Текст книги "Испытание жизнью"

Испытание жизнью
Татьяна Кошкина

Редактор Вячеслав Смирнов

© Татьяна Кошкина, 2023

ISBN 978-5-0059-4640-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Путешествие в прошлое

Вот и осень, повеяло грустью. На балконе еще тепло, и вид с двенадцатого этажа прекрасен, и деревья еще зеленые, но природа неумолима. Скоро придут дожди и холодные ветра. Нотку ностальгии добавила песня любимой актрисы Алисы Фрейндлих по радио «Ретро FM» – «Осень жизни, как и осень года, надо благодарно принимать».

Осень жизни, вот откуда веет грустью. Прервал мою ностальгию и развеял грусть телефонный звонок.

– Алло, бабушк, выходи, я внизу тебя жду, – раздался голос внука.

– Ой, Лешенька, а я и не видела, как ты подъехал. Все выглядывала в окошечко, тебя караулила. Выхожу, выхожу! Поедем, дорогой! Спасибо, хоть у тебя выходной, а то бы самой добираться. Ну как ты слетал, надеюсь все хорошо?

– Да не переживай бабушк, все хорошо.

Как я гордилась внуком. Целеустремленный, с военной выправкой, умница. С пеленок грезил самолетами, так и добился своего, исполнил свою мечту. А красавец – греческий профиль, глаза зеленые, волосы черные, кудрявые. Правда, стригся всегда очень коротко, кудрей-то и не видно, стеснялся с детства. Все говорил, что он не девушка и кудри ему ни к чему. И одет всегда со вкусом, костюмчик и рубашечка – готов к любому выходу.

– Ой, Леша, сделай погромче, моя любимая песня. Бисер Киров поет – «Татьянин день». Скоро, скоро Татьянин день.

– Бабушк, да где же скоро? Сентябрь только, а Татьянин день в январе.

– Эх, внучек, есть еще один Татьянин день, да не все о нем знают.

– А что это за праздник? – внук прибавил громкость радиоприемника.

– Это, Леша, не праздник, а день памяти участников и пострадавших при испытании ядерного оружия.

– Да ты что! Я и не знал, а когда и где?

– Вот уже скоро – 14-го числа. И недалеко совсем, в Оренбургской области. На поезде от Самары – 4 часа. Мы ведь с тетей Леной собираемся поехать. В этом году круглая дата – 60 лет со дня испытаний.

– Бабушк, может, я вас отвезу, у меня как раз выходные? И ты мне все расскажешь об этом.

– Если бы ты нас свозил, мы бы не отказались. Надо Лене позвонить, я думаю, она не будет против.

– Вот и приехали, я тебя провожу, какой этаж у нас?

Внук открыл мне дверь и помог выйти из машины.

– На втором, 237-й кабинет.

Успели как раз ко времени. В поликлинике народу мало, самое дачное время, пока теплые деньки стоят.

Из кабинета вышла медсестра:

– На 12 часов есть с талоном?

– Есть, – я протянула ей свой талон.

– Проходите.

– Бабушк, ты быстро, – внук закрыл за мной дверь кабинета.

– Сейчас глазное давление по-новому измеряют, не то, что раньше с новокаином. Теперь аппарат воздухом в глаз пшикает, и сразу выдает результат. Вот новые капли выписали. Можем ехать, только через аптеку, хорошо?

– Хорошо.

Внук усадил меня на переднее сиденье и заботливо пристегнул ремень безопасности. Аптека рядом с домом призывно мигала своей вывеской.

– Бабушк, сиди, я сам сбегаю. Давай рецепт!

Ждать долго не пришлось.

– Вот твои капли, и витамины с черникой и лютеином. Сказали, очень хорошие.

– Ой, спасибо, милый, заботливый ты мой!

– Бабушк, ты же меня нянчила, теперь моя очередь.

– Ну вот, Лешенька, большое дело мы с тобой сделали. Зайдешь? Я тебе твои любимые блины испеку, шоколадные с толокном. Вы когда с Аленкой маленькие были, всегда просили только такие испечь.

– Да уж конечно не откажусь. А ты мне хоть вкратце расскажи о том дне, чтобы я представление имел, куда вас с тетей Леной повезу.

