Текст книги "Девушка для фитнес-тренера"

Глава 8. Ламантин

Тимур Хасанов – обладатель самых широченных плеч, которые я когда-либо видела, и самой широченной улыбки. Он смотрит на меня «я-про-тебя-кое-что-знаю» глазами, радостный от возможности помучить жертву эклеров и вареной колбасы.

– Сокол сказал, чтобы я заставил тебя прыгать берпи, если опоздаешь! – гогочет он, потирая ладони.

Я с ужасом смотрю на часы и понимаю, что уже три минуты четвертого.

– Не может быть! – возмущаюсь я, помня, что по часам в раздевалке успевала с запасом. На моем телефоне еще пара минут до трех. – Часы в зале спешат!

Тимур пожимает плечами с пофигистичной миной.

– Тогда и ты поспеши, – скалится он, – а то будешь прыгать двенадцать раз вместо девяти.

– Жулики! – ворчу я. Теперь понимаю, почему Соколов дружит с этим типом. У обоих садистские наклонности.

Я разминаюсь, а потом прыгаю, постанывая от боли. Мышцы вообще меня не слушаются. А сделать хлопок над головой, чтобы завершить элемент, руки даже не поднимаются.

– Терпи, боец, – подбадривает Тимур, тряся шейкером. – Тренировка еще даже не начиналась.

Я никак не комментирую его слова. Дыхалка ни к черту!

Я замечаю Соколова в конце зала. Он сидит у окна на полу, погруженный в планшет, а в руке держит стилус. Рисует. И что же это за предложение, от которого он не смог отказаться?

К нему подходит девушка в обтягивающих лосинах телесного цвета, делающих ее визуально голой, и такого же голого цвета топе. Она высокая, стройная, подтянутая и очень привлекательная. Подходит к Соколову, тот встречает ее с улыбкой и откладывает планшет в сторону.

«Предложение, от которого не смог отказаться. Все ясно!»

Они вместе идут к беговой дорожке и о чем-то весело болтают, будто знают друг друга не один год.

Я гляжу на часы и хмурюсь.

– Восемь минут! Она опоздала на восемь минут! Где ее берпи?!

Тимур смотрит на своего друга и его красотку-подопечную с загадочной ухмылкой и выдает:

– У него с Марьяшей свои отношения…

«Она не такая жирная, как ты, ей берпи не нужны», – перевожу я.

Я злюсь, но не понимаю почему. Выплескиваю эмоции в последние три прыжка.

– Теперь полтора километра легким бегом. – Тимур кивает на пустую дорожку.

Я не хочу бегать рядом с идеальной Марьяшей. Она не бежит, а летает. Движения плавные, легкие, как у косули. На кого я буду похожа рядом с ней? На выброшенного на берег ламантина. Но вслух не говорю ничего и обреченно волоку ноги к тренажеру.

– Привет, – со скучающим видом бросает мне Соколов и продолжает ненавязчивую беседу с косулей.

– Привет, – отзываюсь я и вздергиваю брови.

Он стыдится, что знает меня, или продолжает дуться? Совершенно не понимаю этого парня!

Тимур нажимает кнопки на моем тренажере, приводя его в движение.

– Через триста метров увеличь скорость с шести до восьми, – говорит он и облокачивается на край тренажера. Смотрит, как я разбегаюсь, неуклюже переставляя ноги. Ну точно, ламантин! – Так что, рассказывай, – с вызовом во взгляде говорит качок и допивает содержимое шейкера, от которого вкусно пахнет карамелью. – Решила, что вышла из берегов, и за неделю хочешь влезть в выпускное платье?

– Проще пришить к нему второе! – отвечаю я, вздернув руки.

Качок разражается смехом и слегка касается моего плеча кулаком.

– Классная шутка!

– Как и та, что можно сбросить вес за неделю, – улыбаюсь я.

Косуля изящно замедляет бег и соскакивает с дорожки. Они с Соколовым уходят в другой конец зала, где девушка ложится на тренажер для прокачки ягодиц.

– Не отвлекайся, – замечает мой сегодняшний тренер и сам увеличивает мне скорость. Я бегу быстрее. – Старайся переносить вес на носки.

Через пару минут он снова увеличивает скорость, и я едва успеваю. Пот течет рекой, икры горят. А на экране всего лишь шестьсот метров. Я умру. Я сегодня точно умру!

