Текст книги "Двойная жизнь Дианы Фогель"

ГЛАВА 5
Супергерл

– Странно, что Тимур мне ничего не сказал. А в деканате, говоришь, проблему с переводом уже решили?

Не дожидаясь моего ответа, Аня с нажимом вычеркивает друга из журнала группы.

– Обидно за тебя, Диан. – Староста дует покрытые блеском губки и жалобно сводит идеально накрашенные брови.

– Это с чего бы? – Прячу ладони в карманы белого халата и неосознанно вздергиваю подбородок. Не нужны мне наигранные жалость и сочувствие Ани.

– Ну как же, – блондинка будто пытается убедить меня, – ты совсем одна осталась.

Прыскаю и качаю головой. Такая реакция старосту удивляет: пушистые реснички трепещут, брови ползут на лоб.

– В группе еще четырнадцать человек. Не похоже на абсолютное одиночество.

Будто в подтверждение, в аудиторию входит компания из четырех студентов. Обмениваемся приветствиями, и ребята занимают свои места.

– Я имела в виду, что Тимур, – снова заводит шарманку Аня, но я пренебрежительно отмахиваюсь от ее предсказуемой болтовни и ухожу к своей парте под окном в конец кабинета.

И дело даже не в том, что слова старосты меня задели или огорчили. Просто не хочу вести диалог «для галочки». По Ане прекрасно видно, что разговаривала со мной она на автомате, толком не вдумываясь в беседу. Блондинка мыслями витает за пределами аудитории, и, пока мы говорили, глаза не раз ее выдали.

Она постоянно поглядывала на дверь, вздрагивала и оживлялась, едва кто-то входил. Но тут же потухала, когда это оказывался не Глеб.

Не могу сказать, что хорошо знаю Аню или вижу людей насквозь. Но тут нужно быть слепым, чтобы не заметить – новенький ей очень нравится.

За несколько лет совместной учебы ни разу не видела, чтобы Аня приходила на занятия при полном параде: исключительно в платьях, на каблуках, со сложной укладкой и далеко не самым простым макияжем. Можно подумать, Аня просто изменила имидж, пересмотрев все сезоны «Топ-модели по-американски». Но мне со своей обзорной площадки заднего ряда прекрасно видно, как дергается светлая макушка при каждом стуке двери.

А когда в кабинете появляется Глеб, все сразу становится на свои места…

Едва завидев новенького, Аня расплывается в улыбке. Она убирает с соседнего стула сумку, уступая занятое место Глебу, заглядывает ему в лицо и что-то тихонько спрашивает.

Глеб выглядит отстраненным. На вопросы Ани отвечает коротко или вовсе кивками. Даже не верится, что вчера за мной таскался именно он. Напористый, упертый и куда более болтливый. Расскажешь кому – не поверят!

Когда Глеб под лепет Ани закидывает рюкзак на спинку стула, наши глаза встречаются. Я без эмоций чуть поднимаю ладонь, приветствуя напарника. Не особо жизнерадостно и энергично, но на большее настроения нет.

В глазах Глеба что-то меняется. Льдинки оживают, теплеют, а потом Глеб резко отворачивается. Недоуменно хмурюсь в его сторону, но не испытываю ни обиды, ни возмущения. Листаю учебник, пытаясь успеть повторить всю тему до занятия, которое вот-вот начнется. Но от дела отвлекает загоревшийся экран телефона – сообщение.

«Прости, что вчера не позвонил», – пишет Глеб, а я закатываю глаза. Он серьезно думает, что я ждала его звонка?!

Удивленно таращусь на экран. Потом на Глеба. Он подпирает голову ладонью, пока Аня самозабвенно ему что-то напевает. Интересно, она вообще замечает, что ее объект симпатии прямо во время разговора строчит сообщения?!

«Когда встретимся?» – высвечивается на экране. Морщусь, чувствуя, что все-таки закипаю.

«Когда у тебя хватит смелости разговаривать со мной лично», – на эмоциях отправляю ответ и тут же жалею.

Глеб оборачивается на меня и резко встает. Вызов принят.

– Привет, – он седлает стул, стоящий перед моей партой, и кладет руки на спинку.

Выглядываю через плечо Глеба и тут же сталкиваюсь с пылающим взглядом Ани. Даже слой тонального крема и пудры не способен скрыть ее раскрасневшиеся щеки.

