Текст книги "Перышко из крыла ангела"

Глава 3

Лукреция смотрела на свою подругу Анну и твердила только одно:

– Как я могла в это ввязаться? Как это могло со мной произойти? За что мне это? Какая же я дура! И ведь не молодая уже…

Анна даже стала опасаться за нее.

– Да ладно. Что ты? Ничего особо страшного не произошло. Подумаешь.

– Подумаешь?! – взвилась обычно спокойная Лукреция. – Как ты меня не остановила?! Я же не смогу! Господи! – закрыла она лицо руками.

Вспомнилась встреча в кафе. Несмотря на потасканный внешний вид, энергетика у Люды была будь здоров. Да еще водка раззадорила ее. А вот на Лукрецию алкоголь произвел обратное действие, полностью блокировав волю и сознание. Она сделалась просто марионеткой в чужих руках.

Лукреция вновь и вновь прокручивала в голове встречу с Людмилой.

– Дорогие мои девочки! Сам Бог меня к вам послал! – вещала поддатая Мила. – Всегда случаются ответственные моменты в жизни, которые могут решить судьбу! Вот через два дня решается моя судьба! Вова, которому я очень задолжала, ведь он фактически спас мне жизнь, так вот, Вова возлагает на меня огромные надежды! Я еле-еле завоевала доверие девушек как солистка, как человек с большим опытом, который протоптал ножками многие сцены мира. И вот сейчас решается судьба нашего коллектива и, самое главное, судьба моего спасителя Вовки. На себя-то мне плевать, а вот его подводить не могу! Вы должны понимать!

– Соберись! У тебя все получится! Ты что, боишься, что не справишься? – спросила Анна.

– Я-то справлюсь, но дело в том, что именно в этот день я не могу выступать.

– Что значит не можешь? – удивилась Лукреция.

– Не могу! И причина у меня очень уважительная! Можете поверить! – истерично выкрикнула Людмила.

– Да успокойся! Может, они и без тебя справятся! – предположила Лукреция.

– Да ты глупая, что ли? Я – солистка! Без меня – труба!

– Тогда ты должна взять себя в руки и идти, – пожала плечами Лукреция.

– Да не могу я!

– Значит, пусть просмотр перенесут на другой день, – сказала Анна.

– Это вообще исключено! Коллектив пятьдесят человек! Из-за меня одной никто ничего не перенесет! Тем более Вовке стоило огромных сил выйти на человека, который пообещал, что приведет к нам на просмотр какого-то медиамагната, который сможет двинуть наш ансамбль дальше. Заставить этого человека просмотреть коллектив такого уровня, как наш, это настоящее чудо. Мы бы на порог к нему даже не попали! Мультимиллионер! Это – удача, и он придет только в этот день и в этот час! Час моей катастрофы! – бесновалась Мила.

Анна с Лукрецией задумались, и Лукреция снова робко пискнула:

– Тогда ничего не может быть важнее, чем это выступление, и ты обязана пойти.

Вместо очередного приступа ярости Люда вдруг как-то обмякла и опустила голову.

– Не могу… Беременная я… Не сразу поняла. А тут все-таки пошла к врачу и… Мне поставили срок и записали на аборт именно на этот день.

– Аборт? – переспросила Лукреция. – Так запишись на другой день. Хоть бы и на следующий.

– Если бы все так было просто, – скривилась Мила. – Срок такой, что последний день, когда мне могут сделать аборт, – это день выступления. Ни сегодня, ни завтра нельзя, не готовы какие-то анализы… Так что остается только этот день выступления, будь он неладен! А после – зародыш уже признается живым человеком, и в аборте мне откажут. А искать подпольную клинику я не хочу. У меня не то состояние здоровья, да и страх во мне сидит. Подруга у меня была за границей, француженка одна. Она так же затянула, а потом пошла на подпольный аборт. Что-то пошло не так, и подружка моя умерла от кровотечения. Я там была и все помню… Этюд в багровых тонах! – грустно усмехнулась Мила. – Я не для этого вылезла со дна, чтобы так закончить…

– Это понятно! Конечно, аборт надо делать по закону, – вступилась Анна.

