Текст книги "Фредерик Эдмун Эмери"

Татьяна Владимировна Кузьмина
Фредерик Эдмун Эмери

разработчик социально-технической системы, обладатель награды имени Элтона Мэйо, основатель австралийской Ассоциации независимых ученых, почетный сотрудник Института Тависток

Фредерик Эмери – настоящий пионер в области формирования теории организационного развития, конструирования социально-технической системы и самостоятельного менеджмента в коллегиальной группе. За его научные разработки его признают не только истинным гуру менеджмента, но и лучшим ученым социальных наук среди его поколения. За свои политические убеждения, ему пришлось покинуть родину, но после плодотворной работы в Англии, он все-таки возвращается в Австралию. Автор множества работ различных научных направлений, достигший славы, результатами своих новых исследований, ошеломляет научной сообщество, к которому он примыкал. За неоправданной критикой следует лишение Эмери поддержки и увольнение из университета. Но будущий доктор наук не меняет своих убеждений и создает площадку для независимых исследований…. Его судьба поистине полна неожиданностей и моментов, требующих большого личностного мужества. А сфера его интересов и исследовательских областей никогда не ограничивалась научным теоретическим использованием. Выводы, зафиксированные Эмери, широко использовались на практике и касались разрешения различного рода социальных, организационных, управленческих и личностных проблем. Каковы же были его идеи и как они развивались, оказываясь под влиянием внешних судьбоносных обстоятельств жизни Эмери?

Начало пути: отличник учебы и политически убежденный гражданин

Эмери был из числа людей, которым легко давалась наука. Его успехи в школе удивляли весь педагогический коллектив. Но, несмотря на свой, таким образом, складывающийся общественный статус, выделяющий его и требующий большой самоотдачи, у Эмери было много друзей. Фред, как прозвали его они, всегда умел расположить к себе собеседника и удерживать его внимание увлекательной беседой. Во многом это объяснялось его высокими интеллектуальными знаниями и начитанностью, но также – умением слушать и слышать собеседника. Перегоняя своих сверстников в образовании, в возрасте 14 лет Эмери уже поступает в университет. Еще не став кандидатом психологических наук, Эмери начинает преподавать в университетах, которые соглашались принять молодого специалиста. Увлечения Фреда отличались завидным постоянством, это касалось и его стремления к образованию, проверки теоретических постулатов, и поиск новых предметных областей психологии. Но вместе с тем, у Эмери всегда находился какой-нибудь новый интерес, от которого он ни на шаг не отступал, пока исчерпывающе не исследовал бы его. Так в возрасте 28 лет, когда позади осталась защита диссертации, он начинает активно интересоваться политикой. Проанализировав существующие в Австралии политические оппозиции, Эмери примыкает к Коммунистической партии, находя ее принципы наиболее оптимальными для развития государства. К сожалению, это увлечение оказалось для него судьбоносным. Его активная позиция защитника коммунистических убеждений, вместе с его продолжающейся преподавательской деятельностью, перестают устраивать лидирующую властную политическую оппозицию. Поэтому Эмери приходится покинуть Австралию, расстраиваясь, что он не может ей пригодится только из-за своих стойких политический взглядов. Так сложилось, что, несмотря на свой успех в образовании, Эмери остался не понятым. К этому времени он еще не успел написать хотя бы одну, из ставших знаменитыми, книгу. Единственным крупным трудом, написанным в Австралии, осталась только его кандидатская диссертация, и несколько небольших опубликованных научных статей. Убежищем для Эмери стала столица Англии, а именно еще неизвестный к тому времени Институт Тависток. Несмотря на свою еще непродолжительную историю Институт уже тогда обладал крупной плодотворной исследовательской площадкой, поэтому стал привлекательным для Эмери.