– Что за дела, ковбой? – скрещиваю руки на груди. – Ты какой-то… странный.

– С чего это? – очень неестественно фыркает Глеб.

Украдкой оглядываю одногруппников и, к своему огорчению, замечаю несколько настороженных взглядов. Девчонки, само собой, навострили ушки и подозрительно косятся в нашу сторону.

В моем разговоре с Глебом нет ничего секретного, но делать его достоянием общественности все равно не горю желанием. Чуть наклоняюсь над партой, чтобы можно было говорить тише:

– Аня меня убьет.

Он искренне не понимает, почему я так решила. Нисколько не смущаясь, Глеб оборачивается к старосте. Та, опешив от такой прямоты, рдеет еще гуще и быстро ныряет за учебник.

– Что с ней? Давление? Лихорадка? – почти вижу, как в его голове проворачиваются шестеренки. Жаль только, не в ту сторону. – И при чем здесь ты?

Устало массирую переносицу. Тяжелый случай.

– Глеб, – доверительно склоняюсь к нему, – ты совсем ничего не понимаешь?

По его напряженному и даже напуганному виду догадываюсь – совсем ничего. Но пояснять женскую психологию здесь и сейчас – чревато последствиями. Уже чувствую, как вокруг меня сгущается чужое неодобрение, а от взгляда Ани электризуется воздух.

Неприятные ощущения. Имей я на Глеба какие-то виды, забила бы на чужое порицание. И зависть. Но чего нет, того нет, а быть мишенью стрел ревности просто так – увольте. И без того несладко – моя главная поддержка и опора в лице Тимура умотала в другой вуз.

– Ближе к делу, – говорю очень громко, чтобы развеять тучу презрения над головой. Картинно откидываюсь на спинку стула, намеренно увеличивая дистанцию между мной и Глебом.

До этого мы говорили, склонившись друг к другу и едва не соприкасаясь лбами. Неудивительно, что девчонки уже начали вовсю шушукаться.

Что ж, подружек у меня в группе точно не появится. Но хотя бы врагами постараюсь не обзавестись.

– Здравствуйте, коллеги! – Сегодня преподаватель не опаздывает, и его своевременное появление прерывает нашу с Глебом беседу.

– У тебя свободно? – спрашивает он, кивнув на пустой стул. – Давай с тобой сяду.

У меня чуть челюсть не отвисает от столь неожиданного предложения. Успеваю выпнуть Глеба в последний момент, когда он уже готовится занять место отсутствующего Тимура:

– Эй, дележка моей территории в уговор не входила! – Отодвигаю стул так, чтобы Глеб не сел на него. Лицо неудавшегося соседа нисколько не меняется.

– Потом договорим, – быстро бросает в мою сторону он и ретируется на передние ряды обратно к Ане.

Чужие взгляды жгут кожу. Намеренно не смотрю по сторонам и демонстративно утыкаюсь носом в учебник, изображая безразличие. Ко всем. И к неожиданно завистливым одногруппницам, и к Глебу, так не вовремя обратившему на меня внимание.

А он ведь не отстанет, пока мы в одном кружке…

Вот еще одна причина слинять от хирургов – избавлюсь не только от нелюбимого занятия, но и от Глеба. А вместе с ним – от чужой ревности.

– Сегодня у нас много дел, так что приступим, – наставляет преподаватель и сразу переходит к теме занятия.

Я же перехожу к выполнению домашки. Историю болезни мы должны сдать на следующей неделе, но чем раньше сброшу хотя бы этот груз ответственности, тем лучше. После учебы есть и другие интересные и важные дела, а на паре все равно обсуждают то же самое, что уже прочитала в учебнике. Баллы за семинар либо не ставят, либо они весят ничтожно мало. Зато история…

Пусть и не пребываю в восторге от специальности, за оценками стараюсь следить. Если в зачетке начнут вырисовываться тройки, родители мозг десертной ложечкой выедят. Мне проблемы ни к чему: с этого крючка уже не соскочить, так постараюсь хотя бы не усложнять себе жизнь.

Почти половина пары проходит очень плодовито – анамнезы расписаны, жалобы зафиксированы. Устало сдуваю с лица темную прямую прядь и собираюсь переходить к следующему разделу, но вдруг замечаю загоревшийся экран телефона.

