Текст книги "Невеста из Калькутты"

2

– Земля, капитан! – раздался с мачты крик впередсмотрящего. – Калькутта на горизонте!

Джеймс Грейсон поднял к глазам подзорную трубу и застыл на мостике, вглядываясь в вырастающий на горизонте старинный город.

Калькутта, самый южный порт Индии. Сколько судов подошло и отошло от его причалов за последние сорок лет! Торговля между Индией и Европой оказалась очень выгодным делом, и капитан Грейсон стремился к тому, чтобы пополнить ряды ее участников.

– Бог мой, Джейми, ты уверял, что это судно доставит нас сюда в рекордно короткий срок, и ты оказался прав!

Джеймс обернулся к человеку, поднявшемуся на мостик за его спиной. Тридцатипятилетний – на три года моложе Грейсона, – темноволосый и жизнерадостный Стивен Морган был лучшим другом Джеймса, и ему одному было позволено называть капитана уменьшительным именем. Друзья улыбнулись друг другу, и Джеймс протянул Стивену свою подзорную трубу.

– Да, дружище. Как я и говорил, мой новый клипер способен творить чудеса. Он намного быстроходнее любого торгового судна. Смотри, время в пути сократилось почти на треть. А если будут попутные ветра, моя «Диана» будет ходить из Европы в Индию еще быстрее!

– Я вижу, ты очень гордишься собой, Джейми.

– Да, горжусь, и собой, и своим судном, почему бы и нет? – Джеймс с нежностью погладил полированное дерево поручня. – Этот клипер – моя мечта, Стивен. Я вложил в постройку «Дианы» все наследство, которое мне досталось от деда, до последнего гроша, но игра стоила свеч! Этот клипер станет первым среди судов моей собственной компании, на которых я собираюсь возить в Европу каучук, чай и пряности.

– А твой отец не будет против?

– Слава богу, нет, – покачал головой Джеймс. – Иначе мне пришлось бы сидеть у него в конторе и готовить себя к тому, чтобы стать следующим графом Фоксвудом.

– Тебя послушать, так быть графом – это чуть ли не наказание!

– Нет, быть графом не наказание, Стивен, но такая жизнь не по мне. Можешь считать это гордостью или глупостью, но я хочу всего в жизни добиться своими руками – так же, как мой отец и дед.

– Но от них ты уже получил и титул, и земли. Насколько мне известно, доходы от поместий Райлендов в Шерингеме достаточно высоки, чтобы считать тебя не бедным человеком!

– Да, я ношу титул виконта Райленда, но все деньги, которые приносят мои земли, идут в банк, а не в мой карман. – Джеймс поднял голову и с гордостью посмотрел на высокие мачты своего клипера. – А богатым, если повезет, сделает меня вот эта леди, «Диана».

– Тогда почему ты выбрал Калькутту? Почему не Бомбей или Мадрас? Ведь это более оживленные и богатые порты.

Джеймс облокотился на поручень и ответил, не сводя глаз с приближающейся кромки берега:

– По нескольким причинам, и главная среди них – рекомендательное письмо к местному губернатору, Джонатану Коллинзу, которое я везу с собой. Надеюсь, что с его помощью мне удастся заключить в Калькутте выгодные сделки.

– И кто же рекомендовал тебя местному губернатору?

– Вдовствующая герцогиня Мейдстоун.

– Так тебе помогает Миранда Уэнворт? – рассмеялся Стивен. – Как быстро все меняется в нашей жизни! Давно ли мы с тобой были мальчишками и герцогиня мечтала вздернуть нас на рее за то, что мы гоняем верхом через ее пастбище?

– Здешний губернатор, Джонатан Коллинз, – ее зять. Когда герцогиня услышала о том, что я собираюсь в Индию, она сама предложила мне свою помощь, а я за это должен отвезти письма для Коллинза и куклу в подарок его дочери.

– Значит, Коллинз и его дочь получат письма и подарки, а ты – поддержку местного губернатора. Очень разумно, Джейми, даже мудро, я бы сказал. Теперь я уверен в том, что не прогадал, вложив свои деньги в это плавание.

Стивен удовлетворенно хмыкнул и отправился назад, в свою каюту.