– Расскажу тебе, внучек, страшную историю. Запреты уж давно сняты. Но это все долгое время было покрыто мраком. Участники того события давали расписку о неразглашении всего, что им довелось пережить, кто на 25 лет, а кто и пожизненно.

Это случилось в 1954-м году 14-го сентября. Я тогда только в 1-й класс пошла. Мы жили в Сорочинске. Отец работал в нефтеразведке. Специалистов в то время было мало, и мы кочевали с места на место. Для Советского Союза это были тяжелые времена. Мы хоть и выиграли Вторую мировую войну, но надо было восстанавливать разрушенное войной хозяйство. Да и победили мы Германию, но враги еще остались – это США. Они не хотели отдавать первенство СССР. И усиленно готовились к Третьей мировой войне. Активно наращивали ядерное вооружение, проводили испытания. У них уже были «показательные» испытания в Японских городах Хиросиме и Нагасаки.

В разгар «холодной войны» между нашими странами США имели 700 атомных бомб, 300 из этих бомб они планировали сбросить на 100 Советских городов. Это был бы конец света. Но наше правительство не дремало. Про этот план американский, «Дропшот», разведка донесла. И ничего не оставалось делать, как провести испытания нашего оружия, только не на чужой территории, а на своей. Мы же не могли поступать как американцы и испытывать атомные бомбы на жителях других стран. Не для этого столько жизней отдали во Второй мировой войне, а за мир во всем мире. Столько стран освободили от гитлеровских захватчиков.

Выбор пал на Тоцкий полигон – это между Самарой и Оренбургом, в то время они назывались Куйбышев и Чкалов, это как раз рядом с Сорочинском.

– Бабушк, а почему именно в этом месте провели испытания, а не в пустыне где-нибудь? Ведь у нас такая огромная страна.

– Это так распорядились военачальники. Будто бы здесь такая же плотность населения, как в Германии. Да еще имеется хорошая военная база. Как раз в этих краях располагались летние лагеря российских войск еще во времена Екатерины II. И этот полигон стал впоследствии использоваться по назначению.

– Теперь понятно! А почему «Татьянин день»?

– Потому что бомбу назвали «Татьяна». Мощностью 40 килотонн в тротиловом эквиваленте. Это в два раза мощнее, чем в Хиросиме и Нагасаки.

– А как все было, ты мне расскажешь?

– Расскажу, Лешенька, немного погодя, устала что-то, больно уж тяжелые воспоминания. Ешь блинчики-то, с вареньем, как ты любишь.

– Спасибо, бабушк, накормила от души.

– Да что ты, тебе спасибо! Свозил меня в поликлинику, и лекарство купил – помощник золотой!

– Ну, я полетел, бабушк, мне еще в «Ленту» заехать, мама список покупок дала. Созвонимся.

– Пока, любимый!

Обняла внука.

Что-то слезы навернулись. Вспомнила, как впервые увидела его в руках акушерок в роддоме. Первый крик. Не успела оглянуться, как вырос, возмужал. Внимательный, заботливый – бабушкина радость.

Телефонный звонок прервал мои воспоминания, звонила Лена.

– Алло, Лен! Давай я ноутбук открою, по Скайпу поговорим.

– Хорошо, жду.

Лена положила трубку. До чего техника дошла – собеседника и слышно, и видно, а ведь раньше обычный телефон был редкостью. На экране монитора высветилось лицо подруги, она приветливо помахала рукой.

– Привет, дорогая! Легка на помине, с внуком недавно о тебе говорили. У меня для тебя новость!

Лена насторожилась и внимательно посмотрела на меня своими черными глазами-бусинами.

– Какая, хорошая или плохая?

– Хорошая, не волнуйся. Нас 14-го числа Леша отвезет, у него выходные.

– Ой, как хорошо, не мотаться на перекладных. И обратно заберет?

– Ну, если ты не захочешь остаться у сестры погостить. Ему 16-го в рейс, мы туда и обратно. Ты подумай, еще есть время.

Поболтать с подругой не получилось, позвонила внучка.

– Лена, извини, Аленка прорывается, давай попозже договорим.

– Бабуль, привет! Увидела твой огонек в Скайпе.

– Привет, золотанная ты моя! Как твои дела, как твой проект?