Уверенная, что это опять Глеб, тяжело выдыхаю. Вот ведь прицепился! Однако сообщение от незнакомого номера.

«Доброе утро!»

Решив, что отправитель ошибся, снова углубляюсь в написание истории. Но смартфон настырно вибрирует, оповещая о новом уведомлении.

«Диана Фогель! Я вижу, что ты прочитала сообщение!»

Нервно оглядываю аудиторию. Выискиваю среди одногруппников кого-то, сидящего в телефоне. Не удивлюсь, если кто-то из девчонок решил анонимно поставить меня на место, вступиться за Аню или побороться за свое место под солнцем. Но все девушки, как и парни, либо конспектируют слова преподавателя, либо смотрят в учебник.

«Покупать ничего не буду. Денег не занимаю. Услуги гадалок не нужны», – стреляю наугад и отправляю не самый доброжелательный ответ.

Какое-то время анонимный собеседник молчит, а во мне расправляет крылья гордость. Быстро отвадить – тоже талант! Но все оказывается не так просто, и скоро получаю новое сообщение:

«Это Олег. Нашел твой номер в документации».

С недоумением гипнотизирую дисплей. Понимание, что Олег – это Олег Александрович, мой начальник, приходит не сразу. Не потому, что страдаю провалами в памяти, а лишь из-за удивления – что ему от меня может быть нужно?

Услужливая паранойя тут же подсовывает варианты: Игорь рассказал про порчу геймпадов, которую я успешно проспала, или Олег как-то пронюхал о сброшенном в окно мусоре. И за первое, и за второе мне грозит приличный штраф. Как минимум.

Но в опровержение моим страхам от Олега приходит новый текст:

«Ты и правда занимаешься косплеем?»

Брови ползут на лоб. Откладываю ручку в сторону и отчего-то дрожащими пальцами пишу:

«Да».

Еще вчера злилась на Тимура за то, что он расклеился от похвал и чужого интереса. А теперь сама оказалась на его месте.

Невероятное чувство: трепет, предвкушение, желание быть замеченным и надежда, что это именно он. Мой счастливый билет.

«Есть фотографии костюмов?» – ожидаемо спрашивает Олег.

За стуком обезумевшего сердца не слышу слов преподавателя, шелеста страниц и воплей задыхающейся гордости. С Олегом я вела себя отвратительно: метала взглядом молнии, чуть не грубила, цедила сквозь зубы, а потом и вовсе сбежала, когда он предложил помощь. Но стоило ему заинтересоваться моими работами – я тут же, как какая-то собачонка, встала на задние лапки и начала прыгать.

Прикусываю губу, задержав палец над кнопкой «Отправить». Я не просто переступаю через гордость, так еще и игнорирую первое впечатление, которое, говорят, редко бывает обманчивым…

Отменяю отправку фото и вместо файлов шлю вопрос:

«Зачем они вам?»

Морщусь, обращаясь к Олегу на «вы», но иначе с начальником говорить нельзя.

Сердце скачет по ребрам, перед глазами стоит вопрос Олега, в мыслях уже крутятся самые счастливые сценарии: помощь успешного человека, знакомство с правильными людьми, дорога к мечте и признанию…

В конце концов, Олег владеет целым гик-кафе и наверняка имеет множество связей в разных сферах. Вдруг начальника задели слова Тимура о том, что шью «в стол», и он решил помочь неумехе расправить крылья?

Однако ответ все никак не приходит, даже проверяю подключение к сети. Но с интернетом проблем нет, а я медленно начинаю тонуть в сожалении и отчаянии. Все-таки нужно было сразу отправить фотографии, а не играть недотрогу… А если я только что упустила тот самый шанс на миллион?

Чтобы хоть немного успокоиться и отвлечься, отрываю глаза от телефона. Одногруппники вместе с преподавателем разбирают ситуационную задачу. На доске прыгают схемы и цепочки связей, обведены в кружок какие-то сокращения. Вникнуть в суть вопроса мешает очередная весточка, которую получаю, трепеща от радости:

«Во-первых, давай на “ты”. Во-вторых, хочу понять, есть ли у тебя потенциал. Появилась одна идейка».

