Текст книги "Омлет из выеденного яйца"

Глава 5

Маргарита окинула взглядом соседок по палате.

– Вы даже не представляете, как здорово здесь находиться! – радостно сообщила она.

Дама с соседней койки, Лариса, краснолицая, с высоко заколотыми волосами, с недоумением посмотрела на нее.

– Ты с ума сошла? Чего же хорошего? В больнице-то лежать? Я не знаю, как отсюда ноги унести…

– Лариса, подумай, как здесь уютно! Смотри, какие светлые и ровные стены! А белье? Вы видели когда-нибудь такое белоснежное белье? Оно даже хрустит! Оно пахнет… оно пахнет чистотой, и оно белое! – прижалась щекой к наволочке Маргарита.

– Обычное больничное проштампованное белье из прачечной. Ты меня пугаешь, – пожала плечами Лариса.

– Мало того, скажу… – подала голос пожилая соседка, тетя Дуся.

– Да? – обратилась в слух Маргарита.

– Это все-таки больница! Может, кто и умирал на этом белье? Истекал кровью… А потом покойничка в морг и бельишко в стирку! Все шито-крыто! Давайте на нового, кому «повезет».

Маргарита с недоумением посмотрела на белье, затем на пожилую женщину:

– Ну и мысли у вас! Как так можно… О белье!

– А как же. Я уж в возрасте, невольно начинаешь задумываться, что любая постель может оказаться последней. И вот в больнице тоже! Привезли с такими болями в сердце, что уже и попрощалась со всеми!

– Вы не представляете, как надо ценить все эти великолепные жизненные моменты! Вот зеленые листочки приветливо машут нам в окно от дуновения ветерка. Это ласковое долгожданное солнышко дает нам такой теплый свет! Мы – люди! Такие разные и все имеющие право на жизнь! И вот эта вот чистота! – провела Рита пальчиком по пустой тумбочке и снова по своей кровати. – Что еще надо? Чистота, уют, и даже кормят! И можно лежать на кровати…

– Разве ж это еда?! Стыд и срам, а не еда. Безобразная еда! – не согласилась Лариса.

– Ой зажрались вы, девочки! Просто зажрались! Хорошо, что вообще кормят!

– Что ты с ней споришь? – буркнула тетя Дуся. – Ты видела, в каком состоянии ее доставили? Холодная, голодная, вся в каких-то помоях, с отвратительным запахом. Волосы нечесаные, лицо все в грязи жуткой. Для нее и эта палата апартаментами покажется. Так бомжевать! А тут тебе и кровать, и еда бесплатная! Понятно, почему она так радуется.

– Я не бомжиха! Я попала в тяжелую жизненную ситуацию, поэтому и была в таком состоянии. Меня смерть уже поманила к себе своей косой. А так у меня есть квартира, и хожу я всегда в чистом. Я просто боялась умереть и теперь радуюсь каждой мелочи, которую раньше и не замечала, – смущенно пояснила Рита.

– Понятно, у тебя просто шоковое состояние, раз всему радуешься, – поджала губы тетя Дуся.

– Да уж! Отделение-то здесь паршивенькое, между нами, – закивала Лариса.

Маргарита вздохнула и вспомнила, что с ней приключилось буквально несколько часов назад, а казалось, что все это произошло в прошлой жизни. Операция по спасению на самом деле проходила очень «круто», словно в боевике. Прилетел вертолет, чего Рита совсем не ожидала. Их вытащили вместе с Федором с помощью троса, что им спустили с вертолета. Наверху их уже ждали медики. Федор пожал Рите руку, и по его настоянию ее увезли в машине «Скорой помощи» на проверку, хотя она такой необходимости в этом не видела. Не было сил спорить. Сам Федор от госпитализации категорически отказался и уехал со своим начальником службы безопасности в неизвестном направлении. Маргарита же сразу побеспокоилась о своих подругах, и Федор пообещал, что он сообщит об этом инциденте в полицию. Риту доставили в отделение травматологии областной подмосковной больницы, ближайшей к ним. Там ее осмотрели. И как выяснилось, Маргарита почти не пострадала! Небольшое переохлаждение, ушибы мягких тканей, легкое сотрясение головного мозга и несколько ссадин. Рану на затылке зашили, наложив три шва, ссадины продезинфицировали и заклеили пластырем, а также сделали прививку от столбняка. Душ ей помогла принять одна из медсестер, потому что Риту пошатывало от пережитого шока. И вот когда она уже полностью пришла в себя, ее навестил следователь Дмитрий Михайлович Соколов. Ему-то ей и пришлось все опять рассказать, что с ней произошло.

