Текст книги "Магический договор – 1"

Глава четвертая

Будто очнувшись, придворные загомонили, выплескивая свой восторг, страх и ожидание грядущих неприятностей.

– И кто же это такая – леди Кларисса? – спросил у Анриона подошедший к нему Криспиан. – Одно ее имя наводит на этих буйнопомешанных ужас. Интересно было бы с ней познакомиться.

Восторженно глядящий вслед сестрам герцог-младший ответил с небольшой задержкой:

– Ты же до сих пор обходишь стороной своего старого гувернера господина Меррика, живущего неподалеку, в центре столицы. Думаю, тут такой же эффект.

– С чего ты взял, что я обхожу Меррика? – возмутился столь безосновательным наветом кузен.

– Просто ты всегда далеко объезжаешь его дом, лишь бы не попасться ему на глаза. Думаешь, я этого не замечаю? Хотя, вполне возможно, ты делаешь это неосознанно, по въевшейся в сознание детской привычке, – Анрион, прищурившись, неотрывно смотрел на дверь, за которой скрылись девушки, и, нарушая строгую прическу, рассеянно провел рукой по голове. – Как ты смотришь на то, чтоб нанести невероятным леди Салливерн вечерний визит?

Криспиан вскинулся, негодующе зашипев:

– Ты хочешь меня окончательно скомпрометировать, чтоб мне пришлось жениться в обязательном порядке?

– Мне просто хочется поговорить с ними приватно, с глазу на глаз. Я еще не встречал настолько сильных магов, вопросов уйма, – Анрион перевел мечтательный взгляд на Криспиана и помрачнел, заметив его бледность и дергающийся глаз. – Что это с тобой? Ты какой-то странный.

Граф раздраженно дернулся.

– Это последствия развернувшегося перед нами чудного зрелища. Отчего-то я представлял себя стоящим посередине. Не скажу, чтоб это мне понравилось. Кстати, в зале до сих пор пахнет гарью. Интересно, что творился на площади? Посмотреть не желаешь? Может, сможешь хоть что-то поправить?

Анриону пришлось отказаться от мысли посетить магинь. В одиночку к дамам поздним вечером не ходят, если, конечно, нет никаких игривых желаний.

– Ладно, пойдем проверим, целы ли мраморные скульптуры после столь ослепительного фейерверка, – нехотя предложил он компромисс. – Хотя в такой темноте мы мало что увидим.

– А зажечь магический огонь ты не сможешь? – недоверчиво осведомился Криспиан, подозревая, что кузен просто увиливает от своих обязанностей.

– Могу, – герцог-младший тряхнул взлохмаченной головой. – Просто на фоне того, что мы наблюдали только что, мои слабенькие огоньки сойдут за жалкую профанацию и вряд ли многое осветят.

– Ерунда! – энергично возразил ему преданный брат. – Ты очень сильный маг, просто слишком скромен.

Это была неприкрытая лесть, но Анрион не возразил. Порой так хотелось услышать слова поддержки и ободрения, пусть даже и пристрастные. Он всегда считал себя неплохим магом, но, увидев сегодня, на что способны сестры Салливерн, понял, что на их фоне он просто жалкий голоштанный мальчуган, возомнивший себя взрослым и сильным. Это здорово подкосило его самоуважение и для восстановления веры в себя требовалось нечто более весомое, чем похвала зависимого от него родственника.

На площадь он вышел с унылым видом. Редкие фонари, зажженные стражниками, не рассеивали, а лишь подчеркивали невероятно темную ночь. Порой в Помаррии бывали такие глухие беспросветные ночи, когда на черном бархате неба не было видно ни луны, ни звезд. Криспиан запнулся обо что-то невидимое в темноте, запрыгал на одной ноге и сердито выругался.

Не желая получить ушиб на неровной дороге, Анрион подбросил вверх самый обычный светляк, неожиданно раскрывшийся в высоте ярким бело-голубым цветком с мерцающими золотистыми краями. Его холодноватые лучи окрасили всю площадь в невероятно красивые оттенки.

