Текст книги "Телепат"

Глава 6

Выйдя на улицу, Олег глубоко вдохнул морозный воздух. Рядом с метро стояла палатка с курами гриль. Запах жареного мяса, который прежде ему нравился, сейчас казался тошнотворным.

Несмотря на то что время близилось к одиннадцати, большинство ларьков, пестревших этикетками бутылок и коробками конфет, работало. В конце торгового ряда, за сетчатым ограждением, расположился ёлочный базар. Терпкий аромат хвои напоминал о приближающемся празднике.

Всё было таким привычным и родным, и всё же Олегу не верилось, что он уехал из своего района всего несколько часов назад. Ему казалось, что он возвратился после долгого путешествия. Сегодняшний день вместил в себя слишком много мрачных событий.

Он свернул с ярко освещённой площади на тропинку, идущую вдоль разномастных гаражей-ракушек. Фонарь не горел. В искристой полутьме зимней ночи было что-то таинственное. За приземистым зданием погружённого в сумрак детского сада начинались многоэтажки. Они, точно маяки, манили квадратиками окон. Кое-где празднично подмигивали весёлыми огоньками ёлки.

Олег не помнил, когда они с матерью наряжали ёлку в последний раз, но перед Новым годом Инна Михайловна всегда ставила в вазу украшенные мишурой еловые лапы, чтобы «пахло праздником». Вспомнив о матери, Олег ускорил шаг. Сейчас поднимет бучу насчёт того, где он был и почему вернулся поздно, как будто он маленький. Насмотрится криминальных новостей по телевизору, а потом ей всюду мерещатся страсти. Ну что с ним может случиться?

Словно в ответ на его мысли, из-за угла вынырнул покатый капот иномарки цвета металлик, как будто кто-то неведомый хотел ему напомнить: случиться может всё, что угодно. Сердце Олега оборвалось. Он отпрянул в сторону и втиснулся между гаражами. В памяти снова всплыл тихий дворик в центре Москвы и акулий нос авто в тёмной подворотне.

В голове молнией пронеслось: неужели его вычислили? Но как? Автомобиль проехал мимо и остановился чуть поодаль. Из него вышла немолодая полная женщина и стала возиться с гаражным замком.

Поняв, что попался на удочку собственного воображения, Олег перевёл дух. Он стал протискиваться наружу из своего укрытия и понял, что застрял. Пару минут он изворачивался ужом, потом дёрнулся посильнее и наконец оказался на свободе, но треск рвущейся ткани сильно подпортил ему настроение. Олег оглядел куртку – худшие опасения подтвердились. На рукаве была дырка, из которой нахально высовывался пучок пуха.

Олег с неприязнью оглянулся на щель между стенками ракушек, где он прятался, и обомлел. Пространство было слишком узким. Удивительно, как он вообще там уместился.

«От страха, что ли, усох? Теперь от матери влетит по полной. Ну и денёк», – подумал Олег.

И всё же, несмотря на предстоящую разборку из-за позднего возвращения и порванной куртки, ему хотелось поскорее оказаться дома. После сегодняшних событий ему повсюду мерещились призраки. Сейчас он до конца оценил английскую мудрость: «Мой дом – моя крепость». Только за родными стенами можно спрятаться от всех страхов, оставить их по ту сторону закрытой двери и обрести чувство защищённости. Олег со всех ног припустил к своему подъезду.

Поднявшись наверх, он не стал доставать ключ и изо всех сил нажал на звонок. Инна Михайловна открыла дверь.

– Нагулялся? – недовольно встретила она сына.

Олег широко улыбнулся в ответ. Сейчас она могла сколько угодно распекать его – всё это ерунда. Главное, он был ДОМА.

Из комнаты в прихожую лился голубоватый свет, слышались голоса.

– Опять новости смотришь? – спросил он, стараясь перевести разговор на другую тему. Его раздражала привычка матери смотреть новости поочерёдно по всем каналам.

– Надо знать, что делается в мире, – ответила Инна Михайловна.

– Зачем? Можно подумать, от этого что-то изменится, – фыркнул Олег, стараясь стать к матери боком, чтобы она хотя бы сегодня не обнаружила дырку на рукаве. Он слишком устал, чтобы выслушивать её упрёки.

