Текст книги "Лилия и Леопард"

– Я не выйду замуж за этого английского «проклинальщика», пусть даже луна упадет на землю, – Лианна зло рассмеялась. – А если он думает заставить меня силой, пусть все хорошо взвесит. Я уже замужем за Лазарем Мондраго-ном.

От изумления у Джека отвисла челюсть. Он торопливо схватил еще один кубок с вином и залпом осушил его.

– Замужем?

Лианна высокомерно кивнула.

– У меня есть копия брачного свидетельства, так что можете не сомневаться в законности того, о чем я говорю, – она достала из складок своего платья документ и швырнула посланнику прямо в лицо, не в силах сдержать торжествующей улыбки: сегодня ей представилась прекрасная возможность покончить с англичанами, а уж с Лазарем можно разобраться и позже. – Ваш хозяин остался ни с чем, даже король Генрих не сможет отметить то, что скреплено перед Богом. А теперь уходите! Чем раньше вы и «проклинальщик», которому вы служите, отчалите от берегов Франции, тем лучше!

Джек трясущимися руками неловко засунул в карман свидетельство о браке, бросил последний вожделенный взгляд на Бонни, торопливо допил вино и вышел.

– Вы обошлись с беднягой слишком сурово, – проговорила служанка, с сожалением глядя ему вслед. – В конце концов, он ведь только посланник.

– Он – английский «проклиналыцик», – твердо сказала Лианна.

Неожиданно ей в голову пришла озорная мысль. Девушка сбегала на оружейный склад, набросила на себя пропахшую порохом накидку и устремилась на зубчатую стену, которая выходила к реке. Она была уверена, что сумеет одна зарядить небольшую новую пушку. Лианна подожгла фитиль и стала терпеливо ждать, пока англичанин проедет под воротами и пересечет мост: из его отъезда должно получиться отличное зрелище!

В утренней тишине прогремел мощный взрыв. Ядро пролетело мимо всадника и упало в лесу, не причинив никому никакого вреда. Насмерть перепуганный конь взвился на дыбы и, пришпоренный англичанином, в мгновение ока умчался прочь.

В замке поднялся невообразимый переполох: разбуженная челядь, не понимая в чем дело, металась по двору; среди гусей и уток стоял страшный гвалт. Появился полуодетый Жерве. Весь красный от гнева, он что-то кричал и тряс кулаками в сторону Лианны.

Девушка не обращала на это никакого внимания. Головокружительное чувство одержанной победы согревало ее подобно крепкому вину. Как прекрасно дать выход своему гневу, даже если перед тобой всего лишь бесполезный посланник! Лианна почти сожалела о том, что никогда уже не встретит его хозяина и не узнает, как он воспринял свое поражение. Француженка взяла верх над англичанином! Эта мысль показалась Лианне очень забавной, сначала она лишь улыбнулась, а потом захохотала как сумасшедшая, согнувшись пополам и обхватив себя руками.

* * *

Серый туман окутывал корабль Ранда. Теперь они направлялись в Ле-Кротой, крепость герцога Бургундского. Ранд стоял на палубе, чувствуя, как влажный воздух пробирает его до костей. Он ничего не замечал вокруг, думая только о Лианне, ее имя как навязчивая мелодия крутилось у него в голове…

Было бы очень соблазнительно разыскать Лианну после того, как Ранд увидел брачное свидетельство мадемуазель де Буа-Лонг, но… но для чего? Юноша судорожно сжал руками поручень, прекрасно понимая, что не более свободен теперь, чем тем ранним утром, когда посылал в замок Джека.

Королю Генриху нужен Буа-Лонг, и Ранд просто обязан добыть его – если не с помощью женитьбы, то силой. Возможно, герцог Бургундский, который прислал ему осторожное письмо, приглашая втайне от всех в Ле-Кротой, подскажет выход из этой ситуации.

– Найди мне Кейда, – крикнул Ранд Симону.

Посланник вернулся из замка несколько часов назад и вручил ему брачное свидетельство, но был слишком пьян, чтобы толком обо всем рассказать.

Наконец, на палубе появился Кейд. Перебирая руками поручень, он с трудом двигался по направлению к Ранду.

– Умоляю, мой господин, только не сейчас!

Ранд нахмурился.

