Текст книги "Академия Изгнания"

– Ты меня пугаешь, – честно сказала я, хотя могла свободно уйти.

От других людей нас отделяла лишь штора, и я в любой момент вольна сбежать. Однако мне нужна информация, которая есть у Фрая. Да, он ведет себя странно. Но уверена, ему просто ударил в голову напиток, подсунутый прислугой. Только что он выпил? Сок? Вино? Пунш?

– Если ты плохо себя чувствуешь, можем поговорить позже, – попыталась отложить беседу, но бывший охотник помотал головой и вытер со лба выступивший пот.

– Нет, все нормально. Просто голова закружилась. Наверное, здесь душно.

Я прищурилась, вглядываясь в глаза Фрая. Однако ничто не выдало в его словах ложь, а Тьма не раскинула свои щупальца.

– Что ты выпил, Фрай? – воинственно скрестила руки на груди и вознаградила его ледяным взглядом.

Не хватало еще, чтобы он опьянел в самый неподходящий момент. Ладно, к демонам наш разговор. Мы можем побеседовать и в другой день. А вот церемонию отложить не удастся.

– Пунш. Просто пунш, – покачнувшись, ответил бывший охотник, а я вжалась в стену.

Фрай привалился сверху и буквально поплыл вниз. Мне пришлось ловить его под руки, наплевав на обещание самой себе не липнуть к парню, в которого раньше была влюблена. Однако ситуация вышла из-под контроля…

– Черт, Фрай! Тебе что-то подмешали?

Он пробурчал нечто невнятное мне в шею и сильнее придавил своим весом к стене. Ноги парня почти не держали, а поднять его без применения магии для меня было задачей почти непосильной. В конце концов, он на две головы выше и в два раза шире. Целая груда мышц, под которой я рисковала провести остаток вечера, если любовь моей юности вдруг не придет в себя.

Применять магию сейчас – не лучший выбор. Сомневаюсь, что в такой эмоциональной ситуации и к тому же под воздействием бурлящей внутри Тьмы смогу сконцентрироваться достаточно, чтобы лишь придержать Фрая на ногах, а не оттолкнуть к противоположной стене.

Мало того что факт нашего с Фраем уединения ни для кого не останется тайной, так еще и все гости вечера, преподаватели и стражи-охотники решат, будто я затеяла драку.

– Аста, – горячо шепнул он между приступами явного бреда, и я удрученно вздохнула.

Еще год назад я даже в самом смелом сне не могла представить подобную сцену. Фрай обнимает меня, прижимая к стене, гладит горячими ладонями по голой спине и как в бреду повторяет мое имя…

Только вот он и есть в бреду. Я больше ни капли не сомневалась, что в том бокале что-то было. Кто-то, видимо, решил подшутить над темератом или… Или кто-то пытался его оградить? Защитить от церемонии связи с охотником?

Вселенная будто читала мои мысли и насмехалась надо мной. Стоило лишь подумать о центральном событии вечера, как общего внимания затребовал протяжный и низкий стон духовых.

– Фрай, нам надо идти, – попыталась привести его в чувство и осторожно выглянула за штору.

Разговоры в зале стихли, а все взгляды были устремлены к возвышению в конце зала. Небольшой островок сцены купался в свете, а в самом центре сияющего ореола ждал мой отец.

– Ректор уже там, – вновь взывала я к Фраю, – потерпи немного. Нужно лишь переждать церемонию. Сможешь?

Фрай расхлябанно кивнул, ударившись лбом о мое плечо. Однако прогресс в его состоянии все-таки был. Парень сам выпрямился и поплелся за мной, когда придержала для него штору.

– Приветствую в этот торжественный вечер всех студентов Академии изгнания! – Голос отца, усиленный магией, эхом прокатился по залу.

Все смиренно замерли, внимая словам ректора, а я воспользовалась этими мгновениями, чтобы незаметно смешаться с толпой. Кажется, никто не видел, как мы с Фраем выходили из-за портьеры. Но зато точно от очень многих не укрылось, как парень приобнял меня за талию. Однако, кроме нас двоих, никто и подумать не мог, что это не проявление теплых чувств или романтический жест, а просто необходимость, чтобы удержаться на ногах.

