Текст книги "Сюрприз за чайным столом"

– В это случае вам ваши соглядатаи должны были и доложить, что это был мальчик, ученик мага, случайно перенесшийся в мой павильон.

Ее миролюбивый тон заставил его заподозрить неладное.

– Вот именно! Маг! По сути колдун! Это-то меня и смутило. К тому же вы пригласили его себе на службу. Для чего вы это сделали? – рявкнул он.

– Да, было бы здорово, если б он стал моим личным магом! – не сумела сдержать ехидства королева. Ей нравилось поддразнивать короля, чего прежде она себе никогда не позволяла.

Табуальд искоса посмотрел на нее и тут же отвернулся, боясь, что она заметит жадный блеск его глаз. Такая Лоринда нравилась ему все больше и больше, и он решил, что сделает все, чтоб жена забыла о его неумном решении расстаться и простила все его прегрешения.

Она страстно любила его всю их супружескую жизнь, но он не оценил ее нежного чувства, а ведь в королевских браках это большая редкость. Но он все исправит, это нетрудно. Пара ласковых взглядов, пара нежных улыбок, и все получится, она снова, как и прежде, будет у его ног.

– Хорошо, – согласился он, будто от его мнения что-то зависело. – Я не против. Но не вашим личным, а королевским магом, – указал он. – Я читал, что когда-то в соседней Огнии жил такой. И страна вознеслась тогда над всеми окрестными королевствами. Продолжалось это долго, видимо, всю жизнь мага, а у них длинные жизни. Но это было уже давненько, столетия три назад.

Королева грустно засмеялась.

– Не стоит рассчитывать на возвращение Перри. Он боевой маг и его удел – война. Их страна защищается от страшного нападения, и, похоже, уже много лет.

– Этот обжора – боевой маг? – пренебрежительно рассмеялся король. – Не смешите меня, моя дорогая!

Лоринда насмешливо указала ему на огромную ямищу, мимо которой они как раз проходили.

– Что это? – Табуальд осторожно подошел к краю и заглянул вниз. – Зачем вы приказали копать яму на такую глубину? Что собрались тут делать?

– Я ничего не приказывала, – королева с горечью взглянула на испорченные кусты в форме разных животных, так любимый ею топиар. – Здесь были камни, которые Перри перенес на строительство плотины. Теперь в парке полно таких жутких ям. Это все маркиз Брутт виноват! Это он велел вырвать из земли камни для своей затеи по созданию водохранилища!

– Да, в этой части страны нередки засухи, водохранилище крайне нужно, – практично произнес король, еще не до конца осознавший мощь мага, представленного ему как глуповатого мальчишку – сладкоежку.

Королева вмиг сообразила:

– Ага, из моих придворных вам никто о моих делах не докладывает, иначе бы вы об этом знали! Это кто-то из обслуги, приносившей вчера пирожные и видевший, как мальчик их ест, и подслушавший наш разговор, но ушедший до того, как Перри стал выдирать из земли эти жуткие глыбы и отправлять их на строящуюся плотину!

Король снисходительно ухмыльнулся кончиками губ, и Лоринда мгновенно поправилась, догадавшись:

– Или тот, кому об этом разболтал подавальщик. Я это непременно выясню. Доносчики в собственном имении мне не нужны.

Табуальд не стал скрывать своей заинтересованности:

– Должен же я знать, что поделывает моя драгоценная супруга! Королева – слишком ответственная должность, чтоб я мог пустить все на самотек.

– А давайте разведемся! – озаренно предложила Лоринда. – Насколько легче тогда вам станет жить! Да и мне тоже.

Это предложение не только не понравилось королю, но и ввергло его в необычный для него гнев.

– В моем роду никогда не было разводов! Это удел жалких простолюдинов! – яростно возразил он.

Королева опасливо оглянулась. Ее свита следовала за ними на приличном расстоянии, но слова короля прозвучали слишком громко.

– Хорошо, – покладисто согласилась она. – Но вам можно ведь и овдоветь? А я под чужим именем буду тихо жить где-нибудь в дальней стране. Вы обо мне больше никогда не услышите. – Она подумала о виконте Глинском. Почему бы и нет? Хотя мужчины такие непредсказуемые. Вдруг он ее разлюбит? Нет, этот вопрос нужно сначала как следует обдумать.

