Текст книги "Возрожденная страсть"

Глава 2

Откровенное безумие – вот что это было.

Ее братья находились за закрытой дверью в нескольких сотнях футов от нее. Ее дочь… та, на которую не могла претендовать, которую она не могла обнять и любить открыто, не в этой жизни, тоже была за той же дверью. Одна мысль об этом грозила снова поставить Эни на колени.

И она увлекла за собой во все это безумие незнакомца – человека, сказавшего ей слова утешения. Эта безрассудная женщина была не она.

Но если бы этого не сделала, если бы не приняла то, что он предложил, то так и осталась бы стоять на коленях, злясь на судьбу. И Эни решила отбросить от себя призраки прошлого.

Она чувствовала себя так, как если бы переживала один из тех фантастических снов, которые все еще видела иногда, когда тревога становилась слишком сильной. Тот, в котором она просто попала в альтернативный мир, потому что в реальном мире ей было страшно жить.

Ей потребовалась минута, чтобы найти свободный номер, повернуть ручку и запереть дверь за ними.

Их окутала тишина и почти полная темнота. Луч света из ванной осветил довольно просторный номер. Эни прижалась к двери, стоя лицом к мужчине. Широкая переносица, квадратная челюсть и могучие плечи. Глаза… широко поставленные, полные непонятной боли и неприкрытого желания… она больше не могла их видеть.

«Саймон», – сказала она про себя, впервые услышав его имя. Такой высокий и сильный, что она чувствовала себя полностью в его власти, стоя рядом с ним.

Его рука потянулась к выключателю рядом с ее головой. Эни поймала его своей рукой.

– Не надо, – прошептала она, и все мужество покинуло ее очень быстро.

Ее колени подгибались, и он придвинулся ближе, руки нежно поддерживали ее.

– Все в порядке, Энжел, – сказал Саймон низким голосом. – Ты в безопасности.

Эни наклонила голову и нашла его плечо. Медленно уткнулась носом в плечо и попыталась вдохнуть. Его пальцы мгновенно переместились к ее шее, обхватив затылок, удерживая ее, пока она тяжело дышала.

– Я никогда раньше не делала ничего подобного, – неуверенно сказала она.

С его губ сорвался смешок.

– И тебе по-прежнему не нужно делать ничего, чего ты не хочешь, Энжел. Ничто не имеет значения, кроме этого момента, – ни прошлое, ни будущее.

Эни глубоко вдохнула, и самый чудесный аромат – его кожи и одеколона – наполнил ее легкие. Желание снова вспыхнуло, прервав ход мыслей, в которых ее разум хотел утопить ее.

Его сильные бедра удерживали ее, когда она наклонилась вперед, тепло его дыхания обволакивало, щекотало волосы на висках. Ее тело оживало, чего она не чувствовала уже давно.

– Ни прошлое, ни будущее, – повторила она, и к ней вернулась решимость.

– Да. А теперь скажи мне, чего ты на самом деле хочешь, Энжел? Мы одни в темноте, и я могу верить только тому, что ты мне скажешь. Я могу следовать только твоим желаниям. Я здесь, чтобы выполнить их.

По коже Эни пробежал жар от того, как легко он превратился из доброго незнакомца в соблазнительного мужчину.

Подняв голову, она медленно потянулась к нему руками. Они замерли где-то ниже его груди. Медленно направила их вверх по его туловищу, наслаждаясь ощущением его подтянутого тела, сильным стуком сердца. Затем Эни сцепила пальцы на его затылке. Его шелковистые волосы щекотали кончики ее пальцев. Встав на цыпочки, она дотронулась своими губами до его губ и прошептала:

– Я хочу тебя. Все, что ты можешь мне дать, все, что ты хочешь от меня. Я хочу, чтобы мы оба получили удовольствие и ни о чем не думали.

– Все, что я могу дать?

– Да, Саймон.

Ей нравилось, как звучало его имя.

– Я хочу забыть то, от чего я отказалась. Я хочу забыть, какой пустой кажется мне моя жизнь, если я позволю своим демонам победить меня. Я уверена, ты думаешь, что я истеричка.

Его рука закрыла ей рот.