* * *

К концу тренировки не чувствую боли. Она сменилась жжением во всем теле. Я мокрая почти насквозь, и мне стыдно. В зале полно девчонок, но одна я генерирую столько пота! Косуля вообще словно не тренировалась. Выглядит так же безупречно, как и в начале тренировки. Соколов помогает ей с растяжкой – давит на спину, пока та складывается и тянется к носкам.

Я никогда не жаловалась на природную гибкость. Эта способность досталась от мамы. Она до сих пор с легкостью касается руками пола, хотя никогда не занималась спортом. Я повторяю упражнения на растяжку за Тимуром – хотя бы в этом не чувствую себя ущербной.

Косуля неподалеку растягивает мышцы бедра, лежа на спине. Она подтягивает к себе согнутую ногу и сладко пропевает:

– Леш, поможешь?

Соколов с ехидной ухмылкой ложится на ее ногу сверху, придавливая весом. А она стонет «от боли». Со стороны выглядит недвусмысленно.

Я фыркаю и отворачиваюсь, не желая быть свидетелем чужой прелюдии. Тимур ловит мой взгляд и подмигивает.

– Что это ты? Ревнуешь?

– Кого?

Поднимаюсь на ноги и повторяю упражнение за Тимуром. Он показывает, как растянуть мышцы икр, чтобы завтра не болели.

– Ну не Марьяшу же! Сокола.

– Пф!

Я не сдерживаю усмешку, а качок продолжает смотреть на меня изучающим взглядом и ничего не говорит. Думает, я сломаюсь под его темно-карими чарующими глазами. Он, конечно, красавчик и прекрасно это знает!

– Спасибо, что согласился провести для меня тренировку, – искренне благодарю я, когда Тимур дает мне пять и хвалит за отличную работу. Хотя сама я ее таковой не считаю, но мне все равно приятно.

– Нет проблем, друзья Сокола – мои друзья!

Я смущаюсь.

– Как примешь душ и соберешься, жду тебя в «Цитрусе», надо кое-что передать.

– Что?

– Твой дневной рацион. – Он щелкает меня по носу и удаляется в тренерскую.

Соколова и его секси-подопечной уже и след простыл.

* * *

В «Цитрусе» Тимур ест из огромной миски что-то похожее на салат из мяса. Он работает вилкой с проворностью, которой можно только позавидовать. Завидев меня, он тут же подзывает к себе и приглашает сесть.

– Присоединяйся, – говорит он и обращается к барной стойке: – Прихлоп, подай-ка пакет!

В качка летит большой пакет из крафтовой бумаги, и тот ловит его с ловкостью баскетболиста.

– Придурок, там же контейнеры с едой! – орет он на парня за баром.

Я сажусь на стул напротив Тимура, чувствуя странную легкость во всем теле. Как же ее не хватало первую половину дня! Мышцы, разогретые интенсивной нагрузкой, больше не болят. Почему я раньше никогда не занималась в зале?

На пакете нарисован логотип – силуэт женской талии, опоясанной метром, – и надпись: «Худеем вкусно». Интересно, чья это идея?

– Сокол передал, что завтра не сможет тебя взять, у него нет свободных окон. Попросил меня отдать тебе рацион на сегодня и завтра.

Я обвожу кафе взглядом и задерживаюсь на двери. Неужели он сам не придет? С неприязнью догадываюсь, чем он сейчас занят. Или кем.

– Так что, когда у тебя выпускной? – Тимур возвращает меня из мыслей обратно в кафе.

Я начинаю разглядывать содержимое пакета, чтобы как-то отвлечься от главного вопроса: почему меня волнует, что делает или не делает Соколов с этой Марьяшей?

– В субботу.

Я достаю контейнер с рыбой, приготовленной на пару. На нем написано, сколько белков, жиров и углеводов в порции и сколько в ней калорий. А также витамины и даже рекомендованное время, когда принимать еду.

– Воу, круто! – Я просматриваю остальные контейнеры, и они все подписаны. – Это очень удобно! Вы молодцы! – Я продолжаю восторженно рассматривать содержимое пакета, живот умоляюще побулькивает. – А почему ты спросил про выпускной?