– Ты мне зубы не заговаривай, а лучше скажи, почему так поздно? – спросила Инна Михайловна.

– В кино ходил, – соврал Олег.

– Рано у тебя девочки на уме. До хорошего они не доведут. – Мать недовольно покачала головой.

– Нет у меня никакой девочки, – сердито отрезал Олег, но её не убедили слова сына.

– Ты бы лучше об учёбе подумал, а девки никуда не денутся. Весь в отца. Тоже бегал за каждой юбкой, – проворчала она.

Олег практически не знал своего отца. Тот ушёл, когда ему было всего два года, и мать запретила им видеться. Олег вырос с обидой на отца, не столько за то, что он их бросил, сколько за то, что смирился с запретом матери. Олег считал, что отец должен был настоять на своём, ведь он мужчина. И всё же иногда Олег понимал, почему отец ушёл. Временами он и сам был готов бежать подальше от глупых ссор и попрёков.

– Ма, я же тебе сказал. И давай закончим этот разговор, – отрезал он.

Странное дело, пару часов назад он твёрдо решил учиться, чтобы добиться в жизни успеха, а теперь, когда то же самое ему вдалбливала мать, хотелось наперекор ей бросить всю учёбу к чёрту. Почему, как только она хотела его в чём-то убедить, получалось совсем наоборот?

Почувствовав молчаливое противодействие сына, Инна Михайловна вздохнула:

– Ты стал как чужой.

И тут её взгляд упал на предательски торчащий белый клок пуха. Она всплеснула руками:

– Ой, а куртку где порвал?

– Случайно зацепился, – буркнул Олег.

У него даже в мыслях не возникло рассказать ей о сегодняшних злоключениях. Если она узнает, то будет дрожать каждый раз, когда он выносит мусорное ведро. Олег уже приготовился выслушать нотацию, но мать лишь покачала головой.

– Ведь недавно только купили. Сезона не относил.

– Я же не нарочно.

– Ещё бы ты нарочно, – сказала она, рассматривая дыру. – Ладно, завтра зашью. Пойдём покормлю. Поди, есть хочешь?

Мать была непредсказуема. Порой она поднимала бурю по сущему пустяку, а в другой раз прощала более серьёзную провинность. Сейчас она больше не собиралась его распекать. Он с облегчением направился на кухню. Однако стоило увидеть еду, как перед глазами встало окровавленное тело на дороге, и аппетит пропал напрочь. Глядя, как Инна Михайловна щедро накладывает в тарелку макароны по-флотски, Олег помотал головой:

– Ма, не надо. Я неголодный.

– Ты что это? Не заболел? – заволновалась Инна Михайловна.

Макароны с мясом были любимым блюдом Олега, от которого он никогда не отказывался.

– Нет. Я аварию видел. Парня сбило насмерть.

– Где? Возле метро?

– Угу, – кивнул Олег, не вдаваясь в подробности.

– Вот тебе наука! Надо смотреть по сторонам. А то носишься как бзык по ярмарке. Выпей хоть чаю. Ты же весь синий. Не хватало ещё простудиться, – проворчала мать, наливая кипяток.

К счастью, она не знала, что сегодня он чуть не схлопотал кое-что покруче, чем простуда. Интересно, а во что он, в самом деле, вляпался? Неудовлетворённое любопытство требовало ответа на вопрос. Выпив чаю, он удалился к себе в комнату, включил компьютер и вставил флешку. На мониторе высветилось меню. Олег нашёл файл запуска и кликнул мышкой. По экрану поплыли цветовые пятна. Они перемещались, меняли очертания, оттенки. Это было похоже на заставку, только более замысловатую и красочную. Как будто Олег наблюдал за работой художника абстракциониста. Время от времени среди цветовых пятен мелькали комбинации из цифр и букв, но они исчезали прежде, чем Олег успевал уловить в них смысл. Иногда удавалось разобрать отдельные слова, но по большей части это была полная абракадабра. Рисунки ни разу не повторялись. Они завораживали и навевали сон.

Олег проснулся оттого, что мать теребила его за плечо.

– Ложись в кровать. Или будешь спать сидя?

