, когда ты первой признаешься ему в любви. – Абу нежно погладил Рэнди по спине. – Скажи, разве не достоин он того, чтобы его жена была откровенна с ним?

– Он не муж мне, Абу, – сказала Рэнди, поворачиваясь лицом к своему старому наставнику. – Как мне сказал адвокат Нана, тот брак, что мы заключили с ним в Индии, не может быть признан действительным.

И она рассказала ему о своем разговоре с мистером Малкольмом.

– И теперь я просто не знаю, как мне поступить, – закончила Рэнди. – Если я промолчу, завтра утром нас с Джеймсом обвенчают по всем правилам, и тогда все проблемы отпадут сами собой. Но честно ли это будет по отношению к Джеймсу? Не будет ли это коварством с моей стороны? Что, если он уже тяготится этим браком?

На Абу рассказ Рэнди, казалось, не произвел никакого впечатления. Старый индус сложил на груди руки и ответил, пренебрежительно пожав плечами:

– Какой-то листок исписанной бумаги не имеет к браку ни малейшего отношения. Брак – это стремление двух душ быть вместе и никогда не расставаться, это те клятвы, которые дают друг другу люди. Так что перед небесами вы с Джеймсом давно уже муж и жена. Кроме того, ваш брак был предначертан самой судьбой.

– Да, да, знаю. Судьба, рок, провидение, или как там еще это зовется. – Рэнди снова повернулась к зеркалу и уставилась на свое отражение. – Быть может, я смотрела бы на все с большим оптимизмом, если бы чувствовала себя получше.

– Это поправимо. Джарита сейчас заваривает на кухне травы, которые помогут тебе избавиться от тошноты.

Рэнди поймала в зеркале мудрый, все понимающий взгляд Абу и улыбнулась:

– Скольким в своей жизни я обязана тебе, Абу. Ты всегда был для меня наставником, защитником и другом. Интересно, смогу ли я когда-нибудь отплатить тебе за все, что ты для меня сделал?

– Порадуй меня своим поведением, дитя мое. Не лукавь перед самой собой и не отвергай дара, данного тебе с небес, из-за боязни быть осужденной невежами. Помни, что лучший советник в трудные времена – это не разум, но твое сердце.

– Мне кажется, ты хочешь предупредить меня о чем-то, Абу, – нахмурилась Рэнди. – Скажи, кому грозит опасность сегодня вечером – Джеймсу?

– Этого я не могу сказать наверняка, дитя мое, но чувствую, что дьявол у порога, – мягко ответил Абу, гладя плечо Рэнди. – Будь начеку, прислушивайся к голосу своего сердца и никогда не теряй веры в себя и в тех, кто тебя любит.

19

– В этих бриллиантах ты выглядишь словно королева, – сказал Джеймс, проходя под руку с Рэнди по залу, омываемому волнами вальса. – «Слезу Аллаха», которую подарила тебе Нана, будут сегодня обсуждать весь вечер.

Рэнди покосилась на брошь, приколотую к поясу ее белого платья, и вздохнула:

– Хотя я и без того походила на витрину ювелирного магазина, Нана все-таки настояла на том, чтобы я надела весь гарнитур. Впрочем, может быть, так оно и лучше, по крайней мере, за блеском бриллиантов не каждый рассмотрит, что я нервничаю.

Джеймс прижал к себе ее локоть и с гордостью произнес:

– Зато все заметят, какая ты у меня красавица. А теперь успокойся и расслабься, моя дорогая, а все заботы предоставь мне.

– Джеймс, я хочу сказать тебе что-то очень важное, – сказала Рэнди и качнула головой так, что волна завитых золотистых локонов поднялась, а затем вновь опустилась на ее обнаженные плечи. – Мне нужно сделать это прямо сейчас, пока бал не начался, но я никак не могу выкроить свободную минуту – гости прибывают один за другим.

Джеймс с удовольствием поправил локон на плече Рэнди и быстро поцеловал жену в лоб.

– Прости, милая, но тебе придется подождать. Появился твой дядя, и мы должны встретить его. – Джеймс предложил ей руку, и они вместе направились к дверям, в которых уже стоял герцог Мейдстоун.

