Текст книги "Он тебя не любит (?)"

Глава 7

Макар разжал тиски, перекатился на бок, продолжая надрывно дышать, и Эва свернулась клубком, закрыв руками лицо. Она не представляла, как посмотрит сейчас ему в глаза. То, что произошло, – чудовищная ошибка, она не должна была этого допустить.

Теперь все ее ощущения казались надуманными. Как она могла исходить желанием в его руках, понимая, что это всего лишь физиология? Макару после такого количества выпитого наверняка было все равно с кем. Кого нашел в своей кровати, того и…

Она чуть не разревелась от собственной слабости и бессилия. Всему виной ее глупые мечты перед сном, в которых они с Макаром заходили чересчур далеко. Да еще и сегодняшнее купание добавило. Зачем только Макар ее нашел?

Лучше бы она осталась блуждать по лесу. Может, сама бы вышла к речке, а нет, Алена бы подняла всех на ноги. Сестра казалась достаточно испуганной, когда Макар привел Эву обратно и она призналась Алене, что заблудилась.

Эва сейчас отчаянно ненавидела свое тело, которое столько времени казалось погруженным в спячку, а теперь сыграло со своей хозяйкой настолько злую шутку. Самым ужасным было то, что она на все пошла добровольно, и что теперь делать, не представляла.

Как отнять руки от лица и посмотреть на мужчину, который сейчас лежит рядом и так громко дышит? В которого она успела по уши влюбиться, который стал ее первым. И которому это до лампочки, потому что он ничего ей не сказал, вообще ничего. Хотя должен был почувствовать, он же не такой лузер в сексе, как Эва.

Она набралась смелости, приподняла голову, и слезы сами собой потекли из глаз. Макар спал, развалившись на спине, закинув руки за голову. Хорошо, если он завтра вспомнит, кто был в его постели.

С другой стороны, если уехать прямо сейчас, он ведь может ничего и не вспомнить? Главное, незаметно выйти из дома и вызвать такси – сейчас по локации такси приедет даже в такую глухомань.

Вот только денег у нее вряд ли хватит, но можно взять у Алены, одолжить, конечно. В их комнате наверняка никого, Алена у Руса, его спальня вроде как на противоположной стороне. Лишь бы она вещи не забрала с собой.

Эва, судорожно всхлипывая, подобрала одежду, отчего-то валявшуюся на полу, быстро оделась и, убедившись, что в коридоре никого, тенью скользнула к их с Аленой спальне.

Ввалилась внутрь спиной, щелкнула выключателем и остановилась в растерянности. Алена, сидящая на Руслане, вскрикнула и дернула на себя простыню. Рус недовольно сощурился.

– Эва? Ты чего здесь?

– А где я должна быть? – она старалась не смотреть на обнаженную мужскую грудь. На сегодня ей выше крыши хватило голых торсов и не только.

Достала из шкафа сумку и принялась спешно складывать вещи. Фотоаппарат, расческа, зарядка для телефона. В принципе, все, запасная одежда так и лежала в сумке.

Ей бы белье сменить, только сначала в душ, а лучше в горячую ванну. Каждое движение внутри отзывалось болью, как будто металлический штырь из нее так и не вынули. Хотелось смыть если не воспоминания, то хотя бы следы той самой физиологии…

Эта мысль заставила ее выпрямиться. Макар если и не вспомнит, то все увидит и на постели, и на себе. Каким бы пьяным он ни был, а меры предосторожности принял, видимо, у них это на автомате, у мужчин. Или в подкорке зашито. Эва в отчаянии закусила губу.

– Мы думали, ты у Мака осталась, – нерешительно сказала Алена, и Эва удивленно оглянулась. Вообще-то, она о них уже успела забыть.

– С чего это вдруг я должна у него оставаться? – как можно более спокойно проговорила, удивляясь собственной выдержке. Тут же в голову пришло, что Макар не полный дебил и вряд ли станет демонстрировать гостям измазанную простынь. И себя.

– Тебя так долго не было… – Алена жеманничала, но Эве отчего-то показалось, что та тушуется и прячет глаза.

– А Макар где? Спит? – недоверчиво переспросил Руслан.

– А где он еще должен быть? – ответила Эва, теряя терпение. – Послушай, это твой друг, а не мой. Я не нанималась за ним следить. Алена, можешь одолжить мне деньги на такси? Я верну.