Он открыл глаза и оторопело уставился на экран. Там по-прежнему мелькали абстрактные картинки.

– Ага. Сейчас, – кивнул Олег и глянул на часы.

Был второй час ночи. Во сколько же он уснул? Он выключил компьютер. Диван был заботливо разобран матерью. Стянув с себя одежду, Олег рухнул в постель и тотчас провалился в сон. А перед глазами продолжал мелькать калейдоскоп цветных пятен.

Глава 7

На часах была половина пятого, но ранние зимние сумерки уже заставили зажечь электричество. Родители ещё не пришли с работы, и Маша чувствовала себя полноправной хозяйкой в их спальне. Они с Иркой сидели перед зеркалом и разглядывали глянцевые журналы.

– О, смотри, как тени наложены, в виде бабочек. Клёво! Может, мне тоже так попробовать? – загорелась Ирка, глядя на фото известной модели.

– Как хочешь, – пожала плечами Маша.

Она считала, что в подобном боевом раскрасе Ирка будет выглядеть, как клоун, но не собиралась навязывать ей своё мнение.

Подруги были полной противоположностью. Ирка любила всё яркое и броское. Предметом Машиной гордости была естественность. Шумная и смешливая Ирка была вся на виду. Сдержанная Маша всегда для всех оставалась загадкой. Ирка неизменно становилась душой любой компании. Маша держалась особняком, не смешиваясь с толпой.

Несмотря на то что они считались лучшими подругами, между ними шло негласное соперничество. Ирка не скрывая завидовала тому, что Маше не приходится прибегать к каким-либо ухищрениям, чтобы понравиться парням, но ей даже в голову не приходило, что высокомерной подруге тоже не чужда зависть. Маша втайне завидовала Иркиной способности знакомиться с людьми, той легкости, с какой та приобретала друзей, заводила романы, разрывала их и влюблялась снова.

Не почувствовав энтузиазма в голосе подруги, Ирка захлопнула журнал и стала изучать содержимое туалетного столика.

– А у твоей маман какая тушь? «Буржуа»? Нормально ложится?

– Не знаю. Я же не крашусь.

– Ну и зря. У меня бабушец тоже любит зажигать про то, что молодость красива сама по себе. Лабуда. Знаешь, сколько слоёв штукатурки у фотомоделей уходит на их естественность? – насмешливо произнесла Ирка, расчёсывая щёточкой ресницы. – Глянь, так катит? Или ещё подмазать?

– Угу, – кивнула Маша.

– Что угу? – переспросила Ирка.

– Нормально.

– У Воропаева видела, какие ресничищи? Офигенные! Вот бы мне такие! Всё-таки зря ты его вчера отшила, – продолжала Ирка, накладывая на веки тени.

– Что, влюбилась?

– А что, он ничего. Только робкий очень. Мне его даже жалко.

– Жалко у пчёлки.

– Не понимаю, чего ты окрысилась на парней?

– Просто я их вижу насквозь. Все они одинаковые. Если захочу, твой Олег про вчерашнее и думать забудет. Только поманю, и он прибежит на дискотеку, – уверенно заявила Маша.

– Во-первых, он не мой. А во-вторых, он вообще не тусуется.

– Спорим, явится?

– Спорим. На что?

– Ты его поцелуешь.

– Запросто. А если не придёт, то поцелуй за тобой.

– Вот ещё, – фыркнула Маша.

– Боишься проиграть?

– Ничего я не боюсь. Придёт как миленький.

– Значит, согласна? Спорим на поцелуй? – настаивала Ирка.

– Всё равно ты проиграешь, – пожала плечами Маша.

Когда Олег проснулся, в комнате стоял полумрак. С улицы лился свет фонаря. Он подсвечивал морозные узоры на стекле, из-за которых, будто из фантастического леса проступал дом напротив. Во многих окнах горел свет. Каникулы начались только для избранных, а остальной люд по будням, как обычно, утром был вынужден вставать на работу. Олег редко просыпался до рассвета, но сегодня он чувствовал себя на удивление бодрым и отдохнувшим. Спать больше не хотелось.

