Текст книги "Трефовый интерес"

11

Прошла пара недель. На дворе заметно потеплело, мерзлая земля полностью очистилась от снега и оттаяла, стала жирной и влажной. На деревьях и кустарниках набухли почки. Лиза наслаждалась деревенской жизнью. По вечерам топила печь, умывалась колодезной водой, от которой весь день лицо было свежим и румяным. Пекла в духовке пироги, томила кашу, жарила картошку на деревенском сале, которым угостила ее Марина.

Каждый день начинался одинаково: с пения петуха Пети, который жил за забором у соседки Игнатьевны. Лиза вставала с рассветом, делала мелкие хозяйственные дела, завтракала и к восьми уже была в библиотеке. Односельчане быстро сориентировались, и в комнате теперь обязательно сидела пара-тройка человек. Кто-то пролистывал книги или журналы, кто-то приходил просто поболтать, пообщаться с доброй библиотекаршей. Лиза всем наливала чаю, угощала пряниками, запасливо купленными в сельпо. Советовала, что из литературы взять по интересам.

В помещении было тепло и светло. Она регулярно поливала бабы Глашины цветы, и те ожили, расправили листочки, зацвели пышным цветом. Администрация выделила ей приличную сумму на обустройство, и Лиза закупила все необходимое: клей, скотч, цветную бумагу, ножницы. Взяла она также несколько наборов цветных карандашей и фломастеров, бумагу для рисования, пластилин. Все это предназначалось для самых юных посетителей библиотеки. Лиза в углу у окошка устроила столик, за которым малышня могла лепить и рисовать, покуда родители повышали свой культурный уровень в так называемом читальном зале.

Словом, душа у Лизы пела. Она никогда не думала, что ее так затянет сельская жизнь, а главное, работа в деревенской библиотеке. Одно омрачало ее гармоничное существование: дом бабки Серафимы разваливался на глазах. Уже подтекала крыша, перила у крыльца окончательно сломалась, в деревянных рамах гулял ветер, половицы скрипели так, что Лиза опасалась, не провалится ли она однажды в подпол. Иван, которого она с трудом зазвала еще раз, только руками разводил.

– Некогда мне. У самого работы невпроворот. Баню достроить нужно, за ней сарай. Поищи мужика помоложе да посвободней.

Легко сказать: помоложе! Лиза уже хорошо знала почти всех жителей Сомова. В основном это были старики и старухи, не считая нескольких семей вроде Марининой да парикмахерши Тони, у которой кроме Васи росли еще четверо детишек. Двое сомовских подростков, Гришута и Николай, заканчивали девятый класс и собирались летом уехать в город, поступать в колледж. Гришута, веснушчатый, добродушный паренек, с охотой согласился помочь Лизе.

Он долго прилаживал перекладину от перил, держа во рту гвозди, затем бил по ним с размаху молотком. Кончилось все тем, что он шарахнул себе по пальцу, скрючился от боли и с завываниями закружился по двору. Лиза охнула, завела непутевого работника в дом и там долго отпаивала его чаем с пастилой, забинтовала расшибленный в кровь палец. На этом участие Гришуты в строительных трудах окончилось. Николай же, толстый, ленивый пятнадцатилетний увалень, выслушал Лизины просьбы и покачал обросшей головой.

– Не, теть Лиз. Мне мамка не разрешает напрягаться. Говорит, болезный я.

Так и не нашла Лиза никого, кто бы ей помог. Она повздыхала, да делать нечего. Как-то утром в субботу притащила из сарая лестницу, залезла на крышу и законопатила щель, в которую сочилась дождевая вода. Получилось некрасиво, но вполне надежно: с потолка больше не капало, тазик, который Лиза переставил в угол, стал сухим и оказался без надобности.

Затем она так же, в выходные, запенила старые рамы, и в окна перестало сифонить. Оставались крыльцо и пол. С полом Лиза решила не заморачиваться, а крыльцо запланировала починить на неделе. Следуя своему плану, она купила гвозди, молоток и пилу-ножовку. Притащила все это домой и воскресным утром приступила к делу. Сначала Лиза отпилила край старых перил, затем подравняла края новых, смастеренных Гришутой. Приладила на место и принялась заколачивать гвозди. Получалось совсем не хуже, даже намного лучше. Не прошло и получаса, как почти все было прибито. Оставалась пара гвоздей. Лиза смахнула с вспотевшего лба прилипшие волосы и присела на ступеньку передохнуть.