– Я же говорил, что ты слишком скромничаешь! – восторженно прокричал граф. – Я такой красотищи еще не видал! Браво!

Герцог с удивлением посмотрел на сияющее над головой светило, вполне заменившее солнце, правда, на небольшой площади. Никогда прежде ему не удавалось создать светляка такого размера и мощи. Что случилось? Похоже, это действие остаточной магии сестер Салливерн, ведь сражение они здесь вели отнюдь не шуточное.

Анрион знал об этом редком явлении из рассказов своих учителей, но никогда не наблюдал воочию – в Помаррии никогда не случалось магических выбросов столь сильных, безрассудных и ярких, что устроили необычные гостьи.

– Это вовсе не я, это все еще действует магия сестер Салливерн, – признался он брату, оглядывая стены замка. – Ты лучше посмотри, что здесь творится!

Граф перевел взгляд туда, куда ему показывал герцог и пораженно засвистел. Стены еще вечером бело-серого дворца были закопчены так, будто он был свиньей, зажаренной на ужин на углях. Беломраморные статуи, украшавшие площадь, тоже были все в потеках то ли сажи, то ли пепла.

– Однако! – единственное, что смог выговорить ошеломленный граф. Немного помолчал, осознавая размер нанесенного герцогскому дворцу ущерба, и с неожиданной для себя прагматичностью признал: – Это просто счастье, что твой отец сумел уговорить их убраться из дворца. Представляешь, что случилось бы с залом, если б эти милые девицы порезвились там?

– Ничего бы не было, – пожал плечами Анрион.

– Что ты имеешь в виду? – Криспиан не понял мрачной шутки. – Ничего не осталось от зала?

– Чего мелочиться? Думаю, что от дворца, – пояснил свои слова герцог.

Граф надулся и обиженно заявил:

– Я порой твоих шуток вовсе не понимаю.

Анрион подошел к статуе весны, держащей в руках букет первоцветов, и потер рукавом полосатый от сажи мрамор. Рукав тут же почернел, а статуя ничуть не стала чище. Он показал испачканную ткань брату:

– Это что, шутки? Я вовсе не шучу, с чего ты взял? Здесь боевой магии вполне хватило бы, чтоб уничтожить не только дворец, но и все окрест.

– Ты думаешь, они снесли бы весь дворец? – от столь радужной перспективы у Криспиана защипало в носу, и он оглушительно чихнул.

– Все может быть, – оторвавшись от созерцания испорченных статуй и фасада дворца, до самой крыши вымазанного несмываемой сажей от магических разрядов, герцог пошел в сторону гостевого крыла, где разместились виновные в погроме магини.

Сияющий бело-голубым светом цветок поплыл за ним, оставляя за собой кромешную тьму, скрывшую нанесенный окрестностям ущерб.

С другой стороны дворца было чисто просто потому, что запускаемые сестрами огни сюда не долетали.

– Уже легче! – граф, следовавший за герцогом по пятам, облегченно выдохнул. – Хотя бы здесь убирать не надо. Как ты считаешь, слуги сумеют привести в порядок до герцогского бала все то, что испакостили эти дикие северные гостьи? – ему очень хотелось подобрать более подходящие для них определение, но, посмотрев на еще светившиеся окна сестер, он благоразумно промолчал.

– По магическим правилам нанесенный вред должны устранять те, кто его сотворил, а именно эти замечательные девушки, – Анрион говорил с уважением, без упрека или сарказма.

Он в самом деле считал леди Салливерн удивительными, а что порой они не соизмеряли своих сил, то это с любым магом может случиться, подчас такое бывало и с ним, особенно в период становления магии.

