Текст книги "Зам ректора, или Как выжить среди Тёмных"

Глава 7

* * *

Ольга

Но думать долго мы не стали.

Меня не устраивал тот факт, что в академии такой бардак. И мне тут придётся работать?

Я, как человек организованный, с повышенной ответственностью и педантичностью, привыкшая любое дело доводить до конца и в самом лучшем виде, не понимала, как в принципе так может быть в серьёзном учебном заведении?

И серьёзное ли оно? А то уже сомнения берут.

– Нет, это вы давайте думайте, господин ректор. Пока ваши студенты, точнее, адепты не вернулись с каникул, будьте любезны придумать и обеспечить мою безопасность. А сейчас давайте поговорим о других пунктах, что меня никак не устраивают.

Тиранский даже в кресле чуть привстал и потряс руками.

– Кошмарная ночь! Вас ещё что-то не устроило в контракте! – вспылил ректор. И яду в его словах было столько, хоть лопатой греби. – Никто и никогда не возмущался ни по одному пункту, леди! Должен признать, что вы обладаете великим даром злить и раздражать! Поэтому, лучше не ломайте мне нервы и подписывайте прямо сейчас!

Невозмутимо ответила на его пылкую речь:

– Я? Даром? Да никогда. Мои услуги стоят дорого, господин, ректор.

В эту игру «Достать до почек» я тоже умею играть, и здесь мне нет равных.

– Вы издеваетесь? – упавшим голосом проблеял он и плюхнулся в кресло.

– Я воспитанная женщина, уважаемый, и издеваться над кем-то – не мой профиль. А вот промыть мозги и вернуть направление в жизни тому, кто потерял ориентиры – это я как раз могу.

Мужчина вытер вдруг вспотевший пот и спросил:

– Как вы смотрите на то, чтобы выпить?

– Пристально и отрицательно, – заявила ему. – Не пью.

Покачал головой.

– Трезвенники все со странностями, – вздохнул Тиранский и кивнул на документ. – Таки что вас там ещё не устраивает?

– Меня не устраивает, что вы не предоставляете… ничего, – сказала строго и начала перечислять: – Мебель – за свой счёт. Канцелярия – за свой счёт. Даже питание и то у вас не предусмотрено для столь важного сотрудника!

– Ну так мало ли у кого какие пожелания. У вас одно, у других будет другое. И что нам каждый раз новое всё закупать? Итак в бюджете всё ниже плинтуса плавает.

– Так вы бы безопасность нормальную обеспечили, так и сотрудники умирать не будут. И закупать новое каждый раз не придётся. Так что хотите, не хотите, но придётся обеспечить меня и всем необходимым. Тем более, мы ещё с вами финансовый вопрос не обсудили и на что мне интересно, я должна была всё закупить? – заявила непоколебимо.

Ректор снова опешил от моих слов.

– Я таки понимаю, документ вы не подпишите, пока я не соглашусь с вашими требованиями.

– Правильно понимаете, – кивнула ему.

Он посмотрел на меня долгим и пристальным взглядом, потом вдруг как-то по-новому усмехнулся и с лица его сошла вся придурковатость.

Он гордо выпрямился, изящно взмахнул кистью и в один миг кабинет ректора преобразился.

Не скажу что радикально, это была всё та же пещера Алладина, но уже чистая, приятно пахнущая старинными книгами, кожей, деревом и сигарами.

И ректор теперь сидел передо мной совершенно другой. Статный, серьёзный и ухоженный мужчина. Нет, он не помолодел и не превратился в принца на белом коне. Это был всё тот же пожилой человек, но с умными, проницательными глазами, чёрные омуты которых скрывали не одну тайну. От него теперь стала исходить аура властности и силы.

Вот те на.

– И что это было? – хмыкнула я. – Проверка?

– Да, леди. Я должен был убедиться, что Оракул не ошибся и в этот раз АТС получит адекватного, рассудительного и серьёзного сотрудника. Я рад, что вы так въедливо принялись обсуждать контракт и не стали воротить нос от алкоголика, который запустил свой кабинет до состояния помойки.

– Со своим уставом в чужой монастырь не входят.

– Вы уже были со своими принципами, леди Чернова, когда стали качать права по поводу контракта, – вернул он мне ухмылку. – Но я рад этому. Давно в академии свежих взглядов не витало.

