Текст книги "Растопить сердце Льва"

Глава 5

Рита

Стоять на сцене – удивительное чувство, от которого дрожь пробегает по телу. И страшно, и приятно, и голова опять немного кружится. Рита чуть не подвернула ногу и обернулась, чтобы поймать успокаивающий взгляд брата. Все в порядке.

Снова выпрямилась и повернулась к залу. Как ее инструктировал Герман? Нужно сосредоточиться на одном человеке и говорить для него.

Зацепиться взглядом за лица в полумраке никак не получалось. Она говорила на автомате, но, кажется, зрителей ее речь вполне устраивала.

Зацепилась. Рядом с фуршетным столом стоял мужчина, при виде которого и так разогнавшаяся в венах кровь резко ударила в голову. Организм сдался и выключил свет.

Вольский. Ей не показалось? Это был Вольский!

Человек, который сломал ее жизнь, но по-прежнему наслаждался каждым прожитым днем, обласканный критиками и женщинами. Она точно знала, что Алексей Вольский, ее первая любовь и первый учитель по фотоделу, живет припеваючи. Но Рите и в голову не могло прийти, что у него хватит наглости явиться на открытие выставки.

Герман никогда бы его не пригласил.

Лев

– Вы врач? – блондин помог ему подняться на сцену.

Лев на вопросы не отвечал. Не до них сейчас. Пощупал пульс – на месте. Дыхание тоже. Похоже на банальный обморок, но кто знает…

– Она пила что-то? Стакан есть? – первая мысль про яд. Не убить, иначе она была бы уже мертва, а просто напугать.

– Нет, я не дал, чтобы не набралась раньше времени на нервной почве, – отрапортовал Герман.

– Хорошо, это ты молодец, – бегло осмотрел руки и шею.

Если был какой-то укол в толпе, то его могли сделать и через тонкую ткань платья. Нужно в больницу. Маска спокойствия и сосредоточенности отлично скрыла острый приступ страха, граничащий с паникой. Потерять ее так быстро? Нет, это невозможно. Так не будет, так не должно быть. Только не сейчас, когда он впервые за многие годы поверил в свои силы и приготовился защищать эту девушку от всех бед мира.

Но, как всегда в такие моменты, в голове включился холодильник. Он заморозил эмоции, осталась только логика. Только факты и быстрые, выверенные действия.

– Лев, что с ней? – это уже Лиля. Видимо, прибежала за ним.

– Похоже на простой обморок, но я не могу гарантировать точно. Едем в больницу.

Легко подхватил девушку на руки и под взглядами сотни приглашенных вынес из зала. Только за спиной успел расслышать:

– Лиль, он правда доктор?

– Что-то вроде того.

Молодец, Никитина, не сдала. Она точно знала, что Лев Залесский никакой на хрен не доктор.

В гардеробе одной рукой он достал номерок и закутал девушку в свое пальто. До машины всего пара метров. Уже в дверях его догнал Герман.

– Я поеду с вами! Мои ребята здесь все разрулят.

– Хорошо, нужно ее придержать в машине, – кивнул Лев. – Если будет рвать, переверни на бок. Мало ли. Могла она принять успокоительные или другие таблетки?

– Если только дома.

– Понятно.

* * *

Двигатель проворного внедорожника взревел. Лев выкрутил печку на максимум и врубил подогрев сидений. Набрал номер Павла.

– Мне нужна больница. Быстро. Отдельная палата. Нет времени объяснять.

– Понял. Повиси секунду, – спокойный мужской голос. Меньше минуты стандартной мелодии. Голос вернулся в эфир. – Центральная больница номер один. Ехать десять минут. Назовешь в приемном свое имя, вас проводят.

– Хорошо, – отключил и бросил Герману. – Нас примет первая центральная.

Тот молча кивнул. Зато во взгляде модного фотографа Лев увидел сотню вопросов о том, с каких пор врачи выбирают больницу, куда везти пациента, расхаживают в пальто известных брендов и разъезжают по городу на дорогих внедорожниках.

К счастью, лишних вопросов он решил не задавать. Его больше волновала сестра, закутанная в пальто рыжеволосого незнакомца.

* * *

Седой коротко стриженный доктор с хитрым голубым взглядом выгнал Германа и Льва из палаты. Мужчины замерли в коридоре, глядя друг на друга.