Ричард Уэнворт выглядел джентльменом во всем – в одежде, походке, манере поворачивать голову, во взгляде, и Рэнди подумала о том, что ее дядя остался бы аристократом, даже если его переодеть в нищенские лохмотья. Помимо обаяния, в герцоге чувствовалась властная сила.

«Как жаль, что столько хороших качеств досталось такому негодяю, как мой дядя», – вздохнула про себя Рэнди.

Тем временем Ричард шагнул им навстречу и с отцовской заботливостью заключил Рэнди в свои объятия.

– Добрый вечер, моя дорогая, – сказал он, целуя племянницу в щеку. – Сегодня ты чудесно выглядишь.

– Что… ах да… благодарю вас, дядя Ричард, – ответила Рэнди, пристально всматриваясь в улыбающееся лицо герцога, пытаясь отыскать в нем признаки фальши. – Я рада, что вы решили посетить наш бал.

– Я член вашей семьи, и потому мое место рядом с вами, дорогая. Очень жаль, что до этого дня не дожили ваши родители, они были бы счастливы. – Здесь Ричард повернулся к Джеймсу и протянул ему руку: – Буду весьма признателен, если вы простите мне тот прискорбный случай в опере. Я вел себя ужасно, и моим единственным оправданием может служить лишь отвратительное самочувствие.

– Разумеется, ваша светлость, – ответил Джеймс, пожимая руку Ричарда. – Считайте, что все забыто.

Рэнди вспомнила, как Абу упрекал ее за то, что она совсем перестала пользоваться своим умением читать чужие чувства, и решила немедленно проверить, не лжет ли дядя, говоря о своем недомогании.

– Вы не сочтете за назойливость, если я подробнее расспрошу вас о вашей болезни, дядя Ричард? – Рэнди взяла обеими руками руку герцога. – У меня есть слуга, Абу, который обучался у лучших докторов Востока. Он наверняка знает лекарство, которое поможет вам.

Ричард легонько потрепал руку Рэнди своей свободной рукой и ответил:

– Тронут вашей заботой, дорогая, но, честно говоря, за много лет я уже привык к своей язве. Что же касается лечения, то я и без вашего Абу знаю, что оно заключается в соблюдении трех правил: есть простую пищу, избегать спиртного и не волноваться. Соблюсти первые два правила несложно, что же касается третьего, то…

Рэнди молила бога о том, чтобы выражение лица не выдало ее. За считаные секунды ей удалось узнать всю правду о самочувствии своего дяди, и оно действительно оставляло желать лучшего. В желудке Ричарда Рэнди распознала не один, а целых три очага язвы и, несмотря на свое отношение к герцогу, не могла не отдать должное его выдержке. Далеко не каждый смог бы улыбаться и оставаться учтивым, испытывая такие боли.

– Так, так, мой любимый приемный сын удостоил нас чести своим посещением, – раздался знакомый голос, и Нана, приблизившись, оказалась лицом к лицу с Ричардом. – А я уж и не надеялась увидеть тебя. Ведь после всего, что было сказано при нашей прошлой встрече, я поняла, что ты не одобряешь замужества племянницы.

Герцог поклонился своей мачехе и весьма учтиво ответил:

– Как же я мог не оказаться здесь, мадам? Да, предстоящий брак мне кажется слишком скоропалительным и необдуманным, однако, не будучи больше опекуном Рэнди, я не могу повлиять на происходящее. Будем считать завтрашнее событие триумфом любви – так, кажется, принято писать в модных романах?

– Триумф любви. Пожалуй, так оно и есть, – ответила герцогиня, приблизилась к Ричарду вплотную и тихо продолжила: – Я слышала, что ты сильно расстроился, когда узнал о том, что опека над Рэнди передана мне. Именно потеря возможности распоряжаться ее состоянием и стала причиной той вспышки гнева, ваша светлость?

– Как вы смеете так говорить? – гневно сверкнул глазами Ричард.

– Значит, слухи о твоем банкротстве оказались ложными? – улыбнулась герцогиня.