– Извини, – хриплый шепот коснулся моего виска, в который Фрай тут же уткнулся носом. – Я побуду с тобой?

«…чтобы не свалиться», – закончила мысленно, но все же коротко кивнула.

Хотя не удивлюсь, если, несмотря на мою поддержку, Фрай все равно где-нибудь рухнет. Почему-то я уверена: состояние бывшего охотника – дело рук тайного доброжелателя. Ведь если Фрай потеряет сознание, ему придется с торжества отправиться прямиком в лазарет, а не на ритуал связи.

Может, кто-то хочет помочь Фраю избежать участи прислужника? Я почти не сомневаюсь, что темератов гораздо больше, чем охотников, готовящихся к практике в этом году.

В конце концов, число будущих охотников на курсе статично и может меняться лишь в меньшую сторону. Зато количество темератов растет постоянно. Наши курсы начинаются каждые две луны, а не раз в год. И даже не считая оскверненных из других академий, неудавшихся охотников все равно очень много.

Тем более претендовать на место в связке могут не только «летние» темераты, но и все остальные, что не успели на прошлую церемонию. То есть те, кто провел в академии меньше года. А таких ох как немало…

Так вдруг кто-то попытался дать Фраю шанс избежать нелепого контракта? Или, что еще интереснее… на самом деле его бокал предназначался мне?

Я не отрывала глаз от отца, читающего на сцене речь, которую слышала не единожды. Слова о силе взаимопомощи, о надежде и узах дружбы. О том, что в союзе можно найти не только опыт, но и исцеление.

Слушала, но смысл проплывал мимо, пока я придумывала все новые и новые версии случившегося.

Вдруг это отец попытался мне помочь? От нелепости такой идеи хотелось смеяться, но и отпускать догадку я не спешила. Она грела сердце и внушала странное, необоснованное доверие к человеку, что все эти годы был от меня нескончаемо далек.

Однако мои детские иллюзии рухнули и застряли в горле осколками, когда отец объявил:

– А теперь попрошу темератов занять свои места!

Глава 9

После объявления ректора о начале церемонии зал быстро перестроился. Молодые охотники, которым практика лишь предстояла на следующих курсах, отступили назад, уступив место старшим товарищам и темератам. Оскверненные же разбились на два лагеря: на тех, кто до получения метки Тьмы должен был стать охотником, и тех, кто с изгнанием ранее связан не был.

Я и другие коренные ученики академии выстроились вдоль сцены, а Эйлин и прочие темераты заняли второй ряд за нашими спинами.

Я обернулась и сразу заметила подругу, чей взгляд отражал смесь любопытства и сочувствия. Она вопросительно кивнула на Фрая, который стоял лишь благодаря мне, но я в ответ только качнула головой. Потом.

Сейчас меня знобило от урагана чувств. Все казалось нереальным, далеким сном. Я плыла сквозь толпу, тянула за собой Фрая, пропускала мимо ушей шепотки и торжественную речь ректора, что должна была воодушевлять и заставлять воспрянуть духом. Делала то, что требовалось, мыслями витая вокруг проклятого бокала, который подсунули Фраю.

– Профессор Фармон, мастер артефактов, поможет провести церемонию распределения связанных пар! – катился голос отца. Я увидела, как он взмахнул рукой, и у подножия сцены материализовалась хрустальная ваза.

– Темераты с допуском на практику должны опустить в этот сосуд свои артефакты души, – пояснил Фармон, а я крепко стиснула челюсти.

У меня такой допуск был. А вот в парк или, что важнее, в библиотеку – нет. Несправедливо!

Темераты из моего ряда по одному подходили к подножию сцены, но, когда наступила очередь Фрая, я пошла вместе с ним. По толпе загулял шепот, но мне было плевать. Я помогла Фраю стянуть с запястья его браслет, затем скинула в вазу свою бархатку. Наши камни были одинакового вишневого цвета.