– Так и я о том же! Наконец-таки вы начинаете понимать!

– Ты, Люда, подумай. Тебе тридцать шесть, и здоровье уже не очень… Это может быть последний шанс, – робко заявила Лукреция.

– Ты о чем? – вдруг заливисто рассмеялась Людмила. – Думаешь, я могу допустить хотя бы мысль о том, чтобы родить?! Да зачем же мне рожать инвалида на муки вечные?

– Почему инвалида? – спросила Анна, несколько ошарашенно.

– А вы думаете, что я дура полная? Не говорила со знающими людьми? Моя печень вот-вот откажет… К тому же я одно время сидела на героине, и в организме произошли необратимые изменения. Так что я обязана попасть на этот аборт и не калечить никому жизнь. А вместо меня на показ сходишь ты, – посмотрела она на Лукрецию.

– Я? – Лукреция глупо улыбалась.

– Ты, – повторила Люда.

Лукреция нервно оглянулась, словно за ней стоял кто-то, к кому в данный момент обращалась Мила, но за своей спиной никого не обнаружила.

– Я думала, что ты шутишь… – дошло наконец до ее сознания.

– Кроме тебя, больше некому. Ты же занималась танцами.

– Люда, о чем ты говоришь?! Какие танцы? Я почти двадцать лет как закончила обучение танцам! Да и тогда у меня особых успехов не было! Я в архиве работаю!

– Тело все равно должно помнить уроки хореографии! Лукреция, ты должна меня спасти!

– Но почему я?! Вот Анна…. – указала на подругу Лукреция и тут же замолчала.

Но Анна уже успела отреагировать:

– Ты на меня зачем тянешь?! Рост сто семьдесят пять! Тебе же сказали! Я же жирная! Какая «Рябинушка»? Если только в ансамбль «Пончики» или «Шарики».

– Извини, я не подумала, – ответила ошарашенная свалившимся на нее грузом ответственности Лукреция.

– Да, Лукреция, только ты сможешь подменить меня, – с надеждой смотрела на нее Людмила.

– Я не смогу! – воскликнула Лукреция. – Ты всю жизнь была профессиональной танцовщицей и то почувствовала трудности в ансамбле! А я-то что сделаю? – побледнела она.

– Так я привыкла к совсем другим танцам! Поэтому никак не могла собраться в глухо застегнутом сарафане, тебе, может, и сподручнее будет! Помоги мне, Лукреция! – взмолилась Люда.

– Но я даже не знаю, как и что?

– Я принесла тебе запись нашего танца. Изучи! – нашлась Люда.

Лукреция очнулась от воспоминаний и вновь обратилась к Ане:

– Ну как?! Как я выучу танец за один день?! – Лукреция чуть не плакала.

– Ты не паникуй! Соберись! Люди вон в космос летают! – пыталась поддержать ее Анна. – Смотри диск с танцем!

– Да я сто раз уже посмотрела! И что? Это же очень сложно! Такие переходы! Такой узор танца! И ладно бы где в хвосте! А тут я – солистка! – Лукреция испытывала настоящий стресс.

– Повторяй про себя и повторяй!

– Да я уже живу в этом хороводе! – пожаловалась Лукреция.

– Вот и живи! А завтра, даст Бог, ты все на автомате и повторишь! Интересно, как тебя примут девочки из ансамбля?

– Милка предупредила их, сказала, что я не подведу… В общем, ужас!

– Не переживай, все получится! – заверила Лукрецию подруга, но глаза ее при этом не светились, как обычно, оптимизмом.

– А если я опозорюсь? Перед каким-то миллионером? Судьба Люды в моих руках, судьба какого-то Вовы. Не много ли на мои плечи?

