Текст книги "Чужие сны"

Глава 9

Никто не знал, откуда взялась эта новая страшная болезнь. Она началась внезапно, на шестой день после пьяного разгула, которым лариты отметили возвращение последнего торгового каравана.

Когда Корлит вошел в дом, куда привела его насмерть перепуганная женщина, случайно заглянувшая поутру к соседям, он увидел страшную картину. Вся семья лежала вповалку на широком ложе. Кожа у всех была бледной, почти зеленой, и при этом на лицах больных темнели россыпи небольших красных пятен. Шаман —всмотрелся в них. Пятна набухали прямо на глазах, превращаясь в бугристые шишки, похожие на степные ягоды. Корлит приготовил примочки из трав, дал больным рвотное, велел пить травяной чай… Но через два дня вся семья умерла, и Корлит так и не понял, что за напасть поразила этих людей.'

Корлит давным-давно уже оставался единственным лекарем в поселении ларитов. Его друг, Син-тан, с которым они вместе учились у старого шамана кочевников Атошира, умер молодым, а найти среди ларитов таких, которые захотели бы посвятить себя нелегкому искусству врачевания и шаманства, ему не удалось – потому что лариты и без учения жили хорошо. Зачем им было трудиться?..

А теперь Корлит был уже очень стар и уже не успел бы никого выучить, даже если бы и нашелся какой-то юноша, желающий помогать людям…

И он ничего не мог поделать с новой большой болезнью, постепенно охватившей все поселение ларитов. Болезнь распространялась не спеша, но убивала быстро. Стоило ей проникнуть в человека – и через три-четыре дня он погибал, уводя с собой всех родных и близких.

Один за другие пустели дома, одна за другой вымирали целые семьи, большие и маленькие. Людей охватил ужас. Они боялись выходить на улицу, боялись говорить с соседями, боялись всего, даже собственной тени… А некоторые, решив, что это древние боги наслали на племя кару за то, что оно отказалось от кочевой жизни и осело на побережье, связавшись с морскими злыми духами, выволокли из конюшен старые полусгнившие возки дедов и, кое-как починив их, ушли в степи. Среди них было и несколько внуков Корлита и Джелы. Корлит и не думал удерживать их. Наоборот, узнав об их сборах, он лишь сказал на прощанье:

– Может быть, так и лучше.

Может быть, его внуки не только избегнут гибели, но и найдут настоящее счастье, подумал он.

Корлит несколько раз за те полгода, что по поселку ползла болезнь, пытался поговорить со старейшиной, убедить его, что нужно послать за лекарями в другие племена, что нужно попробовать спасти тех, кто еще жив, – но Солун окончательно утонул в тяжелом сладком дыму, ушел в мир грез и видений, и совсем ничего не слышал. Он даже не заметил, как и сам заболел… и умер, продолжая пребывать в счастливом и радостном тумане, рожденном горной травой.

И дарейты ничем не могли помочь гибнущим людям. Они приносили по просьбе Корлита все новые и новые морские растения, моллюсков и рыб, и Корлит пробовал готовить из них отвары – но все было впустую. Ничто не могло остановить забредшую к ларитам смерть. Лариты продолжали умирать. И никому в целом мире не было до них дела. И те два каравана торговцев, что ушли еще до начала болезни, не вернулись домой, прослышав о страшном море, напавшем на поселение. Они не стали интересоваться даже судьбой своих семей, оставшихся в поселке, боясь подхватить заразу от гонца.

А Корлит все бродил и бродил по поселению, заходя то в один дом, то в другой, пытаясь хоть как-то утешить и ободрить людей, хоть как-то облегчить их страдания… а потом наконец слег сам. И верная Джела, прошедшая с ним бок о бок всю долгую жизнь, тоже заболела… и из всех их детей и внуков один только Анор оставался рядом с ними, когда они умирали.

И наконец ларитов не стало.