Уже отступая обратно в строй, заметила стальной взгляд отца и его плотно сжатые губы. Меня будто прошило молниями, а сердце подернулось морозной коркой.

– Спасибо, Аста, – слабо шепнул на ухо Фрай, и эти слова вдохнули в меня жизнь.

Быстро кивнула, крепче подхватила бывшего охотника за руку и чуть ускорила шаг, чтобы быстрее улизнуть от чужих взглядов. Но, даже снова оказавшись в общей шеренге, чувствовала, как затылок сверлят десятки глаз.

Второй ряд темератов, в котором стояла Эйлин, не тронулся с места, когда все бывшие охотники сбросили свои артефакты. Моей подруге и таким, как она, распределение не грозит. Однако и мне может улыбнуться удача – охотников последнего курса меньше, чем оскверненных. Вдруг повезет и смогу-таки посвятить время поиску ответов, а не прислуживать ради чужих оценок?

Я держалась за эту мысль каждое мгновение, когда ректор объявлял все новые и новые имена. Охотники, мои бывшие однокурсники, по одному подходили к зачарованной вазе и слепо вытягивали случайный артефакт.

Я слушала, как Фармон убедительно говорит, будто магия сама выбирает для охотника пару. Что это не просто случайность, а предназначение… Слушала, но едва сдерживалась, чтобы не закатить глаза. Нервничала, мелко дрожала и замирала каждый раз, когда рука очередного студента ныряла в вазу. Почти все они жмурились или смотрели куда-то в потолок, будто там есть какая-то подсказка.

Мол, бери этого! Он живучей!

Когда имена в списке практикантов перевалили за половину, едва сдерживала суетливые метания. В груди будто копошился ворох насекомых, чьи крылья беспрестанно щекотали внутренности, подогревая мое нетерпение. Оно обжигало легкие, воровало дыхание и заставляло сердце холодно замирать при объявлении новой пары.

Я боялась услышать свое имя, но даже не ожидала, что испуганно встрепенусь, когда ректор объявит мою бывшую подругу:

– Вивьен Томпсон!

Силой воли заставила себя сдержать любые проявления страха, обиды и разочарования. Не позволила себе ссутулиться или уронить голову, не разрешила кусать от досады губы. Лишь пристально наблюдала, как Виви, широко и лучезарно улыбаясь, порхает к артефакту.

Она, как всегда, выглядела неотразимо. Пышное платье-облако с иголочки, безупречная прическа с кукольными кудрями и нежный макияж. Виви знала, что производит впечатление, и пользовалась этим сполна. Улыбалась до последней секунды, пока профессор Фармон, которому охотница передала извлеченный из вазы артефакт, не объявил:

– Фрай Белидор!

Я ощутила, как резко вздрогнул парень, а его рука впилась в мое плечо. Он будто разом ожил, взгляд прояснился, а от недуга не осталось и следа.

Однако мое сердце забилось как сумасшедшее, будто назвали мое имя. Я видела, как чуть дернулась улыбка Вивьен, когда она посмотрела на своего напарника и заметила рядом меня. Наши взгляды встретились всего на мгновение, за которое я не успела прочитать ни одной эмоции на лице Виви. Она быстро отвернулась, сделав вид, что не увидела меня или не узнала.

Обида острым шипом пронзила сердце, но я забыла о ней тотчас, когда Фрай шагнул к сцене.

– Помочь? – обеспокоенно стиснула его пальцы, еще не успевшие выскользнуть из моих.

Фрай по-доброму улыбнулся, уверенно качнул головой и один продолжил путь к Виви, чтобы завершить связывание пары.

Профессор Фармон подал Фраю его артефакт, короткую ленту и стилет. Последним темерат коротко полоснул по ладони и сжал в ней ленту, которую потом преподаватель передал Виви. Она без особого восторга обернула ею фарфоровое запястье, а Фрай надел свой артефакт. Они оба вытянули руки друг к другу, почти соприкасаясь кончиками дрожащих пальцев, а ректор в очередной раз прочитал связующее заклинание. Лента вспыхнула на запястье Вивьен и рассыпалась пеплом, а камень в артефакте Фрая отозвался охровой вспышкой.