– А как же дети? – король не верил, чтоб мать могла так просто покинуть своих детей.

Лицо королевы исказилось от поднявшейся с души горечи.

– А что дети? Мне будет достаточно знать, что у них все хорошо. Разве сейчас я их вижу? По-вашему же приказу их воспитывает ваша мать. Вы же считаете, что я этого не достойна.

– Я такого приказа не давал! – он остановился и уставился на нее бешеными глазами. – Не выдумывайте! Это вы сами от них отказались, чтоб досадить мне! И поэтому их воспитанием вынуждена заниматься моя немолодая и уставшая от непрестанных забот мать! Она постоянно мне об этом говорит!

Лоринда нервно сглотнула.

– Но вдовствующая королева заявила мне в присутствии вашего сенешаля, что мои дети по вашему приказу остаются с ней, потому что вы считаете меня пустоголовой безответственной особой, вовсе не годившейся для воспитания членов королевского семейства! Вы можете спросить об этом у него! Уверена, он прибыл с вами в вашей свите.

Король озадаченно нахмурился.

– С этим я разберусь, виновные понесут наказание! – свирепо пообещал он. – Я никогда не считал вас недостойной воспитывать наших детей! И никогда ничего подобного не говорил! Я всегда отзывался о вас с уважением!

Они молча пошли дальше, думая каждый о своем, вспоминая, что было. Лоринда корила себя за столь долгое расставание с детьми, нужно было пересилить себя, пойти к королю и откровенно с ним поговорить, твердо заявить, что воспитывать детей будет она сама, а не вдовствующая королева. Табуальд же думал, что вокруг него сплетено гораздо больше интриг, чем он предполагал, и с ними нужно как можно быстрее разобраться.

Во дворце супруги небрежно поклонились друг другу и разошлись в разные стороны.

Через час в будуар к королеве вплыла наряженная в пышное дневное платье гофмейстерина, доложив о появлении короля, но при этом, бесцеремонно нарушив придворный этикет, пренебрежительно упростила представление визитера до минимума:

– Ваше величество, король просит принять его!

Лоринда довольно усмехнулась. Табуальд все-таки не стал врываться в ее личные покои без доклада, как сделал бы это прежде в полной уверенности, что ему будут рады даже в самый неподходящий момент.

Но вместо привычного «проси», она спросила, даже не понижая голос:

– Герцогиня, уехал ли ваш племянник?

Та вздрогнула, оглянулась и ответила куда тише:

– Да, благодарю вас, ваше величество.

Кивнув, королева взмахнула рукой, разрешая гофмейстерине впустить в будуар короля. Тот вошел, хотел было подойти к супруге поближе, но, наткнувшись на непривычно холодный взгляд, остался стоять у закрытых им дверей. Он поменял свой костюм для верховой езды и теперь на нем был чистый камзол, расшитый малиново-серебряным шелком, опять же слишком помпезным для простого визита к опальной супруге.

Лоринда искоса бросила взгляд на свое легкое утреннее платье, удобное и красивое, но простоватое на фоне шелка и бархата королевского костюма. Как же странно она смотрится рядом с франтовато разодетым Табуальдом! Впрочем, так было всегда.

– Вы еще что-то не сказали мне, ваше величество? – королева устроилась в удобном кресле и указала супругу на стоявшее напротив канапе.

Но король садиться не стал, а принялся маршировать по комнате, пронзая сердитым взглядом мебель, будто в его неприятностях была виновата исключительно она. Королева безразлично ждала, когда ей соизволят огласить цель визита. Возможно, Табуальд осознал плюсы своего мнимого вдовства и отпустит ее на все четыре стороны?

Она без прежней, застилавшей ей глаза влюбленности, посмотрела на ходившего перед ней мужчину. И что она в нем находила? Он даже не слишком привлекателен, совершенно обычный, даже заурядный. Виконт Глицкий гораздо соблазнительнее, да и любил ее искренне. Почему же она не ответила на его признания? Эх, сколько она наделала в своей жизни ошибок! Хорошо б исправить хотя бы часть из них.

Но вот король несколько успокоился и подошел к ней.

– Я должен просить у вас прощения, моя дорогая, – сконфуженно начал он.

«И даже «дорогая?» – ироничная мысль мелькнула в голове королевы и тут же пропала, потому что он сказал:

– Моя мать действительно превысила свои полномочия, забрав у вас детей. Это будет исправлено. Сенешаль, столь безответственно участвовавший в этой афере, отныне в опале. Больше он у меня служить не будет.