Глава 10

– Анораль!

резко прозвучало в ушах маленькой ларитки Опять размечталась, бездель-

Анораль подхватила бадейку с вычищенной рыбой и торопливо зашагала к навесу, под которым прятались огромные чаны. Высокая костлявая рыбачка, в доме которой жили теперь Орс и Анораль, стояла возле одного из чанов, подбоченившись, и злыми глазами следила за девочкой.

– Ну, что, барыня, снова от работы увиливаешь? – сварливо заговорила рыбачка, когда Анораль подошла ближе. – Пора уж забыть свои барские замашки! Или надеешься снова в шелках ходить? Ты их заработай сначала! У, дрянь! – И женщина, не зная, куда выместить свою вечную злобу, – с размаху ударила Анораль по затылку.

Девочка упала, выронив бадейку, и рыба рассыпалась по песку. От этого тощая мегера окончательно разъярилась.

– Ах ты, паршивка! – заорала она. – А ну вставай, собирай вс+, иди мыть! Ну, дрянь, ну… нарочно, вс+ нарочно делает, вс+ назло! – Женщина просто захлебывалась от бешенства.

Анораль молча поднялась, торопливо собрала серебристых рыбин, залепленных белым песком, и побежала к воде.

Высыпав рыбу неподалеку от кромки пенистых волн, девочка зашла по колено в море, тщательно прополоскала бадейку и, поставив ее в сторонке, принялась мыть испачканную рыбу. Но мысли Анораль были при этом далеко-далеко…

…Она снова вспомнила о том, как хозяин шхуны, на которой они с Орсом сбежали из поселка ларитов, просто-напросто отобрал у них мешочек,с жемчугом, а после высадил детей на островке, где стояли сараи, в которых вялилась рыба. Там никто не жил, и лишь раз в неделю рыбаки причаливали возле этого острова, чтобы забрать просохшую рыбу и развесить свежую. И целых четыре дня они с Орсом просидели там, пока их не подобрала пришедшая лодка. Хорошо еще, что в одном из сараев нашелся небольшой жбан с пресной водой, а то бы детям и вовсе было не выжить…

А потом начались скитания.

Сначала они очутились в нищем рыбацком поселке, далеко от того большого приморского селения, в котором жили сейчас. Там было всего десять домов, и ни один из рыбаков не имел своей лодки – все работали на хозяина, вовсе не появлявшегося в их краях. Делами заправлял староста. Он сам продавал весь улов скупщикам, и сам рассчитывался с рыбаками, не забывая, конечно, и о своей выгоде. Но в общем люди были им довольны, считая, что могло быть и хуже. Староста взял беглых детей к себе, но они недолго пробыли в его доме. Он решил, что выгоды от них слишком мало. И, не долго думая, продал тетку и племянника в места побогаче. И вот уже четвертый месяц они, выбиваясь из сил, работали на тощую злую рыбачку и ее мужа, владельца самого большого и нового баркаса в поселке. Орс помогал по дому и на кухне, а его десятилетней тетушке пришлось вместе со взрослыми женщинами чистить на берегу рыбу для засолки. Кормили детей объедками, а спали они в чулане, на груде грязной ветоши. Но они не жаловались. Никогда. Ведь они сами ушли из дома, сами выбрали свой путь…

Но Анораль постоянно видела сны. Нет, это были сны не об ушедшей жизни в богатом доме, в холе и неге… Она видела море, дарейтов, она говорила с ними. Они знали о ней все – но ничем не могли помочь ей и ее маленькому братишке-племяннику. Пока не могли. Однако девочка была уверена – дарейты что-нибудь придумают. И поздно вечером, перед сном, Анораль говорила:

– Ну, еще немножко потерпим, Орс, а потом что-нибудь случится.

– Что? – спрашивал Орс, печально глядя на Анораль темными глазами, казавшимися невероятно большими на измученном, худом личике.

