Текст книги "Неукротимый"

Глава 2

Грейс приняла решение лететь в Аргентину, стоило Элиасу выйти из комнаты. Она не подведет его. Она всегда была благодарна Элиасу за то, что он не изменил своего отношения к ней из-за того, что она ослепла, и теперь она была обязана принять вызов. Просто присутствие Начо добавляло немного трудностей.

Ну ладно, много трудностей. Начо был известен своей нетерпимостью, а это было ее первое большое задание. Будет ли Начо слушать ее мнение о вине или рассуждения о том, как он управляет виноградником? Помимо обширных знаний, которые дал ей Элиас, у Грейс не было никакого реального опыта в этой области. И разумеется, у нее не было ни денег, ни знатного происхождения, как у семьи Акоста.

«Хватит негатива, – решила для себя Грейс. – Я должна сосредоточиться на положительных моментах».

Но мысленно она постоянно возвращалась к предстоящей встрече с Начо. Их первая встреча была просто катастрофой, но сейчас ситуация в корне изменилась. Она ехала по работе, и она не могла позволить себе оробеть перед ним.

Она снова вспомнила свадьбу Лусии и то, какой болезненно застенчивой она была. Она ощущала себя не в своей тарелке среди всех этих гламурных, уверенных в себе людей и пришла в ужас, когда Начо пришел ей на помощь. Она не могла придумать ни одной фразы, чтобы поддержать разговор, и стояла в оцепенении, как дикий зверек, попавший в свет автомобильных фар, когда он нежно поцеловал ее в губы. Она сбежала при первой же возможности.

«Как Золушка», – чуть позже упрекнула ее Лусия, добавив, что ее брат был более чем недоволен этим.

Грейс с трудом представляла себе, что о ней подумает Начо теперь, когда она стала слепой. К тому же она появится в качестве человека, который собирается в некотором роде контролировать его бизнес.

Уже не первый раз с момента потери зрения она чувствовала, что готова биться головой о стену с криком: «Почему я?!» Увы, ответа никто ей дать не мог.

Вечером того же дня Грейс упаковала чемодан, взяв с собой одежду на все случаи из своего тщательно подобранного гардероба. Лусия, которая всегда была прекрасным организатором, придумала надежный план, всегда позволявший Грейс выбирать сочетающуюся по цветовой гамме одежду. Разметив ящики шкафа шрифтом Брайля, Лусия упростила поиск одежды и аксессуаров. Вот бы и эмоциями было так же легко управлять!

Перспектива скорой встречи с Начо и возбуждала, и пугала Грейс одновременно. Но она не сможет видеть его, так что, возможно, все окажется не так уж и плохо. Хотя она не слишком в это верила.

Как только решение было принято, Элиас тут же отправил Начо электронное письмо, в котором сообщал, что вместо него приедет другой эксперт.

Если бы Грейс могла предвидеть, как отреагирует на ее появление Начо, она бы никогда не села в самолет.

Слепой сомелье? Начо ожидал увидеть Элиаса, известного виноторговца и управляющего Европейской дистрибьютерской винной сетью, а вместо этого он получит Грейс и ее собаку-поводыря.

Путешествие в Аргентину оказалось намного легче, чем представляла себе Грейс. Водитель отвез ее из дома до аэропорта, и все прошло гладко. Возможно, все частные авиарейсы отличались такой заботой о пассажирах, вне зависимости от того, были они слепыми или нет, но ее все время сопровождал кто-то из персонала.

Едва выйдя из самолета, Грейс почувствовала, как тепло на улице и как приятно ощущать на лице солнечные лучи вместо колючей изморози лондонской сырой зимы. Она чувствовала в воздухе смесь запахов реактивного топлива и специй, а иностранные слова звучали очень музыкально и интригующе.

Грейс проводили к машине с шофером. Водитель оказался очень общительным и говорил на прекрасном английском. Он рассказывал Грейс, что вдоль дороги стоят рекламные щиты братьев Акоста, описывал зубчатые горы и орлов, парящих над их заснеженными вершинами.