Ричард ненадолго отвел глаза в сторону, стараясь взять себя в руки. Когда он заговорил вновь, его голос, приглушенный до шепота, звенел от ярости:

– Мои финансовые дела не имеют к замужеству Рэнди ни малейшего отношения, Миранда. Что же касается вашего обращения к королю с просьбой назначить себя опекуншей племянницы, то оно нанесло сильный удар по моей репутации. Позволю напомнить вам, что я – глава семьи, а вы при этом действовали у меня за спиной, исподтишка, и тем самым выставили меня на смех перед всеми моими знакомыми. Что дальше? Будете искать способ окончательно вышвырнуть меня за рамки своей семьи?

Джеймс вклинился между мачехой и пасынком, схватил герцога за руку.

– Напрасный и не ко времени затеянный спор, – сказал он. – Уже завтра утром Рэнди станет моей женой и так или иначе перестанет принадлежать семье Уэнворт. Право распоряжаться всем ее состоянием, включая недвижимость и наследство, перейдет ко мне, так о чем же теперь говорить?

– Вы ведете себя по-хамски, молодой человек, – вспылил Ричард, освобождая свою руку. – Я не нуждаюсь ни в ваших напоминаниях, ни в ваших советах. Как я понимаю, своей цели вы достигли, теперь не суйте нос в мои дела.

Не дожидаясь ответа, герцог круто развернулся на каблуках и поспешил прочь.

– Не ожидал получить такую мощную поддержку с вашей стороны, – одобрительно заметил Джеймс, улыбаясь герцогине.

Леди Миранда с треском раскрыла свой веер и принялась обмахиваться им.

– Я долго ходила вокруг да около и наконец решила, что хорошая оплеуха, полученная им от меня, пойдет на пользу общему делу. – Она промокнула вспотевший от напряжения лоб батистовым платочком. – Господи, какая здесь духота!

После разговора с Ричардом у меня все горло пересохло. Надеюсь, что лимонад окажется холодным.

– Да, мне тоже кажется, что здесь слишком жарко, Нана, – откликнулась Рэнди и продолжила, стремясь успокоить герцогиню и отвлечь ее от объяснения с Ричардом: – Я предлагаю пойти и посидеть с кем-нибудь из твоих знакомых, бабушка, а Джеймс тем временем сходит за лимонадом для нас обеих.

Она с улыбкой кивнула Джеймсу, подхватила под руку герцогиню и направилась с нею к расставленным вдоль стены креслам. Джеймс проводил их взглядом и направился в другую сторону.

Спустя несколько минут перед Рэнди возник слуга, одетый в синюю ливрею Фоксвудов. На голове у него был пудреный белый парик, в руках – поднос с двумя стаканами лимонада.

– Лорд Райленд распорядился подать это вам, миледи.

Рэнди отвела взгляд от Нана, оживленно беседующей о чем-то со своими знакомыми, и посмотрела на стоящего перед ней слугу. Он оказался высоким, крепким молодым человеком с густой черной бородой.

«Интересно, кто он на самом деле – новый слуга или переодетый охранник?» – подумала Рэнди.

Лицо стоящего перед нею человека казалось Рэнди смутно знакомым, но она не могла припомнить, где и когда видела его.

– Благодарю вас, – сказала Рэнди. – Простите… не знаю вашего имени.

– Хет, миледи, – низко поклонился слуга. – Граф распорядился, чтобы я прислуживал сегодня вам и исполнял все наши приказания. Если вам что-нибудь потребуется, сразу же подзывайте меня.

То, что Майлз Грейсон позаботился о том, чтобы приставить к ней своего человека, отчасти сняло нервное напряжение, в котором Рэнди пребывала весь вечер.

– Благодарю вас, Хет. Скажите, вы не знаете, где сейчас виконт Райленд?

– Минуту тому назад я видел его у входа. Он встречал гостей, – слуга посмотрел через плечо Рэнди и кивнул. – Он и сейчас стоит там и беседует с леди в сиреневом платье.

Рэнди резко, едва не выбив поднос из рук Хета, вскочила, обернулась и увидела Джеймса, разговаривающего с Кэролайн Векслер. В следующий миг он взял миниатюрную блондинку под руку и вместе с ней покинул бальный зал.