– Не знаю, – честно отвечала девочка. – Но это будет что-то хорошее, вот увидишь.

– Ладно, потерпим, – соглашался Орс. А кроме дарейтов, Анораль несколько раз видела незнакомого человека… он казался ей ужасно старым, ему, наверное, было лет двадцать, не меньше… но у него было необыкновенно доброе лицо, и Анораль знала: он ждет ее где-то далеко, и он очень хочет сделать все для ее счастья. Анораль не сомневалась в том, что встретится с этим человеком, потому что понимала: эти сны навевают ей дарейты. А они никогда не ошибаются.

Анораль отнесла вымытую рыбу под навес, высыпала ее в чан и вернулась к длинному столу, вдоль которого сидели горластые рыбачки, чистившие рыбу. Вокруг громоздились горы вонючих скользких потрохов и чешуи. Женщины, без остановки работая острыми ножами, так же безостановочно болтали, обсуждая все, что произошло в поселке накануне, и их визгливые, пронзительные голоса заглушали ровный гул моря. Анораль заняла свое место и взялась за нож. Но тут она услышала нечто такое, от чего ее тонкая детская рука замерла над очередной толстобрюхой рыбиной…

– Да говорю же тебе, он теперь всегда будет ходить мимо нас, этот корабль! – с жаром произнесла одна из рыбачек. – Всегда! И мы сможем посылать к нему баркас и продавать им что-нибудь!

– Да чего ты продашь тем богатеям? – фыркнула ее товарка. – Соленых окуней, что ли? Станут они их жрать, жди!

– Ну чего ты мелешь! – возмутилась первая рыбачка. – Какие окуни! А раковины, а перламутровые браслеты? Скупщики-то задаром берут, а тут, глядишь, и побольше перепадет!

– А и то верно… – неожиданно задумалась ее соседка, не переставая, впрочем, энергично работать ножом. – Можно неплохо заработать…

Анораль, поймав пристальный взгляд одной из сидевших напротив женщин, спохватилась и вспорола брюхо лежавшей перед ней рыбы, ловко выбросила потроха, отсекла голову и хвост… но думала она при этом о корабле, который прошедшей ночью видела во сне. И еще она видела, как они с братишкой поднимались на этот корабль…

До самого вечера девочка беспрерывно размышляла об этом. А поздно ночью, когда они с Орсом остались наконец вдвоем, Анораль, крепко обнявего, зашептала:

– Орс, мы можем сбежать отсюда… нужно только решиться!

– Я готов, – уверенно ответил мальчик.

– Понимаешь, дело в том, что…

И Анораль объяснила, что она задумала.

Выслушав сестру, Орс неожиданно хихикнул.

– Ну, они тут просто взбесятся! – весело сказал он. – А куда он нас привезет, этот корабль?

– Не знаю, – развела руками Анораль. – Но рыбачки говорили, что он заходит только в настоящие большие порты, туда, где богатые города.

– Ну, хуже, чем здесь, вряд ли будет, – сказал Орс. – А в городе, даже и небольшом, мы можем устроиться к кому-нибудь в подмастерья, верно?

– Верно, – согласилась Анораль. – Давай только решим, когда мы это сделаем.

– Ты лучше спроси дарейтов, – посоветовал мальчик. – Им виднее.

– Попробую…

Прошло еще четыре дня. Анораль наконец услышала долгожданную новость: корабль с богатыми пассажирами должен был пройти мимо их поселка на следующее утро…

Вечером поселок гудел как пчелиный улей. Рыбаки и их жены, в надежде на лишние деньги, собирали все, что только можно было предложить тем, кто в состоянии просто так, ради забавы, кататься на огромных кораблях. Женщины приготовили самые свои нарядные платья, чтобы очаровать пассажиров корабля. Рыбаки чистили лодки и боты, украшали снасти пестрыми флажками.

О чужих детях, само собой, никто и не вспомнил.