– У моей девушки он тоже в субботу. Она мне с ним мозг ложкой выела! А ты вроде как ее ровесница…

– Не волнуйся, я твой мозг сжирать не буду, – комментирую я с улыбкой, обвожу жестом свою талию. Точнее, место, где она должна быть. – Я, знаешь ли, больше по части эклеров.

– Ты это бросай! – Тимур улыбается, грозя мне указательным пальцем. – Надо следить за тем, что ешь! Питание – половина успеха на пути к крепкому здоровью.

– Звучит как заголовок ЗОЖ-журнала.

– Хочешь поговорить об этом?

– Ого, помощь психолога мне тоже не помешает! – Вспоминаю о постыдно съеденной колбасе сегодня.

Я нахожу среди контейнеров конверт с несколькими самодельными пакетиками чая. Сбор ароматных сушеных трав. Конверт подписан от руки: «Нормальный чай» и подмигивающий смайлик. Я улыбаюсь и кладу конверт обратно.

В кафе заходит Марьяна, одетая в легкое платье с ярким принтом на тонких бретелях. В нем она выглядит еще круче, чем в зале в спортивной одежде. Девушка внимательно изучает что-то в телефоне, а потом переводит взгляд на Тимура и идет к нему. Качок встает, обнимает ее и чмокает в губы. От удивления я раскрываю рот. А Тимур приглашает девушку сесть рядом, продолжая обнимать. Он расплывается в улыбке, замечая мое изумление, и хохочет.

– Марьян, это Олеся, – представляет он меня и подергивает бровью, добавляя: – Подружка Сокола.

Марьяна поднимает идеально прорисованные брови домиком, а я поспешно поясняю:

– Мы вместе учились в школе, – мне некомфортно под ее любопытным взглядом, – а сейчас я помогаю ему с комиксом, а он мне – с тренировками.

– Ясно, – ухмыляется она. – Наш Сокол кому-то показал свой комикс? Ты, должно быть, очень важная персона.

Я чувствую себя скверно. Утром я презентовала его работу всем «цензорам» и даже не спросила его об этом. Кажется, я сделала непростительную глупость.

– А где Леха? – обращается Тимур к Марьяне.

– Тренит, что он еще может делать? У него еще трое, – отмахивается девушка и что-то ищет в телефоне.

– Значит, на пляж с нами не поедет, жаль, – вздыхает качок и предлагает девушке наколотый на вилку кусочек курицы из своей тарелки. Марьяша отказывается.

– Тима, – протяжно промурлыкав, она ластится к качку, а он, кажется, уже заранее согласен выполнить ее просьбу, любую, – пойдем пройдемся еще в «Кокос»? Я вроде бы нашла то самое платье!

Тимур роняет голову на подголовник и жалобно стонет.

– Выбери уже что-нибудь, женщина! Ты меня в могилу сведешь со своим выпускным!

– А ты, Олесь, уже купила платье? – внезапно обращается она ко мне. – Ну скажи Тиме, что это правда трудно!

Я молча улыбаюсь, предпочитая оставаться нейтральной. Для меня и для красотки Марьяны трудность в подборе платья выглядит кардинально по-разному. На такой фигуре, как у нее, любая тряпка будет выглядеть сногсшибательно. Мне же, с моей комплекцией, нужно, чтобы все кусочки пазла сошлись: цена, практичность и, конечно же, чтоб было красиво! В идеале надо еще, чтобы вещь стройнила размера на два и визуально делала тебя лет на пять моложе. Существует ли такое платье в природе?

Я искренне не понимаю трудности Марьяши, но спорить не хочу.

* * *

Ребята уходят из «Цитруса», а я решаю посидеть еще немного: подождать час-полтора, и можно будет забрать Ульяну с лагеря. Не терпится вернуться домой к Оруэллу.

Меня уже добавили в несколько «цензорских» чатов. За сегодня больше сотни сообщений в каждом. Я быстро пролистываю тот, где в обсуждении принимает участие Виктор Максимович. У меня глаза на лоб лезут оттого, как быстро некоторые из ребят прочли «Коучинг для чайников». Девочка из младших курсов, называющая себя Пантерой, раздобыла информацию об авторе и скинула ссылки на все его аккаунты в соцсетях. А то, с каким рвением они бросились обсуждать его материальное благополучие, меня даже покоробило.