Водитель не выказал никакого удивления по поводу слепоты Грейс. Как оказалось, личный секретарь Начо и Элиас это обговорили и все специально подготовили. Водитель пошутил, что Начо, не зная, какая красивая женщина приехала дегустировать его вина, уехал на деловую встречу.

«Ха-ха», – мрачно подумала Грейс.

Но водитель уже продолжал рассказывать об извилистой реке, похожей на большую серебряную змею, которая текла через изумрудно-зеленые сельскохозяйственные угодья.

Виноградники находились достаточно далеко, и через некоторое время Грейс провалилась в сон. Проснувшись, она почувствовала себя отдохнувшей, зная, что первая из трудностей – путешествие – была уже позади.

Она впервые оказалась за границей после потери зрения, и при этом она проделала такой огромный путь, чуть ли не через половину земного шара. Это вселяло в нее некоторую уверенность.

Вспоминая, с каким энтузиазмом Элиас описывал виноградники, Грейс поняла, что с нетерпением ждет момента, когда окажется там. Конечно, она не сможет увидеть этот прекрасный ландшафт, но она может слышать шум реки, которую ей описывал водитель, и чувствовать запах свежескошенной изумрудной травы. Она улыбнулась, убежденная в том, что, несмотря на все предстоящие проблемы, ей здесь понравится.

Его график был чудовищно напряженным: одна деловая поездка сменялась новой, но когда он увидел этот участок реки, то заметно расслабился.

«Словно посетил могилу давно уже погибших родителей», – решил про себя Начо.

Когда он впервые вернулся на виноградники, каждый дюйм знакомого пейзажа словно насмехался над ним, причиняя невыносимую боль. Но он продолжал приезжать, пока не победил своих внутренних демонов и не сделал достаточно, чтобы возродить виноградники.

Возможно, здесь, в тени Анд, он увидел перспективу и его недовольство жизнью может быть смыто потоком горной реки.

Он похлопал своего недавно объезженного коня по лоснящейся шее, пробормотав ему на ухо слова одобрения. Когда жеребец замер, прислушиваясь к голосу хозяина, Начо уже не впервые задумался о том, что предпочитает животных людям.

Когда жеребец стал агрессивно бить копытом землю, Начо подумал, что их обоих ждут перемены. Конь только что потерял свободу, в то время как Начо наконец обрел ее после нескольких лет опеки над братьями и сестрой. Но жизнь плейбоя оказалась не для него, и долгожданная свобода в скором времени разочаровала его. Тогда Начо вернулся в Аргентину, полный решимости превратить старые виноградники в ценный актив.

Припекающее солнце доставляло ему почти чувственное удовольствие после холодного Лондона, и это определенно подняло ему настроение. До тех пор, пока он не увидел собаку. Большой золотистый пес, без поводка и без сопровождения, справлял нужду под его виноградным кустом! И тогда он краем глаза уловил движение у берега реки. Полный ярости из-за этого вторжения, Начо пришпорил коня и на сумасшедшей скорости помчался к реке.

– Это частная собственность! – проревел он, остановив жеребца.

Грейс застыла, оцепенев от ужаса. Этот голос словно обдал ее потоком ледяного воздуха.

Она планировала первую встречу с Начо в спокойной деловой обстановке его офиса, а не под разъяренный стук подкованных копыт. Горячее дыхание коня касалось ее лица, и она чувствовала, что Начо смотрит на нее сверху. Его близость воскресила в ней воспоминания о нем в ту пору, когда ее мир еще не погрузился в темноту.

Неужели она сознательно искушала судьбу? Разве домоправительница не предупредила ее, что хозяин должен скоро вернуться? Разве она не упомянула о том, что он любит прокатиться верхом вдоль берега реки по возвращении домой?

Начо развернул фыркающего жеребца в нескольких дюймах позади девушки. Вопреки его ожиданиям, она не дрогнула. Она вообще не двигалась. Она стояла к нему спиной и просто его игнорировала. Ее собака показала больше эмоций, прижавшись к земле и оскалив зубы.

– Это частная собственность, – сурово повторил он. – А вы нарушаете ее границы.

– Я слышала тебя, Начо.