– Судя по твоему виду, если я отложу разговор хоть на минуту, то мне придется беседовать уже с трупом.

Джек согнулся пополам, хватая ртом воздух, но наотрез отказался от протянутой ему Рандом фляги с вином.

– Я еще с утра не протрезвел, я пьян и, кроме того, страдаю от морской болезни.

Ранд задумчиво вытащил из-за пояса рогатку, сделанную Лианной, и выбросил ее в море.

– Говори, Джек, – устало попросил он. – Расскажи мне о своей беседе с мадемуазель де Буа-Лонг. Кстати, какая она из себя?

– Красивая, – пьяно пробормотал Джек Кейд.

– Мадемуазель? – засомневался Ранд, вспомнив слова Ладжоя. – Но ведь она – племянница герцога Бургундского?!

– Волосы как пламя… груди как свежие сливки… Боже, она пробудила во мне желание…

– Мадемуазель?!

Джек осоловело моргал глазами.

– О, другая. Я говорю о ее служанке, Бонни, так ее зовут. Держу пари, она, действительно, очень хороша!

Терпение Ранда лопнуло.

– Я хочу хоть что-нибудь услышать о владелице замка!

– О, ну… она… холодная, мой господин, – Джек икнул и поморщился. – Холодная, как хвост василиска.

Ранд почувствовал огромное облегчение. Слава Богу, что она вышла замуж за другого.

– Как все-таки выглядит мадемуазель?

Корабль накренился. Джек закрыл глаза и задрожал.

– Как… василиск? – допытывался Ранд, но ответа не последовало. – Джек!

– Мой господин, что я могу знать о благородных дамах? – с трудом проговорил Джек, открывая глаза. – Мадемуазель смотрела на меня с презрением. Она вся была закутана… во что-то прозрачное, вроде того, что мы видели на дамах при английском дворе.

Ранд понял, что расспросы ни к чему не приведут.

– Хорошо, что мадемуазель сказала тебе?

– Она назвала вас «проклинальщиком». Вы не знаете, что, черт возьми, это значит?

– Это прозвище англичан среди французов за нашу привычку проклинать все, что хоть немного не устраивает нас.

– В таком случае мадемуазель ошибается насчет вас: вы никогда этого не делаете. Зато я проклинаю все на свете за двоих!

Ранд задумчиво бросал за борт камешки, наблюдая, как они исчезают в пенных водах.

– У тебя все?

– Еще она сказала, что не выйдет за вас замуж, даже если луна упадет на землю, – Джек подозрительно покосился на Ранда и не стал рассказывать о выстреле из пушки.

Роберт Батсфорд, слышавший весь разговор, присоединился к ним.

– Ее неповиновение производит сильное впечатление, – с восхищением произнес священник. – Немного мужчин, а еще меньше женщин осмелятся ослушаться воли короля. Ваша невеста, без всякого сомнения, очень смелая особа.

Джек пробормотал:

– У нее чертовски привлекательная служанка…. Вне себя от гнева, Ранд напряженно вглядывался в густой туман. Подумать только, его одурачила какая-то женщина, из-за нее он не смог исполнить свой рыцарский долг!

– Да, она невеста, отец мой, но не моя. Мадемуазель де Буа-Лонг вышла замуж за француза по имени Мондрагон.

– Господи, сохрани! – перекрестился Батсфорд. – Неужели эта женщина сошла с ума?

– Поскольку никогда не видел ее, сказать не могу, – съязвил Ранд.

Священник тихо присвистнул.

– Замужем… О, Святой Георгий, я начинаю чувствовать что-то вроде уважения к этой женщине. Что вы теперь предпримете?

Из тумана словно привидения показались четыре круглые башни крепости Ле-Кротой.

– Герцог Бургундский поможет нам найти решение, – мрачно ответил Ранд.

Глава 5

Судя по всему, Ранд уехал. Вот уже две недели на полянке у креста Святого Катберта было пусто, не считая одинокой фигурки смущенной этим обстоятельством молодой девушки. Лианна продолжала приходить сюда одна в надежде увидеть Ранда. Она терпеливо дожидалась часа, когда на полянку слетались вальдшнепы…

За эти томительные дни воспоминания о нем превратились в тоску, а тоска сменилась одержимостью. Девушка не смогла забыть ангельскую улыбку Ранда, его губы, шептавшие нежные слова, прежде чем слиться с ней в поцелуе, его ласкающий слух голос, когда он пел о неразделенной любви…

Ее тело взывало к нему с такой страстью, что это причиняло Лианне боль. Ранд, сам того не желая, разбудил в девушке скрытые желания, о которых она даже не подозревала, и только он мог удовлетворить их.