– Лев, – первым протянул руку Залесский.

– Герман, – пожал фотограф. – Ее брат.

– Очень приятно.

Дальше разговор не клеился. Все мысли двух мужчин были за белой дверью с цифрами 321, так похожими на обратный отсчет. Вот только до чего?

Рита

Темнота сменилась светом, а тишина – голосом. Вонючая ватка под носом. Рита скинула ее в сторону.

– Очнулись? – незнакомый мужской голос.

– Где я? – Голова все еще немного кружилась.

– В больнице. Упали в обморок на мероприятии.

Зрение наконец сфокусировалось, и Рита смогла разглядеть невысокого седоволосого мужчину в белом халате.

– Я заболела, да?

Странно. Рита не чувствовала температуры, жжения в горле или желания кашлять. Если и заболела, то это не простуда.

– Пока я думаю, что просто перенервничали. Температуры нет, но давление сильно подскочило. Сейчас возьму у вас кровь на анализ. Уколов не боитесь? Вы в первой центральной больнице лечились когда-нибудь?

Он нажал какую-то кнопку, и спинка поднялась вверх. Рита устроилась поудобнее уже сидя. Она все еще была в праздничном платье, только теперь на ней сверху лежало черное мужское пальто с меховым воротником. Совершенно незнакомая вещь. Рита погладила рукой пушистый теплый мех. Интересно, чье это?

– Это молодого человека, который вас принес. Сейчас закончу осмотр и приглашу. Вы только скажите, кого из двух мужчин звать первым: светленького или рыженького? – веселился доктор, сверкая яркими голубыми глазами.

Рыженький? Нет. Не может быть. Она не приглашала Льва на презентацию, как он мог там очутиться? Да и мало ли рыжих мужчин на свете. Может, кто-то просто помог.

Она убеждала себя в этом, коротко отвечая на вопросы доктора.

– Я у вас наблюдаюсь постоянно в женской консультации, и мне тут же вырезали аппендицит три года назад, – отчиталась девушка.

– Хорошо, сейчас возьму кровь, а потом подниму ваши данные, – доктор пристально на нее посмотрел. – И с учетом вашего возраста, должен спросить. Вы, случайно, не беременны? Задержки были? Обморок может быть связан с…

– Нет, – оборвала Рита, на автомате вспоминая, когда красные дни календаря были в последний раз. – Я не могу иметь детей. Вы увидите диагноз в карте. У меня задержка полтора месяца, но это бывает. Особенно на нервной почве.

– Так, моя дорогая, – доктор достал из коробки еще одну пробирку. – Давайте-ка я у вас еще немного крови возьму, и съездим на УЗИ.

– Это все не нужно, – нахмурилась Рита.

– Маргарита, доктор здесь я, и я провожу обследование.

– Да как хотите, – буркнула себе под нос блондинка и послушно положила руку на подушечку. Как же раздражает этот доктор. Сказала же, никаких детей быть не может. – Сами все увидите.

– Увижу, значит увижу. Сейчас кровь соберу, и поедем, – примиряюще кивнул доктор. – Я должен быть уверен, прежде чем назначать вам какое-либо лечение, Маргарита. Вы уж извините меня за дотошность.

– Простите, я тоже зря разнервничалась, – кивнула Рита, чувствуя себя неуютно.

И что на нее нашло? Взъершилась на доктора. Он просто качественно, въедливо делает свою работу. Если бы все люди в белых халатах были такими, она не рассказывала бы ему сейчас о бесплодии.

– Вот и прекрасно, сейчас привезут кресло, и поедем.

– Я могу сама дойти.

– Рита, еще раз напоминаю…

– Я поняла!

* * *

– Ты как? – в коридоре к ним тут же подскочил Герман.

– С девушкой все в порядке. Перенервничала, давление подскочило, со всеми бывает. Сейчас проведу небольшое обследование и, если все в порядке, отпущу домой, – ответил ровным голосом доктор.

– Гер, я правда в норме. Это просто перестраховка, – стукнула ладошкой по креслу-каталке.

– Если человек в норме, он не падает в обморок. – От насыщенного низкого мужского голоса у Риты по спине пробежали мурашки. Мало ли на свете рыжих? Мало! Иначе почему ей все время попадается один и тот же?

