Электронная библиотека » Татьяна Альдури » » онлайн чтение - страница 1


  • Текст добавлен: 20 января 2023, 18:29


Автор книги: Татьяна Альдури


Жанр: Русское фэнтези, Фэнтези


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Острый угол
Проза жизни
Татьяна Альдури

© Татьяна Альдури, 2023


ISBN 978-5-0059-4821-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Бог живет в словах. Будут чувства– будут и слова. Бог, ОН ЕДИН, все конфессии лишь двери к НЕМУ. Нет разницы между людьми, у каждого своя задача в процессе совершенствования Мира, проявляя качества Творца мы его воплощаем… Мир всем!

У меня одна мечта– жить вечно. И теперь я уверена, что смерти нет. Есть переходы, есть трансформации, а главное– есть вечная жизнь души, ее особая, совершенствующаяся бесконечно, форма единения с Творцом.

ОСТРЫЙ УГОЛ

вступление

Как важно, в единении с самим собой, вдруг понять цикличность происходящего. Ощутить напряжение, закручивающее по спирали не только тебя, как единицу, а все-все сущее… Ощутить внутри себя этот органный звон Мироздания, понять что Закон Творения незыблем… И есть в каждом Атоме, каждой Частице, его скрипт… МОЛЧАНИЕ ЗАВОРАЖИВАЕТ: оно то окно, через которое ты соединяешься нитью Высокой Мысли с Мирозданием …Проецируешь входящий ритм внутри себя… и чудо!.. Понимаешь, что все тебе знакомо до слез и понятно… миг рождения творческой мысли или чувства Любви – он всегда оттуда… И всегда запрошен Вами, посредством своих устремлений. Квантовый информационный канал сопровождает вас во всех перерождениях, в его архиве Вы и начальная, и конечная версия. Крипта генома всегда на связи с источником.

И только, когда вы пройдете 40 кругов ада, Вы поймете, что рай внутри вас. Там, где самые потаенные любимые грезы и воспоминания. Что это и есть та сила, которая дает Вам возможность сопротивления во внешнем мире. Весь смысл Мироздания в сохранении Энергии Творца, в бережном наполнении сосуда Миром и Любовью, в безусловной любви к этому Хранилищу в себе. Да, не бывает коллективного Постижения, именно индивидуальное «КЛИ» основа подъема внешнего. Наполни себя до краев, чтобы плескало Светом на все вокруг тебя. ВСЕЛЕННАЯ БИНАРНЫЙ ФРАКТАЛ. Она саморегулирующаяся и самосовершенствующаяся, развивающаяся по единому непреложному закону система. Каждый подобие центра. Каждый сам творит себя.

О чем я? – «ОСТРЫЙ УГОЛ» – так принято называть исключительную ситуацию, где можно жить, руководствуясь только этой КВАНТОВОЙ ПУПОВИНОЙ.

Шаббат

На столе стояло две свечи, шаббатний мрак скрывал все второстепенное и раскачиваясь как маятник, старец читал вслух тексты на иврите. Данное помещение было под запретом для детей, вся семья ходила на цыпочках, чтобы не мешать единению каббалиста с Творцом.

Рыже-красная девчушка тихо прошмыгнула в комнату и спряталась за бархатной портьерой. Любопытство было сильнее запретов. Комната потом будет закрыта на ключ, это был единственный шанс. Она задержала дыхание и сосредоточилась на звуковых волнах, идущих из комнаты деда. Шира умела не дышать, еще она умела хранить тайны, но была очень любопытным ребенком. Стул качнулся и руки деда повисли вдоль кресла, она ждала, когда он наконец встанет. Прошло не мало времени, но дед не шевелился, девочка тихо подошла к столу. Она поняла по умиротворенному лицу, что дед будет спать долго, может даже не проснется никогда. Она смотрела на него и пыталась увидеть себя на этом месте, в окружении книг и свитков.

«Пск».. упал ей под ноги свернутый, пожелтевший свиток. Широчка подняла его, машинально сняла со стола листки, исписанные дедом, чтобы прочесть их ночью, а утром обязательно тихо вернуть. Вернуть она не успела, комнату закрыли на ключ, деда она больше не видела. Смышленый ребенок конечно все понял, но одно мучило Ширу, она не могла вернуть листки деду, а признаться матери было еще страшнее.