Герцог оценивающе посмотрел на все так же висевший в вышине цветок. Тот вовсе не собирался гаснуть, как бывало, когда у его создателя заканчивался запас сил. Однако, сколько же выплеснуто здесь магии просто так, в никуда! Да ему бы хотя бы сотую часть того, что поразбросали сестры, он бы…

Анрион задумался. А что бы он сделал? Возможности впечатляли. Для начала исправил бы все, что испортили леди Салливерн. А потом… Перед глазами запестрели сломанные мосты, разрушающиеся дома в предместьях, погибающие без надлежащего ухода сады. Эх, сколько б нужных дел он мог совершить. Не то, что сейчас – только начнет и все, конец, сил нет. Поэтому и не начинает. Так, помогает кое-кому по мелочи, и только.

– Может, пойдем уже к себе? – не спавший всю прошлую ночь напролет граф широко, с подвываниями, зевнул. – Я уже на ногах не стою. Да и холодновато все же, скоро зима, а мы вышли без теплых плащей. Мы с тобой не лупцуем друг дружку, как эти неистовые девицы, нам вовсе не жарко.

Только теперь ощутивший промозглый холод герцог кивнул, и они быстрыми шагами направились к входу. Возле самого крыльца им дорогу перерезал начальник ночного караула.

– Ваша светлость, – с некоторой натугой сказал он, низко поклонившись, – а что с этим-то безобразием делать? – он повел рукой, указывая на черные от копоти стены дворца.

– А что делать? Да ничего пока не делать, – удивленно ответил ему Анрион, не сразу поняв, что стражник надеется, будто он сможет моментом вернуть все так, как было.

Тот чуть заметно перекривился и, оглянувшись на стоявший за ним караул, умильно попросил:

– А не могли бы вы оставить нам этот огонь до утра? А то ночь уж больно темная нынче, да еще под ногами валяются разные ошметки, ходить нормально невозможно, то и дело запинаешься, до переломов рук-ног недалеко.

– Да оставить-то я его могу, но вот долго ли он будет светить? – честно признался герцог, но добавлять, что светляк так ярко горит вовсе не благодаря его магии, не стал. К чему принижать себя в глазах подданных?

– Сколько прогорит, столько и прогорит, – смиренно заверил его начальник ночного караула. – Пусть недолго, но мы хоть обойти дворцовую площадь успеем, если, конечно, вы велите этому огню следовать за нами.

Не возражая, Анрион послал приказ сияющему наверху цветку, и тот послушно двинулся за стражниками, начавшим торопливый обход огромной дворцовой территории. Друзья проследили, как необычный фонарь скрывается за восточным крылом, и территория перед дворцом враз погружается в мрачную темень и закутывается в полнейшую тишину.

Тут же им в грудь ударил холодный ветер, пронизывая до самых костей. Первым не выдержал граф, торопливо шагнув под сень бокового входа и потянув за собой кузена. Они вошли в тихий холл, освещаемый теплым успокаивающим светом фонарей, отчего на сердце сразу стало легче, прошли по гулким пустынным коридорам и, распрощавшись, разделились, уйдя каждый в свои покои.

Едва стянув с себя одежду, граф завалился в свою постель и сразу уснул, всю ночь вздрагивая от снившихся ему огненных камней, летящих прямо в него, отчего стонал и вертелся, чуть не падая с широченной кровати.

Герцог же не спал еще долго, вспоминая взлетающие ввысь огромные яркие огни, и завистливо вздыхая. Забывшись коротким сном уже под утро, увидел внимательные серо-зеленые глаза и задохнулся от незнакомого прежде приступа нежности. Проснувшись, еще долго помнил это пронзительное чувство, но потом оно не то чтоб позабылось, но как-то поблекло и перестало быть столь привлекательным.

Завтрак они с графом проспали, впрочем, так же, как и большинство придворных, включая даже саму герцогиню, что для нее с ее стоическим характером само по себе было безобразным нарушением приличий.

Проснувшись, герцог приказал принести что-нибудь перекусить к себе в комнату и, желая узнать, что поделывают сестры Салливерн, принялся допытываться от своего всеведающего камердинера, что случилось во дворце.

Господин Поль, как обычно, знал все и про всех, но по стародавней привычке осторожничал, отвечая больше намеками. На вопрос, послал ли дворецкий своих людей отмывать стены и статуи, заявил:

– Этого не понадобилось, ваша светлость. Когда лорд Крауфт вышел оценить нанесенный ущерб, ущерба уже не было.