– Зачем тебе такси? Завтра вместе поедем.

– Нет, мне надо сейчас, – Эва упрямо мотнула головой.

– Да, жаль. А я был уверен, что все получится, – Рус сел, вытянув руки перед собой. Эва удивленно моргнула.

– Получится? Что ты имеешь в виду?

– Ничего, – быстро сказала Алена, протягивая Эве несколько купюр, – вот, держи. Этого точно хватит.

– Спасибо, – Эва взяла деньги и вышла из комнаты, бросив на прощание «Пока!»

– Свет выключи, – крикнул ей вслед Руслан, но она уже ушла.

Такси пришлось ждать долго. Эва даже продрогла, но в дом возвращаться не стала бы под страхом смертной казни. В пути она даже задремала, в квартиру кралась на цыпочках, чтобы не разбудить Ирку. Забросила сумку в комнату и сразу отправилась в ванную.

Да уж… Лучше бы она этого не видела. Надежды на полную отключку сознания Макара разбились на тысячи осколков как то блюдо, которое она нечаянно уронила прямо на кафель, когда еще жила у Бессоновых.

Ванну среди ночи набирать не стала, довольствовалась душем. Утром заспанная Ирка с удивлением обнаружила ее на кухне с чашкой остывшего кофе и пристала с расспросами.

Эва рассказала, просто не было сил это держать в себе. А потом разревелась, конечно же, потому что держать в себе слезы было еще сложнее. Но как бы ни утешала подружка, камень с души снять это не могло.

– Тебе нужно поспать, Эвочка, – сказала Ира, а ее замутило.

«Эвочка… девочка… такая сладкая».

Сегодня день обещал быть пасмурным, с утра собирались тучи. Эва неприветливо посмотрела на серое небо.

«Не могли вчера насобираться, чтобы дождь пошел?»

Она бы точно тогда никуда не поехала, ей очень нужен был дождь, чтобы отснять давно запланированную фотосессию. Именно в городе, так что она бы однозначно отказалась от поездки на дачу. А сейчас задернула шторы поплотнее, улеглась на кровать и так и пролежала лицом к стене то проваливаясь в сон, то всплывая на поверхность.

Боль ушла, тело в принципе не ощущалось, как будто его и не было. Оно осталось там, возле Макара, на смятых, измазанных бурыми разводами простынях. А здесь была только ее душа, и Эву это просто убивало.

Почему оно в спальне Макара не казалось ей эфемерным? Откуда в ней взялись настолько животные ощущения? Почему-то Эва была уверена, что если бы она встала и ушла, Мак не стал бы ее насильно удерживать. И даже не потому, что он не насильник, а потому что ему незачем. Она не нужна ему. Он ее не любит.

В дверь позвонили. Звуки доносились как сквозь слой ваты, кого это там принесло? Наверное, к Ирке пришла очередная подружка. К ней вечно кто-то приходил плакаться на кухне, а Эву порядком напрягало, что та устроила из их общего жилища проходной двор.

– Эвочка, это к тебе, – растерянный голос подруги вернул в сознание.

Эва села в кровати, обхватив себя руками. Вспыхнул свет, и ей сразу же захотелось умереть обратно.

В дверях ее комнаты, упираясь рукой об косяк, стоял Макар.

* * *

По голове изнутри мерно и гулко бил огромный тяжелый молот. Было жарко, язык присох к небу. Веки слиплись и никак не хотели открываться. Макару даже поначалу показалось, что они срослись, эти веки. И почему так жарко, он не сразу понял.

Хорошо догадался поднять голову и, хоть видно было как сквозь мутное стекло, углядел на тумбочке бутылку с водой.

Промелькнула странная ассоциация, связанная с этой бутылкой. Перед глазами Макара встал кадр – здесь, в его комнате, та пигалица, что везде таскала свой фотоаппарат, Аленкина сестра, протягивает ему бутылку воды.

Встал не только кадр, тело отреагировало соответственно. Похоже, вчерашние «салюты» на реке, из-за которых он, собственно, и прикрылся футболкой, были не случайной реакцией на смущение и покрасневшие щеки девчонки. Он в принципе на нее так реагировал. Почему? А хер его знает почему. Вспомнить бы еще как ее зовут…

Телу по-прежнему было жарко, и Макар догадался, наконец, что это солнце. Оно уже поднялось высоко и шмалило теперь прямо в спину. Да уж, набрался он вчера не слабо.

