Текст книги "Дамочка с гарантией"

Глава седьмая

– Ты уникальная женщина, Яна! На вулкане, покрытом пеплом и лавой, все-таки найти несколько не сгоревших веток, – обрадовался Витольд Леонидович.

– А вы у меня уникальные ребята. Это же надо было принять действующий вулкан за остров с разбивающимся, то есть разбившимся самолетом! – усмехнулась Яна.

– Я уже понимал, когда мы подплывали, что здесь не пахнет разбившимся самолетом, но сил-то плыть в другое место у нас уже тоже не было. И так мы с Ваней были на морально-волевых.

Они все понимали, что выжили чудом, что уже пару дней находятся в этом «чертовом месте», которое, увы, не стало их «местом спасения». Они все также понимали, что почему-то службы спасения их не нашли, и что долго они без воды не протянут. Чувство голода было ничто по сравнению с жаждой. Скрип пепла и песка на зубах и сухость слизистой уже сводила с ума. Человек может долго ждать чего-то, если точно знает чего. Но время ожидания у них уже заканчивалось. Поэтому спасенные боролись до последнего шанса и обследовали сантиметр за сантиметром земли, не залитые лавой. Все трое пропитались золой, копотью, надышались дымом, валились с ног от усталости. И тут настало время дикой активности Яны. Она искала хоть что-то подходящее, чтобы смастерить плавучее средство.

Многие кусты обгорели, и ветки хоть внешне и выглядели обычно, при прикосновении к ним рассыпались в труху. По сути, это были сгоревшие угли, видимо, лава щедро поливала весь остров. За один день Яна нашла несколько пригодных длинных прутьев.

Очень хотелось пить и есть, но об этом даже думать нельзя было. Спать на золе было жутко дискомфортно, страшно и неуютно. Была большая опасность, что в кратере вулкана что-то поменяется, и лава накроет их спящими. Да и не хотелось проворонить помощь, вдруг кто-то будет проплывать мимо, и им удастся привлечь внимание. Но бодрствовать все время тоже было невозможно. Они легли втроем, прижавшись друг к другу, мужчины окружили Яну заботой с обеих сторон.

Яна заснула с мыслями о своих детях и о том, что все бы отдала, лишь бы посмотреть в красивые глаза Мартина. Хотя бы еще раз…

На следующий день Витольд с Иваном Демидовичем переплыли по воде один участок вулкана, потому что по земле там было не пройти. Яна переплыла за ними, держась за спасательный участок массажного стола. Они оказались по другую сторону вулкана, снова потратили очень много времени на поиски древесины, им удалось найти еще несколько подходящих веток.

– Можно связать вязанку, уцепимся за нее и поплывем, – вздохнула Яна.

– Куда? – спросил Витольд.

– Куда-нибудь. Может, мы доплывем до земли, до острова, до зоны крушения самолета, где нас найдут. Да хоть куда! Здесь мы умрем от обезвоживания уже очень скоро, – поддержал Яну Иван.

– То есть поплывем и умрем в море? – уточнил Витольд.

– Именно! Это будет быстрее, чем долго и мучительно умирать в этой золе, – ответил Иван. – Мы здесь словно в аду.

– Трупы, выловленные из воды, самые омерзительные, – поморщился Витольд. – Уж поверьте мне.

– Кто бы тебе не поверил. А сожженные в головешку лучше?

– Так в самом вопросе и заключен ответ – мы будем просто головешками, без трупных пятен, брожения, запаха.

– Господа! Остановитесь! Вспомните, что вы с дамой! – отреагировала Яна. – Один упражняется в своей профессиональной изобретательности, другой давит своим художественным воображением. А я как женщина и мать не хочу об этом думать. Я хочу вернуться к детям.

Мужчины переглянулись. Выглядела Яна очень комично. Выпала она из самолета в одних трусах, так как перед массажем сняла платье, находилась на массажном столе, и ничего не предвещало… А Витольд с Иваном пошли в джакузи, поэтому на них были плавки, которые им выдали на борту. К счастью, Иван Демидович застеснялся перед стюардессой своего живота приличной окружности и залез в ванную с пузырьками в рубашке. Ну а дальше… Доплыли они до острова в том виде, как были, ну, а потом, естественно, Иван отдал Яне свою огромную мокрую рубашку светлого цвета в цветочек. Именно в такой одежде Иван видел себя на море, на юге. Понятно, что для Яны эта рубашка стала просто парашютом, который в данный момент еще и испачкался и стал одного цвета с окружающим пеплом.