Деятельность Эмери в Лондоне: создание теории открытых социально-технических систем

Институт, в котором Эмери стал работать и проводить исследования, известный как институт человеческих отношений Тависток, на самом деле имеет некоторую направленность в связи с историей его появления. Это заданное поддерживаемое научное направление создает для исследователей свое предметное поле и способы его изучения. Институт человеческих отношений разделен на два фундаментальных исследовательских центра: Институт медицинской психологии и Клиника Тавистока. Последняя также входит в состав Национальной службы здравоохранения Великобритании. Деятельность обоих центров изначально предполагала благотворительную деятельность в разработках теории группового и организационного поведения. Основанный в 1946 году за счет средств выделенных из фонда Рокфеллера Институт человеческих отношений был плодотворной площадкой для научных разработок для многих ученых работающих здесь. Среди пионеров были такие известные сейчас Леонард Браун, Джон Коллинз Риз, ставший впоследствии первым президентом Всемирной федерации психического здоровья, Джок Сазерленд, возглавивший Клинику Тавистока после Второй мировой войны и внесший значительный вклад в работу Национальной службы здравоохранения в Великобритании, Генри Дикс, Уилфред Бион, и не менее прославленный Рональд Харгривз, являющийся заместителем директора Всемирной организации здравоохранения. Эмери был в числе группы ученых, которые присоединились к работе Института чуть позже, сделав его продуктивность более успешной и принеся известность не только своим именам, но и Институту Тависток. Среди его коллег были знаменитый автор экспериментальных исследований психосоциального пространства, знаковых моделей поведения и обратной связи между людьми Курт Левин, разработчик методов социального и психологического влияния на достижение поставленных целей Эрик Трист, а также Джон Боулби и многие другие выдающиеся психологи, открытия которых позволили, например, появиться направлению социальная психология. Благодаря исследованиям, проводившимся Эмери и его коллегами, Институт стал подвижником развития психодинамической теории Зигмунда Фрейда в Великобритании. Институт Тавистока также оказывал помощь последователям Фрейда, в том числе Карлу Юнгу, Чарльзу Рикфорту, Мелани Кляйн. Эмери участвовал в исследованиях по прикладной психологии, возможности организации консультативной работы с другими институтами и организации. Как показывает история, заказчиками для исследований Института Тависток чаще всего были государственные учреждения, правительственные структуры, в меньшей степени частные лица могли пользоваться экспериментальной базой Института. Издательский центр, основанный Институтом, позволял публиковать получаемые от исследований данные, а также аналитические научные труды членского состава работников Института. Издательская площадка стала привлекательной и для других печатных периодических изданий, так как Тависток обеспечивал независимость публикуемых данных. Поэтому Издательство «Человеческих отношений» стало редактировать Международный журнал социальных наук, журнал «Определение», и выполняет эту функцию до настоящего момента. На сегодняшний день Институт Тависток имеет сложившуюся историческую традицию, обладает колоссальной популярностью не только среди английских абитуриентов, славится хорошей научной репутацией. Крупинка в создании полувековой истории Института, бесспорно, принадлежит Ф. Эмери. За годы своей деятельности в Лондоне, Эмери опубликовал многие работы, ставшие ключевыми в теории и практики психологии. Свои психологические исследования он посвящал природе работы, ее основам для индивидов. Главным интересом для него выступал вопрос о том, как люди на работе организовывали себя, свою деятельность, технику, необходимую им в работе, в стремление достичь профессионально-организационной цели. Более того, одной из предметных областей его исследований было изучение ценностей работающих в организациях и на предприятиях людей, их идеалов, сохранение личностных особенностей и индивидуальной мотивации к труду. Сложность поддержания ценностей состояла, прежде всего, в характере окружающей обстановки, которая определялась Эмери как негативная, хаотичная, изменчивая и называлась им «турбулентная среда». Еженедельный обзор бизнеса, существующий в Лондоне, постоянно освещал, полученные от Эмери, советы на тот или иной случай в работе в организации, либо критические замечания, оспаривающие имеющиеся выводы в содержании обзоров. Среди работ, написанных Эмери в Англии, были книга «Причинные основания для организационных условий» в 1965 году, в 1972 совместно с Расселом Акоффом «О целенаправленных системах», работа «Следуя социальной экологии», написанная вместе с Эриком Тристом, и пятью годами позже монография Эмери «Будущее, в котором есть мы». Все эти работы признаны критиками как наиболее раскрывающие особенности глубинного профессионального мышления и широту мировидения Эмери. Переход к турбулентным средам, свойственный, по мнению Эмери, современным западным обществам, сопровождается ожиданием людей других перемен и бесконечными попытками приспособиться к существующей среде. Об этом Эмери рассуждает в своей книге «Будущее, в котором есть мы» и сожалеет, что большинство людей до сих пор не смогли найти ответ на «шок будущего», который разрушил социальную составляющую окружающей их обстановки. Социальное поле должно определяться целенаправленным выбором, который мог бы максимально удовлетворить и привести к согласию совместно работающую группу людей. Выбор, который неизбежен для дальнейшего эффективного существования, как и целенаправленный выбор, характеризуются несколькими свойствами. Эмери выделяет 4 свойства: 1) вероятность выбора возрастает, когда каждый индивидуально принимает решение за себя и для себя, несмотря на распространенное мнение, что все люди равны. 