– Тю, – неожиданно раздался над ее головой приятный молодой тенорок. – Это ж вот картина маслом – женщина с молотком!

Лиза вздрогнула и подняла глаза. Калитка была распахнута и на дорожке стояли двое: парень лет двадцати трех и девушка чуть постарше. Оба черноволосые, зеленоглазые, загорелые и красивые до умопомрачения.

– Здоровьица вам! – Парень приподнял кепчонку, лихо сидящую на волосах цвета воронова крыла, и улыбнулся, обнажив ослепительно-белые зубы.

– Добрый день, – растерянно проговорила Лиза. Отчего-то она почувствовала сильное смущение, словно ее застали посреди двора голой.

– Тарас, – представился черноволосый. – А это сестра моя, Гелена. Алена, значит, по-вашему.

– Очень приятно. – Лиза встала и подошла к нежданным гостям. – Лиза. То есть Елизавета Антоновна.

– Зачем Антоновна? – Парень весело ухмыльнулся. Вид у него был чрезвычайно нахальный и привлекательный. От него словно летели вокруг флюиды сексуальности. – Просто Лиза. Вы ж еще не старая.

Слова его звучали довольно беспардонно, да и вообще тон был фамильярный и свойский. Однако Лизу почему-то это вовсе не оттолкнуло. Напротив, ей захотелось, чтобы парень и его сестра задержались у нее подольше.

– Хорошо, пусть будет Лиза. – Она несмело улыбнулась. – Вы откуда будете? Я вас раньше не видела.

– Немудрено, – произнесла девушка. – Мы издалека приехали. С Украины. Беженцы мы. – Она говорила с малороссийским акцентом, характерно смягчая букву «г» и упирая на «а». – Страшно там у нас. Голодно. Стреляют. Мать осколками убили. Бабуля померла от нервов. Вот мы и рванули в Россию. Ищем, где бы обосноваться. Вам работники не нужны? Мы все умеем, Тарас строитель по образованию. Я убираться могу и по огороду если что сделать. Готовлю хорошо.

Лиза слушала и не верила своим ушам. Сам Бог послал ей эту парочку. Внял ее просьбам.

– Мне нужны работники, – сказала она и почему-то несколько раз поправила волосы. – Я одна плохо справляюсь. А у меня еще работа с утра и до вечера.

– Не бойтесь, все сделаем в лучшем виде. – Тарас хитро подмигнул зеленым глазом.

У Лизы по спине пробежали мурашки. Ну какой красавчик! Стройный, высокий, гибкий. Нос с горбинкой, губы красные, сочные. Девки деревенские его на куски разорвут. Одно счастье, что их раз-два и обчелся, сомовских невест: толстозадая продавщица Ангелина, Васина старшая сестра Даша да соседская косоглазая Зинка. Больше и нет девок на селе.

– Так мы зайдем в дом? – спросила Гелена.

– Заходите. Конечно.

Лиза засуетилась, побежала к крыльцу, влетела в горницу и захлопотала. Она разожгла самовар, достала с полок все, что было припасено.

– Нам бы умыться с дороги, – попросила Гелена, сбрасывая на пол тяжеленный рюкзак. – Мы третий день в дороге. Сначала на грузовике ехали до вокзала, потом на поезде. Оттуда на попутке.

– Вон там, за занавеской, таз, ковшик и вода в бочке. Мыло тоже там есть.

Тарас, нисколько не смущаясь, стащил через голову запыленную толстовку и остался в одних джинсах. Лиза с восторгом смотрела на его бронзовый от загара торс. Ни грамма жира, одни мышцы, хорошо накачанные и красиво выступающие из-под гладкой молодой кожи. На правой груди синела крупная татуировка: буквы Т и Р, а над ними когтистый орел или коршун, не разобрать.

– Я первый. – Он стрельнул в нее глазами и скрылся за занавеской.