– Вязанку я смог бы стянуть отструганной корой, но этого недостаточно. Она развалится, мы не проплывем и ста метров, – ответил ей Иван.

Яна провела рукой по своим длинным волосам, заканчивающимся ниже талии. Она скрутила на голове высокий хвост.

– Вот чем можно связать ветки, – сказала она. – Мы же нашли большую ракушку, заполировали ее край? Давай, отрезай волосы, но только не спрашивай, жалко мне или нет! Просто режь! Пока в нас еще есть силы.

Яна опустилась на колени перед Иваном Демидовичем и склонила голову. Выглядело это драматично, как будто красивая преступница, приговоренная к смерти, предстала перед своим палачом. Мягкие лучи заката в отблеске пепельного тумана добавляли этой сцене нотки романтизма, абсолютно неуместного при данных обстоятельствах.

– Прости! – выдохнул Иван.

Он занес над Яной ракушку, сверкнувшую в темноте, словно кинжал… И тут из-за камней на него набросился какой-то крупный человек. Он в мгновение ока перекинул мощное тело Ивана через себя, словно тот был щепкой.

– Не трогай ее! Убью! Стоять на месте! – Это обращение уже было к Витольду, который и так стоял, словно вкопанный, и не думал шевелиться.

Отшвырнув Ивана Демидовича на пару метров, этот мужчина обхватил Яну теплыми руками и всматривался в ее изможденное лицо самыми красивыми в мире глазами.

– Яна! Жива!

Цветкова не могла поверить в происходящее, ей казалось, что от пережитых событий у нее начался бред.

– Мартин… – заплакала она.

Вернее, попыталась заплакать, но из-за обезвоживания организма слезы так и не закапали из ее глаз. Яна прильнула к Мартину и просто беззвучно сотрясалась в радостных конвульсиях.

Вместе со своим помощником Мартин перетащил Яну с друзьями на свой катер. Плыть было нельзя из-за сильного шторма. Но на катере были вода, еда и человеческим условия. Радостные люди собрались в трюме. Катер болтался на волнах, словно пробка в кипящей воде. Наверное, спасенные заболели бы морской болезнью в такой болтанке, если бы они хоть что-то ели. А так они были измождены и очень счастливы, что их обнаружили.

Яна сидела на коленях у Мартина. Вернее, он ее просто не отпускал с рук, нежно-нежно гладил по волосам, словно хотел прощупать каждый волосок. Он целовал ее лицо, щеки, лоб, нос, губы, совершенно не обращая внимания на то, что она вся перемазана пеплом. Казалось, Мартин боялся даже дышать, чтобы не спугнуть свою фею, свою Яну, чтобы она не исчезла в воздухе как мираж.

Мартин уже пояснил мужчинам, что сразу не признал их. Он видел только Яну и почему-то решил, что ей хотят причинить физический вред.

– Да, мы, как оголодавшие люди, решили съесть самое слабое звено – Яну, – хохотнул Иван Демидович.

– Я был в полном отчаянии, мне и не такое могло привидеться, – ответил Мартин, нежно и крепко обнимая свою драгоценность.

– Босс не сдавался, верил, что вы живы, – сказал Юра. – Как вас занесло на вулкан-то? Вас тут и не искали.

– Так получилось. Потерялись мы в пучине-то. Куда уж приплыли… – ответил Витольд.

– Я очень надеялась, что когда-нибудь еще увижу тебя, детей, – Яна положила голову Мартину на плечо, жмурясь от удовольствия. – Так бы и провела всю жизнь в твоих руках.

– С вами даже находиться в одном помещении жарко, вы бы, останься наедине, точно съели друг друга, – озвучил свои мысли Витольд.

Спасенным уже дали попить минеральной воды, а из еды на катере были только бананы и персики, но это и к лучшему, наваливаться на плотную пищу сразу было нельзя. Иван Демидович выпросил у Юры грамм сто пятьдесят виски, это было все, что оставалось в бутылке. Юра настороженно посмотрел на Мартина, опасаясь, как бы хозяин катера не заинтересовался, откуда на судне открытая бутылка алкоголя. Но Мартин пребывал в таком блаженном состоянии, что рядом можно было открывать ликерно-водочный завод, он бы и не заметил. Витольд обиделся на друга, что тот не оставил «глоточек живительной влаги» и ему, поэтому пребывал в плохом расположении духа. Вообще, их всех трясло мелкой дрожью, и постоянно хотелось пить.

