Текст книги "Кредит доверия. Выбор между семьёй и влюблённостью"

Нелестные семейные истории

– Стёп, а почему ты раньше не женился? – спрашивает Арина после ужина. Они сидят за столом, попивая горячий чаёк. Перед ними вазочка свежего мёда.

Муж, наливая себе вторую кружку, задумчиво откликается:

– Да знаешь, смотрел я на других и видел, что у всех как-то криво семейная жизнь складывается.

Помню, в институте мы часто играли в покер, – продолжает он, набирая в ложку прозрачный текучий мёд, – накупим пива, сядем и играем весь день.

– А занятия как? – удивляется жена, которая в институте была почти примерной студенткой и пропускала только изредка самые ненавистные пары.

– Ну знаешь же «От сессии до сессии…» Меня некоторые преподаватели только на зачёте впервые видели. Спрашивали так удивлённо «Вы, собственно кто?», – смеясь произносит Стёпа, который, как Арина уже знала из его рассказов, умудрялся всё сдавать без зубрёжки, потому что умел разбираться в новом материале самостоятельно.

– А ты что? – спрашивает заинтригованная девушка, не представляя, как можно выкрутиться из подобной ситуации.

– А я говорил «Я студент этой группы. Пришёл сдавать зачёт» – самодовольно усмехается Стёпа.

– Ну и нахал, – восхищенно смёется жена. Арина устраивается поудобнее, вечер обещает быть интересным. Поговорить муж любит и рассказывает много случаев, которые удивляют, смешат Арину или заставляют задуматься

– Так вот, время прошло, институт мы закончили. Я снимал тогда квартиру недалеко от общаги. И случалось, что бывшие однокурсники ко мне заезжали. Двоих помню хорошо – Лёху и Саньку, которые раньше всех женились. Они притащат ящик пива: «Давай быстрее в карты играть!» А мне уже как-то уже по барабану на карты, нет того кайфа, как в институте, когда ты за этим занятием пары пропускал. А для них – пиво и карты – это глоток свободы. У них жены то ли по магазинам пошли, то ли к мамашам уехали. А мужики – быстрей отрываться.

Смотрю я на них и думаю: «Ну на фига мне такая семья, из которой сбежать хочется?»

– Ну да, получается, что живут по правилам жён. А для себя изредка вырывают кусочки свободы, – сочувственно соглашается Арина.

– Причём, весьма дурацкие кусочки. Это понятно еще по молодости глушить пиво был кайф. Уж 5 лет тогда прошло с института, у них дети родились, а они застряли в этом детстве, потому что не видят и не ищут смысл в своей сегодняшней жизни. Или вот случай с другим знакомым… – разошёлся Стёпа, – женился парень, сделал бизнес, купил квартиру.

Была у них традиция ходить с друзьями семьи в баню на даче. В общем 2 семьи собирались по выходным и в баню. Посидят, пиво попьют, поболтают. Он – этот приятель мой – Ромка рано ложился спать. И жена друга – тоже. Поэтому они из бани пораньше уходили. А те – Ромкина жена и его друг сидели дольше…

Арина затаила дыхание, догадываясь, что именно сейчас муж выдаст об этой ситуации.

Стёпа, допил последний глоток чая, встал из-за стола. И глядя ей в глаза, завершил историю:

– В итоге – снюхались. Жена Ромке изменила с этим самым «другом семьи», подала на развод. Половину бизнеса оттяпала, квартиру разменяли. А ведь пахал он, она дома сидела, – спокойно констатировал муж и продолжил, – я вот считаю, что если ты виноват в разводе, то и уходи сам из семьи ни с чем. Ты в этой семье жить больше не хочешь, это твой выбор.

Вот оно – «друзья семьи», «пиво». И какой смысл в такой семье?

Стёпа поставил кружку около раковины и направился из кухни.

– Это одна из причин, почему ты решил не пить? – бросает вопрос в спину Арина. Стёпа кивает на ходу. Арина, понимая, что больше историй не будет, вздохнув, принимается убирать со стола.

«Вот и эта история с разводом показывает, как алкоголь размывает границы и помогает скатиться до измены. Не факт, что измена произошла бы, если бы все участники ситуации были трезвыми», – размышляет Арина.