Я промолчала. Раз ректор Тиранский оказался дядькой умным и хитрым, то послушаем, что он мне предложит по – настоящему.

– Мы сейчас поправим контракт под ваши пожелания. Безопасность обеспечу по мере своих сил. Могу предложить амулеты, которые вы обязаны носить не снимая. Но и то они не могут гарантировать, что на все сто процентов уберегут.

– Хоть что-то… И то хлеб, – сказала я.

– А теперь, главное: срок контракта – три года.

– Три? – удивилась я, но не успела возмутиться.

– Да, три. Если бы согласились с условиями контракта как есть, то был бы один год.

– И как быстро я бы оказалась на том свете за этот год? – съехидничала я.

Ректор пожал плечами.

– У всех по-разному.

Ну дела.

– И ваше вознаграждение. За принятие предложения поработать у нас вы получаете…

Он написал на бумаге сумму и протянул её мне.

Посмотрела, впечатлилась и сказала:

– Думалось мне, что тёмные щедрые.

Он хмыкнул и написал ниже другую цифру.

– Можно? – попросила перьевую ручку.

Кобальт тут же её протянул и я не стала скромничать и написала свою цифру, которую считаю достойной себя, а не эти крохи, которые меня, кстати говоря, приятно удивили. Но как говорится, если менять жизнь и играть, то играть по-крупному.

– Я смотрю, на мелочи вы не размениваетесь, – произнёс мужчина серьёзно и добавил: – Хорошо! А вот это ваш ежемесячный оклад.

Сразу после вознаграждения цифра показалась мне настолько скромной, что стало даже немного грустно.

– Всё же работа сложная, непривычная для меня…

Но он меня перебил:

– Вот когда станете профи, тогда и повышу ваш оклад. Сейчас он не обсуждается.

И что-то было в его голосе, что я не стала сопротивляться. Итак срубила хорошее вознаграждение.

* * *

Ольга

В общем, контракт мы поправили и подписали. Мне выдали горстку амулетов для защиты и выглядели безделушки весьма сомнительно.

Перстень из черненого серебра в виде черепа с красными камнями в глазницах.

– Если в вас кто-то… случайно бросит огненное заклинание, перстень заберёт его на себя и рассыплется прахом. Вас огонь не заденет. Правда, если в вас бросят следующее заклинание, то поверьте, вам лучше в этот момент быть уже далеко. Хорошо, кстати, бегаете?

– Думаю, в опасной и переломной ситуации все быстро бегают, – ответила хмуро, но скалящуюся черепушку надела.

Перстень занял своё место на среднем пальце правой руки и плотно его обхватил. Кстати, жест в таком одеянии будет выглядеть более грозно.

Далее, три браслета – массивные обручи, по-другому не обозвать эти металлические пластины с выгравированной на них вязью рун.

– А это чтоб жизнь сладкой не казалась? – произнесла скептически.

– Надевайте один. Если кто-то вдруг вас отравит – браслет сработает и вытянет из вас яд, а сам станет уже бесполезной побрякушкой. Надеюсь, травить вас будут не так часто и три браслета вам хватит надолго.

– Как-то звучит зловеще и совсем не обнадёживающе, – вздохнула и покрутила три совершенно одинаковых браслета.

Надела один на левую руку. Хорошо я часы не ношу. Два других убрала в карманы.

Потом принялась рассматривать дюжину подвесок на кожаных шнурках.

Покачала головой.

– Только не говорите, что я должна носить их все разом.

Тиранский невозмутимо половину амулетов сдвинул в сторону и сказал:

– Все по две штуки вам выдаю. Вот этот от порчи на смерть. Вот эти два помогут не попасть в расставленные ловушки наших изобретательных адептов. Поверьте, леди Чернова, вас они обязательно захотят проверить и узнать, насколько вы крепки и телом, и духом.

– Похоже, вы совсем не занимаетесь воспитанием своих подопечных.

– Дорогая, леди Ольга, – улыбнулся Кобальт как-то по-отечески, – воспитание закладывается до трёх-четырёх лет, потом уже поздно что-либо менять. Тем более, сила всегда требует выхода, а тёмная сила тем паче. Так уж заведено, что тёмная магия нуждается именно в зловещих делах. А представьте пытливый ум адептов, едва вырвавшихся из-под родительской опеки, полёт фантазии, дозволение применять свою силу, познавать её возможности и тем самым учиться и взрослеть.