– Нет! В тот момент, когда я посмотрел в твои глаза, в тот момент, когда увидел твое горе, я увидел себя. Я точно знаю, что ты имеешь в виду, Энжел. Мне тоже есть что оплакивать.

Эни поцеловала его ладонь.

– Тогда побалуй нас обоих. Я желаю чувствовать себя живой. Я не хочу ничего, кроме удовольствия.

Его рот нашел ее губы.

Ослепляющая волна возбуждения вспыхнула в каждой клеточке ее тела.

Эни обняла его и застонала, когда ее груди прижались к его широкой груди. Его пальцы на ее шее сжались, когда он прикусил ее нижнюю губу, требуя доступа.

Эни послушно открылась ему навстречу, и тогда он лизнул ее губы с требовательным рвением, которое усилило ее собственное желание. Они целовались так, словно это был их последний поцелуй, а не первый. Как будто они уже знали самые сокровенные желания друг друга и умели давать то, в чем другой нуждался и требовал, без ограничений и стыда.

Его ладонь, поглаживая, изучая, возбуждая, двигалась по ее бедру, в то время как его рот наслаждался ее губами.

Когда Саймон оторвался от ее рта, чтобы сделать столь необходимый вдох, Эни погрузила пальцы в его волосы и потянула его назад. Желая быть ближе к нему, она подняла ногу и обхватила его бедро. Его рука мгновенно подхватила ее ногу, удерживая, а затем он прижался к ней нижней частью тела.

Настойчивое давление его возбужденной плоти на ее пах заставило застонать. Она увидела в темноте его белоснежную улыбку. Она прижалась к нему бедрами, наслаждаясь ощущением его твердого члена и упиваясь таким простым доказательством своей власти над ним.

– Я могу продолжать целовать тебя так, пока ночь не подойдет к концу, – сказал Саймон, проводя языком дорожку по ее шее.

– Мне нужно больше.

Эни почувствовала его улыбку на своих губах, и это была самая чувственная вещь, которую Эни когда-либо испытывала. Лоно увлажнилось, и она застонала, желая, чтобы он скользнул туда своими пальцами.

Саймон отстранился от нее, его дыхание стало прерывистым.

– Ты рыдала всего полчаса назад. Ты, вероятно, целиком под воздействием эмоций. Я не хочу пользоваться тобой, Энжел.

– Я думала, ты больше не играешь в рыцаря.

Его рот изогнулся в улыбке, пальцы провели по ее чувствительным губам.

– Это называется простой порядочностью.

– А если я скажу, что мне это нужно? Сейчас я выбираю удовольствие, забывая о прошлом. Ты можешь заставить меня чувствовать хуже, чем раньше. – Эни поднесла его руку ко рту и поцеловала грубую кожу ладони. Затем опустила его ладонь вниз, проведя по своей шее к груди. – Или ты можешь сделать меня бесконечно счастливой.

Его пальцы обхватили ее грудь, массируя, дразня, заставляя Эни прерывисто дышать. Она выгнулась от его прикосновения.

– Я остановлюсь, как только ты передумаешь.

– Не останавливайся, Саймон.

– Как пожелаешь, Энжел.

Треск отлетающих от кофты пуговиц заставил ее вздрогнуть от предвкушения. Его ловкие пальцы стянули тонкую кружевную чашечку ее бюстгальтера, а затем его рука накрыла ее грудь.

– Презерватив… – прошептал он, когда его пальцы чертили круги вокруг ее тугого соска, требующего его внимании.

– Презерватив в моей сумке, – пробормотала Эни, извиваясь под его ловкими пальцами. – Еще.

Это все, что она могла сказать. На следующем вздохе его рот оказался у ее груди.

Эни издала долгий, глубокий стон, который, казалось, вырвался из глубины ее тела, когда Саймон поиграл кончиком языка с ее соском, а затем втянул его в рот. Снова и снова, переключаясь между обеими грудями, пока она не начала извиваться и громко стонать.

– Если ты будешь продолжать в том же духе, я кончу немедленно, – предупредила она хриплым голосом.

На этот раз он поцеловал ее в губы, его руки оставили ее грудь и двинулись вниз. Его пальцы скользнули по изгибу ее живота к шву джинсовых шорт.