Он скосил глаза на будильник и подумал, что часы остановились. Стрелки показывали половину пятого. Как правило, в такую рань дома погружены в темноту. К этому времени полуночники ложатся спать, а ранние птахи ещё досматривают последние сны. Олег потянулся к будильнику и с удивлением услышал мерное тиканье. Озадаченный, он вскочил с дивана и босиком прошлёпал в гостиную. Тахта, на которой спала Инна Михайловна, была застелена.

– Мам, – окликнул её Олег, прошёл на кухню и убедился, что в квартире он один.

Всё ещё отказываясь верить, что проспал почти сутки, Олег снял трубку телефона и набрал 100.

«Точное время шестнадцать часов двадцать две минуты десять секунд», – чётко отрапортовал женский голос.

Час от часу не легче! Значит, он проспал почти до вечера? Что и говорить, накануне денёк выдался не из лёгких. Может быть, поэтому его и сморило богатырским сном?

В памяти стали проступать картины вчерашнего дня. Худое бледное лицо длинноволосого, перечёркнутое слипшимися прядями волос. Тихий дворик, засыпанный снегом. Хищный нос спортивного автомобиля и двое громил. Кусочки не складывались в целую картину. Теперь, когда Олег знал, что записано на флешке, все опасения насчёт того, что бандиты охотились за ним, казались смешными. Он-то вообразил, что ему в руки попали чуть ли не тайные списки мафиозной группировки. А кому нужна никчёмная программа с непонятными картинками? Может, Макс просто сбрендивший художник? Говорят, среди абстракционистов таких много.

Чем больше Олег размышлял над случившимся, тем больше убеждался, что перепутал место встречи и по чистому совпадению стал случайным свидетелем чужой разборки.

Олег выдернул флешку из USB-порта и повертел в руках. Хорошо ещё, не отнёс её в полицию как вещественное доказательство. Там бы его посчитали за идиота. Интересно, Женя знает, за какую фигню собирается выложить пятьдесят гринов?

В тишине квартиры призывно и настойчиво зазвонил телефон. «Маша», – подумал Олег. Сердце гулко забилось. Несколько секунд он стоял и молча глазел на надрывающийся аппарат, а потом в голове мелькнуло: «С чего вдруг я решил, что это она? У неё даже моего номера нет».

Он поднял телефонную трубку и услышал голос Маши:

– Привет. Сердишься из-за вчерашнего?

У Олега перехватило дыхание. Маша позвонила. Сама. Первая. От одного этого можно было потерять дар речи. Но ещё больше его потрясло, что он почувствовал, что звонит она прежде чем снял трубку. Может быть, это и есть любовь? Олег понимал, что должен что-то сказать, но в мыслях царила такая сумятица, что он не мог найти нужных слов.

Не дождавшись ответа, Маша продолжала:

– Это была проверка на вшивость. А ты ничего. Выдержал. Придёшь сегодня на дискотеку?

Голова шла кругом. Маша в очередной раз удивила его. Он снова убедился, что она не такая, как все. С первого взгляда он выделил из толпы девочку с синими глазами и пепельными волосами, но дело было даже не в красоте. Среди других девчонок, которые перебрасывались на уроках записочками, шушукались и глупо строили глазки, она была королевой. Маша не кокетничала и не лезла из кожи вон, чтобы понравиться парням. Её нужно было завоевать, заслужить честь идти рядом. Ни одна девчонка не додумалась бы устроить подобную проверку и тем более не позвонила бы, чтобы в этом признаться. Обида, боль и горечь исчезли, как досадное недоразумение. Олег был готов следовать за Машей хоть на край света. Он чуть не выпалил: «Да», но осёкся.

Впервые в жизни Олег жалел, что не научился танцевать. Он знал, что это умение – не последнее в списке достоинств, которые ценят девчонки. Как только Маша увидит, что партнёр для танцев из него никакой, ей станет скучно. Можно было придумать отговорку, но Машина честность требовала ответной откровенности, и Олег признался:

– Я не умею танцевать.

Он понимал, что тем самым подписывает себе приговор и теряет Машу, ведь её избранник должен обладать всеми лучшими качествами, но Маша неожиданно сказала:

– Заодно и поучишься.

– Ты в самом деле хочешь, чтобы я пришёл? – неуверенно спросил Олег.