Рус, конечно, сволочь, но не стоило так демонстрировать свою уязвимость. Алена будет его, Макара, он был уверен. И самое последнее, что нужно было делать в этой ситуации, – надираться с теперь уже точно бывшим другом. Хорошо хоть в постель никого тащить не надумал, было бы тогда совсем стремно…

«Это еще что за …?»

Макар остолбенело разглядывал бурые пятна и разводы на измятой, будто ее жевали, простыне. Ясно, что кровь. Он что, подрался с Русланом?

Поднес к глазам руку, пытаясь сфокусировать на ней расплывающийся взгляд. О, получилось! Рука целая. Ощупал лицо, нигде не саднит, значит, по роже тоже не прилетало. А потом глянул вниз. Твою ж мать…

Вскочил было, но комната дала существенный крен, и он рухнул обратно на кровать. Дотянулся до воды и жадно припал к бутылке.

«Это же не она, это же не сестра Алены. Она мне просто приснилась!»

И тут скотская память как нарочно принялась разворачивать перед ним то одну раскадровку, то другую. И главное, не по порядку, а выборочно, как в рекламном трейлере блокбастера – короткие вспышки перемежались глухими провалами.

Но и этого хватило, чтобы тело восстало против Макара с новой силой, ему и того, что он вспомнил, с головой…

Какая нежная кожа у нее на шее, и ниже к плечам, и в ложбинке… Он не то что вспомнил ее запах – тонкий, легкий, девичий – а, скорее, свои ощущения, которые тут же отозвались внизу болезненным спазмом.

Надо подняться и добраться до душа, смыть так некстати накатившее возбуждение, а потом пойти и отыскать эту… как ее… Имя там еще такое же, как и она, нежное… Девочка… Эвочка!

Мак уперся в стенку и выругался. Он бы и лбом ударился, если бы это помогло. Как она оказалась в его спальне? Мало того, в его постели? И не просто в постели, а еще и под ним?

Теперь сомнений не оставалось, у них с Эвой был секс, а вот пятна на простыне красноречиво свидетельствовали только об одном.

Будь на ее месте любая из их компании, Макар бы не сомневался, что это просто месячные. Кстати, он на дух не переносил, когда женщины его не предупреждали о подобных сюрпризах. Но Эве лишь на днях исполнилось восемнадцать, и, если это то, что он думает, ему остается только биться головой о стену.

Мак в который раз пожалел, что поленился заморачиваться с бассейном – нырнуть с головой в холодную воду, насколько бы сразу стало легче! До реки он точно не дойдет, пришлось довольствоваться душем. А в бассейне и утопиться можно было бы, если подтвердятся его худшие опасения.

Холодный душ не придал ясности мозгам, но гораздо улучшил качество обзора внешнего мира. Осторожно держась за перила, Макар сполз на первый этаж. Его гости давно проснулись и развлекали себя как могли.

– Макар! – беловолосая Инга подошла и чмокнула в щеку, а потом засмеялась и помахала рукой возле его носа. – Ты весь проспиртованный!

Макар представил Эву, вдыхающую этот спиртовой коктейль, и его чуть не стошнило. Надо ее найти и разобраться, ему и думать не хотелось, что придется выслушать от девушки. Она же совсем девочка, забавная такая, фотопортрет обещала…

Макар вспомнил, как она сосредоточенно настраивала аппарат, как хмурила личико, объясняя, как правильно позировать. Снова срочно понадобилась стена, и не просто побиться головой, а долбануть один раз, но так, чтобы и потолок обвалился. Если это хоть как-то поможет.

– Макар, ты чего? – Инга заглядывала в глаза, цепляясь за его руки. Еще одна.

– Ты видела Эву? Ну Аленкину сестру, Эвангелину?

– Нет, – Инга удивленно взмахнула ресницами и придвинулась еще ближе, – спроси у Алены, они с Русланом в беседке кофе пьют.

Макар отвел руки девушки и, стараясь держать равновесие, направился к беседке.

– Где Эва? – хрипло спросил он, вваливаясь внутрь.

Алена, сидевшая на руках у Руса, вскочила, но тот потянул ее обратно. Макар где-то в подкорке отметил, что сейчас ему было совершенно на это начхать.

– Уехала, – ответила смущенная Алена, – ночью. Прибежала вся взмыленная. Мы думали, она с тобой останется.