У них в семье появились 2 правила – они не пьют алкоголь и не едят мясо. Оба правила даются Арине легко. В первом она видит для себя огромную выгоду. Если муж пьёт, то больше всего проблем отхватывают именно женщины и дети. И поскольку – алкоголь наркотик, то есть всего одна 100% гарантия мужу не спиться – это не пить совсем.

Стёпа однажды решил не пить. Отлично! Жена легко и с радостью поддержала его в этом вопросе, и тоже теперь не пьёт.

Второе правило тоже особо не напрягает. Выполнять его помогает природная лень. Готовить мясо она до замужества не научилась (в семье родителей едят, в основном, рыбу, курицу, да мясные полуфабрикаты), а теперь в этом и необходимость отпала.

Арина слушает мужа, даже не замечая, что в большинстве его историй, жёны, да и женщины вообще, выглядят как-то непрезентабельно. Что Стёпа выдаёт ей некритичный мужской взгляд на отношения. Недовольный взгляд.

Хотя, с другой стороны, каждая из таких историй для Арины, как комплимент. Потому что мужчина, видевший много примеров неудачных семейных союзов, всё-таки женился. И выбрал он именно её. А это значит, что он разглядел в ней что-то особенное. Приятно, лестно. Хочется соответствовать.

Впечатлённая его рассказами, она сочувствует мужчинам и укрепляется во мнении, что надо быть хорошей чуткой и верной женой.

Парировать ей, если честно, особо нечем. Да и не чувствует она в себе на это сил. Стёпа ей кажется намного старше и мудрее. В её арсенале нет семейных историй. Подруги не так давно вышли замуж, да и общалась она с ними не часто.

Есть только семьи родителей, да еще несколько крепких семей их поколения, которые прожили вместе больше 20 лет, вырастили детей. Может быть, благодаря этим примерам Арина никогда не ставила под сомнение то, что она выйдет замуж и родит детей. Варианта «быть одной» в её картине мира никогда не было. А в большинстве этих семей, припоминает Арина, у руля – женщины.

Смогут ли они со Стёпой продержаться? Ведь сознательно она отдаёт руководство в семье мужу. А бессознательный опыт, впитанный из поведения родителей и их окружения, что семья удержится на плаву, если рулит женщина. Когда эти части вступят в конфликт?

Арина влюбляется

Они жили со Стёпой полтора года. Арине нравилась семейная жизнь.

Она вспоминает, как отметила в Екатеринбурге свой 26-й день рождения. Хотелось чего-то особенного.

***

День рождения для неё всегда был связан с противоречивыми чувствами. Каждый год она ждала чудо, а оно не случалось.

Если она вспоминала дни рождения, то из всей жизни, то она помнила два.

Первый, когда ей исполнилось 6 или 7 лет. Запомнила потому, что папа подарил Арине цветы. Может, это были цветы с бабушкиного огорода? Но их вручил папа. И этот день стал праздником и запомнился.

Второй знаменательный день, когда Арине исполнилось 16. Дело не в дате, а в том, что впервые на дне рождения были нежданные гости во главе с парнем, в которого она была тайно и безнадёжно влюблена.

Этот день рождения – 26 лет, второй год их с Стёпой совместной жизни. Она запомнила его, потому что всё в этот день было только для неё.

Никаких гостей, никакой готовки. Накануне дня рождения Арина балдеет в ванне с ароматной пеной. Вокруг плавают лепестки розы – Стёпа придумал. Горят свечи. Арина, лежа прямо в ванной, смакует нежный тортик. Стёпа иногда заходит поболтать.

В сам день рождение они устроили на закате свидание с пикником. Замерзли :) Но это было обалденно.

Стёпа – дал ей свободу от родительской семьи, вернее от мамы. С мамой жилось не просто. С одной стороны, она не сильно заботилась. Например, еще с детства они всегда обходились без завтрака, потому что мама работала рядом с домом и ей не было необходимости рано вставать. Так и повелось. Их с сестрой в садик отвозил папа и забирал он. К моменту, когда они пошли в школу, не завтракать по утрам уже стало устойчивой привычкой.