В конце сообщения красуется подмигивающий смайлик. Желтая мордашка кажется хорошим знаком, и это помогает мне быстрее решиться.

Заинтригованная и воодушевленная, скидываю все фото костюмов, которые у меня есть.

* * *

– Почему именно Супергерл? Я надеялся, что принесешь костюм Затанны. – Огорчение начальника заполняет небольшой кабинет, как вода аквариум.

Олег разочарованно смотрит на простое платье, разложенное на рабочем столе: красная юбка, золотой поясок, синий верх с длинными рукавами и с большой красной S на груди. Мнусь у начальника за спиной, держа в руках завершающую часть – красный плащ.

Когда Олег в сообщении похвалил все мои работы, чуть не задохнулась от счастья. В груди горел пожар, а я, воспрянув духом, ждала, что начальник признается – он переслал мои фотографии какому-нибудь организатору фестиваля, известным фотографам или модельерам.

Однако помимо похвал я получила лишь скудное: «Отлично! Жду один из костюмов сегодня к смене!»

Несмотря на жгучее разочарование в несбывшихся надеждах, после пары домой за платьем ринулась сломя голову: пусть мои ожидания оказались далеки от реальности, руки опускать нельзя. Нужно хвататься за каждый шанс!

– Супергерл светленькая. – Олег оценивающе пробегает по мне взглядом, от которого передергивает изнутри. – А ты ведь даже не блондинка!

Кисло улыбаюсь и терплю. Потому что Олег – единственный, кроме Тимура, кто узнал о моем творчестве и заинтересовался им.

– Для таких случаев есть парики, – неуверенно парирую, – ну или на крайний случай краска.

Пока не знаю, зачем Олегу сдался один из костюмов здесь и сейчас. Он хочет порекомендовать меня кому-то? Отправить на рекламный фотосет для кафе? Но каким бы многообещающим ни был ответ, ни капли не жалею, что выбрала именно образ Супергерл, а не Затанны, на которую так уповал Олег. Интуиция подсказывает, что несколько откровенный облик иллюзионистки сегодня лучше не примерять.

– У меня для тебя есть специальное задание, Диана.

Олег опускается в кресло и кивком приглашает сесть за стол. Вдруг возникшая серьезная и деловая атмосфера подпитывает мою надежду. Снова наступаю на старые грабли – ничего не знаю, но уже строю догадки и тайно торжествую.

– Я внимательно слушаю.

* * *

– Приходи на свидание с любимыми героями в «Перезагрузку»! – неестественно бодро кричу вслед прохожим, попутно впихивая всем подряд рекламные листовки.

На меня оборачиваются. Кто-то с интересом и немым восторгом, а кто-то с пренебрежением и насмешкой. Еще бы. Бесплатная клоунесса в костюме супергероини раздает листовки!

Одно в этом спектакле радует – есть люди, чьи лица озаряет искра узнавания. Они с улыбкой просят сфотографироваться. Спрашивают о том, где купить такое же платье, и удивляются, узнав, что шью сама. Интересуются, есть ли у меня странички с косплеем в соцсетях, и шокированно хлопают ресницами – как это нет?!

Несмотря на всю абсурдность, глупость и нелепость ситуации, такие люди дарят надежду и невероятный заряд вдохновения. Мне жаль, что костюм, который я создавала с трепетом и волнением, стал не объектом искусства, а клоунскими тряпками. Но именно сейчас понимаю – я достойна большего и могу это получить.

– Девушка… – обращается ко мне незнакомая девчонка лет пятнадцати. Весь ее вид от ярко-розовых волос до толстовки с Железным Человеком кричит о принадлежности к гик-сообществу. Она завороженно смотрит на меня, спрашивая: – А у вас в кафе все официанты косплееры?

На автомате протягиваю яркой девочке брошюру и честно отвечаю:

– Нет. Но мы работаем над этим!

Или не очень честно…

Зато какой эффект! Даже цветные линзы не способны скрыть вспыхнувший блеск глаз девчонки. Она резво оборачивается к компании друзей, и, недолго посовещавшись, они гурьбой направляются за двери заведения. Через стену-окно вижу, как ребята, смеясь и улыбаясь, по лестнице взбегают на второй этаж к «Перезагрузке».