Пантера: Автор учит читателей, как стать теми, кто зарабатывает за год на «Мерседес», а сам ездит на «Солярисе»! Пха-ха-ха!

Лима: Ох, как меня бесят псевдоцыгане!

Давид: Это все понятно, но мы обсуждаем книгу и то, как автор излагает свою идею, а не его личную жизнь и уж точно не то, на чем он ездит. Дамы, поменьше яда!

Лайкаю комментарий Давида, все еще ощущая неприятный осадок. Я вроде как не должна воспринимать их разнос на свой счет, но все равно он задевает меня. Я общалась с автором несколько месяцев, и теперь я как будто обсуждаю знакомого за его спиной. Снова думаю о Соколове и о том, что показала этим стервятникам его творчество. Нет мне прощения!

Пока я прочла все сообщения, вникла в суть, пролетел час. С ощущением, будто весь этот час ковырялась в грязном белье, я убираю почти разрядившийся телефон в рюкзак и иду к школе младшей сестры. Воздух от жары раскалился так, что обжигает кожу. Мимо автобусов и машин проходить вовсе невыносимо. Я достаю яблоко из пакета Соколова и подхожу к воротам школы.

Ульяна сидит на своем спортивном рюкзаке и плачет. Вокруг никого нет.

– Хэй, ты чего?

Сестра оборачивается и встает. Я помогаю ей надеть помятый рюкзак и вручаю яблоко.

– Держи.

– Мытое? – Сестра придирчиво оглядывает угощение.

– У тебя в рюкзаке вода есть, давай помоем, если сомневаешься.

Ульяна ни с того ни с сего еще больше расстраивается и уже ревет в голос.

– Да что случилось-то? – Мне искренне ее жаль, я даже порываюсь обнять сестру, но она не любит обниматься. Только маме позволяет прикасаться к себе.

– Ничего! – ворчит она, вытирает об футболку яблоко и кусает.

– Как хочешь. – Я пожимаю плечами, изображая равнодушие. – Я думала зайти по дороге домой в кафе, съесть по мороженому и поболтать. Но если нет желания рассказывать, тогда пошли, успеем на восьмичасовой автобус.

Ульяна вытирает слезы тыльной стороной ладони и искоса поглядывает на меня. Купилась. Хочет ведь рассказать. Упрямая, как… я.

– А после кафе зайдем в кулинарию, купим эклеры. – Контрольный. В самое сердце сестренки. Она щурится.

– С чего это ты такая добрая?

– Я не добрая, я любопытная! Хочу знать, кто заставил тебя пускать сопли пузырями.

Мы плавно движемся в сторону нашего с Ульяной любимого кафе.

– Это все Гущин! – злобно ворчит сестра, сжимая кулаки. – Вытащил у меня из рюкзака бутылку воды и начал обливать меня!

– Ну хорошо, хоть охладилась.

Я открываю дверь и впускаю ее в прохладное кафе. Быстрым взглядом осматриваю ее одежду, проверяю, чтобы она была сухой. Мама меня живьем съест, если Уля подхватит простуду по моей вине.

– Мне нечего было пить сегодня на тренировке, а училка отругала за мокрую одежду! Я же не виновата, это все Гущин!

Как же ее история напоминала мне все, что я переживала в свои школьные годы из-за Соколова!

Мы садимся за столик и разглядываем меню.

– Он меня достал! – Ульяна хлюпает носом, не в силах сосредоточиться на меню, и ерзает на стуле.

– Да он просто в тебя влюбился! – не подумав, отмахиваюсь я и, вдруг замирая, перевожу взгляд на сестру.

Ульяна вылупилась на меня широченными глазами.

– Леся? Ты что, привидение увидела?

Ощущаю мурашки по всей коже и вздрагиваю, хочу избавиться от этого чувства, но не могу. На меня лавиной обрушиваются сотни, тысячи картинок из прошлого и настоящего. Все эти дергания за косички, вечное преследование и предложения встречаться. А вдруг?.. «Нет, не может быть! Соколов не был в меня влюблен в школе! – говорю я себе, но картинки из воспоминаний говорят об обратном. – Он же встречался с Миланой Польска, сколько я себя помню!.. Да, но уже после того, как я отвергла его тогда с открыткой!»

