Текст книги "Зам ректора, или Как выжить среди Тёмных"

Глава 4

* * *

Ольга

Попив чайку, я успокоилась, Петрос успокоился, и мы нормально в принципе поговорили.

Петрос оказался мужчиной адекватным, умным и весьма наблюдательным. За чаем успел рассказать несколько историй о своих адептах.

– Вот, к примеру, поймали эти изверги одного дурня из твоего мира, который пытался демона вызвать. Это же надо до такого додуматься! Вот и вызвал на свою голову… наших оболтусов.

– И что?

– А ничего! Тем только дай повод пошалить да свою неуёмную энергию куда-то слить. Дурень, решил, что троица перед ним настоящие демоны и сознания-то и лишился. Ещё бы! Они ведь иллюзию накинули на свои морды и предстали перед человеком чудищами, от вида которых и я бы заикаться начал.

Петрос отправил в рот пряник из новой упаковки (уже три пачки умял), прожевал и продолжил:

– А они только пыточные сооружения прошли по истории средневекового мира и решили проверить их в действии.

– В смысле в действии? – опешила я.

– Что «в смысле», голубушка? В самом прямом! У нас же в академии есть исторический зал, и чего в нём только нет: от бытовых предметов самих фараонов до сегодняшнего дня артефакты разные хранятся.

– И что эти ваши… адепты? – поинтересовалась слегка упавшим голосом.

– Что-что? Подсмотрели они на пыточные приборы и придумали быстро сделать самое простое, но эффективное. Растянули дурня на дощатом полу, а сверху опустили на него клетку с булыжниками. Они решили посмотреть, как быстро человек выдержит… да не рассчитали с весом и рёбра у того балбеса и треснули. Голова, кстати тоже. Ой, скандалу было-о-о! Пришлось этого вызывальщика демонов нашему ректору реанимировать.

– То есть, он жив?!

– Какой там! – фыркнул Петрос чаем. – Мёртв он уже годков как пять. Но живёт среди людей нормально.

– Ничего не поняла… – тряхнула головой. – Как он живёт, если мёртв?

– Ну вот так как все мертвяки живут. Нежить он, Оленька Дмитриевна. Ну хоть нежитью умным стал, вроде как в банке работает…

Меня перекосило.

– И много подобных… личностей после экспериментов ваших «деток» бродит среди нормальных и живых людей?

Как-то становится в будущем мертвяком, мне совсем радости не доставляло.

– Да есть, конечно, но кто их знает, сколько… Никто же учёт не ведёт… – пожал дедусь плечиками.

Ну, дела-а-а…

Попив чайку и наслушавшись подобных историй с воз и маленькую тележку, приняла решение, что собраться мне надо с учётом специфики рабочего места.

Насела я на Петроса основательно, выясняя все тонкости и нюансы моей будущей работы. Но сказать толкового он не мог: управлять; помогать; следить за порядком; разрешать конфликты; помогать преподавателям; утверждать какие-то там документы и расписания с учебным планом и подобная мутота, которая конкретики не внесла.

Тогда я начала выпрашивать у дедуся, где буду жить, как далеко от адептов и подобные бытовые дела.

Выяснилось, что жить буду в преподавательском корпусе. И комнаты у меня будут просторные, даже больше, чем сейчас. Только на кой чёрт мне такие хоромы?

В общем, находясь в возбуждённом состоянии, граничащим с паническим, я начала сборы, на которые мне понадобилось два дня.

Почему два?

Да потому что пришлось кое-что срочно заказать через интернет-магазин. Например, крысиный яд. Жаль, что цианид просто так не купишь. Точнее никак его не купишь. Но ничего…

И вот сумки мои полнятся не только нарядами, косметикой и любимыми вещами. Ещё и книгами.

Я не большая поклонница чтения, однако я не смогла не взять с собой философию, математику, какое-то там учение Канта и прочую муть, но не для того, чтобы их читать, а чтобы скрыть другие книги среди этого хлама. На первый взгляд другие книги совершенно безвредные: справочники растений и трав, которые используют в лечебных целях. Но в каждой есть несколько важных глав о ядах и противоядиях, что весьма кстати, ведь мне, возможно, придётся защищаться.

Помимо справочников ещё несколько книг по типу, как нужно правильно доставать глазное яблоко столовой ложкой…

Собрав свои пожитки и получив заказы, с улыбкой маньяка погладила покупки.

Петрос, что это время проживал у меня, был слегка в шоке.

– Пила? – спросил он почему-то высоким голосом.

– Угу, – кивнула, продолжая улыбаться, и показала остальной инвентарь: – Ещё почти сто метров крепкой верёвки, секатор, молоток, топор, медвежий капкан – десять штук, на количество наручников тоже не поскупилась, ну и прочая мелочь.