– Вот как? – протянул Анрион. – А как это произошло, кто-то знает?

– Начальник ночной стражи. Он видел, как во двор вышли уважаемые гостьи со своей служанкой. Причем служанка показывала на черные стены и явно была недовольна. Ему даже показалось, что она их отчитывала, как старшая. А сестры лишь уныло оправдывались. Потом они дружно замахали руками и все кругом очистилось. Только поломанные ветки, собранные в кучу, так и остались лежать в углу парка. Видимо, девушки не знали, что с ними нужно сделать. Но наш экономный дворецкий уже приказал навязать из тонких гибких ветвей новые метелки, мести парковые дорожки, а сучья побольше отправил на кухню для растопки.

– И когда случилась эта грандиозная приборка? – герцог одернул и без того безупречно сидевший на нем камзол и поправил кружево на манжетах. Отчего-то ему хотелось выглядеть как можно лучше.

– Ранним утром, едва на небе показалась белесая полоска зари. Еще даже повар не поставил булочки в печь.

Анрион представил себе столь ранний подъем и зябко поежился. Он любил понежиться по утрам в постели, ведь самый сладкий сон именно утренний.

– Если их приучили вставать так рано, то я им сочувствую.

– Поместье Салливерн в другом часовом поясе, ваша светлость, – мягко намекнул ему камердинер.

– Ты хочешь сказать, что у них сейчас гораздо позже, чем у нас? Надеюсь, мне никогда не придется пользоваться их гостеприимством. Я вовсе не мечтаю вставать без насущной необходимости в несусветную рань, – и невыспавшийся герцог широко зевнул, прикрыв рот рукавом.

Поль мог бы сказать ему, что со столь стремительными темными лошадками, как сестры Салливерн, не стоит о чем-либо зарекаться, но промолчал, потому что был опытным придворным и понимал, что от желания или нежелания человека мало что зависит.

– Ладно, а где наши гостьи сейчас? Наверное, в будуаре у герцогини? – предположил Анрион, не зная, чем еще могут заниматься девушки в незнакомом месте.

Камердинер тонко усмехнулся:

– Насколько я знаю, леди Салливерн покинули территорию дворца еще до завтрака, – и таинственно замолчал.

– Куда же они направились? – нетерпеливо спросил герцог. – Вот ведь непоседы на наши бедные головы.

– А вот этого никто не знает, – Поль был слегка сконфужен незнанием столь нужной герцогу информации. – Ушли они пешком по главной дороге в столицу, причем никого с собой не взяли.

– До города далеко, – наивно пробурчал Анрион, – устанут до чертиков, да и дорога грязновата для пеших прогулок.

– Судя по тому, как они летали вчера, грязь их не беспокоит, да и усталость не грозит, – поправил его слуга. – Мне кажется, пешком они шли, только пока их видела стража, а потом попросту улетели. Или переместились порталом, для них это труда не составляет, они об этом уже заявляли.

Анрион завистливо признал:

– В самом деле, я об этом совсем запамятовал. Все забываю, что они магини, и отношусь к ним, как к обычным девушкам. Да, если б я умел левитировать, я б тоже пешком не ходил. Но из города пока не поступало никаких сигналов о бедствии, значит, сестренки еще не выясняли отношения ни между собой, ни с горожанами.

– Скорее всего, мы просто об этом пока не знаем, ваша светлость, – камердинер не был так благодушен, как его господин. – Вспомните, как их наряды отличаются от тех, к которым привыкли наши люди. Неужто вы думаете, что никто из прохожих не сделал им замечания, скорее всего в довольно категоричной форме? А учитывая обидчивость и вспыльчивость леди Салливерн, которые мне, кстати, кажутся изрядно наигранными…

Прерывая разговор, раздался тихий стук в дверь, и камердинер пошел открывать. Это по требованию герцога принесли завтрак, причем для двоих и весьма основательный. Следом за подавальщиком в покои буквально ввалился граф Ванский, неловко запнувшийся о выступающий порог.