– О боже… – протягиваю я, закрывая лицо руками. – Я и правда ламантин! Большой, толстокожий и тупой-претупой ламантин…

Глава 9. «Бутылочка»

Шесть лет назад

– Да, Сокол решил отметить шестнадцатилетние с размахом! – Маруська восторженно смотрит на огромный особняк, где живет Соколов с родителями.

Я не могу не согласиться. Никогда не видела ничего подобного! Дом Соколова разительно отличается от всех на этой улице. Нас впускают через кованые ворота во двор с коротко стриженным газоном и дорожкой, вымощенной плиткой из натурального камня. Приятно журчит красиво оформленный водопад в саду. Все знают, что родители Соколова богатые, но чтоб настолько!

– Как видишь, он может позволить себе пригласить не только весь класс, но и всю школу, – ворчу я, осторожно наступая на каменные плитки, стараясь не угодить каблуком между ними. И зачем я напялила туфли?

Я сжимаю в руках стопку комиксов, туго перевязанную синей лентой. Когда-то я услышала разговор Соколова со Щукиным, он говорил, что любит вселенную «Марвел». А у моего репетитора по английскому целая коллекция старых и редких комиксов. Он отдал мне эти за бесценок. Ну и хорошо! Я не собиралась слишком уж тратиться на подарок!

На заднем дворе уже играет музыка, слышны разговоры и смех одноклассников. Мы с Маруськой появляемся последними на этой вечеринке. Как только мы входим, кто-то вскрикивает:

– О! Мультик все-таки пришел!

Я уже жалею, что не осталась дома в компании Толстого. Один аргумент в пользу вечеринки меня останавливает: это наша последняя встреча перед выпускным. Потом мы разойдемся кто куда, и неизвестно, когда еще соберемся всем классом.

Соколов сидит на плетеном диване из ротанга, а на его коленях – Милана Польска. Его взгляд сразу же устремляется на комиксы в моих руках и задерживается. На лице какая-то нечитаемая эмоция. Вот и славно! Даже знать не хочу, что он думает о подарке!

Мы проходим ближе к столу, заставленному коробками в подарочных обертках и всяческими пакетами, и я оставляю на нем комиксы.

– С вас по штрафному коктейлю, опоздавшие! – Улыбаясь, Щукин подводит нас с Маруськой к импровизированному бару с бутылками, соками и бумажными стаканчиками.

– Классный дом, Соколов! – Маруська с блеском в глазах оглядывает террасу, где сидят все ребята, зону барбекю и большой бассейн. У барбекю орудуют служащие кейтеринговой компании. – Можно зайти посмотреть?

Соколов кивает, снимает свою подружку с колен и встает с дивана.

– Сопровождение нужно?

– Ни фига себе, а мне почему экскурсию не провел? Я тоже хочу привилегии! – вопит Димон и получает шуточный пинок под зад от именинника.

– Вот тебе первая привилегия, держи!

Ребята хохочут, а Соколов направляется к нам. У нас в руках оказываются стаканчики с напитками, и он ведет нас с Маруськой в кондиционированный дом.

– Дождался своего Мультика, – говорит кто-то нам в спину, видимо, не рассчитывая, что я это услышу. Но я слышу и не понимаю, как расценить этот комментарий.

Коктейль в моей руке с водкой или чем-то крепким, что ясно чувствуется, несмотря на сок и дольки апельсина.

Соколов общается с Маруськой и показывает дом как будто ей одной, а я плетусь по пятам и обалдеваю от роскоши, в которой живет его семья. Насколько мне известно, мама Соколова работает дизайнером, а отчим – главой строительной корпорации. Это заметно по тому, какой классный и навороченный этот дом.

– А это твоя комната? – Маруська смотрит на запертую дверь напротив родительской спальни.

– Нет, это… – Он заминается, кладет руки в карманы джинсов и выдавливает из себя слова: – Это детская.

Я не помню, чтобы у Соколова были брат или сестра, даже сводные.

– Туда нельзя никому заходить, – мрачно предупреждает он и ведет нас мимо на третий, мансардный этаж.

Я поднимаюсь по лестнице, с тревогой оглядываясь на загадочную запертую дверь. Меня терзают смутные догадки по поводу этой комнаты, но вслух я их не высказываю.

– А вот это – моя скромная обитель. – Соколов с гордостью обводит руками просторную комнату с огромными окнами в крыше.