– Лукреция, это твой звездный час! Может, ты спасешь много судеб! – Почему-то при этих словах Анна перекрестилась сама и перекрестила Лукрецию. – Главное, что тебе даже косу подвязывать не надо! Твоей и длины и густоты хватит! – справедливо отметила она.

– Не думаю, что это самое главное, – с большим сомнением в голосе ответила Лукреция.

– Да! Самое главное, чтобы кокошник не жал! – выдвинула странную версию Анна.

– Ко-ко… Кокошник? – спросила побледневшими губами Лукреция.

– Ну, танцуют они вроде в кокошниках. Головной убор такой…

– Растяну, если что, – тупо ответила Лукреция. – И вообще, не мешай мне! Я должна еще порепетировать.

– Давай! И выпей что-нибудь, расслабишься, – посоветовала Анна.

– Не знаю, напьюсь еще…

– Так ты много-то не пей, так, слегка. Легче движения пойдут, я тебе говорю!

Лукреция села перед монитором компьютера и стала снова смотреть на танец.

– Спина, поворот налево, направо, – повторяла она про себя. – Спина, улыбка, осанка, черт бы ее побрал… Улыбка, поворот…

Так прошло несколько часов, Анна заснула прямо на диване, уютно свернувшись калачиком. Лукреция же поняла, что у нее проблемы со сном будут не только сегодня, но, похоже, и на всю оставшуюся жизнь. Она попыталась уснуть, но в голове все шел хоровод. И вдруг она вскочила, как ужаленная.

«Господи! Я же не вижу ничего! Я же как крот без очков! Я же со сцены упаду при первых шагах! В очках нельзя. А линз-то нет! Да я никогда и не носила их! Но на выступление придется надеть! А что такого?! Все носят, и я, значит, смогу! Один-то раз!» – успокаивала себя Лукреция.

Она поднялась, тихонько оделась, чтобы не разбудить подругу, и отправилась в аптеку. С этого момента и начались ее злоключения.

Во-первых, на улице оказалось очень холодно, и Лукреция в легкой курточке и джинсах сразу замерзла. До аптеки, расположенной за два квартала от ее дома, она почти бежала. Но та по причине позднего часа оказалась закрыта. Возвращаться домой ни с чем Лукреция не могла, а до ближайшей круглосуточной пешком, да еще по такому холоду не дойти. Она вышла на дорогу и стала ловить такси. Остановился какой-то частник.

– Пятьсот, ночной тариф, – сказал водитель.

– Я согласна, – клацая зубами, ответила Лукреция.

В дежурной аптеке Лукрецию ждало еще одно разочарование. Лекарства здесь продавались, а вот отдела оптики вообще не было.

– Что же делать? – Лукреция была просто в отчаянии.

– Утром купите где-нибудь. Это не товар первой необходимости, – зевнула аптекарша.

– А мне прямо сейчас надо!

– Девушка, сейчас спать надо, да и очки у вас есть! Зачем вам линзы?

– Свидание у меня! Прямо сейчас! И я не хочу идти на него в очках.

– Что же вы дотянули до последнего момента?! – удивленно спросила аптекарша. – Я могу посмотреть, где еще в дежурных аптеках есть оптика.

– Посмотрите, пожалуйста.

Когда Лукреция узнала адрес, она еще больше расстроилась: ехать надо было чуть ли не на другой конец города.

– Ой, а поближе ничего нет? – спросила она.

– Я не справочное бюро и не собираюсь искать подходящую вам аптеку всю ночь. – Аптекарша, посчитав свою миссию выполненной, обиженно поджала губки.

Расстроенная, Лукреция вышла на улицу и первым, кого она увидела, был подвозивший ее водитель, меняющий колесо.

– Вот все не слава богу, тебя подвез – и шина спустила! – пожаловался он ей.

– А можно вас еще в одну аптеку попросить подвезти? – даже обрадовалась Лукреция и назвала адрес.

– Ого! Слишком далеко! А что, здесь нет нужного лекарства? – подозрительно посмотрел на нее мужчина.