– Ик!.. – выдал Петрос Медрос. – Знаете, такими методами смерти будут выглядеть грязно и отвратительно, уважаемая Оленька Дмитриевна! Вам придётся потом изрядно потрудиться, чтобы избавиться от тел и замести следы. Не очень хорошая затея… Яд – куда более гуманный метод, чистый и простой. Не говоря уже о том, что вычислить отравителя практически невозможно.

И это говорит Петрос?

– С чего вы решили, что я буду кого-то убивать? – фыркнула я. – Немного попугать, ну может слегка отравить, но не до смерти. В общем, буду создавать образ грозной замши. Э-э-э… В смысле зама ректора.

– Кхм… Любопытно… – проговорил он задумчиво, и опасливо покосился на мои средства защиты. – Рекомендую взять вам ещё кляпы и кухонные ножи. У вас очень хорошие ножи, Ольга Дмитриевна.

– Не вопрос!

В общем, я была готова к отправке в новый мир на работу в Академию Тёмных Сил.

Что ж, надеюсь, меня в первый же день не превратят в зомби… И я никого не прирежу.

Глава 5

* * *

Ольга

Собралась я так основательно, что мои чемоданы не вмещались в обе руки, обе ноги и зубы. Даже если на спину закину парочку сумок, ещё останутся баулы.

А всё почему? Да потому что кое-кто страху-то на меня нагнал и я помимо уже собранного, принялась добирать: валерьянка, слабительное (точно не для меня), от давления, для давления, несколько десяток пачек психотропных захватила (почему нет?) и список этим не ограничился.

Потом подумала и решила, что неплохо будет всяких ловушек-пугалок накупить, по типу тех, что дачники скупают для отпугивания грызунов и мелких хищников. По крайней мере, в рекламе говорится именно так, а на самом деле что выйдет…

В общем, прибарахлилась я основательно. Никогда в жизни столько вещей за раз не покупала.

– Но вы же мне поможете с вещами? – спросила Петроса, попинывая ножкой в туфельке оставшиеся три саквояжа-чемоданчика времён таких, что антиквары оторвали бы с руками.

– Голубушка, конечно, помогу! – потряс он руками и зачем-то потеребил свою бороду. – Вы поставьте, поставьте свои сумочки. Ни к чему вам напрягаться такой молодой. Сейчас всё организуем…

С облегчением опустила на пол сумки, щёлкнула шеей и повела плечами.

– Так, ну где же, где же это было?.. Господин Кобальт мне его дал, точно помню.

Он покопался в своей бороде и словно фокусник, выудил наружу белую карточку по форме «визитка». На ней не было написано ни-че-го.

Я терпеливо ждала.

Петрос тем временем потряс пустую визитку и пробормотал:

– Нам нужно облегчить и уменьшить…

И тут же на белом фоне проявились какие-то строчки.

Петрос улыбнулся и нараспев зачитал:

– Тяжкий вес всех сумок Ольги Дмитриевны стань лёгким словно пух, но только саму Ольгу не тронь! И уменьши всё, как обычно ты делаешь для господина Кобальта Тиранского!

Что-то как-то не похоже на крутое заклинание и магию, от которой я должна ахнуть.

Но несмотря на незвучность и нелогичность всей фразы, Петрос бросил визитку прямо на мои сумки и она завертелась, будто юла, превратившись в одно белое размытое пятно. А потом, бац! Хлопнула, будто взорвался воздушный шарик и исчезла, оставив после себя… нет, не облако красивых блёсток… Осталось после бумажки облако муки или пепла, которые мелкой пылью основательно осели на моих дорогих сумках и чемоданах!

Не успела я открыть рот, чтобы возмутиться и заявить о выставлении АТС счёта за испорченные вещи, как мои баулы резко уменьшились до размера кукольных! В смысле совсем кукольных! Барби как раз впору будет…

– Э-э-э… – опешила я. – Это что?.

Посмотрел ан Петроса в изумлении.

– Это, голубушка, бытовая магия нашей Академии. Увы, здесь её можно применять только так, как я сейчас сделал. В нашем мире бытовая магия доступна абсолютно всем. У нас столько артефактов, Ольга Дмитриевна, которые существенно облегчают жизнь. Жаль, что земляне не маги, да и магии тут шибко мало, что сразу удавиться хочется.

– Но мои сумки тут при чём? – начала я заводиться.

– Так ты их в карман себе закинь и пойдём. Портал я сейчас открою. А как прибудем на место, бюрократию пройдём, и апартаменты тебе передам, так сумочки свои в прежний вид и приведём.