– Гм… Вы уж простите, господин Тиранский, но вседозволенность – это совершенно неправильный метод воспитания, – сказала ректору, находясь в лёгком недоумении от его слов. – Даже не имея опыта и навыков в сфере образования, воспитания и обучения, я и то прекрасно понимаю, что вы распускаете тем самым своих учеников и, по сути, учите их, что можно при помощи тёмной магии делать, что угодно и за это и ничего не будет.

– Вы не знаете наш мир, – улыбнулся он снисходительно. – Когда птенцы вылетят за ворота академии с дипломом об образовании, они стразу же становятся ответственными за любые дела. И все адепты об этом знают. Именно поэтому в стенах академии дозволено им делать всё что угодно и понять насколько могущественна или же слаба их сила до того самого момента, как они станут заложниками законов, как и мы все. Кстати, о законах, вам, леди Ольга, как и всем сотрудникам АТС запрещено причинять какой-либо физический и магический вред адептам академии.

– Я читала контракт, – сказала ректору. – И вы верно заметили – физический и магический вред. Но вот о психологии ни слова.

Я коварно улыбнулась.

Ректор прищурился и хмыкнул, сцепив пальцы домиком.

– Что ж, надеюсь, Оракул не ошибся в вас.

– Посмотрим, – произнесла немного грустно.

Перспектива жить и находиться среди психически неуравновешенных подростков с маниакальными задатками, магической силой и желанием познать мир с самых некрасивых его сторон, вызывала во мне лёгкое уныние.

Вот не люблю я людей. А тут не просто люди, а ещё подростки.

Господи, как же я дожилась до такого?

– Хм, смотрю на вас, леди и думаю, как бы вы не разбили сердца наших адептов. Ведь таких симпатичных помощников у меня ещё никогда не было.

– Что вы, я никогда не стану разбивать чьё-то сердце, господин ректор. Как-никак, оно только одно. А вот костей ровно двести шесть. Раз нельзя напрямую причинять физический вред, то можно просто устроить лёгкий несчастный случай с открытым переломом, например.

– Да вы страшная женщина! – восхищённо воскликнул Тиранский.

Усмехнулась его словам.

– На том и стоим. Так, лучше расскажите мне об остальных амулетах. Вот эти для чего и от чего.

– Скорее, от кого, – сказал ректор. – Вот эти не позволят зомби напасть на вас, вскрыть ваш череп и съесть ваши мозги. И не смотрите на меня с таким скепсисом. Один наш преподаватель именно так и погиб. Один из адептов привязал к себе зомбака, а покормить забыл. Вот оголодавший несчастный зомби и вынужден был искать себе пропитание самостоятельно.

Вздёрнула брови при словах «несчастный зомби».

– Интересно вы тут живёте, однако, – произнесла задумчиво, надевая на себя абсолютно все амулеты.

И плевать, что неудобно.

Лучше потерпеть некоторые неудобства, чем потом с удобствами лежать на шёлковой ткани в деревянном гробу.

– Так, и возьмите-ка ещё вот эти. Думаю, они не будут лишними.

Ректор достал из ящичка стола ещё три амулета: заколку для волос в викторианском стиле; в этом же стиле брошь, а точнее камею; и две пары серёг.

– Это для волос, – пояснил ректор, а я хмыкнула. – Защитит, если кто-то решит внушить свою волю. А серьги не позволят считать ваши мысли.

– У вас тут и менталисты обитают, – произнесла, осознавая, наконец, в какую клоаку я попала.

– Проще сказать, кого у нас тут нет, – улыбнулся ректор и взял в пальцы камею. – Носите её всегда, когда выходите из своих комнат, леди. Эта брошь защитит от любовной магии.

– От любовной магии? – рассмеялась я.

– Не смейтесь, леди Ольга. Могут найтись и такие умники, которые попробуют вас приворожить. И поверьте, приворот от тёмного – это не ваши земные смешные привороты. Тут станете самой настоящей марионеткой.