Что-то мистическое, вечное связало их с первой же встречи, и Лианна знала, что даже если Ранд больше не вернется, она никогда не освободится от воспоминаний о нем.

У Лианны было только одно объяснение его исчезновения. Она узнала, что англичанин покинул прибрежный город, очевидно, ее гаскон-ский рыцарь теперь преследует барона. Ведь он собирался ломать для нее копья и сейчас невольно выполняет свое намерение. Эти мысли успокаивали Лианну, давали какую-то надежду.

С каждым днем девушка становилась все грустнее и печальнее. Однажды, подходя к конюшне, она заметила валявшуюся на земле позолоченную кожаную уздечку.

Роланд, главный конюх, поспешно поднял ее и забормотал с виноватым видом, ожидая привычной взбучки:

– Извините, госпожа. Я, должно быть, не заметил.

Но Лианна ничего не сказала и рассеянно отдала ему поводья своей белой красавицы. Что значит какая-то потерянная уздечка, когда разбито ее сердце?

Конское ржание отвлекло девушку от тоскливых мыслей. Словно очнувшись ото сна, она с удивлением заметила, что все ранее пустующие стойла заняты.

Поймав ее вопросительный взгляд, Роланд объяснил:

– Прибыл господин Гокур, моя леди. Лучший воин Франции. Он очень заботится о своих лошадях.

Лианна похолодела от какого-то мрачного предчувствия. Разумеется, она ждала Гокура: в замке все было готово для его визита. Однако теперь, когда он здесь, ее вызов герцогу Бургундскому стал неотвратимой реальностью. Взяв себя в руки, Лианна направилась в зал, чтобы поприветствовать почетного гостя.

Рауль де Гокур сидел с Жерве у камина. У него было волевое, надменное лицо и холодный властный взгляд словно лишенных ресниц глаз, которые походили на серые камни, покрытые льдом. Один вид этого человека внушал уважение и страх.

Заметив Лианну, Жерве улыбнулся. С некоторых пор их отношения изменились в лучшую сторону. Неожиданно для себя Лианна стала терпимее относиться к своему пасынку. Это объяснялось и тем, что он отменил запрет своего отца на ее занятия стрельбой и, кажется, не возражал против отлучек Лианны из замка.

– Подойди, поприветствуй нашего гостя, – дружелюбно сказал Жерве.

Его взгляд на какое-то мгновение задержался на простом домотканом платье девушки, но в нем не было неодобрения.

Лианна с достоинством приблизилась к Гокуру.

– Добро пожаловать, месье.

Он осторожно взял руку девушки и коснулся губами кончиков ее пальцев.

– Мадам, – пробормотал Гокур.

– Спасибо, что прибыли помочь мне.

Его холодные бесцветные глаза чуть прищурились, и Лианна догадалась, что он так улыбается в свойственной ему вялой манере.

– Я не мог не приехать, когда узнал о храбром поступке, который вы совершили во имя Франции.

Несмотря на то, что Лианна не совсем доверяла Гокуру, она обрадовалась, что он не сказал ничего из того, что было так мучительно выслушивать от герцога Бургундского.

– При сложившихся обстоятельствах у меня не оставалось выбора. Я не могла выйти замуж за барона Лонгвуда и отдать Буа-Лонг английской короне.

– Согласен, мадам. Буа-Лонг – это то, что сейчас так необходимо королю Генриху: крепость на Сомме откроет ему дорогу на Париж. Генрих имел виды на Францию, но благодаря вам он не сможет продвинуться ни на шаг.

– А благодаря вам, месье, – вступил в разговор Жерве, – англичане не возьмут Буа-Лонг силой.

Лианна смерила его холодным взглядом. Значит, Жерве тоже имеет представление о том, как обстоят дела. Она снова повернулась к Раулю.

– Мне стало известно, что англичанин покинул город: видели, как отплывает его корабль. Однако он может вернуться.

