Текст книги "Защитник"

– Илюша… Илюшенька мой…

В череде этого кошмара я совсем забыла о брате!

Боже! Я ужасная сестра!

Малыш мой! Он, наверное, так перепугался!

С Ильёй была его няня – Роза. Она прижимала к себе моего брата и искала взглядом меня или Никиту…

– Роза! Илья! – закричала им. Хромая, как могла, побежала к ним.

– Господи! Катерина Николаевна! – воскликнула Роза.

Но мне сейчас было не до неё.

Забрала у неё ребёнка и крепко прижала Илюшу к своей груди. Он в свою очередь крепко обхватил меня за шею своими ручками и прошептал:

– Катенька… Я очень испугался…

– Я знаю, родной… Знаю. Я тоже сильно испугалась.

Беззвучно плача, я держала на руках своего брата и прижимала его хрупкое тельце к себе.

Я не видела себя со стороны. Но потом, во всех новостях, в интернете и даже газетах разместят видео и фото со мной.

«Кровавая свадьба». Именно такие будут заголовки.

И я увижу себя в свадебном платье, у которого юбка была из нескольких десятков слоёв фатина… залитая кровью…

Потёкшая тушь; смазанная помада; с кровавыми подтёками, покрывавшими лицо, шею, грудь и даже волосы; и печатью безутешного горя на лице.

Я походила на чудом выжившую героиню из фильма ужасов.

Я не обращала внимания на друзей, партнёров Никиты и незнакомых мне людей, которые бурно давали показания прибывшим следователям, парням из убойного отдела и журналистам. Я хотела стать маленькой-маленькой, хотела сжаться в комочек и исчезнуть в прошлое, где ещё живы мама и папа, и всё хорошо… Я хочу, чтобы меня никто не трогал. Никогда.

Вдох. Боль. Пустота.

* * *

Катерина

Теперь я знаю, какие оттенки бывают у горя.

Горькое отчаяние.

Бессильная злоба на весь мир.

Жалость к себе.

И боль, рвущая сердце в мелкие клочья.

Солёная влага застилает глаза горячей пеленой. В груди боль горит огнём, и дыхания не хватает на беззвучный крик, чтобы избавиться от этой невыносимой боли…

Никита был моим светом, моим миром, моим воздухом… Его нет, а значит и меня больше нет… Осталась лишь оболочка, блеклая тень… Я сама стала болью, криком, отчаянием в тот самый момент, когда гроб с его телом погрузили в сырую и холодную яму.

ОН ушёл навсегда и в тот самый момент, мне показалось, что я тоже умерла…

Вся жизнь для меня остановилась.

Если бы не Илья, я бы «ушла» вслед за своим любимым.

День, второй, третий… десятый… а потом пришло осознание, что его уже не будет никогда. Никита не вернётся. Мне стало страшно, когда я это осознала…

Ведь сначала я продолжала его ждать…

Во мне столько боли, что мне кажется, моё тело не может настолько сильно страдать. Душа рвётся на части, корчится, как и тело в муках горя и нет мне утешения.

Ночами страшнее и больнее в тысячу раз!

Я ору и реву в подушку. Ночами нет простых слёз и крика. Ночами из меня вырывается дикий вопль, слёзы бегут градом.

Человеческая душа очень хрупкая. Её разбить так легко…

И я знаю, что теперь моя душа состоит из одних осколков…

Соберу ли я себя обратно когда-нибудь?

Боже… Даже смерть любимой мамы и отца я так не переживала…

Не будь моего младшего брата рядом, я бы сделала что-то с собой… Кроме Ильи у меня больше нет никого. Ни одной родной души. Ни одной. Кроме него.

И я нужна ему. Очень нужна.

И ради Ильи я обязана собраться и воскресить свою душу… Но я не знаю, как мне это сделать…

Мне хочется заморозить своё сердце, чтобы ушла боль: мне не нужна радость, счастье, любовь… Ничего больше не хочу. Хочу стать Снежной Королевой и ничего не чувствовать.