– Вау! – Маруська задирает голову, выдавая еще парочку сочных эпитетов, а я прохожу мимо широкого стеллажа с книгами и читаю названия по корешкам. В основном классика, ничего сверхординарного.

– Ты читаешь, Соколов? – Яд из меня так и плещется. – Вот это открытие!

Он пропускает мой комментарий мимо ушей и подводит нас к письменному столу, на котором лежит новомодный планшет со стилусом.

– Отчим подарил с утра, – говорит он, когда Маруська берет коробку и рассматривает. – Уже скачал пару программ для рисования.

– Ты круто рисуешь! – Подруга убирает в сторону коробку и отпивает напиток.

– Я много чего делаю круто, – добавляет он и криво ухмыляется, а мы обе почему-то переводим глаза на его постель.

– Пойдем отсюда! – ворчу я и первая выхожу из комнаты.

– Соколов, ну и самомнение!

Маруська выходит за мной, но ей весело. Наверное, коктейль уже ударил ей в голову. Я свой выпила наполовину, но еще не опьянела.

Мы возвращаемся на террасу, где ребята уже едят первую партию мяса. К нашей компании присоединяется брат Миланы – Филипп. Я его побаиваюсь. Он старше и выделяется на фоне других ребят: носит рокерскую куртку даже летом, серьги в ухе и крутую прическу – длинные волосы собраны в хвост, виски выбриты.

– Сокол! – Он раскрывает руки, приглашая Лешу обниматься, и расплескивает напиток из стаканчика. – Иди, поздравлю, мой самый любимый боксер! Еще немного, и можно пить взрослые напитки, не шифруясь от родителей!

– Я и так не шифруюсь. – Соколов садится на диван и по-собственнически кладет руку на плечи Миланы, а другой цепляет со стола стаканчик с напитком.

* * *

Весь день до самого вечера мы пьем, играем в веселые игры, плаваем в бассейне, загораем и отрываемся в «Икс бокс». Я чувствую себя такой пьяной, как никогда. Мама будет в шоке, когда приедет за мной!

Пока Маруська флиртует с Димоном у бассейна, я решаю, что мне нужно что-то съесть. Я почти не притрагивалась к еде и теперь мучаюсь от последствий и сильного опьянения. На кухне на столе стоит торт, точнее, то, что от него осталось после набега тридцати голодных пьяных подростков. Я сажусь возле него и орудую десертной ложкой. Очень вкусно!

– Осторожно, Мультик, так и разожраться можно, – пропевает лисий голос Миланы Польска прямо над ухом.

Я стыдливо вытираю крем с подбородка и смотрю на одноклассницу, но не могу сфокусировать взгляд.

– Пойдем на террасу, мы будем играть в «бутылочку», – с хитрющей ухмылкой говорит она и тянет меня за руку. – Ты же не упустишь возможность впервые поцеловаться с кем-нибудь?

– Я не очень-то… – говорю заплетающимся языком, но следую за Миланой.

Те, кто остался и кого еще не забрали родители, собираются на террасе. Нас немного, человек двенадцать.

– Во что собираетесь играть, малышня? – Филипп, конечно же, в центре внимания и не спешит надевать футболку после купания. Так и сидит топлес, демонстрируя голый торс. Что уж тут лукавить, я пялюсь на него, не отрывая глаз. – В «крокодила»? Фу, какая скукотища!

– Я предлагаю в «бутылочку», – улыбается Милана и достает пустую бутылку рома. – Все в игре? Или кто-то сразу сольется?

– Если хочешь поцеловать кого-то конкретного, так и скажи, Польска, – ржет Димон и выпячивает губы.

– Уж явно не тебя! – Милана кривит нос.

– А я не против, у вас симпатичные девчонки. – Глядя прямо на меня, Филипп тянется крутить бутылку первым.

Я не хочу играть, но отказаться боюсь еще больше. У меня нет никакого желания целоваться с кем-то из одноклассников, которых я слишком давно знаю.

– А давайте без поцелуев, – предлагает Соколов, удерживая брата своей девушки за руку. – Может, лучше придумывать какие-нибудь задания?

Подвыпившие одноклассники соглашаются, а мне все больше хочется домой. Жаль, мама приедет за нами с Маруськой еще не скоро.