Вздохнула и тут же приколола к одежде камею. Сочетание артефактов из разных эпох и стилей выглядело, мягко говоря, странно. Но мне плевать, если кто что подумает. Тут выжить надо, а не о красоте стиля думать.

– Всё? Или мне нужно ещё о чём-то знать? – спросила ректора.

– Думаю, всё. Если возникнут у вас вопросы, всегда заходите и спрашивайте. Так же и другие сотрудники вам всегда помогут, чем смогут.

– Благодарю, – сказала и поднялась. – Вы проводите меня или Петрос?

Личные комнаты мне ректор пообещал выделить самые лучшие, какие есть в академии. Даже лучше, чем у него, добавил мужчина.

Будем надеяться.

– Петрос вас проводит. Он уже вас ждёт за дверью. Располагайтесь и обживайтесь. А завтра жду вас ровно в полдень.

– В полдень? – переспросила его и многозначительно посмотрела в лицо ректора.

– Ах да! Ваша болезнь… В теневом мире, леди Ольга, Солнце светит по-другому. Оно не причинит вам никакого вреда. Клянусь вам своей силой.

На секунду закусила губу и кивнула.

– Хорошо. Тогда до завтра.

Теперь нужно подготовиться морально к тому, что комнаты могут быть не такими, как я себе представила. Реальность может сильно разойтись с моими представлениями. Но надеюсь, всё не так печально будет, как с адептами.

Глава 8

* * *

Полина

Старые стены апартаментов, где мне придётся жить целых три года, не оправдали моих надежд. А я надеялась.

Первое – входная дверь.

Ощущение, что когда-то роскошная зелёная дверь из массива дерева подвергалась тотальному вандализму. Об этом мне «сообщила» её весьма странная расцветка.

У меня разыгралось воображение, и я представила, как об этот упомянутый предмет ежедневно кому-то плющили голову и размазывали по двери кровушку с мозгами.

Эх! Зря я не позаботилась и не приобрела десяток так литров самой разнообразной краски. Чую, она мне очень понадобится.

– Петрос, а краской снабдите заместителя ректора? – поинтересовалась у завхоза.

– Да, да, – закивал он активно. – Есть краска, голубушка. Коли б знал, что сюда вас поселит ректор, так подготовил бы уж комнаты… А так давно в них никто не жил и не хотел жить.

Так, краска есть. Это хорошо.

Кстати, дверь с кроваво-мозговым пятном была не только с внешней стороны, но и с внутренней.

Вот же неугомонные дети!

– Почему давно никто не жил и не хотел жить? – спросила, разглядывая весьма живописную инсталляцию.

С потолка свисала верёвка для повешения. И даже табуреточка приготовлена.

– Как мило, – хмыкнула я.

– Ох, ты ж кошмарные Боги! – воскликнул в ужасе Петрос и вбежал в гостиную. – Это вы не подумайте! Это не для вас! Адепты хотели подшутить над предыдущим хозяином, а не вышло, он раньше отошёл в мир иной. А вот реквизит остался. А я уж и забыл…

Покачала головой и вздохнула, разглядывая казённые хоромы.

– А жить тут не хотели, потому что часть учеников прямёхонько в противоположном крыле живёт. А преград нет никаких, сами видели. Только холл общий. Но вы не подумайте, на этом этаже только элита и живёт. Дети самых важных тёмных.

Угу, золотая молодёжь с завышенным самомнением. Уж лучше бы с кем попроще поселили.

Хотела было сказать об этом, но не стала. В любом случае проблемы с детками будут. Так пусть не думают в академии ни адепты, ни преподавательский и руководящий состав, что я трусиха.

– А вообще для преподавателей отдельный этаж есть. Но там нет таких комнат, как здесь. Расщедрился ректор, – произнёс Петрос.

Итак, моё новое жилье: маленькая прихожая, переходящая в гостиную; кабинет; спальня; небольшая кухня; ванная, совмещённая с туалетом; техническая комната по типу гладильной и сушилки; и ещё балкон.

В целом, отличная квартира. Чуть меньше моей, что на Земле осталась, но вот только моя чистая, стильная, пахнет мной, то есть вкусно.

А тут что?