– Миледи, что с вами? – воскликнул Хет, заметив побледневшее лицо Рэнди.

– Ничего страшного, Хет, – через силу улыбнулась она. – Отнесите лимонад герцогине Уэнворт, а я тем временем должна ненадолго отлучиться.

Рэнди поспешила к выходу, надеясь перехватить Джеймса и Кэролайн, но внезапно ее саму перехватила пара крепких мужских рук.

– Не узнаешь меня, Рэнди? – послышался знакомый голос, после чего последовал поцелуй в щеку.

– Стивен? Это ты? Очень рада видеть тебя. Джеймс ждал тебя еще позавчера. – Рэнди нетерпеливо оглянулась через плечо. – Если хочешь перехватить его, он сейчас…

– Я только что виделся с ним, он шел… – Стивен оборвал себя на полуслове и остановил проходившего мимо слугу с подносом, уставленным налитыми бокалами. – Выпьешь со мной, Рэнди?

Она отрицательно покачала головой, а Стивен взял бокал, сделал из него большой глоток, удовлетворенно вздохнул и зажмурился.

– Прекрасно! Особенно после долгого заточения в деревне, где мне приходилось пить всякую дрянь – ведь ключи от винного погреба остались у Джеймса.

– Так куда он направился, Стивен?

– В отцовский кабинет. – Стивен виновато посмотрел на Рэнди, схватил ее за руки и добавил: – Но прежде чем ты отправишься на поиски Джеймса, я… хотел кое-что тебе сказать.

Рэнди прекрасно понимала причину замешательства Стивена, но решила, что не станет приходить ему на помощь.

– Поговорим позже, Стивен, – ответила она. – Я хочу видеть Джеймса, и причем немедленно.

– Прошу тебя, Рэнди, не надо. Джеймс убьет меня за то, что я сказал тебе, где он.

– Успокойся, Стивен, – с этими словами Рэнди выскользнула из рук Стивена. – Я знаю не только где Джеймс, но и с кем он. С Кэролайн Векслер. Нана рассказала мне обо всем, что эта ведьма с ним сделала. Не понимаю только одного: зачем ему понадобилось приглашать ее на сегодняшний бал.

– Не нужно ревновать к Кэролайн. Джеймс любит тебя. Так любит, что угрохал целое состояние, чтобы сделать у себя и поместье для Зидры такое…

Услышав имя своей любимицы, Рэнди не могла не заинтересоваться.

– Джеймс построил для Зидры клетку?

– Не совсем так. Там много растений, и стеклянный потолок, и даже бассейн с водой.

– Что ж, значит, это очень большая, красивая клетка. Но все равно клетка.

– Дорогая, – протянул Стивен, встревоженный унылым тоном Рэнди, – это вовсе не клетка. Ты просто не понимаешь.

– Там есть четыре стены, крыша и дверь с запором? – спросила Рэнди.

– Да, но…

– Значит, клетка, – отрезала Рэнди и продолжила, похлопав Стивена по руке: – А теперь прости, мне хотелось бы Намного побыть одной.

Стивен не пошел следом за ней, и Рэнди была благодарна ему за это. То, что Джеймс построил для Зидры клетку и даже не посоветовался при этом, казалось Рэнди предательством. Ей хотелось пережить его в себе, но побыть одной Рэнди не удалось. Сделав всего несколько шагов, она буквально вонзилась в Кэтрин Грейсон.

– Что с тобой, Рэнди? – спросила графиня. – Ты такая бледная.

Сегодня на Кэтрин было палевое шелковое платье, украшенное роскошным золотым кружевом. Светлые волосы графини были тщательно уложены наподобие короны и скреплены алмазными шпильками. Одним словом, перед Рэнди стояло само воплощение женственности.

– Увидев сразу столько незнакомых, новых лиц, услышав резкое объяснение между Джеймсом и моим дядей, я слегка растерялась, – объяснила Рэнди и заставила себя улыбнуться.