– Я уверен, что присутствие в замке пятидесяти моих самых лучших воинов остановит его.

Лианна окинула внимательным взглядом зал: привычная мирная обстановка. Слуги накрывали столы для вечерней трапезы; в дальнем углу старая матушка Брюло нянчилась с двумя малышами; сенешаль Гай усердно трудился над составлением отчета о проделанном за день.

Страх бился в Лианне словно крылья ночной птицы, но не за себя, а за всех людей, находившихся на ее попечении. Какая участь ожидает их? Сколько полей будет вытоптано и сожжено, если король Генрих начнет действовать? Смогут ли они выжить, если англичане лишат их крова и угонят весь скот? Даже пушки Шионга вряд ли смогут укротить гнев Генриха.

Словно прочитав мысли Лианны, Гокур ободряюще потрепал ее по руке.

– Я уже послал десяток своих людей разведать окрестности. Они доложат мне при первом же появлении англичан.

– Мы перед вами в огромном долгу, – улыбнулась Лианна.

Однако на душе у нее было неспокойно. Великий полководец Франции прибыл сюда, чтобы защитить Буа-Лонг. Почему же его присутствие вызывает такое странное, необъяснимое чувство страха?

Гокур поднял кубок вина.

– Для меня нет выше награды, чем сохранить независимость Франции, моя леди.

– В настоящий момент я озабочена только тем, как отстоять Буа-Лонг, – заметила Лианна.

– С моей помощью мы без труда добьемся этого, – пообещал Гокур, скользнув глазами по ее фигуре и задержавшись на талии. – Тонкая, как ивовый прутик, – пробормотал он с легким осуждением. – Вам бы следовало поскорее вернуть из Парижа супруга и позаботиться о наследнике.

Лианна надеялась, что ее смех не покажется Гокуру принужденным, потому что в этот момент словно невидимая рука сдавила ее горло.

– Боже мой, месье, оставьте такие разговоры моим женщинам или предсказателям, блуждающим по болотам.

– Я не шучу, – возразил Гокур. – Поймите, ребенок – это политическая необходимость. Он должен укрепить брак, против которого так возражает герцог Бургундский.

Жерве нарочито громко откашлялся, привлекая к себе внимание; его обычно приятная улыбка казалась сейчас натянутой.

– У Буа-Лонга уже есть наследник, – осторожно заметил он.

Гокур пожал плечами.

– В жилах Беллиан течет кровь бургундской ветви и Эймери-Завоевателя. Позор, если вдруг прервется их род.

* * *

Поздно вечером, когда Бонни помогала ей готовиться ко сну, Лианна пребывала в самом отвратительном расположении духа.

– Все говорят, что Гокур упоминал о наследнике, моя госпожа, – осторожно сказала девушка.

– Пища для досужих сплетен, – фыркнула Лианна.

– Ребенок был бы благом для вашей семьи, – смело продолжила Бонни, расчесывая ее волосы. – Возможно, он бы улучшил характер Маси: она ведь бесплодна.

Лианна искренне удивилась.

– Я не знала. Бедная Маси!

– Заведите ребеночка, моя госпожа, и она станет самой преданной няней, – в глазах Бонни появился лукавый блеск. – Однако, чтобы вдохнуть жизнь в ваше чрево, вам нужно лечь с мужчиной.

Лианна порывисто вскочила на ноги.

– Я не идиотка, Бонни. Ты же знаешь, Лазарь – в Париже. Что прикажешь мне делать?

– Завести любовника, – невозмутимо ответила служанка. – У королевы Изабеллы их была не одна дюжина.

Бонни неторопливо подошла к кровати, откинула покрывало и смахнула с подушки остатки сухой лаванды.

Лианна вздрогнула при упоминании этого имени. Брат короля, Луи Орлеанский, заплатил своей жизнью за связь с Изабеллой. Арманьяки приписывали убийство герцогу Бургундскому.

– Ты хочешь, чтобы я наградила Лазаря внебрачным ребенком?! – ужаснулась Лианна.

– А кто сможет доказать, что ваш ребенок – внебрачный? – возразила Бонни. Испачканные кровью простыни с брачной постели рассмотрены самым тщательным образом, – лицо девушки неожиданно просветлело. – Возможно, вы уже сейчас беременны!

– Это нево… – Лианна оборвала себя на полуслове.