2) вероятность достижения эффективности – знания, как действовать, уже приводит к эффективности. 3) Соотнесение деятельности с ценностями помогает осуществить выбор. И последнее свойство объединяет 1) и 2) – вероятностный исход прямо пропорционально зависит от вероятности выбора и вероятности эффективности. Кроме того, Эмери описывает существующие пассивные и не ведущие к адаптации стратегии действия. О пассивности можно говорить, когда предпринимаемые действия только снижают неуверенность внутри группы. Не способствующие адаптации – это те стратегии, которые направлена на уменьшение источников вызывающих турбулентность и вероятность их появления. Западное общество, мыслящее слишком рационально и, считая многие вещи недостижимыми и нереальными, выбирает неэффективные, пассивны стратегии. Эмери в своей работе находит, по крайней мере, две причины этому: каждый полагает, что его стратегия действия наиболее привлекательна, чем у других; каждый склонен быть сфокусированным на наиболее важном развитии сценария будущего. Лидеры организаций, как правило, реагируют так, как будто вызванные этим проблемы играют мало значимую роль. Более того, замечает Эмери, распространение турбулентности в окружающей обстановке становиться для западного общества повсеместной, этот феномен уже можно назвать популярным. В связи с этим, Эмери подробно анализирует труд Герберта Маркузе «Одномерный человек» (1964), где наиболее вероятным развитием будущего предполагается поверхностность, которая поможет справиться с хаотичной окружающей человека средой. Подобный ответ на изменяющиеся условия наиболее возможен для США, Канады, Австралии, история которых не столь продолжительна, а население гетерогенно. Социальные системы легко могут разрушиться, поскольку не обладают глубокими культурными корнями, и поместят человека, находящегося внутри системы в состояние неопределенности. Личная мотивация не будет обладать глубиной, повсеместное стремление к конформизму и соответствию мотивов и поведения индивидов. Поверхностность прослеживается и в отношении людей к работе, например, вместо критичного к себе замечания: «это необходимо», будет мягкое – «таково положение вещей». Индивиды растворены в окружающей их действительности. Они мыслят о себе через свои предметы потребления, ищут духовную составляющую в своем автомобиле, кухонной технике, музыкальных установках и в этажах своего дома. Изменяется механизм, связывающий индивидуальность с обществом. Социальный контроль корениться в новых нуждах, все из которых находятся в сфере производства и являются материальной продукцией. Эмери, переживая за возможное будущее, которое почти везде стало настоящим, заставляет читателей задуматься над вопросом: «Что произойдет с обществом, если исчезнет значимость возможностей человека и станет не важной неудовлетворенность его нужд?» Если не подкреплять это конформизмом в поведении, то буквально весть социальный процесс станет фрагментарным. Общество разорвется на части по поверхностным линиям различий, так как разбивается стеклянный стакан, потому что не будет общих для всех линий. Это может произойти, если поверхностность будет доминирующей стратегией. Все это, Эмери рассматривает, как вызов нашим способностям возвратить любые отклонения и так называемую девиантность как проявление нормы и норму для общества. Только в этом случае можно будет получить колоссальное множество различных ответов или стратегий против поверхностности. Пока же поверхностность не позволяет заметить разные варианты и служит ограничением выбора людей и общества. Тем временем, рассуждает Эмери, организационная структура воплощает прошлую историю существующих институтов, будущее сроится по консервативным принципам или в лучшем случае сжимается до простой централизованной организации. И пока человеческие ресурсы будут измеряться затратами, потраченными на их тренировку, поддержание и применение в различных сферах жизни, истинное творчество, мораль и человеческое взаимодействие не будут присутствовать в модели развития будущего. Структура плана на будущее, объясняет психолог, будет представлять собой последовательность некоторых наиболее значимых этапов, эффективное достижение которых соизмеряется размером денежного эквивалента, затраченным на ресурсы, необходимые для каждого следующего шага плана. Эмери также исследует предложенные сценарии будущего другими авторами, в том числе Джорджа Оруэлла и Эрика Ньюмана, Норманна Кона, Эрика Фромма. Работа «Системы мышления» также завоевала своего читателя в Лондоне, поэтому издательства предлагали Эмери редактировать и дополнять эту монографию. Таким образом, переизданная несколько раз и, в конечном счете, выросшая до двух необъятных томом, отличалась в объеме от первоначальной публикации 1969 года почти в шесть раз. Выводы, к которым Эмери приходит в этой работе, как и детальные описания образования и развития открытых систем мышления все также были актуальны, так как универсальность, с которой подошел Эмери к описанию мышления, распространяла выводы на многие научные отрасли, занимающиеся жизнью как таковой.