Я нужна Илье. И ради него я буду жить дальше. Через боль и тоску, которые будут драть в клочья моё сердце, ломать мои кости и продолжать разбивать на ещё более мелкие осколки уже, итак, разбитую душу. Я буду жить…

Глава 2. Долги в наследство

* * *

Два месяца спустя

Катерина

Я сразу поняла, что что-то не так, увидев рядом с нашим коттеджем три чёрных внедорожника, распахнутые настежь ворота и отсутствующую охрану.

Стоило уехать на несколько часов и сразу что-то произошло! Я с Ильёй вернулась от координатора, который договорился с германской клиникой о новой операции для Ильи. Операция будет проведена ровно через три недели. Но сначала я должна перевести деньги.

Хотела завтра этим и заняться.

Благо, Никита показал мне свои сейфы в доме – в стене и в полу, где хранились деньги. Немного, конечно, по его меркам, но и немало.

Основные деньги лежали на его счетах. Правда, я понятия не имела, какие там суммы. Никита мне никогда не называл цифры.

Но эти средства мне станут доступны только через шесть… точнее, уже через четыре месяца.

– Катя, к нам гости приехали? – с детской непосредственностью поинтересовался Илья.

Я сидела в машине, сжимала руль и нутром чувствовала, что внутрь заходить не стоит.

– Нет, родной, это не гости, – ответила брату.

Потом приняла решение уехать и вернуться чуть позже, но не успела.

Двери моего BMW разблокировали с какого-то чипа! Резко распахнули, что я даже на газ нажать не успела!

– Быстро выходи из тачки! – рявкнул какой-то мужик, ткнув мне в лицо пистолет! – Живо, я сказал!

– Сейчас… – еле пробормотала, начиная дрожать от ужаса.

– Катя! – крикнул Илья с заднего пассажирского сиденья.

– Илюша, сиди в машине, – как можно уверенней проговорила брату. – Я скоро вернусь. Только никуда не выходи, хорошо?

– Хорошо… – неохотно ответил Илья, глядя широко распахнутыми глазами на огромного мужика, который грубо схватил меня за запястье и выволок из машины.

К нему подошёл напарник, такой же высокий, здоровый, накаченный, одетый в модные рваные джинсы и кожаную куртку.

Морды у обоих были такие, что сразу становилось ясно – я оказалась в руках отморозков.

– Там в машине остался пацан, видимо брат этой сучки. Присмотри за ним. Но пока не трогай, – распорядился мордоворот, что тащил меня к дому.

Что?!

– Нет!!! – взвизгнула я и забрыкалась в руках этого чудовища, пытаясь вырваться и вернуться к брату. Но это было тщетно. – Пожалуйста!!! Не трогайте его!!! Он же ещё такой маленький!!!

– Да мне насрать, – заржал второй урод, и сел в мою машину на место водителя!

– Да не дёргайся ты! Просто поговорим, получим то, зачем мы пришли и отпустим и тебя, и брата. Усекала? – пробасил этот здоровый ублюдок, крепко сжимая меня за руку выше локтя. Синяк точно останется.

– Я вас впервые вижу! Отпустите! – не сдавалась я. Попыталась снова вырваться и ударила мужчину острым носком своей туфли чуть ниже колена. А носок был отделан металлом.

Мужик зашипел сквозь зубы, взглянул на меня уничижительным взглядом и вдруг, залепил мне оплеуху! Да такую, что вся правая сторона моего лица взорвалась сильнейшей болью.

Из глаз натурально посыпались искры и брызнули злые слёзы.

На языке ощутила металлический привкус крови. Ублюдок разбил мне губу!

Он тряхнул меня за плечи и рявкнул:

– Сука! Ещё подобный финт выкинешь, и своего ребёнка больше не увидишь! Теперь усекла, курва?

Моё сердце билось уже не в груди, а где-то в горле. Я не понимала, что происходит. Кто это? Что им нужно от меня?

– Усекла?! – повторил он, снова тряхнув меня. – Или ещё раз врезать надо?

– Ус… сс… секла… – промямлила я, едва ворочая языком от парализовавшего меня страха. – Только… брата нннне… не трогайте…

– Не тронем, если будешь вести себя правильно, – сказал мордоворот и втолкнул меня в мой же дом.

Оказавшись внутри, я ахнула.

Здесь находилось ещё десять или даже больше, таких же здоровых мужиков!

