Текст книги "Дракон, демон и другие учебные проблемы"

Глава 2

– Да хватит уже щебетать, птичка моя певчая, – прервала я бесконечный поток восторга. – Как звать-то тебя?

Служанка мгновенно поникла:

– Мирта я, госпожа, мы с раннего детства знакомы. Поэтому побежала-ка я за лекарем. Вы теперь наложница дракона – уже и в голову никому не придет сделать вид, что не слышат. Обеспечат лучшее лечение!

– Погоди ты, само пройдет, – поспешила я схватить ее за руку, пока сердобольная помощница мне тут медицинский консилиум не организовала. – Давай-ка для начала в главном разберемся – вакансию я урвала, все ясно, нас обеих поздравляю, а как теперь уволиться с минимальными издержками?

С Миртой мне на самом деле очень повезло – девушка явно была заботливая, тихая и очень ответственная, но наиважнейшее ее преимущество в том, что она не считала себя вправе со мной спорить или ослушаться приказа. В любом другом случае меня уже давно сдали бы на опыты.

Вопрос или часть моих слов она, видимо, не поняла, потому что зеленые глазки вновь загорелись тем же восторгом:

– И я нас поздравляю! Госпожа, вам ведь никогда ни в чем не везло, и, понятное дело, вы поверить не можете в такой успех! А кто может? Еще неделю назад вы заливались горькими слезами, когда герцогиня Мелларио вас высмеивала. И ведь действительно, тогда ничто не говорило о том, что вы с такой легкостью обойдете более образованных и родовитых дам!

– Плевать на герцогиню, – я начала раздражаться. – Мирта, сосредоточься! Как мне теперь лучше поступить, чтобы моя сказка не превратилась в жесткую эротику с элементами принуждения? Потому что я под этого хмыря укладываться не собираюсь. Или тебе непонятно значение слова «наложница»? Думаешь, он со мной в шахматы собрался играть?

– Но официальная женщина дракона – это почетное звание, никто во всем королевстве больше не посмеет глянуть на вас косо! А до тех пор, пока его светлость Абель не женился, все его наложницы почти равны настоящей супруге, ибо нет никого выше…

К сожалению, историей я никогда не интересовалась настолько подробно, чтобы сейчас наперечет вспомнить права и обязанности именитых любовниц. Да и здесь они могут сильно отличаться от наших. Но это не имело никакого значения, потому я нервно перебила:

– Хорошо – возможно, я преувеличиваю. Но, видишь ли, дорогая, я уже была замужем – и больше ноги моей в этом болоте не будет. Так подскажи уже, как мне развестись еще до посещения ЗАГСа?

Служанка захлопала глазами и вновь принялась болезненно причитать:

– Лекаря, лекаря…

– Ладно, – сдалась я. – Поесть тогда принеси. Хоть это ты можешь?

Она умчалась исполнять распоряжение, а я призадумалась. От помощницы во многих вопросах толку будет мало – в ее услужливой головушке некоторые вещи не помещаются. У Мирты можно спрашивать лишь про традиции и особенности этого забавного сна, прикрываясь амнезией. Разумеется, девушка научит, как одеваться, что говорить и чего нельзя делать. Но какая разница, как я себя буду вести в коматозной иллюзии? То есть эти вопросы точно можно отложить на тот случай, когда я вляпаюсь в серьезные неприятности и мое подсознание не подскажет выход на новый виток сказочной фантазии. Ведь до сих пор все складывалось именно наилучшим для меня образом: само собой, без малейших усилий. Раз уж я в своей голове являюсь главной героиней, то мне и положено было сразу проскочить на вершину. Ведь невозможно, чтобы в какой-нибудь реальности господин из-за мелочи нарушил правила отбора и не постеснялся выглядеть озабоченным на глазах стольких свидетелей. Но, видимо, направлением этой истории напрямую управлять не получится, вот поэтому и служанка сразу тупеет, стоит мне лишь подойти к главной теме.

В силу этих причин я вообще ни о чем не переживала – надо просто расслабиться и получать удовольствие. Однако всерьез меня беспокоил другой аспект – голод. Я ведь не просто так поторопила служанку с едой: в желудке уже отчетливо бурчало и болезненно сосало, будто я со вчерашнего дня ничего не ела. А еще страшно хотелось пить. Когда очнусь, все-таки выскажу врачам реанимации эту претензию – они ведь должны были меня подключить к искусственному питанию, пока я сама есть не могу.