– Дьявол побери все эти выступы! – сердито воскликнул он, встряхиваясь, как мокрая курица. – Ты не возражаешь, если я перекушу вместе с тобой? Я не был на завтраке, спал дурно, всю ночь кошмары снились с участием этих моих нареченных.

Анрион предупреждающе вздернул вверх указательный палец, намекая на присутствие в комнате чужих ушей. Криспиан шлепнул себя по губам и виновато развел руками. Едва лакей вышел, граф выпалил:

– Все время забываю, что нельзя говорить о том, что леди Салливерн – мои предполагаемые жены.

– Одна из них, – холодновато уточнил герцог, которому ужасно не понравилось стремление братца захапать себе обеих сестер.

– Да какая разница? Не собираюсь я жениться ни на одной из них! Жуть какая что одна, что другая! – проговорил Криспиан в рифму, упал на стул, подтянул к себе блюдо с копчеными перепелами и довольно объявил: – Ух, наконец-то наемся! Вчера эта сестричка со своим нытьем по поводу злодеев, жрущих невинных птичек, весь аппетит мне испортила. И не мне одному.

Анрион смотрел на нежное сочное мясо и вдруг понял, что ему вовсе не хочется есть. И с чего бы это?

– А где крыса? – спросил Криспиан. – Жива еще или нет?

– Какая крыса? – герцог отстранился, удивленно глядя на друга. Потом хлопнул себя по лбу, вспомнив: – А, лорд главный конюшенный? – и попросил стоявшего рядом камердинера: – Эй, Поль, принеси-ка нашего гостя!

Тот явился через минуту, неся пустую клетку.

– Это что? – одновременно воскликнули хозяин с гостем. – Где крыса?

– Не знаю, ваша светлость! – камердинер выглядел изрядно озадаченным. – Но, судя по тому, как лихо она сама открывала и закрывала клетку, то, подозреваю, что она попросту сбежала.

– Не думаю, чтоб лорд главный конюшенный был таким дураком, чтоб бегать по дворцу, полному смертельных опасностей, ведь ни одного кота блеск его золотой цепи не остановит, скорее уж привлечет, – задумчиво протянул герцог и попросил слугу: – Сходи, будь любезен, в его апартаменты и выясни, не объявился ли он у себя?

Поклонившись, Поль отправился выполнять поручение. Вернулся довольно быстро, едоки еще не закончили первое блюдо.

– Он дома, приходит в себя от перенесенных им непомерных испытаний! – торжественно заявил, едва прикрыв за собой дверь.

– И как он это делает? – заинтересованно уточнил Криспиан.

– Пьет какую-то гадость в надежде забыться и заснуть. А потом считать, что все это ему приснилось в кошмарном сне после перепоя! – камердинер тонко усмехнулся.

– Мудро, мудро, – поощрил действия служащего герцог. – Похоже, этим утром сестры исправляли все испорченное вечером.

– Испорченное? – хмыкнул граф и ядовито поправил: – Испакощенное, ты хотел сказать?

– Неважно, мой друг, это совершенно неважно! – герцог вмиг ощутил отменный аппетит и принялся за добротный кусок тушеной в белом вине оленины, добытый им на охоте.

– Кстати, ты видел, что твой потрясающий цветок все еще висит над площадью? – выговорил его сотрапезник с полным ртом. – Красивый такой, яркий, при дневном свете синенький. Любовался бы им да любовался.

Маг встрепенулся. Все еще висит? То есть магия на площади до сих пор не кончилась? Это было бы хорошо, если б еще больше не подчеркивало его собственную ущербность.

– Это вовсе не моя заслуга, ты ошибаешься. Это остаточная магия после вчерашнего сражения леди Салливерн, я же тебе об этом говорил, – не стал он присваивать себе чужие лавры. – Выйдем, потушу.

Криспиан протестующе выпятил грудь, будто горевший до сих пор под площадью светляк был исключительно его заслугой.