– Почему со мной? – мозги работали безобразно медленно.

– Я попросил Эву отнести тебе мобильный. Ее не было больше часа, – ответил бывший друг, прижимая к себе ЕГО девушку. У Макара невыносимо зазудели ладони. Потом. Сейчас не время. Надо найти Эву. Эвочку… – А потом она прибежала, попросила деньги на такси и уехала. Я понял, что ты в отключке, и у вас ничего не срослось.

– А должно было? – Мак облизал сухие губы. – С каких херов у меня что-то должно быть с сопливой девчонкой? Еще и ее сестрой? – он мотнул головой в сторону Алены.

– Мак, ну ты в последнее время такой дерганый, – Руслан говорил, растягивая слова, будто нарочно желая его подразнить, – но ни на кого не ведешься, а зная, какой ты брезгливый, мы и решили…

– Что? – Макар подался вперед, Алена испуганно обернулась на Руса.

– Ты ей так понравился, Мак, – она быстро заговорила, – Эвка о тебе только и говорила все эти дни. Я тоже подумала, что вы могли бы неплохо провести время, только она стеснительная, у нее еще никого не было. А на тебя запала. Она была не против, чтобы ты стал у нее первым. Она сама сказала…

– Ты говорил, что у тебя девственниц не было, – лениво проговорил Руслан, откидываясь на спинку, – вот мы и подумали тебе подарок сделать. Но раз у вас не вышло, то и говорить не о чем.

– Вы… Вы больные? Оба? – у Макара от злости голос стал сиплым как у астматика, он посмотрел на Алену так, что та дернулась. – Дай мне ее адрес.

– Послушай, Макар, – Алена все же поднялась, незаметно отталкивая руки Руслана, но Макару по-прежнему было на это наплевать.

– Адрес! – он зарычал, подавляя поднимающуюся изнутри почти животную волну клокочущей ярости. Потому что если позволить ей вырваться наружу, то потом остановить его будет практически невозможно.

Глава 8

– Макар, подожди! – он как раз выруливал к воротам, когда наперерез его «Феррари» бросилась Алена. – Не надо, не садись за руль!

– Алена, отойди.

– Нет, Мак! – она оббежала капот и забарабанила в окно. Макар с недовольным видом опустил стекло.

– Чего тебе?

– Тебе нельзя за руль, – она схватила его за руку и повторила уже тише, – не надо никуда ехать, Макар, тебе нужно отлежаться. А вообще не помешала бы капельница.

– Глупости, – он отнял руку и поправил солнцезащитные очки. Алена смотрела сочувствующе и… виновато? – Я что, первый раз с похмелья? С какого перепугу мне капаться?

– Это не похмелье, Мак, – она запнулась, а потом пояснила, – не совсем похмелье.

Взгляд Макара потяжелел, он пристально посмотрел на Алену.

– И что же? Говори, коль начала.

– Шампанское, которое ты пил, там был стимулятор. Если совсем немного алкоголя, то ничего особенного, но ты столько выпил, там сочетание получилось убийственное просто…

– Погоди, что ты несешь? – Макар сначала не понял, но, когда до него дошло, он сам схватил Алену за локоть. – Зачем вам понадобилось подмешивать стимулятор? Я и так был под завязку.

– Это не для тебя, а для Эвы, – Алена попыталась выдернуть руку.

– Для Эвы?

– Да, она вечно такая… зажатая… А тут ты, если бы она выпила шампанское, встряхнулась бы немного, расслабилась, может, у вас с ней что-то и вышло.

– Ты… – Макар так сжал ей руку, что она чуть не взвыла, – как ты могла? Она же твоя сестра! Ладно Рус сволочь, а тебе зачем?

– Я не могла отказаться, Мак! Он ревнует меня к тебе, – Алена всхлипнула и вытерла глаза свободной рукой, – решил отвлечь тебя Эвкой. А ты ей понравился, это правда. И я подумала…

– Довольно, – оборвал ее Макар, – теперь уже не имеет значения. Отойди от машины.

– Но Мак…

– Алена, отойди от машины!

Она вздохнула и отошла в сторону. Макар поднял стекло, вдавил педаль газа и выехал на дорогу.