Когда девушка обернулась, проклятия уже готовы были сорваться с его языка. Когда он увидел, кто это… увидел эти глаза, взгляд которых был не сфокусирован… он понял, что знает ее.

Конечно, он знал ее. Но не такой.

– Грейс? – потрясенно спросил он.

– Конечно, Грейс, – с показной бравадой ответила она. – Разве Элиас не предупредил тебя по электронной почте, что я приеду?

– Мой секретарь говорил что-то об этом. – Он мучительно пытался подобрать нужные слова, но не мог. Он был зол на Элиаса за его очевидный обман, при этом он был просто раздавлен, увидев Грейс такой.

– И ты никак не можешь поверить, что вместо него приехала именно я, – сказала она. – В этом все дело?

– Почему именно ты, если Элиас является лучшим специалистом в своей области?

Грейс промолчала, и он более пристально взглянул на нее. Было странно рассматривать человека, который не мог видеть, как будто он воспользовался ее положением. За исключением мутноватых, несфокусированных глаз, Грейс почти не изменилась.

Он приметил Грейс на свадьбе Лусии, но, к своему сожалению, обнаружил, что она еще совсем незрелая и ужасно наивная.

– Мне очень жаль разочаровывать тебя, но я думала, что Элиас упоминал о том, что я работаю на него, когда ты был в Лондоне.

– Мы не касались этой темы, – резко ответил он. – С какой стати?

– Пожалуйста, не надо сердиться на Элиаса. Он прекрасно натренировал меня, и у него есть все основания доверять мои суждениям.

– И ты ожидаешь от меня того же? – спросил он.

Его конь нетерпеливо переступал копытами, словно почувствовав настроение хозяина. Грейс чувствовала его запах и горячее дыхание.

– Не могу поверить, что Элиас послал вместо себя юную девушку, хотя я ждал настоящего профессионала, – недовольно протянул Начо, глядя куда-то поверх ее головы.

– И ты недоумеваешь, что я вообще могу знать о хорошем вине, – ответила она, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

– Я недоумеваю, что ты вообще здесь делаешь! Ты почерпнула свои знания о вине в клубе, в котором работала? – презрительно предположил он.

Грейс вспомнила, что вино, которое там подавали, было одним из самых дешевых, как признался ей однажды сам Элиас.

– Это определенно какая-то ошибка, – настаивал Начо.

– Да нет тут никакой ошибки, – начала сердиться Грейс. – Уверяю тебя, я прекрасно обучена!

– Прямо как мой конь! – рассмеялся в ответ Начо.

Грейс стиснула зубы и сжала кулаки. Казалось, она хотела бы вышибить его из седла. Да, она злилась. И что с того? Но самое простое и очевидное решение – отправить ее ближайшим рейсом обратно – менял тот факт, что она была слепа. И она была лучшей подругой его сестры. Как он мог бороться с девушкой, которая сейчас безуспешно шарила рукой по земле в поисках собачьего поводка?

– Он слева от тебя, – нетерпеливо подсказал он.

– Спасибо, но Бадди сам найдет его для меня, – поджала губы Грейс, все еще злясь на него.

Последний раз Начо видел Грейс на свадьбе Лусии. Тогда он почувствовал, что между ними есть какая-то необъяснимая связь. Она конечно же изменилась с тех пор. Потому что ей пришлось измениться, понял он. Начо почувствовал, что Грейс снова пробудила в нем интерес.

– Я прекрасно осознаю, что мой приезд стал для тебя полной неожиданностью, Начо. – Грейс ловко застегнула поводок, пока пес смирно стоял рядом.

– Есть немного, – пришлось согласиться ему. – Что с тобой произошло, Грейс?

– Вирус. – Она слегка пожала плечами.

– Как долго ты собираешься пробыть здесь? – И прежде чем она успела ответить, он изложил свое видение ситуации: – Я полагаю, ты сделаешь несколько пометок, осмотришься и отправишь отчет Элиасу. Это не должно занять много времени. Не больше одного дня, так?

– Одного дня?! – воскликнула она. – Мне нужно сделать гораздо больше, чем несколько пометок!

Несмотря на возмущение из-за недомолвок Элиаса, главным чувством, которое испытал Начо, было смятение, когда Грейс повернулась к нему и он увидел, что прекрасные глаза Грейс пусты.