– Мне Федор Арленович уже рассказал в двух словах все, что вы поведали ему. Ваши показания совпадают. Теперь необходимо найти ваших подруг, мы этим уже занимаемся.

Маргарита мало чем могла помочь следствию. Она подробно описала квартиру, куда их привезли, что она видела из окна. Рита вспомнила, что окружающие дома ей казались пустыми, нежилыми, хотя выглядели они нормально, не были разрушенными или без окон и дверей. Она даже описала троих мужчин, правда, никаких особых примет у них не заметила, внешность была самой заурядной. А больше она ничего добавить не могла. Телефоны и у Иры, и у Ольги были выключены, что, само собой, наводило на невеселые мысли.

А вот дальше для Маргариты началась абсолютно жуткая история. На второй день пребывания ее в стационаре к ней снова пришел следователь с каким-то очень грустным видом. Он не смотрел ей в глаза, вздыхал. Маргарита сразу поняла, что он хочет сказать ей что-то плохое.

– Сразу или постепенно? – спросил он.

– Говорите! Я уже и так вся на нервах о судьбе подруг…

– Нашли мы это заброшенное общежитие…

– Это то, куда нас привезли? – с дрожью в голосе спросила Маргарита.

– Да. Оно не так далеко располагалось от того места, куда вас сбросили, – кивнул Дмитрий Михайлович.

– И что?

– Там был пожар. Два трупа женских было обнаружено, – развел руками следователь.

– Ка-к-кие д-два трупа?! – ахнула Маргарита. – Что? Оля и Ира? Их убили? Этого не может быть! Не говорите так! Это другие люди! Ищите их, ищите, слышите?! – в отчаянии выкрикнула она.

Она закрыла рот руками, чтобы не закричать в голос.

– Эксперты подтверждают, что это они. Да это и следовало ожидать! Вас спасли чудом, от одного удара по голове вы могли погибнуть. Они, преступники, не оставили бы свидетелей, – буднично рассказывал следователь. – Мы сразу поняли, что живыми девушек не найдем…

– Какой ужас! Какой кошмар! – задыхалась Маргарита. – Как же это?

– Видимых повреждений на трупах нет. У обеих женщин перед смертью был половой акт.

– Их изнасиловали?!

– Нет, добровольный акт. По предварительным данным, их отравили, ограбили, так как ни одной ценной вещи найдено при них не было, потом подожгли вместе со всей квартирой, скрывая следы преступления.

Маргарита не могла поверить.

– Мои девчонки! Как же так? Они были такие жизнерадостные! Всего лишь хотели развлечься! Так умереть! Такими молодыми! Так нелепо и так жестоко!

– Да, это зверское убийство, – согласился Дмитрий Михайлович.

– А этих подонков найдут? – спросила Рита.

– Мы сделаем все возможное, но они очень аккуратны, ни одного следа! Похоже, что ты единственная, кто сможет их опознать.

– Да! Я смогу! Двух вообще прекрасно помню. Мишу, что приставал ко мне, и Юру, что присмотрел Ольгу. Ее уже нет… Я не могу в это поверить! Этого просто не может быть!

И Маргарита начала плакать безудержно и горько.

– Я вас понимаю, примите соболезнования. Мы их найдем! – пообещал следователь.

Дмитрий Михайлович ушел, оставляя Риту в шоковом состоянии. Она и предположить не могла, чем закончится вечеринка, на которую, впрочем, Рита и не хотела идти, в отличие от своих горемычных подруг. Теперь слова Ольги «Гуляем как в последний раз!» представлялись совсем в другом свете.