– Повесил же фонарь ты, а не они, и горит он до их пор. Значит, и силен тоже ты! – сделал он логичный вывод, напрочь проигнорировав утверждение Анриона о невольно используемой им чужой магии.

– Я же тебе говорил, я здесь ни при чем, это заслуга сестер Салливерн, – герцог начал сердиться на непонятливость кузена.

– Ну-ну, – иронично согласился с ним премудрый братец. – Ешь давай. Ты же явно голодный. Чем собираешься заняться сегодня?

– Сначала пойду в Помарбург, туда отправились наши гостьи. Сам понимаешь, могут быть неприятные эксцессы.

– За горожан переживаешь? – граф принялся еще усерднее двигать челюстями, набираясь сил. – Да, две таких ведьмы в городе – это опасно для его жителей.

Анриона перекосило от употребимого братцем названия сестер – «ведьмы», но спорить он не стал, просто очень хотелось есть. Любопытствуя, положил себе немного салата, того самого, что вчера из всех блюд выбрала Беатрис, и попробовал. Решив, что это более-менее съедобно, принялся озадаченно жевать, недоумевая, как можно прожить на одной траве.

– Особенно если учесть, насколько леди Салливерн не похожи на наших женщин, – добавил после некоторого перерыва.

– В смысле? – увлеченный обедом Криспиан не понял намеков брата.

– Одеты они для наших людей странно, – пояснил герцог. – Что бы ты сделал, встреть их в первый раз на улице?

Граф подавился и закашлялся, вмиг представив свою шкодливую ручонку не там, где надо, и зловещие последствия этого вполне безобидного, на его взгляд, жеста. С ужасом предрек:

– Понял тебя. Надо спешить, не то их путь будет усеян мужскими трупами!

– Не думаю, что все столь катастрофично, как ты говоришь, но неприятностей у тех, кто вздумает перейти им дорогу, будет много, с этим не поспоришь, – и герцог торопливо продолжил трапезу.

Быстро поглощавший стоявшую на столе снедь Криспиан только кивнул, понимая, что неприятности ожидают и его самого. Ведь как убедить разошедшихся вовсю магинь прекратить творимые ими с таким удовольствием безобразия, он не представлял. Дипломатичностью тоже не обладал, и вся надежда была на младшего герцога, как полноправного представителя власти.

Наевшись, они накинули меховые плащи и отправились не к конюшням, как полагал Криспиан, а к герцогской сокровищнице. Приложив руку к тайному выступу, Анрион дал амулету, охранявшему вход, возможность определить герцогскую кровь и вошел внутрь. Взял несколько заряженных амулетов переноса и показал их брату.

– Перемещаться будем порталами, для скорости, – сказал он, небрежно подкинув драгоценные амулеты в ладони.

Граф потрясенно ахнул.

– Ты готов истратить столько денег ради этих девиц? А что на это скажет герцог? – в его голосе прозвучало осуждение столь неоправданному расточительству.

– А ты представляешь, как работают эти вещи? – Анрион указал на сверкающие вокруг камни.

– Понятия не имею, я же не маг и никогда им не стану, – быстро открестился от подобной чести Криспиан.

Анрион пренебрежительно поднял из стоявшего неподалеку сундука один из блеклых красноватых камней и снова кинул его обратно.

– Их просто заряжают. А поскольку магии у нас мало, это получается очень долго и муторно, поэтому они и дороги. Знаешь, сколько в нашей сокровищнице валяется пустых амулетов для разных случаев вроде тех, что лежат в этом сундуке?

– Ты надеешься зарядить их с помощью наших вспыльчивых гостий? – сразу догадался Криспиан.

– Вот именно! – подтвердил его догадку маг. – Даже если леди Салливерн и не захотят нам помочь, достаточно будет вытащить этот сундук во время их следующего сражения, амулеты зарядятся сами. Так что не волнуйся, мы восстановим сотни амулетов, если не все, и отец даже не подумает упрекать меня за пользование парой из них.