А они, радуясь царящей вокруг суматохе, осторожно забрались на кухню хозяйского дома, сложили в небольшой мешок несколько кусков хлеба и вяленого мяса, прихватили четыре бутылки с водой и, прячась в тени между домами и заборами, вышли к пирсу.

Они уже решили, что стащат лодку старого Нокки – тот давно уже не выходил в море, так что лодка ему была не нужна, но он следил за ней, рассчитывая кому-нибудь ее продать, так что можно было не бояться, что суденышко затонет, едва отойдя от берега. И теперь им оставалось лишь отвязать лодку и выйти в море, навстречу кораблю.

Дети и думать не хотели о том, что их может отнести слишком далеко течением, что они разминутся с кораблем… ничего такого просто не могло случиться, в это они верили твердо. Ведь они делали лишь то, что подсказали им дарейты.

Они вдвоем легко справились с узлами, потом Орс спрыгнул в лодку, и Анораль, передав ему мешок, спустилась следом. С трудом подняв тяжелое весло, Анораль оттолкнула лодку от пирса.

…Тихий плеск волн успокаивал, навевал сон. На черной воде дробились в бисерные нити отражения далеких звезд, шум поселка утих вдали, лодка мягко покачивалась, послушно двигаясь вслед за течением – и дети незаметно для себя задремали.

Проснувшись, Анораль не сразу поняла, где она находится. Девочка села и посмотрела вокруг. Но увидела лишь высокие борта лодки.

Анораль тихо вскрикнула, и тут же лежавший рядом Орс поднял голову и потер кулачками сонные глаза.

– Эй…

Анораль вскочила на ноги, но в это мгновение лодку качнуло чуть сильнее, и девочка снова шлепнулась на дно, прямо на Орса. Но она успела заметить…

– Орс! Корабль близко!

Дети забарахтались, торопясь встать, но это им удалось далеко не сразу. Однако через несколько секунд они все-таки уже вскочили на банку и отчаянно замахали руками, крича:

– Подберите нас! Подберите нас!

Огромный корабль шел под всеми парусами. Едва начавшийся рассвет окрашивал его в золотые и розовые тона, и Анораль показалось, что это не просто корабль, а обиталище нежных фей, спешащих к ней на помощь…

Конечно, с такого расстояния никто не мог услышать их криков, но команда давно уже заметила лодку, болтавшуюся прямо по курсу. А теперь вдруг в ней возникли двое малышей…

Не прошло и четверти часа, как Анораль с братом очутились на борту.

Вместо фей и эльфов детей окружили дюжие бородатые матросы, изумленно таращившие глаза на хрупкую девочку и тощего мальчишку. Но вот они расступились, и дети увидели высокого широкоплечего человека в малиновом с золотом камзоле, в кружевной рубашке, в белоснежных брюках, заправленных в алые сафьяновые сапоги… Анораль, подняв голову, всмотрелась в его лицо. Нет, это был не тот, кого она видела в своих снах. Но глаза у него были добрые, веселые…

– Ты – капитан? – спросила девочка.

– Угадала, пташка, – ответил тот раскатистым басом. – А ты кто такая?

– Я – дочь племени ларитов, – с достоинством ответила Анораль. – Но мы с братом попали в беду… Ты нам поможешь?

– Постараюсь, – ухмыльнулся капитан, поглаживая яркую каштановую бородку. – Только прежде мне надо узнать, что, собственно, произошло.

Дети переглянулись. Орс кивнул. Анораль снова заговорила:

– Конечно, мы тебе все расскажем. Но… ты не дашь нам сначала чего-нибудь поесть? Наш мешок в лодке остался…

Матросы радостно заржали. Капитан фыркнул и, чуть повернув голову вправо, приказал кому-то:

– Отведите на камбуз, искупайте, накормите, а потом – ко мне.