Лев поднялся с мягкой больничной скамьи. Тяжелый взгляд сквозь стекла очков заставил девушку сжаться и отвести глаза. Не так она представляла их следующую встречу, ой не так.

– Прежде чем отпустите ее домой, убедитесь, что она полностью здорова, – этот выпад уже доктору.

– Лев Эдуардович, я достаточно квалифицированный специалист. Думаю, вы должны об этом хотя бы догадываться.

– Извините, – все таким же ровным ледяным тоном. На лице рыжего не дрогнул ни один мускул.

У Риты же в голове одновременно взвились в воздух, как поднятые ветром пылинки, сотни вопросов. Увы, ответы на них так и остались у Льва.

А ее повезли в кабинет УЗИ на бессмысленный осмотр.

* * *

– Что?! – Рита в ужасе смотрела на черно-белый монитор и не понимала ровным счетом ничего.

Женщина-гинеколог, которую доктор пригласил для осмотра, довольно улыбалась.

– Поздравляю вас, вы беременны, – тряхнула она светлыми кудрями. – Я вам сейчас распечаточку сделаю на память. Вот здесь вот, – указала на странную ерунду на мониторе, – ваш ребенок. Удивительно, что вы только сейчас узнали о своем положении. У многих на вашем сроке уже дикий токсикоз.

– Простите, – в голове не укладывалось, – у вас же есть моя медкарта?

Врач кивнула. Взяла со стола карту, открыла и подняла на Риту не менее удивленный взгляд.

– Подождите, но как? Нет, вы точно беременны. Совершенно, на сто процентов. Возможно, когда вам ставили диагноз, произошла ошибка.

– Да я в кучу больниц ездила. Все говорили однозначно одно и тоже. Так же не бывает? – Сердце колотилось, как безумное.

– Всякое бывает. В любом случае вам нужно встать на учет в женскую консультацию, пройти обследование и готовиться стать матерью. У вас сейчас…

– …девятая неделя, – закончила вместо врача Рита.

За последние полгода у нее был только один партнер, и сейчас он сидит около ее палаты. Зато симптомы встали на место: утомляемость, сонливость и странные потягивания внизу живота. Она думала, что скоро красные дни порадуют, а теперь их, оказывается, нескоро дождешься.

– Держите, – ей в руку сунули черно-белый снимок.

Прекрасно. Осталось сказать Льву, что он скоро станет папой…

* * *

Доктор, ввозя ее в палату, светился, как лампочка Ильича. Еще бы, многолетняя чуйка не подвела. Он еще во времена своей работы в скорой помощи беременных с первого взгляда определял, как детектор. Такая вот врачебная интуиция.

– Так кого к вам звать первым, рыженького или светленького? – спросил он уже в дверях ее палаты.

– Рыженького, – устало выдохнула Рита и запустила пальцы в волосы.

Тянуть не имеет смысла. Если сейчас обмануть, то потом уже не скроешь. Да и ребенок, в конце концов, может быть на папу похож.

Лев

– Лев Эдуардович, Маргарита вас зовет. Одного, – доктор выглянул из палаты и бросил выразительный взгляд на Германа.

Гений современной фотографии удивленно глянул на Льва, но ничего не сказал. Просто пожал плечами, мол, иди. Вот только недоумение: «Какого хрена моя сестра после обморока зовет к себе левого мужика?» – очень ярко читалось на его вытянутом лице.

– Во-первых, я Евгеньевич. Эдуард Залесский официально не является моим отцом, хотя и одолжил мне свою фамилию. Буду благодарен, если вы это запомните. Во-вторых, Герман, я с ней поговорю и тебя позову, – холодно расставил все по местам Лев.

Что за черт? Почему она зовет его, а не брата? Интуиция, похожая сейчас на небольшую гибкую львицу, рычала что-то невразумительное и тревожное.

* * *

Рита полусидела на кровати и теребила в руках какой-то маленький листочек.

Тиски, которые все это время сжимали грудь, ослабили захват. Дышать стало легче. Жива и выглядит вполне здоровой, для начала этого достаточно.

– Лев, сядь, пожалуйста, – девушка говорила тихо, но голос эхом разлетался по палате. – Вы можете выйти на пару минут? – это уже прошмыгнувшему в палату доктору.

– Да, конечно, – тот засуетился, но вышел за дверь с явной неохотой.

Лев, как она просила, молча опустился на табурет рядом с кроватью. На лице девушки маской застыла молчаливая решимость.