* * *

Оставшись один на мостике, Джеймс обратился мыслями к тому воскресному дню, когда он принял приглашение вдовствующей герцогини Мейдстоун навестить ее. Несмотря на то, что поместье Миранды граничило с его собственным, Джеймс не виделся с герцогиней уже несколько лет.

И, честно говоря, немного побаивался этой встречи.

Когда ее пасынок, Ричард, сделался новым герцогом Мейдстоуном, Миранде пришлось покинуть дом, где она прожила столько лет, и переселиться в маленький коттедж, приютившийся на западном краю их большого семейного поместья.

Вдовий коттедж! Теперь на его месте Джеймс обнаружил просторный светлый трехэтажный дом – скорее даже белоснежный дворец, окруженный парком с подстриженными кустарниками и ухоженными газонами, ровными рядами деревьев, с мраморным фонтаном, рассыпавшим алмазные струи среди цветочных клумб, обрамлявших посыпанную мелким гравием подъездную дорожку. Позади дома виднелись добротные, крепкие хозяйственные постройки – кладовые, кухня, конюшня.

Джеймс спешился возле парадного входа, передал поводья подбежавшему слуге и поднялся по каменным ступеням, не переставая изумленно озираться вокруг. Впрочем, Миранда всегда отличалась прекрасным вкусом и независимым характером, и Джеймсу грешно было забыть об этом. Неужели эта женщина могла измениться? Конечно же, нет.

Подождать хозяйку ему предложили в роскошно убранной гостиной, где внимание Джеймса сразу же приковал к себе портрет молодой Миранды Уэнворт, висевший над камином.

Сердце недавно овдовевшего Мэтью Уэнворта Миранда, дочь богатого купца, покорила с первого взгляда, и скоро, очень скоро герцог Мейдстоун попросил рыжеволосую красавицу стать его новой женой. Спустя всего три месяца после первого знакомства они обвенчались, и свадебный подарок жениха был запечатлен на портрете, возле которого стоял сейчас Джеймс.

«Хрустальные слезы» – так назывался знаменитый бриллиантовый гарнитур, заказанный когда-то для своей возлюбленной великим султаном Сулейманом. Трудно не только пересказать, но и представить себе дальнейшую историю этих драгоценных камней, но на портрете они украшали юную красавицу Миранду Уэнворт. Бриллианты, оправленные в золото, сверкали у нее на руках, светились в подвесках-серьгах, сияли на большой броши, прикрепленной к платью.

Бриллиант, переливавшийся в середине броши и окруженный маленькими алмазами, не имел себе равных во всем мире. Он был не просто большим – в сорок карат, – но и необычным по цвету, не прозрачным, как все бриллианты, но рубиново-красным, словно кровь. На Востоке этот камень так и называли – «Кровавая слеза Аллаха». С этим бриллиантом, как и с большинством редкостных камней, было связано немало легенд, и одна из них гласила, что человека, которому принадлежит «Слеза Аллаха», ждет огромное наследство, а сам он благодаря этому камню всегда будет оставаться непобедимым для всех врагов.

Джеймс продолжал любоваться портретом, когда услышал за своей спиной голос хозяйки дома:

– Настоящая мегера, не правда ли? Когда я вижу этот портрет, всегда недоумеваю – как угораздило несчастного герцога Мейдстоуна жениться на этой рыжей ведьме?

Джеймс обернулся и ответил с улыбкой:

– Мне кажется, что герцогу улыбнулось счастье, когда он встретил вас, ваша светлость.

– О, да ты стал мастером на комплименты, Джеймс Грейсон! – рассмеялась вдова. – Красивый, высокий. Ах, будь я помоложе лет на сорок, ты бы от меня никуда не делся.

Время оказалось милостиво к Миранде. Ее некогда огненно-рыжие волосы по-прежнему оставались густыми, лишь слегка поблекли под натиском седины. Вокруг глаз и в уголках губ появились тонкие морщинки, но они не портили улыбки Миранды и не гасили свет ее лучистых зеленых глаз.

– Присядь и поговори со старой леди, Джеймс. Расскажи мне о себе, о своей семье. Что поделывает твой друг Стивен? А Диана? Как поживает твоя сестра-близнец Диана?