Внучка была в приподнятом настроении, и это радовало. Значит, все у нее хорошо там, в чужой стране. Она защищала свой дизайнерский проект в Италии, и рассказала мне вкратце, как у нее идут дела. Защитилась на отлично, и ее даже пригласили в какую-то известную компанию работать. Но еще предстоял конкурс проектов, и она задумывалась о своем будущем: остаться в Италии или вернуться на родину.

– Ты-то как, бабушк?

– Хорошо, Аленушка, только брата твоего проводила, блинами вашими любимыми кормила.

– Завидую, – Аленка жалобно вздохнула. – Наскучалась-то я как. Хорошо, что есть Скайп, хоть можно поболтать. А с кем ты говорила?

– Да с подругой Леной, мы с ней планируем одну поездку. Леша нас вызвался отвезти. А мы и рады.

– Ну, и я рада, что вы рады. Привет передавай тете Лене.

– Хорошо, передам. Спасибо, что позвонила, так радостно и увидеть и услышать тебя. Буду ждать от тебя новостей.

– Ну, пока, бабуль!

– Пока, девочка моя!

Вот какой сегодня день, столько событий, что-то я приустала – голова кругом. Вызвала Лену по Скайпу и договорилась перенести наш разговор на завтра.

Эх, Лена-Лена, подруга дорогая. Сколько она моих слез повидала. Утешала всегда меня, как старшая сестра. А ведь мы ровесницы, только она в школу пошла с шести лет: с шести лет брали тех, кому исполнялось семь осенью или зимой. Все детство вместе. Такая дружба – большая редкость, а мне она нужна была, как никому. С моей болезнью я везде была изгоем, ко мне не хотели даже приближаться, не то что дружить. А когда мы с ней потеряли связь – интернета не было тогда – я очень тосковала, и дочкам своим про нее рассказывала. Они мне не верили – такой дружбы не бывает! Бывает. Спасибо интернету, помогает находить старых друзей.

Утром проснулась в хорошем настроении, пошла на кухню варить кофе и включила ноутбук, чтобы Лена видела мой огонек в Скайпе. Лена не заставила себя долго ждать. Не успела я выпить свой утренний кофе, как раздался звонок. Лена спрашивала про мои дела, про здоровье, все как всегда. Ну и, конечно, про внуков. Для бабушек внуки – это первая тема. Я немного рассказала ей, как Аленка в Италии защитила свой проект, что Леша летает вторым пилотом. И все передают ей привет. Лена порадовалась за них. И, конечно, приятно, что мои внуки ее не забывают.

– А как мы поедем, решили уже?

– Лен, ну ты вовремя вопросы задаешь. Подожди на связи. Леша звонит.

В коридоре тарахтел телефон.

– Алло, бабушк, доброе утро!

– Доброе, зайчик! Что-нибудь известно уже про твое расписание?

– Да, выезжаем 13-го после обеда. Бабушка, тебе задание: забронируй нам гостиницу на всякий случай на две ночи.

– Хорошо, внучек.

– Ну, все, пока, я полетел.

– Пока, ждем тебя, удачи!

– Спасибо!

– Вот, Лен, ты все слышала, 13-го после обеда.

– Хорошо, буду готова.

– Давай, пока. Надо гостиницу бронировать. Как только будем выдвигаться из Тольятти, я тебе позвоню.

Лена после школы уехала в Самару, поступила в институт на ин. яз. Да так и осталась, вышла там замуж, устроилась в школу, и мы растерялись. Фамилию-то она сменила.

Так, надо гостиницу поискать. В центре уж, наверное, все места разобрали. Народ отовсюду, со всей страны приезжает на такие события. Да нам и не принципиально где, мы же на машине будем, а Сорочинск – маленький городок. Ага, вот они все гостиницы. Есть места в Сороке (от слова Сорочинск что ли, или от речушки Сороки?) и в Сове. Вот в Сове дешевле, и она новая совсем. Это уже хорошо. Двухместный номер всего 1200 рублей. Это нам подходит. Правда, она на окраине, на Магистральной улице, ну и ничего.

Теперь надо поискать, что же мне надеть. Что-нибудь поскромнее, и чтобы не помять в дороге. Вот костюм недавно сшила, и жакетик можно снять, если днем жарко будет. И ткань не мнется.

Надо бутербродов в дорогу наделать и термос с чаем взять. Пойду-ка я в магазин: сырку, колбаски куплю, а хлеб перед отъездом.