Маргарите не хотелось снова и снова выслушивать слова утешения от своих соседок по палате и их охи и вздохи. Какие, мол, зверства творятся на земле, бедная ты, несчастная… Рита ощущала дикую потребность побыть наедине с собой и поплакать. Такое место в больнице она нашла в холле между корпусами в «зимнем саду». Там-то она и сидела в выданном ей больничном халате в полоску, застиранном, неопределенного цвета, и нелепых огромных тапках. Ее одиночество было прервано звонким голосом медсестры из ее отделения:

– Рита? Вот вы где! Я так и знала. Я уже вас видела здесь! Мы вас обыскались! Нельзя так надолго уходить и не предупреждать!

– Мы? Вы сказали «мы»?

– Мы вас ищем! К вам посетитель, – пояснила медсестра.

– Посетитель? – растерянно посмотрела на нее Маргарита, которая никого не ждала.

За спиной молоденькой медсестрички нарисовался высокий и плечистый мужчина. Лицо с неправильными чертами, но чертовски обаятельное, прожигающие глаза и темные, шелковистые, слегка вьющиеся волосы. Излишняя бледность еще больше подчеркивала его красивые скулы и чувственные губы.

Медсестра оставила их наедине. Мужчина молча положил ей на колени букет белых цветов и сел напротив. Рита с удивлением увидела, что он очень внимательно рассматривает ее, впрочем, как и она его. Словно сомневался, знает он ее или нет.

А его чудесные белые розы она даже не брала в руки, так как готова была услышать, что он ошибся и букет этот не ей предназначается.

– Я сегодня только прилетел. И вот решил тебя проведать, а то расстались как-то не по-человечески, – сказал он, и его голос Маргарите показался очень знакомым. – Так вот ты какая, Маргарита. За тридцать, блондинка… Ты очень даже ничего, и больше двадцати восьми я бы тебе не дал, – продолжил посетитель.

– Федор? – оторопела она, в душе надеясь, что никогда больше не увидит того, с кем у нее вышел такой конфуз. Но где-то подсознательно Рита хотела посмотреть на мужчину, который так приятно целовал ее и с кем возникла какая-то невидимая связь в результате такой шоковой ситуации.

Но Федор превзошел все ее ожидания. Что он так красив и статен, Рита даже не предполагала. В реальной жизни Маргарита боялась таких мужчин.

– Узнала? Небось по голосу? Да, это я, – улыбнулся он, и сразу преобразилось его лицо. Улыбка у Федора была очень обаятельная и сексуальная.

Рита все еще не могла прийти в себя. Из головы не шла мысль: «Я целовалась с этим красавцем? Да он в обычной жизни даже не посмотрел бы на меня! Мало того что я ему отказала, я еще и по лицу съездила! Я точно ненормальная! Кстати, вон у него под левым глазом бланш, который он и не пытается маскировать».

– Синяк… – произнесла она вслух.

– Что? – не понял Федя.

– Так, ничего. Ерунда… Здравствуйте, я вас совсем не таким представляла, – почему-то начала она краснеть.

Федор же абсолютно не смущался и продолжал буравить ее взглядом:

– Надеюсь, я не разочаровал тебя? Обычно я произвожу на своих деловых партнеров весьма пристойное впечатление.

– Совсем даже нет.

– Вот и ты меня приятно удивила.

– Да что вы! Я так выгляжу… – поежилась она в этом страшном, больничном халате, судорожно вспоминая, причесала она сегодня голову или нет.

– Нормально выглядишь! Ты меня, конечно, взбодрила! Извини, что сразу бросил тебя там, на свалке. Я все-таки успел улететь на переговоры, прямо в чем был, и с фингалом, кстати, я впервые предстал перед солидными людьми в таком вот неприглядном виде. Тебя передал в надежные руки и был уверен, что все будет хорошо, хотя… с твоими талантами и характером…

– Я не хотела вас уродовать, вы бы пошлости не говорили, я бы и не сорвалась. – Рита словно уменьшилась в размерах.

– Да ладно! – ухмыльнулся он.

– Спасибо, что следователю все объяснили, не хочется вспоминать этот кошмар, куда попали по собственной безалаберности… это так ужасно, – вздохнула она.