– Сидишь? Сейчас главное не падай и дай мне договорить. Обещаешь? – теперь все та же решимость и сосредоточенность в голосе.

– Хорошо. Что случилось? Готов ко всему, выкладывай.

– Я беременна. Девять недель, – подняла на него взгляд и протянула снимок УЗИ.

Ко всему? Это он погорячился. К такому невозможно подготовиться. Обухом по голове, смычком по натянутым нервам и совершенно не по нотам.

Взял снимок в онемевшие на секунду пальцы. Разумеется, на нем и при свете дня Лев ничего бы не понял, а в полумраке палаты – это вообще гиблое дело. Но фото посмотрел и положил на тумбочку.

Подсчет сроков в голове завершился.

Ну отлично! Теперь Рита не просто девушка, за которой гоняется опасный преступник, теперь она девушка, которая носит его ребенка. И переменную с преступником в этой задаче никто не отменял, Джокер может объявиться в любое время.

Впервые за много лет Льву Залесскому стало по-настоящему страшно.

Рита

Он держался молодцом. Рита вглядывалась в его лицо. Спокоен. Такое чувство, что в его голове в эту секунду не паника-шок-ужас, а вовсю работает бесстрастный компьютерный процессор. Просчитывает числа, варианты событий и, возможно, успевает задним числом решить судьбы Вселенной.

– Значит…

– Подожди, – Рита остановила его, вытянув вперед ладонь. Стоп. – Прежде, чем ты что-нибудь скажешь, будешь обвинять и так далее. Да, ребенок от тебя, других партнеров у меня эти месяцы не было. Что бы ты ни думал, я не сплю с кем попало.

– А я не кто попало? – чуть приподнял широкие брови. Этот цепкий взгляд поверх прямоугольных очков прямо под кожу.

– Ты – нет, – отрезала, но осеклась. Поняла, что ляпнула, и чуть не откусила себе язык. – Сейчас это не имеет значения. Дослушай. Несколько лет назад я сделала аборт. Забеременела по глупости в восемнадцать, он, когда узнал, швырнул деньги на аборт и бросил меня. Я, идиотка, испугалась и пошла в первый попавшийся центр. Все прошло ужасно, и были серьезные последствия. Врачи считали, что детей у меня никогда не будет. То, что произошло сейчас, это чудо. Понимаешь? Что бы ты сейчас ни сказал, я не буду убивать чудо, Лев. Возможно, это мой единственный шанс стать матерью. Я уеду, исчезну из твоей жизни, ты о нас не услышишь, только не…

Все. Не выдержала, треснула, внутренне переломилась пополам и вспыхнула. Слезы текли по ее щекам, туша невидимое пламя. Вся боль, весь страх, что столько лет копился внутри, вышел наружу.

Лев пересел на кровать и рывком притянул к себе. Рита уперлась лбом в грубую ткань пиджака и не смогла остановить слезы.

– А теперь слушай меня внимательно. Я бы никогда не отправил тебя на аборт, – произнес он спокойно, поглаживая ее горячей ладонью по обнаженной спине.

Приятное, щекочущее тепло успокаивало, необычный запах одеколона, похожий на смесь табака со сладостью меда, с каждым вдохом проникал все глубже в легкие.

Лев дождался, пока девушка в его руках немного успокоится, и продолжил:

– Я не хочу, чтобы ты уезжала.

– Что? – Рита подняла заплаканный взгляд.

– Кто знает, может, это и мой второй шанс? – улыбнулся уголками тонких губ, тонущих в идеально подстриженной густой бороде. – Вынести беременность одной тяжело, и потом, как ты планируешь воспитывать ребенка и бегать по съемкам? Я останусь с тобой. Мы вместе через это пройдем, а как только малыш родится, решим, что делать дальше.

– Ты серьезно? – стерла слезу со щеки, размазав по лицу остатки туши.

– Более чем. Вместе явно лучше, чем одной. Не так ли?

– Да, наверное, – голос дрожал.

Рита все еще слабо верила в реальность происходящего. Кто-кто, а Лев Залесский никогда не казался ей идеальным кандидатом на роль отца. Сдержанный и отстраненный большую часть времени, когда они виделись вне студии, он превращался в человека только раз в год. В искалеченного, измученного болью человека.