– Нет, я звоню, потому что мне больше делать нечего, – съязвила Маша. – Или тебя надо упрашивать?

– Я приду, – сказал Олег.

– О’кей. До встречи.

Короткие гудки оповестили о конце связи. Он отнял трубку от уха и с недоверием уставился на неё, будто только что оттуда выскочил джинн и исполнил его самое заветное желание. Впрочем, так оно и было. Время отчаяния прошло. Несколько минут назад он представить себе не мог, как вести себя при встрече с Машей, а сейчас судьба снова сделала вираж в счастливую сторону. Он опустил трубку на рычаг и перевёл взгляд на часы.

До дискотеки оставался час. Олег открыл шкаф и придирчиво осмотрел свой гардероб. Между двумя свитерами долго выбирать не пришлось. Зато единственные приличные джинсы после вчерашних похождений имели убогий вид. Он принялся приводить их в порядок и поймал себя на мысли о том, что ему не хочется идти на школьную тусовку. Внутренний голос настойчиво предупреждал, что будет разумнее остаться дома, но, заглушая глас разума, в ушах музыкой звучали слова Маши: «До встречи!»

Олег отмахнулся от бессмысленных опасений и стал приводить одежду в порядок. Не появляться же перед Машей пугалом. Почистив джинсы, он принялся натирать кремом ботинки и вспомнил про дырку на куртке. Инна Михайловна, как обещала, починила рукав. На самом видном месте красовалась аккуратная заплатка.

«Вот подлянка! Придётся идти в латаной куртке! Ну почему именно сегодня, когда все явятся в праздничном прикиде? – огорчился Олег, а в глубине сознания сигналом вновь промелькнуло: – Может, лучше всё-таки не ходить?»

– Надо. Я обещал. Всё равно куртка останется в раздевалке, – вслух сказал Олег, чтобы развеять свои сомнения.

Однако полностью избавиться от чувства тревоги не удалось. По мере приближения начала дискотеки оно нарастало. Подобно зверю, который ощущает грозящую опасность, Олег остро чувствовал, что на вечере должно произойти что-то неприятное, поэтому сегодня лучше держаться от школы подальше. Причина беспокойства была не в том, что ему нечего надеть, и даже не в том, что он не умеет танцевать. Но в чём?

Неожиданно он подумал о Юрке Земском. Это было странно, потому что они с Земским практически не общались. Нахальный, самоуверенный Юрка, у которого отец был какой-то шишкой в управе, не снисходил до разговоров с простыми смертными вроде Олега. И всё же Олег был уверен, что сегодня между ними что-то произойдёт. Чтобы избавиться от муторного чувства, он стал думать о Маше. Ради неё он готов был целый вечер слушать попсу и даже учиться танцевать. А Земского надо просто обходить стороной. Это будет нетрудно сделать.

За сборами и волнениями мысль о флешке полностью вылетела у Олега из головы. Уже по дороге в школу он вспомнил, что нужно было позвонить Жене и объяснить, куда он исчез и почему до сих пор не перезвонил. Теперь это откладывалось на завтра. Курьер из Олега вышел никудышный, и он сильно сомневался, что после всего Женя захочет оплатить доставку.

Впрочем, всё это было не важно. Главное – ему предстояла встреча с Машей, веселье, праздник, конфетти и хлопушки. Почему же ему так не хочется идти в школу?

Глава 8

Зеркальный шар вращался под потолком, разбрасывая блики в полумраке актового зала. Призрачные снежинки кружились и сыпались на плечи ребят, топтавшихся посреди танцпола. Паркет был припорошен кружочками конфетти. Динамики работали на полную мощь, не жалея децибел. Музыка гремела так, что закладывало уши.

Оглушённый, Олег нерешительно застыл в дверях. Зачем он сюда притащился? Ведь он мог тихо скоротать вечер перед экраном компьютера. Шумные сборища не относились к удовольствиям, которые он желал получать от жизни.

В тусклом свете танцующие казались Олегу вылезшими из могил зомби. Их движения были угловатыми, а лица напоминали застывшие маски.

Первым порывом Олега было уйти, но он знал, что останется. Ради Маши он был готов терпеть всё.