Джеймс поцеловал Миранду в щеку, уселся напротив нее на обтянутый парчой диванчик и сказал, смеясь:

– Миледи, вы задаете вопросы быстрее, чем я успеваю их расслышать. – Но, тут же вновь став серьезным, продолжил, осторожно взяв в ладони хрупкую руку герцогини: – Простите меня за то, что так давно не навещал вас, ваша светлость. Я хотел, правда хотел, но…

– Что за глупости! Прекрати, Джеймс. Ты ведь пришел, и это единственное, что имеет значение. И к чему все эти формальности? Более двадцати лет я была для тебя просто Нана, и пусть все останется по-прежнему. А теперь рассказывай, Джеймс. О себе, о своей жизни и о своем новом судне.

С этого Джеймс и начал. Он красочно описал свой клипер, а когда коснулся его названия – «Диана», – то, естественно, перешел к той, чьим именем был назван его парусник:

– Диана живет в Виржинии и очень счастлива. Они с Джадом ждут уже третьего ребенка. У них двое сыновей, и Диана надеется, что на сей раз у них родится девочка. Хотел бы я, чтобы она была похожа на саму Диану, какой она была в детстве! – рассмеялся Джеймс. – Тогда она узнала бы, что такое настоящие хлопоты.

– Рада слышать, что Диана счастлива с Джадом, а что же ты сам, Джеймс? – улыбнулась Миранда. – Так и не встретил свою любовь? Знаешь, просто удивительно, что такой красивый и богатый мужчина, как ты, до сих пор не женат. И как это тебя ни одна красотка до сих пор не приворожила?

– Пытались, – хмыкнул Джеймс. – Ведь сейчас Лондон – это огромная ярмарка невест, Нана. Видела бы ты этих мамаш! Они выставляют своих дочек словно на продажу, а сами только и присматриваются, где бы им найти жениха побогаче!

– Ну-ну, – потрепала его по руке Миранда и перевела разговор: – А твоя младшая сестра и братья? Что они поделывают?

– Трелен учится в университете, хочет стать адвокатом. Кэтлин уехал искать счастья в Южную Америку. Одна Сара дома осталась. Краснощекая непоседа с льняными волосами. У мамы с папой со всеми нами не было столько хлопот, сколько с ней.

– Завидую твоей маме, – вздохнула пожилая леди, – и не только потому, что Кэтрин такая красивая и талантливая женщина, но и потому, что у нее такие прекрасные дети. Представляю, сколько радости доставляет ей Сара, особенно теперь, когда все остальные выросли. – Она смахнула слезинку, набежавшую на глаза, и неожиданно закончила, улыбнувшись Джеймсу: – Впрочем, я тоже еще надеюсь на такое счастье.

Джеймс удивился, но промолчал, ожидая, что же она скажет дальше, и Миранда продолжила:

– Я пригласила тебя, Джеймс, когда узнала о том, что ты намерен отправиться в Индию. Знаю, как тяжело начинать любое новое дело, и готова поддержать тебя, а взамен попрошу очень немного.

Затем она рассказала о своем зяте, служившем губернатором в Калькутте, и наконец вытащила из кармана маленький портрет, который поднесла Джеймсу на раскрытой ладони.

На портрете была изображена маленькая девочка с тонкими чертами лица и длинными золотистыми локонами. На вид ей было лет десять, примерно столько же, сколько и Саре. Правда, в отличие от сестры Джеймса, девочка, изображенная на портрете, выглядела очень серьезной, а в глубине ее больших изумрудных глаз притаилась печаль.

– Это моя внучка и тезка, Миранда Джулия, – пояснила герцогиня. – Когда моя дочь, Ленора, умерла десять лет тому назад, девочка осталась вдвоем с отцом. Я много раз просила Джонатана отправить девочку ко мне, в Англию, но он ни в какую не желал расстаться с дочерью. Так что все наше общение ограничивалось редкими письмами, да еще раз в год Джонатан присылал мне портрет Миранды. Но теперь все может измениться.