– Прости, Яна, – шепнул ей на ухо Мартин.

– За что?

– Это мой самолет, я не знал, что заставлю пережить тебя такой ужас. Еще с твоим страхом летать.

– Ты не при чем. Кто знал, что так получится? Я словно сама на себя это притянула. А где экипаж? Люди не погибли? Мы переживали.

– Не нашли второго пилота и стюардессу. А первый пилот Евгений Владленович находится в реанимации, в тяжелом состоянии, – ответил Мартин.

– Надо искать! – воскликнула Яна. – Нельзя сдаваться, вдруг они тоже ждут и надеются? Разметало нас. Если бы не Алиса, мы бы погибли. Она просто выпихнула нас из самолета, иначе бы мы разбились о воду, но она нас спасла. Видишь, мы живы и невредимы, а с ними еще неизвестно что.

– Я проклинал себя, что не полетел с тобой, – поцеловал Мартин Яну в макушку, не выпуская из рук.

– Я представляю, – улыбнулась она. – Наверное, я эгоистка, но мне тоже было бы легче, если бы ты был рядом.

– Я буду рядом. Я очень тебя люблю, Яна, – опять с силой обнял ее Мартин. – Я чуть с ума не сошел, все время думал о тебе.

– Вот ведь, влюбленные голубки, мы бы сейчас ушли на верхнюю палубу, но там непогода, – сказал Витольд Леонидович.

Мартин сфокусировал на нем свой взгляд.

– А… очень умный патологоанатом, который слегка «того». Именно его ты, Яна, везла отдыхать и лечиться?

– И меня тоже, – подал голос Иван, – я предпочитаю отдыхать на юге в винных и гастрономических турах. Тут есть такие туры?

– Туры есть, но вас-то везли явно не в эти туры, – улыбнулся Мартин.

– Нас везли в преисподнюю на твоем самолете, с женщиной на борту, от которой, возможно, ты хотел уже освободиться? – спросил Витольд.

– А не набить ли мне тебе морду? Или списать на плохое самочувствие?

– Лучше спиши, – покрепче прижалась к Мартину Яна, – он не всегда контролирует то, что говорит. Тем более, сейчас.

– Плохо, что на этом катере нечего пожрать, – вздохнул Иван Демидович, которого уже сильно развезло на голодный желудок от выпитого.

На лице Юры просто отразились все муки ада.

– Еды нет, но выпивка еще есть. Много. Ящик.

– Ящик? – спросил Мартин, приподнимая бровь.

– Виски и… ящик мартини, – с головой прыгнул в эту пропасть Юрий.

– Ты планировал свадьбу? – удивился Мартин.

– Лежало про запас, – сглотнул Юрий.

– Так неси! Чего уж. Хотя бы весело переживем шторм, – согласился хозяин катера.

Он свое сокровище уже нашел.

Глава восьмая

Дальнейшие события Яна не любила вспоминать. И сколько бы лет еще ни прожила, никогда бы по собственной воле не предалась воспоминаниям.

Промотались в море они недолго. Мартин связался с землей, сообщил свои координаты, и к ним пришел большой спасательный корабль. Людей, уже подогретых спиртным, перегрузили на корабль и доставили на берег. На большом корабле все трое страдальцев смогли даже принять душ и хоть немного отмылись от золы.

А вот при сходе на берег к Мартину подошли полицейские и сообщили, что он задержан по подозрению в убийстве. Рядом с ними стоял Анатолий Анатольевич Ситников, прилетевший с Мартином из Питера, он отводил глаза.

– В чем дело? – не понял Мартин.

– Мы разберемся во всем. Пока проследуй с ними, – сказал Анатолий.

– Хотя бы кто-то скажет, в убийстве кого меня обвиняют? – не понимал Мартин.

– Он, наоборот, спас нас! – подтвердила Яна, не отпуская руку Мартина.