Маша увидела Олега сразу, как только он неуверенно, бочком вошёл в актовый зал и застыл на пороге, будто удивляясь, как он здесь оказался. Она победно улыбнулась, в очередной раз убедившись, что умеет подчинять парней своей воле. Всё-таки пришёл. На дискотеке Олег вёл себя, словно был не от мира сего, точно устрица, вытащенная из раковины. Маша придирчиво оглядела одноклассника. Издалека его сходство с Игорем было неочевидным. Олег был всего лишь очередной пешкой, которую так легко заставить плясать под свою дудку. Один из множества сопляков, которые толпами вертелись возле неё. Игорь не стал бы с такой покорностью исполнять её капризы. Ну почему она постоянно сравнивает их? Угораздило же этого Воропаева попасть к ним в класс!

Олег заметил Машу. Сердце ухнуло, а потом гулко забилось, будто ему стало тесно в грудной клетке. Маша смотрела прямо на него. Пепельные волосы, обрызганные блёстками, переливались, точно покрытые инеем, а летящее голубое платье делало её похожей на Снегурочку. В какое-то мгновение Олегу показалось, что она не реальная, а лишь иллюзия, порождение света. Не сводя с неё глаз, словно с путеводного маяка, который помогал ему не заблудиться в этом хаосе, он несмелым шагом направился к ней, неловко лавируя между танцующими.

– Привет.

От волнения голос Олега осип, и он был даже рад, что грохот оркестра заглушил его.

– Привет. Поздненько ты. Я уж думала, не придёшь, – укорила его Маша.

– Извини, что задержался.

– Интересно, чем же ты весь день занимался?

– Вообще-то спал. Просто вчера допоздна за компом засиделся. Одну программку изучал.

Было трудно оправдываться, одновременно стараясь перекричать динамики.

– Ты разбираешься в компьютерах?

– Не то чтобы очень, – признался Олег, ощутив удар по самолюбию. В его арсенале не было абсолютно ничего, чем он мог бы привлечь Машу. Может, и правда всерьёз заняться программированием? Если он надеется добиться Машиного внимания, должно же быть хотя бы что-то, что выделило бы его из толпы.

Машу в очередной раз удивило, что, пол года проучившись с Олегом в одном классе, она совершенно ничего о нём не знает. Вроде бы он не бирюк, со всеми общается, но ни с кем не дружит. Тёмная лошадка. Прежде она не задумывалась о том, что у него есть какая-то жизнь помимо школы. А ведь он с кем-то встречается, чем-то увлекается. Маша впервые посмотрела на него с интересом.

Ритмичный грохот из динамиков сменился медленной мелодией.

– Мы так и будем стоять посреди зала, или ты меня пригласишь танцевать? – спросила Маша.

Именно этого Олег опасался больше всего. Конечно, можно было просто потоптаться на танцполе, для этого не требовалось особого мастерства, и всё же он боялся показаться смешным. Олег замялся, а потом застенчиво произнёс:

– Я правда не умею. Я тебе только ноги отдавлю.

– Давай попробуем, – то ли предложила, то ли скомандовала Маша и положила руки ему на плечи.

Это был самый фантастический миг в его жизни. Чуть запнувшись, он нерешительно обнял её за талию и затаил дыхание. Он держал её так бережно, будто она в самом деле была Снегурочкой и могла растаять от одного прикосновения. Он сосредоточился, пытаясь уловить ритм и двигаться в такт музыке, но руки и ноги будто задеревенели. Сердце бухало в груди с такой силой, что его пульсация отдавалась шумом в висках.

– Расслабься. Что ты застыл, как памятник? – сказала Маша.

Легко сказать, расслабься, когда её лицо так близко, что он ощущает её дыхание. Она склонила голову, и серебристая прядь упала ему на плечо. Олег словно в забытьи провёл рукой по её волосам. Мягкий, дурманящий шёлк заструился между пальцами.