– В этом суть. Я хочу, чтобы ты наслаждалась. Я хочу, чтобы ты сказала мне, чего ты хочешь.

– Я хочу всего, – сказала Эни, пряча лицо в теплом изгибе его шеи.

Его пальцы расстегнули пуговицу и молнию на ее шортах, а затем медленно, так что она услышала биение своего сердца в ушах, он пробрался внутрь. Очень нежно провел пальцами по ее клитору.

А затем его язык проник в ее рот в поцелуе, и Саймон спустил ее шорты и трусики с бедер. Они упали до щиколоток, и она осторожно переступила через них.

– О, там уже все влажно…

Эни вспыхнула: дерзость его слов нравилась ей даже больше, чем ласки его пальцев.

– Разведи бедра в стороны, – прошептал он ей на ухо, и она послушалась.

Один его палец вошел в нее, а затем два, пока его большой палец играл на ее чувствительном клиторе.

Эни испытывала этот момент много раз, безмерно расстроенная тем, что не доводила начатое до конца, ее тело так отчаянно жаждало освобождения. Она прекратила попытки наслаждения, когда поняла, что ей нужно было ощущение близости с мужчиной, чтобы достичь кульминации. И теперь… теперь она была здесь с Саймоном, и все, чего она хотела, – это раствориться в удовольствии, которое он ей доставлял.

Она двигала бедрами в такт игре его пальцев, но ее оргазм так и не наступал, вызывая слезы разочарования на ее глазах.

Стон сорвался с ее губ, когда Эни поняла, что ничего не получится.

Его губы были у ее виска, касаясь ее так нежно, что ей захотелось снова разрыдаться.

– Ш-ш-ш… Энжел, все в порядке.

Он убрал влажные пряди волос, прилипшие к ее лбу, его дыхание скользнуло по ее коже как прохладная ласка.

– Все, что тебе нужно… я постараюсь сделать.

Саймон сказал это не надменно, а с таким твердым обещанием в голосе, что Эни открыла глаза.

Темнота не была препятствием для того, чтобы увидеть, как он смотрел на нее, как впитывал каждый нюанс выражения ее лица.

– Не знаю, – прошептала она, сбрасывая последний слой невидимой психологической защиты и полностью обнажая себя.

Такой ее еще никто не видел. Такой ее еще никто не знал.

– Я не… у меня нет большого опыта общения с мужчинами. Поэтому нет оргазма.

Он лизнул уголок ее рта, подмигнул и улыбнулся ей. Улыбка была широкая и лукавая, и Эни никогда не думала, что улыбка партнера может доставить ей такую радость.

Его палец сжался глубоко внутри ее, войдя так глубоко и приятно, что она вскрикнула от экстаза. Это было не похоже ни на что, что она чувствовала раньше.

– Это не проблема. – Его рот снова прижался к ее губам, одной рукой он гладил ее шею. – Потому что это означает, что мы можем попробовать так много вещей. Где твое самое чувствительное место?

Эни обхватила грудь ладонями, и ее щеки залил огненный жар от мрачного удовлетворения в его глазах. Но здесь не было места ни скромности, ни застенчивости, ни стыду. Она была здесь, чтобы испытывать удовольствие.

– А-а-а… и мое любимое тоже, – сказал он с улыбкой и прикусил ее грудь так, что слабая боль сделала удовольствие от движения его пальцев внутри ее сильным, острым и восхитительным. А затем его язык снова оказался на ее соске. – Мне нравится, как твоя грудь ложится в мои ладони, какая ты влажная сейчас, – признался он, отрываясь от ее груди, как будто она была его любимой сладостью.

В темноте Эни увидела, как удовлетворенно блеснули его глаза, когда он облизнул палец.

– Какая ты сладкая, Энжел. Я чувствую себя похотливым подростком, который только представляет, как хорошо мне будет в тебе… как жадно ты проглотишь меня целиком.

– Говори еще, – сказала Эни, наклоняясь к нему и поднимая бедро выше, чтобы он мог проникнуть глубже.

Боль нарастала снова, быстрее и сильнее, угрожая сокрушить ее. Впервые в жизни Эни не испугалась. Все, чего она хотела, – это забыться, быть свободной от прошлого и будущего.