– Мы за вас, конечно, рады, но девушка, с которой Мартин провел ночь в лечебнице, убита, и на ноже только его отпечатки.

– Девушка? Провел ночь? – оторопела Яна и посмотрела на Мартина. – Это ты так думал обо мне? С твоих слов – все это время?

– Яна… был эпизод, я сам не до конца понял…

– Был эпизод?! – побагровела Яна, и раздался какой-то очень громкий и неприятный звук.

Она сама не сразу поняла, что это звук звонкой пощечины, словно ее правая рука вырвалась из-под контроля и на несколько секунд зажила своей жизнью.

– Яна, я все объясню! Я сам ничего не понимаю. Я не знаю эту девушку! – кричал Мартин, пока его уводили.

Яна напоминала окаменевшую русалку, смотрящую вслед обманувшему ее моряку.

– Только не делай глупостей, не проклинай его до выяснения обстоятельств, – прошептал ей на ухо Иван Демидович, вовремя подсуетившись.

Яна расплакалась на плече у отца.

– Что же это происходит? Словно дурной сон продолжается. Какое убийство? Зачем? Какая ночь с девушкой?

– Яна, сказали же, что разберутся, – ответил Иван.

– А нами кто-то займется? – сварливо поинтересовался Витольд. – Люди двое суток провели на вулкане, умирают от обезвоживания и ожогов.

– В больницу? – спросил Анатолий, предварительно представившись.

– Положено в таких случаях в больницу, – согласился Витольд Леонидович, по всей видимости, очень пекущийся о своем подорванном здоровье.

– Вот ты и езжай! А я – пас! Больницы с детства не люблю! Лучше сразу в морг! – заявил Иван Демидович.

– Не лучше, поэтому я – в больницу, – возразил Витольд.

– Надеюсь, в санатории сохранилась бронь на наши номера? – спросила Яна. – Мы с Иваном едем туда. Анатолий Анатольевич, как только что-то будет известно о Мартине, сообщите мне, пожалуйста. Я сейчас несколько в разобранном состоянии, должна восстановиться.

– Конечно. Яна, я все понимаю, сообщу обязательно. Думаю, что это недоразумение.

– Я в этом уверена, просто… Извините. Пойдем. – Яна с гордым видом вцепилась в руку Ивана Демидовича и поволокла его в сторону.

– А твой-то даром времени не терял, – подлил масла в огонь Иван.

– Из одного кошмара в другой, – вздохнула Цветкова. – Думала, спасемся, сутки буду лежать на широкой, удобной кровати и ничего не делать.

– Так и отдыхай.

– Не до отдыха мне. Надо бы попасть в лечебницу, где произошло убийство, и узнать подробности.

– Так это же в крыле санатория, где мы остановились? Мартин там хозяин. Какие проблемы? Узнаем все на месте.

– Не так все просто. Клиника как бы арендует помещение: Стефании Сергеевне и Мартину было жалко выгонять больных людей на улицу. Но это закрытое заведение, и так просто на его территорию не попасть. Это опасно. Уж экскурсии нам точно никто проводить не будет, – объяснила Яна.

Иван Демидович нахмурил свои кустистые брови. Они уже подходили к красивому, воздушному, белоснежному корпусу санатория, как вдруг спутник Яны упал в конвульсиях и закричал диким голосом на всю улицу:

– Самолет! Падает! Помогите! Я жить хочу! Нет! Нет! Нет!

Яна наклонилась над ним в ужасе.

– Что? Господи, что с тобой? Все хорошо! Иван!

Но он продолжал что-то голосить и отшатываться от нее.

Из санатория уже выбежала девушка-администратор, увидев обезумевшие глаза Ивана Демидовича и пену из его рта, она резко развернулась и умчалась.

Яна пребывала в отчаянии. Ей казалось, что Иван Демидович даже не видит и не слышит ее. В его глазах стояла просто волна ужаса и паники. Хорошо, что вернулась администратор в сопровождении мужчины в белом халате.

– Что с ним? – спросил он.

– Мы с разбившегося самолета, все было хорошо, и вот, ни с того, ни с сего, раз – он упал и случился приступ, – очень сбивчиво ответила Яна.

Она, естественно, знала, что мужчина в белом халате – это главный психиатр в данном заведении, Аркадий Михайлович. Яна когда-то видела его. Он занял место ушедшей на пенсию Людмилы, которая заведовала этим отделением еще в бесхозном и разваливающемся здании.