– Ну, окей, тогда мое задание будет всегда одно и то же. Если попадает на девчонку, я тащу ее наверх в комнату Сокола и целую.

– С языком? – уточняет Милана, подергивая бровью.

– Естественно. – Ее брат ухмыляется и крутит бутылку, которая останавливается на Кате Авдеевой.

Она ахает и подпрыгивает в кресле. Я перевожу взгляд на ее пунцовое лицо: она и боится, и рада одновременно. Что ж, я ее понимаю.

Под галдеж ребят Филипп берет Авдееву за руку и уводит в дом. Все провожают их любопытным взглядом, а Маруська шепчет рядом с моим ухом:

– Ух, повезло Катьке!

– Давайте крутить дальше или подождем? – Димон потирает ладони в предвкушении веселья.

– Крутим! – Милана хватается за бутылку. – У нас на десять вип-зал забронирован в «Комете». Доигрываем пару кругов и едем! Мое задание: покажи пантомимой каждого из нас, а мы будем угадывать.

Бутылка останавливается и указывает горлышком на меня. Я благодарю удачу за то, что мое задание совсем не сложное. Это не целоваться. Особенно когда не умеешь.

Я неуклюже и пошатываясь встаю и быстро обвожу взглядом присутствующих. Не знаю, почему начинаю с Соколова – изображаю, будто боксирую. Все хором отгадывают. Маруську показываю как журналистку с микрофоном, Польска ходит по подиуму, Димон смешно поправляет очки, остальных тоже нетрудно изобразить, мы вместе с первого класса.

Когда я сажусь крутить бутылку, за стол возвращаются Авдеева и Фил. У одноклассницы лицо еще краснее, чем до ухода. Она хватается за свой стакан и выпивает содержимое до дна. Ребята подтрунивают над ней, а девочки завидуют. Я мысленно проклинаю себя за количество выпитого алкоголя. Мне не весело, а немного душно. В ночной клуб я точно не поеду.

– Сделай смешное селфи с каждым игроком и выложи самое дурацкое! – говорю я и кручу бутылку.

Конечно же, попадаю на Соколова. Он оживляется и хватается за телефон. Леша дурачится с каждым, а когда очередь доходит до меня, берет за талию и притягивает к себе, как будто хочет обнять. Я чувствую, как его рука опускается ниже, незаметно для всех ложится мне на попу и с силой сжимается. Я стараюсь не показать вида, а Соколов в этот момент делает селфи. На фото я получаюсь с огромными выпученными глазами, что очень забавляет его.

Всем весело. Хорошо, что Милана не видит, что выкинул ее парень, иначе она непременно расцарапала бы мне лицо. Она и так меня недолюбливает.

Мы придумываем задания, крутим бутылочку, смеемся и много пьем. Кажется, в мой сок все равно добавили алкоголь, хотя я просила не делать этого. У меня начинает звенеть в ушах и кружиться голова.

Филипп жалуется, что бутылочка давненько не попадала в его руки, и в этот момент ее горлышко указывает аккурат прямо на него. Он забавно танцует стриптиз, выполняя задание Димона.

– Не в твоем исполнении я его, конечно, ждал… – Одноклассник разочарованно вздыхает и передает Филу бутылку.

– Так, мое задание остается прежним. Комната Сокола и горяченький поцелуй.

– Ой, крути уже! – взвизгивает Решетникова, явно желая уйти в комнату с Филиппом.

Я не сразу замечаю, что на меня смотрят одноклассники. Да еще все разом! Опускаю взгляд на бутылку и судорожно вздыхаю. Блин!

– А как зовут эту девчонку? – уточняет Филипп, встает и подходит ко мне. – Она сегодня самая тихая.

– Мультик. – Его сестра хихикает.

– О, у меня еще никогда не было мультяшного поцелуя!

– Спорим, у нее вообще никакого не было, – парирует Милана, вызывая у остальных бурную реакцию.

Я в панике смотрю на одноклассников, осознаю, что мне сейчас предстоит уйти с Филиппом и поцеловаться с ним. Мне страшно, любопытно и стыдно, я не двигаюсь с места. Даже когда брат Польска протягивает мне руку, приглашая пойти с ним, я не сразу выхожу из ступора.

– Пойдем, симпатяшка, не бойся, – говорит он и тянет меня с места.