– Скоро все это кончится, – ответила Кэтрин, ласково обнимая Рэнди за плечи. – Я думаю, что твой дядя долго сегодня у нас не задержится, а с его отъездом можно будет и дух перевести. В любом случае завтра утром вас с Джеймсом обвенчают в церкви, и я с нетерпением жду этой минуты. И не только я, Нана тоже.

Кэтрин попыталась сделать шаг назад, но брошь, приколотая к поясу Рэнди, – та самая, со «Слезой Аллаха», – глубоко застряла в кружевном платье графини. Обе женщины рассмеялись и принялись вытаскивать заколку, близко склонив при этом головы. Больше всего их заботило золотое кружево, которое так не хотелось порвать.

– Ну вот и все, – облегченно вздохнула Рэнди спустя несколько минут. – Я так рада, что кружево не пострадало.

– Нужно будет показать эту брошь ювелиру, пусть починит застежку, она либо ослабла, либо разболталась, – ответила Кэтрин и в ту же секунду с удивлением обнаружила двоих слуг, одетых в ливреи и стоящих у дверей кабинета ее мужа. – А эти бездельники что тут делают? Их приставили охранять Джеймса, а не стенки подпирать!

– Я полагаю, что именно Джеймса они сейчас и охраняют, – напряженным тоном заметила Рэнди. – Стивен сказал, что он прошел в кабинет.

– В зале собралась толпа гостей, наш план приведен в действие, а мой сынок решил отдохнуть в кабинете! – нахмурилась Кэтрин. – Сейчас я его оттуда выставлю!

Она решительно отодвинула в сторону охранников, распахнула дверь и увидела, как Кэролайн целует Джеймса, стоя имеете с ним посередине комнаты.

– Что здесь происходит, черт побери? – сердито крикнула Кэтрин. – Отойдите от моего сына, бесстыдница, или и прикажу немедленно вышвырнуть вас вон из своего дома!

Джеймс прикрыл собой Кэролайн и оказался лицом к лицу с матерью.

– Успокойся, мама. Это вовсе не то, что ты думаешь…

– Мне ни к чему думать, Джейми. С меня достаточно и того, что я видела собственными глазами. Если эта дрянь снова затевает свои штучки, то я этого не потерплю! Кстати говоря, как она оказалась здесь? Кто ее пригласил?

– Я ее пригласил, мама, но…

– Ты с ума сошел? – ахнула Кэтрин и продолжила, тыча при каждом слове в грудь Джеймса указательным пальцем: – Увлечение этой женщиной едва не стоило тебе жизни. Как ты смел совершить такую глупость – пригласить ее на бал, который устроен в честь твоей свадьбы? Если Рэнди… – Кэтрин внезапно побледнела как мел и чуть слышно закончила: – О боже…

Странный взгляд, который бросила мать на дверь кабинета, встревожил Джеймсд не меньше, чем ее бледность, и он спросил, беря Кэтрин за руки:

– Что случилось, мама?

– Это моя вина. О господи, что же я наделала!

– О чем ты, мама? – легонько потряс ее за плечо Джеймс.

Зеленые глаза Кэтрин наполнились слезами.

– Когда я открывала дверь, за моей спиной стояла Рэнди. Она не могла не увидеть того, как ты целуешься с Кэролайн.

Джеймс бросил короткий сердитый взгляд на женщину, съежившуюся возле камина.

– Мы не целовались. Это Кэролайн поцеловала меня в благодарность за то, что я согласился ей помочь в одном деле.

– Объясняйся с Рэнди сам, Джейми, – всхлипнула Кэтрин, огибая письменный стол. – Иди разыщи ее, постарайся успокоить и моли бога, чтобы она оказалась не такой вспыльчивой, как твоя мать. Будь я на твоем месте, бросилась бы перед ней на колени и стояла так до тех пор, пока не упросила бы ее поверить в твои сказки.

– Это не сказки, мама. Клянусь, я сказал тебе все, как было.

Кэтрин нашла глазами Кэролайн, прищурилась и сказала:

– Я знаю, Джейми. Иди ищи свою жену, объясняйся с ней, а я останусь здесь, с этой распутницей, и присмотрю за ней, пока ты не вернешься вместе с Рэнди.