Она откинулась на спинку стула, улыбнулась и продолжила:

– В следующем году мой зять подаст в отставку с поста губернатора. Если он после этого вернется в Англию, то я готова передать в его управление все свои дела. Боюсь, что он не захочет сразу принять от меня в дар поместья и деньги, поэтому для начала я попрошу его просто стать моим управляющим. Если Джонатан согласится; я предоставлю ему свой лондонский городской дом, положу щедрое жалованье и дам долю в доходах. Сделаю его и Миранду своими единственными наследниками. Этот дом, разумеется, я тоже завещаю им.

– Постойте, но разве этот дом не является частью поместья Ричарда? – спросил Джеймс.

– Нет! – отрезала герцогиня. – У меня с пасынком всегда были сложные, отношения, и я попросила своего покойного мужа продать мне часть поместья. Он согласился и отдал мне эту землю, ничего с меня за это не взяв, разумеется. Попросил лишь, чтобы эта часть поместья перешла после нашей смерти его внучке, Миранде. Так что это будет подарок от нас обоих.

– Боюсь, что Ричард будет отстаивать свои права на эту землю, – заметил Джеймс.

– Ричард может делать все, что ему вздумается, но этой земли ему не видать как собственных ушей, об этом позаботились лучшие адвокаты во всей Европе. – Вдова наклонилась вперед и доверительно сказала: – Ричарду было двенадцать, когда я вышла за его отца, и он с самого начала не желал, чтобы я стала его мачехой. А еще через год у нас родилась Ленора, и с тех пор Ричард не находил себе места. Он сгорал от ревности. Отец пытался его образумить, говорил о том, как это важно – жить одной семьей, но Ричард ничего не хотел слышать и настоял на том, чтобы его отправили учиться подальше от дома. Ричард очень злобный человек, и единственное светлое пятно в их семье – это его жена, Амелия. Мы с ней особенно сблизились после того, как три года тому назад умер Мэтью. Но теперь мне этого недостаточно, и я хочу, чтобы ко мне вернулись Джонатан и Миранда.

Пожилая леди поднялась со стула, отошла к шкафу и вынула из него два запечатанных конверта и большую коробку.

Затем она вернулась на свое место и сказала, протягивая конверты Джеймсу:

– Это письма для Джонатана. В одном из них я рекомендую тебя и прошу зятя помочь устроить твои дела. Во втором письме я прошу его вернуться в Англию и помочь мне, став моим управляющим. Я написала о том, что отдам ему дом и сделаю своим наследником, – неужели после этого он сможет мне отказать? Нет, он не откажет в этой просьбе, и тогда сбудется моя заветная мечта – увидеть свою внучку. Я не могу больше оставаться в одиночестве.

Глаза герцогини увлажнились от слез, но на губах появилась едва заметная улыбка. Миранда осторожно открыла коробку, лежавшую у нее на коленях, развернула шуршащую пергаментную бумагу и достала большую красивую куклу, одетую в желтое атласное платье. У нее были золотистые локоны и изумрудно-зеленые глаза. Голова куклы, искусно сделанная из тонкого фарфора, показалась Джеймсу странно знакомой. Он присмотрелся внимательнее, наморщил лоб и удивленно воскликнул:

– Нана, но это же вылитая ваша внучка!

– Мне хотелось подарить ей что-то особенное, – горделиво улыбнулась Миранда. – Эту куклу мне сделали на заказ в Париже. В нее вложена частица моей души. В коробку я положила еще одно письмо, в котором пишу внучке о своей любви и о своих надеждах на будущее, – она коснулась руки Джеймса. – Знаешь, Джеймс, мне всегда хотелось иметь такого сына, как ты. Увы, бог не дал… Но я уверена в том, что ты не откажешь мне и отвезешь мои дары – и мои надежды – в Калькутту. Скажи, ты согласен плыть именно в этот порт?

Джеймс осторожно обнял хрупкие плечи герцогини и ответил, целуя ее в щеку:

– Конечно, Нана. Я отправлюсь в Калькутту, навещу Джонатана и отдам ваш подарок Миранде. А если Джонатан надумает через год вернуться в Англию, – на что я очень надеюсь, – я с большой радостью предоставлю ему для переезда свое судно. Мне очень хочется, чтобы ваши мечты сбылись, Нана.