Лоринда равнодушно махнула ладонью. Ее не волновало то, что сенешаль служил еще отцу короля и считался его другом и соратником. Раз виноват – значит, должен понести наказание. Такие вещи прощать нельзя ни за какие прошлые заслуги. Хотя он наверняка действовал под влиянием королевы-матери, вот кто настоящий виновник ее долгой разлуки с детьми.

Табуальд склонился к жене и взял за руку. Нежно перебирая ее тонкие пальчики, промурлыкал с обольстительными интонациями:

– Я совершил ужасную ошибку, отказавшись от вас. Мне стыдно вспоминать те глупости, что я сказал вам тогда. Сможете ли вы меня простить?

Королева прислушалась к себе. Все прошедшие пустые три года она мечтала об этих словах, но теперь, услышав их, не ощутила внутри никакого отклика. Похоже, ее любовь, принесшая ей столько боли, действительно умерла. И это ей нравилось гораздо больше, чем чувство ужасной зависимости от не любившего ее человека.

– Мне все равно, – безучастно ответила она, ничуть не покривив душой.

Мужчина потемнел и нахмурился, превратившись в зловещую тень самого себя. Откровенная бесстрастность супруги, прежде влюбленной в него как кошка, его ужасно возмутила, и он выговорил уже с нескрываемым раздражением:

– Я понимаю, моя дорогая, вы обижены, оскорблены моим невниманием, но ведь и у вас был любовник, не отрицайте.

Она забрала у него свою руку и отвернулась.

– И не собираюсь ничего отрицать. Вы же сами рекомендовали мне обратить внимание на виконта Глицкого, что я и сделала. Я его отослала вчера, но теперь жалею об этом. Надо было ответить ему взаимностью, ведь он искренне меня любил, в отличие от вас. Вы же использовали меня как племенную кобылу.

Король вспыхнул. В самом деле, как неумно он себя вел! Теперь, сравнив мужа с любовником, Лоринда, пожалуй, сделала вывод не в пользу законного супруга. Он же и вправду приходил к ней в спальню исключительно для продолжения рода, выполняя свой долг по обеспечению страны наследниками, а пылкие ласки раздаривал фавориткам.

И теперь его недальновидность обернулась против него. Но даже в самом страшном сне он не мог предполагать, что бесконечно влюбленная в него прежде жена будет смотреть на него столь безучастно и даже пренебрежительно.

Осознавать, что он ей больше не нужен, оказалось очень больно.

Но не так ли он сам смотрел на нее когда-то? Неужто теперь они поменялись местами? Нет, ничего подобного он не допустит!

Он снова взял ее руку, прижал к губам ее ладонь и соблазнительно прошептал тем самым голосом с хрипловатыми интимными бархатными модуляциями, что безотказно действовали на самых несговорчивых дам:

– Вам не нужны будут больше любовники, дорогая! Я сам стану для вас самым лучшим фаворитом, которого вы только могли пожелать! Только вернитесь ко мне, и у нас все будет хорошо! Обещаю вам!

Но на королеву его тон не подействовал. Склонив голову набок, она рассматривала супруга с небрежным удивлением, с каким рассматривала бы подаренную ей странноватую игрушку, решая, достойна ли та ее внимания.

Табуальда это задело, и весьма, но он понимал, что ему стоит набраться недюжинного терпения, чтоб воскресить в Лоринде былую любовь. Просто это будет немного труднее, чем он полагал поначалу.

Королева молчала, обдумывая его предложение. Ей уже не нужна была его благосклонность, да и королевские обязанности не прельщали. Единственное, чего ей хотелось – быть рядом со своими детьми. А ради этого придется пойти на уступки, хоть и не хочется.

Не выдержав оценивающего молчания, Табуальд неожиданно опустился на одно колено и повинно склонил голову. Лоринда вздрогнула от потрясения.

Гордый король у ее ног! О подобном она даже и мечтать не смела. Но нужно ли теперь ей это? И твердо ответила сама себе – нет!

– Вернись ко мне, умоляю! – он перешел на короткое «ты». – Клянусь, любовниц у меня больше не будет, я буду принадлежать только тебе! – это было сродни откровенному блефу, но он заранее просчитал свои действия – теперь она не сможет ему отказать, не унизив. А это не позволяется никому. Исключений ни для кого не было и не будет.