Это прикосновение напомнило Маше, как другой человек точно так же гладил её волосы. Она приподняла голову и посмотрела Олегу в глаза. Даже в полумраке дискотеки было видно, насколько они пронзительно голубые. До чего же эти двое похожи! В мелькании дискотечных огней ей почудилось другое лицо близко-близко и вода, смыкающаяся над головой. Маша инстинктивно потянулась к Олегу. Он напрягся, не зная, как поступить, чтобы не оскорбить своё божество. Этого было достаточно, чтобы чары рассеялись. Маша отпрянула от Олега, стряхивая с себя наваждение.

Она с удивлением подумала, что, если бы он в тот миг поцеловал её, она бы ответила на его поцелуй. Мысль ужаснула её. Призрак Игоря вновь и вновь властно вторгался в её жизнь, и она была не в силах победить прошлое. А виной всему Олег. В ней всколыхнулась неприязнь к парню, который опять возвращал её в кошмарный летний день позора.

Перемена в настроении Маши обескуражила Олега. Он не мог понять, чем её обидел, где допустил промах.

– Что-то не так? – спросил он.

«Всё не так!»– хотелось выкрикнуть ей. Твоё лицо, твои глаза, само твоё существование – не так! Ей хотелось одного: сделать ему больно.

– Знаешь, зачем я тебя позвала? – с вызовом спросила она.

Её интонация и надменная усмешка не сулили ничего хорошего.

«Молчи. Не надо ничего говорить», – мысленно взмолился Олег, а вслух произнёс:

– Зачем?

– Чтобы лишний раз убедиться, что ты такой же, как все. Ты не способен на поступок, – синие глаза Снегурочки превратились в колючие ледышки.

– На какой поступок?

– На поступок вообще. Таких, как ты, пруд пруди. Чего ради ты сегодня притащился на дискотеку?

– Но ты ведь сама позвала, – сказал Олег, не понимая, к чему она клонит.

– Вот именно. Тебя только пальцем помани, ты и прибежишь. В тебе даже нет самолюбия. Ты серость. Ты ничем не отличаешься от остальных. Почему я должна выбрать именно тебя?

Олег и сам хотел бы знать ответ на этот вопрос. Её слова жгли, как раскалённые угли. Да, он не имел права надеяться на благосклонность королевы. И всё же, почему она то давала ему надежду, то резко отталкивала? Разве стала бы она себя так вести с человеком, который ей совсем безразличен?

– Что я должен сделать? – спросил он.

– Ты? Ничего. Не рассчитывай, что меня можно купить за билеты на концерт. Мне нужен человек, способный на большее, – жёстко отчеканила Маша.

Олег изменился в лице. Неужели причина её пренебрежения крылась в том, что он не мог швыряться деньгами? Если так, у него тоже есть гордость. Даже унижение имеет свой предел.

– Выходит, если у меня нет денег, я человек второго сорта? – с вызовом спросил он.

Маша не ожидала, что он так превратно истолкует её слова.

– Дурак ты первого сорта! – с горечью бросила она, глядя Олегу прямо в глаза.

Наперекор ей он тоже с озлобленным упрямством уставился на неё. Его мысли сосредоточились на синих омутах её глаз, как будто смысл жизни заключался в том, чтобы не отвести взгляда первым. Ему почудилось: стоит сделать усилие, и он пробьёт сковывающий их лёд. И тогда он узнает, что кроется на дне.

Отчего-то блики, которые разбрасывал зеркальный шар, напомнили Олегу игру солнечных зайчиков в листве. В голове навязчиво крутилась мысль о жарком летнем дне. Может быть, оттого, что устали глаза, Машино лицо потеряло чёткость. Всё вокруг подёрнулось голубоватой дымкой. Туман густел. Внезапно мир вокруг растворился в полной, абсолютной голубизне. Шум и суета дискотеки перестали существовать. Олег больше не слышал грохота динамиков и не видел двигающихся в такт музыке одноклассников.

Постепенно из пелены стали проступать смутные образы. Чьи-то голоса. Смысла не уловить, лишь интонации, тревожные и неотвратимые, как взвизг бормашины. Стоит сделать усилие, и можно разобрать слова, но Олег не уверен, что хочет этого. Где-то в глубине сознания возникает вялая мысль бежать от обступающих его призраков, но сила, которой он не властен противиться, увлекает его и погружает в калейдоскоп видений.