И никого не было из моей охраны и прислуги! НИКОГО!

Они что, всех убили?!

Не заметила, что мои зубы стучат друг о друга, а моё тело дрожит из-за жуткого страха за себя и особенно за моего Илюшу.

– Борисыч! Смотри, кого я привёл! – пробасил мужчина, что продолжал удерживать меня за плечо. – Сучка хотела уехать.

Мужчины, что рвали и уничтожали всю красивую мебель, сдирали обои и крушили предметы интерьера, замерли и отвлеклись от своего занятия.

– Кк… кто вы? – пискнула заикаясь.

Из толпы мужиков вышел один – самый страшный, самый высокий, худощавый и с лицом убийцы.

Он жёстко схватил меня за подбородок и оскалился, демонстрируя идеальные белые зубы.

– Не тебе, шлюшка, вопросы задавать.

Он сощурил свои глаза, которые при свете казались совершенно прозрачными. Ужасные глаза.

– Где наше бабло?

– Что? – нахмурила я брови. Моё тело тряслось, как лист на ветру.

Меня стало тошнить.

Страх практически раздавил мою волю.

– Геныч, посади её в кресло.

Геныч, что и привёл меня силой в дом, швырнул меня в разорванное кресло. Обивка висела лохмотьями, наружу торчал набивочный материал.

Оказавшись в кресле, я вся сжалась, мечтая рассыпаться на молекулы и исчезнуть отсюда!

Этот страшный Борисыч кивнул кому-то и ему бросили пакет.

Знакомый мне пакет.

– Мы нашли эти бабки в сейфе, что твой сдохший муженёк спрятал в кабинете за картиной. Но это не вся сумма. Твой муж нам должен гораздо больше.

В том сейфе находилось ровно пять миллионов рублей! Это были деньги на операцию моему брату!

Но был ещё один сейф и, судя по всему, они его не нашли.

И что вообще происходит? О каком долге он говорит?

– Я не понимаю… – пробормотала я. – Какие деньги? Никита никому не был должен…

Мужчина удивлённо на меня посмотрел, потом окинул взглядом своих парней, что сложа руки, окружили меня и глядели на меня как хищники, будто готовы были по приказу своего вожака, кинуться на загнанную добычу.

Потом этот Борисыч загоготал и произнёс:

– Бронецкий, за которого ты, девочка, вышла замуж, был должен ооооочень многим людям. Не только нам.

Громко сглотнула. Страх и адреналин бурлят в моей крови. Сердце рвётся из груди. Меня трясёт, как на морозе. Мои инстинкты мечутся и рыдают, вконец ослабляя силу воли.

«Боже, помоги мне…»

Мой мозг пока не мог обрабатывать информацию. Главное, чего я сейчас хотела – чтобы все эти страшные мужчины исчезли из моего дома!

Мужчина бросил пакет с деньгами Генычу, потом сел передо мной на корточки. Положил свои жилистые руки на мои колени и, глядя мне в глаза, заговорил:

– А знаешь ли ты, девочка, кто убил твоего муженька?

Леденея от страха, я замотала головой и просипела:

– Нет.

Мужчина хмыкнул.

– Не удивительно. Женщинам не стоит знать, чем занимаются их мужчины.

Он засмеялся, и его смех подхватили остальные мужчины.

– Но твой муж, который не побыл твоим мужем даже сутки, был конченной тварью. Он кидала, девочка. И стукач.

Борисыч оскалился и продолжил:

– Твоего засранца мужа убили те, кому неважны деньги, но важна честность партнёров. Твой мужик не был честным. Он – тварь и гнида. И я жалею, что он умер так легко.

Я молчала, неотрывно глядя в лицо говорившего.

– Но сдох он рано, – зловещим голосом проговорил он. – Он не вернул нам наши деньги. С обещанными процентами. А раз ты… Катенька тебя зовут, верно?

Кивнула.

– Так вот, а раз ты, Катенька, его жена, то значит, ты отдашь нам наши деньги.

Сжав остатки своей воли в кулак, доказывая самой себе, что сильная, что мои нервы крепкие, а дух стальной, выдавила из себя:

– Почему я должна вам верить?

Глаза в глаза.