Когда Милка и Арина подросли их стали приучать к самостоятельному ведению хозяйства. Через какое-то время они и сами не заметили, как стали отвечать и за помытую посуду, и за приготовленный ужин. И продукт покупали сами. При этом Милка, будучи постарше и понаглее, постоянно старалась спихнуть на Арину самую неприятную работу.

Арина пробовала протестовать тем, что не делала то, что считала несправедливым. Но после того, как пару раз получила разнос от отца (он вернулся с праздника под хмельком) за гору немытой посуды, испугалась не на шутку. Обычно тихий и спокойный отец по пьяни повёл себя, как разъярённый бык. Арина забилась в шкафу и боялась показаться ему на глаза.

С тех пор мама и Мила могли быть спокойны, их младшая, преодолевая ощущение несправедливости по отношению к себе, всегда до прихода отца мыла посуду. Она боялась, а вдруг он придёт нетрезвым? Ей не хватало наблюдательности заметить, что такие случаи – большая редкость. Отчасти из-за этих несправедливо распределённых обязанностей жизнь в родительской семье угнетала Арину.

Не наделяя детей в полной мере заботой, мама компенсировала это контролем. Она вмешивалась в жизнь дочерей, разрешала или не разрешала им пойти на вечеринку, покупала ту одежду, которую сама считала подходящей. Она выбирала факультеты для поступления в ВУЗ, критиковала их парней. Да и их самих, тоже не забывала. Арину она шутливо называла «тумбочкой». Мама, хоть и была педагогом, но чуткостью к подростковому комплексу дочери, которая страдала из-за своей угловатой фигуры, не отличалась.

Арина помнила, как её до жути бесила мамина особенность. В те редкие моменты, когда они всей семьёй собирались за воскресным обедом, мама, сидя напротив, могла сказать младшей дочери:

– А что это у тебя на лбу прыщик вылез?

Арина была готова провалиться сквозь землю.

Но еще круче была подобная привычка, проявляющаяся в общественном транспорте. Если они ехали вместе за одеждой, мама, оказавшись нос к носу с дочерью в автобусе, могла заявить во всеуслышание:

– Арина, а что ты голову-то не помыла? Вон какие все волосы засаленные!

Арина, чувствуя, что все пассажиры поворачивают взгляды в сторону её неидеальной причёски, вжимала голову в плечи и проклинала минуту, когда захотела купить себе джинсы. Она мечтала о том, чтобы побыстрее перестать зависеть от мамы.

Когда Арина начала сама зарабатывать, то никогда не советовалась с мамой в выборе одежды, ни разу по своей инициативе не поехала с мамой по магазинам. Единственное, что она так и не могла себе позволить – это жить отдельно. Заплата была, мягко говоря небольшой.

Поэтому сейчас, оказавшись в 360 км от «любимой мамочки» Арине дышалось полной грудью. Стёпа не критиковал её манеру одеваться. Напротив, он часто говорил ей: «Красавица моя». Он спокойно относился к появлявшемуся иногда бардаку и даже помогал поначалу готовить и мыть посуду. Он носил тяжёлые сумки с продуктами. Не тыкал её носом в несовершенства внешности или одежды.

Еще одна приятная особенность мужа была в том, что все его родственники жили в Казахстане. Он мало с ними общался. И Арину тоже не заставлял этого делать. Она была очень благодарна за это мужу, потому что общение с различными малознакомыми тетушками, поздравление их с днями рождения просто угнетали бы её. Делать вид, что она жутко рада им, она не умела, да и это претило ей. А общаться равнодушно (а именно так она относилась ко всем малознакомым людям, не важно родственники они или нет) она не видела смысла. Зачем время тратить, если от этого общения никому не холодно, ни жарко?

В общем, Стёпа, в плане спокойствия жизни был идеален. Еще он не пил, не курил и периодически занимался спортом. У него не было дружков, с которыми он зависал бы на футбольных или хоккейных матчах.

Только иногда Арина задумывалась: «Что-то как-то всё тихо, спокойно. Даже скучно». И задавала себе вопрос:

– А люблю ли я его?

Ведь ехав из родного города, она потеряла не только мамин контроль. Она потеряла практически весь круг общения. За 3 первых месяца, когда они со Стёпой плотно изучали друг друга и наслаждались общением, она почти перестала созваниваться с подругами. И не знала, какие будничные проблемы их волнуют. Постепенно иссякли темы для разговоров. Теперь в её жизни был только муж.