Яркий летний день. Резные листья дикого винограда. Пьяный женский смех. Босая крашеная девица в расстёгнутой мужской рубашке на голое тело. Он никогда прежде не видел её. Почему же его захлёстывает такая волна ненависти? Его пронзила обида, злость и страстное желание мстить, но не этой девице, а кому-то ещё, незримо присутствующему здесь. Ощущение было слишком острым, но в то же время это были не его чувства.

Его охватило странное состояние, как будто он перестал быть самим собой, а лишь пропускал через себя чужую боль. Не просто чужую, а Машину. Он почти физически осязал затаившийся в ней сгусток обиды. Её мысли пульсировали у него в голове: «Как он мог променять меня на такую дешёвку? Какая грязь! За что? Что я ему сделала?»

Тот, кто причинил Маше боль, находился рядом. Игорь. Да, именно так его зовут. Олег ощущал его присутствие. Он ненавидел его и уже не понимал, чьи это чувства – его или Машины.

У Маши по спине пробежал холодок. С Олегом происходило что-то неладное. Её испугал его застывший взгляд. Это была не просто игра «кто кого переглядит». А потом вдруг возникло неприятное ощущение, которое она не могла объяснить словами. Точно так же чувствует себя человек, когда находится один, но точно знает, что за ним подглядывают.

Она попыталась стряхнуть с себя наваждение, но не смогла. Странный, отрешённый взгляд Олега не отпускал её, подавляя волю. От расширившихся зрачков радужка стала почти незаметной и его глаза казались чёрными. «Колдун», – пронеслось у Маши в голове.

Олегу стало страшно. Он прикасался к чему-то запретному, открыл чулан Синей Бороды и увидел там гору скелетов. Ему хотелось захлопнуть проклятую дверцу и позабыть о ней. Он сделал усилие. За мгновение до возвращения в реальный мир, перед его мысленным взором мелькнуло лицо парня, которое показалось ему знакомым. Олег не сразу сообразил, что парень походил на него самого.

Мистика внезапно нахлынувшего летнего дня рассеялась. Олега вновь окружили звуки и лица, а блики от шара не напоминали ничего, кроме фальшивого снегопада. Его слегка мутило. Накатившая слабость заставила опереться о стену. Лоб покрывала испарина.

Между тем Олег искал объяснение случившемуся. Неужели он в самом деле сумел прочитать Машины мысли? Или это всего лишь его больное воображение? Был лишь один способ это проверить.

– Я похож на Игоря? – спросил он.

Вопрос застал Машу врасплох. В свой роман с Игорем она не посвятила даже ближайшую подругу, Ирку. Откуда об этом узнал Олег?

– Откуда ты?.. Что ты вообще?..

Её растерянность говорила сама за себя. Значит, Игорь существует и недавнее видение – правда. Каким-то невероятным, непостижимым образом он проник в Машины мысли. Открытие не просто ошарашило, оно ошеломило Олега. Загадочная смена настроения Маши получила своё объяснение. Она мстила ему за сходство с другим парнем, который сделал ей больно.

В это время Маша лихорадочно соображала, что делать. Она была уверена, что Олег растрезвонит о её позоре. Ещё бы! Разве он упустит случай отыграться за все её издевательства. На его месте она бы не растерялась, тем более что многие будут злорадствовать, если узнают, что ей, как надоевшей собаке, бросили: «Отлипни». Почему в жизни всё так низко и подло!

– Не знаю, что тебе наболтали, но с Игорем я порвала сама, потому что он грязная свинья, – резко сказала она.

– И правильно сделала, – кивнул Олег.

Он знал, что она лжёт, но это не имело никакого значения. В её детской лжи сквозила беззащитность. Под маской Снежной королевы скрывалась простая девчонка, и такой она была Олегу в сто раз дороже. Его непреодолимо тянуло обнять Машу, защитить её. Маша врождённой женской интуицией почувствовала его желание. Сейчас, в момент слабости, она была не против того, чтобы Олег прижал её к себе и поцеловал. Она чуть подалась вперёд. Он слегка коснулся её плеча, но тут в голове пронеслось, что она ждёт не его ласки. Она всё ещё больна пресловутым Игорем. Олег сжал кулаки, так что ногти впились в ладони, и отстранился.