– Тогда можешь начинать думать о переезде. Твоя студия небезопасна, и я молчу об узкой и очень крутой лестнице в комнату. Как только вырастет живот, ты…

– Стоп-стоп!

Эйфория еще не прошла. Рита улыбалась, как чокнутая, прижимаясь лбом к его плечу, и чувствовала себя безумно счастливой. Но вот так командовать она ему не позволит. Тем более когда есть более насущные вопросы.

– Сначала надо решить, что мы скажем остальным.

– А ты думаешь, они не знают, откуда берутся дети? – хмыкнул Лев.

– Привет, мы случайно перепихнулись с похмелья и теперь ждем малыша, – фыркнула в ответ Рита. – Мой отец будет в восторге от такой версии. Герман тоже.

– С ума сошла? Ты еще скажи, что ребенку так объяснишь, как мама с папой познакомились и как он получился, – поморщился Залесский. – Мы встречаемся. С первого июня? Тебя устроит?

– Угу.

Легенда рождалась на глазах, а Рита офигевала. Потому что все дело шло к…

– И да, думаю, нам нужно пожениться. Избежим проблем при оформлении ребенка и вопросов от родни, друзей и так далее.

– Стой, давай мы такие радикальные меры будем обсуждать в спокойной обстановке. Я сейчас с ума схожу и всерьез думаю грохнуться обратно в обморок. Я не могу, как ты, в такой ситуации сразу и логично.

– Все, понял. Тогда просто встречаемся с июня, все серьезно. Никаких абортов, побегов и других глупостей, хорошо?

Подцепил ее лицо за подбородок и внимательно посмотрел в покрасневшие глаза. Впервые они были так близко в реальной жизни. Не в том безумии на пожарной станции, а в реальном мире, где Лев не помятый с похмелья алкаш, а серьезный мужчина в костюме. Где Рита не девочка в домашнем халате, а в меру успешный фотограф, сегодня еще и при параде. Была.

– Хорошо, – красноречиво моргнула в ответ девушка.

Откровенно говоря, ей хотелось дать деру отсюда, но, кажется, теперь она под колпаком.

– Забыл сказать, ты сегодня очень красивая и замечательно держалась на сцене.

Пристальный взгляд. Льва, кажется, размазанная косметика в эстетическом плане вообще не смущала. Тут Рита вспомнила, что и как между ними произошло: лохматая, в халате и без какого-либо макияжа. Именно такой он ее поцеловал.

Губы закололо. Они хотят повторить и вот-вот поднимут восстание, но вместо этого тихий ответ:

– Спасибо. Ты позовешь Германа?

– Да. Надеюсь, мне не снесут челюсть сразу, – снисходительный смешок.

Шестое чувство подсказывало Рите, что снести челюсть Льву не так-то просто. Как бы он ни изображал из себя интеллигентного типа, она-то прекрасно знала, что за зверь живет внутри него.

Глава 6

Лев

– Герман, я беременна, – она выпалила с ходу.

Лев аж закашлялся от такой прыти. Только что эта девушка просила его не спешить, а теперь с порога заявляет брату о случившемся. Мозг взрывается от этих женщин. Тянуть? Мяться? Это все явно не про Риту.

Блондин статуей замер рядом с кроватью сестры.

– Да ладно? Шутишь, что ли?

– Нет. – Она взяла с тумбочки снимок и продемонстрировала брату.

– Фотогеничный, – хмыкнул на полном серьезе Герман, хотя ни черта на снимке не понял. – Ура! Я так рад, мелкая. Кто отец? А, пофиг, с нами не пропадет. Главное, у меня будет племянник или племянница!

Вот тут Льву уже стало обидно. Что значит пофиг? Хотел возмутиться, но, услышав тихий смех обнимающей брата Риты, передумал.

Есть тонкие моменты счастья, которые прерывать не следует. Те самые, что остаются в памяти навсегда. Лев кожей чувствовал, что сейчас у Риты именно такой момент. Портить его он не будет.

– А все-таки, кто отец? – спросил Герман, когда первая волна радости сошла на нет.

– Он, – улыбнулась Рита и ткнула тонким пальчиком в Льва.

Это было смешно. Залесский невольно вспомнил школьные годы, когда его друг Макс ухаживал за понравившейся девочкой. Ну как ухаживал… Бил портфелем по голове, воровал тетрадки и дергал за косички. Так вот именно с таким выражением лица она перед учительницей обвинила во всех грехах несчастного влюбленного. Точно так же пальчиком ткнула и сказала писклявым голосом: «Он!»

