Текст книги "Русский язык против Мата"

Нет, дед, я тебя уважаю, ты труженик, ты всегда в работе, крутишься, как белка в колесе. Чего только стоят плюрализм, прерогатива, привилегия, перипетия, перфекционизм. Хотя «п» – одна из моих любимых букв, когда я услышал эти слова, я вздрогнул: подумал, что новые русские изобрели новорусский мат. Ан нет! «Кто может сравниться с Матильдой моей?» – напел Мат и, подмигнув Словарному составу, неожиданно обратился к Русскому языку: – Как там говорится, «Великий и могучий»: «Лучше старая подруга, чем пять ненадёжных друзей». Я ещё раз повторю: вы бы собрались своим коллективом и подумали, от кого больше зла: от исконно русской матерной лексики или от иностранных неологизмов.

– Можно ответить? – спросил Русский язык и, не дождавшись разрешения Председательствующей, парировал – Вашей фамильярности, гражданин Мат, нет границ. Вы позволяете себе давать советы «величинам мирового значения». Возможно, коллектив соберётся, для того чтобы провести чистку в собственных рядах.

– Я поясню, – обратился к Судье Словарь. – Безусловно, заимствования засоряют Русский язык, вытесняют исконно русские слова из активного употребления, но они выполняют познавательную функцию, в них ощущается потребность определённой части общества. Другое дело, что нам тяжело осваивать заимствования, перерабатывать, записывать. Матерная же лексика ничему хорошему не научит – от неё один вред.

– Сами же признаётесь, что иностранные словечки необходимы части общества, а я в авторитете у большинства россиян. Делайте выводы, господа. Насчёт того, что в общественных местах произносится моя лексика, так это не ко мне претензии: у нас в стране как-никак свобода слова. Русский, – вновь обратился Мат к языку, – Вы же себя называете свободным и правдивым. Или это, как Культура выразилась, образное выражение? Посмотрите правде в глаза! Народ выбирает меня! Меня, а не Вашу нейтральную, книжную, разговорную лексику, потому что матерщина точнее выражает недовольство, гнев, возмущение. Правильно подметил Словарь (молодец!): несколько моих слов, создавая устойчивое сочетание, заменяют массу предложений. Вы все ещё пожалеете, что потревожили меня: народу рот не заткнёшь!

Мат, положив ногу на ногу, с выражением самодовольства стал выискивать в зале единомышленников. Ему хотелось, чтоб «обласканный» им народ устроил акцию протеста против поправок о запрете ненормативной лексики в печатных изданиях, в Интернете, в соцсетях, чтобы о нём вновь заговорили во всеуслышание и чтобы, наконец, этот Старец признал его величие, но глас народа молчал, и союзники куда-то запропастились.

– Народ Вас выбирает? Ох, прав Сократ, когда-то сказавший: «Каждый народ достоин своего правителя», – язвительно изрёк истец. – Кстати, в последнее время наш народ практически игнорирует выборы. Чувствую, что скоро роток-то придётся заткнуть Вам. Ещё с 2014 года в Российской Федерации действует Закон о запрете Вашей лексики в общественных местах, который Вы постоянно нарушаете, и сегодня мы это докажем.

– Этот Закон нарушает конституционное право граждан на свободу слова, – пошёл в наступление ответчик, вспомнив часто слышанную им народную мудрость о лучшем способе защиты.

– Ключевое понятие – слово, полное смысла, нецензурщина же – это бессмыслица, звукоподражание, клубок эмоций, а Вы, голубчик, всего-навсего мой придаток, – спокойно, но умело пробивал защиту в ближнем бою Русский язык.

Пока ответчик пытался сообразить, что ещё «за приплыли», в смысле придаток, в дискуссию позволила себе вмешаться Судья:

– Свидетель, ещё пояснения будут?

– Да, Ваша честь. Дело в том, что свобода слова в нашем государстве приобрела характер «ничем не сдерживаемой и нерегулируемой речевой стихии». Нам действительно сейчас непросто: с одной стороны, хлынувшие в язык мощным потоком заимствования, с другой стороны – матерная пандемия. Вот уж воистину: Русский язык находится «на грани нервного срыва».