На работу устроиться пока что не получалось. И Арина уже начинала задыхаться от жизни обычной домохозяйки.

– Что же мне делать, Стёп? – спрашивает у мужа Арина после очередного неудачного собеседования, – я бесконечно хожу на эти встречи. Мне никогда не перезванивают. Мне кажется, что я никому не нужна. Раньше я думала, что устроиться на работу сразу после ВУЗа проблема, а если есть хотя бы одна запись в трудовой, то всё проще. А вышло наоборот. Первую работу я получила легко. А сейчас…

Арина нервно теребит кухонное полотенце, забыв о воде, льющейся на посуду, сложенную в раковину после ужина.

– Ариш, понимаешь, ты закончила институт в другом городе, работала там же. Это, естественно, вызывает некоторый напряг и недоверие.

– Но что делать-то? Я уже год хожу по собеседованиям.

– Знаешь, попробуй устроиться на какую-то работу, ну попроще что ли. Но так, чтобы у тебя осталось время ходить на собеседования.

– Не поняла? – удивлённо спрашивает она.

– Ну я не знаю, что это может быть за место. Тебе сейчас важно просто получить работу, любую, на которой ты себя будешь нормально чувствовать, – пояснил Стёпа. Он встал из-за стола и начал мыть посуду. Поставив тарелки на сушилку, он включил чайник и продолжил:

– И желательно, чтобы у тебя выходные дни на этой работе были в будни, чтобы ты могла искать дальше и ходить на собеседования. Понимаешь?

Увидев, что Арина кивает в ответ, он завершает свою мысль:

– Зарплата роли не играет, я неплохо получаю. Думаю, это просто работа даст тебе возможность чувствовать себя более уверенно. Просто потому что у тебя она есть. А то получается, что с каждым отказом твоя самооценка падает. И работодатели это ощущают и снова отказывают тебе. Получается замкнутый круг: чем больше отказов, тем ниже самооценка. Чем ниже самооценка, тем больше отказов. Тебе надо этот круг разорвать.

– Да, ты прав, пожалуй, – удивляется нестандартному решению Арина, – мне нужна какая-то передышка. Если я просто перестану ходить на собеседования, то потом просто не решусь начать, вспомнив весь этот ужасный период отказов. А если будет работа… Любая…

Арина достаёт чашки из шкафчика. И вспомнив вчерашнюю газету день, делится с мужем, возникшей идеей:

– Знаешь, вчера я видела объявление, что художественному салону требуется консультант. У меня нет, конечно, художественного образования, но может стоит позвонить? У нас был на учёбе курс мировой художественной культуры, может этих знаний хватит?

– Попробуй.

***

Арина, вернулась домой, получив работу. Её удивительно быстро взяли в салон «Модерн-арт», задав всего пару вопросов. Зарплата была правда ниже плинтуса. Зато скользящий график, поэтому каждые 2 дня у неё был выходной, позволяющий ходить на собеседования в поисках настоящей работы.

Арина готовит ужин. Чтобы не торчать у окна, поедая сырники, в ожидании мужа с работы Арина решает сделать запись в любимом дневнике.

«Заметила сегодня, что моё отношение к Стёпе как-то изменилось. Я с нетерпением жду его. Думая о нём, я чувствую, как по телу бежит горячая волна. Я горжусь им – он такой умный.

Боже, мне кажется или я влюбилась в собственного мужа?

Удивительно, произошло всего одно событие, но оно показало мне мужа с новой стороны. Он просто дал мне совет и попал в точку. Сегодня я чувствую в сотни раз лучше, чем все дни последние пару месяцев, получая отказ за отказом. Даже такая работа, как сейчас – отличная штука для повышения самооценки!

Блин, я рада, что вышла за него замуж. Кажется, у нас может получиться что-то настоящее!»

Арина счастлива

Арина сама себе удивлялась. Она ощущала себя полностью счастливой.

Да, работа была дурацкая: по утрам она протирала полы в выставочном зале, где висели картины и стояли скульптуры (хозяева экономили так на уборщице), потом весь день тупо торчала в проходе между двумя комнатами, приглядывая за посетителями.