Аркадий Михайлович потрогал у Ивана Демидовича пульс, посмотрел зрачки и четко скомандовал:

– Товарищи, берем его и несем за мной. Ну, что стоим?! Жизнь человека в ваших руках.

– Куда несем-то? – растерялись мужчины.

– Ко мне в клинику! У него острый психоз! В таком состоянии человек способен навредить и себе, и окружающим! – скомандовал главный психиатр.

Чуть ли не шестеро мужчин вцепились в большое извивающееся тело Ивана Демидовича и… у них ничего не получилось. Пока не подбежали два санитара из психического отделения, они уже профессионально и со знанием дела скрутили Ивана Демидовича.

– А-а-а! – орал он, брызгая слюной и не фокусируя ни на ком взгляд.

– Господи, – растерялась Цветкова, – осторожнее! Что случилось? Я понять не могу. Первый раз его таким вижу.

– Это психическое расстройство. Оно может случиться с каждым после такой-то стрессовой ситуации. Яна Карловна, мы приведем его в чувство, не тревожьтесь, – ответил ей врач, протирая очки.

Яна оценила, что он знает, кто она такая, хотя лично они не общались.

– Я пойду с ним, – вызвалась она.

– Ну, уж нет. У нас закрытое отделение. За друга не беспокойтесь, мы о нем позаботимся! А вам там делать нечего.

– Как это нечего? У меня тоже… как его? Расстройство. Мы вместе из самолета падали, – сказала Яна.

– Нет, милая, вам там делать нечего, – Аркадий Михайлович был непреклонен.

Ивана Демидовича уволокли в закрытое крыло, а Яна, скорее на автомате, дошла до администраторской стойки и забрала свой ключ от «люкса».

Номер выглядел сногсшибательно, как всегда, и он был весь заставлен букетами в форме сердец с самыми любимыми Яниными красными розами. Было понятно, что все это организовал Мартин еще дистанционно из Питера к ее прилету, который не состоялся. На трюмо лежала коробочка и записка: «Любимая, не сердись на меня. Наслаждайся отдыхом».

Яна открыла коробочку и залюбовалась серьгами. Они были удлиненной формы, как она любила, с переливающимися натуральными сапфирами и бриллиантами, тоже ее любимыми камнями. Понятно, что Мартин хотел ее порадовать, раз они поссорились накануне Яниного отъезда.

Цветкова присела на кровать в расстроенных чувствах и сама не заметила, как уснула. Все-таки ее свалила усталость. Сон был беспокойный, с кошмарами и какими-то кровавыми картинками перед глазами. Проснувшись, Яна с содроганием посмотрела на свои руки, словно и на них могла оказаться кровь. Только сейчас она поняла, что жутко проголодалась.

При санатории были столовая с линией шведского стола, ресторан высокой кухни и бар. Яна направилась в ресторан, решив после зайти к Ивану Демидовичу, хотя бы узнать о его самочувствии. Мысли о Мартине не покидали ее ни на секунду. Яна взяла телефон и набрала Анатолия Анатольевича. Ей не пришлось даже представляться.

– Яна? Я к твоим услугам!

– Я бы хотела узнать, что там с Мартином? Его еще не отпустили? – спросила она.

– Ну, как же так? Что за вопросы от такой шикарной женщины? Да если бы он вышел, наверняка был бы уже у твоих ног. А ты сейчас где? Я бы мог подъехать, и ты рассказала бы мне, как это – прыгать из самолета без парашюта, – предложил Анатолий.

Яна свела тонкие брови на переносице. Она не понимала, когда это она успела произвести такое неизгладимое впечатление на следователя. Уж не в тот ли момент, когда она в обрывках одежды, которую ей дали мужчины на острове, с нечесаными волосами и плохо отмытой от грязи и пепла кожей сошла на берег? Потом, Яна не могла вспомнить, когда она с Анатолием Анатольевичем перешла на «ты». И она догадалась, что он просто сильно пьян.

– А зачем нам Мартин? Ну, вот к чему? Его застали, вернее, он сам себя застал в постели с юной нимфеткой, все улики против него. Выйдет он лет через пятнадцать. А мы – здесь и сейчас, и на отдыхе. Я подъеду? – Продолжал «радовать» ее Анатолий Анатольевич.