– Пожалуйста, Саймон, – прошептала она, уткнувшись лицом ему в шею и прижавшись открытым ртом к его коже. Пальцы Эни достигли его паха, и он издал глубокий стон, когда она провела пальцами по контуру его пениса. Тяжело дыша, она произнесла: – Я хочу, чтобы ты был внутри меня, когда я. Пожалуйста.

«Все это рухнет, как только я достигну оргазма. Реальный мир вторгнется в эту сказку… и я убегу. От тебя. От себя. Я… мне нужно это. Ты нужен мне внутри меня. Сейчас», – проносились мысли в ее голове.

– Ты уверена, Энжел? – серьезно спросил он.

– Да. Больше всего на свете, – ответила Эни и уверенными пальцами медленно расстегнула ему штаны.

Каким-то образом им удалось найти презерватив в ее сумке. Эни услышала звук рвущейся упаковки, увидела, как он надел его на свой член, а затем снова поцеловал ее. Эни знала, что не забудет этой встречи никогда.

– Скажи мне в последний раз, о чем ты думаешь! – потребовала она.

Он прижал ее к стене. Эни вспыхнула, зная, что он здесь единственный, кто мыслит рационально. И ей это нравилось. Ей нравилось быть дикой, агрессивной, той, кто рисковал и смело добивался своего удовольствия. Той, кто не боялся доверять себе на этот раз.

– Я думаю, что это самый безответственный поступок, который я когда-либо делал в своей жизни. И еще это самое яркое ощущение, что я чувствовал за последние годы. Ты как сладкое благословение небес, земное напоминание о том, что я не мертв внутри. И я чувствую, что снова хочу жить.

Эни почувствовала, как он вошел в нее, и ахнула.

– Я думаю, – продолжал он, дюйм за дюймом мучительно впитывая ее влажный жар; его слова щекотали ее висок, – что у меня больше никогда не будет такой встречи.

Эни уткнулась лицом ему в шею.

– Я считаю, что нуждался в этом больше, чем когда-либо. – Его голос звучал хрипло и гортанно, когда он вошел в нее еще глубже. – Что я никогда не встречу другую женщину, подобную тебе, ту, которая сведет меня с ума.

Они оба застонали, когда он полностью погрузился в нее.

– Такую женщину, из-за которой можно поддаться искушению на одно волшебное мгновение.

Вцепившись руками в его крепкие плечи, Эни прерывисто дышала. Ни ее воображение, ни та встреча с отцом Миры четырнадцать лет назад, ничто не подготовило ее к болезненной полноте, наполнявшей ее тело, или к отчаянному желанию высвобождения эмоций. Мышцы ее бедер напряглись, руки цеплялись за него, и это делало наслаждение от него внутри ее еще слаще.

– Ты в порядке, Энжел? – спросил он своим низким, хриплым голосом. – Если будет больно, скажи мне. Мы можем остановиться. Прямо сейчас.

Она покачала головой и нашла в темноте его рот. Его губы были сладкими и мягкими.

– Нет… ты как раз там, где должен быть, – сказала она, прижимая его ладонь к своей груди. – Я… я так рада, что встретила тебя, Саймон.

– Мне нравится твоя улыбка, Энжел, – прошептал он, отражая ее мысли. Его бедра чуть отодвинулись, прежде чем он снова прижал ее к стене. – А теперь держись за меня.

– Боже, да!

А затем он вошел в нее сильно и быстро, в то время как его большой палец упрямо оставался на ее клиторе. Его рот был на ее шее, его зубы скользили по ее чувствительной коже, и это было бездонное море ощущений. Эни обвила руками его плечи и просто повисла на нем.

– У тебя потрясающее тело, Энжел, – простонал он.

Склонив голову к его плечу, Эни ощутила внезапный прилив такого наслаждения, что испустила пронзительный крик. Он прижался ртом к ее губам, успокаивая и целуя ее, и Эни поняла, что никогда не любила свое тело так, как в этот момент.

Его широкие плечи вздрогнули, когда он кончил с последним толчком и прижался бедрами к ее бедрам.

Эни стояла, казалось, целую вечность, уткнувшись лицом в его плечо. Но на самом деле это длилось несколько минут.