Королева тоже это прекрасно понимала. И была вынуждена неохотно сказать:

– Хорошо, если вы настаиваете, ваше величество. Но предупреждаю, теперь я буду вести себя как истинная королева, и примером мне будет служить ваша мать.

Король передернулся, но счел ее слова мелкой местью обиженной женщины.

За обедом всем придворным было объявлено, что ее величество королева Роденоса возвращается в столицу и займет положенное ей место при королевском дворе.

Вечером королева, приказав свите оставаться во дворце, в одиночестве гуляла в своем любимом парке, с печалью оглядывая красиво выстриженные кустарники в виде разных фигур, то девушек, то животных, вдыхала аромат прекрасных цветов, гладила стволы огромных вековых дубов и вязов, совершенно не желая расставаться с этим милым и добрым местом, где ей, в принципе, не так уж и плохо жилось.

Дойдя до своего любимого павильона, она села на свое место и представила, что выросший Перри сидит рядом с ней. Интересно, а какое у него настоящее имя? Ведь Перри – явно прозвище. Насколько она помнила – перри – это один из любимых напитков простонародья, что-то вроде бражки из плодов грушевого дерева. Самой ей никогда его пробовать не доводилось, но в отцовском поместье в холодное время его любили употреблять конюхи для бодрости духа.

Неужели ей больше никогда не доведется встреть юного мага, услышать его веселые глупости, вновь увидеть обыденные для него, но невиданные для нее чудеса – летающие тарелки, странные огни переходов и взмывающие ввысь огромные каменюки?

Отчего-то отчаянно хотелось чудес, светлых, радостных, ни к чему не обязывающих, сделанных просто так, чтобы на душе стало хотя бы чуточку светлее.

Уже темнело, когда ее разыскал король.

– Прощаетесь с этим чудесным местом, моя дорогая? – спросил он, оглядываясь.

Светло-печальное настроение королевы тотчас испортилось от этого так любимого прежде мурлыкающего голоса.

– Уже попрощалась! – отрубила она, резко поднявшись и решительно направившись к дому.

Недовольно поджав губы, его величество двинулся за супругой, желая предложить ей свою руку для опоры, но не смог ее догнать – просто заблудился, свернув не туда. И еще долго блуждал по темным аллеям парка, едва не попав в темноте в одну из устроенных магом ям.

Когда же он наконец добрался до дворца, уже закончился ужин и королева удалилась к себе, не желая никого видеть. Он глянул было на пару хорошеньких фрейлин, не желая проводить ночь в одиночестве, но вовремя остановился – если он даст повод Лоринде подозревать его в неверности, то неизвестно, во что это может вылиться.

Королева стала другой – жесткой и непримиримой. С ней придется считаться, к чему Табуальд был совершенно не приучен. Но придется.

Пройдя к ее покоям, он убедился, что те прочно заперты, и раздосадовано ушел к себе. В эту ночь он спал один, убеждая себя, что в собственном дворце двери спальни его супруги всегда будут для него открыты. Хотя бы потому, что запора на них нет.

Пройдя по порталу к небольшому серому домику в три этажа, в котором располагалась его магическая школа, господин Унельсон первым делом принялся отчитывать непослушного ученика. Перри нарочито громко сопел, выслушивая нудную нотацию наставника. Он не считал себя в чем-либо виноватым.

– Ты опять умудрился выстроить путь невесть куда! Мне пришлось затратить прорву энергии, чтоб тебя вызволить! – выговаривал в сердцах наставник ученику. – Вечно с тобой происходят какие-то несуразности!

– Я не нарочно, вы же знаете, – вяло оправдывался Перри, не понимающий, за что его корят. – Меня просто затягивает туда, где много вкусной еды. Мой дар выполняет мои неосознанные желания, а управлять им я еще не умею. – Что в этом случае он и не хочет ничего менять, признаваться не собирался. Для чего злить и без того сердитого наставника? Отвлекая того от ненужных догадок, с нарочитой наивностью предложил: – Чтоб произвольных переходов не было, может быть, вы велите нашей кухарке готовить для меня что повкуснее, пирожные, к примеру?

Наставник возмущенно хлопнул себя по бокам.