– Нет, – развела руками Лукреция.

– Тысяча! И это еще по-божески! – сказал он, вытирая руки грязной тряпкой.

– Поехали! – крикнула продрогшая Лукреция и нырнула в машину.

Всю дорогу она однозначно отвечала на вопросы водителя, прокручивая в голове свое звездное, а точнее, провальное выступление.

До аптеки они доехали достаточно быстро.

– Подождать? – спросил водитель. – Хотя здесь аэропорт рядом и ходит рейсовый автобус.

– Если можно, подождите, – обрадовалась Лукреция.

– Ладно, – согласился мужик, видимо, поняв, что просто так эта странная пассажирка от него не отвяжется. – Назад пятьсот возьму, скидка, – смилостивился он.

– Спасибо.

Лукреция вошла в полутемное помещение дежурной аптеки и увидела уже знакомую аптекаршу, с которой рассталась несколько минут назад. Та мирно спала за стойкой. Лукрецию мгновенно охватил жар. «Может, я ошибаюсь?» – подумала она. Но нет, та же сама аптекарша. Только лицо очень злое и неприветливое. Мол, что за люди – и сами по ночам не спят, и другим дают. Днем надо по аптекам шастать.

«Я от переживаний умом тронулась», – решила Лукреция, застыв на месте.

– Что вы на меня так смотрите?! Алло! – грубо окликнула ее аптекарша. – Язык проглотили?

– Я вас недавно видела в другом месте. Как это вы успеваете – и там и тут? Может, это фокус какой? – вконец оторопев, спросила Лукреция.

– Где вы меня видели?! У меня хорошая память на лица, вас я точно вижу в первый раз! Чего надо? – Было видно, что аптекарша хочет поскорее отделаться от визитерши.

Лукреция же продолжала пребывать в ступоре.

– Я уж и сама не знаю, что мне надо. Может, от головы что…

– Девушка, ну так вы определитесь, что ли…

– А может, все дежурные аптекарши на одно лицо? – сама с собой заговорила Лукреция, но, заметив удивленный взгляд аптекарши, принялась сбивчиво объяснять: – Понимаете, я только что была в аптеке на Зеленой и… – Договорить она не успела.

Аптекарша, повалившись на стойку, принялась хохотать.

– Так это вы от сестры моей едете! – пояснила она сквозь смех.

– От сестры? Так вы близнецы? – И Лукреция облегченно выдохнула, чувствуя, как сердцебиение постепенно приходит в норму. – А я-то уж думаю, что такое?

– Да, мы обе работаем в аптеке, вот иногда дежурства совпадают. Если у нее нет нужного лекарства, она отсылает ко мне, и наоборот. Ну, чтобы выручка была.

– Ловко устроились! – начала злиться Лукреция. – К вам ехать, между прочим, не ближний свет. Ваша сестра сказала, что здесь есть отдел оптики.

– Это ночью-то? У сестрицы явно с головой что-то. Отдел, конечно, есть, но на ночь он закрывается, – более миролюбиво пояснила женщина..

– Но мне очень нужны линзы! – взмолилась Лукреция.

– Говорю же, отдел закрыт! Там другая девочка работает, она к десяти утра приходит! Я туда не лезу!

– Но в десять утра я уже должна в этих линзах плясать! – Лукреция была в отчаянии.

– Что значит – плясать? – И аптекарша с большим сомнением посмотрела на нее. – Странная вы какая-то. Пьяная, что ли?

– Да я вообще не пью! – Лукреция разглядела на бейджике имя аптекарши. – Тамара, дело в том, что я выступаю в ансамбле народного танца, и завтра ответственное выступление, на котором будет решаться судьба нашего коллектива. Поедем мы за границу или нет. А в очках я не могу выступать, мне нужны линзы. Помогите! – закричала Лукреция так, что аптекарша вздрогнула.