Вот и суббота, 13-е сентября. Проснулась рано, сказывалось волнение. До обеда надо собраться, созвониться с Леной. Лишь бы она не захандрила, а то вся поездка насмарку. Лена позвонила сама, рассказал про погоду – погода теплая в Оренбуржье, как и в тот злополучный год. Лена у нас технарь, она дружит со всякими гаджетами, все разыщет, разузнает по интернету.

– Тань, что-нибудь купить в дорогу?

– Ничего не надо, бутербродов я наделала, термосумка у меня есть. Как заедем в Самару, я тебя наберу.

Лена облегченно вздохнула:

– Буду ждать.

Леша позвонил в два часа дня:

– Бабушк, готова?

– Да, зайчик, жду тебя!

– Через 10 минут выходи.

– Хорошо.

– Ну, полетели. По старой дороге поедем, через Управленческий, так короче и быстрее. А где в Самаре тетя Лена живет?

– Да на Ташкентской.

– Ну и хорошо, прямо по дороге, хоть не в дебрях. Всего-то час езды.

Лена ждала нас на трамвайной остановке возле своего дома. Мы с ней уселись на заднее сиденье и тихонько беседовали, не виделись давно. Расстояние от Самары до Сорочинска 233 километра, ехать часа три, прибудем к семи вечера. А в Сорочинске будет восемь.

– Ой, надо сестре позвонить, предупредить, что мы выехали, – встрепенулась Лена.

– Теть Лен, а где ваша сестра живет?

– Да недалеко от вокзала, в центре на Чапаева. А железка идет параллельно автодороге. Сорочинск город маленький, не заблудимся.

– Да хоть бы и большой, никак не заблудимся, у нас навигатор есть.

На выезде из города Леша прибавил скорость, машина побежала веселее.

За разговорами с подругой время в дороге пролетело незаметно. Солнце уже садилось, когда подъехали к Сорочинску. Сразу вспомнилось детство, все нахлынуло волной – и счастливое время, и горестные дни. Все перемешалось. Стало как-то грустно.

– Что приуныли, бабульки? Устали?

Леша вывел нас из оцепенения. Мы с Леной встрепенулись, приободрились. Слава Богу, приехали. Лена показала Леше дом сестры, он выделялся среди других домов своей красной крышей.

У ворот нас поджидала сестра Лены – Маша. С ней мы не виделись с самого детства, с тех пор, как мы уехали из Сорочинска насовсем.

– Здравствуйте, гости дорогие! Таня, я бы тебя и не узнала. Как доехали?

– Здравствуй, Маша! И я бы тебя не узнала, сколько лет прошло. А доехали хорошо, Леша довез нас как хрустальные вазы. Это внук мой, знакомься!

Леша обнял Машу, как родную, в знак уважения к возрасту. А та даже прослезилась. С годами мы становимся более сентиментальными.

– Ну, айдате в избу.

Маша обняла сестру и повела нас в дом.

В доме чисто, тепло, тихо и уютно. Кажется, что жизнь здесь остановилась, и мы попали в прошлое. И даже печь была на своем месте.

– Что, и печью пользуетесь? – Леша подошел к печи и потрогал. – Теплая…

Маша откинула полотенце на столе, в больших блюдах два пирога.

– Вот пороги из этой самой печи.

А я рассматривала обстановку дома и вспоминала, как все здесь было раньше, в нашем детстве. Вдоль стены у стола была большая скамья, а сейчас стоит диван, и кресла появились. И телевизор, правда, старенький «Рубин». Тогда ни о какой такой мебели и не мечтали. А на кровати красивые вышитые наволочки и белое покрывало с кружевным подзорником. В те далекие времена все вышивали и плели кружева. А сейчас не в каждом музее можно обнаружить такую красоту. Это настоящие реликвии.

Пока сидели за столом, совсем стемнело. Оставив Лену у сестры, мы с Лешей поехали в гостиницу. В просторном холле – зеленый уголок с живыми растениями и чучело совы, сидит в зелени, как живая. Встречает гостей – символично. А наш номер на втором этаже, и там на стене большой постер с совой. Гостиница небольшая, но уютная. Отвечает всем современным требованиям. В номере и холодильник, и чайник, и микроволновка, и все удобства.

Утром разогрели Машин пирог, позавтракали и поехали за Леной. Торопиться нам не надо, до полигона всего 18 километров. Начало митинга в 12 часов.