Если до ушей дяди дойдет, что их брак с Мондрагоном по сути дела является фиктивным, герцог Бургундский не станет терять зря время и немедленно аннулирует его, а потом заставит ее выйти замуж за англичанина…

– Хватит, Бонни, – одернула Лианна служанку. – Не твоего ума дело говорить со мной о таких вещах.

– Как скажете, госпожа, – невозмутимо пожала плечами Бонни без малейшего намека на раскаяние и взбила подушку. – Постель готова, отдыхайте. Без всякого сомнения, Гокур и пятьдесят лишних ртов, которые он притащил с собой, не дадут вам завтра ни на минуту присесть.

Лианна скользнула под одеяло и в изнеможении откинулась на подушку; пух чайки тут же закружился на ее головой.

Бонни недовольно поджала губы и воскликнула:

– Клянусь бородой Святого Уилгефорта! Я ведь говорила этой неряхе Эдит починить подушку! Лианна погладила Бонни по руке.

– Оставь Эдит мне. Лучше расскажи, кто, в конце концов, этот Святой Уилгефорт?

Девушка с готовностью присела на край постели и с таинственным видом начала:

– Это один из новых святых, моя госпожа. Отец Ле Клерк рассказал мне о нем. Оказалось, что Уилгефорт когда-то была несравненной красавицей, но устав от огромного количества поклонников, обратилась к Богу за помощью, – Бонни подтянула колени к груди и хихикнула. – На следующее утро она проснулась с длинной бородой и с тех пор стала выдавать себя за мужчину.

Эта история рассмешила Лианну, но и заставила задуматься о себе. Люди восхищались ее красотой, но держались на расстоянии. Для этого не нужна была ни борода, ни могущественный дядя, ни вероломный супруг, ни что-то еще. Холодность и высокомерие Лианны, за которыми скрывались наивность и неопытность, надежно защищали девушку от ухаживаний мужчин.

Бонни собралась уже уходить, но вернулась, чтобы забрать оставленную на полке кружку.

– Чуть не забыла про свое средство, – пробормотала она, выпивая ее содержимое.

– Тебе нездоровится? – поинтересовалась Лианна.

Девушка рассмеялась и покраснела от смущения.

– Нет, нет, моя госпожа, это лекарство из руты и можжевельника: предотвращает зачатие.

Зная, что подобное средство немного ядовито, Лианна нахмурилась.

– Неужели Роланд так неосторожен с тобой, Бонни?

Бонни пожала плечами.

– Мужчины – все они одинаковы: разбрасывают свое семя, как мякину по ветру, совершенно не заботясь о том, где оно пустит корни.

Этой ночью Лианне опять приснился тот странный сон, в котором муж, приблизившись к ее постели, неожиданно превращался из Лазаря Мондрагона в Ранда…

На следующее утро она проснулась совершенно разбитая. Обрывки каких-то неясных нелепых мыслей вихрем носились у нее в голове, постепенно складываясь во вполне осознанное намерение.

* * *

За три недели отсутствия Ранда весна набросилась на Пикардию как золотой лев: над душистыми лугами жужжали пчелы, вдалеке, нежась на теплом солнышке, паслись коровы, резко ударял в нос запах солончаков.

Красота этой земли все больше завораживала Ранда. На востоке от легкого ветерка волновалось поле голубого льна и красные бутоны маков; на западе виднелись меловые скалы и низкорослые деревья; извиваясь, текла Сомма, питаясь многочисленными притоками; над заболоченной низиной возвышались мощные стволы буков и вязов.

Ранд торопливо шагал через поля и леса, стремясь как можно скорее добраться до Буа-Лонга. Конечно, на коне он бы сделал это намного быстрее, но зная, что везде снуют люди Гокура, не стал рисковать. Наконец, впереди показался ряд клейменных тополей: начиналась территория Буа-Лонга.

Французское происхождение влекло Ранда к этой земле, а английский титул делал его ее хозяином. Однако новый план герцога Бургундского требовал сохранения полной секретности. Герцог пообещал, что мадемуазель скоро будет свободна и Ранд сможет жениться на ней; кажется, он был вполне уверен, что сумеет аннулировать брак своей племянницы с Лазарем Мондрагоном. Ранд с большой радостью предоставил герцогу Бургундскому самому плести интриги.