Другим не менее важным направлением деятельности Института человеческих отношений является преподавание. Осуществляемые курсы позволяют получать магистерские научные степени по двум направлениям психологии. Эмери охотно соглашался вести лекционные и семинарские занятия на этих курсах. Разделения на различные отделы, претерпеваемое Институтом на протяжении истории, тем не менее, закрепило одно название для всех его элементов, это Институт медицинской психологии Тавистока. Эмери, работая в этом Институте, начиная с начала 1980-х годов, стремится проверять на практике влияние существующих теорий социальных наук на окружающую индивида обстановку. Также интересуясь данным направлением, ему помогает Эрик Трист, поддерживая его и в интеллектуальном, и в исследовательском плане. Эрик Трист был старше Эмери на 16 лет, имел английское образование (Кэмбриджский университет), увлекался психоанализом и гештальтпсихологией, но стал настоящим другом для Эмери. Они вместе были вдохновлены идеями Курта Левина о тренингах по изменению поведения, предотвращению религиозных и других групповых конфликтах. Их совместные исследования, длившиеся более 10 лет, несмотря на то, что Эмери вернулся на родину, привели к созданию теории открытых социально-технических систем. В это время она стала действительно альтернативой теории, разработанной в Норвегии и проверенной масштабными национальными исследованиями. Коллеги из Норвегии, в особенности Ейнар Тоурсуд, предложили теорию организационного проектирования. В начале 1960-х годов Эмери и Трист организовали собрание по вопросам организации профессиональной деятельности на примере двух английских компаний, проектирующих самолеты. Изначально коллеги искали применение поздних социальных разработок психолога Соломона Аша, предложенных им в 1952. Их выводы были получены в результате исследования различных позиций и мнений, способствующих установления таких условий труда, которые бы позволили вести эффективный диалог между разными уровнями рабочих, а также между компаниями одной отраслевой деятельности. Соломон Аше полагал, что индивиды готовы всерьез воспринимать каждого другого участвующего в общей деятельности только в том случае, если они говорили о тех же вещах и теми же категориями, что и они. То есть у них существует общая целевая площадка, а разрешить волнующие их производственные, экономические и другие проблемы стремятся все, участвующие в диалоге компании. Примером такого единства является одинаковые психологические потребности, присутствующие у любого человека, независимо от его социального положения: потребность в пище, наличие крова, безопасности, потребность в значимости для других. Само собой предполагается, что опыт участников одинаков. При отсутствии этих условий, участники не воспринимают реальность и положение дел друг друга. В обратном же случае, значимые факты для одного участника, воспринимаются такими же и своими для другого участника, окружающие факты становятся общими. Поэтому все компании могут быть открыты для диалога по эффективному планированию. Вооружившись такими знаниями, Эмери организует первую исследовательскую конференцию, участники которой сравнивают существующие в мировом сообществе точки зрения на возможное развитие индустрии проектирования и производства самолетов. Во многом необходимостью такой конференции послужил конфликт, возникший между двумя крупными компаниями по производству самолетов в Англии. Одна из компаний занималась изготовлением поршней для двигателей самолета, другая была сосредоточена на проектировании самих двигателей для реактивных самолетов. Организованная конференция имела колоссальный эффект и в разрешении противоречия и как успешный опыт площадки для встреч разных сторон. Одним из ощутимых исходов встречи было создание нового проекта двигателя, названного BA146. Подобный тип конструкции до сих пор используется в производстве. Конференция стала ярким примером того, как социальные науки могут оказать неоценимую помощь в естественно-технической отрасли. А также примером возможной связи разных научных сфер, создания общей науки, когда используются достижения разных специалистов, при других обстоятельствах часто противоречащих или мешающих друг другу. Несомненно, случившееся в Лондоне событие сыграло не мало важную роль в решении Маккауэрского университета Эдинбурга позже присвоить Эмери степень доктора наук. Тем более что в начале 1990-х годов Эмери совместно с Тристом и Хью Мюрреем написал трехчастную работу «Социальное обязательство социальных наук», в которой рассматривались возможные сферы соприкосновения разных научных областей ради эффективности деятельности каждой.