Перед Машиным домом палисадник весь в цветах. Вечером второпях не успели рассмотреть. Все цветы как в детстве – георгины, астры, золотой шар. Осенние цветы еще цветут. Маша собрала нам букет к памятнику.

– Теть Маша, а вы что, не поедите?

Леша взял букет из Машиных рук.

– Нет, Лешенька, к памятнику далеко идти, туда машины не пропускают. Да и не выстою я долго со своей клюшкой.

– Жаль.

Леша положил букет на переднее сиденье.

– Ничего, мне Лена на телефон снимет всю церемонию, она у нас спец по этим делам.

У Маши артрит, она даже по двору с клюшкой ходит.

– Ну, поехали тогда, садитесь, бабульки.

Леша открыл нам двери, усадил как барынь. Пока ехали, вспоминали те страшные события и еще более страшные последствия.

На полигон никого на машинах не пропускали. На въезде шлагбаум с охраной. Все ставили вдоль дороги и машины, и автобусы. К памятнику скорби шли пешком.

До самого горизонта степь, куда ни глянь. Все поросло ковылем, да бурьяном. А ведь когда-то здесь была дубовая роща. Вековые дубы высотой до двадцати метров стояли. Все выгорело в том пекле, все смело взрывной волной.

В эпицентре взрыва мемориальный знак – стела с колоколами. На памятнике надпись: «Зову живых, оплакиваю мертвых». На посту боевой памяти два бойца с автоматами Калашникова. Народу уже собралось много. Парень в военной форме с гитарой пел: « Я тоже был на Тоцком полигоне, прости земля, но я не виноват».

– Парень больно молодой! – воскликнула Лена удивленно.

– Ну, что ты удивляешься, может, он внук или даже правнук участника тех испытаний.

Я схватила Лену за руку и попыталась протиснуться поближе.

К импровизированной трибуне возле памятника подошел Председатель комитета ветеранов подразделения особого риска Владимир Михайлов – так объявила ведущая. Он поблагодарил всех приехавших на митинг, что нашли время почтить память своих погибших или умерших от болезней друзей.

Жизнь раскидала всех участников по разным регионам нашей огромной страны. И все равно собрались и приехали издалека, отовсюду. Хоть и говорят, что время лечит, а вот и нет. Такую рану не залечит никогда. Слишком открытая и кровоточащая рана. Прошло 60 лет, а она все болит.

Выступавших было много. Говорили о насущных проблемах участников событий, о том, что незаслуженно забыты. И ничего с этим поделать нельзя, время ушло, все изменилось, и той страны уже нет. Поколения уходят и стираются следы памяти о тех событиях.

Мы с Леной вглядывались в толпу людей, искали знакомые лица. Надеялись, что встретим друзей детства. Но так никого и нашли, да, наверное, и не узнали бы, столько лет прошло. Возвращались молча, даже разговаривать было тяжело, так мы растрогались. Завезли Лену к сестре, та накормила нас обедом. Лена с нами решила не ехать, а погостить у сестры. Мы распрощались с сестрами и отправились в обратный путь. Время было на нашей стороне, час нам в подарок.

– Да, все, что я увидел и услышал, меня сильно шокировало. Бабушк, а ты не хотела бы написать обо всем этом книгу?

Леша немного притормозил. Ему не терпелось об этом поговорить.

– Хотела, да что толку в моем хотении. Кто сейчас эти книги читает? Все в телефонах да в компьютерах сидят. Да и какой издатель возьмется печатать книгу какой-то неизвестной бабушки за счет издательства? Вон, очередь печататься стоит известных авторов. А чтобы издаваться за свой счет, надо мешок денег.

Я горестно вздохнула, внук задел за живое. А тот все не унимался.

– А можно было бы и фильм снять, кино-то люди смотрят. Даже про нашу собаку сняли.

– Смотрела я фильм про собаку, кажется, называется «Костя». Никто и не знал, как звали эту собаку, просто выбрали имя символическое. Ведь Константин – значит верный. Люди наблюдали за ней несколько лет, наверное, лет восемь. Многие пытались взять ее себе, но безуспешно. Собака жила до самой своей смерти возле дороги, где погибла ее семья, молодая пара – муж и жена. Вот такая вот собачья верность. На том самом месте и памятник установили. Молодожены к нему приходят в день свадьбы поклясться в верности друг другу. Этот памятник так и называется – «Памятник верности».