– Я привезла с собой ноутбук, клавиатура с шрифтом Брайля, – пояснила она как ни в чем не бывало. – И я планирую остаться здесь примерно на месяц.

– Месяц?! – взорвался он.

– Возможно, парой дней больше, – задумчиво произнесла она. – Не волнуйся, я квалифицированный сомелье с дипломом по виноделию…

– И каков же твой стаж? – резко спросил он.

«В какие, черт возьми, игры играет Элиас? Он обязан был отправить кого-то другого, чтобы оценивать мои вина!» – злился Начо.

Чувствуя нарастающий в хозяине гнев, жеребец начал нервно переступать копытами. Грейс пошла по тропинке, держа собаку на поводке.

– Ты не хочешь обуться?! – крикнул Начо ей вслед.

– Я не ребенок, Начо, – не оборачиваясь, ответила она и покачала босоножками, которые держала за ремешки на указательном пальце.

Она не могла позволить Начо увидеть, что нервы ее натянуты как струна и что она ни минуты больше не могла вынести его критики. Она просто должна вернуться в гостевой домик и собраться с мыслями. Она не ожидала, что снова почувствует то же волнение, оказавшись рядом с ним, но ничего не изменилось с момента их последней встречи.

Он ясно дал понять, что Грейс – последний человек, которого он хотел бы видеть в своем имении. Но она была здесь и не собиралась никуда уезжать, пока не сделает свою работу.

Они молчали. Грейс казалось, что Начо следит за ней, как охотник за добычей. Она спиной чувствовала, как он взглядом буквально прожигает ее насквозь, наполняя каждую ее клеточку возбуждением.

Она вспомнила его прикосновения и поцелуй на свадьбе и то, как отреагировало ее тело. Здравый смысл вовремя напомнил ей, что тогда она была юной и неопытной, в отличие от Начо, и любое продолжение приведет лишь к тому, что ее сердце окажется в конце концов разбитым.

Для Грейс любовь и секс были неразрывно связаны, в то время как Начо, если верить желтой прессе, был известным плейбоем и менял подружек как перчатки.

Но в одном он был прав. Если бы только она могла видеть!

Тропинка была каменистой, и Грейс остановилась, чтобы обуться.

– Пожалуйста, не надо, – как можно спокойнее сказала Грейс, услышав, что Начо собирается спешиться. – Бадди не даст мне упасть, – настаивала она.

Впервые за долгое время она снова ощущала себя обузой. Она не чувствовала себя настолько неуверенной, как сейчас, с тех пор, как ослепла. Грейс охватила паника. Она даже упустила момент, чтобы схватить Бадди за поводок.

– Пожалуйста, позволь мне… – резко произнес Начо.

Было слишком поздно говорить «нет», он уже спрыгнул на землю.

– Спасибо, но ты только запутаешь Бадди, – напряженно произнесла она, ощущая, как слегка покалывает кожу от его близости.

– Прошу прощения, – холодно ответил он. – Я понимаю, что твоя собака многое умеет, но сможет ли она поднять тебя, если ты упадешь?

– Бадди не дает мне упасть, – возразила она. – И мы отлично тут справляемся. Бадди, в коттедж.

Теперь Грейс шла, постепенно ускоряя шаг. Она боялась незнакомой местности, и она боялась Начо. Она услышала, что он снова сел в седло, и сейчас его конь практически дышал ей в затылок.

– Мы знаем, куда идти, – настаивала она, борясь с ощущением, что за ней кто-то охотится в темноте.

Она надеялась, что Начо заговорит, чтобы понять, где он находится. Как бы ей хотелось видеть сейчас его лицо и знать, о чем он думает. Что угодно, только не жалость! Этого она не вынесет. Она знала достаточно людей, которые общались с ней так, как будто у нее проблемы не только со зрением, но и с головой.

– Мы действительно можем дойти самостоятельно! – крикнула Грейс, ненавидя себя за то, что голос предательски дрогнул.

– Разве я не могу проявить немного гостеприимства? – поинтересовался он, удерживая коня на безопасном расстоянии от Грейс. – Пока ты в Аргентине, ты – моя гостья.