Особенности теории открытых социально-технических систем

Отличительным свойством любой системы является, прежде всего, наличие элементов и связей между ними. Организуя определенную структуру, каждый элемент выполняет отведенную для него функцию, так система приобретает целостность. Так и социально-техническая система, предложенная Эмери, состоит из фундаментальных элементов, без которых, как и без взаимосвязей между ними, невозможна система в принципе. Проектирование деятельности, организационное развитие, развитие человеческих отношений, научный менеджмент – основные элементы системы Эмери.

Проектирование деятельности – это совокупность технологий и принципов облегчения для особенностей человека работы. Цель подобного проектирования заключается в максимальном улучшении условий труда, ради увеличения производительности и снижения жалоб и прогулов на работе. Эффективное и грамотное проектирование сведет к минимуму возможные социальные проблемы внутри профессионального коллектива. Организационное развитие – это неуклонное совершенствование упорядоченности системы человеческого труда и производства, а также сама возможность роста организационной системы в целом. Развитие человеческих отношений в первую очередь предполагает, что главным фактором в улучшении производительности труда выступает социальная системы. Она в свою очередь подразумевает, что эмоциональные и психологические характеристики наиболее значительны в достижении продуктивности. Существует целая теория человеческих отношений, раскрывающая, что поддержание хороших отношений внутри рабочего коллектива, мотивация работников за счет улучшения психо-эмоционального микроклимата и так далее, улучшают производительность. Отсутствие авторитарности руководства, но поддержание демократического стиля правления, а также консультирование и разъяснение менеджером о предстоящих важных делах подчиненных – все это, являющееся в настоящий момент уже определенным, хорошо известным, детализированным до мелочей и приспособленным для каждого вида производства, в начале 1960-х годов только начинало появляться. Эмери стоял у истоков. До его книги, на 4 года раньше, появилась первая работа, касающаяся еще только теории организации, Т. Бернса и Г. М. Столкера, коллег Эмери по Институту Тависток, «Управление инновацией». В ней исследователи разделяли различные организационные формы и соответствующие им внешние условия. Психологическая и эмоциональная составляющая, мотивация работников не раскрывались подобным ситуационным подходом. Конечно, в 1954 году в Нью-Йорке уже была опубликована книга А. Маслоу о мотивации и личности, но рассмотренные психологом мотивы еще никак не относились на организационную систему рабочего места, а лишь были нацелены на рост личности. Поэтому работа Эмери о системах мышления раскрывала внутренние причинные связи, в отличие от Бернса и Столкера, и рассматривала психологические и эмоциональные механизмы в рамках организации и трудовой деятельности. Этим и заслужила научный интерес, что, конечно же, отразилось на социальном положении ее автора.