– Вот кому надо жениться на одной из этих премилых сестренок, – граф пошел вперед, торопясь выйти из дворца, открывать порталы в здании в целях безопасности даже герцогам было категорически запрещено, – для вашего рода какая была бы польза! И почему этот магический договор приплел меня, а не тебя?

– А для тебя пользы в этом браке нет, что ли? – Анрион опередил собеседника и теперь первым перепрыгивал через ступеньки. – Тебе тоже выгодно заполучить столь ценную супругу.

Криспиан отчаянно замахал руками, отказываясь.

– Что ты, опомнись! Откровенно говорю – я перед ними просто трепещу, аж мурашки по коже!

– Отчего ты трепещешь? – перед ним невесть откуда выскочил маркиз Журский. – Никогда не слышал, чтоб ты чего-то боялся.

– Я и не боюсь, а трепещу! – весомо поправил его граф. – Перед приехавшими по мою душу сестричками. А если они решат женить меня на себе? Этим балом моя любезная матушка практически объявила на меня охоту!

– Ааа, – понятливо протянул маркиз. – Да, в этом смысле мы все трепещем. Мои родичи тоже заявили мне, что я достаточно покуролесил и мне пора остепениться. Не удивлюсь, если на балу мне представят уже выбранную родом невесту и придет конец столь дорогой моему сердцу свободе.

– Мы все ходим по краю алтаря, на который каждый против своей воли может возложить свою драгоценную холостую жизнь! – мрачно объявил граф. – Никого ведь не волнует, хотим мы этого или нет!

Выскочив на площадь, герцог первым делом отдал неслышимую команду, и сияющий в небе синий цветок, озаряющий все вокруг таинственным голубоватым светом, погас. Отовсюду раздались разочарованные вопли, и только тогда Анрион посмотрел по сторонам. Везде стояли придворные, и дамы, и кавалеры, да и слуг, любовавшихся столь необычной красотой, было полно.

– Ты лишил людей такого развлечения! – с мнимым упреком выговорил ему догнавший его кузен. – Ай-яй-яй, как нехорошо!

Мимо них, бросая на них укоризненные взоры, прошествовали все, кто пялился на дивный цветок. Многие болезненно вертели шеями и растирали ноющие загривки после слишком длительного стояния с задранными к небу головами.

– Нечего попусту расходовать магию, – громко, для всех, гаркнул герцог. – И что, ни у кого дел нет, торчать здесь попусту?

Услышавшие этот упрек придворные с прислугой ускорились, и скоро на площади не осталось ни одной живой души, не считая графа Ванского с присоединившимся к нему маркизом Журским. Дойдя до выхода из парка и убедившись, что никто за ними не следит, Анрион вынул амулет переноса и спросил:

– Готовы? Маркиз, ты с нами?

Тот радостно согласился. На его взгляд, развлечения в компании герцога были нечасты и потому очень ценны. Подбросив камень в воздух, герцог дождался открытия портала, четко произнес:

– Кондитерская «Розовый туман» на центральной площади Помарбурга! – и первым ступил в голубоватый туман.

Его соратники двинулись следом и уже через несколько мгновений стояли перед узким и длинным ярко-желтым зданием с огромными витринами, вычурно украшенными тортами, тортиками, пирожными, печеньем и разного рода конфетами. От кондитерской шел такой завлекательный аромат сластей, что мужчины непроизвольно сглотнули.

– А почему ты решил выйти здесь? – нервно шевелившийся нос маркиза, со вчерашнего дня ничего не евшего, настойчиво тянул его внутрь, и он нечаянно сделал шаг вперед, к манящим его райским ароматам.

– Как ты думаешь, куда могли пойти юные девушки в большом городе? – ответил вопросом на вопрос герцог.

– Братец, мне кажется, ты промахнулся, – граф скептически огляделся в поисках разрушений. – Здесь их явно не было, посмотри, – кругом тишь и благодать.

– Возможно, они сюда вернулись и навели порядок, – не согласился с его выводами Анрион.