В этом году ее обязательно отдадут в пансион благородных девиц и девочка спрятала свиток и листки среди подготовленного к пансиону белья. Свиток был на иврите, она не могла его прочесть, а вот листки были на русском, и мир «БРИЯ» казался девочке сказкой, конечно дед писал это для нее. Время неумолимо шло вперед, стирая память об ушедшем дедушке. Подошел срок обучения в пансионе. Накрахмаленные сорочки и кружевные воротнички, позолоченные чернильницы, великолепная бумага для каллиграфического письма, подружки со своими тайнами и мечтами, мир преобразился. А главное, это размеренный режим жизни, строго выверенный за годы педагогами и докторами.

побег

Ночью за ней прислали. Быстро накинув плед девочке на плечи, слуга просил поспешить домой.

– А мой саквояж? Мои вещи брать?

– Да, но только самое ценное, мы не вернемся сюда, слышишь, не вернемся, революция.

– Революция? Шарман, красивое слово, потрудитесь пояснить.

Он заткнул рот девчонке ладонью и тихо выскользнул через черный ход. Парадная была под обстрелом.

Дома царила гробовая тишина, мама, с небольшим саквояжем в руке, была обута не по сезону.

– Девочка моя, слушай меня внимательно, ты поедешь с кормилицей к ней домой, ты будешь временно ее дочерью, помогай во всем и не отвечай никому ни на вопросы, ни на расспросы. Мы с папой вернемся, скоро, когда сможем забрать тебя в Европу.

Рукою, в кружевной перчатке, Кафа передала кормилице мешочек с деньгами и украшениями.

– Корми ее, ты знаешь, сейчас много чахотки в Петербурге, молоко с медом и гоголь-моголь ежедневно.

Антонина присела в реверансе и повела девочку к черному ходу. Кафа погасила свечи, вдохнула сырой Невский бриз у распахнутого окна и гордо подняв голову, вышла тем же ходом, что и слуги. «Кряк», подол платья зацепился за острый угол торчащего стекла битой рамы, валяющейся на углу арки. Ничто не могло остановить бегущую на уходящий пароход женщину, ее муж уже ждал ее у причала.

*Из википедии:

«Белая эмиграция (Русская белая эмиграция, также Русская эмиграция первой волны) – вынужденная Красным террором массовая эмиграция из России, вызванная военным поражением Белых армий в почти шестилетней Гражданской войне (1917—1923).Общее количество эмигрантов из России на 1 ноября 1920 года по подсчётам американского Красного Креста составило 1 млн 194 тыс. человек. По данным Лиги Наций, по состоянию на август 1921 года в мире было более 1,4 млн беженцев из России. А на 1 ноября 1921 года американский Красный крест оценивал русскую эмиграцию уже в 2 млн человек. В то же время, д.и.н В. М. Кабузан оценивает общее число эмигрировавших из России в 1918—1924 годах величиной не менее 5 млн человек, включая сюда и около 2 млн. жителей польских и прибалтийских губерний, входивших в состав Российской империи до Первой мировой войны и затем вошедших в состав новообразованных суверенных государств и отдавших предпочтение гражданству новых государств российскому. В подавляющем большинстве эмигрантами были военные, дворяне, предприниматели, интеллигенция, казаки, духовенство, государственные служащие, а также члены их семей».

няня

Широчка окинула избу взглядом – люлька, печка, свечка, «дыра» одним словом. Куча детей, бабка на завалинке. Но больше всего поразил курятник, вонь и пение петуха, коза за перегородкой, теперь это ее дом. Саквояжик стоял за сундуком, накрытый грудой подушек. Она следила боковым зрением за ним.

Однажды Антонина собралась в город. Широчка просилась домой, хоть разок, Тося взяла ее с собой. Они вошли в квартиру, двери были распахнуты, имущество и мебель вынесены, какой-то мужчина расселял людей в замызганных портках по комнатам. Сердце девочки сжалось, она ворвалась в комнату деда и стала хватать разные мелочи по карманам, но больше всего ей хотелось забрать сказки, которые ей писал дед. Антонина взяла девочку за руку, заглянула в раскосые зеленые глаза и просила:

– Пойдем, тут нельзя нам, мужчины пьяны, шевелись.

В последний раз Шира окинула взглядом дом, она понимала, что не вернется уже сюда никогда. Но это было не так, впереди много событий, которые невозможно было предвидеть.

Дома, в Гатчине, горел свет в окне, а на пороге их гурьбой встретили дети и какая-то исхудавшая женщина в лохмотьях.

– МАМА? Ты за мной, мама?

– Девочка моя, -Кафа (ныне просто Алена) захлебывалась слезами.

– Нет, не могу, извини, она покачнулась и живот стал вдруг огромным, беременность стала видна всем. Девочка ушла доить козу, захлебываясь слезами, она поняла, что мать предала ее.