– Сколько ему лет? – спросила Лиза.

– Двадцать шесть.

– Я думала меньше. А вам?

– Тридцать. Можете звать меня на «ты». – Гелена повела плечами.

Лиза заметила усталость на ее лице.

– Вы присаживайтесь. – Она пододвинула девушке стул. – Наверное, голодны? Могу дать вам супа и котлет.

– Спасибо, – поблагодарила Гелена, но вместо того, чтобы сесть, подошла к книжному шкафу. – От супа не откажусь. Это все ваши книги?

– Мои, – кивнула Лиза.

– Можно глянуть? – Гостья, не дожидаясь ответа, осторожно распахнула стеклянную дверцу. – Как их много! – Она погладила пальцами корешки. – Я тоже люблю читать. Можно я буду брать у вас книжки?

– Почему же нет? – Лиза пошла к холодильнику.

Она достала кастрюлю с супом, подумала и вынула сковороду с котлетами. Гелена не хочет, а Тарас наверняка будет не против. Что такое для мужика тарелка супа? Пока Лиза ставила суп и котлеты разогреваться, Гелена все рассматривала книги. Увидев в углу шкатулку, она открыла ее.

– Откуда это у вас? – Она осторожно взяла в руки колоду.

– Понятия не имею. Это не мои карты.

– А чьи?

– Бабушкины. Она умерла.

– Странно. – Гелена вернула колоду на место.

– Что странно? – удивилась Лиза.

– Это настоящие цыганские карты. Гадальные.

– Откуда вы знаете?

Лиза оторвалась от плиты и поглядела на девушку с недоверием.

– Знаю. Моя мать умела гадать на картах. Она мне рассказывала о цыганских колодах.

Лиза вдруг почувствовала холодок тревоги. Может быть, она слишком опрометчиво и поспешно поступила, впустив в свой дом эту парочку? Гелена какая-то странная. В глазах то ли грусть, то ли боль, и смотрит так пронзительно, что хочется отвернуться. Тут же Лизе стало стыдно от своих мыслей. Ну что она, в самом деле? Бедная, бездомная девочка, годящаяся ей в дочки. Устала с дороги, не ела, возможно, и не спала насколько суток. Бог знает, что им с братом пришлось пережить – люди рассказывают, там настоящий ад.

– Суп согрелся. Садитесь кушать, – как можно мягче позвала она.

– Да, спасибо. Сейчас.

В это время из-за шторки вышел Тарас. Волосы его были влажными, смуглое лицо порозовело.

– Эх, водица чудная у вас. Иди, сестренка, умойся. Усталость как рукой снимет.

Гелена кивнула и скрылась за шторкой. Тарас широкими шагами прошелся по комнате. Пол жалобно скрипел под его сапогами.

– Это мы исправим, – сказал он и сел к столу, верхом оседлав стул.

Лиза поставила перед ним тарелку с супом.

– Борщ? – Тарас зачерпнул ложкой бордовую жидкость с плавающими на поверхности золотистыми колечками жира. – Люблю борщ. У нас на Украине его не так готовят, а с грибами и с черносливом. Да погуще, чтобы ложка стояла.

Лиза не знала, воспринимать ли его слова как критику или как простую болтовню.

– Вкусно, – похвалил он через пару минут. В мгновение ока тарелка опустела.

– Добавки? – спросила Лиза.

– Можно. – Тарас снова посмотрел на нее в упор.

Его взгляд обжигал, как огонь. Ей даже дышать стало тяжело. Почему так? Ведь он мальчишка. Она не должна воспринимать его поведение как заигрывание. Наверняка он со всеми женщинами так общается, – привык к тому эффекту, которой производит его внешность.