– Джеймс, – дрожащим голосом взмолилась Кэролайн, – прошу тебя, не оставляй меня одну со своей матерью. Я боюсь ее.

– И правильно делаешь, милочка, – подтвердила Кэтрин и холодно улыбнулась: – Если будет нужно, я расправлюсь с тобой, и на этот раз меня никто не удержит.

* * *

А Рэнди тем временем отрешенно пробиралась сквозь толпу гостей, не обращая внимания на их удивленные взгляды. Последнего удара она уже не смогла выдержать: вид Джеймса, целующегося с Кэролайн, полностью уничтожил ее. Оставаться в одиночестве, с разбитым сердцем, среди скопища незнакомых лиц становилось для нее невыносимым. Она пыталась найти избавление от этого кошмара, и оно пришло – совершенно неожиданно.

Перед нею возник Хет с запотевшим бокалом лимонада на подносе, поклонился и сказал – словно бы для одной Рэнди, но на самом деле так, чтобы его было слышно в зале:

– Прошу прощения за то, что так надолго исчез с ваших глаз, миледи, но я ходил за бокалом свежего лимонада для вас. Как ваша мигрень, не отпустила?

Рэнди взяла с подноса бокал и ответила так же довольно громко:

– Не стоит извинений. Благодарю вас, Хет. А что касается мигрени, то она не только не прошла, но иногда даже заставляет меня забыть о том, где я нахожусь, и что происходит вокруг.

– Я не заслужил вашей благодарности, миледи, – с небольшой хрипотцой в голосе сказал Хет. – Как я уже говорил, на сегодняшний вечер я приставлен персонально к вам. У вас бледный и потрясенный вид. Не знаю, что с вами произошло, но думаю, что для вас было бы лучше побыть немного одной.

Рэнди взглянула на заросшее густой бородой лицо Хета и грустно улыбнулась:

– Боюсь, что это невозможно. Весь дом набит гостями сверху донизу.

Хет указал затянутой в белую перчатку рукой на застекленную дверь, выходящую в сад.

– А что вы скажете о том, чтобы немного подышать свежим воздухом, миледи? Вечер сегодня теплый, тихий. А я послежу за тем, чтобы вам никто не помешал.

– Знаете, Хет, от такого предложения я просто не в силах отказаться, благодарю вас. – Рэнди отпила немного из бокале и заметила: – Сахара переложили.

– Кухарке показалось, что лимоны, которые сегодня купили, немного горчат, вот она и добавила больше сахара, чем обычно. Если вам не нравится этот лимонад, миледи, я охотно принесу что-нибудь другое. Быть может, бокал вина?

– Нет, я допью лимонад, – покачала головой Рэнди. – А мутить мозги алкоголем мне бы сейчас не хотелось.

Она подняла бокал с лимонадом, словно салютуя Хету, и добавила:

– Спасибо за помощь, Хет. Посижу немного в саду и вскоре вернусь.

Вечерний воздух приятно освежал разгоряченную кожу Рэнди. Здесь, в саду, она была одна – если не считать, конечно, сверкающие как алмазы звезды, щедро рассыпанные по черному бархату неба. Рэнди устроилась на каменной скамье в дальнем углу террасы и, прихлебывая понемногу лимонад, принялась размышлять над тем, что же ей делать дальше.

Мысли путались в голове Рэнди – мысли о Джеймсе и Кэролайн, о том, что ее брак оказался недействительным, о будущем ребенке и, конечно, о ее любви. Наконец Рэнди стало казаться, что она не вправе выходить замуж за Джеймса, если есть женщина, которую он любит по-настоящему.

«В конце концов, во всем виновата только я сама, – размышляла Рэнди. – Останься я в Индии, и ничего этого не случилось бы».

Она поставила пустой бокал на землю и поднялась на ноги.

Мысль об Индии напомнила Рэнди о переезде в Англию вместе со слугами, животными и о той болезни, которая настигла ее в пути.

«Наверное, Абу и остальные смогут привыкнуть к здешнему климату, – подумала она, – но только люди, не животные. Этим повезло гораздо меньше. Та же бедная Зидра – неужели ей придется доживать свой век в клетке? Впрочем, если я вернусь в Индию, все сразу станет на место. Зидра получит свободу, Джеймс получит свою ненаглядную Кэролайн, а я… у меня останется ребенок, частичка Джеймса, которая всегда будет со мной».