Иногда к ним заходили настоящие художники и скульпторы, но с ними всегда общался сам хозяин. Художники приносили свои работы или приходили за расчётом, если их картина продалась.

Самое интересное было готовиться к смене экспозиции. Они с напарницей снимали картины одного художника, развешивали – другого. В день открытия встречали гостей, одев красивые платья и туфли на каблуках. В маленький зал «Модерн-арт» набивалось больше 30 человек: художники, критики, директора художественных музеев, журналисты. Арина разносила на подносе конфеты, помогала отыскать пальто тем, кто хотел уйти пораньше.

После работы она радостно неслась домой, чтобы приготовить ужин любимому мужу.

Время шло, но на собеседования она не ходила, пока духу не хватало. Арина даже покупала газеты, обводила интересные вакансии, но не решалась даже позвонить. Хотелось подольше побыть в этой неге и спокойствии. Не думать, как тебя оценят, не бояться, что снова откажут.

***

В декабре она вдруг поняла, что эта работа её больше не устраивает. Мало того, что зарплата была нищенской. Так еще перед сменой экспозиции, хозяин посылал их по магазинам, не давая денег на проезд. Это мелочи, когда у тебя есть деньги, а когда их приходится считать, как её напарнице, которая как-то ухитрялась жить только на эту зарплату.

А когда случайно разбилась глиняное пано-рыба (дурацкое, кстати, до невозможности), он обвинил их и сказал, что будет вычитать ущерб из зарплаты. Арина почувствовала жуткое возмущение.

Её возмущение еще усилилось после того, как в день заплаты ей выдали только обычную причитающуюся ей сумму. В тот месяц она продала посетителю картину и ей полагались комиссионные – 5% с продажи.

– Прибыль ушла на погашение ущерба от разбитого панно, – пробасил этот зажравшийся буржуй.

– Подождите, картину я продала раньше. Если бы Вы выдали мне её сразу после продажи, то я бы уже получила эти деньги, – нашла аргумент в свою защиту Арина. Ей стало обидно до слёз. Она впервые сумела продать картину, так гордилась собой, а тут её словно били по рукам.

– Хорошо, – сквозь зубы ответил хозяин салона, отсчитав ей деньги.

Арина добилась своего, но почувствовала, что между ними начала выстраиваться стена отчуждения. Этому толстяку было неприятно, что он проиграл. Он перестал добродушно шутить, как часто делал это раньше. Стал общаться с ней в официальном тоне.

«Надо искать другое место, здесь становится некомфортно», – поняла Арина. Она с азартом принялась скупать газеты с объявлениями о работе. Теперь уже и обзванивать начала, потому что оставаться в этом салоне надолго она больше не могла.

За декабрь Арина даже сходила на 3 собеседования. В одно место её даже были готовы взять. Но теперь уже она выбирала. Ей показалось, что работа не совсем по специальности, да еще и с рабочей субботой, что ей не подходит.

Полгода назад, до работы в «Модерн-арт» Арина бы с радостью ухватилась за такую возможность. А теперь считала, что достойна лучшего. И решила продолжить поиски в надежде на более заманчивый вариант.

Новый год

28 декабря, возвращаясь домой по светящимся гирляндами улицам, слыша в транспорте новогодние песни и толкаясь среди людей с подарочными пакетами, Арина прониклась новогодним настроением. Ей хочется праздника.

– Слушай, а где мы проведём новогодние праздники? – спрашивает Арина Стёпу с порога. Ей предстояло 10 выходных и очень хотелось провести их интересно.

– Ну, если честно, то у меня много работы, – отвечает муж.

– В каком смысле? – не ожидав такого развития событий, возмущается Арина.

– Понимаешь, в середине января планируется выставка и мы не успеваем, поэтому я работаю и 30, а 3-го снова выхожу на работу. Получается, всего 3 выходных дня, – спокойно и даже как-то равнодушно, констатирует Степан.

– Ну как же так? Я думала мы съездим к моим, – шепчет Арина умоляющим тоном.

– А ты съезди. Съезди одна. Тебе когда на работу?