– Шороху они навести могут, а вот насчет порядка я сильно сомневаюсь, – хохотнул Криспиан. – С ними же нет их шустрой горничной, чтобы воззвать к их благоразумию и заставить сделать все так, как было.

– Чем спорить, давайте зайдем внутрь и узнаем, – предложил герцог и первым вошел в кондитерскую.

Увидев наследника герцогства, посетители немаленького зала изумленно замерли, потом дружно поднялись и приветствовали его: женщины – реверансами, мужчины – низкими поклонами. Даже дети копировали взрослых.

Отвесив неглубокий общий поклон, герцог заметил спешившего ему навстречу высокого худого мужчину в слишком ярком красном камзоле, обшитом золотым галуном. Владелец кондитерской вовсе не делал чести своему заведению – уж очень был субтилен. Острые локти и колени выпирали из дорогой ткани, превращая хозяина в вешалку для одежды.

– Польщен, польщен вашим посещением моего скромного заведения, ваша светлость, – рассыпался тот в любезностях, – сейчас прикажу приготовить лучший столик…

– Ничего не нужно, спасибо, – остановил торопливую речь высокий гость, – я просто ищу моих гостий, сестер Салливерн. Они очень приметные, в необычных платьях. Вы их не видели?

Хозяин властным движением подозвал распорядителя зала и повторил ему вопрос герцога. Тот отрицательно замотал головой. Изрядно разочарованный Анрион направился было к выходу, когда от дальнего столика раздался звонкий мальчишеский дискант:

– В главном городском парке две одинаковые тетеньки учат воевать наших стражников.

– Да-да, – подтвердила толстуха в фиолетовом бархатном капоре, перед которой выстроился целый ряд тарелок с разнообразными пирожными, – я тоже это видела, когда проезжала в коляске мимо. Мне кажется, там идет настоящее сражение с выстрелами и даже штурмом небольшой крепости.

Герцога заинтересовало, как можно столько узнать, просто проезжая мимо, но он умерил свое любопытство. Коротко поблагодарив подсказавших ему дорогу, быстро покинул кондитерскую, уж слишком кружащую голову вкусными ароматами.

– Я же говорил, что их здесь нет, – вышедший первым Криспиан уже свистел, подзывая наемную карету.

– Я думал использовать амулет переноса, – с некоторым недовольством высказал герцог, садясь в подъехавший экипаж. – Это было бы быстрее.

– И что изменится от того, что мы появимся в парке на пять минут позже? – резонно возразил ему кузен. – Помешаешь воспитанию провинившихся, леди рассердятся, и воспитывать будут уже тебя, ну и нас заодно, как твоих спутников, не успевших вовремя увильнуть от расправы.

Маркиз, сочтя это забавной шуткой, расхохотался, скаля крупные зубы.

– Будут воспитывать? Меня? И каким же это образом? – пропыхтел он сквозь смех. – Говорить «ай-ай-ай, как нехорошо, как стыдно»? Так на меня подобная чушь не действует.

– Тебя вчера на ужине не было? – мирно осведомился граф Ванский, отвечая вопросом на вопрос.

Журский обрисовал в воздухе очертания соблазнительной женской фигурки и смачно чмокнул мясистыми губами.

– Нет, я провел вечер и ночь в городе. Представляете, встретил одну весьма миленькую особу, у которой муж уехал по делам в Бурминдию. Бедняжке было так скучно, так одиноко, пришлось ее весьма энергично утешать до утра. Так что во дворец я вернулся только днем и сразу наткнулся на вас. А что там вчера было без меня? – вяло поинтересовался он, уверенный, что во дворце ничего забавного произойти не может априори, этого не допустит чопорная герцогиня.

– Так, всякая ерунда, – граф с удовольствием представил себе потрясение дружка при встрече с сестрами и ни о чем его предупреждать не стал. – Не стоит твоего внимания, да мы уже и приехали.

Карета остановилась, они выпрыгнули на утоптанную площадку и замерли, с легким трепетом обозревая открывшуюся перед ними невероятную картину.