,

В то же мгновение детей подхватили огромные – загорелые руки, и не успели они опомниться, как их обоих уже принесли на камбуз, раздели и окунули в лохань с теплой мыльной водой.

А чуть позже, отмытые до блеска и накормленные до отвала, дети очутились в капитанской каюте.

Но, хотя тетушка и племянник и не сговаривались ни о чем и вполне доверяли капитану, они, рассказывая ему историю своей короткой, но уже. такой запутанной жизни, почему-то ни словом не упомянули о дарейтах.

Глава 11

Йинор считал, что устроился он совсем неплохо. Конечно, кто-то мог счесть его бедняком, но он ведь и не стремился к большому богатству и роскоши. Ему это было просто не нужно. Своими рисунками и резными фигурками из дерева он зарабатывал достаточно, чтобы не думать о необходимом. Он даже купил крошечный домик неподалеку от порта – ведь его суженой нужно было где-то жить. Вот только она все не появлялась и не появлялась… Ну, терпения Йинору было не занимать. Он знал, что она все равно придет.

Шли дни, проходили месяцы. Йинор встречал в порту каждый корабль, каждую шхуну. Он расспрашивал моряков о девочке с медовыми волосами. Но никто ничего не мог ему рассказать. Однако Йинор и не думал отчаиваться. Он просто ждал, не сомневаясь, что выбрал нужный город и нужный порт. Ведь он по-прежнему видел те самые сны…

…Ив этих снах девочка играла со странными многоногими —чудищами. Они резвились на золотистом песке, а неподалеку от них набегали на берег веселые пенистые волны. Девочка о чем-то говорила с чудищами, и они понимали ее, а она понимала их, и им было так хорошо вместе… А потом Йинор видел девочку в богатом селении, где по улицам бродили причудливо одетые пьяные люди – пьяные мужчины, пьяные женщины, пьяные дети и дряхлые старики… И нежная девочка с медовыми волосами казалась среди них пришелицей из другого мира – из непонятного мира добродушных морских чудищ, готовых день напролет кувыркаться на светлом песке, развлекая свою хрупкую подружку…

И еще Йинор видел худого, изможденного человека, карабкающегося по прибрежным утесам, чтобы там, наверху, на гладких плоскостях нависающих над морем камней, рисовать загадочные картины. Он изображал фигуры, в которых смешивались черты обычных людей – и морских многоногих чудищ… Эти фигуры танцевали на скалах, глядя на бесконечное море, а изможденный художник спускался вниз и говорил с чудищами, и пытался понять, что они хотят рассказать ему о своей жизни, о своем прошлом – но не понимал… И сам Йинор тоже не понимал, что произошло с многоногими. Он лишь знал, что им приходится нелегко. Потому что они – слишком далеко от своей родины. Но где эта родина?..

Впрочем, морские звери не слишком интересовали Йинора. Он ждал…

Но вот однажды, зайдя пообедать в портовую таверну, он услышал за соседним столом странный разговор. Говорили между собой четверо рыбаков, прибывшие, судя по одежде, издалека. Едва Йинор уловил, о чем идет речь, как сразу насторожился и стал внимательно прислушиваться. Ведь рыбаки рассуждали о тех самых чудищах, которых Йинор видел в снах и которые были друзьями его девочки…

– …Ну да, те самые, у Желтого залива.

– И все померли?

– До единого! В окрестных степях говорят, что это морские звери на них мор наслали.

– Да им-то зачем?

– А затем, что лариты с них жемчуг без конца требовали, перламутр, вообще за их счет жрали да пили.

– Ну, перестали бы им приносить, и всех дел!

– Не могли, говорят. Шаман у тех ларитов был уж так силен, что одолел зверей своими заклятьями. А теперь вот они и с шаманом, и со всем племенем расправились. Вот еще говорят, правда, что какие-то дети оттуда сбежали. Могут по всем побережьям заразу разнести.

– Ну, если это насланный мор, ничего он не разнесется.