Полная обескураженность меня настигла, когда Мирта все же доставила какие-то сладкие пирожки – и уже после первого сосущие ощущения в животе прекратились. А после третьего я почувствовала приятную сытую тяжесть. Может ли быть такое, что мое тело просто отреагировало на подключение капельницы с каким-нибудь питательным раствором и сразу же подкинуло эту тарелку с лакомствами, дабы физиологическое восприятие соответствовало событиям в сновидении?

Мирта отвлекла меня от мыслей, пока я в своем анализе не дошла до каких-нибудь парадоксальных выводов:

– Госпожа Элея, самое время переодеться и вернуться на испытания. Сейчас уже идут полным ходом состязания в художественном искусстве. Вы теперь имеете право сесть рядом с его светлостью!

– Зачем? – я действительно не поняла. – Мне с ним говорить не о чем, да и что там интересного покажут? Сомневаюсь, что кто-то из тех бедняжек нарисует картину, которая поразит меня сильнее Босха.

Служанка скривилась, но, похоже, решила изображать, что больше не замечает моих странностей – наоборот, она начала терпеливо и по-учительски объяснять:

– Да хотя бы для того, чтобы поздравить двух других победительниц! Те благородные дамы относились к вам пренебрежительно, и все же после завершения отбора вам с другими наложницами придется жить рядом и много общаться. Для создания дружеских связей лучше всего от души поздравить счастливиц – показать, что вы зла не держите.

Никакого интереса к конкурсу я не испытывала. Да и зла на неизвестных девчонок по понятным причинам не держала, даже при учете, что кто-то из них пытался меня отравить. Это когда было-то? Уж точно до того, как я попала в эту сказку. Но что-то разумное в предложении звучало: на самом-то деле отбор еще не закончен, и если вдруг его величество дракончик соизволит передумать на мой счет, то я, скорее всего, перемещусь в другую локацию.

Переодеваться я отказалась. Просто посмотрела наряды в гардеробе и поняла, что ничего удобного там все равно не предусматривалось. Тогда какая разница? А вот от лишних украшений избавилась. Они были очень красивыми, но уж слишком тяжелыми. В настоящей жизни я обычно носила серьги-гвоздики, разные изысканные висюльки мы использовали только во время выступлений – и то чаще всего облегченные варианты, которые во время движения летят по воздуху вместе с головой. Сейчас же каждую мочку оттягивало будто по килограмму металла и камней. От них я избавилась в первую очередь, потом и с шеи неподъемное колье сняла. А браслеты – это вообще не мой стиль. Обескураженная Мирта с ужасом наблюдала за моими действиями, но диктовать мне какие бы то ни было условия она не могла.

В зале народу было примерно столько же. К центральным креслам я подходить не собиралась, просто встала за чьими-то спинами. Но очень скоро меня заметили, засуетились, притаранили откуда-то стул и чуть ли не силой усадили. Отказываться я смысла не видела, чтобы не привлечь к своей персоне еще больше внимания. К тому же отсюда мне были лучше видны работы участниц. Нет, ну какой же мой мозг молодец – убрал меня из состязания до начала этого тура. В противном случае я в прямом смысле стала бы посмешищем. На холстах конкурсанток распускались потрясающие лилии, разевали пасти диковинные чудовища или сходились в танце любящие пары. Как если бы в голове каждой девушки была встроена нейросеть с возможностью генерировать любые изображения. Единственное отличие – рисунки создавались на наших глазах самыми обычными красками и выверенными мазками.

Я увлеченно переводила взгляд по всему залу, пока не наткнулась на дракона, что сидел по правой стороне. Вздрогнула, поскольку молодой человек смотрел прямо на меня, не проявляя никакого любопытства к результатам творчества претенденток. Глядел он пристально и очень внимательно, но я, чтобы он не подумал ничего такого, просто отвернулась в другую сторону. Ого, а здесь настоящее море! Клянусь, если бы мне сказали, что автор этого шедевра сам Айвазовский, я бы и не усомнилась.

Работа была долгой, но наступил момент ее окончания – он был ознаменован звуком гонга. А я за это время даже не успела определиться, за кого болеть, ведь даже самые неудачные и простенькие из картин выглядели лучше, чем сумела бы изобразить я. Затем судьи принялись выносить оценки – они говорили по очереди и чаще всего сходились во мнениях. Похоже, таким образом и выделялись фаворитки отбора. Но когда старики высказались, все уставились на дракона в ожидании и его слова. А парень, как оказалось, до сих пор неотрывно наблюдал за мной…

Ко мне и обратился, стоило мне посмотреть в его сторону:

– Возлюбленная Элея, – его голос прозвучал громко и отчетливо. – Я теряюсь в выборе. Прошу немного помочь мне и обозначить работу, которая больше пришлась по вкусу именно тебе.