– Ты в порядке? – спросил Саймон, дуя на влажные пряди ее волос, прилипших к вискам. Его грудь вздымалась и опускалась, его мышцы все еще дрожали от перенапряжения.

Она кивнула, не в силах подобрать слова.

– Я собираюсь привести себя в порядок, хорошо? Мне нужно скоро уйти, но мы можем остаться здесь еще немного. – Он провел большим пальцем по ее губам. – Да, Энжел?

Его нежность грозила разорвать ее на части. Она не хотела, чтобы он уходил. Эни желала остаться с ним в этой темноте, вдыхая аромат их секса в воздухе, окутанная теплом и запахом его тела.

– Я в порядке, – сказала она наконец. – Не возражаешь, если я уйду первая? Как уже сказала, я не хочу, чтобы меня нашли на этом этаже.

Саймон ответил на просьбу кивком и медленно отпустил ее, его рука отодвинулась от ее бедра. Когда он оторвался от нее, Эни резко вдохнула. Но это не имело ничего общего с пустотой, которую она ощущала в душе.

Он заметил ее дискомфорт. Этот мужчина, который, казалось, ничего не упускал из виду. Он нежно поцеловал ее в губы, а затем поправил ее одежду с нежностью, от которой слезы выступили у нее на глазах. Она покачнулась, ее бедра дрожали. Мгновенно он притянул ее к себе.

– Я понял тебя, – сказал Саймон, нежно кладя руку ей на спину.

Время пролетело слишком быстро, и Эни знала, что может возникнуть настоящая проблема, если она не убежит сейчас. Один взгляд на нее, и братья узнают все, что только что произошло: и горе, которое медленно завладевало ее сердцем, и совершенно безрассудное, но отчаянно необходимое удовольствие, которому она только что предалась.

С незнакомцем!

Когда через две двери от них находилась съемочная группа!

Она вырвалась из его объятий, и он тут же отпустил ее. Костяшки пальцев сжались вокруг ремешка сумки, как будто это могло каким-то образом успокоить ее. Взявшись за дверную ручку, она повернулась к нему и нежно поцеловала в губы. Щетина уколола ее и без того чувствительные губы.

– Спасибо, Саймон, что ты дал то, что мне было нужно. За то, что увидел меня настоящую. Я никогда не забуду того, что произошло сейчас.

А потом Эни пошла по коридору, в лифт, спустилась и без оглядки села в такси. Всю дорогу домой она дрожала, но не чувствовала ни капли сожаления из-за случившегося. Ее тело болело, а улыбка еще долго не сходила с ее губ даже после того, как вошла в свою квартиру. Даже после того, как она легла в свою кровать, не приняв душ, потому что хотела еще несколько часов хранить мужской запах Саймона на своей коже.

Сегодня она доверилась себе и Вселенной и поклялась быть немного смелее с каждым днем.

Глава 3

Несколько следующих дней Эни пряталась в своей квартире.

Она не столько зализывала свои раны наедине, сколько готовилась к следующей встрече… со своей дочерью. В следующий раз, когда уже не сможет просто убежать, а должна будет болтать с ней, как с любой другой актрисой, для которой она разрабатывает гардероб.

Вначале Эни думала сказать своему брату Вирату, что должна выйти из этого проекта. Ему бы это не понравилось, но он отнесся бы с уважением к ее желанию.

Но, во-первых, это решение привлечет к ней внимание всей семьи. Несмотря на пассивно-агрессивную динамику отношений ее братьев с родителями, в одном они, казалось, все были единодушны: что Эни должна быть защищена, даже если это означает вторжение в ее частную жизнь и разрушение границ, которые она старалась установить со своей чрезмерно активной семьей.

И во-вторых, как долго она будет прятаться? Что, если Мира станет основной актрисой в киноиндустрии? Разве она может потерять то немногое время, отпущенное на знакомство с собственным ребенком?

На четвертый вечер она приехала в бунгало, которое когда-то принадлежало ее бабушке и дедушке. Теперь это был дом ее брата Вирата и его жены, где Зара устраивала небольшую вечеринку.

Она появилась среди гостей, напомнив о своем существовании, поиграла с детьми брата, обсудила со своей другой невесткой, Наиной, сценарий, над которым та работала, поболтала с родителями, обняла братьев и решила, что с нее хватит.