– Как знать, как знать…

Но тут к столу рыбаков подошла толстая подавальщица с горой мисок и тарелок на огромном подносе, и компания занялась едой, забыв про чужие беды.

А Йинор встревожился.

Он ни на мгновение не усомнился, что рыбаки говорили именно о его девочке с медовыми волосами. Это она сбежала из погибшего селения пьяных злых ларитов. Рыбаки сказали – «дети»… значит, она ушла не одна. Но где же она теперь? Нет, Йинор не верил, что и она тоже погибла от загадочной болезни. Ведь морские звери любили ее. И она, конечно, жива. Но если весть о гибели далекого селения уже разнеслась по степям и побережью, значит, случилось это не вчера. Куда же она подевалась?..

Что могло с ней случиться?

Несколько дней Йинора преследовали мысли об опасностях, которым может подвергнуться беззащитный ребенок. В мире слишком много недобрых людей, думал Йинор, и кто знает, с кем она столкнулась, уйдя из родного селения… Йинор похудел от волнений, осунулся, он не мог ни есть, ни спать… но когда наконец в одну из ночей он забылся сном, ему приснилось…

…Великолепный корабль несся под всеми парусами, залитый радостным светом дня… крепкие матросы уверенно управлялись со снастями, богато одетые люди гуляли по палубам… а на мостике, рядом с красавцем-капитаном, стояли двое детей… маленький мальчик и девочка с медовыми волосами… и они отнимали друг у друга блестящую подзорную трубу, а капитан смеялся, глядя на них… и все вокруг светилось добротой и счастьем… Х

Йинор, внезапно проснувшись, сел в постели.

Уже светало, и он оглядел свое скромное жилище. Девочка близко… вот только…

Йинор понимал, что этот сон – не сон, что он видел подлинную реальность. Дети попали в хорошие руки, они сыты, ухожены и всем довольны… и согласится ли теперь его прекрасная кроха жить вот здесь, в простой незатейливой обстановке?.. Ведь если она останется с Йинором, ей и ее братишке придется работать, когда они подрастут… а капитан мог обеспечить им обоим совсем другую жизнь.

Тяжело вздохнув, Йинор встал, умылся, оделся – и отправился в порт.

Как бы то ни было, он обязан встретить девочку. А уж потом пусть сама решает. …Утром они должны были зайти в очередной порт. Сказочное путешествие на огромном корабле длилось уже вторую неделю, и Анораль с Орсом наслаждались им от всей души. Но к вечеру этого дня девочку почему-то охватило беспокойство. Отыскав Орса, учившегося у юнги вязать узлы, Анораль позвала:

– Орсик, иди-ка сюда… дело есть.

Мальчик, неохотно оставив интересную забаву, подошел к Анораль и вопросительно уставился на нее.

– Мне кажется, завтра нам пора будет сойти с корабля, – тихо сказала девочка. Орс насторожился.

– Ты уверена?

Анораль давно уже рассказала ему о человеке, которого видела в своих снах, и оба они знали это тот, кого выбрали для них дарейты. Оставалось лишь найти его… И вот Анораль почувствовала, что он уже близко.

– Да, – ответила Анораль. – Он где-то в том городе. Мы встретимся, и скоро.

– Ну что ж, – спокойно ответил Орс. – Погуляли – и хватит. Пора за работу приниматься.

Анораль грустно посмотрела на него. Такой маленький, а уже такой серьезный… Ну, ничего не поделаешь. Так уж сложилась их жизнь. К тому же и возвращаться им все равно некуда. Дети давно уже прослышали о страшном море, уничтожившем селение ларитов. А это значило, что у них не осталось родных и близких, они лишь вдвоем, а мир вокруг них так враждебен… Но где-то их ждет добрый человек, который тоже слышит дарейтов.

Анораль встряхнула головой, отгоняя тяжелые мысли. Все будет хорошо. Дарейты не могли ошибиться.