Надо же – «возлюбленная». Для получасового знакомства он уж слишком быстро раздухарился. Странно, но никаких шепотков вокруг я не услышала – видимо, это означало, что я в самом деле имею право высказываться. Ответить надо было хоть что-то, поэтому я еще раз прошлась взглядом по всем произведениям. И попутно отметила, как все участницы уставились на меня заискивающе, а кто-то даже не постеснялся присесть в реверансе. Понятно, подлизываются – причем все без исключения. Я перевела взгляд на ближайший холст, стараясь не обращать внимания на раболепие в позе художницы. На самом деле нарисованное море выглядело очень красиво – и эту картину до меня никто не называл. Значит, мой голос не станет решающим и его можно высказывать свободно:

– Ваша светлость, – обратилась я к дракону, поскольку именно он задал вопрос, а именно так его другие люди и называли. – Я не эксперт, но…

Мирта резко наклонилась и истерично зашептала мне в ухо:

– Возлюбленный Грант!

– Чего? – я уставилась на нее.

Она так страшно округлила глаза, будто этот вопрос был принципиальной важности:

– Вы уже наложница! Говорите «возлюбленный Грант»!

А-а, то есть это не про чувства, а какие-то правила обращения. Я натянула на губы смущенную улыбку и вновь перевела взор на дракона. Да, смазливый и интересный, не спорю, но признаваться в любви первому встречному – как-то совершенно неправильно, противоречит внутренним установкам. Между прочим, я еще даже развестись не успела! Возможно, овдовела, но это пока не точно.

Решила, что небольшое изменение не посчитают за попрание всех норм морали:

– Дорогой Грант! – У дракона на этих словах темные глаза еще сильнее прищурились, но больше меня перебивать никто не осмелился. – Повторяю, я не специалист, но мне больше всех понравился этот морской пейзаж.

Девушка, нарисовавшая его, расцвела похлеще лилий на картине по соседству. А дракон обратился к организатору:

– Милорд Веллер, выходит, что в этом туре победили десять девушек, набравшие больше всего откликов. Но прошу вас отметить в бумагах, что картину благородной Селины посчитала самой достойной единственная на данный момент женщина в мире, чье мнение меня должно интересовать.

Ничего себе, как завернул. Упомянутая Селина все же вылетела из отбора, но, наверное, это признание означало для нее нечто важное – какая-то отметка в бумагах, делающая ее почему-то радостной, несмотря на проигрыш. Возможно, оказаться в числе победительниц она вовсе не рассчитывала и потому была благодарна даже за внимание.

Из этой истории я сделала один вывод – мне надо смыться и впредь в числе зрителей не появляться. Ведь звучало так, будто мое слово имело серьезный вес – а значит, я могу повлиять на чью-то судьбу в этом сновидении. К тому же никто к присутствию меня не принуждал – я теперь наложница, то бишь уважаемая всеми подстилка, никто мне больше не указ!

Я предпочитала проводить время в своей комнате – даже на прогулки почти не выходила, чтобы не нарваться на каких-нибудь случайных собеседников. Читала книги – и с преогромным удовольствием, хотя раньше к любовным романам большой симпатии не питала. Но сейчас эти романтические поделки вызывали во мне буйное любопытство, поскольку именно по ним я и узнавала некоторые специфические особенности нового мира. За три дня проштудировала пять изданий, не позволяя себе отвлекаться. Проблема была в том, что стоило мне только вынырнуть из придуманной истории и задуматься, как сразу же накрывало страхом. Уж очень много времени прошло, а я не ощущала никаких отголосков реальности. Говорят, что люди в коме слышат голоса, – ничего подобного, хотя я старалась прислушиваться к любому шороху. А если я тут останусь на десятилетия? Так и буду продолжать фантазировать, пока окончательно не привыкну или не умру? Еще до чертиков пугала детальность вымысла: я могла рассмотреть каждую вазочку, ощутить прохладу фарфора, физиологические потребности были точно такими же, как в реале, даже щипки не помогали убедить себя, что нахожусь именно во сне. Я не из боязливых, но новое осознание было столь шокирующим, что я специально задвигала его на задний план, стоило лишь мыслям пуститься в этом направлении.