Дни шли. Иногда Тося привозила из города конфеты и тряпки для детей. Шира уже чувствовала себя Анной, русской девочкой в услужении у своих же слуг. Талантам Широчки можно было позавидовать, она учила детей письму и грамоте, пела, шила, вышивала, заплетала детям косы. Она и не знала, что мать живет в своем особняке, в верхнем этаже, в квартире слуг. Живет с красным командиром, большим человеком, в качестве супруги, создав новую семью. Она родила ему сына, а впоследствии и дочь Дину. Счастливое семейство, влиятельное в правительственных кругах, новые чиновники Смольного.

Любовь

Шира-Анна была хороша собой и однажды ее заметил один скрипач. Скромный, изящный, еврейский юноша. Хупа была традиционной, в дом мужа она вошла со своим потертым саквояжем и золотыми ножницами, с серебряным наперстком, свитком и множеством рукописных листов деда. Молодые были счастливы, она потрясающе пела, он играл на скрипке, чета была приглашена на службу в Марьинский театр, но 1937 год внес свои коррективы.

Его забрали прямо на выходе из театра, по навету, по глупой зависти, просто, потому что он был еврей. Они перерыли дома все, но какой -то неведомой силой вещи деда обходило стороной. Она собрала пожитки и бежала опять к Тосе. По дороге она зашла взглянуть на свой дом. Мать стояла в тени и следила за кудрявым мальчиком, тот осваивал велосипед. Она не подошла, не кинулась к ней, она поняла глубину всей ситуации и поспешила на вокзал, чтоб успеть на поезд.

Мало по малу она вернулась в театр. Потрясающей работы наряды ждали кружевной отделки. Широчку любили все, статная, напоминающая итальянку, с орлиным носом и изумрудными глазами.

– Богиня, целовали ей руку мужчины.

Однажды директор пригласил ее на разговор.

– Шира, Анна, вот тот мужчина очень любит тебя, он мой родственник, я знаю, как тебе не легко, но он партийный и сильный, тебе нужно создать семью.

Она молчала, ей было за тридцать, муж арестован… ни кола, ни двора..

– Я подумаю, – вздохнула она и направилась в грим-уборную.

Свадьба была скромной, но чернобурку невесте одели на плечи, да и самовар был подарен молодым, а также ключи от квартирки на Театральной. Муж бывал груб, но он был хорошим человеком, сыновья росли в любви.

Июньская жара всех разморила, они собирались навестить Тосю. Рано утром, приготовив детям омлет, Шира включила радио:

«…НАПАЛИ БЕЗ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ…»

«Кто? Что?» -радио заглохло на самом интересном месте, она спустилась вниз, там уже шумела толпа.

Вам знакомо такое чувство, что вы слушаете и не можете понять смысл того, что слышите? Будто смысл уходит в параллельный мир, будто вот незнакомый доселе язык рвет ваш мозг, а вы не можете понять смысл. Она села на край скамейки у подъезда, ноги отнялись и дрожащие руки теребили кисти платка, наброшенного на плечи.

– ВОЙНА, Иван, ВОЙНА!!!

Он смотрел на нее из окна, женщину выточенную из мрамора, редкую удачу его жизни, руки сами собирали документы, сигареты, кепку… Он простился скромно, просил беречь детей и ушел. Ушел, как все уходят из ее жизни– НАСОВСЕМ. Оставив мечту о встрече. Похоронка пришла почти сразу, первые дни войны люди гибли, не успев взять в руки автомат.

преодоление

«Блокада Ленинграда – военная блокада города Ленинграда немецкими, финскими и испанскими войсками с участием добровольцев из Северной Африки, Европы и военно-морских сил Италии во время Великой Отечественной войны. Длилась с 8 сентября 1941 года по 27 января 1944 года – 872 дня». (Википедия)

Ужасы блокады Ленинграда описаны подробно тысячи раз. Я лишь внесу штрихи в портрет адской жизни горожан.


В почтовом ящике лежала записка:

«Шира, мы уехали в эвакуацию, следи за нашей квартирой»

Она покормила детей и отправилась в Обуховские дебри. Шлиссельбургский тракт, село Александровское, ныне пр. Обуховской Обороны. Мать не уехала, она вернулась в квартиру, дважды в жизни она не могла бежать из Петербурга, неведомый рок постоянно возвращал ее в дом. Они переглянулись и видно было, что мосты сожжены, два упрямых характера отталкивали друг друга. Шира вспомнила рассказ бабушки, что побег из Феодосии не принес покоя семье. Смена региона лишь усложнила жизнь семьи, а дед без своей синагоги потерял смысл жизни. Вспомнила она вдруг и детство в этих стенах, Колчаков, других не менее важных гостей деда, баронов и баронесс …и мечты о доходных домах вокруг. Девять корпусов были заложены, достроены в 1925 году.