Короткий ритуал, который раньше воспринимала лишь как часть торжества, сейчас вызывал отвращение. Весь этот спектакль только для того, чтобы охотник мог подавлять заклинания своего темерата, призывать его и накладывать чары, которые бы не сработали, не будь этой злосчастной связи. Очередной контроль над теми, кто и так лишен всякой свободы.

Следующее имя из уст отца зазвенело раньше, чем Виви и Фрай успели сойти с освещенной сцены. Им полагалось занять места по бокам от возвышения, рядом с другими распределенными. Однако они едва ли успели спуститься с лестницы…

Фрай вдруг пошатнулся, а мне показалось, что парень просто оступился. Но, когда темерат камнем полетел к полу, сердце ухнуло вниз живота. Виви вскрикнула и, подхватив воздушные юбки, отскочила в сторону, даже не попытавшись удержать напарника.

Фрай, глухо застонав, растянулся прямо у подножия лестницы и скорчился от боли. То ли из-за падения, то ли снова подействовало подмешанное в напиток зелье…

Я с ужасом глядела, как несколько стражей-охотников поднимают Фрая с пола и первым делом проверяют камень в его артефакте. От такой бесчеловечности внутри меня заскрежетала злоба. Я не видела вокруг Фрая Тьмы, но отчетливо ощущала свою.

Кто-то постарался на славу. Все-таки, если бы Фраю повезло чуть больше и он рухнул несколькими минутами раньше, ему бы вполне удалось избежать распределения.

Я уже не сомневалась, что цель у злоумышленника была именно такой. Или, лучше сказать, доброжелателя? В любом случае, это точно было сделано не ради шутки, а с конкретной целью, которую почти удалось реализовать…

Пока стражи левитировали Фрая к выходу, чтобы доставить в лазарет, ректор продолжал церемонию, хотя тихие голоса взбудораженных студентов еще долго шелестели на фоне.

Однако даже когда они стихли, я успокоиться не могла. Все думала о Фрае, Виви и всем этом кошмаре… Внутри клокотали ярость и обида, а эгоистичное желание сбежать не утихало и оглушительно било по вискам.

Связанные пары – просто случайность, в которой нет ни капли судьбы или предназначения. Если откажусь от ритуала, на моем месте просто окажется другой темерат. Это ничего не изменит. Разве что отец выставит за двери академии, как и обещал.

Я сильно прикусила губу и крепко сжала ладони в кулак. Не могу я сейчас покинуть академию. Это единственное место, где есть хотя бы призрачная возможность найти ответы и выжить.

Да и что со мной будет за стенами учебного заведения? Куда я пойду? Не имеют темераты столько свободы. Едва люди замечают в ком-то перемены, наложенные меткой Тьмы, сразу же вызывают охотников. А дальше – разговор короткий и по весьма предсказуемому сценарию.

Инфектов истребляют. Темератов везут в академию. Для оскверненных это единственное место, где есть шанс на надежду и хоть какая-то иллюзия нормальной жизни, а не глухая, навязанная страхом изоляция.

О темератах, которые отказались поступать в академию, не слышала. Знаю лишь, что их запугивают заключением. Ведь рано или поздно темерат обратится в инфекта, и проще, чтобы монстр родился в ловушке. Обычно оскверненных не радуют такие перспективы, и их истерика быстро кончается. Однако не сомневаюсь в отце: если он меня и исключит из числа студентов, то не раздумывая запрет в изоляторе и оставит дожидаться неминуемого обращения в чудовище.

Мысли копошились в голове мерзкими тараканами, а их тонкие лапки щекотали нервы. Я мелко дрожала, на коже выступил липкий пот. Я увязла в метаниях, в которых раз за разом сворачивала в одни и те же тупики, застряла в тягучем болоте эмоций и даже забыла надеяться, чтобы мое имя сегодня осталось неозвученным.

А потому, когда оно донеслось до меня будто через туман или толщу воды, даже не вздрогнула. Лишь моргнула, прогоняя слепоту из взгляда, и во все глаза уставилась на охотника, что уже стоял на сцене, дожидаясь меня.