Первые полчаса вечеринки Эни гордилась собой, как будто она была нормальной взрослой женщиной, хотя четыре дня назад в ее жизни произошли два небывалых события.

В последний раз, когда что-то подобное случалось, она забеременела в восемнадцать лет от мужчины, который был на девять лет старше ее, – от охотника за состоянием, который специально нацелился на нее, а затем бросил, поняв, что ему не достанется кусок пирога «Рааваль». И на следующие несколько лет она замкнулась в своей скорлупе. Конечно, рождение ребенка, когда сама Эни чуть не умерла при родах, а затем отказ от дочери были самыми травмирующими переживаниями в ее жизни.

Но после недавнего безумного случая она осознала, что наконец-то вернула себе контроль над собственной жизнью. Она даже почувствовала некоторую надежду на собственное будущее.

Сидя на диване, Эни смеялась над чем-то, что сказали Викрам и его жена Наина, когда в гостиную вошла Мира. Она была явно взволнованна.

Сжав кулаки, Эни почувствовала панику и боролась с желанием убежать. Фальшивая улыбка приклеилась к ее губам, она буквально заставляла себя дышать. Она почти собралась встать, когда позади Миры показалась мужская фигура, широкая и высокая, смутно показавшаяся Эни знакомой.

Это он… незнакомец, подаривший ей рай. Мужчина, который на какое-то мгновение принадлежал ей. Саймон был здесь, на вечеринке Зары… И он явно был с Мирой.

Почему?

Ее кровь пульсировала так сильно в ее ушах, что она на какое-то время утратила слух. Зара подошла, чтобы поприветствовать Миру и Саймона. Отдаленно до Эни стали доноситься их голоса.

Папа… Она называла его папой. Мира называла его папой…

Мужчина, с которым Эни занималась сексом под покровом темноты, человек, которому она излила свое сердце, был… отцом Миры.

Приемный отец ее девочки.

Боже, как она допустила это?! Почему Вселенная снова пытается уничтожить ее?

Эни вскочила с дивана, адреналин бурлил в ней, и ей оставалось только бежать. Как раз в тот момент, когда они вдвоем в сопровождении Зары подошли к ней.

– Не могу передать, как я рада наконец встретиться с вами, мисс Рааваль, – сказала Мира. – Зара сказала, что вы зайдете во время репетиции, но я, должно быть, не увидела вас. Мне так нравится ваша последняя коллекция одежды! Вы знаете, как обычно трудно найти джинсы, которые бы мне подошли? Просто потому, что я высокая, фигуристая и…

– Дай мисс Рааваль шанс ответить, Мира, – сказал глубокий голос позади девушки. Голос, который шептал ей на ухо самые грязные вещи четыре дня назад.

Ее щеки залил жар, и Эни обнаружила, что она неотрывно смотрит на него. Он знал, кто она, но не раскрыл ее!

Она должна быть благодарна Саймону. Она была благодарна. Но ее мозг не хотел успокаиваться… Что он думает о ней? Запретит ли познакомиться с Мирой, на что она так надеялась? Сочтет ли он ее дурной женщиной?

– Я Мира Де Акоста… Ну, Мира Верма для кинематографа, – сказала девушка, прерывая ход мыслей Эни. – Я дочь.

– Рани Верма, я знаю, – сказала Эни онемевшими губами. – Я тоже рада познакомиться с вами, мисс Верма. Мой брат восхваляет ваш талант…

– Пожалуйста, зовите меня Мира. Тем более что вы будете создавать мой гардероб для фильма, и я буду много вам досаждать.

Эни улыбнулась. Невозможно было остаться равнодушным к очаровательной улыбке девушки.

– Это мой папа, Саймон, – сказала Мира, отодвигаясь в сторону.

– Приятно познакомиться с вами, мисс Рааваль. – Его голос звучал уверенно и естественно, как будто они только что познакомились.

Она должна последовать его примеру и просто вести себя легко и непринужденно. В конце концов, она была взрослой и не сделала ничего плохого.

Но все эти убеждения и заверения не помогали.