– Серьезно? – Герман обернулся, а Лев почувствовал себя антиквариатом на столе у оценщика.

– Серьезнее некуда, – кивнула девушка. – Мы встречаемся.

– И, думаю, теперь живем вместе, – хмыкнул Лев. – Мне твоя студия не внушает доверия.

Рита возвела глаза к потолку, мол, опять двадцать пять, зато Герман сразу душевно потеплел.

– А он мне нравится! – заявил блондин.

– О боже мой, какая честь, – фыркнул себе под нос Лев, но руку будущему родственничку все-таки пожал.

– Я давно ей говорю. Нужна нормальная квартира, – давил на свое Герман.

– Гер, ну не заводи ты опять эту песню, – взвыла Рита и накрылась с головой одеялом.

– А мы теперь дуэтом петь будем, готовься…

Рита

Счастливый Герман отправился домой с благой вестью. Он так сиял, что Рита всерьез хотела вручить ему оливковую веточку, но вместо этого пришлось взять с брата обещание не говорить никому, кроме Тины. С друзьями и отцом придется разбираться самостоятельно.

Строгий внедорожник медленно двигался по заснеженной дороге.

Рита третий раз в жизни ехала в машине Льва, но впервые могла спокойно все рассмотреть. Что было до этого? Ну…

Первый раз они везли Максима – сына Руслана Никитина, друга Льва – на встречу с матерью. Мальчик нервничал перед знакомством с женщиной, что бросила его много лет назад, и отбирал все внимание Риты. Второй раз – это же внимание принадлежало с трудом сдерживающей слезы подруге. Это сейчас Лилия Никитина счастливая жена Руслана и успешная журналистка, а несколько лет назад все было иначе. Она думала, что помогла ему найти пропавшую жену, а Максиму мать, и ей больше нет места в семье Никитиных. Своей боли в тот момент девушка не скрывала.

Сейчас же Рита могла осмотреться в автомобиле и поискать что-нибудь интересное, что может рассказать ей о его хозяине.

Приборка блестит, как будто машину недавно сдавали в чистку и хорошенько отполировали. Взгляд тут же подцепил странное. К ней приклеен забавный львенок-оригами. Помятый и грязный, явно несколько раз сложенный заново.

– Какой симпатичный зверек, – улыбнулась Рита и хотела коснуться.

– Не трогай, – Лев рыкнул тихо, но так устрашающе, что девушка тут же убрала руку. Даже спрятала в карман пуховика, который очень своевременно привезли в больницу из галереи.

– Прости.

В салоне будто похолодало. Рита поежилась, отвернулась и до самой пожарной станции сидела молча, считая фонари. Нельзя, так нельзя. Рычать-то зачем? Завернулась в шарф до самых глаз. Обидно.

– Спасибо, – бросила тихо, когда машина остановилась у входа на станцию.

Выскочила в метель, не дождавшись, пока ей откроют дверь. Обида душила. Почему он на нее злится? Из-за ребенка не разозлился, а из-за какого-то зверенка на приборке – вскипел.

– Стой ты!

Лев догнал ее у входа только потому, что девушка сама замерла как вкопанная, глядя на приоткрытую дверь студии. Она точно ее запирала. Ключ есть еще у Германа, но он поехал домой.

– В чем дело?

– Лев, кажется, кто-то влез в студию. Дверь не может быть открыта.

Испуганно сделала шаг назад, но тут же подумала про оборудование и заказы. Рванула в обратном направлении. Лев едва успел поймать ее за плечо.

– Уезжаем. Быстро! – рыкнул он и буквально запихнул ее на заднее сиденье машины.

Рита хотела выскочить, но Лев оказался быстрее. Щелкнули замки, заблокировав двери. Внедорожник с удивительной скоростью рванул с места вперед.

– Что ты делаешь? Там же оборудование, заказы, надо полицию вызвать! – возмущалась с заднего сидения все еще дрожащая от страха Рита.

Это ее студия. Ее дом, в который бесцеремонно вломились. Такое чувство, что кто-то влез в душу и наследил там грязными ботинками.

– Отъедем на безопасное расстояние, я позвоню, кому нужно. Сиди тихо.