– Да, я держу руку на пульсе. – Лицо Федора мгновенно стало серьезным и сосредоточенным. – Прими мои соболезнования. Мне сказали, что нашли тела твоих двух подруг. Я в шоке, это какие же сволочи так могли поступить? Какая здесь все-таки криминальная страна! Я очень тебе сочувствую и рад, что ты выжила!

– Да, это ужасно… Я вот все сижу, не знаю, как собраться с мыслями. Не верится… Что их нет. Они были такими жизнерадостными, так любили жизнь! Я осталась одна, может быть, это знак свыше, чтобы опознать этих уродов и засадить их в тюрьму надолго!

– Я тоже терял друзей, знаю, каково это.

Федор положил свою большую горячую ладонь на ее маленькую и холодную, и она вздрогнула. Шип одной из роз уколол ее кожу.

– Спасибо за сочувствие и понимание… Вы не представляете, как мне сейчас важно услышать слова поддержки.

– Я вот зашел тебя навестить. А то как-то расстались… да и ситуация была… дай бог, больше не повторится, – сказал Федор. – И хочу еще спросить – чем тебе помочь? Не стесняйся.

– Мне? Если только с похоронами, я как-то растерялась, не знаю, с чего начать, и вообще… – честно глядя ему в глаза, сказала Рита.

– С похоронами твоих подруг? – уточнил Федор.

– Дело в том, что я специально сегодня выхожу из больницы, чтобы проводить их в последний путь. Но, как выяснилось, только я их и буду провожать, я думала, хоть что-то сделано, ан нет! У Иры нет родственников, у нее где-то сын за границей с первым мужем. Насколько я знаю, они не поддерживали отношений, бывший муж сделал все, чтобы мальчик даже русский язык не учил. И я не знаю, куда и что сообщать. А у Ольги есть муж, и не бедный человек, но он в категорической форме отказался ее хоронить, потому что она вот так погибла на квартире с мужиками, изменила ему. Просто кинул ее, как собаку. Имел на это право, не имел – не знаю, сейчас не время выяснять, кто прав, кто виноват. Но я не могу допустить, чтобы вот так… Я осталась, и они были мои подруги. Значит, на моей совести похоронить их по-человечески, – объяснила ему Маргарита.

– Я все понял. – Федор выглядел несколько растерянно. – Сказал – помогу, значит, помогу. Я материальную сторону возьму на себя полностью. Не возражай. Мне это не составит никакого труда абсолютно. Организацию похорон я поручу начальнику службы безопасности. Сам я улетаю опять, да и здесь дел выше крыши. Но этот человек будет в полном твоем распоряжении.

Маргарита смотрела на него, не отрываясь. Он был такой красивый и такой далекий, и такой вот «не ее».

– Понимаю. У вас, наверное, очень много дел…

Почему-то она захотела, чтобы именно он был рядом с ней в этот трудный момент и подставил ей свое плечо.

– Не представляешь, сколько. – Федор порылся в карманах и положил на стол свою визитку. – Надо будет что – звони.

– То, что мне надо, вы мне дать не сможете.

– Плохо, что мы встретились при таких обстоятельствах, – произнес Федор. – Я все понимаю, у тебя сейчас совсем убитое настроение. А то бы я по-быстрому пригласил тебя на свидание, и мы все-таки закончили бы начатое.

Маргариту эти его слова остудили, словно она приняла холодный душ:

– По-быстрому? Вы так ничего и не поняли? Жалко мне вас.

– Меня? – удивился Федор. – Чего так? По-твоему, я чего-то не понимаю? Время – деньги, у меня нет возможности терять его на всякие глупости. Хочешь – пошли, не хочешь – до свидания.

– И я так понимаю, многие хотят? – прищурила глаза Маргарита.

– Жалоб нет, – улыбнулся он.

– И в личной жизни по-быстрому все хорошо получилось? – продолжала допытываться она.

– А это уже удар ниже пояса. Знаешь, что не так, и теперь меня упрекаешь? А как же профессиональная этика?

– А чем я ее нарушаю? Я кому-то что-то рассказала? Я отвечаю на ваше «по-быстрому», предложенное мне, между прочим!

– Я и не думал предлагать! – фыркнул Федор. – На кой мне сдалась тетка со скверным характером? Я предположил чисто гипотетически, как бы могло быть при определенных условиях.