Эни уставилась на его руку, протянутую для приветствия. Эта рука касалась ее повсюду. Эти пальцы доставляли ей неземное удовольствие. Мощные бедра прижимали ее к стене, пока он… Боже!

Она занималась сексом с отцом своей дочери и разрушила все свои шансы на участие в жизни Миры – пусть даже временно. Это был поворот, достойный одного из блокбастеров Викрама, за которые Вират так безжалостно дразнил его.

– Эни?

Она услышала голос Зары, как будто он доносился издалека.

В глазах поплыло, а дыхание стало прерывистым. Но прежде чем Эни упала на пол, Саймон успел подхватить ее.

Их взгляды встретились, и Эни увидела в его глазах беспокойство.

– Я в порядке, – прошептала она, не желая привлекать чье-либо внимание. – Мне просто нужен свежий воздух.

Он кивнул и отпустил ее. Но не раньше, чем прошептал в ответ:

– Мы скоро поговорим, Энжел.

Перед Эни был не добрый незнакомец или обольстительный любовник. Это был другой человек – более решительный, немногословный.

Эни улыбнулась через силу и повернулась к Мире.

– Мне сегодня вечером немного нездоровится, вот и все, – сказала она, и слезы выступили у нее на глазах.

Радуясь, что сохранила самообладание, она ушла. Идя к двери, чувствовала пристальный взгляд Саймона В этот момент Эни приняла решение, что расскажет ему о Мире. Ей надоело, что проклятая Вселенная играет с ней в игры.

Она собиралась сказать Саймону правду – только потому, что он заслуживал все знать. И поскольку Эни хотела доверить ему секрет, не желала больше хранить его в одиночестве.

Саймон нашел Эни на террасе пару часов спустя. Смешно, что он провел последний час, разыскивая ее в каждом углу и закоулке огромного бунгало.

Он обменялся с братьями Рааваль лишь беглыми приветствиями – хотя именно ради этого они приехали сюда сегодня вечером.

Нелепо, что он так беспокоился о ней. У него из головы не шло ее лицо, когда она его заметила, и он не мог думать ни о чем другом. Смешно, что он оставил свою дочь в компании Зары и солгал, что ему нужен свежий воздух. Наверняка Зара в это не поверила.

Но он хотел поговорить со своей «Энжел».

«Мисс Эни Рааваль», – поправил он себя. Просто хотел заверить ее, что не причинит ей никакого вреда. Он хотел дать ей понять, что не желает продолжать их общение. Это были несколько мгновений безумия, с которыми покончено и которые больше никогда не повторятся. Его шаги по гладкому мраморному полу были бесшумными, но он увидел, как напряглись ее плечи.

Эни обернулась, ее движения были резкими, глаза покраснели, но она неотрывно смотрела на него.

– Тебе сейчас лучше? – спросил Саймон, остановившись в нескольких футах от нее.

Она удивленно уставилась на него, прежде чем попыталась улыбнуться.

– Ты должен перестать спрашивать меня об этом, Саймон. Прекрати… показывать мне свою заботу.

– Хорошо, мисс Рааваль, – торжественно произнес он и увидел, как расширились ее глаза. – Как только ты объяснишь мне, что с тобой не так.

Если бы она сказала, что с ней все в порядке, он кивнул бы, и все.

Но она этого не сделала. Возникла невыносимая пауза.

Впервые с тех пор, как Саймон вошел и увидел Эни, он абстрагировался от шока и других неприятных эмоций, постоянно преследовавших его, и попытался объективно взглянуть на загадку, которой оказалась Эни Рааваль.

Он не мог понять, что вызвало у нее такой шок. Когда сегодня увидел ее, она сидела на диване, скрестив ноги, и смеялась со своей семьей. Он не мог отвести от нее взгляда. И поэтому он увидел, как смех застыл, а на лице отразился шок, когда она заметила Миру. Но только когда увидела его позади Миры, шок превратился в панику. Как в тот день в отеле.

Так что же тогда ее испугало?

– Кто-то пытался навредить тебе в отеле? Этот человек сегодня тоже здесь?

Эни удивленно посмотрела на него и сказала:

– Нет. Ничего подобного.

– Что тогда, Энжел? – спросил Саймон требовательным тоном. – Что повергает тебя в такую ужасную панику? Ты говорила об этом кому-нибудь?