– Да не волнуйтесь вы так, – попыталась успокоить ее Тамара. – Я найду ключ и открою отдел. Но я в этих линзах ничего не понимаю. Вы хоть знаете, что вам надо?

– Нет, – покачала головой Лукреция, – но я разберусь.

– И чек я вам пробить не смогу! – предупредила аптекарша.

– Да не надо мне никакого чека! И заплачу я сколько скажете.

Тамара с большой неохотой полезла куда-то в ящик стола и выудила оттуда связку ключей.

– Как они хоть выглядят, эти линзы? – бубнила Тамара, направляясь в отдел оптики. Лукреция семенила за ней.

Перерыв несколько полок, аптекарша наконец извлекла упаковку линз.

– Вот! Вроде нашла! Все по-английски написано.

Лукреция, знающая языки, прочитала надпись.

– Да, это линзы, минус два. А мне нужно минус пять.

– Значит, ищем дальше.

– Диоптрии написаны в правом верхнем углу, – разобралась Лукреция. – Вот! Вижу! Минус пять! Мои!

– Теперь где бы еще узнать, сколько они стоят… – И Тамара принялась осматривать коробку. – А, вот, шестьсот пятьдесят рублей.

– Прекрасно! Я беру! – обрадовалась Лукреция.

– А чего только линзы берете? Вроде как нужен какой-то контейнер для хранения, физиологический раствор…

– Мне ничего не надо! Я один раз их надену, а потом выкину! – щебетала Лукреция.

– То есть вы уверены, что завтра ваш ансамбль провалится, за границу вы не поедете и вообще выступать больше не будете? – не поняла Тамара.

– Понимаете, ведь я не участница коллектива, а просто заменяю одну женщину. И если все пройдет хорошо, то уж поедет она, – пояснила Лукреция.

– И вы так переживаете за другого человека? – удивилась аптекарша.

– Ну да. Я ответственная. Раз уже меня попросили… – выдохнула Лукреция.

– Выглядите вы очень нервно. А такие люди сейчас редкость.

– Нервные? – округлила глаза Лукреция. – Вы в метро, что ли, не ездите? Через одного – хоть намордник надевай.

– Да не нервные! А ответственные! – поправила ее Тамара.

Лукреция расплатилась за приобретенный товар.

– Спасибо вам. Выручили! Не зря меня к вам ваша сестричка направила.

– Да ладно! – потупила глаза Тамара. – Успехов…

Лукреция уже направилась было к выходу, как аптекарша окликнула ее:

– Постойте! Вот, возьмите. Из этого пузырька капель двадцать и вот из этого капель двадцать накапаете и выпьете, а еще вот эту таблетку примете перед выступлением, – сказала ей Тамара.

– Зачем? – опешила Лукреция.

– Не бойтесь, плохого не посоветую. Вас трясет всю, как перед экзаменом. А вот выпьете – и будете спокойная-спокойная и выступите хорошо, – объяснила аптекарша.

– Спасибо, я очень признательна. Сколько я за это должна? – спросила Лукреция.

– Нисколько. Это мой подарок. Давайте! Удачи! – замахала руками Тамара.

Лукреция вышла на улицу. Поджидавший ее водитель был зол как сто чертей.

– Вы что там столько времени делали?! Рожали, что ли?! Так вроде аптека.

– Извините, возникли непредвиденные трудности. Вы меня можете до дома не довозить, – сказала Лукреция, садясь на место рядом с водителем.

– Предлагаете выкинуть вас где-нибудь по дороге? – усмехнулся водитель.

– Ага! Как только почувствуете, что пятьсот рублей уже проехали, – засмеялась она.

– Я же не зверь.

– Когда мы сюда ехали, я недалеко видела заброшенную стройку. Вот там меня и высадите, – вдруг выдала Лукреция.

– Чего так? – удивился водитель.

– Мне надо.

– Не страшно? – покосился он на нее.

– Не страшно, мне надо…

– Зачем одной шататься по заброшенной стройке? – спросил водитель.