Тонны пыли. Грязь кругом, словно кто-то хотел разбить здесь клумбы. Покосившаяся и потрескавшаяся местами мебель. Ковры с дырами. Стены во всех комнатах имеют одну расцветку – «жизнеутверждающий» цвет зелёной тоски. Причём много где краска облезла или вообще с куском стены обвалилась и трупом теперь валяется на деревянном скрипучем полу.

Потолок – когда-то был белым. Теперь он серый и зарос паутиной.

А пауки тут огромные, откормленные. Вон сидят по углам и лапами мохнатыми перебирают, плетут новые ловушки.

Уж, не на меня ли?

А ещё крысы.

Я увидела две жирные и наглые крысиные морды с длинными усами, которые показались прямо из-под покрывала моей кровати и тут же юркнули обратно. Спят они там что ли?

Нужно завести кота. А лучше кота и кошку. Пусть плодятся и выгоняют отсюда крыс. С этими тварюшками я точно не уживусь, хоть и не боюсь ни крыс, ни пауков. Животные есть животные.

Потом заглянула в ванную и покачала головой. Хорошо, что я доместос купила. Только теперь думаю, что мало взяла.

Здесь буйствовал свой собственный мир – плесень во всей своей агрессивной красе; ржавчина, съевшая до дыр ванну, и ещё что-то чёрное и волосатое ползало по потолку. Словно кусок чьих-то волос обрёл «жизнь». Гадость.

Кухня – такая же помойка.

Один балкон был свободным от всяких гадов. Только чуть-чуть подмести и полы помыть. На балконе что ли жить?

– Ну как вам? – жалобно поинтересовался Петрос, когда снял верёвку и убрал табуретку.

Верёвку скрутил, используя локоть, и повесил на плечо.

– Как бы вам так сказать, чтобы не обидеть, – проговорила задумчиво, закончив осмотр.

Он протяжно вздохнул.

– Маг, что бытовые заклинания знает, завтра будет. Он вам тут порядок наведёт – пауков с крысами прогонит, мебель подновит, сантехнику проверит, чтоб работало всё, ну там ещё от пыли сильной поможет избавиться. А сегодня, может, у нашей травницы заночуете? Она тёмная интеллигентная женщина, не откажет…

На последнем слове Петрос споткнулся. Думается мне, что эта травница хоть и интеллигентная, но может не хило так послать. Хотя, чего я рассуждаю о человеке, тем более, женщине, если в глаза её не видела и не слышала.

Вдруг, раздался раскат грома и за окном послышался шуршащий шум.

– Ну вот, дождь и гроза, – вздохнул Петрос. – Опять у меня ноги ломить будет. Ни одно заклинание уже не помогает. Эх, старость – не радость.

Стены содрогнулись от нового удара грома, когда мы дошли до нужной комнаты. Было слышно, как потоки дождя хлещут по стенам академии.

Петрос весь подобрался, пригладил белые волосы, смахнул с плеча невидимую пылинку и только тогда постучал.

Ну и ну.

Дверь открылась почти сразу.

– Ну как, Петрос, новая помощница ректора уже рыдает в три ручья от своей незавидной участи? Или ещё не сильно напугана? Адепты ведь ещё не прибыли. И где её поселили?

Прозвучавший голос был на удивление мягким и приятным. Но вот он никак не соответствовал внешности травницы. Внешне женщина выглядела как сушёная вобла – высокая, худая, бледная с блеклыми некрасивыми глазами чуть навыкате. Длинный и тонкий нос напомнил мне сказку про Буратино.

Мда. Характер у дамы точно не лайт.

– Кхе! Кхе! Уважаемая леди Эмма, новая помощница ректора как раз пришла со мной. Позвольте вам её представить – леди Ольга Дмитриевна Чернова, психолог.

– Психологов у нас ещё не было, – произнесла она, рассматривая меня. В её голосе не было ни радости, ни отвращения. Равнодушие. И щепотка любопытства.

– Леди Ольга, перед вами, леди Эмма Сомуль, – представил Петрос мне травницу. – Леди Эмма стоит у истоков образования нашей академии. Леди заслуженный сотрудник Академии, награждённый орденом Тёмной Империи за выдающиеся успехи в области образования. Леди была в тот самый знаменательный день, когда распахнулись двери для первого набора юных и одарённых умов нашей Тёмной Империи!

Ну и завернул Петрос!