– Думаю, что не стоит, – остановила его порыв Яна и выключила телефон. А про себя подумала: «И эти люди что-то говорят о женской дружбе! Сами просто образчик мужской порядочности!»

К ней подошла официантка с меню.

– Добрый день, то есть вечер.

Яна посмотрела на меню, оставленное на столе, сверху лежала записка. «Яна, подойди к забору с восточной стороны в девять вечера. Отец», – прочитала она и бросила взгляд на часы.

Яна так и не успела перекусить, зато нашла время переодеться в нечто более подходящее для выполнения секретного задания.

Она давно знала, что этот номер «люкс» в пансионате с санаторным лечением всегда закрыт и приготовлен для нее. Кроме того, Мартин накупил для нее всевозможную одежду, парфюмерию и косметику, чтобы Яна ни в чем не нуждалась. И вот теперь, когда ее багаж потерян, а вернее всего, сгорел или уничтожен вместе с самолетом, Яна обратила свой взор на то, что давно и настойчиво развешивал для нее Мартин в этом шкафу.

Для Яны это был словно вход в Нарнию. Все вещи были от лучших брендов мира, подобранные в соответствии с ее стилем, в ее цветовой гамме. Чувствовались любовь и безупречный вкус. Яна выбрала шорты из джинсовой ткани цвета хаки с тонюсенькой кружевной оторочкой в тон основной ткани, а также футболку светло-розового цвета с большой клубникой из стразов на груди. Сверху Яна накинула темно-зеленого цвета толстовку с капюшоном, а на ноги надела сабо на средних каблуках темно-розового цвета с болтающимися кожаными кисточками спереди. Выглядела она, словно тинэйджер. Плохо, что Яна не носила бейсболки, они ей очень шли. И хорошо, что здесь, в шкафу, завалялась одна, черного цвета. Скорее всего, она принадлежала Мартину, который случайно оставил ее в номере. Яна с замиранием сердца взяла бейсболку и подавила поток слез, готовый брызнуть из глаз.

«Может, с этой бейсболкой, которая сидела у Мартина на голове, ко мне перейдут и некоторые его мысли, и я что-то пойму?» – включила женскую логику Яна, водружая на себя бейсболку, словно корону. Образ был завершен. Она вышла из пансионата по широким мраморным лестницам, через холл с хрустальными люстрами, зачем-то сказав администраторам, что идет гулять. Наверное, Цветкова заранее готовила себе алиби.

Яна вышла на улицу, постояла минуту, наслаждаясь теплым и свежим воздухом южного климата. Она же еще и не успела ощутить, что находится на юге, слишком стремительным было приземление. Единственное, куда совсем не тянуло Цветкову, так это поискупаться в море. Ей казалось, что она насытилась этой соленой водой на много лет вперед. Яна вышла за огромную территорию пансионата, обошла ее по периметру, направляясь в сторону крыла с психическими больными. Громко стрекотали цикады, дул ветерок и шелестела листва. А еще было чертовски темно, потому что именно это крыло почему-то совсем не освещалось. Яна чувствовала себя слепой при широко открытых глазах.

– Первый-первый, я – второй, – пискнул какой-то куст женским голосом.

– Что? – остановилась Цветкова.

– Вы Яна? – спросил голос.

– Я.

– Идемте за мной, – маленькая худенькая фигурка проскользнула мимо нее к ограждению.

Яна поспешила за ней. Пришлось нырнуть в лаз под забором, отчего вся одежда тут же испачкалась.

– За мной, – повторила девушка и рысцой пробежала к зданию, прямиком к большому балкону. – Вас там ждут.

– Где? – не поняла Яна.

– В лоджии. Можете подтянуться на руках? – спросила девушка, бросив на Яну быстрый взгляд.

– Я? Нет, конечно. Я это… не спортивная, – растерялась Яна.

– Зато я – сильный мужчина, – свесилось сверху большое лицо Ивана Демидовича. – Привет, доча! И тебе спасибо, мышка.

Он протянул Яне свои крепкие ладони и достаточно легко поднял ее наверх.

– Ну, здравствуй! – Иван опустил дочь на кафельный пол лоджии и обнял.