– В том-то и дело, что я там должна быть одна, – загадочно ответила Лукреция.

– Как скажете. Мое дело предупредить. А так – хозяин-барин! Не хотите говорить – ваше дело!

Шофер высадил Лукрецию там, где она попросила, и уехал. В конце концов, ему пора было возвращаться домой, потому что с утра снова на работу. Напоследок он посмотрел на одинокую долговязую фигуру женщины, и сердце его сжалось.

Лукреция не зря попросила ее высадить на заброшенной стройке. У нее на этот счет имелись особые мысли. Именно в этом пустынном месте она решила… порепетировать. С большим, так сказать, размахом. Нет, потанцевать можно было, конечно, и в городе – в парке, например, или в сквере. Но Лукреция не рискнула. Вдруг кто-нибудь вызовет специализированную помощь? И водить ей тогда хороводы в психушке, сколько угодно доказывая, что это была репетиция.

В полнейшей темноте, перепрыгивая через рытвины и строительный мусор, она подошла к полуразвалившемуся скелету здания. Даже непонятно было, что на этом месте собирались строить, но явно не жилой дом. По развалившимся ступенькам она взгромоздилась на бетонные плиты первого этажа и оказалась в гордом одиночестве на достаточно большой площадке, которая вполне могла сойти за сцену.

«Итак, соберись, тряпка! Как там было на диске?»

– И раз! – Лукреция вытянулась в струнку, приклеила на лицо улыбку. – И два! – Раскинула в стороны руки и пошла в размашистом русском хороводе… Ни дать ни взять – солистка!

Глава 4

Жизнь Алены Родионовой после развода родителей разделилась на две части. Жить она предпочитала в Европе, с матерью, а вот общаться ей больше нравилось с отцом. Мама была несколько истеричной, иногда могла накричать ни с того ни с сего, постоянно контролировала. Но Алена понимала, что это из-за неустроенной личной жизни, и не сердилась на мать. Россию Алена не любила – из-за погоды, из-за неулыбчивых лиц и серых пейзажей. Но зато безумно любила своего отца Кристиана Алексеевича. С ним ей было легко, «прикольно», интересно. Она чувствовала его нежность, любовь и заботу. К тому же отец ее всегда баловал. Правда, мама очень ревниво относилась к тому, что дочь какое-то время живет у отца. Видимо, боялась, что Алена ее бросит и уедет навсегда в Москву.

Накануне дня рождения отца Алена решила смотаться в Москву и поздравить любимого папочку лично, а не по скайпу. Но расстраивать маму она тоже не хотела, а потому разработала целый план. Алена подговорила свою подругу, чтобы та подтвердила, что они с компанией на недельку полетят на острова, как говорится, «потусить», а сама рванула в Москву. Отцу она тоже ничего не сказала, хотела устроить приятный сюрприз. В самолете она только и думала, как обрадуется отец, что наконец-таки встретит свой день рождения с любимой дочерью.

Студентка первого курса университета Алена Родионова была очень приятной, симпатичной девушкой с длинными темными волосами и карими глазами. Одевалась она в основном по-спортивному, как и вся молодежь в Европе, косметикой фактически не пользовалась. Улыбчивая и обаятельная, как ее отец, и немного взбалмошная, как мать. Впрочем, девочкой она была воспитанной, разносторонне развитой и нацеленной на учебу и получение хорошего образования.

Самолет из Лондона приземлился в Шереметьеве поздно вечером. Первый раз она летела обычным бизнес-классом, а не на личном самолете отца. Первый раз ее никто не встречал и не прислал машину с сопровождением. А потому Алена несколько растерянно стояла в здании аэропорта и соображала, что ей делать дальше.

«Так… Мне нужна стоянка такси», – поняла девушка и принялась озираться в поисках соответствующего указателя.

– Мадемуазель, вас надо куда-то отвезти? – обратился к ней мужчина средних лет.

– А вы таксист? – обрадовалась девушка и назвала адрес городской квартиры отца.