– А у вас характер как?! Отношение к женщинам нормальное?

– А бабы во мне ценят не характер, – парировал Федор.

– А что? Деньги? И сногсшибательную внешность? – продолжала заводиться Маргарита.

– Что, заметила? И ее тоже!

– Не все можно купить, и уж многие вещи в жизни нельзя делать по-быстрому, – сказала она.

– Как показала практика – все и всех, только зависит от потраченного времени и суммы. Времени у меня нет, поэтому просто приходится раскошеливаться, – ответил ей Федор, прожигая взглядом.

– Никогда не купили бы меня!

– Я сейчас откажусь хоронить твоих подружек! Терпеть от скверной бабы оскорбления? Зачем мне это надо?!

– А пошел ты… к едрене фене, пока я такому красавцу не подбила второй глаз для симметрии! А то не очень смотрится! А так будешь похож на панду! – И Рита, совершенно неожиданно для себя, что есть силы долбанула его букетом белых роз по лицу. Она сама не понимала, почему самодовольное лицо Федора вызывало у нее такую реакцию. Она была готова его убить. Вообще до встречи с ним она не замечала за собой таких вот неконтролируемых приступов агрессии.

Воцарилась весьма тяжелая пауза, а потом… потом мертвенно-бледное лицо Федора вдруг стало на глазах покрываться кроваво-красными точками, словно горошинками. То острые шипы роз проткнули кожу его лица.

– Да ты маньячка! – оторопел он. – На тебя в полицию заявить надо! Выдержанный психолог! Лучшая из лучших! Хоть кто-то после приема у тебя остался жив, если его жизненные принципы расходились с твоими?! Я с ума сойду!

– Давай заявляй в полицию! Заявляйте моему начальнику, что я хреновый психолог! Что я никчемная баба! Приплатите денег, чтобы меня вообще уволили! Как вам идейка?! А?! Только сделайте милость – уйдите по-быстрому, и чтобы я больше никогда вас не видела! Никогда в жизни! – Рита даже побагровела от охватившей ее ярости.

Федор вытер с лица кровь и пошел, процедив сквозь зубы:

– Одинокая, изголодавшаяся, злобная фурия!

– Да! Одинокая! Потому что вокруг такие вот самодовольные самцы! Будь ты неладен! – закричала ему вслед Маргарита и в последний раз посмотрела на его широкую удаляющуюся спину.

После этого Маргарита плюхнулась обратно в кресло и зарыдала, прижав к себе розы. Она-то понимала, в чем причина ее ярости. Она по уши влюбилась в него, сама даже не зная, как это получилось. В самого неподходящего типа на земле!

И ей нет места в жизни Федора, она знала, что он женат, а для Риты это означало – табу. И зря он к ней пришел, что называется, при свете дня и она смогла разглядеть его… Лучше бы так и оставался темным призраком, подарившим ей тепло и поддержку в той яме.

Глава 6

Лучше, конечно, не знать, сколько в наше время могут стоить похороны, лучше и не хоронить никого никогда, но рано или поздно так или иначе приходится это делать каждому человеку. Вот и Маргарите пришлось узнать расценки, и сразу же волосы зашевелились на голове от нехороших мыслей. Если хоронить далеко от Москвы, то выходило дешевле, но как туда добираться? Да и дорога получалась дороже, так что экономия была еще та… Содержание в морге, аренда катафалка, выкуп земли, могила, венки… Боже мой, гробы! Они стоили, словно были обиты золотом. А Маргарите надо было похоронить двоих, и вместо скидки цены везде взвинчивались еще больше. Дело в том, что найти не очень далеко от Москвы свободное место вообще непросто, а чтобы было два места рядом, еще сложнее. Стоило это очень дорого.