* * *

Ему не нравилось свое состояние, его мутило, все вокруг казалось подозрительно расплывчатым. Может, и правда заехать в клинику? А потом машина вильнула в сторону, в глазах потемнело, Макар немедленно сбросил скорость и выехал на обочину. Облился водой из бутылки и долго сидел, опираясь на руль.

В голове никак не складывалась правильная картинка. То, что у него съехала крыша, объяснялось адской смесью сумасшедшей дозы алкоголя и стимулятора, пусть и слабенького. Сколько той Эве надо.

Но ведь Эва была трезвая! Она даже шампанское не пила, таскалась с бокалом, пока Макар его не отобрал. Дурак пьяный. Потом принесла ему мобильник и должна была уйти. Так почему не ушла?

Ни Руслан, ни Алена не знают, что у них все получилось, еще как получилось. У Макара, по крайней мере. Вся в бурых пятнах простынь и измазанный в крови презерватив очень красноречиво об этом свидетельствовали. А простынь такая измятая, потому что Эва… сопротивлялась?

Макара бросило сначала в жар, потом в холод. У него даже руки затряслись. Те кадры, которые вспоминались, не давали четкой картины. Они как сполохи – вот он ее целует, вот он заводит ей руки над головой, а она выгибается… И тут Мак снова похолодел. Ведь он думал, она от удовольствия выгибалась, а выходит, наоборот, от боли?

Стало так мерзко, будто его в дерьмо с головой сунули. Надо все прояснить, надо поговорить с Эвангелиной. Только прежде нужно избавиться от этой дряни в крови, концентрация которой, судя по состоянию, была ощутимой.

Достал телефон и нашел контакт отцовского друга Геннадия Кравченко, владельца «Медикал Центра», лучшей частной клиники города.

– Макар, ты? Привет, дорогой, я так рад тебя слышать!

– Здравствуйте, Геннадий Викторович, мне нужна помощь.

– Очень плохо, – голос в трубке сразу стал серьезным. – Хотя я понимал, что вряд ли ты звонишь мне в воскресенье среди бела дня, чтобы просто поздороваться. Что у тебя, Макар?

– Интоксикация, потеря координации, – Мак постарался вкратце обрисовать проблему.

– Значит так, сиди на месте, я пришлю людей, тебя доставят быстро и с комфортом. Слышал? Не вздумай рыпнуться. Не боись, почистим, будешь как новенький.

Кроссовер с охраной прибыл в кратчайшие сроки. За руль «Феррари» пересел один из прибывших охранников, а Макара пересадили во внедорожник. Его встретили на пороге и провели в отдельную палату, а потом выяснилось, что Геннадий Викторович лично прибыл в клинику.

– Ну что, считай, ты отделался легким испугом, – Кравченко сидел возле Макара, вокруг которого суетились медсестры, – не настолько все плохо. Вот если бы они подмешали чего посерьезнее, думаю, ты у меня дня три бы отлеживался.

Когда Мак вышел из клиники, уже стемнело. Кравченко вышел его проводить.

– Постой со мной, покурим, – остановился он на крыльце, доставая сигареты. – Ты курить не начал?

– И не начинал никогда. Пробовал, конечно, не понравилось, – Макар сунул руки в карманы джинсов.

– Молодец, – похвалил Геннадий Викторович, – а я вот не брошу никак, – а потом продолжил без предисловий: – С отцом так и не миришься?

– Я с ним не ссорился, – Макар смахнул ногой с крыльца пух, налетевший с росшего прямо перед клиникой развесистого тополя.

– Но вы не общаетесь. Он переживает, Макар, а ему нельзя, – Кравченко выпустил облако дыма и серьезно взглянул на Макара. – Он недавно прошел у меня полное обследование. Все очень плохо, Мак, ты даже не представляешь как. Сердце ни к черту, истаскалось, лохмотья одни, а не сердце. Я настаиваю на операции, но ты знаешь Романа, он еще упрямее тебя. Вы, Демидовы, как Китайская стена, не сдвинешь!

Макар хмуро смотрел в сторону, избегая взгляда Кравченко, но тот задумчиво курил, глядя на темнеющее небо.

– Ладно, я поеду, спасибо, что откачали, – Макар сделал шаг по ступеньке вниз, а потом обернулся: – И что об отце сказали, тоже спасибо. Я навещу его. Обещаю.

– Навести, – тот затушил сигарету и посмотрел в упор, – смотри только, не тяни, как бы не опоздать.