Лиза знала подобный тип мужчин. Женька ее был совсем другим, а вот его троюродный брат, Стас, изредка наезжавший к ним в гости из Екатеринбурга, именно так себя и вел. Ему не важно было, кто перед ним – юная девушка или убеленная сединами бабушка. Ко всем он ласково обращался «милая», проникновенно заглядывал в глаза, сыпал комплиментами. Таков уж Стас, и ничего с этим нельзя было поделать…

Однако чары Стаса не действовали на Лизу, а вот Тарас явно вгоняет ее в краску. Пока они играли в гляделки, вернулась Гелена. Она сняла толстую шерстяную кофту и осталась в длинном темном платье, красиво сидевшим на ее точеной фигуре. На шее Лиза заметила ниточку кроваво-красных бус. «С нее портреты писать, да и только, – подумала она. – Красавица, глаз не отвести. Чувствуется порода, что в брате, что в сестре».

Гелена молча маленькими глотками хлебала борщ. Тарас одним махом разделался с котлетой. Лиза сходила в подпол и принесла банку огурцов, подаренную ей одной из посетительниц библиотеки. На этом ее запасы кончились.

– Вы не заморачивайтесь, – сказала Гелена, видя, что хозяйка смущена. – Отныне я сама буду готовить. Вы только деньги дайте на продукты, а я уж все куплю.

– Конечно, – с готовностью согласилась Лиза.

Она уже поняла, что Тараса прокормить будет нелегко. Тут нужно все бросить и полдня стоять у плиты. Наевшиеся брат и сестра выглядели довольными и разморенными. Лица у обоих разгорелись, глаза подернулись сытой поволокой.

– Нам бы вздремнуть пару часиков, – попросила Гелена. – Потом я пойду в магазин, а Тарас начнет работу по дому.

– Я сейчас вам постелю.

Лиза решила, что поселит гостей в мансарде. Она поднималась туда всего один раз. Там вполне приличная спальня, огромный матрас на полу и пара небольших, но вместительных тумбочек. Потолок, правда, низковат, Тарас с его ростом рискует стукаться головой о деревянную балку. Но других комнат в бабушкином доме нет.

– В мансарде так в мансарде, – согласилась Гелена. Она быстро сполоснула посуду и взяла у Лизы простыни и пододеяльники, которые та достала из комода. – Дайте. Нечего вам наверх карабкаться. Я сама постелю.

Та послушно кивнула.

– Идем, – велела она брату. Тот последний раз зыркнул глазами на Лизу и стал подниматься по ветхой, скрипучей лестнице.

Она дождалась, пока стихнут его шаги, и кинулась к зеркалу. Щеки горели маковым цветом, в глазах было смятение. Лиза пригладила и без того аккуратно причесанные волосы и приложила ладони к пылающему лицу. Вот это поворот! И как она будет терпеть у себя в доме этого наглеца? А с другой стороны, Тарас еще не проявил себя как работник. Надо посмотреть: если он только глазки умеет строить, а толку от него ноль, выгонит его к чертовой матери!

Лизе стало смешно. Она представила себя со стороны – в платке, с молотком в руках, отчаянно колотящую по шляпке гвоздя. Наверное, женщине не стоит браться за мужскую работу. Это против природы. Да и жить одной – тоже.

Три месяца, как нет ее Женьки. Три месяца ее тела не касались мужские руки. Она не красит ресницы, не пудрится, не душится. Одевается в спортивный костюм или в длинную домашнюю юбку, на голове неизменный платок. Еще пара месяцев, и она превратится в бесполое существо, только и радости – копаться в книжках да топить печь. Разве Женька хотел, чтобы Лиза стала старухой в пятьдесят два года? Он любил, когда она наводила марафет, наряжалась, надевала бусы и сережки. Когда стал хорошо зарабатывать, ежемесячно покупал ей модные тряпки, дорогое белье, колечки. Лиза чувствовала себя женственной и обворожительной, на работе ей завидовали. Коллеги говорили, что у нее легкая походка и блеск в глазах. Ну и где он теперь…

Лиза быстро достала с полочки сумку и вынула из нее позабытую косметичку. Подкрасила губы, затем взяла карандаш и слегка подвела веки. Накрасила тушью ресницы, взбила волосы и снова глянула в зеркало. Из отражения на нее смотрела хрупкая, миловидная блондинка с огромными, чуть испуганными глазами. Лиза ушла в спальню, достала из шифоньера темно-синее трикотажное платье, в котором ходила на работу в институт, и надела. Повесила на шею тонкий золотой кулончик на цепочке. Ну вот, другой разговор…

И тотчас ее словно ледяной волной накрыло. Что это она делает? Наряжается, расфуфыривается. Для кого – юного кобеля, прибывшего из Малороссии? У нее муж только что умер, она безутешная вдова! Стыд какой, позор!