Пока она в Аргентине? Звучало не слишком оптимистично, как будто он имел в виду, что долго она здесь не пробудет. Плохие новости для Элиаса.

– Послушай, я должна извиниться, – сказала она, остановившись. – Я прекрасно понимаю, что мы начали не лучшим образом. Я хочу, чтобы ты знал, я действительно с нетерпением жду дегустации твоих вин. – Она стояла и слушала, снова стало очень тихо. – Элиас очень высокого мнения о них. – Она с облегчением вздохнула, услышав, что конь Начо сдвинулся с места и звякнули его поводья. – Мне жаль, если ты разочарован, что вместо Элиаса приехала я. И я понимаю, ты, должно быть, удивляешься…

– Удивляюсь чему, Грейс? – Он натянул поводья, остановив жеребца. – Элиас держал меня в полном неведении. Я чувствую себя обманутым. Что я должен думать, когда Элиас вместо себя посылает молодую неопытную девушку? И, откровенно говоря, я не представляю, как ты собираешься сделать эту работу.

Она вздрогнула от его резкости, и он тут же почувствовал себя подлецом, но на карту были поставлены рабочие места многих людей, и он не мог их подвести.

– Грейс, осторожно! – крикнул он, увидев, что она чуть не упала прямо в муравейник.

– Я никуда не иду, – спокойно ответила она, и собака уверенно вернула ее на тропинку.

– Ты почти упала!

– Но Бадди не дал мне упасть.

Он восхитился ее уверенностью в собаке и надеялся, что это не напрасно. Грейс уже не была той наивной девушкой, которую он встретил на свадьбе сестры. Это была женщина со стальным стержнем, и она заинтриговала его. А это сильно все усложняло.

– Как ты нашла дорогу к реке? – спросил он, пытаясь представить себя с завязанными глазами, в сопровождении одной только собаки.

– Бадди почуял воду. Он начал лаять, и я подумала, что после долгого путешествия нам обоим необходим свежий воздух.

– Не понимаю, почему сестра ничего не говорила мне о твоей болезни.

– Потому что я попросила ее не делать этого.

– Зачем делать из этого тайну? – с подозрением спросил он.

– Потому что я справляюсь с этим! Я не хочу, чтобы меня жалели из-за того, что я слепая. Не хочу, чтобы это повлияло на то, что обо мне думают люди.

– Мне кажется, ты чересчур оптимистично настроена, Грейс.

– Что ж, возможно, но мне не нужна опека, – отрезала она. – Я вполне могу сама о себе позаботиться.

– Ты не считаешь, что было бы тактично с твоей стороны заранее предупреждать людей, чтобы они были готовы?

– Готовы к чему? – хмыкнула она. – Это именно то, чего я не хочу! Почему я должна…

– Идти на компромисс? – договорил за нее Начо, натянув поводья, чтобы удержать коня на месте.

Жеребцу быстро надоело бездействие, и ему явно не нравилось то русло, которое принял разговор. Животные чувствуют смену настроения гораздо быстрее и острее, чем люди, и Начо был уверен, что страсти между ним и Грейс накаляются.

Он слишком хорошо знал, что страсть может погубить, и не собирался снова повторять ту же ошибку.

Глава 3

– Разумеется, компромисс – неотъемлемая часть твоей адаптации к новой ситуации, – настаивал Начо, следуя за Грейс вдоль берега реки.

Он мельком увидел выражение ее лица: она все еще сердилась. Ее мысли были почти осязаемы: «Что ты можешь знать об этом?» И впервые в жизни ему было нечего ответить.

– Почему я должна идти на компромисс? Для меня это сродни поражению.

– Грейс! Осторожно, ветка…

– Со мной все в порядке, – гордо ответила она, и собака плавно скорректировала траекторию ее движения так, что Грейс обошла большую, упавшую с дерева ветку.

Но она все еще не знала, что стоит слишком близко к крутому обрыву береговой линии и что она легко может упасть в бурную горную реку. Внезапный страх сковал Начо и вернул его в прошлое, к трагедии, которую он должен был предотвратить.