Глаза герцогини озарились странным светом, и она, смеясь, ответила:

– Если бы ты только знал, какие они, эти мечты одинокой старой леди…

Джеймс еще раз улыбнулся, вспоминая смех Миранды, и сказал самому себе, глядя на раскинувшийся вдоль берега бухты белый город:

– Надеюсь, что Сара и Миранда быстро подружатся. Только не дай бог, чтобы та девочка оказалась такой же сорвиголовой, как моя младшая сестрица!

3

– Два часа! Можешь себе представить, Джеймс? Пересечь два океана для того, чтобы провести свой первый день на суше в ожидании, пока тебя примет какой-то местный бюрократ!

Джеймс проводил взглядом Стивена, который метался по приемной губернатора, словно дикий зверь в клетке. А как хорошо все начиналось! Лейтенант, дежуривший в приемной, встретил их очень тепло, любезно поинтересовался, с чем они прибыли, но, когда услышал о том, что Джеймс и Стивен желают встретиться по личному делу с Джонатаном Коллинзом, сразу смутился, побледнел и отправился на поиски начальника.

– Это твоя вина, – проворчал Стивен. – Нужно было сразу же сказать, что ты – виконт Райленд, а я – герцог дю Лорен. Если бы они узнали о том, что к ним прибыли знатные господа, а не какие-то простые капитаны, они бы зашевелились.

– Почему ты считаешь, что твой титул может на кого-то произвести впечатление? – рассмеялся Джеймс. – Никто о тебе не знает, да и сам ты уже сто лет не был в своем поместье во Франции. И, кроме того, позволь заметить, что единственный капитан здесь – это я. Сам же ты, я думаю, ничего не смог бы сделать, даже если бы твое судно шло ко дну.

– Да, ты прав, – ответил Стивен, – и потому это бестолковое ожидание должно тебе показаться еще более мучительным, чем мне. Послушай, как тебе удается при всем при этом сохранять спокойствие?

Джеймс, одетый в темно-синий парадный китель и бежевую рубашку, только вытянул поудобнее свои длинные ноги и побарабанил пальцами по крышке коробки, лежавшей перед ним на столе.

– Я чувствую, что здесь что-то не так, Стивен, – спокойно заметил он. – И хочу узнать это, не откладывая.

Он медленно поднялся, и как раз в эту минуту в приемную вернулся знакомый уже лейтенант.

– Прошу вас, – сказал он с поклоном. – Майор Спенсер готов вас принять.

– Но мы хотели видеть не Спенсера, а… – начал Стивен, но Джеймс остановил его, прикоснувшись к локтю друга, и первым пошел к двери.

– Добро пожаловать в Калькутту, джентльмены. Прошу простить за вынужденную задержку, – заговорил Брэндон Спенсер, увидев вошедших. Правая рука его покоилась в повязке перед грудью, поэтому он пожал руки Джеймса и Стивена своей левой рукой и ею же указал на стулья, стоявшие возле массивного стола. – Приношу свои извинения за вынужденную невежливость. Несколько недель тому назад я неудачно упал, сломал запястье и два пальца. Прошу вас, присаживайтесь. Мой адъютант сейчас подаст чай.

Первым делом Джеймс обратил внимание не на перевязанную руку офицера, а на него самого. Одетый в яркую малиновую форму с золотым шитьем, он выглядел очень импозантно, но при этом был слишком молод, чтобы носить высокий чин майора.

«Очевидно, чей-нибудь сынок, – подумал Джеймс, – видимо, получил этот чин благодаря деньгам и семейным связям».

– Лейтенант сообщил мне, что вы желали видеть по личному делу Джонатана Коллинза, – продолжил майор Спенсер. – Мне очень жаль, но я вынужден сообщить вам печальную весть: наш бывший губернатор скончался около месяца тому назад. Вы были близко знакомы с покойным?

– Встречался с ним в Англии, когда был еще совсем мальчишкой, – ответил Джеймс. – Мы дружили домами с семьей его покойной жены. Скажите, сэр Джонатан скончался от болезни или это был несчастный случай?

– Увы, горькая правда состоит в том, что губернатор был убит индусом-фанатиком.

– Индусом? – ахнул Стивен. – Так у вас что здесь, переворот?