И она невольно приложила руку к животу, словно защищая его крошечного обитателя.

Неожиданно накатила волна слабости. Рэнди хотела вновь опуститься на скамью, но в тот же миг ее обхватили сильные мужские руки. Тотчас во рту Рэнди оказался кляп, а затем ей на голову накинули шершавый, пахнущий пылью мешок. Рэнди отчаянно сопротивлялась – так, что от ее движений трещали швы на платье, – но силы были неравны, и вскоре Рэнди скрутили и потащили прочь. Последнее, что она услышала перед тем, как потерять сознание, были слова, сказанные ей прямо в ухо свистящим шепотом:

– На этот раз ты никуда от меня не денешься. Найти тебя стоило мне трудов и времени, но зато теперь я позабавлюсь от души.

* * *

– Это невозможно! Ведь Рэнди совершенно не знает Лондона! – Джеймс нервно прошелся по кабинету, ероша пальцами волосы. – Даже если она была страшно рассержена на меня, не представляю, как она сумела выйти из дома и куда могла направиться.

Майлз Грейсон, сидевший за столом, покачал головой и ответил со своего места:

– Никто не видел, чтобы она выходила из дома, и с конюшни не пропала ни одна лошадь, Джейми. Так что если Рэнди и уехала, то только с кем-то из гостей.

– Я опросил всех слуг, но никто ничего не видел, милорд, – добавил Фентон, стоя возле двери.

– Я должен сам отправиться на ее поиски, вместо того чтобы метаться здесь, как дикий зверь в клетке! – нетерпеливо воскликнул Джеймс. – Или хотя бы быть рядом с Абу.

– Абу отослал тебя назад, потому что ты ему мешал, – пожал плечами Майлз. – Как он объяснил, твое возбужденное состояние мешало ему сосредоточиться. Скоро он закончит опрашивать слуг и охрану и вернется сюда.

В этот самый момент в кабинет ворвалась герцогиня и запричитала, заламывая руки:

– Весь дом перерыли сверху донизу, но не нашли ни единого следа. Моя дорогая внучка словно в воздухе растаяла. А что там в саду, Джеймс? Удалось что-нибудь обнаружить?

– Пока что нет, Нана, – ответил Джеймс, обнимая пожилую женщину за плечи и ведя ее к креслу, стоящему возле камина. – Присядьте, отдохните немного и обогрейтесь, – сказал он. – И давайте вместе ждать новостей. И постарайтесь успокоиться. Истерикой Рэнди не поможешь.

– Я не представляю, что будет, если мы не найдем Рэнди, – вздохнула герцогиня и добавила, внимательно взглянув в лицо Джеймсу: – Да ты и сам нервничаешь, Джеймс. Не знаешь, что могло заставить Рэнди сбежать из дома?

Джеймс виновато опустил глаза и тихо ответил:

– Знаю, Нана. Как это ни прискорбно, я полагаю, что если Рэнди сбежала, то по моей вине. Ах, если бы мне хватило времени на то, чтобы объяснить ей, ничего не случилось бы!

– Что ж, договаривайте до конца, молодой человек, – требовательно нахмурила брови герцогиня. – Что вы натворили?

– Джеймс ничего не натворил, – неожиданно раздался из темного угла мелодичный женский голос, и вслед за этим на свет вышла сама Кэролайн, больше похожая сейчас на испуганную девочку, чем на коварную обольстительницу. – Во всем, что случилось, виновата я одна.

– Что делает здесь эта женщина, Джеймс? Разве не достаточно того, что один раз ты уже едва не погиб из-за нее, и…

– Не напоминай мне об этом, Нана, прошу тебя, – поморщился Джеймс. – Все это, причем слово в слово, я уже выслушал два часа тому назад от собственной матери.

– Слово в слово? – переспросила герцогиня. – Не верится. Твоя мать всегда была слишком деликатной женщиной. Ну а теперь рассказывай, что здесь произошло, и почему моя внучка могла покинуть после этого дом.