Украдкой замечаю, что меня фотографируют. Неожиданно даже для себя принимаю эффектную позу и широко улыбаюсь на камеру. Парень, снимающий на смартфон, довольно показывает большой палец и благодарно кивает.

Всего за час работы промоутером ко мне подходит столько людей, что сбиваюсь со счета. Доброжелательных, улыбчивых прохожих оказывается в десяток раз больше, чем умников, которые кричат: «Супергерл – блондинка!» Вскоре я начинаю чувствовать себя так, будто не рекламки раздаю, а участвую в фестивале. Настроение, что дребезжало на самом дне, вдруг подскакивает до неба! Теплого питерского неба…

Уютный вечер зажигает огни проспекта. Мягкие тени ползут вдоль домов и тают в свете фонарей и витрин. Через дорогу занимают площадку между зданиями музыканты и начинают играть знакомую мелодию.

Листовок остается всего ничего. Душа поет вместе с вокалисткой уличной группы, а я тихонечко пританцовываю под известную песню.

Когда кто-то осторожно трогает за плечо, машинально протягиваю яркий листок и не сразу гляжу на подошедшего человека. С улыбкой оборачиваюсь, готовая отчеканить очередную рекламную кричалку. Но вместо задорного приглашения в кафе испуганно охаю, вздрагиваю и роняю оставшиеся брошюры.

ГЛАВА 6
Оборотень

– Я так тебя пугаю? – Глеб помогает поднять те листовки, которые еще не успел разогнать ветер. – Ты будто призрака увидела, Диан.

В животе завязывается тугой холодный узел. Усилием воли подавляю пульсирующее желание бежать со всех ног и вдруг цепенею. Глупо приоткрыв рот, пялюсь на Глеба, который постепенно становится мрачнее тучи.

– Уже не смешно, – сипит он. Рука с брошюрами безвольно опускается, понуро опадают плечи. – Если я тебя обидел, так и скажи. Не понимаю этих ваших молчаливых сцен…

Настает моя очередь хмурить брови и подозрительно щуриться на собеседника.

– Чего? – протягиваю с возмущением. – Какие обиды? Ты о чем вообще?

Он в упор таращится на меня осуждающим взглядом. Его холодный вид отпугивает всех прохожих. Оборачиваться на нас не перестают, но больше не подходят за фото или листовками. Поток людей разбивается о нас, будто вода о камень.

– Пошли со мной, – сердито бурчит Глеб и направляется к дверям кафе.

Меня вновь охватывает нервная дрожь, а желание улизнуть разгорается с новой силой. Что задумал Глеб? Как он вообще меня выследил? И зачем?

Глеб уверенно шествует к заведению, даже не сомневаясь, что иду за ним. Но я как вкопанная застываю там же, где стояла. С тоской гляжу на свое отражение в зеркальных витринах: нелепый костюм супергероини и голова, забитая ворохом наивных идей. Такой сейчас меня видит Глеб?

Мало мне было позорных ситуаций с новеньким, так еще и эта дурацкая встреча…

Глеб оборачивается, уже придерживая для меня распахнутую дверь. Поникшая и растерянная, опускаю голову, чтобы не смотреть ему в глаза. Надо ли говорить, что моя фантазия уже набросала не самые радужные сценарии этой беседы?

– Пойдем, – он мягко касается моего локтя и аккуратно тянет в сторону «Перезагрузки».

– Я работаю, – упрямо вырываюсь и выхватываю тоненькую стопку выживших брошюр. Оглядываюсь по сторонам, ища поддержки. Но, стоило рядом возникнуть Глебу, люди будто перестали меня замечать.

– Это не займет много времени. – Он встает передо мной, преграждая дорогу, и забирает из рук листок, который протягивала другому пешеходу.

– Что ты за оборотень такой?!

Он вздрагивает. Синие глаза блестят от света вспыхнувших фонарей.

– Какой еще оборотень? – подозрительно подбирается он.

Даже отвечать не хочу. Неужели сам не понимает, как себя ведет? На учебе весь такой из себя неприступный Ледяной Принц, а по вечерам – настоящий маньяк!

– Ну, может, и не оборотень, – дырявлю затылок Глеба взглядом и продолжаю причитать, пока он, придерживая меня за локоть, все-таки ведет внутрь здания. – Вампир! Все соки из меня уже высосал!