– Аста Навье! – вновь нетерпеливо прогремел отец.

Я встрепенулась, когда кто-то легонько подтолкнул в спину. На негнущихся ногах проследовала к лестнице и как во сне вплыла в островок света. Профессор Фармон тут же вручил мне ленту и уже знакомый стилет, и я, не отдавая себе в этом отчета, проделала все требующиеся части ритуала.

Даже не почувствовала боли, когда железо полоснуло ладонь по старому шраму. Обмотала запястье бархаткой и, как зачарованная, вскинула глаза на парня, стоящего напротив.

Он искусно прятал волнение. Каждая мышца была расслаблена, губы тронула легкая улыбка, а широкие брови не дрожали от напряжения. Высокий лоб, на который спадали медные пряди, что так и хотелось поправить, не блестел от холодного пота, а под острыми скулами не ходили желваки. Но его выдавал серый, как грозовые тучи, взгляд.

Риган Дагер был напуган, и я видела, как в дыме его глаз дрожит волнение. Он смотрел на меня со смесью сожаления и удивления. Будто я мифическое существо, в которое Риган до последнего не верил, пока не встретился лицом к лицу.

До конца церемонии я стояла рядом с Риганом в шеренге прочих охотников и темератов, что уже прошли через распределение. Дышать здесь было легче – не угнетала атмосфера неизвестности. Но и чувствовала себя среди бывших сокурсников хуже некуда.

Еще всего-то луну назад я была одной из самых способных студенток, подавала большие надежды. Меня ставили в пример, пророчили блестящую карьеру… А теперь я лишь расходный материал для чужих экспериментов.

Я стояла, как полагается, плечом к плечу с Риганом, вытянувшись по струнке. Держала осанку, стараясь хотя бы снаружи выглядеть спокойной. Внутри же бушевало торнадо эмоций, которое на своем пути безжалостно уничтожало все доводы рассудка и сметало крохи надежды.

Я почти физически ощущала, как время утекает сквозь пальцы. Слепо смотрела, как раз за разом сменяются на сцене охотники и их темераты, однако видела лишь неотвратимое будущее, на которое сегодня подписала контракт собственной кровью.

Совместные тренировки и пары с Риганом сожрут все свободное время. В ту же топку – пустые пробежки от одного заказа к другому в попытках заработать как можно больше баллов. Для Ригана. Не для меня.

Мне вообще плевать на баллы, на связку, на тренировки и парные занятия. Однако чертов ритуал прочно укрепил за Риганом право на мою волю. А все для чего?

Меня уже тошнит от слов преподавателей. Я устала слышать об исцелении, что можно найти в союзе. Это просто ложь, скрывающая под собой неприглядную правду. Связка идет на пользу лишь охотникам. Они учатся работаться в команде и нести ответственность. А в случае беды всегда можно прикрыться темератом как живым щитом и безопасно унести ноги.

Преподаватели же лишь наблюдают за процессом связки, надеясь на чудо. Или уже даже не надеясь – просто идут по проторенной дорожке. Конечно, они ведут отчеты, пытаясь отследить улучшения в состоянии оскверненных. Любая стабилизация, чуть отодвигающая смерть, – уже успех. Но временный. И очень непрочный.

Однако что получаем взамен мы, темераты, когда соглашаемся на роль подопытных?

Кров. Надежду. И какой-никакой круг общения. Вот, пожалуй, и все.

Все знают, что результатов в этом опыте за девять лет не было. Знают, что темераты не перестают гибнуть. Знают. Но эгоистично продолжают извлекать хоть какую-то пользу из обреченных.

Глава 10

После того как все будущие выпускники-охотники прошли через церемонию, торжественный вечер продолжился в вольной атмосфере. Снова загремела музыка, вновь принесли свежие напитки и еду, опять под потолком заплясали искры магических шаров.

Обстановка разрядилась, ведь самое напряженное событие дня осталось позади. Шире всех улыбались трое темератов, чьи имена так и не прозвучали во время распределения.