– Может, я и не могу увидеть реку, – сказала Грейс, словно прочтя его мысли, – но я ее слышу. И у меня есть Бадди, с ним я в безопасности.

– И ты считаешь, что не рискуешь свалиться в воду? – с сарказмом спросил он, в то время как ужасные воспоминания снова всплывали в его памяти. – Но даже если это вдруг произойдет, твой пес, разумеется, прыгнет следом и спасет тебя.

– Да, – твердо ответила она, проигнорировав сарказм в его голосе. – Бадди может гораздо больше, чем ты можешь себе представить.

У Начо было достаточно богатое воображение, и все же, пока Грейс находится здесь, он ответственен за нее.

– В следующий раз, когда надумаешь рискнуть своей жизнью, для начала позови меня.

Он стиснул челюсти, когда Грейс рассмеялась в ответ. Было бы лучше, если бы Грейс сразу ушла.

– Извини, если тебя шокирует моя самостоятельность. – Она гордо вскинула подбородок. – Ты предпочел бы, чтобы я заперлась в гостевом коттедже до твоего приезда?

– Если ты планируешь вести со мной дела, то тебе, во-первых, стоит быть немного вежливее, а во-вторых, сговорчивее.

– Сговорчивее? За кого ты меня принимаешь? Если ты подобным образом разговариваешь со всеми, не стоит удивляться, что с тобой не очень-то вежливы. Моя работа, насколько я ее понимаю, состоит в том, чтобы самостоятельно вынести суждение о твоем вине. Так что моя сговорчивость – последнее, что должно тебя беспокоить ради твоего успеха и успеха твоего бизнеса в целом.

У нее был на все готов ответ. Она очень изменилась во всех отношениях, кроме, пожалуй, одного: она была столь же привлекательной внешне, как и прежде.

– Тебе очень повезло с Элиасом, – заметил он.

– Да, – ответила она, впервые расслабившись за все время их разговора. – Он взял меня на работу, когда никто другой не рискнул бы. И он оплатил мое обучение.

Было интересно видеть, как она открывается. Хотя она, видимо, совсем недавно закончила обучение и явно не была экспертом того уровня, на который он рассчитывал.

– Я не понимаю, почему Элиас не был до конца откровенен со мной. Ему стоило всего лишь поднять трубку и объяснить, что он намеревается сделать.

– А ты бы позволил мне приехать, если бы был в курсе?

У него не было ответа на этот вопрос.

– И пожалуйста, не вини своего секретаря, – настаивала Грейс. – Ты, должно быть, уже был в самолете, когда Элиас отправил электронное письмо.

Его личный помощник звонил, но Начо почти его не слушал. Он встречался в Лондоне с одним из старых бизнес-партнеров отца. Он напомнил ему о тех временах, когда отец Начо колесил по всей Европе и во время его отсутствия старший сын был главой семьи.

Разговор вернул Начо в далекое прошлое. Только школьником он узнал правду. Его родители – не единственные, кто умел хорошо хранить секреты. Начо делал то же самое большую часть своей жизни.

– Так ты не будешь ругать своего секретаря, правда? – продолжала настаивать Грейс.

– Нет, конечно нет, – ответил он, возвращаясь в настоящее.

Грейс кивнула в знак благодарности и уверенно продолжила идти за собакой. Что бы Начо ни думал о том, что Элиас прислал вместо себя Грейс, он не мог не думать о том, как жестоко обошлась с ней судьба.

– Какой здесь прекрасный воздух, – глубоко вдохнула Грейс. – Как хорошее вино: свежее и терпкое, с нотками спелых фруктов и легким цветочным ароматом.

Выражение его лица изменилось. Прекрасно. Только романтики ему не хватало! Разве это ему нужно в деловом партнере? Как только он найдет повод вежливо избавиться от Грейс, он это сделает.

Но когда ветер поднял ее блестящие светлые волосы и обнажил ее изящную шею, Начо почувствовал, что его сердце пропустило несколько ударов. Точно так же, как и тогда, на свадьбе.

Тогда он встретил юную красавицу Грейс и страстно возжелал ее, а два года спустя вновь встретил в нынешнем состоянии. Это напомнило ему о том, что ничего в этой жизни не остается неизменным.