– Не умеет изыски разные готовить наша кухарка, она же не шеф-повар в королевском дворце! К тому же дорогое это удовольствие, Совет магов на пирожные для учеников денег не дает. Впрочем, так же, как и для наставников. Ты лучше обжорство прекрати, да и научись уже справляться со своим своевольным даром!

Перри с демонстративной сокрушенностью широко развел руки – мол, ничего обещать не могу, это сильнее меня.

– Мало того, что ты бесцеремонно сожрал все пирожные на чужом столе! – никак не мог успокоиться наставник, хотя на этот счет у мальчишки было свое мнение – он просто помог справиться жалким малоешкам с такой прорвой еды. – Так ты еще и зачаровал королеву! Вот для чего ты убрал из ее сердца любовь к законному супругу? – наставник обвинительно ткнул в сторону слишком самонадеянного ученика узловатым пальцем и, исключительно для успокоения своей перевозбужденной нервной системы, аккуратно съел безе с воздушным сливочным кремом.

Проследив за тем, как стремительно убывают пирожные с прилетевшей следом за ними тарелки, Перри понял, что еще немного – и ему ничего не достанется. И, хотя живот у него был набит сластями под самое горло, он все-таки схватил политое толстым слоем шоколада буше с малюсенькими кремовыми розочками наверху и засунул в рот.

Ответил, лишь прожевав:

– Мне просто стало ее жаль. Жить без чувств гораздо приятнее, чем переживать из-за всякой ерунды.

– Без нормальных эмоций человек превращается в бездушный инструмент, пустую куклу, – наставник неодобрительно проследил за похищением пирожного, которое считал своим, – его ничто не радует и не печалит.

– Я вовсе не лишил ее величество Лоринду всех чувств, а лишь избавил от тягостной любовной зависимости, только и всего, – с самоуверенность юностью заявил мальчишка. – Я еще и слишком яркий румянец с ее щек убрал, чтоб не нервничала из-за такой чепухи. Кстати, если король вдруг по-настоящему полюбит свою королеву, то под его напором и она потихоньку вспомнит, как любила его когда-то. Но не думаю, что это случится.

– Почему? – наставник с удовольствием съел еще одно пирожное и пожалел, что они захватили с собой только небольшую тарелку – надо было взять целое блюдо, собрав на него все, что оставалось на столе, уж очень все было вкусно. Решил, что в следующее спасение своего путешествующего где не надо ученика именно так и поступит, ведь нужно же как-то компенсировать энергетические затраты.

– Король мне не нравится, – категорично отрубил маг-недоучка. – Пусть я его не видел, но у любимой жены никогда не бывает таких печальных глаз. Так что я все сделал правильно. Как-нибудь потом я обязательно вернусь туда и проверю, что получилось.

Это намерение вконец разозлило господина Унельсона.

– Учти, до окончания учебы ты от меня никаких ориентиров в это королевство не получишь! – пообещал он и снова потянулся к вожделенным пирожным.

Доев последнее, сердито погрозил Перри пальцем и пошел на кухню, запить съеденные сласти чем-нибудь покрепче.

Непочтительно показав ему вслед язык, непослушный ученик ностальгически вздохнул, припомнив море разной вкуснятинки на королевском чаепитии и, облизнувшись, пообещал себе: как только выучится открывать порталы и прокладывать путь куда нужно ему, а не вредному непокорному магическому дару, тут же улучшит момент и вызнает у наставника координаты королевства, пусть даже для этого ему придется пойти на хитрость.

И непременно вернется туда, конечно же, не затем, чтоб побаловать себя пирожными. У него есть гораздо более важные дела: познакомиться с младшей принцессой, как и предлагала ему королева. Вдруг эта девчонка станет приятным исключением из числа глупых капризных девчонок? Она же дочь Лоринды, а та вовсе не показалась ему капризной. Да и узнать, что сталось с тем неприятным типом, что хотел ограбить доверчивую королеву, тоже интересно. Казнили его или отправили куда-нибудь в ссылку?

Перри приосанился и, глядя в сторону школы, невесть кому гордо пообещал, воображая себя взрослым умным магом: конечно же, в том не знающем магии королевстве его ждут великие дела, а вовсе не обжорство.

Противореча себе, нежно погладил свой набитый пирожными живот и предвкушающе облизнулся, втайне надеясь на повторение сладкого пира.

Конец