Я смотрела на них с завистью, хоть и понимала – шататься по академии без дела им не позволят. Однако у этих счастливчиков будет куда больше времени, чтобы потратить его с пользой: прошерстить библиотеки и изучить архивы. Только вот глядя на эту компашку везунчиков, я искренне сомневалась, что они знают дорогу к читальным залам…

Ни с одним из темератов, которым улыбнулась удача, я не была знакома лично. Знаю лишь, что один до обращения учился на моем курсе, а двое других выпустились из академии несколько лет назад. Без понятия, какими они были до получения метки Тьмы, но сейчас, без сомнений, просто прожигали жизнь. Точнее, ее остатки.

Распределенные темераты тенями кружились возле своих охотников, выглядя при этом несколько потерянно. Они, как и я, пока не знали, что делать, и не решались заговорить с напарником. Мялись рядом, слушали чужие разговоры, испуганно переглядывались и отчужденно слонялись по пятам.

Я за Риганом не таскалась. Едва торжественная часть вечера подошла к концу, к нему стянулась целая толпа студентов, среди которых больше всего было девчонок. Крутиться вокруг популярного охотника в разгар бала – самоубийство. Да и желания торчать рядом с Риганом у меня не было – нам и так предстоит много «радостных» часов, а совместные занятия начнутся уже завтра.

Среди охотников я чувствовала себя подавленной, а обреченность ощущалась в разы острее. Они громко смеялись, что-то обсуждали, перекрикивая музыку и друг друга, а девушки наперебой строили глазки, кажется, затеяв целое соревнование.

Их радость была для меня ядом, который завистью отравлял рассудок. Мне не хотелось ни плясать, ни веселиться. Мысли метались от собственной безысходности к воспоминаниям о Фрае. Ни первое, ни второе облегчения после тяжелой церемонии не приносило. Меня лишь плотнее укутывало покрывало тоски, а в голову лезли навязчивые, опасные мысли. И одной из них я не смогла противиться.

Несколько раз обошла зал, чтобы убедиться – веселье еще не достигло своего пика. Подслушивала разговоры, чтобы понять – еще несколько часов никто не планирует покидать праздник.

Уверенность во мне крепла с каждой секундой, и я не сомневалась в успехе миссии. Раз в честь торжества в корпусе охотников погасили барьерные руны, возможно, и в библиотеке их сейчас нет.

Госпожа Шерали выдавать разрешение мне не спешила, а время продолжало утекать. Ситуация накалялась с каждым днем, а отравление Фрая только подлило масла в огонь. Мне не терпелось узнать, что он собирался мне рассказать, хотелось скорее найти все кусочки мозаики, а заветные знания, спрятанные в чужой библиотеке, оглушительно манили. И я не могла больше сопротивляться.

В конце концов, никто не заметит моей пропажи. Ригану все равно, Фрай в лазарете, отцу плевать. Разве что Эйлин стоило бы предупредить, но мне не удалось выловить подругу из толпы – она постоянно с кем-то танцевала, а потом и вовсе затерялась среди общего веселья.

Зато на Виви я наталкивалась не единожды, и каждый раз она делала вид, будто меня в упор не видит. Было обидно и очень больно. Хотелось демонстративно поприветствовать ее, преградив путь. Но чего бы я добилась? Только бы похоронила собственную гордость и станцевала на костях несуществующей дружбы.

Когда я в очередной раз убедилась, что Эйлин и без меня неплохо проводит вечер, решила улизнуть с торжества. Тянуть время – опасная затея, что может стоить очень дорого. Ведь вряд ли Шерали в ближайшие дни даст мне заветный допуск, а очередного шанса пробраться в библиотеку охотников может и не выпасть вовсе.

Никто не остановил меня, когда из душного зала, забитого людьми, вынырнула в пустые коридоры. Эти мрачные, строгие ходы за три года я выучила как родные, привыкла к их холодности и сдержанному интерьеру. Однако сейчас, после разноцветья пышного бала, от опустевшего замка все же веяло тоской и одиночеством.

Полумрак укутывал меня туманом. Мое черное платье сливалось с ночными тенями, и я чувствовала себя одной из них. Такой же хрупкой и недолговечной.