– Твоя экономка упомянула о том, что ты был по делам в Южной Африке. – Грейс попыталась возобновить беседу.

– Да, я летал туда по делам бизнеса, – кивнул он.

Неудивительно, что у Начо была репутация самого трудного в общении из братьев Акоста. Грейс подумала, что она, возможно, знает причину. Будучи старшим ребенком в семье, он взял на себя ответственность за братьев и сестру, и у него не было слишком много времени на себя самого.

– Надеюсь, тебе не пришлось воспользоваться регулярным рейсом из-за того, что я летела на твоем частном самолете? – продолжила Грейс.

– Ну я же не хрустальная ваза, Грейс!

Она рассмеялась и повернулась на звук его голоса. У Начо снова болезненно сжалось сердце, когда он увидел, что ее прекрасные глаза смотрят мимо него. Нахлынувшие эмоции выбили его из колеи. Грейс находится под его ответственностью только до тех пор, пока она здесь.

– Ты все еще здесь?

– Стараюсь изо всех сил, чтобы не отстать от тебя, – с легкой издевкой ответил он.

– Ты очень немногословен, – заметила она, продолжая путь.

– Ты поймешь, когда я захочу что-нибудь сказать.

– Дай знать, если я иду слишком быстро для тебя, – усмехнулась Грейс.

Начо не мог долго сердиться на нее. В некотором смысле Грейс напоминала ему сестру, Лусию. Она всегда нарушала границы его личного пространства, всегда испытывала его терпение, и теперь он понимал, почему девушки так крепко дружили.

– Я смотрю, ты переняла от Лусии несколько дурных привычек. А поскольку ты не моя сестра, а всего лишь работаешь на меня…

– Не на тебя, а с тобой, – поправила она.

– А поскольку ты не моя сестра, – терпеливо продолжил он, – никакие льготы на тебя не распространяются. Так что, будь добра, держи себя в руках.

– Так, значит, ты признаешь тот факт, что я пробуду здесь какое-то время?

– Я этого не говорил.

– А тебе и не надо было. – Легкая улыбка играла на ее губах. – Могу я тебя кое о чем попросить, Начо?

– Конечно, – ответил он.

– Не мог бы ты дать мне список мест, которые находятся за пределами разрешенных границ, чтобы я больше не допускала подобных ошибок. Шрифтом Брайля, разумеется, – слегка насмешливо добавила она.

На его лице заходили желваки. Он не привык к такому открытому неповиновению. Большинство людей безоговорочно слушались его.

– Я скажу тебе, что я сделаю, – сказал он, понимая, что какое-то время ему придется подыгрывать Грейс. – Я дам тебе в сопровождение переводчика. Или ты можешь выучить мои правила наизусть, если хочешь.

– Если мы хотим, чтобы наша совместная работа увенчалась успехом, нам обоим придется внести кое-какие коррективы. Не так ли, Начо?

– Серьезно?

Порыв ветра подхватил подол легкого платья Грейс, и Начо мог вдоволь полюбоваться ее стройными загорелыми ногами. Волна возбуждения мгновенно накрыла его.

– Помнишь нашу первую встречу в Корнуолле? – спросила она. – Ты только приехал для игры в поло на пляже. Ты опустил окно своего огромного джипа, и…

– И – что, Грейс? – подстегнул он, заметив, что яркий румянец залил ее щеки. Он не мог не думать о том, как страстно она его тогда хотела.

– Просто мне стало интересно, помнишь ты или нет, – пошла на попятную Грейс.

Он помнил. Они замолчали, погрузившись в воспоминания.

– Тогда я могла тебя видеть, – первой нарушила молчание Грейс.

– Я мало изменился с тех пор.

– Не повезло тебе, – хмыкнула она.

Возможно ли игнорировать такую женщину, как эта? Или игнорировать то, что она заставляла его чувствовать по отношению к себе? Одно было ясно: если ее полушутливое подтрунивание – лишь способ подстегнуть его интерес, то она явно преуспела там, где многие до нее потерпели поражение.

– Я испытывала благоговейный трепет перед тобой, – призналась Грейс.