Словарь посмотрел на Судью, которая, объявив, что допрос окончен, отпустила его в зал судебного заседания и пригласила очередного свидетеля.

– Приглашается свидетель Художественная литература, – объявила Секретарь.

Лицо Мата озарила двусмысленная улыбочка: к трибуне подходила высокая утончённая натура. Её походка, плавные движения, загадочная улыбка, тонкий стан, «шелками схваченный» и умные, «бездонные», излучающие свет глаза привели ответчика в неописуемый восторг.

– Ты посмотри, какая красотка, – воскликнул он и сексуально повёл плечами.

– Ответчик, – укоризненно посмотрела в его сторону Председательствующая.

– Ваша честь! Разве я не могу сделать красивой женщине комплимент?

– Вы имеете в виду слова из пяти букв? – иронично спросила свидетельница и, увидев недоумевающие глаза ответчика, недоброжелательно добавила – Даже не представляю, какие ещё комплименты могут быть в Вашем арсенале.

Лицо ответчика помрачнело, во взгляде появилось нечто звериное, что-то внутри забурлило и потребовало ответить должным образом.

– Представьтесь, свидетель, – прервала ознакомительный диалог Ваша честь.

– Прошу прощения. Здравствуйте. Художественная литература. Вид искусства. Проживаю по адресу: город Москва, улица Воздвиженка, дом 35 в Российской государственной библиотеке, основанной в 1862 году, – приятным звонким голосом рассказывала о себе свидетельница.

– Ваша честь! – перебил её ответчик, наигранно обращаясь к Судье. – Попросите дамочку правдиво отвечать на вопросы, и покороче пусть излагает свою речь. Как там классик сказал: «Краткость – сестра таланта».

– Этот же классик заметил: «Хорошее воспитание не в том, что ты не прольёшь соуса на скатерть, а в том, что ты не заметишь, если это сделает кто-нибудь другой», – лукаво улыбаясь ответчику и глядя на него нежно-васильковыми глазами, процитировала Художественная литература.

Эта улыбка несколько смутила сторону обвинения, привыкшую на несогласие отвечать агрессией, а васильковые глаза усмиряли его взбунтовавшуюся натуру, не желавшую идти на компромисс.

– Ответчик! Свидетель! Уважайте суд! Свидетель, предупреждаю об ответственности за дачу ложных показаний и за отказ от дачи показаний (ст. 307, 308 УК РФ). Вам знаком истец или ответчик?

– Да, Ваша честь! Я использую для создания произведений языковой материал и по совместительству являюсь функциональной разновидностью Русского языка, с этим гражданином, – Художественная литература кивнула в сторону Мата, – встречалась на страницах своих произведений.

– Что Вы можете рассказать суду?

– Ваша честь! Обо мне можно сказать, что я – кладезь знаний, мыслей, нравственных ценностей, а ещё я – искусство слова. За мной стоят великие русские писатели, наша бесценная классика с её гуманистическими традициями, христианским отношением к миру и человеку, глубоким патриотизмом и потрясающим русским языком.

– Ну, невозможно, Ваша честь! – хлопнул себя по бокам ответчик. – У меня такое впечатление, что я присутствую на очередном съезде коммунистической партии: все себя хвалят и рапортуют об успехах. Между прочим, Художественная литература, мы с Вами встречались на обсуждении бестселлера Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева «Малая земля». Правда, вид у вас был не такой цветущий, как сегодня.

– Подсудимый, делаю предупреждение. Вам слово никто не давал. Держите себя в руках. Продолжайте, свидетель.