Последняя холодная команда добила, Рита тихо заплакала, свернувшись калачиком на широком кожаном сиденье. Что за черт? Как один вечер смог так перевернуть ее жизнь? Планировалась же просто выставка, а теперь: беременность, Лев и в студии неизвестно что.

Еще и этот мужчина раз за разом окатывает ее ледяной водой. Она и так продрогла до невидимых иголок по всему телу. Поежилась и обняла сама себя, надеясь согреться в этой ледяной тюрьме.

– Да! Паш, я тебя сегодня добью. На студию Риты влезли. Нужны люди. Проверьте все, я должен быть уверен, что там безопасно. Ситуация изменилась. Мне нужны люди для охраны и обеспечения безопасности студии. Ведущие объект. Дома у себя я сам разберусь. Пришлешь?

Рита слушала странный разговор. В голове не укладывалось, кем же, черт возьми, работает Лев Залесский?

Лев

Он с ума сходил от беспокойства. Взлом студии – точно не простое совпадение. Пора мобилизовать все силы и даже больше, в разы больше. Лев твердо решил забрать девушку к себе. Снова в его работе слишком много личного, и больше ошибок не будет. Он не отпустит ни на шаг, не уйдет ни на минуту, что бы ни случилось. Никогда.

Коротко накидал Павлу все, что нужно, и оглянулся.

Рита свернулась клубочком на заднем сидении и тихо всхлипывала. Текущие по лицу слезы впитывались в шарф.

Первый порыв был остановить машину, залезть на заднее сидение и обнять, но включилась логика. Нужно как можно скорее попасть домой, там безопасно.

В итоге заднюю дверь он открыл, только когда заехали на подземную парковку.

– Рита, вылезай.

– Не хочу, – буркнула девушка. – Я не хочу к тебе домой. Отвези меня к Герману.

– Твое упрямство очень не вовремя. Либо ты выходишь сама, либо я тебя вытаскиваю, закидываю на плечо и тащу.

– Руки коротки.

– Ну все! – рыкнул.

Пуховик и платье отлично скользили по кожаному салону. Рита не успела ни за что ухватиться и очень быстро с сидения перекочевала на широкое плечо. Дрыгала ногами, пыталась пнуть, но делала это так вяло, что Лев только усмехнулся.

Рита

– Ты невыносим!

– Зато ты очень даже выносима, – то ли улыбнулся, то ли оскалился Лев уже рядом с дверью в квартиру. – Запомню этот способ на будущее.

– Еще раз ты так сделаешь, я тебе лицо расцарапаю.

Что он себе позволяет? Невозможный человек. То ведет себя как ледяная статуя, то смотрит теплыми карими глазами, под взглядом которых растает не один айсберг.

Она постаралась как можно грациознее войти в приоткрытую дверь квартиры и, конечно, споткнулась на пороге. Вцепилась в косяк и услышала за спиной тихое хмыканье. Очень захотелось сыграть в лошадку и хорошенько лягнуть Льва копытцем на десятисантиметровой шпильке. Жалость к себе снова сменилась раздражением, а в следующую секунду – растерянностью.

Рита вошла в просторную студию и встретилась взглядом с огромным портретом на белой стене, оформленной под каменную кладку. Вопросы были излишни.

Красавица блондинка с огромными серыми глазами, ироничной полуулыбкой на красиво очерченных губах и чуть выдвинутым вперед острым подбородком – Эльза. Имя написано внизу по-английски.

Холодок по коже. Лев вообще нормальный? Заказать портрет мертвой девушки во всю стену. Конечно, есть вариант, что он сделал это, когда она была еще жива. Но уточнять Рита, у которой волоски на руках зашевелились, не стала. В конце концов, они договорились быть рядом из-за ребенка, а не лезть друг другу в душу.

Скинула туфли и подошла к дивану в центре комнаты. Напротив него трехъярусная полка, на которой… Какой сюрприз! Куча фотографий Эльзы и несколько совместных. Дышать стало тяжело.

Рита медленно обернулась. Теперь справа от нее была зона с кухней и дверь, предположительно, в ванную комнату. Слева – большая кровать-подиум с тремя ступеньками.

Все прибрано, идеальная чистота и порядок. Приведи сюда инспектора в белых перчатках, он максимум нашел бы пару пылинок под фотографиями.