Леди Сомуль важно вздёрнула подбородок и величаво кивнула, подтверждая его слова.

Тщеславна.

Что ж, такой тип людей падок на лесть.

Хотя, быть может она и правда такой крутой специалист и умеет найти подход к вредным детишкам. Ведь так долго тут держится, с самого основания. Надо бы к ней присмотреться.

– Приятно познакомиться, – произнесла я вежливо и улыбнулась.

– Уверена, наше знакомство будет недолгим, – сказала леди Сомуль.

– Не думаю, – сказала уже с кислой миной.

Как и предполагала, характер у леди что уксус.

– Будьте так добры и позвольте, чтобы леди Ольга сегодня у вас заночевала, а то ведь её определили в элитный блок, а там апартаменты не готовы.

Женщина демонстративно поджала тонкие губы, отчего они и вовсе превратились в едва заметную нить и сказала:

– При условии, что вы мне будете должны услугу, леди Ольга.

Э-э, не-е-эт! Начинать работу с долгов – это не про меня.

Уж лучше я переночую в кабинете ректора, о чём и сообщила Эмме и Петросу.

– Чудесно! – просияла леди Сомуль и захлопнула перед нашими лицами дверь.

Глава 9

* * *

Ольга

Ночевать у ректора, слава Богу, не пришлось.

Петрос сразу же начал передо мной извиняться за недостойное поведение травницы. Сказал, что она говорила со мной таким кислым тоном, потому что не считает меня уже живой. А с трупами у леди Сомуль разговор короткий – они должны лежать в земле или быть сожжены, или же, на худой конец, выполнять тяжёлую работу.

Я не стала разочаровывать мужчину и высказывать своё мнение, что мадам Сомуль просто пренеприятнейшая тётка, явно озабоченная вопросом собственной значимости. Один лишь её взгляд на меня как на пустое место сразу рассказ мне о части её характера. И увы, такое уже не лечится. Да и работа вредная, могла наложить свой отпечаток на Эмму как следует, особенно учитывая тот факт, что она живёт и работает в Академии с начала образования. И на минуточку, всё ещё жива!

Уже за это стоит её зауважать, и присмотреться в дальнейшем к даме и её поведению.

Травница, а не боевой маг и даже не некромант, но как-то же сумела найти подход к адептам.

Пока для меня всё здесь загадка.

Вот увижу самих деток и тогда сделаю соответствующие выводы, а пока…

– Чайку или что покрепче? – предложил Петрос.

Махнула рукой и с улыбкой сказала:

– Давайте уж что покрепче.

Он кивнул и с хитринками в глазах начал открывать и закрывать многочисленные шкафчики в своей крохотной кухонке.

После недолгих поисков на стол Петрос водрузил гигантскую бутыль наполовину полную. Жидкость имела весьма странный оттенок – ярко розовый, будто взбесившуюся Барби растворили и сделали из неё вот такой компот.

– Э-э-эм. Что это? – спросила у завхоза, с сомнением глядя на бутыль и жидкость в ней.

– Вы не глядите так скептически, леди Ольга, – усмехнулся дедусь. – Этот напиток трудно достать в наших местах. Эта хрумпа – настойка из лунного цветка, который собирают только в ночь полной луны. Даже очень полезна в умеренных дозах и дарует хорошее настроение. А на вкус… Мммм…

Покосилась на Петроса и покачала головой, не сильно-то веря в его слова о полезности алкоголя.

– Ну, давайте, что ли попробуем вашей…

– Хрумпы, – напомнил Петрос. – Это хрумпа, леди Ольга.

Совсем неблагозвучное название. Нет, чтобы назвать «Лунный напиток». Или более запоминающееся, как, например «Смерть Барби и Кена».

Звучит? Звучит.

– Петрос, называйте меня просто Оля или Ольга, без ваших этих леди и госпожа.

– Хотя бы наедине, – добавила, когда на его лице возникло сомнение.

– Наедине могу, а в присутствии кого-то, не подобает, – сказал завхоз и выложил на шатающийся стол закуску, какая у него нашлась.

А нашлось негусто.

Какие-то овощи не первой свежести. Хлебушек, в мякише которого даже я зубы оставлю. И несколько кусочков вяленого и жутко острого мяса какого-то дикого кабана, особый вид которых у нас земле уже много веков назад истребили. А здесь только принялись за это чёрное дело.