Тусклые островки света уводили вглубь одноликих коридоров, но заблудиться я не боялась. Уверенно двигалась вдоль стен, стараясь держаться в тени. Конечно, если за мной двинутся стражи, эта унылая маскировка не спасет. Но, не выходя на свет, я чувствовала себя менее уязвимой, а беспокойные мысли и вовсе утихли.

Однако мое умиротворение длилось недолго. Оставалось сделать всего один поворот, нырнуть под две арки, и я бы оказалась у дверей библиотеки. Но в паре шагов от заветной цели я напоролась на незримый барьер.

Защитная магия не обожгла, но неприятно щелкнула по носу и легонько укусила за голое плечо. Я шикнула от неожиданности и чуть попятилась назад. Досада нарастала, но я не позволяла чувствам заглушить рассудок. Приказала себе успокоиться и не опускать руки раньше времени. Чуть подобрала узкую обтягивающую юбку и с трудом присела на корточки, чтобы рассмотреть пол на предмет нанесенных рун.

Заклинание, поймавшее меня на пути к заветной цели, явно отличалось от тех, что стоят между корпусами темератов и охотников. Обычно руны, что накладывают на ходы и двери, заставляют воздух предупреждающе вибрировать. А если темерат игнорирует этот знак – больно жалят нарушителя.

Сейчас ничего подобного не было, да и отдача оказалась слабой. Может, сегодня сняли не все барьеры? Однако сомневаюсь, что на один вечер изменилась природа целой сети заклинаний. А именно с этим я и столкнулась.

Это было совершенно другое защитное заклятие. И по тому, насколько слабым оно было, я оптимистично предположила, что не составит труда его взломать. Но чтобы это сделать, нужно понять, с чем именно имею дело.

Сидя на корточках, что в вечернем платье и на каблуках было почти пыткой, я пыталась найти следы заклинания. Как раз в таком неприглядном виде меня и застали.

– Для сбежавшей с бала девушки ты выглядишь очень странно.

Я резко обернулась на неожиданный звук. Чуть не потеряла равновесие на демоновых каблуках и едва не рухнула прямо на барьерную поволоку. Это меня конечно же не убило бы, но ощущения точно не из приятных.

– Там было душно, – соврала первое, что пришло на ум. – Вышла проветриться.

Пучок бледного света выхватил из сумрака ухмылку Ригана, когда он нерешительно шагнул мне навстречу. Я тут же встала, выпрямилась и повела плечом, демонстрируя деланую беззаботность.

– Вышла проветриться и прошла несколько коридоров, миновала переход в корпус темератов и лестницу с балконом, где свежего воздуха сколько душе угодно? – смешливо протянул охотник и снова сделал шаг в мою сторону. Мрак опять накрыл его лицо, и я не могла даже предположить, о чем он думает.

– Именно так, – неуклонно гнула свою линию. – Задумалась… немного.

Я боялась, что появление Ригана создаст мне новые проблемы. Если он решит сообщить о моем побеге и блужданиях по замку, у меня наверняка возникнут неприятности. Но и вероятность, что именно связанный со мной охотник наложил барьер, преградивший дорогу к библиотеке, вызывала мало светлых эмоций.

Однако Риган не выглядел сосредоточенным на заклинании, которое прямо сейчас удерживало магическую завесу. Он медленно брел по коридору, спрятав ладони в карманы брюк и опустив глаза к полу.

– Ты что-то обронила там? – Он кивнул, указав головой на носки моих туфель, а я удивленно потупила взор.

На всякий случай чуть отвела руку за спину, чтобы убедиться: барьер никуда не пропал. Защитное заклятие снова куснуло кожу, заставляя мысли собраться в кучку.

– Да, – слишком бодро кивнула. – Выронила шпильку.

Охотник задумчиво поморщился, услышав девчачье слово.

– Пойдем обратно? – мягко предложил он и украдкой взглянул на меня.

Его скромность была для меня непривычной. Риган – душа компании и знатный сердцеед. Видеть его смущение и кроткие взгляды было очень странно, а когда я поняла причину таких ужимок – больно.