Она подняла голову:

– Нет. Потому что это не касается никого, кроме меня, – сказала она стальным тоном.

Он даже представить себе не мог, что она может так уверенно говорить.

Значит, что-то случилось тогда в отеле.

Саймон должен уйти, так подсказывало его чутье. Оставить наедине с ее загадочной проблемой. Это не его забота. Особенно теперь, когда Саймон знал, что она не была незнакомкой, которая исчезнет в ночи, как намекала. Теперь, когда он знал, что она была одним из столпов киноиндустрии со всеми ее связями и успешной карьерой.

Это была Эни Рааваль, сестра влиятельных и, по ее собственному признанию, слишком заботливых братьев. Кроме того, она была чересчур молодой для него.

Одной страстной встречи было более чем достаточно.

И все же Саймон остался стоять на месте.

– Даже твоих братьев? – спросил он насмешливо.

– Особенно их, – с пылом ответила она.

Он медленно направился к Эни, давая ей достаточно времени, чтобы ускользнуть.

Ее пальцы сжались, и она с вызовом повернула к нему лицо.

Саймон подошел к ней, но не коснулся. Просто находясь рядом с ней, вдыхал ее запах. Он понял, что она тоже почувствовала мгновенное притяжение.

– От чего ты отказалась столько лет назад?

– Кого ты оплакивал? – спросила Эни, запрокидывая голову, чтобы посмотреть на него, обнажая шею, которую он хотел поцеловать.

– Рани, мою жену. Она погибла в автокатастрофе восемнадцать месяцев назад, – мягко сказал Саймон. – Теперь ответь на мой вопрос, Энжел. От чего ты отказалась?

Слезы скапливались в ее больших глазах, а губы дрожали.

– Тебе это не понравится.

– Но ты хочешь рассказать мне, – произнес он, идя на поводу у инстинкта. Теперь он мог видеть это по ее лицу – это как-то связано с ним. Неизбежность этого была написана на ее лице в тот момент, когда она увидела его сегодня вечером, и ее лицо побледнело.

Внезапно, когда она не стала отрицать этого, ему стало страшно. Ведь он собирался отступить, собирался уйти от этой женщины, которая уже заставила его вести себя так странно, когда она посмотрела на него снизу вверх.

Одинокая слеза скатилась по ее щеке, и она резко вытерла ее.

– Я отказалась от своей новорожденной дочери тринадцать лет назад. Я… – Эни глубоко вздохнула, каким-то образом сдерживая громкие всхлипы, которые грозили разорвать ее на части. – Я никогда не думала, что увижу ее снова. Я даже не осознавала, пока не увидела ее четыре дня назад, что она все еще часть моего сердца. То, что я носила с собой эту любовь к ней, здесь. – Она прижала руку к груди.

Ее горе и откровение обрушились на него как удар. Он отступил назад, его мысли превратились в бессвязный хаос.

– Ты увидела Миру на репетиции.

Эни кивнула, ее грудь тяжело вздымалась, но она не плакала.

– Да. Эта отметина у нее над левой бровью… Я бы узнала ее во сне. Она была со мной некоторое время, прежде чем ее увезли.

Саймон сделал шаг назад, чувствуя, что земля исчезает у него из-под ног.

– Ты знала, кто я? Ты знала, что она моя дочь? – спросил он холодным тоном, который был так не похож на его обычный голос.

Она вздрогнула, и он понял, насколько диким было его предположение. Из его уст вырвалось отчаянное проклятие, и он провел рукой по волосам.

– Извини! – Саймон пнул столб, как юноша, пытающийся совладать с нервами. – Прошу тебя, извини. Конечно, ты не знала. Вот почему ты выглядела так, как будто тебя нокаутировали, когда мы вошли вместе.

Да, он не должен был приезжать сюда с Мирой. Не стоило возвращаться в то место, где кто-то мог узнать ее. Но именно Рани занималась процессом удочерения, и он не возражал, пока она была счастлива. Пока у них есть ребенок, которого они любят.

Подростковая беременность, вот и все, что им сказали. Подросток… Он обернулся и снова посмотрел на женщину, которую считал такой хрупкой.