– Переворот? Нет, – покачал головой Спенсер. – Это сделали люди из секты тагов. Таги – это, видите ли, группа религиозных фанатиков, которые поклоняются древней индийской богине Кали. В этой секте распространены ритуальные убийства, при этом свою жертву таги всегда душат при помощи длинного шарфа. Убийца-одиночка проник в дом губернатора и задушил его. Нет, сэр, ни о каком перевороте не может быть и речи. Уверяю вас, мы полностью контролируем ситуацию.

Джеймса не успокоили слова майора, и он спросил:

– Но почему в качестве жертвы эти… таги выбрали именно Коллинза? Чем он так насолил местным индусам?

– Что вы, здешние индусы в большинстве своем очень любили сэра Джонатана. Ведь его личным другом был сам махараджа Мисора Джавид Сурат Кан. Что же касается тагов, то действительно, покойный губернатор стал их злейшим врагом после того, как начал преследовать этих фанатиков. Началось это в прошлом году, когда таги напали на отряд британских солдат, которые несли здесь службу. Тогда-то Коллинз и объявил о том, что намерен очистить от тагов всю страну, а они его за это убили.

– А эта девочка, Миранда, с ней все в порядке? – спросил Джеймс.

Спенсер промолчал и только удивленно посмотрел на Джеймса. Не дождавшись ответа, тот повторил:

– Майор, я задал вам вопрос. Отвечайте, что случилось с дочерью Коллинза? Девочка не пострадала?

– Что?.. Ах да, конечно. С маленькой Мирандой все в порядке, – натянуто улыбнулся Спенсер. – Мы послали ее родственникам в Англии сообщение о трагической гибели сэра Джонатана. Кроме того, по соглашению с индийскими властями к ней приставлена охрана. Так что можете не беспокоиться.

В словах майора и в тоне, каким они были сказаны, проскользнуло нечто такое, что заставило Джеймса насторожиться.

– Благодарю вас, майор, – сказал он. – Уверен, что семья Миранды будет благодарна вам за все, что вы сделали для этой девочки. Однако я должен увидеть Миранду. Мне нужно передать ей письмо и подарок от ее бабушки.

– Не беспокойтесь, капитан Грейсон, я это могу сделать сам. Более того, я настаиваю на этом и не допущу, чтобы вы растревожили девочку своим неожиданным визитом, несмотря даже на то, что вами движут самые лучшие намерения. И я не позволю вам вмешиваться в ее…

– Позволите? Вмешиваться? Вы забываетесь, майор! Я послан сюда вдовствующей герцогиней Мейдстоун и намерен сегодня же увидеться с ее внучкой!

– Возможно, вы неправильно поняли меня, капитан, но я приказываю вам держаться подальше от Миранды Коллинз. Будучи действующим губернатором, я лично отвечаю за ее покой и безопасность, – надменно ответил Спенсер, поднимаясь с места и сверля Джеймса пронзительным взглядом. – И не забывайте о том, что я имею власть арестовать и ваше судно, и прибывший на нем груз. Я могу выдвинуть против вас обвинения и заключить под стражу. Советую не вставать мне поперек дороги, капитан, или вы об этом горько пожалеете! Это я вам обещаю.

Джеймс улыбнулся и спокойно ответил, откинувшись на спинку стула:

– Нет, майор, боюсь, что это вы неправильно меня поняли. Помимо того, что я капитан клипера «Диана», я еще виконт Райленд, наследник графа Фоксвуда. Мой дед – герцог Четэм, владелец контрольного пакета Британской Восточно-Индийской компании. Попробуйте вы встать у меня на пути, и вся ваша призрачная карьера разлетится в прах! А теперь, майор Спенсер, расскажите, как нам найти дом Коллинзов, и мы не станем вас больше задерживать.

– Прошу принять мои извинения, милорд, – жалко улыбнулся Спенсер. – Мои новые обязанности, поиски убийцы сэра Джонатана – все это, очевидно, сказалось на моих нервах, и я позволил себе забыться. Разумеется, вы можете навестить Миранду. Правда, она живет вне британского сектора. У Коллинзов свой дом на восточной окраине города. Мой адъютант, Чед Джерард, проводит вас. Позвольте мне предоставить вам для передвижения по городу моих собственных лошадей. Если вам потребуется что-нибудь еще, прошу обращаться ко мне без всяких церемоний.