Лиза хотела снять платье и смыть с лица косметику, но что-то остановило ее. Она уселась на кровать в глубокой задумчивости и так просидела все два часа, пока Тарас и Гелена спали.

Затем снова послышался скрип лестницы, и в комнатку просунулось улыбающееся лицо Тараса.

– Все, хозяйка, я готов к работе. Говори, с чего начнем?

– Перила… – Лиза быстро вскочила с кровати и одернула платье. – Я ведь так и не доделала их.

– Тю, перила! Это пустяки, на пять минут.

Он повернулся и стремительными, широкими шагами отправился во двор. Через мгновение Лиза услышала веселый звук пилы и выглянула в окно. Тарас пилил брус, под его ногами валялась оторванная с мясом доска, над которой так долго трудились Лиза и Гришута. При виде нее Тарас ухмыльнулся.

– Это все черт-те что. На выброс. В печку закинете, вместо дров. А я вам сейчас новые перила сроблю. Залюбуетесь.

Лиза накинула шаль и вышла во двор. Она стояла в сторонке, любуясь на Тараса. Как он работал! Пила в его руках пела, точно скрипка. Гвозди одним хлопком входили в дерево по самую шляпку. Десять минут – и перед ней было крыльцо, точно как из рекламы фирмы по строительству загородных домов.

– Покрасим и будет шик-блеск, – вынес вердикт Тарас.

Лиза не удержалась и захлопала в ладоши. С порога послышался негромкий смех. Гелена тоже вышла из дому и стояла в дверях, наблюдая за ними.

– Какой у вас брат! – с восторгом проговорила Лиза. – Просто золотые руки.

– Да, парень умелый, – сдержанно произнесла Гелена.

– Надо ехать, инструменты покупать, – сказал Тарас и взъерошил блестящие волосы. – А то у вас, гляжу, ничего, кроме пилы и молотка.

– Обязательно съездим, – с готовностью согласилась Лиза. – Прямо завтра, с утра. Я на работу попозже могу прийти, ничего страшного.

– Ну, коли нестрашно, то поедем, – решил Тарас.

Остаток дня пролетел как в тумане. Тарас таскал из колодца воду, Гелена помыла полы, а потом сбегала в магазин. На плите кипели две огромные кастрюли, стол был в муке, в воздухе витали невероятные запахи, заставляя рот наполняться слюной. В семь они сели ужинать. Гелена подала вареники с творогом и картошкой. Толстые, маслянистые, политые деревенской сметаной, они таяли во рту. Затем была кулебяка с капустой и на закуску жареная картошка с луком. Лиза, привыкшая есть мало, чувствовала, как желудок упирается в ребра. «Если так питаться каждый день, то через месяц я не влезу ни в одно платье», – подумала она, но оторваться от стряпни не могла, до того она была вкусной.

Едва закончили ужинать, Гелена стала зевать и тереть глаза.

– Уморилась. Спать охота, мочи нет. Пойдем-ка мы наверх.

– Конечно, идите. Спокойной ночи.

– Завтра утром пораньше поедем, – предупредил Тарас. Вид у него тоже был осоловевший, но довольный и благодушный.

– Хорошо.

Лиза проводила гостей наверх, собрала посуду, замочила ее в тазу, но мыть не стала. Ей тоже захотелось спать. Она по-быстрому умылась, ушла в спальню, разделась и юркнула под одеяло. Однако, едва голова коснулась подушки, сон тотчас пропал. Лиза лежала в темноте и прислушивалась к звукам с мансарды. Ей показалось, она различает тихие голоса, но слов было не разобрать. Чуть слышно скрипнули половицы. Очевидно, Тарасу и Гелене тоже не спалось. Скрип усилился, потом стих. Затем уже громче заскрипела лестница. Мимо двери в спальню протопали шаги. Тарас! Спустился. Зачем? С протяжным стоном распахнулась входная дверь. Лиза осторожно приоткрыла шторки.