Иван Демидович явно принял ванну и выглядел потрясающе: пышные волосы, бело-розовые щеки, улыбка в тридцать два зуба. Белоснежная смирительная рубашка тоже была ему к лицу. Особенно, если ее длинные рукава были завязаны на запястьях в пышные банты. Иван был похож на барона или графа. Также он подтянул на балкон и «мышку», которая привела Яну сюда. Девушка скинула капюшон легкой хлопковой ветровки и Яна чуть не упала от изумления.

– Мама? Вы с ума сошли? Что ты тут делаешь?

– Успокойся, я все объясню, – кокетливо поправила прическу Валентина Петровна.

– Ты мне сначала объясни, где мои девочки! – потребовала Цветкова. – С кем ты оставила моих детей?

– Все хорошо с твоими детьми! Слышь, – обратилась Валентина к Ивану, – даже не думала, что вырастет прямо мамкой-мамкой!

– Я не мамка, а, похоже, мать-кукушка! Где Настя и Ева?

– У проверенного годами человека! Которому ты доверяла всю жизнь своего сына! У Ричарда! – ответила Валентина Петровна.

Глаза Яны стали еще больше.

– Ричард? Нет, я не имею ничего против своего бывшего мужа, и сын наш жил поровну и с ним, и со мной, и был счастлив. Но Ева и Настя не его дети! Почему ты скинула девочек на него? – не понимала Яна.

– Я попросила, а Ричард с радостью согласился. Вот я всегда была за него! И как он тебя любил!

– Мама!

– И сейчас я молчу, потому что не хочу разрушать его заслуженное счастье! А его жена Людочка – это просто ангел, спустившийся с небес, чтобы залечить его раны, – закатив глаза, сказала Валентина Петровна.

– Хм! Только любит он до сих пор Яну, – хмыкнул Иван Демидович.

– Молчи, несчастный! Что ты понимаешь в любви? – зыркнула на него Валентина. – Людочка с радостью присмотрит и за девочками, ты за них можешь не беспокоиться.

– Да я за себя беспокоюсь! Что вообще эта Людочка подумает обо мне?! Ей достался муж, жена которого ему изменила с чешским князем и скинула на «бывшего» совместного сына.

– Не утрируй, – попыталась остановить ее Валентина.

– А потом его бывшая жена родила от любовника и заодно прихватила дочь любовника и тоже скинула на Ричарда? А почему она это сделала? – задала сама себе вопрос Цветкова. – Потому что любовник убит, а сама она летит отдохнуть с сошедшим с ума другом патологоанатомом, а также с отцом, про которого узнала совсем недавно. И, кстати, отдыхать она собирается в пансионате мужчины, которого любит. Что Людочка вообще обо мне подумает? Я и так, когда у них бываю, в глаза не могу ей смотреть.

– Думаю, что она позавидует твоей бурной жизни! – засмеялся Иван.

– А я думаю, что она перекрестится и еще больше будет любить и ценить своего мужа, – добавила Валентина. – Бедный он бедный. Чего только не натерпелся при жизни с тобой!

– Ты так говоришь, словно это не твоя дочь, – покосился на Валентину Иван.

– Моя! Но пошла она вся в тебя! Ведь у тебя, что ни день, то приключение, неприятность и какой-то «попадос». И вроде все так и надо.

– Жизнь так идет, – развел руками Иван Демидович.

– Это потому что вы такие… ненормальные! У нормальных людей все идет как надо!

– Это как у тебя, Валя? – уточнил Иван.

– Хотелось бы похвастаться, но тоже не всегда получается, – вдруг призналась Валентина.

– Остановитесь! – прервала их Яна. – Вы никогда не жили вместе, но сейчас напоминаете супружескую пару, которая была вместе лет тридцать и до сих пор продолжает выяснять отношения.

– Мы внутренне вели этот диалог много лет, – пояснил Иван.

Валентина Петровна только покачала головой, не найдя довода для возражения.

– Это в твоих фантазиях!

– Так, может, нам «тряхнуть стариной»? – предложил Иван Демидович.

– Последний раз мы трясли, когда делали Яну, – фыркнула Валентина.

– Эй! Остановитесь! – воскликнула Цветкова. – Можно, вы потом выясните, кто чем будет трясти? Я узнала, что мои дети – у моего бывшего мужа, хотя я оставила их на мать! И вот теперь, мать, я очень хочу спросить тебя еще раз: что ты здесь делаешь?