Риган избегал смотреть мне в глаза открыто, но не мог скрыть интереса. Постоянные косые взгляды и острожные движения очень быстро начали выводить из себя. Я не дикий зверь и не экспонат галереи.

– Нет, пожалуй, иди без меня, – ответила чуть резче, чем следовало.

Риган остановился в паре метров от меня и прислонился плечом к стене. Приглушенный свет слабо касался лица охотника, оставляя черные штрихи от ресниц на скулах.

– А ты? Продолжишь бродить по коридорам?

– А ты собираешься мне помешать? – подражая его тону, ответила я.

Риган заломил бровь и едва не присвистнул. Глухо рассмеялся, чем вызвал мое недоумение, но все же качнул головой.

– Не сегодня.

– Тогда зачем пошел за мной? – воинственно скрестила руки на груди.

Я вцепилась взглядом в темноту, что скрывала под собой лицо парня. Ужасно некомфортно разговаривать с человеком, когда не видишь его глаз и мимики, что порой могут выдать любую ложь и волнение. Сейчас Риган как раз прятался во мраке, а во мне зудело желание вытянуть его на свет.

Однако стоило мне задуматься над этим и чуточку внимательнее вглядеться в темноту, как тени, будто подчиняясь мне, стали расступаться. Свет все еще не касался лица Ригана, но я отчетливо видела каждую его черту, каждую прядку, непослушно спадающую на лоб. Его образ будто оказался высечен из мглы, в которой Риган надеялся спрятаться.

Но Тьма во мне, похоже, подчиняла родственную стихию, и теперь я могла видеть, как Риган взволнованно кусает губу, пытаясь скорее найти ответ.

– Твой уход показался мне странным, – наконец почти шепотом сказал он.

А я отчетливо разобрала морщинку, что пролегла меж его бровей, когда Риган задумчиво нахмурился. Рассмотрела напряженную линию губ. Заметила, как вздрогнул кадык, едва парень тяжело сглотнул.

Он врал. Но я не стала его останавливать и сделала вид, будто внимательно слушаю.

– Девушка уходит в разгар праздника. Одна. Блуждает по замку. В поисках чего?

– Чего? – эхом повторила я, искренне желая узнать, что именно он придумал. По коже прополз липкий холодок, но я растопила его твердой уверенностью: мне нечего бояться.

Даже если Риган понял, что иду в библиотеку, это не противозаконно. Да, я нарушаю запреты, но ничем не рискую. У меня нет никаких допусков и привилегий. Даже права на собственную душу нет. Одна ее часть гниет под меткой Тьмы, а другая теперь принадлежит Ригану.

– Ты ведь шла к башне астрологов? Так?

Я видела, как под острыми скулами Ригана заходили желваки, а губы вытянулись в узкую нить. Я понимала, что он врет, сочиняя на ходу, но все равно вспыхнула от его слов.

– Ты принял меня за самоубийцу? – выдохнула, нервно смеясь. – Ты в своем уме?

Риган развел руками и вышел, наконец, из тени.

– У тебя камень потемнел, пока мы говорили, – парировал он, а я похолодела.

Камень потемнел не потому, что я собиралась покончить с собой или оттого что Риган раскрыл мой уход. А потому что я прибегла к темной магии, которая жила во мне. Именно Тьма позволила смотреть сквозь мрак, и этот дар оказался вовсе не бесплатным.

Однако признаваться я не спешила. Прошила парня гневным взором и выпалила:

– Потому что ты обвиняешь меня. Любой начнет волноваться, когда его станут подозревать в попытке спрыгнуть с самой высокой башни замка!

Риган примирительно поднял ладони, а по его лицу пробежала тень сожаления. Уж не знаю, что именно привело его сюда, но теперь постараюсь извлечь максимум выгоды.

– Ты повесил на меня следящее заклятие? – подозрительно прищурилась и осуждающе сверкнула глазами. – Едва прошла церемония, уже нацепил на меня свои метки, чтобы покрасоваться перед друзьями?