– Бабушк, а ты видела эту собаку живьем?

– Видела, внучек, конечно. Только вот ни одного кинорежиссера живьем мне повидать не удалось. Увы, нет у меня знакомого кинорежиссера.

– Значит, будем искать. Русские не сдаются.

– Что это тебе в голову взбрело про кино?

– Да как-то слышал в одной передаче, как твой любимый актер Валентин Гафт сказал про то, как надо помнить о Великой Отечественной Войне: «Надо опуститься в то время и вспоминать, как кино». И здесь была та же война, только в мирное время.

– Ну, скажем, не война, а репетиция третьей мировой, с применением ядерного оружия. Наша страна наглядно показала всему Миру, что готова к такой войне. И даст отпор любому врагу. Только вот победителей в такой войне не будет. Никита Сергеевич Хрущев, он тогда был первым секретарем ЦК КПСС, посмотрев на Тоцкие испытания, сказал: «В будущей войне оставшиеся в живых будут завидовать мертвым». Эти ученья еще называли Уральской Хиросимой, настолько они были грандиозными. Только военных участвовало 40000 человек. Сам Курчатов, создатель ядерного оружия, наблюдал за ученьями, наши военные маршалы: Жуков, Конев, Рокоссовский, Малиновский. Это они командовали войсками во время Второй мировой войны. А еще были министры обороны социалистических стран.

Подготовка к этим ученьям началась еще 29 сентября 1953 года. Тогда Совет Министров СССР выдал постановление, положившее начало подготовки ученых и армии к войсковым ученьям с применением атомного оружия. А уж весной 1954 года на Тоцком полигоне началась подготовка. Для военных и их семей строились дома, и для жителей деревень, которые находились в непосредственной близости к военным действиям. Их отселяли на новое место. Только они после учений возвращались в свои родные места, в свои дома, если те уцелели. Никто ведь не знал тогда, что это смертельно опасно. Восстанавливали сгоревшие дома, перевозили новые дома, которые для них выстроили. В родных деревнях была богатая природа: леса, луга, реки и ручьи, ягоды, грибы. А в новых поселках – голая степь.

Ученья назывались «Снежок», а бомба «Татьяна», ее нес бомбардировщик ТУ-4, который сопровождали пять истребителей ИЛ-28 и МИГ-17. Бомбу сбросили с высоты 8000 метров. Взрыв произошел на высоте 350 метров. Атомный гриб, образовавшийся после взрыва высотой 13 километров, был виден с расстояния ста километров. Он прошел почти через всю нашу страну. Радиоактивные осадки выпадали из него на протяжении всего пути.

В газете «Правда» 17 сентября 1954 года была напечатана короткая заметка, в которой говорилось, что целью испытания было изучение действия атомного взрыва.

Ущерб после учений был невосполнимый. Сгорела дубовая роща с вековыми дубами, сколько диких животных погибло. Сгорели близлежащие к эпицентру взрыва деревни, погиб скот, который не смогли забрать. А главное – пострадали люди. Военные – получившие облучение во время взрыва, жители, оставшиеся на зараженной местности. Ведь страшнее самого взрыва была невидимая и не ощутимая радиация. Под воздействием радиационного излучения в организме человека происходят необратимые изменения, которые приводят к неизлечимым болезням и даже к смерти. Впоследствии страдают потомки, на которых отразилось пошатнувшееся здоровье их родителей, так как радиация воздействует на генетический код. Происходят так называемые хромосомные аберрации (хромосомные мутации).

Но еще более серьезные последствия имела бы наша страна, если бы США смогли осуществить свой план «Дропшот», это даже страшно представить. Эти 300 бомб, которые они готовили для нас, стерли бы нашу страну с лица земли. Пострадал бы не только Советский Союз, все человечество могло бы оказаться на грани полного уничтожения милитаристскими силами.

– Да, страшное дело. Все-таки наше правительство вовремя сумело показать американцам наше ответное оружие. Бабушк, а не потому ли, что ты подверглась облучению, умерла твоя младшая дочь Лида, моя тетя?

Внук притормозил на обочине дороги.

– Возможно.