За спиной вместе со щелчком закрывшейся двери раздается вымученный вздох.

– Чего стонешь? – вхожу во вкус издевательств и плавно переключаюсь на самобичевание. – Вампир, оборотень… Ну уж точно не зомби. Они мозгами питаются. А так как ты за мной прицепился…

– Не смешно, Диан, – серьезно обрывает шутку, которую считала вполне удачной. – Я видел твои оценки. Глупой тебя точно назвать нельзя.

Неожиданная похвала чуть не выбивает почву из-под ног. Немного смутившись, гляжу на Глеба, пока он подбирает слова. Наивный. Даже не знает, что оценки – плод отнюдь не усердных трудов, а ловкого списывания.

При встрече была уверена – он явился по мою душу. Все тот же пресловутый мусорный пакет не дает покоя. Но сейчас Глеб распыляется комплиментами и явно пытается угодить.

Уже чувствую на губах привкус яда и готовлюсь обвинить: «Ага! Опять твой хирургический кружок, да?» Но вдруг на втором этаже громко хлопает дверь, уводящая в зал гик-кафе, а Глеб, будто спасая от осколков гранаты, вместе со мной вваливается в небольшой отсек под лестницей.

Больно ударяюсь затылком и протяжно шиплю сквозь зубы. Глеб приваливается сверху, плотно припечатав к стене. Боль пульсирует в такт чечетке шагов компании, быстро сбегающей по лестнице. Ребята шумно разговаривают и смеются, когда за ними закрывается дверь, в небольшой комнате повисает звенящая тишина. Или то звенит в моих ушах?

Жмурюсь, словно это поможет заглушить боль. В нос ударяет тонкий и пряный аромат, а я не могу сдержать нервный смешок. Ну вот. Отшибла себе мозги – уже и запахи чудятся!

На плечо ложится ладонь, тепло которой прожигает кожу через тонкую ткань платья. Прикосновение будто искрит током, и от такой встряски все мысли вдруг резко встают на место, а тараканы собираются в привычную ворошащуюся кучку.

– Грабли свои убери! – резко толкаю Глеба в грудь, но с таким же успехом могла бы щелкнуть ему по носу. – Ты что творишь?

Он отстраняется и делает короткий шаг назад. Свет падает на Глеба со спины, и туман полумрака под лестницей прячет все его эмоции.

– Я хотел поговорить с тобой, – бесцветно роняет он и тут же получает новую затрещину.

– Это что за разговоры такие, что девушку для начала нужно головой о стену приложить?! – Кровь в висках пульсирует в такт гневу. – Пусти!

Пытаюсь выбраться из-под лестницы, отодвигаю Глеба, ухватив его за рукав темно-синей рубашки. Стоит сделать всего шаг навстречу свободе, и ноги вдруг подкашиваются, комната кренится и двоится.

Глеб придерживает меня за плечи, помогая не упасть. Медленно стекаю по стене в темный угол. Он садится на пол напротив меня.

– Может, вызвать скорую? – все еще держит меня за плечи.

Качаю головой, а комната пускается по волнам. Меня качает и штормит, на глазах выступают слезы. Смахиваю горячие капли краем красного супергеройского плаща и горько улыбаюсь – как нелепо.

– Диан? Слышишь меня? Позвать кого-нибудь?

– Позови кого угодно, – начинаю я. Глеб тут же оживляется, уже готовый мчать за помощью. – Кого угодно, кто увезет меня подальше от тебя!

Его пальцы резко сжимают мои плечи. Даже в полумраке вижу, как Глеб испуганно отшатывается с широко распахнутыми глазами.

Его раны подпитывают мой яд. Снова показываю клыки:

– Знаешь, что хуже всего? Ты носишься за мной как сумасшедший всего по одной причине, и она выводит меня из себя. Дай угадаю, зачем ты явился?

– Диан, – перебивает он. Безжизненный и сухой голос. – Я не хотел, чтобы все так получилось…

Не слышу Глеба, но чую грызущую его вину. Упиваюсь ею. Злость душит боль.

– У тебя на уме только одно! Я устала! Что дома родители, что ты на учебе!..

– Я просто хотел поговорить наедине. Спокойно. А когда хлопнула дверь… Думал, будет забавно – спрятать тебя от начальника.