– Я знаю, где это, – улыбнулся мужчина. – Поехали.

– Но если там не окажется нужного мне человека, вы отвезете меня в другое место? – наивно поинтересовалась Алена и добавила: – Деньги у меня есть!

Мужчина еще больше расплылся в улыбке.

– Ну, конечно, съездим куда надо! А не легче ли позвонить и узнать, где находится тот человек, которого вы ищете, сразу туда и поедем, – высказал он здравую мысль.

– А это сюрприз для моего папы! – улыбнулась Алена.

– Так он не знает, что к нему прилетела дочка? – прищурился мужчина.

– Нет, не знает. Это же сюрприз! – ответила Алена, своей наивностью и богатым внешним видом просто роя себе яму.

– Но мама-то знает? – Водитель был весьма словоохотливым.

– Нет, мама думает, что я с подругой, – вздохнула Алена. Даже перед незнакомым человеком ей было неудобно за свой поступок. Она прекрасно понимала, что за такую самодеятельность ее по головке не погладят.

– Эх, молодежь! – вздохнул мужчина, взял сумку девушки, и они пошли к его машине.

Увидев обычную старую иномарку, а не желтое такси с шашечками, Алена удивилась.

– Вы не официальный таксист? – спросила она.

– Нет, я – частник. Подрабатываю вот таким образом. У нас в России так.

Алена доверчиво расположилась на переднем пассажирском сиденье, чтобы ехать и смотреть на дорогу.

Водитель что-то рассказывал вполголоса, но она была так увлечена своими мыслями, что не всегда его слушала.

– Хочешь горячего чайку попить? – протянул ей термос мужчина. – Мне вот жена с собой дает, а я сегодня кока-колы выпил. Может, и вредно, но тянет иногда. Вот вы, молодежь, пьете кока-колу все время.

– Спасибо, я выпью, – кивнула Алена и взяла термос. – Прохладно тут. А кока-колу я не пью совсем. Я люблю свежевыжатые соки, которые мне готовит домработница из любых фруктов, что я захочу, – улыбнулась она.

– Здорово! – покосился на нее мужчина и вдруг, озверев, вырвал у нее из рук термос и стукнул им ее по голове. – Маленькая дрянь! Домработница у нее!

Свет мгновенно погас в глазах Алены. Девушке стало казаться, что ее тянут из ямы по каким-то шпалам, о которые ее тело нещадно бьется. Еще все время кто-то бубнил и говорил какие-то непристойности.

– Как плохо… Ужасно плохо… – простонала Алена и открыла слезящиеся глаза.

Первое, что она увидела, – было темное небо, затем она заметила лицо водителя.

– Что смотришь? Много вас таких сейчас развелось! Малолетняя проститутка! Доченька богатых буржуев! Все так тебе легко в жизни дается? А вот ума тебе не привили! Еще деньги тратят на обучение такой дуры! Это же надо быть такой дурой?! Не сказать маме… Не сказать папе… Я даже не сразу поверил своим ушам, что можно быть такой лохушкой. То есть тебя несколько дней и искать не будут! А потом, пока то да се… Меня уже и след простынет!

– Что вы хотите от меня?! – ахнула девушка, морщась от боли.

– Девочка моя, я все от тебя возьму, что мне надо! – хихикнул он.

– Мой папа найдет! Он меня найдет! – ответила ему Алена, понимая, что силы ее с этим крепким и ужасным мужиком абсолютно не равны.

– Папа найдет! – передразнил ее мужик и, схватив за волосы, потащил из машины. – Дура! Говорю же, кто меня найдет? Я не попал ни под одну камеру наблюдения! А если и попал, везде будет видна только кепка. А одежду я эту сожгу. Номер моей машины заляпан грязью. Я же готовился! Но даже если случится неожиданное и на меня выйдут, я скажу, что подвез тебя до какого-нибудь злачного места. И все! А потом девочка пропала. Я при чем?

Он схватил девчонку за волосы.