Смотрю будто в глаза опасного хищника.

Он смеётся и кивает кому-то.

Две секунды и он протягивает мне… договор займа.

Буквы перед глазами скачут, смысл уловить не могу. Страх слишком силён. Но всё же, я вчитываюсь и леденею от ужаса. Волосы у меня на голове едва не встают дыбом!

В договоре указано имя моего мужа и его паспортные данные.

– С процентами двадцать миллионов рублей?… – выдыхаю потрясённо.

На каждой странице стоит подпись. Это была подпись Никиты. Она у него непростая и подделать её крайне сложно.

Оторвала взгляд от бумаг и прошептала:

– У меня нет таких денег…

– Неправильный ответ, – вздыхает мужчина и отобрал у меня договор. – Подумай хорошенько.

Сглатываю и отвечаю.

– Может… на счетах Никиты… Но для меня они пока недоступны. Через четыре месяца я смогу распоряжаться его имуществом. И то, я не знаю, есть ли что-то на тех счетах…

Мужчина цыкнул, покачал головой и сказал:

– Четыре месяца – это слишком долго, Катенька. В доме должны быть ещё деньги. Говори, где они.

В доме действительно, находились ещё деньги, но в запасном сейфе лежал всего лишь один миллион рублей. И всё. О других тайниках я не знаю. Точнее, мне кажется, других тайников просто нет.

Но… Сейчас Никита открылся для меня с другой стороны. Почему он мне не рассказал о своих долгах и связях с дурными людьми? Что произошло, отчего ему пришлось обратиться к этим ужасным людям?

– Молчишь? – произнёс главарь. Поднялся на ноги и… я даже заметить не успела его замаха рукой!

Удар и снова боль.

Это урод тоже ударил меня!

Моя несчастная голова загудела от боли.

Застонала, вытирая подрагивающими пальцами потёкшие слёзы.

«Господи… да за что мне всё это?!»

– Говори, где наше бабло, сука! – заорал мужчина.

К нему подошёл Геныч и что-то прошептал на ухо.

Тот довольно оскалился и сказал:

– Говори, Катя, или сейчас мы приведём сюда твоего братика.

Страх за Илью сковал меня. Даже боль отступила на второй план, и я прохрипела:

– Не надо… Прошу вас… Я скажу. Есть ещё один тайник. Но там мало денег. Только один миллион. Больше нет ничего. Клянусь вам… Ещё есть моя личная карточка… В сумочке. На ней пятьдесят тысяч рублей…

– Где сейф?

– В кабинете, под ковром. Там цифровой сейф… Код…

Назвала код и замолчала, с ужасом глядя на мужчин.

Главарь отправил своих людей достать деньги из сейфа. Сам он вывернул мою сумочку и взял банковскую карту.

– Говори от неё пин-код.

Назвала пин-код от карты.

Он кивнул и передал карту одному из своих парней.

Когда мужчины вернулись и протянули ему деньги, он сказал:

– Я тебе верю, Катенька, что больше денег в доме нет. Но раз ты жена Бронецкого… ой, прости, точнее, его вдова…

Он заржал, и его ублюдки заржали тоже.

Стиснула зубы, и сжала руки в кулаки.

Ненавижу!

– Ты теперь носишь его фамилию, девочка. А значит, его долг – теперь твой долг. Я дам тебе время. Скажем, месяц, чтобы ты собрала оставшиеся четырнадцать миллионов. Не будет бабла через месяц…

Он цыкнул, и закончил мысль:

– В общем, советую тебе найти деньги, Катя. Бежать куда-то даже не вздумай. Я найду тебя, где бы ты ни была и выпотрошу тебя, как свинью. Рассказывать о нас тоже не следует, ибо чревато. Поняла меня?

– Вы забрали все деньги, что были у меня с братом. Вы же понимаете, что за месяц я не найду такую большую сумму, – я говорила тяжело, часто дыша, продолжая трястись от жуткого страха.

Мужчина пожал плечами и криво усмехнувшись, сказал:

– А мне пох*й. Нужно было выходить замуж не за гниду, а за нормального пацана.

– Босс, а проценты? – подал голос один из мужиков.

Я едва не взвыла от ярости!