Изверги.

И дело пошло.

– За первый день в нашем теневом мире, Оля! – провозгласил Петрос, поднимая рюмку.

– И пусть таких дней будет ровно 36 месяцев, а потом я вернусь домой – целая, живая и невредимая! – добавила от себя пожелания. – И у вас тоже пусть всё будет хорошо.

Петрос кивнул, и мы одновременно опрокинули в себя розовую жидкость.

– Хм, – удивилась я. – На вкус… ничего так. Приятно.

Ощущение, будто выпила освежающего лимонада без газа с нотками чего-то чуть пряного и дымного. Необычный вкус, но не скажу, что мне не понравилось.

– Хрумпа – это вещь! – заулыбался Петрос и с любовью погладил бутыль.

Я засмеялась. Петрос налил ещё.

– Слушай, а почему мир теневой? – спросила завхоза.

– Ну как почему? – удивился он. – Так в тени же находится.

– Не поняла. В тени кого или чего?

– В тени Земли. Наш мир – это одно из отражение вашего. Некоторые миры на другой стороне находятся – там ты точно не смогла бы жить. Солнце там… ужас просто! А вот наш мир точнёхонько в самой тени расположился. Да ты лучше книги почитай об устроении нашего и других миров. Даже про Землю свою прочтёшь.

– То есть, Земля, как бы главная? А остальные миры – это её отражения, правильно?

– С чего это? Каждый мир говорит, что другие миры – это его отражения. Это мы адекватные, понимаем, что являемся зеркалом Земли. Хотя это всё теория. Кто-то из учёных говорит, что всё наоборот и это Земля наше отражение и другие миры тоже от нас пошли, как в том зеркале, если поставить их друг напротив друга и получится коридор. Поняла?

Покачала головой. Моему разуму пока довольно сложно сие знание принять.

Спустя три рюмки мне уже не казалась закуска такой уж невзрачной. Скорее смешной и съедена она была довольно быстро. Ещё бы, меня ведь никто не удосужился покормить. А столовая, как поведал Петрос, только с завтрашнего дня начнёт работать. Хорошо, что хрумга у завхоза в закромах оказалась.

Действительно, вещь!

– Скажи, Оленька, – чуть заплетающимся языком произнёс Петрос. – А в твоём роду ведьмы были, да?

От его вопроса я зашлась заливистым хохотом и сквозь слёзы, слегка успокоившись, сказала:

– Не-е-е-ет! Откуда-а-а? И с чего ты взял?

– Так волосы рыжие, – кивнул он на мою шевелюру. – А истинные ведьмы только рыжими и были. Это потом кровь намешалась, а так… Э-эх… Ваши глупцы в своё время столько ведьм хороших пожгли… Жила бы ты во время инквизиции, Оля, то с твоим цветом волос, характером да невосприимчивостью к солнцу, тебя бы приняли не только за ведьму, как за самую настоящую нечисть или дочь Сатаны.

Тут мне стало уже не смешно, и я проворчала:

– Согласна. Меня бы сожгли, потом утопили, а потом, наверное, и обезглавили.

– Поверь, тогда творились страшные вещи. Наши по сравнению с теми временами просто душки.

– Но ведь теперь времена другие, люди разумными стали. Да и вы вроде не средневековые варвары, но я всё равно не понимаю, почему вы дозволяете детям творить такие зверства, как убийства ни в чём неповинных людей!

Петрос вздохнул.

– Хорошо рассуждать, когда сама не варилась в этом котле. Вот побудишь тут, потом и поймёшь всё. Зачем попусту словами бросаться. Давай лучше выпьем.

– Давай, – поддержала его.

* * *

Сквозь слипшиеся веки беспощадно пробивался яркий свет, заставляя меня вытащить из-под одеяла тяжёлые руки и поднять их, чтобы прикрыть глаза.

Чуть повернула голову в сторону, чтобы принять положение поудобней, и тут же моя головушка взорвалась дикой болью.

Застонала в голос и тут же ощутила сумасшедшую жажду.

Приоткрыла один глаз и сощурилась, тут же осознав, что происходит!

Меня заливал солнечный свет!

Ох, чёрт! Чёрт! Чёрт!