Рита сняла все свои сбережения и заложила всё свое золото, немногочисленное, но все же, в ломбард. И ей все равно не хватало. Федор как сказал, что не будет помогать при таком отношении, так и выполнил, все-таки она довела его. Больше она его не видела. Думать о нем иногда, чаще, чем хотелось, думала, не всегда хорошо, нельзя было ее вот так бросать в таком состоянии, не по-мужски это…

С другой стороны, он ей вообще ничем не обязан, наоборот, это она его должна благодарить за спасение… Рита все же нашла выход для подруг: кремировать тела, и считала, что это правильное решение, тем более что трупы и так были обгоревшие, заплатила за все приличные деньги, заказала службу в церкви и для малочисленных знакомых арендовала в кафе зал для поминок. О том, что она оказалась абсолютно на мели, да еще без своего золота, Рита не думала. Она понимала, что выполнила свой долг, что сделала для своих подруг все, что должна была. И накрыло ее умиротворение после всех этих передряг. Вот только на душе стало очень одиноко. Ни семьи, ни родителей, еще и подруг лишилась. Свое одиночество она сейчас почувствовала с новой силой, поразившись, насколько люди все-таки эгоисты и по усопшим переживают тоже с позиции себя, любимого. На кого, мол, вы меня, бедного, покинули?

В том кафе во время поминок, где ее накрыли философские мысли, и нашел ее босс – руководитель психологической службы.

– Соболезную, Риточка.

– Спасибо. Пришли сказать, чтобы я больше на работу не выходила? – спросила она. – Можно не сейчас? Мне и так хватило!

– Почему? – удивился он. – Я пришел поддержать. Вот сотрудники немного денег собрали, узнав, что на твои плечи легли все тяготы, – выложил он конверт перед ней на стол. – Хоть какая-то поддержка…

– Спасибо. Это мне точно не помешает.

– И вот еще двести тысяч премия, – понизив голос, проговорил Лев Валерьянович и выложил пухлый конверт.

– Сколько?! – Глаза Риты округлились, она решила, что ослышалась.

– Двести тысяч, – повторил ее босс, улыбаясь одними уголками губ.

– Ого! С чего бы это?

– А то ты не знаешь? Прикидывается скромницей! Ко мне приходил миллионер Федор Валетов и сообщил, что получил в своей жизни самый потрясающий психологический сеанс. Что ему еще никто за всю жизнь так мозги не вправлял! Нет, он, конечно, не так выразился, он человек образованный и культурный, но смысл был именно такой! Он отвалил столько денег, что мне и подумать страшно. Вот я тебе премию и выделил. Гонорар твой, и часть фирме оставил… – пояснил Лев Валерьянович.

– Он так сказал? – оторопела Рита.

– Да, прямо так, что здорово ты ему помогла, что он теперь знает, что делать, и поэтому платит такие деньги. А тебе особая благодарность! И меня попросил высказать тебе ее, – подтвердил директор. – Вот я и пришел тебя поддержать и хоть немного скрасить серые будни, извини.

Рите было очень стыдно брать эти деньги, потому что она прекрасно понимала, что он, Федор, издевается над ней, но в данный момент она не могла отказаться от денег.

«Всех можно купить…» – вспомнила она и положила конверт в карман, вздохнув. Теперь-то она поняла, что он как умный человек понял ее материальные затруднения и не оставил без помощи, только, имея гордость, пошел несколько другим путем.

– А где он? – спросила она.

– Кто?

– Федор.

– Откуда же я знаю? – пожал Лев Валерьянович плечами. – Люди такого уровня… Он почти все время за границей. Улетел и даже не обещал вернуться… Извини. Что-то настроение у меня не к месту веселое.

– А чем он занимается? – снова спросила Маргарита, понимая, что на поминках подруг она должна думать о другом.

– Высокие технологии, фармацевтика, еще что-то. Я точно не знаю. Но он ученый и очень много чего изобрел сам, запатентовал, образование выше всяких похвал, государственные награды. А чего это ты так заинтересовалась, а? Ты смотри. Он, конечно, очень видный мужчина. У нас и секретарша от него до сих пор прийти в себя не может, а видела всего один раз. Так что ты поаккуратнее, держи себя в руках. Человек он женатый и роковой… тебе, моя рыбка золотая с умной головкой, такого счастья не надо!

– Я стараюсь держать себя в руках… Кстати, очень нахальный тип, – задумалась Маргарита.

– Он не нахальный, он умный и ироничный, правда, очень самоуверен, но скажи, разве Федор не имеет на это права? По крайней мере, он не хам, – протер очки директор, выглядевший очень довольным, видимо, премия Феди была весьма крупного размера и хватило всем. Уж себя босс точно не обидел, все знали, что шеф весьма жаден и любит деньги.