Макар сел за руль с тяжелым сердцем. Весть о старшем Демидове оказалась довольно неожиданной, он чуть было не направил свой «Феррари» в сторону отцовского дома. Но оставалось еще одно незаконченное дело, и Макар забил адрес в гугл-карту.

Дом, где снимала квартиру Эвангелина, он нашел очень быстро, дверь открыла тощая рыжеволосая девчонка, усеянная таким количеством веснушек, что Макар в жизни столько не видел.

– Эва дома? – спросил он, на всякий случай ставя ногу в проем, чтобы та не вздумала захлопнуть дверь перед его носом.

– Она спит, – ответила девчонка, – а вы случайно не Макар?

– Случайно он, – Макар аккуратно, но твердо отодвинул рыжеволосую девушку и ступил на порог.

– Эвочка, это к тебе, – побежала рыжая в комнату, и Макар последовал за ней.

«Эвочка… Надо же…»

Она сидела на кровати, поджав ноги, и исподлобья смотрела на вошедшего Макара. Спала или не спала, но то, что проревела полдня, к бабке не ходи. Глаза красные, на щеках такие же красные пятна. Испуганная. Растерянная. Молоденькая… Девочка…

Макар развернул подружку и выставил из комнаты, плотно прикрыв дверь, а потом подошел и присел возле кровати. Он бы взял ее за руку, если бы не опасался, что ему задвинут ногой в челюсть. Спросил и задержал дыхание.

– Эвочка! Скажи, я тебя изнасиловал?

Она распахнула свои и без того большие глаза и непонимающе уставилась на Макара.

– Н-нет, ты что, конечно же нет.

Он прикрыл ладонью глаза. С души свалилась та самая Китайская стена, которой тыкал ему сегодня Кравченко.

«Все. Уезжай, Макар. Узнал, что хотел, и поезжай».

Но он никуда не поехал. Поднял голову и посмотрел на жавшуюся в углу кровати девушку. Внутри все стенало и завывало: уезжай, идиот! Однако что-то там же внутри, только глубже, удерживало.

Он смотрел на ее сжатые коленки, прикушенную губу, судорожно сплетенные пальцы и чувствовал, как кровь начинает разгоняться по венам.

«Мак, не будь дураком, уходи, пока не поздно…»

– Тогда скажи мне, Эва, – начал он вкрадчиво, придвигаясь ближе, – скажи, почему ты не стала сопротивляться. Я плохо помню, что было ночью, но тебя я вспомнил, и секс вспомнил. А как ты от меня отбиваешься – нет, не было такого. Я не бросался бы на тебя просто так, в том шампанском, которое я выпил, был стимулятор. Это Руслан подмешал тебе, чтобы ты на меня повелась. Но шампанское ты выпить не успела, так почему же ты повелась, а, Эва?

– Какой стимулятор, Макар? – она снова выглядела испуганной, а он заводился все больше.

– Тебе нужно название препарата? Можешь спросить у Руслана, а я хочу знать, почему ты не дала мне по морде бутылкой или не задвинула в пах коленом. Клянусь, этого хватило бы с головой, чтобы меня отключить. Я же был пьяный в хлам, тебе настолько было похер, как пройдет твой первый раз?

Его трясло от злости, а почему, он сам не понимал. Как будто это не он лишил ее девственности, а она его, но то, что она позволила ему с собой сделать, выбешивало просто до белого каления.

– В первый? – в больших глазах мелькнуло недоумение. – Ты… ты не первый у меня, Макар, с чего ты взял?

Она поднялась, неторопливо прошла мимо к окну и встала, повернувшись спиной и сложив руки на груди. Он смотрел на эту ровную спину и сам не знал, почему вдруг пришло сравнение с натянутой струной, что вот-вот лопнет от сильнейшего напряжения. А потом его запоздало накрыло, даже в глазах потемнело.

Как это, он не первый? Рванул следом и развернул Эву к себе. Она расцепила руки, но тут же скрестила ноги, будто закрываясь. Подбородок вздернут, глаза смотрят с вызовом, ну кого тут не поведет?

– Эва, не зли меня, – предупредил по-хорошему, нависая и упираясь одной рукой в подоконник, другой в откос, – а кровь тогда откуда? Простынь пришлось выбросить.

– Так я сказала тебе, ты, наверное, не помнишь. У меня месячные были, но они почти закончились, и я думала…

Он не дал ей договорить и схватил за руки, чуть не вывихнув их в суставах.