Меня же свет убьёт!

Сорвалась с дивана, на котором я лежала в неудобной позе, да ещё как в кокон завёрнутая в толстое одеяло.

Всё тело затекло!

В итоге я рухнула на пол, создав столько шуму, будто тут пробежало стадо неудовлетворённых девиц.

Лёжа на прохладном полу и в тени, я уронила голову и снова застонала.

Голова и тело, казалось, налились свинцом, а каждое движение отдавало болью.

Я попыталась вспомнить, что произошло после того как с Петросом распила бутыль хрумги, но мне так и не удалось воскресить в памяти события вчерашнего вечера. Последнее что помнила это разговор о ведьмах, повешенье и предложением выпить ещё.

И всё, дальше провал. Темнота. Мрак. Амнезия.

Да какого хрена?!

Я никогда не напивалась до беспамятства! Никогда! Пить до состояния «свинья» – это не про меня!

Прохладный пол напрочь отбивал желание подниматься, куда-то идти и что-то делать. Но надо вставать и искать Петроса. Надеюсь, мы ничего с ним не натворили?

Потёрла виски, а после приняла вертикальное положение и тяжело вздохнула.

Тошнота, слава богу, отсутствовала. Но общее состояние было такое, будто меня пропустили через мясорубку, а потом ещё насадили на вилы и сунули в кипящий котёл.

В общем, гадость, а не самочувствие.

Что-то не помню я времена, когда бы так отвратительно себя чувствовала.

Потом выбралась из плена душного одеяла и замерла. Понимание того, что сижу в одном нижнем белье, пронзило моё сознание, словно электрический разряд.

– А вот это уже плохо. Очень плохо, – хрипло произнесла не своим голосом.

Избегая резких движений, огляделась: бежевые стены, большое окно, стеллаж с книгами, диван, одно кресло и всё – эта скромная, но опрятная комната точно мне не принадлежала. Это была гостиная Петроса.

– О! Доброе утро, Ольга! Как спалось? – раздался жизнерадостный голос только что упомянутого в мыслях завхоза.

Он был противно бодр, свеж и радовался новому дню.

– Не думаю, что для меня оно доброе, – произнесла с кислой миной и снова укуталась в одеяло. – Что вчера произошло? Я не помню, как разделась и как оказалась на диване. Надеюсь, мы не…

Глаза у Петроса стали как два блюдца, если не больше. Он покраснел, как молодая девица и выдохнул скороговоркой:

– Что ты! Как могла так подумать! Я приличный человек! Ты после четвёртой рюмке самым бесстыжим образом вырубилась и растеклась на столе, громко храпя! Я тебя перенёс на диван, хотел в одежде и оставить, но ты вдруг проснулась и возмутилась. Сказала, что спать в одежде – дурной тон и сама с себя всё сняла. Вон твоя одежда, на кресле. Я всё аккуратно сложил. Твои вещи, уменьшенные, в карманах так и лежат. Я ничего не трогал!

– Всё-всё-всё! Я поняла! – остановила его поток речи. – Прости, что дурно подумала, просто у меня такое впервые, чтобы я вырубилась…

– Хрумга иногда по-разному действует. Видать в твоей жизни мало радости, – сделал заключение Петрос.

– Её в моей жизни станет ещё меньше, если ты не поможешь мне избавиться от головной боли. И пить ужасно хочется.

– Сейчас принесу тебе против похмелья одно средство. Правда, оно очень противное на вкус и запах, но зато действует сразу. А потом пойдём в столовую. Сегодня нас, наконец, нормально покормят, да и познакомлю тебя со всем преподавательским составом, там маг по бытовой магии как раз будет. Договорюсь, чтобы твои апартаменты привёл в порядок. Потом к ректору проведу и всё. Я вернусь к своим делам, а тебя будут свои. А завтра начнётся «веселье».

– Адепты вернутся?

– Они, родные, чтоб век их не видать.

Он пошуршал на кухне и принёс мне стакан с коричневой бурдой консистенции кисель.

Мда, запах и правда, тот ещё. Пахло протухшими яйцами.

Фу-у-у-у!

Но я стоически взяла себя в руки, зажала нос и в три глотка влила в себя эту гадость.

Проглотить оказалось сложнее.