Рита замолчала. Действительно, кто она такая, чтобы осуждать человека, добившегося потрясающих результатов? То, что он ученый, ее поразило, это совсем не вязалось с его образом… Скорее Федор походил на богатенького сынка из «золотой молодежи», которому досталось папино наследство и он им смог хорошо распорядиться.

Они выпили водки, которая уже успела нагреться и вообще была очень противной, и Лев Валерьянович произнес:

– Не знал твоих подруг, видел только одну. Симпатичная, молодая, активная…

– Да, они были такими, – согласилась Рита.

– Сочувствую. А в связи с тем, что фирма получила крупные деньги благодаря тебе, я даю тебе отпуск, оплачиваемый. Отдохни. Приди в себя, съезди куда-нибудь. Вот и деньги у тебя есть. Зарплату выплачу в полном объеме и еще отпускные, заезжай в офис.

– А вот за это спасибо! Не откажусь! – честно сказала Рита, которая на самом деле устала за последние дни, и прийти в себя ей было просто необходимо.

И это было понятно. Ее нервная система просто не выдерживала.

Они снова выпили, закусили, и Лев Валерьянович ушел с поминок. Маргарита же осталась до ухода последнего человека, все проконтролировала и за все заплатила. Она вернулась в свою пустую одинокую квартиру и снова расплакалась, снова ей нехорошие мысли не давали покоя.

«Все-таки я эгоистка! Все эгоисты! Когда хоронят кого-либо, мелькает мысль – как же я теперь буду жить без этого человека? Именно я, любимая? Вот и я… сожалею, что осталась без подруг. Я теперь вообще одна! Таких, как Ольга и Ирина, мне уже не найти, наши отношения были проверены годами. А с возрастом заводить новых друзей не так-то просто. Да и зачем?»

Она постаралась взять себя в руки, приняла ванну и села с пультом перед телевизором. Теплый плед ее согревал, а еще горячий чай. По телевизору шел какой-то нудный сериал с вымученными диалогами и примитивным сюжетом. Затем начался выпуск новостей.

– Сегодня в аэропорту Домодедово потерпел крушение частный самолет, принадлежавший бизнесмену Федору Арленовичу Валетову. В итоге трое погибших и четверо раненых. Сам бизнесмен с тяжелой травмой доставлен в институт Склифосовского. Сегодня ночью на улице Ватрушина было совершено нападение на магазин круглосуточной торговли. Двое неизвестных в масках…

Но Маргарита уже не слушала. Она сидела с открытым ртом и, не мигая, смотрела на экран.

«Не может быть! Федор разбился! Господи! Недавно вот простились… Хотя как простились? Я же его побила, оскорбила и прокляла! Нет, этого не может быть! Какая же я дура! Это все из-за меня! Что я наделала?! Я весь свой негатив выплеснула на Федора только за то, что он не может весь целиком принадлежать мне, вот и произошла трагедия! Я позавидовала его красоте, состоянию и тому, что он не нуждается во мне! Какая же я гадина! Бог наказал уже меня! Мои подруги ушли! И вот теперь Федя!»

Маргарита налила, вернее, накапала себе в стакан боярышника, валерьянки и пустырника и выпила залпом. Не думать о нем она не могла. Сама себе задавала вопрос и не находила ответа. Она видела этого человека всего два раза. Причем один раз в темноте, но это было самое приятное, что с ней происходило в жизни, может, это и есть совпадение биологических полей? И вот теперь все время думала о нем. Словно наваждение какое-то. Первой ее мыслью было поехать к нему в больницу, попросить прощения и стать для него сиделкой. Но потом Рита взяла себя в руки.

«Куда я поеду? Ночь на дворе. Да и кто меня к нему пустит? Кто я ему? Даже если ему доложат, кто я… Вряд ли Федор вспомнит, а если вспомнит, вряд ли захочет увидеть. У него жена, у него любимая девушка, они сейчас у его постели! В сознании ли он?» – Вот такие мысли держали Риту в возбужденном сознании на протяжении нескольких часов, пока выпитые лекарства на спирту не вырубили ее.