Ранд осторожно пробирался вдоль берега реки, стараясь держаться в тени плакучих ив. Господи, как он ненавидел делать что-либо украдкой: в этом ведь не было никакой доблести!

Его взору во второй раз предстал замок во всем своем неприступном великолепии. Только теперь Ранд смотрел на него не как на свое будущее обиталище, а как на крепость, которую предстоит взять штурмом.

Кусочком древесного угля он набросал основной план замка, помечая главные башни, зубцы на стенах, количество глазниц и окон. Ранд на глаз попытался определить высоту стен и мысленно проложил путь, по которому он будет, добираться до своей невесты.

Мысль незаметно проникнуть в замок и похитить ничего не подозревающую женщину не нравилась Ранду, но у него просто не было выбоpa. Присутствие Гокура делало нелепым взятие Буа-Лонга штурмом, а возвратиться в Англию без невесты он не имел права.

Топот копыт по мосту привлек внимание Ранда. Прижавшись к толстому стволу ивы, он стал с интересом наблюдать за небольшой кавалькадой хорошо вооруженных мужчин, показавшейся в воротах замка. Среди них находилась женщина.

Мадемуазель де Буа-Лонг.

Кто же еще мог быть кроме нее? Высокомерный вид женщины красноречиво свидетельствовал об этом. Ранд обратил внимание на роскошное красное платье француженки и подумал, что подарки короля Генриха, среди которых было много драгоценностей и великолепных тканей, придутся ей по вкусу. Судя по всему, она обожает дорогие наряды.

Пытаясь оставаться беспристрастным, Ранд внимательно разглядывал женщину, которой предстояло стать его женой. Безусловно, она была красива, но какой-то холодной красотой: молочно-белое лицо с пухлыми яркими губами, гладкие черные волосы, высоко изогнутые брови, глаза… их цвет Ранд не мог разобрать с такого расстояния. Она же племянница герцога Бургундского, напомнил он себе. Откуда в ней взяться доброте?!

Между тем женщина натянула поводья и что-то отрывисто сказала одному из сопровождающих. Заметив, что он не торопится выполнить ее приказ, она пронзительно вскрикнула и стала изо всех сил хлестать его кнутом, пока человек не спрыгнул со своего коня и не поправил ей стремя. После этого кавалькада двинулась дальше, свернув на разбитую дорогу в западном направлении.

Бросив последний озадаченный взгляд на узкую прямую спину мадемуазель и ее черные блестящие волосы, Ранд почувствовал, как бешено бьется у него в груди сердце. И эта женщина с твердым ярким ртом и жестокими белыми ручками станет его женой, матерью его детей! Судя по всему, ему придется не только покорять неприступный замок, но и укрощать бурный темперамент своей супруги.

Ранд с беспокойством посмотрел на заходящее солнце, вспомнив слова Лианны, сказанные при расставании: «Я буду приходить каждый день и ждать того часа, когда сюда слетаются вальдшнепы». Ноги сами несли юношу к тому месту, куда ему не следовало идти, к кресту Святого Катберта.

* * *

Лианна все реже и реже появлялась на полянке в небольшой рощице. Надежды вновь встретить здесь Ранда таяли с каждым днем. «Он – странствующий рыцарь, – убеждала она себя. – Его дом там, где можно найти укрытие от непогоды и привязать коня».

Но мягкий весенний день и безумная цель, которую она поставила перед собой, снова привели девушку к рощице. Слова Бонни не давали ей покоя: «Мужчины… они разбрасывают свое семя как мякину по ветру». Б конце концов, Лианна пришла к заключению, что Бонни права и Гокур тоже прав: ей нужен наследник. Только он не даст ее дяде расстроить брак с Мондрагоном и не позволит Жерве унаследовать Буа-Лонг.

Лианна медленно шла среди вековых вязов, обдумывая Свой план. Без всякого сомнения, Ранд, если она опять встретит его, одарит ее ребенком, а Лазарь слишком горд, чтобы признаться, что он не от него.

«Господи, – подумала Лианна. – Как все просто, хладнокровно и чертовски необходимо!» Вот только хватит ли у нее смелости и бессердечности довести увлечение Рандом до естественного завершения?