– Я подумал, что Кэролайн могла быть частью плана Ричарда, который тот разработал для того, чтобы получить возможность распоряжаться наследством Рэнди, и решил сегодня же поговорить с ней. Правда, я ни с кем, кроме отца, не поделился своими подозрениями, – Джеймс нервно переступал с ноги на ногу, словно школьник, которого отчитывает строгий учитель. – Когда Рэнди увидела нас с Кэролайн вместе в кабинете, она могла подумать все, что угодно.

– Если она и видела, как вы разговариваете, это не могло заставить ее бросить все и бежать из дома, – возразила герцогиня. – Моя внучка не такая истеричка, чтобы сделать это. Мне кажется, что ты чего-то недоговариваешь.

– Я просила Джеймса помочь мне, – вступила в разговор Кэролайн, – и когда он ответил согласием, я поцеловала его. Поверьте, ваша светлость, это был знак благодарности, а не любви.

Увидев, как побледнела герцогиня, Джеймс бросился успокаивать ее:

– Кэролайн говорит правду, Нана. Мы должны были все объяснить Рэнди, но я так и не смог отыскать ее. Не понимаю, как мог этот невинный поцелуй настолько выбить ее из седла. Мне остается лишь предполагать, что кто-то рассказал Рэнди о том, что случилось между мной и Кэролайн много лет тому назад. Не понимаю только, кто мог это сделать?

Герцогиня опустила взгляд на свои переплетенные пальцы и ответила:

– Рэнди действительно все известно. Однажды она пришла ко мне очень расстроенная тем, как странно ты вел себя, вручая ей обручальное кольцо, и я, желая ее успокоить, рассказала о неприятных воспоминаниях, связанных у тебя с этим кольцом, о женщине, которой ты когда-то дарил его, и обо всем, что за этим последовало.

– Все равно не понимаю, – покачал головой Джеймс, – отчего, увидев, как меня целует Кэролайн, она настолько расстроилась.

– Возможно, моя внучка считает, что ты до сих пор питаешь нежные чувства к своей бывшей возлюбленной.

– Что за глупости, – возразил Джеймс. – Единственная женщина, которая нужна мне, – это Рэнди. Я люблю ее всем сердцем.

– Тогда почему ты никогда не говорил этого моей внучке? – вскинула глаза герцогиня. – Ведь Рэнди до сих пор полагает, что ты женился на ней не по любви, а по необходимости и что этот брак тебе в тягость.

– Скорее это Рэнди вышла за меня по необходимости, – печально заметил Джеймс. – Мне пришлось долго уговаривать ее, обещать, что наш брак будет пустой формальностью, и только после этого она дала свое согласие. Но я обманывал ее. Я с самого начала знал, что никогда не расстанусь с ней. Когда мы разыщем мою жену, я непременно…

– Моя госпожа не является вашей женой, господин.

Джеймс резко обернулся, чтобы отыскать взглядом Абу, неслышно возникшего на пороге кабинета.

– Рэнди – моя жена, Абу. Мы поженились с ней, и наш брак зарегистрирован в британском консульстве в Калькутте.

– Это так, господин, – качнул своим тюрбаном старый индус, – но мировой судья, регистрировавший ваш брак, не имел права этого делать. К тому времени он уже находился в отставке. Сегодня утром приходил адвокат ее светлости и рассказал об этом моей госпоже. Она была очень огорчена его известием.

– При чем здесь адвокат Нана? Какое он имеет отношение ко всему этому?

– Несколько недель тому назад моя госпожа отправила ему свое брачное свидетельство. Это было сделано по просьбе герцогини, которая хотела сделать поправки к своему завещанию и внести в него ваше имя. Проверяя свидетельство, адвокат выяснил, что оно подписано чиновником, отстраненным от службы, и, следовательно, не имеет юридической силы.

– Значит, Брэндон Спенсер знал о том, что наш брак будет недействителен, – вскипел от ярости Джеймс. – Что ж, если мне когда-нибудь удастся добраться до этого мерзавца, он не раз пожалеет о том, что родился на свет!