– Мне 8 января, – уныло отвечает она. Конечно, сама возможность поехать – лучше, чем ничего. Но ехать одной… Словно она и не вышла замуж. Ведь никто из её близких Стёпу толком не знал. Она рассчитывала в новогодние каникулы, что это, наконец-то случится. В прошлом году у него было много работы, в этом всё то же самое.

– Ну и отлично. Новый год справим вместе, а 2-го я тебя провожу на поезд.

– Ладно, – вздыхает она. Если он всё равно из-за работы не поедет, то что толку объяснять ему, что ехать одной для неё большое разочарование?

– А праздновать будем где?

– Ну, не знаю. Может, дома? – лениво откликается Стёпа. Видно, что все эти разговоры о празднике не доставляют ему особого удовольствия.

– Скучно дома, – ворчит Арина и уходит на кухню готовить ужин. Настроение стремительно портится.

На улице праздник. В троллейбусе – праздник. Все люди вокруг живут в предвкушении нового года. А дома всё было скучно и уныло. Они не покупают подарков и елочных украшений, не ставят ёлку. Стёпа не сторонник этого праздника.

«Ну скажи мне, какой смысл в том, чтобы за одну ночь сожрать такое количество еды, которого хватило бы на неделю? А ты знаешь вообще, что ёлка – тёмное дерево? Например, есть такое выражение „еловый дом“ – знаешь что это? Гроб. И вообще, до Петра 1 у нас на Руси не было такого праздника. Новый год – это что? Gott – это бог. То есть праздник нового бога.»

Арина соглашалась. Да, христианизация Руси огнём и мечом погубила много людей. Да многие наши традиции дорушил Петр 1, стараясь внедрить европейские. Всё это так.

Только праздника всё равно хотелось. Ведь с детства нас приучили, что это самый чудесный и волшебный праздник. Сколько фильмов и сказок снято, сколько песен. Как приятно смотреть на украшенный огоньками и ёлками город. Как хочется верить в чудеса.

Можно и не пить шампанское. Можно и не ставить ёлку. Но сходить куда-то, украсить дом и выбрать подарки, разве и этого не делать? Если отобрать праздники, то что остаётся? Серые будни?

– А ты живи так, чтобы будни не были серыми, – резонно говорит Степан. Снова прав. Только сейчас под новый год повеситься охота от этой правды. Ведь один праздник (самый красивый и волшебный) он у неё, как бы, отобрал. А взамен что? Взамен ничего.

А отобрал точно. Потому что теперь она уже никогда не станет относиться к нему по-прежнему. Можно не праздновать, придушив своё желание. А можно праздновать, при этом зная, что как будто предаёшь свой народ, вступаешь в ряды тех, кто хочет его одурачить лживыми традициями и одурманить алкоголем.

При любом раскладе уже ничего не будет как прежде. Всегда или бочка с дёгтем и немного мёда – осознание, что поступаешь правильно. Хотя оно слабо утешает, потому что сильно мучает жалость к себе из-за того, что не можешь получить желаемое. Или бочка с мёдом, но отравленная ложкой новых знаний.

Впрочем, она выбирала первый вариант, потому как не хотелось спорить и ссориться с мужем.

Арина хочет праздника, но не хочет его устраивать одна под укоризненным или осуждающим взглядом мужа. Она не смеет делать так, как ей хочется. Считает, что спокойная семейная жизнь важнее своих желаний.

Ей было не сложно согласиться и «принять» его убеждения, потому что своих не было. Однако, пока еще Арина не понимает, что «принять на словах» ничего не значит. Что задавленные желания когда-то отомстят. Ведь её «принятие» было формальным.

Вернее, она всей душой хотела бы принять его убеждения. Из уважения и любви к мужу, ради лада в семье. Только не осознавала, что искренне сделать этого не получалось. Не получалось не хотеть праздника. Не получалось не жалеть себя, как ребёнка, которому неожиданно сказали, что подарок, который он так ждал весь год, теперь ему никто-никто не подарит. Никогда.

Она просто смирилась. Спрятала поглубже свои желания. И искренне старалась верить в то, во что верил Стёпа.

По крайней мере у неё есть от чего ожидать приятных сюрпризов – ей предстояла поездка в родной город. И Арина переключилась с мыслей о празднике, которого ей не светит, на сборы к поездке: что взять с собой, с кем встретиться.