Если бы не шантаж моим братом, если бы они не знали о нём, я бы послала их далеко со своими грёбанными претензиями!

– Проценты? – переспросил главарь.

А тот, что предложил, демонстративно тронул себя в области паха и мерзко улыбнулся.

– Пусть сучка отработает, раз всё бабло сегодня не вернула – сказал другой.

– И мужика у неё нет.

– Ротик у неё красивый. Хорошо будет туда свой х*й засунуть.

– Пустим её по кругу, и вы*бем во все щели.

Вжалась в спинку кресла и забыла, как дышать.

Их главарь почесал голову и посмотрел на меня задумчиво.

– Ппп… пожал… уйста… Ннн… не надо… – прошептала, сильно заикаясь.

– Ну-ка, встань и покажи нам свои сиськи, – приказал мне главарь.

Глава 3. Ещё один ужасный день

* * *

Катерина

После этих слов возникла удушающе тяжёлая атмосфера.

– Умоляю вас… – прошептала, едва ворочая языком. В моём голосе был абсолютный ужас.

Стать жертвой насилия мне совершенно не хотелось.

«Боже! Помоги мне!» – взмолилась со всем отчаянием, что плескалось внутри меня.

– Помогите ей, парни, – приказал главарь. – Видимо добровольно сучка не хочет ничего делать.

Сглотнула вязкую слюну и вжалась в истерзанное кресло. Пальцами и ногтями до боли впилась в подлокотники.

Дышать стало трудно.

Я не верю, что со мной сейчас это сделают.

Я не желаю в это верить и не желаю становиться жертвой насилия!

На меня двинулось трое мужчин и рывком подняли с кресла.

Чьи-то руки одним лишь резким движением сорвали с меня блузку.

Вскрикнула и на инстинктах прикрылась руками.

– Изверги! Ублюдки! Не смейте трогать меня! – воскликнула я, пятясь обратно к креслу, и налетела на мужчину.

Главарь приблизился ко мне, глядя на моё лицо, на котором отчётливо отражался весь ужас происходящего.

– Нехорошо ругаться. Твой ротик создан не для ругательств, Катенька. А трогать тебя или не трогать, буду решать я, – произнёс главарь леденящим душу тоном.

По моему лицу потекли горячие слёзы, губы сильно задрожали. Я громко всхлипнула и начала оглядываться.

Может, хоть кто-нибудь из этой банды вступиться за меня? Неужели все присутствующие здесь – одни отморозки и насильники?

Господи, как же страшно!

Мужчина кивнул своим людям и эти ублюдки схватили меня за руки и развели их в стороны, предоставляя главному уроду обзор на мою пышную грудь в кружевном телесном бюстгальтере.

Он выхватил нож из кармана и поиграл лезвием перед моим лицом.

– Страшно, Катя? – усмехнулся грёбаный Борисыч. – Вижу, что тебе очень страшно. Правильно. Бойся нас, девочка. Твой покойничек-муж ничего не боялся, вот и поплатился за это своей жизнью. Ещё и тебе «подарков» после себя оставил.

– Прошу… Умоляю вас… Вы уже забббб… забрали у меня вввв… всё… Оставьте меня… – прошептала, глотая горячие слёзы.

– Ццццц… – поцокал языком главарь, а потом злобно усмехнулся и резко схватил за середину моего бюстгальтера и полоснул по нему своим острым ножом, являя всем мою грудь.

– Ох, какая, сочная, – выдохнул кто-то со стороны.

– Бля! Я сейчас кончу только от одного вида её сисек!

– Босс, кто будет первый?

– Бля буду, но у неё четвёрочка!

Главарь положил свои руки на мою грудь и сжал её, похабно улыбаясь.

– Хорошие сиськи, – заключил он.

Я задёргалась в лапах этих нелюдей, и пообещала им:

– Если немедленно не прекратите и не отпустите меня, то я буду кричать.

Мужчина заржал, вместе с ними заржали остальные.

– Девочка, ты и так будешь кричать. Очень громко, – пообещал мне главарь. – Потрогайте эти сиськи.

Двое, что крепко держали меня за руки, протянули ко мне руки и начали мять и теребить мою грудь, щипать за соски. Следом потянулись и другие.