– Ты не подумал, что я этого не хотела?! Прятаться от начальника, – наигранно прыскаю и разражаюсь злорадным смехом.

– Тебе ведь плевать на эту работу. – Глеб вдруг становится жестче, а от его напористости тесно и душно. – Думаешь, я не понял, что ты здесь делаешь?

Весь мой пыл испаряется. Он знает? В груди холодеет, сердце сжимается тяжелым колючим комком. Откуда он знает?!

– Специально, чтобы позлить меня! – провозглашает он. От изумления перехватывает дыхание. А Глеб все продолжает толкать абсолютно абсурдную теорию. – Обиделась на меня? За что? Что я не позвонил вчера? Что не сказал сегодня, когда начнем заниматься?

Лицо вытягивается от потрясения.

– Еще бы мне из-за этого обижаться, – опешив, возникаю я. – Мне вообще, кстати говоря, глубоко плевать на твой конкурс и кружок.

Из его груди вырывается нервный смешок, он устало ерошит угольные вихры. А я торопею. Глеб мне не верит!

– Это ты сейчас так говоришь, – насмешливо протягивает горе-напарник. – Но я-то понимаю, зачем ты этот цирк устроила.

– Какой цирк? – настороженно щурюсь. Внутри до предела сжимается пружинка нервов. Еще чуть-чуть, и взорвусь вместе с ней.

– Напялила этот глупый наряд, – Глеб пренебрежительно дергает за край плаща. – Пошла позориться в нем на улицу, чтобы разозлить меня.

– Чего?! – пищу от негодования. – Не много ли на себя берешь?!

Лицо горит. Кулаки сжаты так, что ногти впиваются в ладони. Ноздри дрожат от тяжелого дыхания. Как он может так говорить? Обо мне. О костюме, который я шила!

– Ну а как еще объяснить, что вчера ты узнала, в каком районе я живу…

– Я сейчас ослепну от твоего сияющего самомнения! И я ничего не знала! Ты просто пристал ко мне в метро!

– …а сегодня, когда я не выполнил уговор, ты уже здесь. Прыгаешь в каком-то странном костюме.

– Замолчи, – говорю тихо и медленно, но в голосе угрозой звенит сталь. – Ты не знаешь меня, так что не ровняй с собой под одну гребенку. Мы с тобой совершенно разные.

Глеб недолго обдумывает мои слова, а потом произносит:

– И ты, и я – медики. Это уже делает нас очень похожими.

– Неправда, – припечатываю тоном, не терпящим возражений. – Как раз это и создает между нами огромную пропасть.

– Как точка соприкосновения может быть камнем преткновения? – отказывается понимать Глеб.

– Очень просто, – отрезаю я и встаю с пола.

Больше не шатает, в глазах почти не плывет. Голова только раскалывается, на душе кошки скребут, а ком в горле не дает дышать…

Нарочито переступаю через ноги Глеба, неподвижно сидящего на полу. Хватит с меня новенького… Он просто чокнутый, узколобый и самодовольный павлин с единственным интересом – медициной. Может, для него это и к лучшему. Из Глеба выйдет достойный доктор. Но как человек он вызывает во мне только приступы тошноты.

– Диан. – Он настойчиво ловит мою ладонь, когда гордо, чуть покачиваясь, вышагиваю к лестнице. Что-то в его тоне заставляет меня остановиться, обернуться и заглянуть во взволнованные глаза.

– Как голова? – не выпуская моей руки, спрашивает он и чуть крепче сжимает пальцы, еще дрожащие от бушующего на душе гнева.

– Нормально, – сухо роняю я и быстро отворачиваюсь. Стыдно себе признаться, что от испуганного голоса Глеба, теплого и заинтересованного взгляда чуть плавится иней на сердце.

Резко вырываю руку и как могу резво взбегаю по лестнице, позабыв про оставшиеся брошюрки. Боюсь, что Глеб разглядит в свете торшеров пылающие щеки и спутает ярость со смущением.

– Диан, – снова зовет он, когда перепрыгиваю с десяток ступеней.

– Чего? – вымученно выдыхаю, с лестницы глядя на Глеба сверху вниз.

Меня охватывает непривычное волнение. Я точно знаю, что он спросит сейчас, но надеюсь услышать совсем другие слова…

– Ты ведь не бросишь кружок? – предсказуемо выдает Глеб.