Да, она обязательно добьется этого и не с помощью смелости и бессердечности, которые – Лианна знала – вмиг испарятся от нежных прикосновений сильных рук Ранда. Ею движет гораздо большее, чем простое желание иметь наследника. Лианна хотела, чтобы Ранд любил ее, чтобы заполнил пустоту, которая образовалась у нее в сердце и словно открытая рана постоянно напоминала а себе.

Ранд, сам того не ведая, разбудил в девушке мечтательницу, заставил по-другому взглянуть на жизнь; у Лианны появилось горячее желание удержать любовь, без которой она жила столько лет.

Лианна уже привыкла к тому, что место их встреч давно пустует, и теперь ее сердце едва не выскочило из груди от изумления: она увидела Ранда.

Он не замечал ее, глубоко задумавшись о чем-то своем. Охваченная радостью и страхом, Лианна стала приближаться к нему неслышными шагами. В свое время Шионг научил ее не только стрелять, но и бесшумно двигаться по лесу.

Ранд стоял, прислонившись спиной к каменному кресту, опустив на грудь позолоченную солнцем голову, и напоминал Лианне спящего великана из сказочных предании; солнечный луч четко обрисовывал его профиль. Она с нежностью смотрела на завитки отросших волос, которые как нимб окружали красивое лицо.

Печальный вид и простодушная поза рыцаря заставили Лианну на мгновение пожалеть о своем намерении использовать в своих целях их влечение друг к другу. Но его стройная крепкая фигура вызвала в ней горячую волну неведомого прежде желания.

С трудом справившись с волнением, Лианна глубоко вздохнула и шепотом окликнула Ралда.

В ту же секунду он отскочил в сторону и выхватил острый кинжал, чем до смерти напугал девушку. Однако, увидев Лианну, Ранд радостно улыбнулся и убрал оружие в ножны.

– Лианна, ты испугала меня.

Его улыбка коснулась сердца девушки как ласковый солнечный луч.

– Я не хотела, – смущенно порозовев, ответила она и, опустив глаза, стала рассматривать нежный папоротник у своих ног.

– Ты постоянно пугаешь меня, – хриплым от волнения голосом сказал Ранд.

Их взгляды встретились. Лианна снова видела перед собой эти глаза цвета молодой листвы, это лицо, которое наяву было более чарующим, более желанным, чем в ее снах.

Ранд первым сделал шаг навстречу и порывисто заключил девушку в свои объятия.

– О Господи, Лианна, как же я скучал по тебе, – страстно прошептал он, уткнувшись лицом в ее шею и еще крепче прижимая к себе.

Его пальцы принялись осторожно перебирать заплетенные в косы и уложенные на затылке волосы девушки, и вот они золотистым плащом свободно упали на плечи Лианны.

Ей казалось, что она наконец-то вернулась домой, так уютно чувствовала себя Лианна в объятиях Ранда. От него пахло морем и солнцем.

– Где ты был, Ранд? – тихо спросила она.

– Можно сказать, нигде. Где нет тебя, там нет и меня, – ответил Ранд, приподнимая подбородок Лианны.

Их губы слились в долгом упоительном поцелуе.

Руки Лианны скользили по телу Ранда, даже под кольчугой ощущая его упругие крепкие мышцы, потом они взметнулись вверх к золотистым волосам. Вся трепеща, девушка прильнула к нему, каждой клеточкой своего тела наслаждаясь сладостным поцелуем, раскрывая губы навстречу его требовательному языку.

Лианна вдыхала аромат мужского тела, чувствуя, как разгорается в ней пламя страсти, и, движимая желанием, все крепче прижималась к Ранду, словно стараясь с ним слиться воедино.

Неожиданно Ранд напрягся и с трудом оторвался от ее губ, в его изумрудных глазах была такая боль, что у Лианны на миг перехватило. дыхание. Взяв себя в руки, она как можно спокойнее спросила:

– Почему тебя так долго не было?

Он ласково погладил ее по щеке.

– Мы не должны встречаться тайком, Лианна. А большего я не могу тебе предложить. Это меня и мучает.

– Как ты можешь так говорить? Как ты можешь принижать дружбу, которую дал мне?