После того как посетители покинули его кабинет, Брэндон Спенсер схватил свой хлыст и пробковый шлем. Распорядился как можно скорее оседлать лошадь и вскоре растворился в тесных переулках Калькутты.

Когда Рэнди вернулась домой, инкрустированные часы, стоявшие в гостиной, как раз закончили отбивать четыре. Сняв на ходу тюрбан и встряхнув волосами, она поспешила в свои комнаты, мечтая поскорее добраться до горячей ванны. Она была уже на середине лестницы, когда ее остановил голос Абу, донесшийся снизу:

– Простите за беспокойство, мисс, но мне кажется, что вы должны немедленно узнать о том, что в нашем доме сегодня был посетитель. Очень разгневанный господин.

– Бьюсь об заклад, это был Брэндон Спенсер, – откликнулась Рэнди, перегнувшись через перила. – Когда же он уймется наконец? После смерти папы и месяца не прошло, а Брэндон успел за это время четыре раза сделать мне предложение. Когда я ему отказала в последний раз, он был вне себя от ярости. Мне показалось, что он сошел с ума. Потом он засыпал меня письмами, на которые я не отвечала, подарками, которые я не принимала, а теперь, видите ли, заявился сам. Расскажи, Абу, как тебе удалось от него избавиться?

– Я сказал майору, что вы отбыли с визитом к махарадже и вернетесь домой не раньше, чем через несколько дней. Сначала майор рассердился, но потом успокоился, и мне показалось даже, что он доволен. Он предупредил о том, что в город прибыл какой-то англичанин, который хочет встретиться с вами, и заметил, что ваше отсутствие – настоящий подарок небес.

– Подарок небес? Интересно, для кого – для меня или для него? Что он еще сказал?

– Майор приказал мне не рассказывать этому англичанину о том, где вы находитесь, не пускать его на порог и ни при каких условиях не дать ему увидеться с вами, – едко ответил Абу.

– В каком бы кресле ни сидел сейчас наш майор, командовать собой я ему не позволю, – нахмурилась Рэнди! – Абу, когда появится этот посетитель, примите его как можно гостеприимнее. Передай Кайре, пусть приготовит праздничный обед. Пошли слуг прибраться в комнатах для гостей, быть может, мне удастся уговорить этого англичанина остановиться у нас на несколько дней. Кстати, я смогу получить ответ на свои вопросы.

Прочитав недоумение в глазах Абу, Рэнди пояснила:

– По каким-то своим соображениям майор не хочет, чтобы этот человек встретился со мной, и я хочу понять, что именно его так пугает. То, что он незнакомец? Но рядом с тобой, Ксавьером и охранниками мне ничто не грозит. Да, я не хочу, чтобы гость узнал о Зидре. Однажды она спасла мне жизнь; кто знает, может быть, ей придется сделать это еще раз.

– Все будет исполнено, мисс, – с низким поклоном ответил Абу.

– Пока ты будешь заниматься встречей гостя, я займусь собой. Приму ванну, переоденусь – и мисс Миранда Джулия Коллинз будет готова принять и очаровать загадочного англичанина. Не бойся, Абу, все будет хорошо!

* * *

К дому Коллинзов трое всадников подъехали уже под вечер, когда раскаленное солнце начинало клониться к западу. Ничего подобного резиденции покойного губернатора Джеймсу не доводилось видеть за всю свою жизнь. Это был не дом, а настоящий маленький дворец – с беломраморными стенами, широкими арками и стреловидными тонкими башнями, гордо взметнувшимися в небо. Дворец был окружен высоким каменным забором, увенчанным острыми медными пиками, а возле кованых железных ворот дежурили трое вооруженных стражников, одетых в яркие индийские одежды.

– Этот дворец, наверное, принадлежит какому-нибудь индийскому набобу, – заметил Джеймс и ехидно спросил, повернувшись к своему проводнику: – Лейтенант, вы уверены в том, что не ошиблись адресом?

– Хотя я и занимаю должность адъютанта всего месяц, но этот дом знаю хорошо, – ответил Чед. – Его подарил Коллинзу много лет тому назад его друг, махараджа Мисора. А сейчас в память о былой дружбе Джавид Кан и его сын позаботились о том, чтобы предоставить личную охрану мисс Миранде Коллинз.