Тарас стоял у поленницы и курил. Лиза отчетливо видела его лицо в свете полной луны, висевшей над деревьями. Ей показалось, он заметил ее. Она отпрянула от окошка и снова залезла под одеяло. Сердце гулко колотилось, во рту пересохло. Снова шаги, остановились возле спальни. Раздался тихий стук.

– Кто там? – осипшим голосом проговорила Лиза.

– Да я это, кто ж еще, – также тихо отозвался Тарас. – Открой, что ли?

– Зачем? – У Лизы душа ушла в пятки.

Неужели?? Это случится уже сейчас? Прямо при спящей Гелене? Значит, она не ошиблась, и все ее предчувствия оказались верны! Он хочет ее!! За этим и спустился. Стоит за дверью, спрашивает разрешения войти!

– Странная ты какая-то, Лизавета, – со смешком в голосе сказал Тарас. – Будто не понимаешь. Так мне подниматься или откроешь?

– У меня не заперто, – шепотом произнесла Лиза, и ей показалось, что это сказала не она, а кто-то другой.

Дверь дрогнула и открылась. Темная тень шагнула к кровати.

– Пустишь погреться? – Он присел рядом, его руки забрались под одеяло.

– Разве в доме холодно? Я могу плед… дать…

Лиза прикусила язык. Сильные пальцы обхватили ее за талию, сбивая рубашку к горлу.

– На фига мне твой плед…

Тарас навалился на нее всем телом. От него шел жар, такой обжигающий, что все мысли сами собой улетучились. Сомнение, страх, стыд, прочие чувства – все померкло, уступая место мгновенно разгорающейся страсти. Лиза обхватила руками шею Тараса. От него пахло свежей стружкой, табаком и чем-то еще, упоительным и совершенно парализующем волю. Губы их соприкоснулись, и они стали целоваться, жадно, ненасытно, словно хотели съесть друг дружку. Тело ликовало, время словно повернуло вспять, и вновь наступила молодость, истекающая соками буйной весны, ослепительная, сияющая…

Очнулась Лиза от тиканья ходиков. Сквозь неплотно прикрытую штору струился бледно-золотой лунный свет. Лиза вгляделась в темноту, и ей показалось, что у двери стоит Гелена. Она вздрогнула и прижалась к Тарасу.

– Ты чего? – Он осторожно высвободился и закинул руки за голову.

– Там. В углу. Кто-то есть.

– Никого нет. Гелька спит. Тебе почудилось.

Лиза и сама уже разглядела, что это просто тень от вешалки.

– Господи, как неловко вышло, – прошептала она, утыкаясь в плечо Тараса.

– Чего это неловко? Ты не баба, что ли? Где твой муж? Бросил тебя?

– Он умер. Совсем недавно. Я… я не должна была… – Лиза вдруг неожиданно для себя расплакалась.

Но в ее слезах впервые не было горечи, наоборот, они приносили невероятное облегчение.

– Ну перестань. – Тарас погладил ее по голове как маленькую. – Прошлого не воротишь. Ты ж не монашка, а нормальная женщина. Тебе мужик нужен.

Лиза продолжала сладко всхлипывать у него на груди.

– Ладно, пошел я, – проговорил Тарас, дождавшись, пока она наконец успокоится и затихнет. – Ты спи. После этого дела хорошо спится. – Он коротко гоготнул и встал.

Во тьме его обнаженный силуэт показался Лизе древнегреческой статуей. Она без сил откинулась на подушки.

– Пока.

Скрипнула дверь. Словно его и не было! Не было этого безумства, испепеляющего огня желания. Лиза вдруг испугалась, что все произошедшее сон. Она просто придумала себе Тараса от одиночества, тоски и безысходности. В ужасе она вскочила, села на постели и сразу ощутила свою наготу. Смятая сорочка валялась на полу. Лиза облегченно вздохнула и ощутила запах Тараса. Им было пропитано все: подушка, простыня, ее руки, шея, грудь. Лиза еще раз счастливо вздохнула и улеглась под одеяло. Миг – и она крепко спала, обнимая во сне подушку.