– Где я? – дрожала Алена.

– Нигде! Пустошь! Заброшенное место! Замороженная стройка. Здесь никто и никогда не появится, даже бомжи. Здесь ты и обретешь свой конец!

– Не надо! Прошу! У меня есть деньги! За меня заплатят! Только не убивайте! – просила Алена.

А дальше все шло по злому сценарию преступника.

Он избил девушку, отобрал у нее дорогой сотовый телефон, ноутбук, приличную сумму в евро, золотые украшения с бриллиантами и, радостно отметив, что улов достойный, скинул ее в какую-то мусорную яму. Алена плакала, молила о пощаде, говорила, что ее отец даст за нее выкуп, но все было напрасно.

– Знаю я, как эти дела делаются! Он подключит всех, и меня с выкупом возьмут, и тогда уж мне точно не открутиться. А если все оставить как есть, то я выйду чистеньким. Я редко выхожу на охоту, долго выслеживаю, и мне везет. Того, что я забрал у тебя, маленькая дурочка, мне хватит на полгода, а то и на год шикарной жизни. Лучше синица в руках, чем журавль в небе. Вот так вот… Мой ребенок тоже хочет учиться и кушать! – сказал напоследок преступник и был таков.

А Алена потеряла сознание.

Она не сразу пришла в себя, а когда пришла, то поняла, что в ловушке. Лучше бы ей при падении сломать шею и умереть сразу. Потому что теперь девушке предстояло умирать долгой и мучительной смертью. Юный мозг отказывался это принимать. Алена стала прилагать все силы, чтобы выбраться из ямы. Ощупав стены, сантиметр за сантиметром, в поисках хоть чего-то, за что можно было зацепиться, она лишь ободрала руки в кровь. Может быть, на дне найдется какая-нибудь доска, которую можно подставить и вылезти наружу? Но и на дне ничего не было, кроме мусора и грязи. Оставалось кричать в надежде, что кто-нибудь услышит и придет на помощь. Алена это делала, пока совсем не осипла. В ответ – ничего. Бурная борьба за жизнь сменилась острой апатией и отчаянием. Алена плакала сначала в голос, потом тихо. В голову полезли разные неутешительные мысли.

– Что же это? Я умру? За что? Нет, этого не может быть! Как же так? Господи, помоги! Сколько человек может пробыть без еды? Вроде долго. А без воды? Мало. О чем это я? А если меня не найдут? Да и кто меня здесь найдет? Нет-нет, я не должна так думать, я должна надеяться.

* * *

В этот самый момент Кристиан Родионов позвонил бывшей жене и поинтересовался, где дочь.

– Она уехала на несколько дней с лучшей подружкой. Хорошая девочка. Я ее отпустила.

– Я звоню, телефон не отвечает, – отметил Кристиан.

– Так где-нибудь танцуют. Музыка гремит, ничего и не слышат, – ответила бывшая жена.

– Хорошо. Объявится, пусть позвонит мне, – сказал Кристиан.

– Так и так позвонит… Она не пропустит день рождения любимого папочки! – хмыкнула мама Алены.

* * *

А Алена продолжала сидеть в темной яме, стуча зубами от холода. Сил не осталось даже на то, чтобы плакать. Все чаще и чаще ее посещали мысли о смерти. Изредка она пыталась кричать и даже пробовала ползти по скользкой отвесной стене, но все безрезультатно. Рук и ног девочка уже не чувствовала. А тут еще начались слуховые галлюцинации. Откуда-то сверху до Алены доносились чьи-то слова:

– Раз, два, три! Поворот! Улыбка! Поворот! Спина прямая! И раз, два, три…

Алена замерла и подняла глаза. На краю ямы появилась высокая женская фигура. Женщина постоянно что-то бормотала и совсем не смотрела под ноги. Ее голова была повернута в другую сторону.

– Раз, два…

А на счет «три» женщина с жутким криком влетела в яму. Алена не успела даже рта открыть, чтобы остановить ее.