– Так я лежу здесь, – улыбнулась Валентина.

– Где лежишь? – не поняла Яна.

Иван все это время делал какие-то странные знаки за ее спиной, но Яна не понимала.

– Здесь, в психушке. Вчера легла – нервы у меня расшатались, позвонила подруге, а она и говорит: «Чего бы нам не подлечиться?» Такая вот история, – нервно задергала ногой Валентина.

Яна только сейчас заметила металлический стол – кованый каркас со стеклом, заставленный едой и питьем. Именно за ним и восседал ее отец.

– Подруга? Подожди, а ее случайно не Стефания Сергеевна зовут? – спросила Яна, нацеливаясь на большой и аппетитный кусок колбасы.

– Точно! Молодец, Янка, в самую точку! – рассмеялся Иван. – Я обалдел, когда сюда попал и увидел этих подружек. Встретились и козни свои стали строить, оторвавшись от действительности!

– Какие козни? Стефания и я просто не знаем, что мы можем сделать, – вздохнула Валентина. – И можем ли мы вообще что-то сделать, чтобы помирить наших детей. Заодно решили подлечить нервы и отдохнуть.

Яна надкусила персик, тревожно думая о том, в курсе ли Стефания, что ее сына задержали.

Иван Демидович прищурил глаза и, словно прочитав ее мысли, сказал:

– Они уже все знают: и про авиакатастрофу, и про Мартина…

– Мама, прости, – ужаснулась Яна.

– Заставила ты меня, дочь, попереживать, – кивнула Валентина. – Хорошо еще, что я не сразу узнала, что ты разбилась. Не успела я в шоковое состояние впасть, как пришли новости, что вас нашли.

– А за меня ты не переживала? – спросил Иван Демидович.

– Поверь мне, Ваня, за тебя переживала тоже, но за дочь много больше. А сейчас Стефания в шоке. Она еще смеялась: мол, мы с ней – здоровые – легли нервы лечить, дескать, занимаем чьи-то места. Словно сглазила! Теперь у нее реальный нервный срыв.

– Я примерно понимаю, почему вы со Стефанией поселились в закрытом крыле. Скорее всего, чтобы не попасться мне на глаза и не объяснять своего присутствия. Решили следить за мной. Чем я тут занимаюсь без Мартина. Мне же нет никакого доверия. Стоит отвернуться, как сразу же рожаю ребенка от другого мужчины. Кстати, это мне высказала одна очень мудрая женщина.

– Нет, я так не думаю про тебя, – покраснела мама. – С тех самых пор, как в твоей жизни появился Мартин. Ты с ним очень изменилась. Из особы с широко распахнутыми глазами, влюбляющейся, увлекающейся, превратилась в женщину, мечтающую только об одном мужчине. И это – правда. Но к тебе же нельзя пристать с мудрым житейским советом. Ты сама все знаешь, только абсолютно несчастлива.

– Я счастливая мать. Кто бы мог подумать, что я под старость лет стану мамой еще двух девочек! Запрыгнула в последний вагон, – улыбнулась Яна.

– Только замуж ты никак не выйдешь, – вздохнула Валентина Петровна.

– Обычно это делается в обратной последовательности, – усмехнулся Иван Демидович.

– Тут уж хоть в какой-нибудь! И ведь такого парня упускает! – закатила глаза Валентина и добавила: – Хотя… На минуточку, этот хороший парень обвиняется в убийстве и ночь провел с девушкой. Это, видимо, в мечтах о нашей неуловимой дочери? – саркастически сказала Валентина Петровна.

– А вот тут еще разобраться надо! Не подливай масла в огонь. История несколько темная, – вздохнул Иван и налил себе коньяка, словно фокусник, достав бутылку из-под стола.

– Э… а тебе можно? – удивилась Яна. – Ты же здесь с каким-то психозом лежишь. Тебе, небось, лекарства дают.

– У него по жизни – одно лекарство! – усмехнулась Валентина Петровна. – А ты правда поверила, что у него приступ?! Мы со Стефанией выглянули из палаты на шум, я и обалдела, услышав знакомые нотки представления заслуженного артиста. Но это было круто. На бис. Кстати, Стефания тоже поверила, решила, что это посттравматический синдром после авиакатастрофы.