С этими словами девушка поднялась на цыпочки и крепко поцеловала Ранда в губы, потом, смутившись своего порыва, опустила голову, чтобы спрятать от него пылающие щеки. Она боялась взглянуть на Ранда. Не оттолкнет ли его ее смелое поведение? Он и так не одобрял увлечения Лианны стрельбой, а теперь, возможно, она невольно разрушила рыцарские представления Ранда о том, каков должен быть идеал женщины…

Юноша осторожно откинул волосы с лица Лианны, и она с огромным облегчением прочитала в его взгляде только любовь.

– Если бы я мог дать тебе больше, чем дружбу, – прошептал он.

В ее груди затеплилась надежда.

– Я приходила сюда почти каждый день, – призналась девушка.

Ранд взял ее руку и прижался губами к запястью.

– Практиковаться в стрельбе? – насмешливо поинтересовался он.

Лианна покачала головой.

– Ты же знаешь, я искала тебя. И поэтому спрашиваю, где ты был?

Ранд молчал, тогда она отважилась предложить:

– Понимаю, я не должна расспрашивать об этом, ведь ты занимался рыцарскими делами величайшей секретности, – девушка бросила на него испытывающий взгляд и многозначительно сказала: – Но я обо всем догадалась.

Ранд затаил дыхание.

– Лианна…

– Не беспокойся, я даже горжусь тем, что ты прогнал англичанина.

Он растерянно заморгал глазами.

– Прогнал…

– Да, да, мы слышали, что «проклинальщик» уплыл, – в ее глазах сияло восхищение. – Ты дрался с ним, Ранд? Ты убил того, кто хотел завоевать замок?

– Англичанин уплыл… по своей собственной воле, – с трудом подбирая слова, заговорил Ранд. – Кровь не пролилась.

– О, он убежал в Англию как последний трус, да?!

– Я не знаю, Лианна. Я просто не знаю, – его голос звучал неуверенно и очень печально.

– Да на тебе лица нет, мой гасконец, – дотронулась она до его рукава и без всякого перехода спросила: – Ты за «арманьяков» или «бургундцев»?

– Интересно было бы узнать об этом у твоей госпожи. В ней течет кровь «бургундцев», а она ищет поддержки у «арманьяков»?

Глаза Лианны расширились от удивления.

– Откуда тебе известно о Гокуре?

Ранд пожал плечами.

– Из его присутствия в Буа-Лонге не делают секрета.

– А может быть, ты шпион «бургундцев»… или англичан? – с притворной суровостью продолжала допытываться Лианна.

Он усмехнулся.

– А если и так?

– Тогда я выкраду твой кинжал и заколю тебя! – продолжала дурачиться девушка, но, заметив печаль в глазах Ранда, приложила его руку к своей щеке и попросила: – Пожалуйста, поговори со мной. Я хочу знать о тебе все.

– Я бы многим поделился с тобой… если бы мог, – тяжело вздохнул Ранд.

– У тебя есть семья?

Его глаза потеплели.

– Да, если можно назвать семьей группу весьма разношерстных мужчин, – криво улыбнулся Ранд.

– Это твои люди? – не унималась Лианна, оглядываясь вокруг.

– Мои товарищи, но ты не найдешь их здесь.

– Расскажи о них, Ранд.

– Это самые обыкновенные люди, у которых есть матери, любимые… только у священника, разумеется, нет возлюбленной.

Лианна лукаво улыбнулась.

– Меня бы вполне устроило, если бы ты постоянно дружил со священником… Ранд рассмеялся.

– Ты бы так не говорила, если бы знала этого священника. Его чаще можно увидеть на охоте, чем в церкви, исповедующим прихожан. Да и мессу он иногда служит в заляпанных грязью сапогах и с манжетами для сокола.

– А остальные твои товарищи?

Взгляд Ранда снова стал настороженным и отчужденным.

– Думаю, будет лучше, если мы помолчим о некоторых вещах.

Лианна поняла, что затронула запретную тему, и, желая снова вернуть расположение Ранда, поднялась на носки и чмокнула его в щеку. Все-таки несправедливо расспрашивать человека, когда у нее самой полно секретов! Лианна не могла теперь признаться Ранду в том, что она и есть мадемуазель де Буа-Лонг, к тому же еще и замужем; а как сказать о гневе герцога Бургундского и английского короля?! Нет, пусть эта рощица останется местом их свиданий, местом, где они смогут забыть о том, что являются частью чьих-то планов.