Десятки рук трогали мою грудь, лапали её, мяли, сдавливали, щипали, крутили соски.

Мужчины гудели, смеялись, обсуждали мою грудь и то, как будут насиловать меня, в каких позах и по сколько членов за раз. Они начали расстёгивать ремни и ширинки.

Мои попытки вырваться из лап извергов были тщетными. Тогда в ход пошли ноги.

Я ударила кого-то и видимо сильно, потому что тут же мне по лицу прилетела сильная пощёчина. Голова дёрнулась назад. Моё несчастное лицо болело невыносимо. В голове гудело. Отчаяние и страх вызвали во мне сильный приступ тошноты.

Меня схватили за ноги, чтобы не мола больше никого лягнуть.

С меня сорвали остальную одежду, оставив полностью обнажённой.

Одна, в лапах этих монстров, как пойманная жертва среди хищников.

Я уже в голос орала и ревела. Я умоляла этих подонков не трогать меня, молила отпустить, но они лишь ржали над моими попытками выбраться из жёсткой хватки и убедить их не насиловать меня.

Десятки рук трогали мой живот, пальцами гладили лобок, губы, чьи-то руки сжимали мои ягодицы!

Меня крутили и вертели как куклу, рассматривая, трогая, гладя и шлёпая по ягодицам, груди и губам, чтобы не ревела.

И тут, один из ублюдков впился мне в губы грубым поцелуем и застонал мне в рот, когда я с силой укусила его за губу.

– Хватит уже её крутить, – сказал главарь, глядя на тот, как его ублюдочные шестёрки трогают меня. – Давайте уже доставим девочке удовольствие.

Слова Борисыча вызвали довольное улюлюканье и даже взрыв смеха.

– Блять! У неё такая задница сочная. Упругая. Хочу поближе с этой попкой познакомиться. Ммм… Конфетка!

Меня больно ударили по ягодицам, и когда я вскрикнула, мужчины снова заржали.

– А я хочу её глотку на свой х*й натянуть, – ухмыльнулся здоровый мужик.

– Нет! – снова закричала я. – Пожалуйста! Пустите-е-е-е-е-е!!!

В моём надрывном голосе смешалось отчаяние, дикий страх, кровь билась в висках, сердце колошматило в груди с такой скоростью, что казалось, оно сейчас выломает рёбра и вырвется наружу!

Я не переживу, если они это сделают со мной!!!

Никита-а-а-а!!! Любовь моя! Как же я тебя сейчас ненавижу!!!

– Умоляю! Пустите меня! – снова повторила я жалобно, кусая губы и продолжая дёргаться в крепких тисках ублюдков.

А они продолжали трогать меня. Раздвигали мои складки и пихали внутрь меня свои пальцы!

– Сейчас и пустим тебя по кругу, шлюшка, – заржали они в ответ.

– Бля! Её дырки просто отпад! – захихикал какой-то урод.

Чьи-то руки мяли мою грудь, а потом кто-то начал посасывать и покусывать мои соски!

Меня едва не вывернуло. Жаль. Надо бы облевать этих уродов!

– Ну-ка поставьте её на колени, – приказал главарь. – Я первый трахну её рот.

Меня поставили на колени. Завели руки за спину.

Главарь схватил меня за подбородок.

Я смотрела на конченых уродов через пелену горячих слёз и поняла, что мне не избежать жёсткого группового изнасилования…

– Ты очень хорошенькая, Катя, – улыбнулся главарь. – Понимаю, почему тебя выбрал твой сдохший муженёк. Да, парни?

– Да, Борисыч. Такую сучку, мы толпой ещё драли.

– Готовься, девочка, – продолжил главарь. – Еб*ть тебя будем во все дырки и очень жёстко.

Не успела даже сделать вдох, как все мужики стянули с себя штаны!

Они начали интенсивно массировать и мять свои огромные и толстые члены, которые уже стояли и были в полной боевой готовности!

У меня из глаз брызнули новые слёзы, ещё более горячие. Я даже представить боюсь, во что эти ублюдки превратят моё тело!

К моим губам главарь Борисыч приставил свой толстый член, который при всём желании не поместится у меня во рту из-за его толщины!