– Тетя Лида мне рассказывала, что у нее ребенок умер младенцем, и она с тех пор боялась иметь детей. А потом и сама умерла. Может быть это как-то взаимосвязано с теми событиями?

– Может быть, никто ведь не изучал причины, да и все было под запретом. Архивы тех лет уничтожены.

– Но почему все засекречено, все уничтожено?

– Наверное, чтобы не сеять панику среди людей, ведь не каждый может понять, что без жертв нельзя было обойтись. Мирные жители во время учений взяли удар на себя во имя светлого будущего грядущих поколений всей нашей необъятной страны. Ведь еще были свежи воспоминания о Великой Отечественной войне. В этой войне каждая семья пострадала. Знаешь, Леша, я как будто побывала в прошлом. Память вернула меня в детство. Там был совсем другой мир, другая жизнь. Как в старом фильме, в один миг оборвалось счастливое детство, и началась череда испытаний.

– Ладно, бабушк, давай поедем. Давай отдыхай, устала ведь. А я потихоньку музыку включу, чтобы веселей было ехать.

В дороге время пролетело незаметно. Когда приехали домой, уже темнело. Вот мы и вернулись в нашу жизнь, в наше время, все встало на свои места. У подъезда нас встретил Боня – веселый и приветливый ушастый пес, вышел гулять с хозяином.

– Бабушк, спокойной ночи, поехал я!

– Спокойной ночи, Леша, спасибо, что свозил.

Какая уж тут спокойная ночь. События тех лет стали вставать передо мной, как будто отрывки из разных фильмов. Они проносились в моей голове безо всякой хронологии, в каком-то хаотическом беспорядке.

Может быть и прав Леша, надо привести в порядок мысли и попытаться записать свои воспоминания.

После той поездки я долго не могла прийти в себя, все анализировала свою жизнь. Она ведь могла быть совсем другой, насыщенной яркими событиями: музыкой, творчеством. Годы, проведенные один на один со страшной болезнью, лишили меня возможности прожить полноценную жизнь. От этих мыслей стало нестерпимо больно и обидно за потерянные годы – лучшие годы безмятежного и счастливого детства, проведенные в лишениях и одиночестве. Чтобы как-то отвлечься от тяжелых дум, я включила радио. Как оказалось, вовремя, и попала в тему. Диктор говорила, что в ближайшую субботу в 12 часов дня в ДКиТ в литературной гостиной Автограда состоится презентация книги «Касьяниха» Смирновой Галины Ивановны, старейшей жительницы нашего города. И это был знак, это сигнал к действию. Хватит спать и жалеть себя, хватит кукситься. Пора браться за перо. Если уж такие пожилые люди пишут мемуары, то почему бы и мне не попытать счастья.

На презентацию я немного опоздала. В зале было полно народа, все места были заняты, несколько человек стояли вдоль стены, им не хватило стульев. Среди посетителей молодых людей мало, больше взрослых и пожилых. Молодой парень в последнем ряду уступил мне место. Когда я вошла, уже выступал редактор местного издательства. Как потом оказалось, это сын автора книги. Он познакомил слушателей вкратце с книгой и со своей мамой. Рассказал о том, как долго уговаривал ее написать книгу о своей жизни и о событиях, которые она повидала.

Потом дали слово Галине Ивановне. Мне она сразу понравилась, это была довольно пожилая, лет восьмидесяти старушка. Ее и старушкой-то назвать язык не повернется. Опрятно и со вкусом одета, хорошо причесана, держалась бодрячком, улыбалась и шутила. Немного рассказала о своей жизни и о книге.

В конце встречи стали продавать книги в подарочном варианте, в красивом переплете. А журнальный вариант в мягком переплете предлагали бесплатно желающим. Мне, конечно, не досталось, я ведь сидела в последнем ряду. Но я не расстроилась, подошла к библиотекарю и спросила, можно ли взять из библиотеки эту книгу. Мне сказали, что через месяц можно будет взять, уже все экземпляры розданы. Но я все равно была довольна, что попала на эту встречу. Она развеяла все мои сомнения и укрепила веру в мои силы. Домой я вернулась в приподнятом настроении. И стала думать: с чего бы мне начать свое повествование. Долго голову ломать мне не пришлось, позвонил Леша:

– Бабушк, привет! Как дела?

– Привет, котеюшка! Хорошо идут дела, голова пока цела.

– А что с головой, заболела?