Научный менеджмент ориентирован на рациональную организацию субординации, доходов и всех составляющих. Все проектирование и управление в организации происходит в соответствие с рациональными правилами, выполнение которые особенно необходимо в увеличивающемся снабжении рабочих мест машинами. Таким образом, основная цель социально-технических систем – это одновременная оптимизация и улучшение социальных и технических систем. Сочетание рациональной, упорядоченной деятельности и обязательное выполнение всех психологических требований комфорта на рабочем месте. В социально-технической системе, по мнению Эмери, также должна учитываться мотивационная составляющая, обеспечивающаяся как внешними поощрениями и наградами, так и созданием условий для внутренней мотивации и желания выполнять профессиональные обязанности. Вообще исследования социально-технических систем фокусировалось на групповых взаимодействиях, происходящих на трех уровнях: изначальной работе системы, системе организации и макросоциальных системах общества. Разработанные подход социально-технических систем представлял собой вызов существующему на тот момент устройству организаций, с их иерархической структурой власти сверху вниз, от центра – к перифериям. Вся поступающая информация, управленческий контроль опускаются по этой структуре. Социально-экономические системы призваны обращать внимание на взаимоотношения между восприятием системы и осуществляемым действием внутри нее, между ценностями, которых придерживаются участники и принимаемыми решениями, выбором стратегии действия. Поэтому Эмери выступает за необходимость обратного движения по иерархической структуре. Так называемая обратная связь с уровня исполнителей – наиболее важный рычаг для организации эффективного управления. Существенная перемена, последовавшая за созданием социально-технических систем – это возможность проведения в организациях партисипаторных акций и исследований. Партисипаторные исследования – это исследования, в которых главная роль отводится действующим внутри организации лицам, на которых применяются методы управления и которые непосредственно выполняют команды сверху. Их участие положительно влияет на разработку новых стратегий, потому что учитывает все нюансы, о которых могут знать только сами рабочие. В подобных выводах Эмери заметно влияние его коллеги по Институту психиатра Уилфреда Биона, который в конце 1950-х годов стал разрабатывать ставшую впоследствии знаменитой систему обучения «Т-группы». В этих тренингах управленческий контроль смещался на непосредственных работников организации. Так и социально-техническая система лоббировала идею того, что производственная продуктивность удовлетворенность от профессиональной деятельности, усиление внутренней и от того наиболее успешной мотивации к труду, зависят от социальных и технических факторов. К ним относятся, например, возможность выбора работниками метода мониторинга, технологии действия, контролирующих практик, а не единственные стратегии, предложенные руководством. Предложенная система учит «интерпретативной гибкости», которая поможет спроектировать эффективную деятельность для организации. Эффективность социально-технических систем возрастает тогда, когда увеличивается взаимосвязь между социальным и техническим устройством в организации. Технические приспособления облегчают ежедневную деятельность рабочему, экономя его время и другие ресурсы. Забота со стороны управленца о состоянии рабочего заключающаяся не только в экономическом поощрении, но и удовлетворении его естественных психологических потребностей. Уверенности в завтрашнем дне, знание о собственной значимости для организации, комфортные условия труда – все это социальные факторы, непосредственно влияющие на производительность.

Кроме того, все это – примеры учета двух важных характеристик социально-технической системы: открытость и взаимосвязанность. Открытая система способна изменяться при условии трансформации окружающей среды, а не оставаться жесткой структурой. А налаженные каналы коммуникации внутри системы влияют на быстроту внедрения изменений, распространение информации, осуществления функции контроля и получения обратной связи. Эмери замечает, что существующие в 1950-60-х годах так называемые «полу автоматизированные группы» – специальные отделы, напоминающие профсоюзы, призванные хоть как-то демократизировать условия труда в организациях, уже в следующем десятилетии получили название «самоуправляемые группы». Доктор Эмери считает это не простым совпадением или случайной заменой терминологии, а действительной трансформацией структуры и политики организации. Хотя первый случай применения теории открытой социально-технической системы Эмери находит еще в 1964 году в одном химическом департаменте компании (Hunsfoss Pulp and Paper Company) по производству бумажных изделий. Центральное место в производстве занимала серия технологий, вырабатывающих деревянные щепки. На каждую серию уходило приблизительно 16 часов. Получалось, что серия начиналась одной рабочей сменой и заканчивалась другой. Ни одна рабочая смена не отвечала полностью за качество работы, так как ответственность разделялась как минимум между двумя сменами, а иногда и четырьмя. Более того, Эмери замечает, что даже в рамках одной смены все исполнители находятся настолько далеко друг от друга, зачастую даже не встретившись, что не могут проверить выполнение работы коллеги. Исходя из таких условий труда, становилось ясно, что качество может в большей степени зависеть только от пересечений работников внутри смены и следующей сменной группы. Обеспечение пересечений, то есть каналов взаимодействия, которые в свою очередь образуют информационную систему, является одним из шагов к форме самоорганизации и самоуправления. А это, вместе с созданием открытой системы информации, уже ведет к предложенной Эмери открытой социально-технической системы, позволяющей сделать деятельность организации эффективной.

Многие выводы Эмери оказали практическую помощь производственным компаниям. Исследователи и критики разработок Эмери в этом направлении в общий голос признают их существенным плюсом само соединение социальной и технической системы, которые раньше никогда не имели ни каких точек соприкосновения.