Мирта зачем-то посвящала меня в неинтересные подробности отбора – кто прошел, кто вылетел, кто в каких коалициях состоит, за кем поддержка богатейших семей государства. Я даже имен не запоминала, потому что вовлечение в эту тему означало бы мое согласие с тем, что мне всерьез пришлось победить в соревновании породистых кобылиц. Удачно абстрагировалась от всех этих вопросов, пока отбор не закончился. Но следом была шокирована очередным аттракционом. Оказалось, что трем выбранным наложницам теперь предстояло пройти некий ритуал, наподобие свадебного.

Успокоилась я только после того, как узнала подробности – даже рассмеялась от облегчения. Оказалось, что все победительницы закрывают лицо, только протягивают руку замковому магу, чтобы им на локтевом сгибе что-то там нарисовали. Сразу же и выход нашелся:

– Одевайся, Мирта, вместо меня сходишь. А то у меня еще две книжки непрочитанные лежат – требуют немедленного внимания.

Служанка всплеснула руками и сокрушенно выдохнула:

– Я уже почти привыкла к вашему безумию, госпожа, но сейчас вы совсем странную вещь говорите. Это же не обычная формальность! Наложницы в присутствии священных лиц приносят клятву, что отныне и во веки веков их сердца, души и тела принадлежат только возлюбленному господину. Взамен Грант Абель клянется, что до конца их дней – и как бы ни сложились обстоятельства – он будет о них заботиться, оберегать и содержать.

Секунды две поразмышляв над предложением, я скривилась:

– Содержанка – это почти так же почетно, как любовница. Даже и не знаю, что из этого позорнее. Собирайся, Мирта, это приказ. Мы с тобой примерно одного роста, никто не догадается. Но если вдруг тебя раскроют – ладно уж, скажу, что я тебя заставила. Ты же не можешь меня ослушаться, верно?

– Не могу, – унылым голосом признала она. – Но это дикость… Вы вообще меня не слушали? Получится, что его светлость все эти обещания даст мне, а не вам!

– Ну так и чего ты не прыгаешь от восторга? – удивилась я. – Раз для тебя подобное – счастье, то если жизнь прижмет, ты придешь к дракону, покажешь эту метку, и пусть он потом решает все твои проблемы. Считай, что выиграла страховку на случай какой-нибудь беды. Не воспользуешься, если не понадобится. Но вдруг голод там, чума, болезнь, обидчик какой нарисуется – ввернешь этот козырь.

Мирта не отрицала, что с таким рисунком перед ней действительно откроются многие двери, однако идти все равно не хотела. Причитала, что я-то без защиты останусь, а в замке Абель много недоброжелателей. Да и заметит господин отсутствие рисунка – уже первой же совместной ночью, когда станет моим первым и единственным мужчиной. Я-то до сих пор наивно верила, что до ночи дело не дойдет, а если прямо принуждать начнут… ладно, кошмаров пока в моем сновидении не наблюдалось, сплошь какая-то милота.

Мирта все же ушла, подчинившись моей воле, а я провела пару беззаботных часов за чтением. Но когда она вернулась, вся почему-то красная, снова принялась жалобно завывать:

– Стыдоба-то какая, госпожа Элея… Вы сделали из меня обманщицу! К счастью, даже наказание за подобное злодеяние в законе не прописано, поскольку никому и никогда не пришло бы в голову совершить такую подмену. Вы всегда были доброй и понятливой, но превратились – простите меня за эти слова – в ужасного человека. Знаю, что виновен яд, знаю, но предчувствую, что мои страдания на этом только начинаются… С другой стороны, его светлость первым попрал все традиции, когда выбрал вас до окончания отбора! Наверное, это говорит о том, что вы с ним очень схожи характерами, и по воле богов…

Я перебила:

– Покажи хоть, ради чего лучшие дамы королевства столько дней в тараканьих бегах участвовали.