Внутри обрывается что-то тонкое, едва уловимое. Будто ветер разрушил карточный домик.

Видя мое замешательство, Глеб спешит напомнить:

– Я знаю, ты злишься… – Едва сдерживаюсь от едких комментариев. – Но зачем ты записывалась в кружок? Чтобы уйти самой и забрать с собой чью-то мечту?

– Не делай трагедии, – тепло, растекавшееся в груди, обращается в омерзение. – Тебе просто дадут другого напарника.

Не хочу слушать причитания Глеба и его уговоры. Следую вверх по ступеням, пока мне в спину доносится:

– Ты моя команда. Без тебя меня дисквалифицируют! Ты не можешь просто так выбросить свое же решение на ветер и разрушить мою мечту!

Замираю на последней ступени и понуро гляжу под ноги. Слова горят в мыслях, просясь наружу. Меня рвет от чувств, от молчаливого крика, слезы жгут глаза.

Хочу все бросить. Признаться, что решение было принято за меня. Что уже очень давно чувствую себя заблудившимся одиноким ребенком. Что в костюм, который Глеб назвал глупым тряпьем, я вложила частичку души.

Но ничего из этого сказать не успеваю. Рядом со мной распахивается дверь, и на лестничной площадке возникает встревоженный Олег.

– Что здесь происходит? – Его жесткий взгляд коротко замирает на Глебе.

Спешу проскользнуть за спиной начальника в кафе-убежище. Но сбежать не удается. Олег ловит мое запястье и преграждает путь.

– Я выглянул в окно, но тебя не увидел. Решил, что взяла перерыв. Вопросов ноль. – Он примирительно поднимает ладони. – Но потом услышал какой-то шум в холле…

Олег внимательно вглядывается в мое лицо, пока старательно прячу глаза.

– Диана, – доверительно спрашивает он, – этот парень тебя обидел? Мне вызвать полицию?

Испуганно вздрагиваю и вскидываю голову. Олег ведь шутит?

Да, Глеб мне неприятен. Он не единожды меня задел и даже, пусть и не специально, помог нехило стукнуться головой. Но создавать парню проблемы из-за таких глупостей?

– Все нормально, – сдавленно улыбаюсь и вновь стараюсь просочиться в кафе.

Олег с подозрением косится на Глеба, что слышит каждое слово нашего диалога. Он выжидающе смотрит на нас, стоя на первом этаже небольшого холла.

– Не ври мне. – Олег легко ловит на лжи.

На мгновение брови удивленно вздрагивают, но быстро беру себя в руки и строю невозмутимое выражение:

– Мы просто повздорили, – говорю настойчиво. В знак протеста вранью в затылок вгрызается ужасная боль. – Со всеми бывает. Не стоит вызывать полицию.

Олег щелкает языком, презрительно оглядывается на Глеба, а затем утаскивает меня за руку в зал «Перезагрузки».

Внутри оказывается очень людно, шумно: музыка, голоса, смех, лязг виртуального оружия, крики болельщиков… Пока идем через просторный и пестрый зал, перед глазами мелькают игральные колоды, многогранные кубики, на экранах – сражения, гонки, исследования заброшенного замка…

– Привет, Ди, – слащаво протягивает Игорь, когда Олег тащит мимо бара. Блондин отвлекается от готовки коктейля, провожая меня насмешливым взглядом, и случайно опрокидывает стаканчик.

Посетители охают, а Игорь мигом забывает обо мне, бросается вытирать пол и распыляется перед гостями:

– Я сейчас приготовлю вам новый! За счет заведения!

На ехидные улыбочки и злорадство нет настроения.

Олег ведет по уже знакомому коридору и придерживает дверь своего кабинета, пропуская вперед. Без приглашений и прочего этикета падаю в кресло, в котором уже сидела сегодня.

– Он твой парень? – без церемоний спрашивает Олег, присаживаясь на край стола.

Мне было бы спокойнее, сиди он по другую сторону – на месте руководителя. А нынешнее общение словно рушит все возможные формальности и иерархию должностей. Сейчас он не мой начальник, а просто вступившийся парень, который хочет помочь.

– Кто?

– Тот парень, с которым вы ссорились, – немного опешив от моей реакции, напоминает Олег о Глебе.