Задолго до рассвета на корабле началась суматоха. Впереди был большой порт, богатый город, и матросы, предвкушая отличную гулянку, старались поскорее закончить все дела. Да и многие из пассажиров проснулись чуть свет, и вышли на палубы, чтобы увидеть приближающийся берег. Орс. и Анораль собрали в узелок одежду, сшитую для них матросами, прихватили на всякий случай две пачки морских галет и приготовились к тому, чтобы незаметно ускользнуть с корабля. Им было жаль расставаться с добрым капитаном, но то, что ждало их впереди, было куда важнее беспечной жизни под крылышком богатея.

Из-за горизонта вырвались первые лучи – и одновременно впереди возник, как по волшебству, прекрасный белый город…

– Их нигде нет, капитан, – с виноватым видом доложил старший матрос, получасом ранее отправленный на поиски детей. – Нету, мы все обыскали.

Капитан растерянно огляделся по сторонам.

– Неужели ушли? – тихо пробормотал он. – Неужели сбежали?

– Похоже, так, – еще тише сказал матрос.

– Куда же они… ох, глупые! Вот что, – тут же решил он. – Вы все идете на берег. Скажи, чтобы поискали их в городе, хорошо?

– Конечно, поищем, – кивнул матрос. – Маленькие ведь совсем, чего только не случается с такими! Будем искать, не беспокойтесь.

Капитан, с сомнением покачав головой, отпустил матроса. Ему почему-то показалось, что искать детей бессмысленно… Они просто пришли туда, куда должны были прийти.

…Иинор стоял неподалеку от сходен, наблюдая за грузчиками, тащившими корзины и чемоданы тех пассажиров, которые решили закончить свое путешествие в этом городе. Вокруг гомонила толпа. Агенты гостиниц наперебой расхваливали достоинства своих отелей, мелкие торговцы рвались на борт, чтобы успеть продать что-нибудь до того, как пассажиры отправятся гулять по городу, кэб-мены навязывали свои экипажи… и лишь Йинор стоял тихо и неподвижно, ожидая появления девочки. Она была там, на корабле. Он ощущал ее присутствие всей душой.

И вот наконец… Йинор подался вперед, всматриваясь. Да, он не ошибся. Двое детей осторожно, прячась от матросов за огромной корзиной с багажом, которую с трудом волочили двое приземистых грузчиков, крались по палубе к трапу. В руках у девочки был небольшой узелок. Мальчик держался за рукав сестры, настороженно оглядываясь по сторонам. Вот они следом за грузчиками ступили на трап…

Йинор бросился вперед, оттолкнув с дороги гостиничного агента. Тот огрызнулся, но, глянув на бедно одетого Йинора и поняв, что тот ему не конкурент, тут же забыл об инциденте. Некогда ему было обращать внимание на всяких оборванцев. Он должен был заполучить постояльца для своего хозяина.

К тому моменту, когда дети ступили на берег, Йинор был уже совсем рядом. Подойдя еще ближе, он сказал девочке:

– Здравствуй.

Она подняла на него серьезные серые глаза и серьезно ответила:

– Здравствуй…

– Добралась, значит… а это кто – братишка?

– Да. Хотя вообще-то он мне племянник. – Всмотревшись в Йинора, девочка чуть заметно улыбнулась и добавила: – А я тебя знаю. Я тебя во сне видела.

– Вот и я тоже, – усмехнулся Йинор. – Ну и что ты собираешься теперь делать?

– Я хочу строить лодки, – уверенно ответила Анораль.

– Что ж, дело хорошее.

– Значит, мы будем жить у тебя, – без тени вопроса в голосе сказала Анораль. – Ну, пошли.

И Йинор, взяв детей за руки, повел их к своему дому. Они доверчиво шли рядом, ничуть не боясь чужака и ни на мгновение не усомнившись в нем.