– Для особо нервных и неуравновешенных я повторю. Меня считают «высшим родом искусства», создаваемым образным, мелодичным, метким, многозначным литературным русским словом, – с высоко поднятой головой характеризовала себя Художественная литература. – Моя цель – передать веками накопленный опыт новым и новым поколениям для осмысления жизни и познания в ней самого себя. Моё высокое предназначение позволяет влиять на формирование личности и мировоззрения читающего человека и обогащать его речь. Художественное слово взывает к добру, сочувствию и состраданию, пробуждает лучшие человеческие качества.

Опираясь на свой богатый жизненный опыт, хочу сказать следующее: там, где Мат, – всегда жестокость, грубость, агрессия, ненависть, сцены насилия, искалеченные судьбы, проблемы в семьях. Чаще всего нецензурная лексика сопровождает отрицательных героев ввиду низкого уровня их воспитания и образования.

Мне кажется: я тоже ответственна за снижение культуры речи россиян. Когда-то Россию называли самой читающей в мире страной, а в начале двадцать первого века мою классику дай бог пролистывают в средней школе. Мат находит лазейку к тем, кто мало читает – им просто нечего противопоставить взамен. Я уверена: интеллигентный человек, уважающий себя и окружающих, не будет употреблять ненормативную лексику, а заменит её юмором, иронией, сарказмом.

В русском языке я занимаю особое место под названием стиль художественной литературы, потому что отображаю общенародный язык во всём его богатстве и многообразии. Образность, выразительность и эмоциональность – мои основные черты. Используя все лексические и синтаксические средства, я воздействую на воображение, психику и чувства читателей путём словесно-художественного изображения жизни. Хочу отметить, что заложенный в матерной лексике негатив отрицательно влияет на читающего человека, выплёскивая наружу из глубин подсознания всё низменное, будоража дикарскую вольницу. Я считаю, что нецензурная лексика наносит колоссальный ущерб национальному языку русского народа.

– У Вас всё? Истец, пожалуйста.

– Дорогая Художественная литература, Вы знаете, как я дорожу Вашим мнением. Как Вы думаете, может, зря я вынес сор из избы на всеобщее обозрение? – Язык как будто извинялся перед свидетельницей за доставленные ей волнения, за допрос.

– Дорогой Русский язык! Вы задаёте мне гамлетовский вопрос. Что лучше: смириться со злом, как с неизбежным, или вступить с ним в борьбу? Матерятся ведь не только в семье, в родном городе, но и за пределами страны, не испытывая при этом никаких угрызений совести, удивляя и возмущая и другие народы, и другие языки. Атмосфера матерщины унижает человека, втаптывает его в грязь. Речевая грязь оболванивает, уводит на дно жизни. О каком взаимном уважении можно говорить, если люди ласкают друг друга бранными словами, отдавая дань матерной распущенности. Мат, утешительный, примиряющий, оправдывающий несправедливость, стал «религией рабов и хозяев». Обматерил жизнь – и успокоился: это всё, на что я способен. «Кто слаб душой… и кто живёт чужими соками, – тем Мат нужен… одних он поддерживает, другие – прикрываются им…».

Я думаю, чтобы очиститься от скверны, сор или мусор необходимо как можно скорее вымести, – Художественная литература многозначительно и ободряюще улыбнулась истцу, вселяя в него уверенность в целесообразности обращения в высшую инстанцию. В ответ улыбнулись только уголки губ Языка, но в грустных глазах заискрился лучик света.

– Ответчик! Ваши вопросы.

– Ваша честь! Пусть Литература ответит, используют ли писатели в своих произведениях нецензурную лексику.

– Да, используют, но преднамеренно, для создания образа или речевой характеристики персонажа, чтобы читатель посмотрел на себя со стороны, чтобы увидел, как недостойно выглядит матерящийся человек.

– То есть творческая интеллигенция, образованные люди, возвышенные натуры, а не брезгуют матерными словечками. Возьмём современных писателей. Иные создают такие непристойные комбинации, до которых мой примитивный мозг бы и не додумался. Интересно: только писателям разрешено ругаться в РФ?

– Я же уже пояснила: сквернословие служит одним из способов создания характера. На мой взгляд, произведения, где используются бранные слова, нельзя назвать высокохудожественными.

– Минуточку, минуточку! А как же насчёт Серёги Есенина? Новатора Маяковского? Даже нет, начнём с нашего гения, Александра Сергеевича. Он тоже позволял себе! С ними как поступить? Отправить вместе со мной в изгнание? «Сбросить с парохода современности» согласно закону о государственном языке? Их стихотворения с матерными рифмами пользуются большой популярностью!

– Видите ли, сударь, звание великих поэтов они заслужили не благодаря каким-то стишкам, а за их любовь к Родине, за большой вклад в развитие русской литературы. Я лично считаю, что выдающиеся художники слова ещё и просто обычные люди, которым свойственно ошибаться и раскаиваться. Что касается образной матерной рифмы, отвечу так: «Может, она и образная, но “чувства добрые:” точно не пробуждает». И, простите, не Вам судить о величии Сергея Александровича Есенина.

– А вот здесь, красавица, Вы ошибаетесь. Я – частый гость литературных салонов, приходилось слышать разное словотворчество. Со многими оригиналами бывал «на дружеской ноге».

Мат вдруг резко замолчал, видимо, погрузившись в приятные воспоминания.

– Свидетель, Вы лично слышали нецензурную лексику в общественных местах?

Художественная литература замялась.

– Да где она могла слышать? В библиотеке, что ли? Кто сейчас туда ходит? – очнувшись от воспоминаний, съязвил подсудимый.

– Ваша честь! Я отношу себя к интеллигенции. Библиотека, пожалуй, сегодня единственное место, где не услышишь нецензурных выражений.

– А я считаю себя разносторонне развитой личностью, – Мат предпринял попытку удивить Художественную Литературу. Подсудимый понимал, что не нравится, даже очень не нравится свидетельнице, которая во время допроса старалась избегать его взгляда. Мату не хотелось иметь такого привлекательного и умного противника, и после секундной паузы он начал интригу: – И знаете почему? Я люблю бродить по страницам русской классики и примерять себя к главным героям: как бы они ко мне отнеслись – с восторгом или пренебрежением. Вот Вы жаловались, что россияне мало читают, а я понял: необходимо совершенствоваться. Меня, кстати, Русский язык надоумил. Надо отдать ему должное: он всё время в движении мысли. Задумка удалась: в конце двадцатого века я стал «героем нашего времени».

Заметив непонимание в глазах, с нескрываемым любопытством на него смотрящих, Мат пояснил:

– Всё просто: меня возвели на трон. Не с патриотическими лозунгами: «За Родину!», «За веру!», не со словами «Пусть же цветёт вечно Русская земля!», а с моей лексикой на устах шли в атаку солдаты и офицеры в войне на Северном Кавказе. Не хотите быть моим союзником?

– Вы хотите посягнуть на русскую душу? У Вас ничего не получится! Между прочим, последние годы своей жизни кумир многих, Наполеон, провёл в изгнании.

– Художественная литература, у меня вот какой вопрос. Предположим: законодательным образом Мат покинет Россию. Жизнь россиян изменится?

– Жизнь – не думаю, а вот моральный облик россиян изменится: они станут добрее, порядочнее, вспомнят о нравственных заповедях.

– Вопросов больше нет? Допрос окончен. Предлагаю свидетелю занять место в зале судебного заседания.

Когда Художественная литература грациозно прошла в зал и бесшумно опустилась в кресло, Мат почувствовал некое беспокойство. Вернее, чувство смутной тревоги появилось после таинственной улыбки свидетельницы. «Очевидно, они знают что-то такое, чего мне недоступно. Что ещё за гамлетовский вопрос, Искусство слова? Я тоже творческая натура», – рассуждал ответчик, вспоминая, как он подглядел у школьников игру, которая называлась «Игра в слова». Суть её заключалась в следующем: из многобуквенного слова составлялось как можно больше других слов. Мат стал играть наоборот: из дорогих его сердцу корней создавать многобуквенные словоформы, отталкиваясь от нейтральных синонимов языка. У него получалось! Мат радовался, как ребёнок, применяя свои новшества на практике. Русские быстро осваивают «запретные плоды». Мат пошёл дальше. Он начал совмещать друг с другом образованные им неологизмы, но не в горизонтальном направлении, а в вертикальном (всё должно быть не по закону!), создавая подобие этажей. Результат не заставил долго ждать. Он получил народное признание и лестный эпитет – двухэтажный.

«Что-то голос знакомый, – вернулся в реальность ответчик и увидел очередного свидетеля, представившегося как Разговорный стиль речи, с которым частенько конфликтовал. – О! Стиляга (так Мат называл свидетеля) припёрся. Надо быть начеку. Он мастер интерпретаций».

– Я возглавляю структурное подразделение, зарегистрированное как «Разговорная речь» в государственной корпорации «Русский литературный язык». Разговорная речь – это устная форма литературного языка. У меня большой слаженный коллектив, неоднородный по своему составу. Задача нашего подразделения – обеспечить общение людей в неформальной обстановке, то есть в таком чудненьком островке пространства, где не требуется никаких строгих правил и границ, где звОнит и звонИт воспринимаются одинаково, где никто не осудит, если мысль вдруг остановилась на полуслове, и где никому нет дела, используешь ли ты синонимы в следующих друг за другом предложениях. Россияне любят беседовать, разговаривать, болтать, точить лясы на разные темы, но чаще всего (говорю из своего опыта) о здоровье, о происшествиях и обязательно о погоде. Основная функциональная обязанность всех сотрудников моего подразделения – это предоставление говорящим всевозможных языковых средств для обсуждения бытовых вопросов, обмена впечатлениями. Я Вас уверяю: выбор широк и разнообразен.

Непринуждённая обстановка общения обусловливает большую свободу в использовании лексических средств: это и общеупотребительная лексика, и разговорная, и просторечная, и эмоционально-оценочная, и даже жаргонная. Однако, повторюсь, всё это нормативная лексика. Разговорная речь должна строиться согласно нормам литературного языка.

Гражданин Мат, в простонародье Матюк, открывший общество с ограниченной ответственностью (ООО) «Мат», в течение уже длительного времени пытается потеснить нас в сфере общения и проложить себе дорогу в публичное пространство, причём делает это в обход литературным нормам и правилам. ООО «Мат» специализируется на внедрении грубой, непристойной лексики в диалогическую или монологическую речь. Оскорбляя и унижая наших сотрудников, переманивая их, Мат создал язык распущенности, матерный язык. Пользуясь тем, что люди в разговоре не умеют слушать и слышать собеседника, он внедрил в обиход непотребную лексику, обосновав её необходимость законом экономии в языке. Рекламируя бесплатно свой товар, Мат, вопреки здравому смыслу, добился широкой популярности в народе. Ещё раз подчеркну, достиг успеха незаконным путём, выкрав у корпорации секреты эмоционально-экспрессивной окраски слов. Подсудимый так и говорил: «Для победы все средства хороши». С кем он собирался воевать, с русским народом?

– Свидетель, это очень серьёзное обвинение. Почему Вы не подавали заявление в соответствующие структуры?

– Да били мы во все колокола! Только Мат обворожил, что ли, эти соответствующие структуры, и они прекратили дело в связи с недостаточностью улик.

– Ответчик, что Вы можете сказать по этому поводу?

– Во-первых, я ничего подобного не произносил. Я посвоему люблю русский народ. Я же не виноват, что корпорации нечего было предложить взамен. Во-вторых, у меня своих секретов достаточно. В-третьих, – ухмыльнулся Мат, взглянув на Разговорный стиль, – у тебя выше крыши неблагозвучных выражений, ты с ними разбирайся, а ко мне не лезь.

– Слушай, Матюк, попридержи язык: метёшь как помелом.

– За базаром следи, Стиляга!

– Подсудимый! Свидетель! Проявляйте уважение к суду!

– Можно, – обратился к Судье Русский язык. – Разговорный стиль! Пожалуйста, расскажите о нашей новой программе.

– Вот уже несколько лет корпорация «Русский литературный язык» работает над программой «Эвфемизация». Её цель – создание заменителей неприличным словам. В наших творческих лабораториях лучшие умы пришли к следующему выводу: если нельзя полностью избавить население от матерной лексики, то нужно придумать её безагрессивные аналоги, к примеру: ё-моё, тудыть-растудыть, ёшкин кот. Подсознательно чувствуется, что ругательство, но скрытый внутри слова похабный смысл не режет слух. Постараемся так же, как и ранее ответчик, разрекламировать хитроумные обороты.

– Ничего у вас не получится, – с места выкрикнул Мат.

– Это мы посмотрим, – уверенно ответил Разговорный стиль.

– Свидетель, Вы считаете, что подсудимый специально обучал людей матерной лексике, чтобы навредить Русскому языку? Помните о даче ложных показаний.

– Я думаю, что Мат специально обучал людей матерной лексике, но не для того чтобы навредить Русскому языку, а чтобы прославиться, чтобы о нём заговорили, то есть имел чисто эгоистические планы. Он не рассчитывал на такую популярность. Сейчас, мне кажется, когда Мат добился народного признания, ему хочется всё больше и больше почестей. Вот уже он пролез в СМИ, в соцсети, на экраны телевизоров, в печатные издания и надеется вынести на обсуждение вопрос о признании его бескультурной традицией.

Всё как в сказке А. С. Пушкина о золотой рыбке: захочет скоро, чтобы сам Русский язык прислуживал ему. Ваша честь! Разве это можно допустить? Пора поставить наглеца на заслуженное место, пусть сидит в своём ООО и не рыпается. Добрые пословицы ему не в бровь, а в глаз!

– Отправить тебя подальше или сам пойдёшь? У меня тоже выбор широк и разнообразен.

– Да ты достал уже своими выёживаниями.

– Прекратить, сейчас оштрафую и того и другого. Одно замечание – и будете пятнадцать минут говорить друг другу вежливые этикетные слова.

– Ваша честь! Хочу проинформировать Вас, что Разговорный стиль мне мстит. Он ухаживал за одной метафорой-певуньей, а девушка предпочла меня. Я же не виноват, что круче, – Мат, покрутив золотой браслет на руке, посмотрел на свои длинные ухоженные пальцы, усмирил взглядом средний, стремящийся вверх, и продолжил: – Теперь Стиляга при каждом удобном случае старается навредить: то депутатов настроит против меня, то плакат повесит перед администрацией, типа: «Наше условие – долой сквернословие». Хотя знает, прекрасно знает, что без меня на совещаниях вопросы решаются с трудом.

– Я Русский язык защищаю, а ты его позоришь.

– Кто сказал, что я его позорю? Наоборот, известные люди отзываются обо мне, как об одном из самых великих изобретений русского народа.

Специально выделяя голосом слово «великих», Мат торжественно устремил руки вверх.

– Ты взобрался на пьедестал почёта незаконно, ждёшь гимна и аплодисментов, а получишь изгнание и укромное местечко «в глуши забытого селенья».

– Мечтать – не вредно! Поживём – увидим! – в один голос произнесли спорящие и посмотрели на Председательствующую.

– Разговорный стиль! Вы можете ответить утвердительно: русский человек обойдётся без матерной лексики?

– Сложный вопрос. Не могу на себя взять такую ответственность. Точно скажу, что сама по себе матерная лексика оскорбительна, но наш народ уникален: чем хуже – тем лучше. Надо проводить эксперименты в каких-то районах, областях, акции под названием «Жизнь без Мата». На добровольцах же испытывают вакцину, почему бы с матерщинниками не поэкспериментировать. Во многих странах давно борются с нецензурщиной, а 3 февраля объявлен Всемирным днём борьбы с ненормативной лексикой.

Ответчик уже было открыл рот, чтобы съязвить, но краем глаза увидел, как внимательно смотрит на него Художественная литература и так же загадочно улыбается. Забыв о свидетеле, Мат попытался красиво улыбнуться в ответ, но вышло жалкое подобие улыбки. В это время Разговорный стиль подошёл к Литературе, что-то на ушко прошептал, что развеселило их обоих, и сел рядом.

«И этот клинья подбивает. Это она назло мне любезничает с тобой. Где Искусство слова, а где ты. Топ-менеджер, тудыть-растудыть. Двух слов связать не мог, а сейчас – советы раздаёт направо-налево. Вымахал, как жираф, и думает, что «ему видней».

Мат, в отличие от Разговорного стиля, был невысокого роста, но стройного телосложения. Ежедневная ходьба, бег на короткие и длинные дистанции, иногда с барьерами заменяли ему занятия на тренажёрах. Вообще, ответчик трепетно относился к своей внешности. Он знал, что некрасив, и каждая неразгаданная им улыбка воспринималась в свой адрес.

«Смеётесь, значит. Думаете, развернули широкомасштабное наступление по всем фронтам. Наивные. Командовать парадом буду я».

Секретарь приглашала следующего свидетеля.

– Приглашается свидетель Философ.

В зал вошёл и поздоровался невысокий лысоватый гражданин (больше похожий на господина) приятной наружности с рыжеватой бородкой и усами; его умный, пытливый взгляд выдавал в нём учёную степень, а высокий нахмуренный лоб – огромное количество скопившихся мыслей, которые спешивший к трибуне человек хотел поскорее изложить.

«Кого же он мне напоминает?» – пристально всматриваясь в подходившего свидетеля, пытался найти ответ на свой вопрос Мат. Мысли его блуждали в потёмках, и поэтому он пропустил разъяснения насчёт прав и обязанностей очередного свидетеля. В реальность вернул ответчика голос Судьи:

– Свидетель, представьтесь.

– Философ. Доктор философских наук. Профессор. Член-корреспондент РАН, – отчеканил мужчина и добавил: – Академия – мой дом родной.

– Фанатик, – предположил подсудимый.

И в этот момент (видимо, сработали ассоциативные связи) он вспомнил, как вождь мирового пролетариата называл его лексику архиругательной и требовал прекратить «распутничать языком». Тогда, в октябре 1917 года, Мат долго искал для себя ответ на вопрос: почему лидер революционных масс не общается с этими массами на привычном для них языке – матерном, и путём логических рассуждений понял, что дворянское воспитание и образование не позволяют ему это делать. С тех пор Мат настороженно относился ко всем, кто мог бы высказать предположение о повышении уровня воспитания и образования в России, ибо чем ниже уровень культуры, тем больше влияние матерной стихии («чем выше любовь, тем ниже поцелуи» – как-то так).

– Философ, ответьте суду: Вам знаком истец или ответчик?

– С ответчиком лично не удосужился познакомиться, но знаю многих, кто характеризует его исключительно с отрицательной стороны, а Русский язык знаком каждому с детства, полностью согласен с высказываниями знаменитостей о его красоте и величии.

– Изложите суду всё, что Вам известно по существу дела.

– Ваша честь! В Священном Писании сказано: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». «Что такое слово?» – этот вопрос не даёт покоя многим учёным, в том числе и философам. Основная единица языка – это не только совокупность гласных и согласных, но и удивительно сложный и тонкий механизм. Далеко не до конца изучено, какой жизнью живёт слово, материализуется ли оно. Вспомним известные строчки: «…Словом можно убить, словом можно спасти… Словом можно продать, и предать, и купить…» Следовательно, слова могут быть добрыми и плохими, радовать или приносить беду, то есть борьба Добра и Зла происходит как в повседневной жизни человека, так и в его языке.

Слово должно служить Добру, а нецензурная лексика однозначно прислуживает «князю тьмы». Я бы охарактеризовал подсудимого цитатой из «Фауста»: «…часть той силы, что вечно хочет зла…» Матерящийся человек, сам того не ведая, через сквернословие поклоняется Дьяволу и отступает от Бога. Святой апостол Павел предупреждал: «Кто матерными словами ругается, тогда Матерь Божия данный Ею молитвенный покров от человека отнимает, и Сама отступает».

Крепкое словцо всегда было в почёте у русских, но матерщина, как ядовитый паук, медленно плела свою скабрезную паутину, чтобы опутать ею российский народ. Судя по утверждению: «В России матом не ругаются – на нём разговаривают» – цели она достигла. Какая нелицеприятная констатация факта. Народ предаёт свой совершеннейший язык. Так и хочется воскликнуть: «Как до такой ничтожности… гадости мог снизойти человек!»

А я вам отвечу: матерщина – это словесный наркотик. Употребив несколько раз вольно или невольно матерные словечки, вы притягиваете силы зла. Разрушительная энергия обсценной лексики (учёные сравнили её с радиоактивным излучением в тысячи рентген) берёт над вами верх, вы становитесь от неё зависимыми и не осознаёте, что изо дня в день количество табуированных слов произносится всё больше и изощрённее. Привычка выражаться входит в ваш ежедневный речевой рацион. Крепкие выражения позволяют почувствовать себя смелым, сильным, независимым, и «плевать» на окружающих: совесть вас не беспокоит. Словесный наркотик возбуждает и заглушает голос разума, требующий подумать о последствиях. Теперь, даже если вы очень захотите, Мат не выпустит из своих объятий.

Мне жаль, что Русскому языку для своей защиты пришлось обратиться в суд, но, каково бы ни было судебное решение, мы будем бороться за чистоту нашего национального достояния. Именно для защиты Русского языка принимается закон 101ФЗ о запрете Мата. Почему подсудимый считает, что он имеет право его нарушать? Ему что, российские законы не писаны? Следовательно, Мат нужно депортировать из страны за нарушение норм и правил приютившего его государственного языка, за систематическое нарушение законов РФ.

«Как чувствовал, доставит мне этот Философ неприятностей», – подумал Мат и начал продумывать план действий.

– Для депортации нужны веские основания. Разве Мат – «враг народа»? – заколебалась Судья.

– Конечно, враг, скрытый враг. Только народ ещё об этом не догадывается.

– Так спросите у народа: кто я ему – друг или враг? – напомнил о себе подсудимый.

– Обязательно спросим. У Вас всё, свидетель?

– Нет, Ваша честь. Ещё вот о чём хочу сказать. Слово сначала родится в мыслях, а потом произносится вслух или ложится на бумагу. Это обозначает, что оно тесно связано с мышлением. Мат парализует способность анализировать, размышлять. Когда человеку для выражения любой мысли достаточна пара десятков матерных комбинаций, он начинает деградировать как личность. Снижение интеллектуального уровня общества – заслуга Мата – не может не оскорблять наш развитой язык и не ущемлять его языковое достоинство. Теперь всё.

– Философ, ответьте вот на какой вопрос: профессора, академики в свободной обстановке употребляют нецензурные выражения?

Доктор философских наук на минутку задумался и, решив, что Ваша честь иронизирует, внимательно на неё посмотрел, но выражение лица Судьи было абсолютно серьёзным.

– Повторить вопрос?

Философу очень хотелось сказать «нет», но, принимая во внимание названную ему статью, он сказал правду и только правду.

– Естественно, с матерщиной знакомы, но как образованные и интеллигентные люди закон стараются не нарушать.

– Скажите, свидетель, Вас лично оскорбляли нецензурными словами или выражениями?

– Случалось. Скажу Вам, что это очень неприятно, особенно, когда незаслуженные оскорбления, оставляющие неприятный осадок, чувство беспомощности, даже какой-то беззащитности. Конечно, хочется себя защитить и оградить от хамства и невежества, поэтому я хорошо понимаю Русский язык. Наш родной язык, скорее, не себя пытается защитить, а всю нацию: сквернословие может привести к вырождению русскоязычного населения.