– Но разве это не нарушение правил? – спросил Стивен. – Молодую английскую леди не могут охранять иностранцы.

– Вынужден напомнить вам, сэр, что это мы с вами здесь иностранцы, – вскинул бровь лейтенант. – И наша задача – делать все для того, чтобы сохранить дружбу с местными жителями, особенно такими богатыми и влиятельными, как махараджа Мисора. Возможно, именно поэтому майор и не стал возражать против охранников-индусов.

Трое всадников благополучно миновали ворота и поднялись по широким ступеням. На пороге их встретил пожилой индус, одетый в длинную, до колен, тунику и белые хлопчатобумажные штаны. Его талия была перехвачена широким малиновым поясом, на голове возвышался тюрбан. Индус был невысок и немолод, но, несмотря на это, во всем его теле угадывалась недюжинная нерастраченная сила.

– Добро пожаловать в дом Коллинзов, господин, – сказал индус, кланяясь Джеймсу. – Я Абу Назир, главный слуга. Что привело вас на наш порог?

– Я капитан Джеймс Грейсон, и прибыл для того, чтобы увидеть Миранду и передать ей подарок от ее английской бабушки.

– Давно ли вы знаете вдову, господин?

– С ее светлостью я знаком с самого детства. Узнав о том, что я отправляюсь в Индию, она попросила меня передать подарок. О смерти сэра Джонатана я узнал только здесь, в Калькутте, и счел своим долгом узнать, как чувствует себя его маленькая дочь. Надеюсь, что смогу по возвращении в Англию успокоить герцогиню и заверить, что ее внучка ни в чем не испытывает нужды. Могу я увидеть девочку прямо сейчас?

Абу ответил Джеймсу вопросом на вопрос:

– А эти джентльмены – они тоже приплыли вместе с вами?

Джеймсу не понравилось то, что слуга не ответил на его вопрос, но он сумел сдержать свое недовольство и представил своих спутников:

– Это мой друг, Стивен Морган, а это Чед Джерард, адъютант майора Спенсера. Я хочу, не откладывая, встретиться с Мирандой с тем, чтобы лейтенант как можно скорее проводил нас назад и мог вернуться к исполнению своих обязанностей.

– С этим не будет проблем, господин. Лейтенант может вернуться прямо сейчас. Вас проводит один из наших слуг. Могу ли я надеяться на то, что вы и ваш друг окажете честь нашему дому, оставшись обедать? Этим вы доставите большую радость мисс Коллинз.

Джеймс вспомнил портрет маленькой Миранды, который показала ему герцогиня. Прекрасное детское лицо с печальными зелеными глазами навсегда отпечаталось в его памяти. Что ж, в самом деле, нужно остаться к обеду и постараться немного развлечь и развеселить несчастного ребенка. Джеймс любил детей, и такое занятие было ему не в тягость.

– Хорошо, Назир, – ответил он. – Мы принимаем ваше приглашение. – Джеймс повернулся к лейтенанту и добавил, пожимая ему руку: – Спасибо за помощь. Мне было приятно прогуляться с вами по городу.

Абу сделал знак слуге, чтобы тот проводил лейтенанта, а затем провел Джеймса и Стивена в парадную гостиную, за окнами которой раскинулся чудесный сад.

– Прошу вас чувствовать себя как дома, – с поклоном сказал Абу, – и позвольте мне ненадолго покинуть вас, чтобы распорядиться относительно обеда. Мисс Коллинз вскоре присоединится к вам.

Он еще раз поклонился и вышел.

Стивен огляделся по сторонам и восхищенно покачал головой:

– О боже, Джеймс, этот дом просто великолепен. Посмотри на эту мебель. Да, Джонатан Коллинз знал толк в жизни!

Он прошел к распахнутой сводчатой двери, ведущей в сад, и принялся рассматривать росшие в нем цветы и деревья.

– Знаешь, что подумала бы моя мать, увидев этот сад, Джейми? Она решила бы, что умерла и оказалась в раю! Ты только посмотри на эти цветы. А деревья? Они же ломятся от фруктов! Вот это апельсин, я знаю, а это – сливы. А это что здесь растет, такое красно-желтое?