– Есть хочешь? – как ни в чем не бывало спросил Лев.

Вошел и деловито устремился к холодильнику. Рита едва сдержала едкий комментарий. Интересно, это у всех рефлекс: увидел беременную – накорми?

Тем временем мужчина скрупулезно перечислял блюда потенциального меню:

– Есть борщ, могу нарезать салат из огурцов и помидоров и поджарить куриные грудки. М?

– Я лучше посплю.

Рита ясно осознавала одно: в этом доме, который душит стенами и чужими воспоминаниями, ей кусок в горло не полезет.

– Как хочешь, – пожал плечами и захлопнул холодильник. Видимо, теперь все формальности были соблюдены.

Дверь в гардеробную нашлась рядом с кроватью. Лев достал оттуда домашние штаны, футболку и проводил девушку до ванной. Рита послушной куклой следовала за ним. Смогла выдохнуть, лишь когда осталась наедине с собой и белым кафелем душевой.

И поняла, что поторопилась с выводами.

Застежка на платье сверху. Вечером ее помогала застегнуть Тина, а вот как теперь расстегнуть? Рита вся извернулась, попыхтела немного, но так и не смогла дотянуться до коварной золотой цепочки.

Этот мир точно над ней издевается!

Выглянула и тихо позвала: «Лев. Нужна помощь».

Лев

Она странно смотрелась в его квартире – инородный элемент в струящемся голубом платье. Рита ярким пятном выделялась на фоне светло-серых стен и безжизненных фотографий.

– Что случилось? – заглянул в душевую.

– Я не могу расстегнуть платье, – доверчиво повернулась к нему спиной.

Взгляд мужчины мгновенно зацепился за золотую цепочку застежки, оценил ровную линию позвоночника, скользнул по светлой коже вниз. Соблазнительная доверчивость. Настолько соблазнительная, что на секунду закружилась голова и захотелось прикоснуться к обнаженной спине губами.

«С ума сошел?» – одернул себя Лев.

Взял себя в руки, быстро отстегнул цепочку и отступил на шаг, будто обжегся. То, что произошло в следующую секунду, навсегда осталось в его памяти. Голубой шелк, скользящий вниз по бледной коже. Лаская, маня, как бы говоря ему: «Смотри как я могу? Присоединяйся. Она гладкая и нежная». Лев помнил, какая она, помнил до мельчайших подробностей, вкуса и запаха.

– Ой! – тихо вскрикнула Рита и ловко поймала платье, прижав ткань к груди руками. – Спасибо.

Защебетала что-то еще, но он уже не слышал. Выскочил из душевой и пару раз хорошенько приложился лбом к двери холодильника.

– Не сходи с ума, Лев. Не сходи с ума.

Рита

Чтобы штаны не спадали, пришлось затянуть завязки до упора, а штанины – так просто подвернуть в два раза, иначе они волоклись бы по полу. Зато мягкая ткань дарила ощущение тепла и уюта в этом холодном, негостеприимном доме. Натянула футболку, та мгновенно сползла с одного плеча, оголяя бледную кожу. Что ж, не так страшно.

Рита несколько секунд растерянно улыбалась себе в зеркало. Так странно находиться в его доме и примерять его одежду. Медленно провела рукой по абстрактному принту на груди. Такие странные, но безумно приятные перемены. Мурашки пробежали по коже. Предвкушение? Страх? Все сразу. Взболтать, но не смешивать.

Рита шумно выдохнула и, поправив полотенце на голове, вышла из душевой.

– Ну хоть чай ты со мной выпьешь?

Лев в своем стремлении накормить беременную девушку не сдавался. Две чашки дымились на стойке, там же стояла прозрачная вазочка с печеньем.

– Хорошо, – заставила себя улыбнуться. Хрупкой девушке иногда проще сдаться, чем воевать со львом.

Легкость и тепло, появившиеся в теле после душа, исчезли, стоило выйти в комнату, где со стен и полок на Риту смотрели чужие воспоминания. Болезненные. Ревнивые. Она кожей чувствовала, что они не хотят выпускать Льва из своих сетей. Вот с ними стоит бороться. Но как? Где найти силы и стоит ли? Хочет ли хищник быть свободным от клетки? Слишком много вопросов в голове и мало аппетита. Но вазочка с земляничным печеньем, как в детстве, опустела удивительно быстро.