Он схватил меня за лицо и надавил пальцами на щёки, заставляя открыть рот.

– Давай, сучка, отсоси хорошенько мой х*й… Покажи нам, какая ты соска…

Но он не успел войти мне в рот, как вдруг, раздался телефонный звонок.

Пронзительная мелодия вызвала на лице главаря злость, гнев, раздражение.

Мужчина выматерился и мелкими шажками отошёл от меня, доставая из приспущенных штанов свой телефон.

– Без меня никто её не трахает! – рявкнул он, когда увидел, что к моим губам уже пристраивается другой козёл! – Всем тихо! Это звонят сверху!

Воцарилась тишина. Мне зажали огромной ладонью рот, зажав при этом ещё и нос!

– Да! – ответил главарь и замолчал. Даже как-то окаменел.

Несколько секунд он молчал, слушая своего оппонента, а потом мрачным и каким-то страшным голосом проговорил:

– Понял. Сейчас приедем.

Отключил телефон и быстро натянул на себя спущенные штаны.

– Веселье откладывается. Нам срочно нужно ехать, – сказал Борисыч крайне недовольно.

Мой рот отпустили, и я сделала живительный глоток воздуха, и едва истерично не засмеялась.

– Но босс! А как же е*ля?! – разочарованно спросили мужчины, да ещё таким тоном, словно у них игрушку отобрали!

ПОДОНКИ!!!

НЕНАВИЖУ!!!

– Заткнитесь! Прячьте свои х*и и поехали! – рявкнул главарь.

– Может, с собой шлюшку прихватим? Сделаем дела и вернёмся к веселью, – предложил какой-то урод.

Мужчины подхватили его предложение.

А я замерла в ужасе!

Мне всё это снится. Мне всё это снится…

Это просто какой-то уродливый долбанный сон!

Это всё не по-настоящему!

К сожалению, это была страшная реальность, а не кошмарный сон.

– Нет, – сказал главарь резко. – Сегодня мы её не тронем. Но если через месяц не будет денег, то сделаем из неё не только нашу шлюху, но и после нас её отымеют все банды города.

Мужчины разочарованно вздохнули, выматерились и начали прятать свои члены обратно в штаны.

Меня отпустили, сильно толкнув, отчего я распласталась по грязному полу, на котором клочьями валялась обивка от мебели и щепа от дерева, куски обоев, битое стекло и грязные следы от ботинок этих конченых ублюдков.

Меня несколько раз шлёпнули по заднице, и пообещали новую встречу сделать жаркой.

– Накройте её чем-нибудь, – сжалился главарь. – И пацана её приведите.

Мне под нос бросили покрывало, в которое я завернулась, дрожа всем телом.

Главарь сел передо мной на корточки и процедил:

– Скажешь кому-нибудь про нас… – он провёл пальцем по своему горлу и злобно улыбнулся. – Встретимся через месяц. Место встречи тебе сообщат мои люди.

Они ушли.

Все до одного.

А через несколько минут в дом вбежал мой брат, Илюша.

– Катя… – произнёс ничего не понимающий ребёнок, осматривая дом, который эти нелюди превратили в разруху. – Почему всё сломано?

Зажала себе рот рукой, стараясь сдержать рвущийся наружу крик. Меня колотило не просто как в ознобе, меня трясло, как никогда в жизни.

«Успокойся… Всё хорошо… Возьми себя в руки, Катя. Илья не должен видеть тебя такой», – строго сказал мой внутренний голос.

Я попробовала сделать нормальный вдох и почувствовала, как болит грудь – и снаружи и внутри. Голова кружилась и сильно тошнило. Дышать становилось с каждым моментом легче.

– Почему ты плачешь? – спросил малыш, когда подошёл ко мне. – Не сиди на полу…

Слёзы застилали глаза.

Мне хотелось кричать навзрыд! Я только что избежала изнасилования, но лишь Бог ведает, что я пережила за эти минуты!

Обняла своего брата и зарылась носом в его мягкие волосы.

До боли закусила губу, чтобы не разрыдаться, а потом просипела:

– Илья… К нам приходили нехорошие люди… Нам срочно нужно уезжать отсюда…