– Да нет, что ты, это же из старого мультика поговорка Серого волка перешла в народ.

– Понятно, тебе надо что-нибудь купить, я к тебе заеду?

– Спасибо милый, ничего не надо, все есть. Приезжай, я тебя жду, у меня есть новости.

– Лечу бабуль, лечу!

А я давай блины затевать, порадовать любимого внука.

– Ой, как вкусно пахнет!

Я и не слышала, как Леша зашел, у него свой ключ.

– Вот, пока тебя ждала, напекла.

Внук сел к столу.

– Ну, давай, рассказывай, что за новости у тебя?

– Да не поверишь, Бог услышал твои молитвы.

– Сейчас все расскажу.

Я поставила на стол блюдо с блинами.

– Слушаю внимательно!

– Сегодня я была на презентации книги одной нашей местной жительницы…

И я вкратце рассказала внуку об этой встрече.

– Ну вот, видишь! – воодушевленно начал свою речь внук. – Я же говорил, что тебе надо книгу написать о своей жизни и о жизни нашей страны. Не один я так думаю. Если вы, старшее поколение, не будете об этом писать – как тогда новые поколения узнают нашу историю? Давай дерзай, я в тебя верю!

– Только вот не знаю, с чего начать, всю голову сломала.

– Не ломай, голова тебе еще пригодится. Наш профессор-историк всегда говорил: «Начните с главного». А я так думаю, начинать можно с любого отрывка, с какого-то события. Вот что тебе сейчас вспомнилось, то и запиши. Какие воспоминания, какие события всплывают в памяти, то и записывай. Потом сложится все в единое целое. Главное начать, а там все само пойдет.

– Ой, спасибо, Леша, мне поддержка очень нужна. Уверенности мне не хватает.

– Не переживай, все получиться. Я буду твоим первым читателем и твоим критиком, согласна?

– Согласна.

– Ну, все, договорились. Поехал я, звони.

Внук обнял меня у порога. Поцеловал в макушку – высокий, как отец.

Вечером позвонила внучка, узнать, как мы съездили в Тоцк. Я ей вкратце рассказала о наших впечатлениях. Еще о том, что Леша меня сподвигнул написать книгу об этом событии и о своих воспоминаниях. И что я начала об этом задумываться. Ну и Аленка меня приободрила:

– Ну что ж, бабушк, дерзай! На пенсии чем-то надо заниматься.

– Аленушка, у меня к тебе просьба великая! Сможешь сделать для меня доброе дело?

– Спрашивай, бабушк, может быть смогу.

Я собралась с духом, уж больно тонкая тема…

– Пока ты в Италии, не смогла бы съездить в городок Бари? Там есть храм Святого Николая Угодника, где находятся его мощи с 1087 года. Мощи мироточат, и священники бережно собирают эти «слезки». Естественно, они разбавляют их святой водой и продают в маленьких флакончиках за символическую плату. И тебе будет экскурсия, и мне привезешь несколько флакончиков. От нас есть паломнические поездки, но очень дорого. Да и загранпаспорта у меня нет.

– Договорились! Для тебя все, что только пожелаешь. Как съезжу, сразу позвоню тебе.

– Спасибо, милая!

– Ну, давай, пока бабушк, до связи!

Внучка исчезла с экрана монитора. А я достала свои альбомы с фотографиями и стала раскладывать фото кучками в хронологическом порядке. Так будет легче восстановить в памяти события.

Мои занятия прервал звонок от Лены. Она вернулась из Сорочинска и была под большим впечатлением от поездки. С жаром рассказывала мне о том, что с ней приключилось. Оказывается Маша, сестра Лены, в школьные годы собирала вырезки из газет о тех военных испытаниях и их последствиях. Это все она хранила на чердаке в фанерном ящике для посылок. И если бы не протекла крыша от дождя, она бы и не вспомнила. Пришел плотник крышу латать, и нашел на чердаке «клад». Фанера, конечно, от времени почернела, крышка держалась на двух гвоздях, они тоже поржавели и сразу развалились. Лена уговорила Машу отдать ей эти вырезки. Она знала про мою задумку написать книгу. Это то, что мне нужно. Нам мелким было в то время не до газетных вырезок, мы играли в секретики. А Маша старше нас, она училась вместе Леней Карповым. Какое счастье, что сохранились ценные материалы.