Для этого Мирте пришлось высоко задрать рукав. Рисуночек оказался совсем малюсеньким. Издали похоже на родинку, но, разглядев, я удовлетворенно хмыкнула – такую простую загогулинку можно и чернилами на коже нарисовать, если кому-то придет в голову меня проверять. Метку ставил какой-то старый маг – и избавиться от нее уже не получится по желанию любой из сторон. Даже если наложница дракону разонравится, он в любом случае обязан будет обеспечивать ее до конца дней. Последняя книжка подсказала, что нередки случаи, когда надоевшую любовницу даже выгодно выдавали замуж – и в этом случае дракон брал на себя обязательство по содержанию ее новой семьи. Уверена, где-нибудь в настоящем мире многие девицы, которым комфортно себя ощущать на иждивении, тоже ожесточенно сражались бы за такой рисунок на сгибе локтя. Изредка выбранные вообще могли ни разу в спальне своего господина не очутиться. Посидят годик-другой в замке, а потом с удовольствием переезжают в собственное свежеподаренное поместье. Вот такой путь меня уже полностью устраивал!

Тем не менее служанка мигом омрачила все надежды:

– Поспешим, госпожа, у нас мало времени! Нужно успеть принять ванну, уложить волосы, выбрать подходящий наряд и нарисовать такой же знак до того, как за вами придут слуги его светлости. Надеюсь, вы не ожидаете, что я вас и в его объятиях заменить смогу? Нет, я бы не отказалась, но вряд ли ваш возлюбленный жалуется на зрение.

– Что? – я опешила. – Прямо сегодня?! Почему именно я? Он ведь трех выбрал – по всем статистическим прогнозам, у меня должна быть еще пара дней в запасе!

Но девушка уже бессердечно набирала ванну, а мне отвечала будто по инерции:

– Странно, что вас это удивляет, госпожа. Никто и не сомневался, что вы отправитесь к нему первой. У него же взор горел желанием, а уста говорили лишь приятные вещи в ваш адрес, несмотря на то что вы всячески пытались его разозлить. Госпожа, ну же, не тяните! Многие девицы перед первой ночью стесняются, кто-то даже от волнения в обморок падает – и если вдруг решите нечто подобное изобразить, то вас просто донесут до опочивальни на руках. А уж там хоть заизображайтесь, пока стонать под своим возлюбленным будете.

Возможно, впервые с начала приключения на меня накатила настоящая паника. Силой приведут к нему в любом случае? И отбиться я вряд ли сумею. Да где же были мои мозги в последние три дня?! Бежать надо было, пока не поздно! Нет, я всерьез рассчитывала, что до секса дело не дойдет? А ведь на самом деле не рассчитывала, потому что моя иллюзия до сих пор мне всегда подыгрывала и складывалась наилучшим образом…

Мое новое лицо в отражении казалось непривычно бледным, но я поджимала губы и пыталась сосредоточиться. Сейчас точно должно произойти нечто такое, после чего сказка снова превратится в сказку – это как сладкие пирожки, принесенные как раз в тот момент, когда в реале кто-то подключил искусственное питание. Мне надо просто подождать и смотреть свой весьма интересный сон дальше! Зато я впервые оказалась в удобном платье – да, тоже длинном, но хоть без перетянутых ребер. Пригляделась повнимательнее – это не платье, а просто шикарный пеньюар. Причем никакого нижнего белья мне Мирта не выдала. Все предусмотрено для того, чтобы господинчику не пришлось возиться с раздеванием…

Я все ждала, откуда же придет спасение, и боялась пропустить знаки. Потому и не слушала просьбы девушки:

– Могу ли я быть на сегодня свободна, госпожа? Вы до утра сюда не вернетесь, а я эти две недели спала еще меньше, чем вы… Письмо вашему батюшке отправим завтра, если позволите, хотя он наверняка уже в курсе новостей. Не осерчал бы…

Что она там несет? Меня сейчас к какому-то самовлюбленному пижону поведут, а я все еще не увидела спасительного выхода! Да лучше бы я боевыми искусствами занималась, а не этими бесполезными танцульками! И почему я так переживаю, если это просто безобидная фантазия? Мое лицо окончательно окаменело, когда в нашу комнату явилась сразу целая армия драконьих слуг. Внимательно осмотрели мой наряд и прическу, удовлетворенно кивнули и вежливо позвали следовать за ними. Наверное, надо просто подыгрывать? Ведь сейчас снова произойдет какое-нибудь счастливое совпадение, наподобие танцевального соревнования… вот сейчас! Еще два шага – и точно произойдет!..

На это я и настроилась. А когда передо мною распахнули высоченные дубовые двери, замерла, не в силах сделать вдох. После того, как задержка стала слишком длительной, меня мягко, но настойчиво подтолкнули вперед, запирая двери за моей спиной. Никто внутрь не последовал, а я за миг собралась и натянула на губы широкую улыбку.