Она вернулась домой, детей собрав наспех, решила выбраться тайными тропами и отвезти детей в Лугу, к тетке мужа.

*В первые недели блокады еще можно было вывезти детей на Юго-запад, но из 400000 тысяч детей треть была возвращена, по причине продвижения фашистов к городу.

После посещения тетки, она вернулась в Петербург, где служила в войсках ПВО, до самых последних дней снятия блокады. Однажды, совсем обессиленная, она проходила мимо синагоги, на малом дворике лежал человек, он был избит и обезображен до неузнаваемости, и лишь длинные волосы напомнили ей что-то родное. Привычным жестом Широчка пощупала пульс, казалось, тело было мертво, но необъяснимое волнение вдруг охватило девушку. Она потащила его к дому на брезентовом плаще по снегу. Подруги помогли ей внести его в зал с камином, где непрерывно горел огонь и на очереди всегда была мебель для сжигания. Это было их импровизированное жилище, где всегда можно было передохнуть и согреться.

Едва уловимый стон послышался от тела, больше похожего на котлету.

– ПИ… ть… пить, – все яснее стонал мужчина.

Ангел

Сквозь пелену заплывших глаз, сквозь кровоизлияния в роговицу, он вдруг увидел свет. Свет этот передвигался, скакал зайчиком. СВЕТ этот имел серебряный голосочек и пах порохом.

– Откуда у ангелов порох? -подумал он. Вот ангел принес ведро теплой воды, талого снега запах разлился по комнате. Аврама омыли, переодели в чистое, некоторым девушкам становилось плохо от вида гнойных лохмотьев, вросших в мясо. Человек был избит так, что кожи не было вообще. Шира ухаживала, как могла. Вскоре он смог уже сидеть в подушках. Человек был молчалив, но, конечно, он тоже узнал Широчку. Прошло не мало лет, а она все краше, невидимый свет сопровождал ее облаком, как и раньше. Она тоже уже догадалась, но «без права переписки».. и «умер» -не вязались с этими тонкими пальцами и живым любящим взглядом. Скрипка …она так и осталась в отобранной квартире, ей разрешили лишь взять личные вещи. Они молчали, немая любовь терпелива, она ждет триггер и тогда нет ни вопросов, ни ответов… только сама ЛЮБОВЬ. Она сделала ему чай, сладкий морковно-травяной напиток, но с грустью и сожалением вспомнила, что он любит кофе. Сегодня наступает ее дежурство на крышах, а завтра она поговорит с ним.

Ее не было пару дней, он очень обеспокоился, подруги молчали. Осколочное ранение, она в госпитале. На седьмой день он уже вопил, как может вопить только еврейский мужчина– «громкой тишиной», давящей волной, он смотрел им в глаза с немым вопросом. Ему рассказали правду. Превозмогая боли и слабость он просил отвести его к ней. Его успокоили, что скоро она будет дома.

Нет, они так и не смогли объясниться, лишь впивались глазами друг в друга. Он уже мог помогать девушкам с камином, он старался. Они рассказали ему сами о Ширкиных бедах, о том, что она «черная вдова», о двух сыновьях, спрятанных в деревне. Он улыбался, он знал, как она мечтала о детях.

Шира решила выходить из блокадного города, душа болела за детей. Она взяла Аврама с собой, бог вернул ей мужа. Аврам удивлялся, как она смогла преодолеть 200 км, практически пешком, в условиях блокады, будто ей открывался невидимый коридор. Она вела его туда, откуда он еле прорвался в Петербург.

Ночевали они в полуразрушенной церкви, в дырявый купол светила Луна. Рай среди руин, в состоянии «на волоске» от смерти, незабываемая ночь единения.

а-ид

Вот и теткина изба. Мальчишки, забившись в угол, играют с оловянными солдатиками.

– Тетя Маша, это мой первый муж, он оказался жив, -молчание резало слух.

– Проходите.

Аврам окинул взглядом избу и понял, что мужских дел тут непочатый край. Руки сами потянулись к молотку, прибить для начала половицы.

– Тебе милок, надось в партизаны, завтра и сойдешь к ним, а сегодня помоги и дров нарубить.

Партизаны с недоверием отнеслись к жиденку. Рассказ о ГУЛАГе, освобождении и пленении, побеге из концлагеря, все это казалось мифом. Но решили присмотреться.