– Выходит, у нас все было по взаимному согласию? И как тебе, понравилось?

– Да, все было просто замечательно. Ты крутой!

– Супер! И именно поэтому ты сбежала на такси среди ночи? Почему же не осталась до утра? Мы бы продолжили, раз я такой охеренный.

– Я вспомнила, что у меня на понедельник срочный заказ, пришлось уехать. Но мне было очень жаль тебя оставлять, – ответила, не моргнув, и Макар едва удержался, чтобы ее не придушить, даже вперед качнулся.

И почему его это так бесит? Может, надо было еще пару ведер в себя через капельницу влить? Иначе как объяснить, что кровь несется по венам как сумасшедшая, сердце колотится так, что вот-вот пробьет грудную клетку, дыхание сбивается на хрипы? Все остальное в полной боевой готовности, и, если Эва еще дальше продолжит сжимать коленки и исподлобья смотреть на Макара, то…

«Мак, не дури, вали отсюда скорее, иначе тебе…»

И снова он проигнорил внутренние вопли и склонился еще ниже над Эвой.

– Так может, проверим? – сузил глаза, а сам чуть не задохнулся от тонкого, девичьего аромата, ударившего прямо в мозг.

– Проверяй, – она даже не шелохнулась, лишь еще выше вздернула подбородок.

И он, чувствуя, как летят ко всем чертям его внутренние тормоза, подхватил ее и усадил на подоконник. Впился и сам себе напомнил тигра, вгрызающегося в нежную шею пойманной антилопы.

Запустил руку в гладкие густые волосы и стянул на затылке, а потом оторвался от нее и заставил посмотреть себе в глаза, сам вглядываясь в расширенные зрачки.

Ну хоть что-то он должен там прочесть? Увидеть отвращение и брезгливость, если она его обманула. Или удовлетворение и торжество, если Алена говорила правду, и Эва на него запала.

Ничего. Ничего там не было. Лишь две пропасти, полные утреннего тумана.

– Целуй меня, – не попросил, потребовал, еще сильнее стягивая волосы.

– Тебе надо, ты и целуй, – ответила та чуть хрипловато, и он с полубезумным стоном впечатался ей в губы.

А когда почувствовал, как его нерешительно обнимают за плечи тонкие руки, последние остатки здравомыслия улетели в две подернутые туманом пропасти. Он свободной рукой рванул ремень и дернул молнию, успев лишь подумать, как хорошо, что надел джинсы на молнии, а не на болтах.

* * *

Ну конечно, она его обманула, и конечно, он сразу это понял. Ему бы сделать над собой усилие, остановиться, застегнуть джинсы, дать по заднице этой дурочке и валить. Чем быстрее, тем лучше.

Но он не мог. Не мог заставить себя оторваться от нее. От нежной, как шелк, девочки, везде, везде, как шелк…

Она поначалу пыталась изображать искушенную любовницу, хоть и довольно неумело, а потом не выдержала. Толкнула в грудь и закрыла лицо руками, отворачиваясь. Мак сразу же остановился, отнимая руки, они уже лежали на кровати – когда только успели перебраться, он и не помнил.

– Зачем было врать, дурочка? – он шептал на ухо, покрывая ее поцелуями, лаская дыханием теплую кожу. Нежную, шелковую. – Такая сладкая, шелковая Эвочка…

Она ничего не отвечала, но уже перестала дрожать и прислушивалась.

– Обними меня, не бойся, – он продолжал шептать в волосы, в виски, в губы, – я медленно, тебе больше не будет больно. Доверься мне, Эвочка.

На затылок несмело легла одна ладонь, потом вторая, затем обе ладошки осторожно поползли по его разгоряченной спине. Смесь, клокотавшая сейчас в венах, пузырясь и взрываясь, была такой концентрации, что куда с ней равняться той жалкой мешанине алкоголя с возбудителем! Здесь месяц лежи под капельницами, не поможет.

И был только один способ остудиться и выпустить ее наружу, проверенный веками и тысячелетиями. Макар захватил губы Эвы своими и закрыл глаза…

…Она еще дышала часто и прерывисто, когда Мак, придавив ее сверху всем телом, взял за затылок, навис лицом к лицу и сказал, стараясь выдыхать не слишком шумно:

– Ну рассказывай, Эвочка.