– Почему?

– Потому что ты был таким знаменитым и казался таким надменным. Даже в сравнении с другими игроками в поло ты выглядел очень уверенным в себе.

– И на свадьбе тоже?

– Ты напугал меня до полусмерти, – честно призналась она.

Он снова засмеялся, впервые за бог знает сколько лет.

– И что же ты чувствуешь сейчас, снова встретив меня?

– Ну, по крайней мере, на этот раз я тебя не вижу.

– И это помогает?

– Определенно.

Это был смелый, честный ответ, но он не мог не спросить:

– Так ты здесь затем, чтобы продолжить с того места, на котором мы остановились?

– Насколько я помню, – возразила она, – на свадьбе ушла именно я.

– Туше, сеньорита, – признал Начо.

Желание накрыло его обжигающей волной, когда Грейс наклонила голову, словно бросая на него кокетливый взгляд, хотя она, конечно, ничего подобного сделать не могла. Он любил такие словесные перепалки. Ему нравилось, как Грейс позиционировала себя. И ему нравилась сама Грейс. Очень нравилась.

– Что-то не так? – спросила она. – Ты затих…

– Я просто наслаждаюсь прекрасным днем, – ответил он, про себя решив, что удачно перевел разговор на погоду, как это часто делают англичане.

– День действительно прекрасный, – согласилась она.

Начо поймал себя на мысли, что ему бы очень хотелось, чтобы Грейс смогла увидеть, насколько красив день. Его беспокоил все возрастающий интерес к ней. Начо решил вернуть разговор к делу, он был уверен, что Грейс его разочарует своим непрофессионализмом. Тогда он сможет со спокойной совестью отправить ее домой и положить конец фантазии, в которой он из тяжелого, бесчувственного человека превращается в героя, которым Грейс может восхищаться.

– Бадди очень нравится такая погода.

– Прекрасно, – отозвался он без энтузиазма.

Начо смотрел на собаку. Собака смотрела на него. Он любил животных, и они обычно отвечали ему тем же. Но только не этот пес.

Начо снова посмотрел на Грейс. Жизнь порой бывает очень жестока, но это не меняет сути дела. О чем, черт возьми, думал Элиас? Какой толк от слепого сомелье?

– Расскажи мне о своей работе, – попросил он, чувствуя, что начинает снова закипать. – Как ты это делаешь?

– Что ты имеешь в виду? – спросила она, продолжая идти вперед. – Я слепая, но я могу чувствовать и вкус, и запах.

– А как насчет прозрачности вина? – наседал он с возрастающим нетерпением. – Как насчет осадка, цвета, плотности?

– Цвет мне приходится принимать на веру, когда люди мне его описывают. А осадок я, как и большинство людей, могу почувствовать на своем языке. И я ожидаю, что мне не предложат водянистое или мутное вино люди, серьезно относящиеся к своей продукции.

«Это был камень в мой огород?» – спросил себя Начо.

– Ты кажешься очень уверенной в себе, – произнес он.

– Ты убедишься в этом, когда мы начнем дегустацию.

– Так далеко мы еще не зашли, – напомнил он, пытаясь припомнить, получал ли он когда-либо такой отпор от женщины.

Начо снова скользнул по ней взглядом. Подчинение Грейс доставит ему истинное удовольствие. Но есть одна вещь, которой он будет изо всех сил сопротивляться. Он прекрасно знал о долговременных последствиях в результате импульсивных поступков, и он не собирался снова следовать по этому пути.

– А зачем еще я, по-твоему, здесь нахожусь? Элиас с нетерпением ждет моего вердикта не только по вину, но и по способу его производства.

Неужели она серьезно надеется, что он позволит ей остаться и сделать эту работу? Сама мысль о том, что его вино будет судить Грейс, была для него неприемлема! Но ее работодатель, Элиас, был не только одним из самых уважаемых специалистов в виноделии, он был самым крупным дистрибьютером в Европе. Он был нужен Начо. Но у Грейс не было ни опыта, ни достаточно мудрости для этой работы. Как она могла заменить Элиаса, который всю свою сознательную жизнь посвятил вину?