Я плетусь вслед за опасным и взрослым Филиппом и дрожу всем телом. Что-то побуждает меня остановиться и обернуться. Мой взгляд пересекается с Соколовым. Его злое выражение лица пугает меня до мурашек, и я ускоряю шаг.

– Не терпится? – Хмыкнув, брат Польска тянет меня наверх, к двери в детскую.

– Сюда нельзя заходить. – Я сопротивляюсь и не позволяю Филу открыть дверь в запретную таинственную комнату.

– Что-то не вижу таблички. – Фыркнув, он берется за ручку. – Давай, заходи, пофиг!

Я не впускаю его, сомневаясь, что мое шатающееся тело вообще может стать кому-то преградой. В этот момент кто-то другой хватает парня за руку и оттаскивает от двери.

– Сюда нельзя!

Соколов. Злой, как сам дьявол!

– О, защитничек нагрянул! – Филипп ухмыляется. – И почему я не удивлен?

Между ребятами разгорается спор, в суть которого я не вникаю и даже не пытаюсь. Чувствуя жар, исходящий от пьяных и разгоряченных ссорой парней, я отстраняюсь и опираюсь спиной о стену. Ноги вообще не держат.

Я даже не догадываюсь, как так получается, что Филипп уходит вниз, а я остаюсь с Соколовым наедине между вторым и третьим этажами. Я провожаю парня взглядом и вздыхаю. Последняя надежда на мой первый поцелуй уходит вместе с ним.

– Что? Разочарована, что я не дал ему поцеловать тебя? – Язвительное замечание Соколова отрезвляет меня. Неужели я сказала это вслух?

Пока я соображаю, что ответить, Соколов берет меня за руку и уводит выше. Я во второй раз за сегодня оказываюсь у него в комнате. Соколов ходит по ней широкими размашистыми шагами, а я смотрю на него и борюсь с тошнотой, подкатывающей к горлу. Все-таки последний стакан был с алкоголем и окончательно добил меня. В голове звенит тревожный звоночек. Если Леша не прекратит ходить из стороны в сторону, меня точно вырвет.

– Зачем ты привел меня сюда? – Ой-ой, дело дрянь, я едва выговариваю слова.

– Ермакова, ты совсем не догоняешь, что происходит, или прикидываешься?!

Я не узнаю Соколова. Из балагура и шута он меньше чем за минуту превращается в разъяренного раненого зверя. От взгляда, которым он одаривает меня, я подаюсь назад и упираюсь в запертую дверь. Страшно.

Соколов в несколько шагов сокращает расстояние между нами и становится передо мной, упираясь руками в дверь. Я оказываюсь в ловушке.

– Если у тебя и будет первый поцелуй, то только со мной! – произносит он и с чувством ударяет ладонью по двери.

– Меня сейчас стошнит… – шепчу я, понимая, что больше себя не контролирую.

От этих слов Соколов словно с катушек слетает и набрасывается на меня, впиваясь в мои губы. От неожиданности я взвизгиваю и упираюсь руками ему в грудь, но не могу оттолкнуть от себя, даже сдвинуть с места. Я чувствую, как он пытается разомкнуть мои губы и углубить поцелуй, но я не позволяю. Он давит на меня всем телом. Сопротивление бесполезно, не в моем состоянии. Единственный шанс освободиться – поддаться ему. Я расслабляюсь, впуская его настойчивый язык в свой рот, и пугаюсь того, как приятно он ощущается. Соленые губы со вкусом алкоголя терзают мои, сминают с какой-то горячностью и в то же время с нежностью. Я не могу больше притворяться, что мне не нравится происходящее, и пробую отвечать на его поцелуй. Неумело и робко, скорее интуитивно ловлю его губы и касаюсь его языка своим. Вау! Мой первый настоящий поцелуй. И с кем? С Соколовым. Жар разносится по всему телу, голова еще больше идет кругом. В животе все завязывается узлом и поднимается вверх…

Я резко отталкиваю от себя Соколова, и в следующую секунду меня рвет фонтаном. Рубашка, вся одежда и дорогущий ковер Соколова – все это перепачкано тем, что я сегодня ела и пила весь день. От стыда и ужаса я не могу произнести ни слова, скатываюсь по двери вниз, падаю на колени, и меня снова рвет. Снова и снова.