*Нацистский концлагерь для евреев в Эстонии, во время Второй мировой войны

(Википедия: site:hrwiki.ru)

«Ва; йвара

Подлагеря

Kulupe concentration camp, lenurme concentration camp, Lagedi concentration camp, Sonda concentration camp, Aseri concentration camp, Soski concentration camp, Hungerburg concentration camp, Narva concentration camp, Vivikonna Balt; l concentration camp, Goldfields concentration camp, Kivioli concentration camp, Ereda concentration camp, J; hvi concentration camp, Port Kunda concentration camp,

Клоога, Budki concentration camp, Pankewitza concentration camp, Kerstowa concentration camp, Putki concentration camp, Kurem; e concentration camp, Petseri concentration camp, Vivikonna OT concentration camp, Vaivara subcamp и Auvere concentration camp

Всего в оккупированной Эстонии, с целью уничтожения иностранных евреев и использования каторжного труда узников, для поддержания промышленного потенциала гитлеровской Германии в условиях военных действий, был создан 21 концентрационный и транзитный лагерь.


В трудовых лагерях системы «Вайвара» погибло примерно 10 000 человек (в основном иностранных евреев).


В Эстонии, после нацистской оккупации, было сформировано марионеточное самоуправление во главе с Хяльмяром Мяэ. Непосредственное руководство генеральным комиссариатом «Эстония» в составе Остланда осуществлял обергруппенфюрер СС Карл Литцман. Оба несли прямую ответственность за организацию преследования евреев и других групп мирного населения. В нацистской классификации и в более поздней историографии эстонские транзитные концлагеря получили название «лагерей системы Вайвара».

Они были сосредоточены в основном в северной или северо-восточной части оккупированной Эстонии. Среднее количество одновременно содержащихся в этих лагерях узников составляло 10 000 человек.»

«ХОЛОКОСТ -2» это система лагерей Балтии. Авраму удалось бежать из подобного лагеря, кто ему будет доверять? Но это потом, потом он будет отправлен в лагерь для побывавших в оккупации, а пока пусть партизанит. Шира дежурила в госпитале, отпуск по ранению кончался, нужно было возвращаться в Ленинград. Аврам и тетка присмотрят за детьми.

Уже через пару недель Шира поняла, что беременна, в эти дни город оказался полностью отрезан от области и домой попасть уже было невозможно. Их маленькая квартирка была разбомблена, ютились в пустом зале клуба. Она гладила живот и приговаривала:

– Ид, А Ид… Она ждала этот плод с благоговением, она знала, что это будет дочь. «А Ид» означает «еврей» на идише, «ИДА» -имя для дочери было предрешено.


(Иллюстрация:

Карта Холокоста в Европе во время Второй мировой войны 1939—1945 гг.

На этой карте показаны все немецкие нацистские лагеря смерти (или лагеря смерти), самые крупные концентрационные лагеря, трудовые лагеря, лагеря для военнопленных, гетто, основные маршруты депортации и места массовых убийств.)


эвакуация

Блокада Ленинграда наконец была прорвана. Спешная эвакуация ослабленных жителей шла полным ходом. Дети, старики и женщины вывозились в другие области для реабилитации. В одном из вагонов, еле живая, на носилках лежала женщина. Видно было, что вот-вот начнутся роды. Обессиленный организм задержал беременность до 44 недель. Никто не знал, быть может ребенок уже и не был жив, судя по тому, что мать была практически без чувств. Позднее, в госпитале Смоленской области, на свет появится живая девчушка, истощенная, но живая.

До конца войны оставались считанные месяцы, ребенок набирался сил и Широчка мечтала вернуться в Ленинград. Душа терзалась неизвестностью, она не знала что с сыновьями. Она пела колыбельную дочери и заливалась горькими слезами. Она пыталась вспомнить, как она оказалась в этом мире боли и пороха, а на ум все время приходила та последняя шалость и висящая безжизненная рука деда. Шира достала кожаный ридикюль, достала свиток и поднесла его ко лбу младенца, с верою в сердце, просила защитить дитя и восстановить мир.

Шира неистово молилась все дни блокады, от свитка веяло таким теплом и надеждой, что передать на словах это невозможно. Этот пергамент и листки рукописного текста она привязывала к телу, под обстрелом, когда на крыше тушила зажигалки. Ей казалось, что если ее убьют, то пусть с этими листками, тогда она сможет их вернуть деду. Светало, нужно было идти на работу, она передала дочь соседке по комнате и вышла. Они работали на оборонном заводе по очереди, чтобы иметь возможность следить за детьми.


Страницы книги >> 1 2 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации