Текст книги "Хор Джесер – 1"

Глава III. Нежданно-негаданно

В детстве братья вечерами, когда становилось совсем темно, часто залазили с головой под чьё-нибудь одеяло, соорудив из него что-то вроде палатки, рассказывали друг другу разные страшилки или смешные истории, читали при свете фонарика приключенческие романы об отважных героях вроде Айвенго или мушкетёров.

И сегодня было так же.

Они сидели рядом на кровати Тимофея, прислонившись к стене, и не могли наговориться.

– Жаль, мне нельзя с тобой, – вздохнул Миша. – Это было бы самое крутое событие в моей жизни. Я стану скучать.

– Серьёзно? – удивился Тимофей.

Время уже перевалило за полночь, родители давно спали, Тимофей и Миша общались шёпотом.

– Конечно, – ответил мальчик.

– Я думал, ты обрадовался, что теперь комната полностью твоя, – Тимофей шутливо толкнул его локтём в бок.

– Ну… – с хитрой улыбкой протянул Миша. – С одной стороны, несомненно, обрадовался, а с другой…

– Мишель! – молодой человек потрепал его по волосам.

– Ты мой брат и, следовательно, самый лучший друг, – сказал Миша совершенно серьёзно. – И… я… я буду с нетерпением ждать твоего возвращения, Тим.

Тимофей положил руку ему на плечо:

– Я тоже буду скучать.

В горле застрял комок.

Они долго общались и уснули лишь под утро.

Тимофей был счастлив. Он снова дома, пусть всего на месяц.

Теперь его пугал факт, что он не просто окажется в космосе, а на целый год поселится на Марсе. Как и многие, в детстве он мечтал стать космонавтом, но не подозревал, быть им так тяжело физически и морально.

Сейчас, когда фантазии стали действительностью, а до старта «Хор Джесера-1» оставалась каких-нибудь пара месяцев, волнение его росло.

Тем не менее отказываться от участия в грандиознейшем за все последние сорок тысяч лет проекте Тимофей не собирался.

Следующим утром Ханнес Лаамерс, сильно нервничая, мерил шагами свою роскошную однокомнатную квартиру в фешенебельном районе родного Амстердама и разговаривал по сотовому телефону:

– И что, никакого выхода нет? Мне нужны деньги, ты же знаешь. В феврале ребята отправятся на Марс. А дальше? Войди в моё положение!

– Я уже давал тебе полмиллиона, – последовал холодный ответ. – Ты обещал вернуть к Рождеству. Оно прошло. Завтра Новый год.

– Но Каспар! – попытался убелить собеседника Ханнес. – Осталось только четыре миллиона. Этого не хватит, ты сам знаешь. Послушай, я всё верну.

– Не стоило затевать авантюру с Марсом, – Каспар был непреклонен. – Всем было ясно с самого начала, что она провалится. Место людей на Земле… Ты, Ханнес, всегда был фантазёром. У меня нет времени решать твои финансовые проблемы, Лаамерс… да и денег лишних. Особенно сейчас. Ищи другого спонсора. Пока.

Связь оборвалась.

Расстроенный Ханнес швырнул мобильник на диван:

– Чёрт!

Он не хотел верить, его кредитор Каспар Оттерспур может быть прав, и затея сорвётся.

"Ну уж нет! – решительно подумал он. – "Хор Джесер“ обязательно полетит на Марс! Чего бы мне ни стоило!

Однако его боевой настрой всё равно ничего не менял в лучшую сторону.

Денег по-прежнему не хватало на реализацию всех задумок Ханнеса, несмотря, что Правительства России, Франции, США и Японии частично оплатили затраты, а занимать было не у кого.

Мужчина и так погряз в долгах. Планируя строительство марсианской колонии, он не думал, что понадобится столько денег.

Ханнес подошёл к панорамному окну, откуда открывался великолепный вид на мегаполис, скрестил на груди руки и задумался.

– Как же быть? – вслух пробормотал он. – Просить Президентов оплатить ещё часть расходов?

Неожиданно раздался телефонный звонок.

Надеясь, это передумавший Каспар, Ханнес подбежал к дивану, схватил сотовый и разочарованно вздохнул – на экране высветилось имя его подружки, довольно глупой двадцати четырёхлетней модели Шарлотты Дюбуа. Тем не менее Ханнес нажал на кнопку и не успел и слова произнести, как Шарлотта сразу затараторила:

– Милый, привет! Ты представляешь? Нет, не представляешь! На меня сейчас свалился настоящий джекпот жизни!

Ханнес поморщился и чуть отодвинул айфон от уха.

– Что, в лотерею выиграла? – без особого энтузиазма спросил он.

– Круче! – отозвалась Шарлотта. – Мне только что позвонили из Парижа. Моя богачка прабабка вчера умерла и завещала мне, как своей любимице, всё состояние. Помнишь, я тебе рассказывала, она якобы была дворянкой и приходилась дальней роднёй самому русскому императору Николаю?..

– Что? – перебил её Ханнес. – Чарли, повтори!

– Моя прабабка приходилась какой-то внучатой племянницей самому императору Николаю… – недоумённо проговорила Шарлотта.

– Я про деньги, – нетерпеливо возразил молодой мужчина.

– А! – воскликнула Шарлотта. – Она завещала мне пятьдесят миллионов наличными и всю свою недвижимость… дома в Париже и Провансе. Классно, да?

Она хихикнула.

– Пятьдесят миллионов… – эхом повторил Ханнес и засмеялся. – Господи… Чарли, я обожаю тебя! Ты моя спасительница! Но у меня к тебе просьба. Ты можешь занять мне денег?

– Ну конечно! – засияла наивная Шарлотта. – Мы почти одна семья. Ты ведь женишься на мне?

Ханнес закатил глаза к потолку, однако ответил:

– Несомненно, моя дорогая. Давай позавтракаем вместе. Я за тобой сейчас заеду.

– Жду, – улыбнулась модель.

Ханнес отключил связь.

«Да уж, на что только не пойдёшь ради осуществления мечты детства… – он начал собираться. – А Оттерспур пусть подавится своими богатствами. Тоже мне, „великий“ благодетель».

Он фыркнул.

Шарлотта была девушкой красивой, высокой натуральной блондинкой с огромными, небесного цвета глазами и пухлыми, накаченными ботоксом губами.

Ханнес пока не желал обременять себя браком, однако понимал, будучи мужем столь богатой хозяйки двух особняков, с её помощью сможет осуществить дерзкие замыслы, потому, уже сидя в дорогом кафе за столиком напротив потягивающей из полосатой трубочки молочный коктейль Шарлотты, проговорил:

– Милая, ты бы хотела, чтобы твой супруг был самым известным и уважаемым человеком в мире?

– О да! – закивала девушка. – А что мне нужно для этого сделать?

– Ну, как я уже говорил, дать мне денег… миллионов пять… или семь, – ответил Ханнес. – Я закончу проект, и тогда мы с тобой будем купаться в славе и золоте.

– Хорошо! – согласилась Шарлотта.

«Да, жениться надо на глупых красотках, – улыбнулся Ханнес. – Умные усложняют мужикам жизнь».

– А когда мы поженимся? – вдруг спросила француженка.

– Сразу после Нового года, – пообещал Ханнес.

Шарлотта захлопала в ладоши. Она встречалась с Ханнесом уже три года и давно ждала подобных слов. Счастливая, что мечта, наконец, исполнилась, она защебетала:

– Так… я хочу свадебное платье от Армани. Подружками будут Линда и Софи. Нет… Линда на днях сказала, у меня не такие красивые губы, как у неё. Лучше возьму Бритни.

Но погрузившийся в свои мысли о «Хор Джесере» Ханнес её почти не слушал. В фантазиях он представлял, как спустя два года на Марсе поселятся ещё четверо добровольцев, а его имя навсегда войдёт в историю человечества.

– Десять… Одиннадцать… Двенадцать! – в один голос считали удары кремлёвских курантов глава семейства Степановых, его жена и Миша.

– Новый год! – закричал радостный восьмиклассник. – Ура!

– С Новым годом! – поддержала его Людмила Аркадьевна.

Тимофей с улыбкой смотрел на родных, будто старался запомнить их лица до мельчайших подробностей, ведь время не стояло на месте, и скоро придёт час, когда «Хор Джесер» оторвётся от земли и устремится к другой планете.

Военный в запасе Павел Романович обратился к сыновьям:

– Ну, что сидим? Налетаем на еду. Разве мать зря старалась?

– Я уже наелся, – улыбнулся Тимофей.

– Я тоже, – кивнул Миша. – Можно мне на улицу к ребятам?

Снаружи вовсю гремели фейерверки, слышались поздравления, радостные крики, песни.

– Ночь на дворе, – покачал головой мужчина. – Ты ещё ребёнок. Какие прогулки?

– Я взрослый! – возмутился Миша.

– Взрослым станешь через четыре года, – возразил Павел Романович.

– Пап, я присмотрю за ним, – вызвался Тимофей.

– Но только на час, – разрешил глава семейства и налил себе коньяка.

– Класс! – засиял Миша и поспешил в прихожую.

Тимофей отпил из бокала с шампанским и направился за братом.

– Будьте осторожны! – донёсся до них голос Людмилы Аркадьевны. – Сейчас хватает всяких пьяных дураков!

Миша и Тимофей оделись и вышли во двор, где было вполне многолюдно.

У подъезда стояли трое одноклассников Михаила.

– Привет, Тим! – весело поздоровались они. – С праздником! Всех благ!

– И вам, – улыбнулся тот.

Школьники стали играть в снежки.

Тимофей поднял голову, любуясь разноцветными залпами салюта.

На телефон ему пришло сообщение от Рэйчел:

«С Новым годом! Жду встречи».

Глаза молодого человека заблестели.

Тимофей скучал по Рэйчел, хотя они почти каждый день общались по скайпу. И командир «Хор Джесера» понимал, только сильнее привязывается к американке.

Чувства не пугали его.

Наоборот, Тимофей не сомневался, Рэйчел – именно та самая.

К нему с двумя бенгальскими огнями подошёл Миша и протянул один.

– Что ты такой таинственный? – хитро сощурился школьник и кивком головы указал на телефон. – Рэйчел написала?

– Поздравила с праздником, – улыбнулся Тимофей.

– Рад за тебя, – Миша положил свободную левую руку ему на плечо. – Искренне. Желаю вам счастья. Уверен, Рэйчел замечательная. Мой брат не встречается с плохими девчонками.

Тимофей засмеялся:

– Спасибо! Хочешь, завтра я познакомлю вас?

– Как? – удивился мальчик.

– С помощью скайпа, – пояснил Тимофей.

– Конечно, я только «за»! – согласился Миша. – Ты говорил, Рэйчел хорошо знает русский. Мне будет очень интересно пообщаться с ней. Я ещё никогда не разговаривал с жительницей другой страны. Наводнившие Москву кавказцы не в счёт.

– Точно! – хмыкнул Тимофей.

Ни он и уж тем более ни Миша не подозревали о финансовом положении Ханнеса Лаамерса и нежданно свалившемся на мужчину счастье.

Тимофей считал, всё идёт по плану, и никаких проблем не возникнет.

– А если серьёзно… – начал Миша. – Потом, когда вы вернётесь на Землю, то поженитесь?

– Я хочу сделать ей предложение через две недели, – признался Тимофей. Миша забавно округлил глаза. – Ты первый, кому я это говорю. Даже родители не в курсе. Поможешь мне выбрать кольцо?

– Сочту за честь! – подмигнул Миша.

Тимофей кивнул, не сомневаясь, родители одобрят его выбор, несмотря, что они с Рэйчел были ещё очень молоды и знали друг друга только семь месяцев. Но Тимофею казалось, он знаком с девушкой вечность.

– Идёшь с нами кататься с горки? – спросил его Миша.

Степанов отрицательно мотнул головой и посмотрел на экран своего мобильника:

– Отец разрешил нам лишь час погулять. Я скажу, когда возвращаться домой.

– Ладно, – Миша хлопнул его по плечу, выбросил в урну палочку от сгоревшего бенгальского огня и подбежал к друзьям.

Тимофей смотрел ему в спину, вспоминая себя в этом возрасте. Но он не жалел, что детство закончилось.

Шла другая, не менее прекрасная пора – обещавшая только самое светлое будущее молодость.

Тимофей представил, как вернётся спустя полтора года домой, построит настоящую семью с Рэйчел, закончит университет, обзаведётся детьми.

Пока у него длился академический отпуск, однако бросать учёбу молодой командир «Хор Джесера» не собирался, уверенный, не свяжет свою судьбу с астронавтикой, ведь настоящим космонавтом не был.

"А если мы и впрямь найдём какие-нибудь следы погибшей марсианской цивилизации? – размышлял он. – И какие? Джафар Алькамили был прав. Вопросов много, но человечество до сих пор в поиске ответов. Будут ли они вообще? Или версия о внеземном происхождении людей не более, чем красивый миф, а на самом деле мы потомки обезьяноподобных австралопитеков?* Надеюсь, нет…»

Он вздохнул и устремил взгляд в небо.

Так хотелось верить, что люди не одиноки в сложной и огромной Вселенной, и где-то есть их дальние родственники, возможно, даже на планетах созвездия Орион, откуда, по легендам, прилетели боги Египта, в честь одно из которых древние жители Та-Кемета и назвали Марс.

Почти час спустя, когда братья вернулись домой, Тимофея подозвал к себе уже слегка захмелевший отец:

– Ты береги себя. Я вас с Мишей одинаково люблю и не хочу потерять тебя.

– Ничего не случится, – с улыбкой заверил молодой человек. – Мы очень многому научились за последние полгода, так что справимся. Да и на Марсе скоро всё будет достроено.

– Может, зря я разрешил? – риторически пробормотал Павел Романович.

Тимофей внимательно посмотрел на него:

– Я не могу отказаться, пап.

– Знаю, – вздохнул тот. – Но я тобой очень горжусь, сынок. В нашем роду ты первый, кто не только полетит в космос, а также побывает на другой планете. Надеюсь, не последний.

– Почему? – удивился Тимофей.

– Я бы хотел, чтобы мои внуки были похожими на тебя, – пояснил Павел Романович. – Смелыми и умными. И бороздили бескрайнее космическое пространство.

Тимофей засмеялся.

– Так, мальчики, – к ним подошла улыбающаяся Людмила Аркадьевна. – Пора баиньки. Миша уже спит. И нам надо.

Тимофей не возражал. Лёжа в постели и глядя в тёмный потолок спальни, он размышлял над словами отца и понимал волнение, даже страх Павла Романовича, однако мысленно твердил себе, всё будет обязательно хорошо.

– Да… – вслух шёпотом проговорил он.

Со двора ещё доносились мужские голоса, теперь не столь громкие.

Люди продолжали отмечать самый главный праздник года.

Незаметно для самого себя Тимофей погрузился в сон.

И виделся ему Марс, что совсем не удивительно, ведь часто мысли молодого человека занимал предстоящий полёт.

И Тимофей тоже тревожился.

В космосе могло произойти что угодно.

*Австралопитеки – род ископаемых высших приматов, обладающих признаками прямохождения и антропоидными чертами в строении черепа, чей хронологический период как рода определяется от 4,2 до 1,8 млн лет назад.

Глава IV. Тайна Рэйчел

Две недели спустя, в середине января, члены экипажа «Хор Джесер-1» вернулись в Центр подготовки космонавтов, куда вскоре приехала съёмочная группа одного телеканала взять у добровольцев интервью.

Тимофей и друзья привыкли к вниманию, хотя порой шумиха вокруг них утомляла.

Репортаж посмотрели почти все сто пятьдесят миллионов жителей России.

Среди них были и родные Тимофея.

– Вы невероятно отважные, – сказала бравшая у джесеровцев интервью журналистка. – Что помогает в столь трудных условиях?

– Поддержка близких, – улыбнулся Люк.

– И любовь, – Тимофей посмотрел на сидевшую слева Рэйчел.

– Любовь? – переспросила журналистка.

Тимофей поднялся с дивана, достал из кармана красную бархатную коробочку и, открыв, опустился на колено перед ошеломлённой американкой:

– Рэйчел, станешь моей женой?

Блеснуло выбранное Мишей золотое кольцо.

Журналистка ахнула.

Обрадованные Люк и Сора переглянулись и зааплодировали.

– Наконец-то! – сказал Люк.

– Да… – прошептала Рэйчел, глядя избраннику в глаза.

Молодой командир надел кольцо девушке на безымянный палец правой руки и сел снова рядом.

– Теперь понятно! – заулыбалась журналистка. – Что ж, искренне желаем вам счастья!

– Спасибо, – поблагодарил Тимофей.

Сидевшая у экрана телевизора вместе с семьёй Людмила Аркадьевна всплакнула:

– Мой сын… Он такой взрослый! Женится…

– Тим сообщил мне о своём решении в новогоднюю ночь, – признался Миша.

– И ты молчал? – приподнял брови Павел Романович.

– Ну, я ведь самый лучший в мире брат! – усмехнулся Миша.

Мужчина со смехом потрепал его по волосам.

Супруги Степановы тоже общались по скайпу с Рэйчел, им очень понравившейся.

Вечером после интервью Рэйчел приблизилась к стоявшему у окна на первом этаже общежития Тимофею.

– Теперь вся планета будет говорить только о нашей помолвке, – тихо и с улыбкой проговорила она.

– Плохо? – Тимофей повернулся к ней лицом. Рэйчел покачала головой. – Люди любят красивые истории. Особенно со счастливым концом.

– Я беременна… – выдохнула набравшаяся смелости Рэйчел.

– Что? – не поверил собственным ушам москвич, прислушиваясь к ощущениям и ещё не зная, как реагировать.

– Ты должен молчать, – девушка схватила его за руку.

– Почему? – нахмурился Тимофей.

– Не понимаешь! – Рэйчел говорила вполголоса, чтобы никто не услышал. – Если Седлецкий узнает – отстранит меня от участия в программе. А я очень хочу и полететь в космос, и родить.

– Какой срок? – спросил командир.

– Пять недель, – ответила Рэйчел. – Я узнала только сегодня утром.

По-прежнему шокированный Тимофей провёл по лицу руками:

– Ребёнок появится на свет уже на Марсе… Представляешь? Марсианин…

– Рад? – Рэйчел взволнованно заглянула ему в глаза.

– Конечно, – Тимофей обнял американку. – Я хочу детей.

«Но не так скоро…» – со вздохом добавил он про себя.

Теперь об учёбе не стоило мечтать.

По возвращении на Землю Тимофею необходимо будет искать работу и отдельное от родителей жильё, чтобы обеспечивать семью всем необходимым. Перебираться в Америку он пока не собирался.

– Так ты никому не сообщишь? – спросила после паузы Рэйчел. – Даже Люку?

– Хорошо, – пообещал Тимофей.

– Спасибо, – улыбнулась девушка. – Это очень важно для меня.

Тимофей вздохнул и хотел что-то сказать, как по громкой связи неожиданно проговорили:

– Просьба экипаж «Хор Джесера» пройти в комнату отдыха.

– В чём дело? – нахмурилась Рэйчел, взглянув на Тимофей.

– Сейчас узнаем… – пробормотал москвич.

Они поспешили в другое крыло общежития, где на первом этаже располагались зона отдыха с огромным плазменным телевизором на стене и библиотека.

Им на пути встретился Люк:

– Что произошло?

– Сами гадаем, – на ходу отозвался Тимофей.

В комнате уже находились Сора и начальник Центра.

«Неужели узнал?..» – недоумевала Рэйчел, невольно поёжившись.

– Я попросил вас прийти потому, что назначена дата запуска «Хор Джесера», – объявил Ярослав Валерьевич. – Это семнадцатое февраля, среда. Сейчас идёт подготовка на «Восточном». На Марсе уже, к счастью, почти завершено строительство. Когда вы прилетите, всё будет функционировать в положенном режиме.

– Почему именно семнадцатого? – поинтересовался Тимофей.

– Решение Лаамерса, – усмехнулся мужчина. – У него юбилей. Исполнится тридцать лет. Вот ему и пришло в голову, так сказать, увековечить две даты: день своего рождения и старт корабля. У богатых свои причуды.

«Когда мы полетим, будет уже три месяца, как Рэйчел беременна, – Тимофей посмотрел на невесту. – И живот станет немного заметен. Но что же делать? С одной стороны, я обещал молчать. А с другой… Правда и так откроется».

– Завтра тренировки заканчиваются, – сказал Ярослав Валерьевич. – Начнутся только лекции об устройстве космического корабля, предстоящем полёте и непосредственно о Марсе. Впереди месяц. Вы должны тщательно подготовиться ко всему. – Он повернулся к Тимофею. – Я на тебя рассчитываю.

– Я не подведу, – заверил молодой человек.

– Теперь можете идти по своим делам, – улыбнулся Седлецкий.

Четверо добровольцев разошлись.

Жившие в одной комнате Люк и Тимофей вернулись к себе.

– Что с Рэйчел? – поинтересовался француз. – Бледная с утра.

– Да так… – пробормотал Тимофей. – Из-за волнения, наверное.

– Верно! – Люк сел в кресло и включил небольшой плазменный телевизор на тумбе возле стены. – Как представлю, что скоро мы на два года покинем Землю, становится по-настоящему жутко. Фантастические фильмы вроде «Звёздных войн» – одно. У нас же реальность.

Тимофей мысленно согласился с ним.

Однако из головы не выходили мысли о Рэйчел и их будущем ребёнке.

Рожать в открытом космосе или на другой планете было крайне рискованно, несмотря, что Рэйчел училась в Вашингтоне в медицинском колледже на терапевта, хотя тоже не закончила обучение.

Девушка по-прежнему не хотела говорить о беременности кому бы то ни было, забыв, что каждый месяц она и остальные сдают всевозможные анализы и проходят осмотр врачей.

– Эй, Тим, уснул, что ли? – хмыкнул Люк.

– М? – вернулся к действительности командир. – Извини, задумался.

– Да уж вижу, – засмеялся француз. – Садись. Посмотрим фильм. На Марсе такой возможности, увы, не будет.

– А жаль, – Тимофей устроился на своей кровати. – Впрочем, надеюсь, на корабле будет что-нибудь вроде маленького кинотеатра. Лететь-то полгода! Не в иллюминатор же смотреть всё время!

Друзья рассмеялись.

«Но самое интересное и трудное начнётся на Марсе, – подумал Тимофей. – И если с нами там что-то случится, никто не поможет. Придётся рассчитывать лишь на себя. Врач, метеоролог, специалист в области космической обороны и айтишник – это, конечно, хорошо, однако маловато для управления колонией на другой планете».

Он посмотрел в окно, за которым на Центр опускались первые январские сумерки, и улыбнулся:

– Так классно ощущать себя героем!

Люк кивнул.

Джафар Алькамили поправил волнистые чёрные пряди до плеч и осторожно специальным пинцетом перевернул пожелтевшую от времени страницу старинной книги в переплёте из телячьей кожи. Ведущий научный сотрудник отдела так называемой «эпохи пирамид» Каирского национального музея на площади Тахрир пытался понять, в чём же связь между древними постройками в его родной стране и Орионом. При свете настольной лампы тридцати восьмилетний египтянин потёр переносицу и расправил плечи.

– Хару… Хару…* – пробормотал он. – Ответь, кто ты и откуда? Было бы не плохо, если бы ты сейчас появился здесь и всё объяснил.

Неожиданно раздался стук в дверь.

Джафар вздрогнул всем телом и, отпрянув, ударился о спинку стула:

– Великий Создатель!

В комнату вошла стройная симпатичная молодая женщина, тоже сотрудница музея.

«Я сошёл с ума! – усмехнулся про себя Джафар. – Глупо было думать, что Хару на самом деле существо божественное и в состоянии возникнуть в реальности».

Он улыбнулся жене.

– Как всегда, с головой в работе, – ласково пожурила его Шерити.

– Иначе не умею, – развёл руками Джафар. – Да и интересно докопаться др сути. Вдруг совершу грандиознейшее открытие в истории?

– «Вот далёкие области неба этого во тьме кромешной. Границы его южные, северные, западные и восточные неведомы…» – процитировала Шерити Книгу Бенен**, приблизилась к Джафару и положила руку ему на плечо. – Тебе надо было становиться астрономом, а не дышать пылью в музее. Ты же у меня романтик.

Джафар засмеялся:

– Совмещаю приятное с полезным.

– Уже девять часов, – сказала Шерити. – Едем домой. Дети заждались. Их нельзя надолго оставлять одних, иначе они разнесут всё вокруг.

– Верно! – согласился с улыбкой египтянин.

Вскоре вместе с женой он ехал в своей машине по озарённой фонарями дороге столицы.

Однако и тогда мысли о Хоре не покидали его.

«Считается, культ бога сокола зародился в Нехене и Бехдете,*** – думал научный сотрудник. – Но при чём тут это созвездие? Ведь даже храм в честь Хару был в какой-то степени ориентирован на него… Вот загадка! Самая величайшая тайна в мире – кто мы и откуда. И если люди когда-нибудь узнают правду о себе, многое сразу встанет на места».

Сидевшая рядом Шерити посмотрела на него:

– Тебе надо было самому записаться в добровольцы, чтобы искать ответы на Марсе.

– А ты бы меня отпустила? – с улыбкой откликнулся Джафар. Египтянка покачала головой. – И я о том же. Однако… я всё равно участник программы. Тоже замечательно. Что касается моих исследований… Может, пирамиды воздвигались не для фараонов? Для богов с Ориона. Фараоны, как и правители иных цивилизаций в разное время, были земным воплощением верховного божества… его «детьми», помазанниками. Их одеяния, обычай удлинять череп, атрибуты царской власти были позаимствованы у гостей из космоса. Потому пирамиды по большей части прославляли не их, а наших древних богов. Как ты считаешь?

– Не знаю, Джафар, – призналась Шерити. – Да, не спорю, уже давно доказано, что пирамиды в точности повторяют положение пояса Ориона. Всё же не были ли они построены с астрономической целью?

– Зачем? – недоумевал Джафар. – С какой целью был выбран именно Орион? В небе тысячи, десятки тысяч звёзд. Нет, Шерити, тут задачка с подковыркой. Предки были явно умнее своих потомков… и намного, раз так преуспели в астрономии, знали, что в году триста шестьдесят пять дней, и дали названия планетам Солнечной системы. Люди в Средние века считали Землю плоской и стоящей на китах с черепахами, а десять тысяч лет назад без современной техники строились идеальные по архитектурным меркам массивные пирамиды! Ну разве не парадокс?

Ему хотелось получить ответы хотя бы на часть вопросов.

Молодой мужчина прочитал немало книг по истории и мифологии родной страны, только в них описывались в основном теории.

Учёные пока не могли объяснить всё.

Джафар подумал о членах экипажа «Хор Джесер -1».

«Может, им повезёт больше, и на Марсе они узнают правду…» – мелькнуло в голове.

Дома супругов Алькамили ждал бардак.

По гостиной с воплями носились десятилетний Бадру и его младший брат Менес.

Их пыталась успокоить Субира, которой недавно исполнилось тринадцать лет. Заметив родителей, она сразу стала жаловаться:

– Они сошли с ума! Совсем не хотят меня слушаться!

– Так, ну-ка все чистить зубы – и марш в кровати! – Джафар очень любил детей и не мог на них долго сердиться.

– А ты расскажешь мне сказку? – Менес подбежал к нему и обнял. – Мою любимую про Хор Джесер.

– О международной программе? – удивился египтянин.

– Нет, планете, – уточнил семилетний Менес. – Мне нравится слушать истории о Марсе.

– Хорошо, – засмеялся Джафар, поцеловал сына в лоб и посмотрел на Шерити.

Та улыбнулась.

Через полчаса Джафар поднялся на второй этаж в спальню Менеса.

Тот уже лежал в пижаме.

На стене у изголовья горел ночник в виде звезды.

– Ну, и что ты хочешь услышать? – Джафар сел на край неширокой постели.

– Всё, – Менес устроился удобнее.

– Ладно… – Джафар на миг задумался. – Не против, если я расскажу о Лице на Марсе?

Менес покачал головой.

– Тогда слушай, – улыбнулся мужчина. – Обнаружили этот интересный объект в семьдесят шестом году с помощью космического аппарата «Викинг-1». Находка произвела настоящий фурор. Уфологи и любители фантастики сразу дали название – Марсианский Сфинкс. Но оказалось, то просто парейдолия, оптическая иллюзия и психологический феномен, когда расплывчатое изображение воспринимается как знакомое. А на самом деле Сфинкс – обычный холм между кратерами Бамберг и Арандас, что было доказано в ходе обработки фотографий. Увы.

– Значит, на Марсе никогда не существовала разумная жизнь? – разочарованно протянул Менес.

– Хочется верить, всё-таки была, – сказал Джафар.

Вскоре Менес уснул, надурачившись с Бадру и устав.

Джафар выпрямился и поправил одеяло.

– Добрых снов, мальчик мой, – прошептал он и спустился обратно в гостиную, где на диване перед телевизором сидела прибравшая раскиданные игрушки Шерити.

Он сел рядом.

– Неужели покой и тишина? – засмеялась египтянка.

– Не говори! – облегчённо вздохнул Джафар. – Трое детей, несомненно, прекрасно, однако порой так утомительно!

– О чём рассказывал? – улыбнулась Шерити.

– О Лице на Марсе, – Джафар откинулся на подушки дивана и обнял жену за плечи. – Видимо, наш младший сын тоже станет учёным. Его очень интересует история. Правда, Менес разочарован. Я сказал ему, на самом деле никакого сфинкса на красной планете нет… к сожалению. Мы, люди, хотим думать, что где-то есть братья по разуму. – Он посмотрел на Шерити. – Неужели также парейдолия? И мир вокруг не более, чем иллюзия? Мы воспринимаем действительность, как желаем, а ведь Вселенная многогранна. Было бы глупо считать её центром Землю.

– Не думай об этом на ночь, – посоветовала Шерити. – Ты без того с головой погружён в работу. Музей, участие в программе «Хор Джесер»… Тебе не стоит перетруждаться.

– Всё будет хорошо, – Джафар поцеловал её в щёку.

Давно наступила ночь, однако сон не шёл к Тимофею.

На соседней кровати тихо похрапывал Люк.

Тимофей бросил на него взгляд, вздохнул полной грудью и, встав, приблизился к окну.

На сердце почему-то было тяжело, словно молодой человек совершил преступление, пообещав Рэйчел молчать.

Сопение стихло.

Спросонья француз приподнялся на локте:

– Тим? Что случилось?

– Нет, – командир обернулся. – Спи.

– А чего вскочил? – удивился Люк.

– Бессонница… – Тимофей вернулся в постель. – И… страх. Боюсь, не оправдаю надежд.

– Да брось! – Люк махнул рукой. – Я в тебе не сомневаюсь, брат.

– Спасибо, – улыбнулся Тимофей.

Он не жалел, что вошёл в число добровольцев, наоборот, гордился возможностью побывать на другой планете, тем не менее, тревога с каждым днём росла. И Тимофей понимал, что обратного пути нет.

Но факт отцовства марсианина радовал.

* Египетское произношение имени Хор.

**Книга Бенен – древнеегипетский астрологический памятник, иерографический текст и рельефные иллюстрации на потолке Осирийона, храмового комплекса в Абидосе, посвящённого культу Осириса.

*** Города в Древнем Египте.