Вздёрнула брови и покивала.

А что? А очень даже удобно.

Собрала уменьшенное добро в карман и произнесла:

– Я готова.

– Фух, – вытер он пот со лба. – Теперь будь готова морально, Оленька… В наш мир обычному человеку сложно пройти, даже с проводником. Тебе может всякое почудиться, но ты не верь глазам своим – это всё иллюзия. Ты главное иди и иди, и мою руку не отпуская, какой бы она тебе не стала казаться. И не верь звукам! Поняла?

Покачала головой и хмыкнула:

– И когда сюрпризы кончатся, а?

– Увы, голуба, в этой жизни что ни день, то сюрприз. Особенно с нашими адептами.

– Ладно, глазам и ушам верить не стану. Пойдёмте уже, Петрос, пока я не передумала остаться и умереть в родной квартире в страшных муках, но зато в гордом одиночестве и без ваших ужасных адептов.

Петрос выпучил глаза и немедленно вытащил из карманов металлические шарики и бросил их с размаху на пол.

– Ничего себе… Неужели всё правда? Или быть может, у меня развилась крайняя степень шизофрении? – проговорила вслух, разглядывая чёрную раззявленную пасть в полу, в которой плескалось чёрное нефтяное море. Такие вот у меня возникли ассоциации.

Дед взял меня за руку, внимательно поглядел в глаза и сделал серьёзный вид, надеясь, что я прочувствую сей исторический момент, но меня не проняло.

– Не думала, что придётся нырять в колодец, так похожий на тот, из которого выбиралась девочка в фильме «Звонок». А других порталов нет у вас?

– Увы, Ольга Дмитриевна, в наш мир можно попасть только так. И выйти тоже, если что.

И мы шагнули в нефтяную бездну, чтобы полететь вниз!

Ужас просто! Как же я визжала!

Пока визжала, чувствовала, как меня касалось что-то гадкое: то слизкое, то пушистое. И в уши нечто пыталось что-то нашептать, но кого там, мой ор мог оглушить и глухого!

В общем, ничего особо не ощутив, кроме адреналина, что вспузырил мою кровь, и не услышав, помимо слабого шёпота, который я всё равно не разобрала, полёт вдруг как-то внезапно закончился.

Когда ноги мягко коснулись чего-то твёрдого и упругого, я заткнулась.

– Тёмные Боги, Ольга! Зачем же так визжать?!

– Ну не молча же лететь в пропасть, в самом-то деле!

– Вы сильно напуганы, да? – морщась и отходя от моих воплей и прочищая пальцами уши, спросил Петрос.

– Да, как-то не успела я испугаться. Глаза я зажмурила, а всё остальное не поняла.

Петрос на мгновение замер, а потом с каменным лицом указал рукой куда-то вперёд.

А та-а-ам…

– О… О-о-о… О-О-О-О! – протянула я по мере того, как передо мной как в самом настоящем фильме ужасов расступился сизый туман.

* * *

Ну что ж, академия магии в традиционном своём исполнении. Огромная махина по ширине и высоте. Настоящее исполинское здание из тёмно-серого камня, украшенное соответствующей атрибутикой: горгульи, химеры и прочие монстры возвышались над нами мелкими и взирали с высоты своих мест острыми и весьма неприязненными взглядами.

Я не сильный знаток архитектуры и не её фанат. Поэтому ахнув и охнув в первые пять секунд, на шестой я уже словно сроднилась с этой академией и взирала на неё так, словно вижу её каждый день несколько лет подряд.

В общем, ничего сверх особенного.

Петрос явно разочарован моей реакцией.

Странно, но территория академии совершенно пуста.

– Почему так тихо? – поинтересовалась у дедуся.

Знаю, что студиозам ночь, что день – гулять охота!

– Так каникулы же. Завтра начнут уже съежатся, а через два дня занятия начнутся.

Он вздохнул и осенил себя каким-то знаком, явно молясь за своё здоровье.

А прямо на массивной двери академии было прибито дощатое объявление. У меня натурально заболели глаза: на ядовито-жёлтом фоне было написано едва читаемо ядовито-зелёными буквами: «Каникулы до третьего дня второго падающего месяца! Адептам до конца каникул в академию не входить! Преподавателей не доводить! Никого не водить!»

Смешное объявление.

Смеясь, последовала за Петросом.

В помещении было темно и пусто.

Посмотрела вправо, потом влево. В обе стороны уходили коридоры с множеством массивных дверей.

Мы прошли мимо этих коридоров и поднялись по лестнице аж на пятый этаж!

Тишина даже оглушала.

Пятый этаж тоже встретил множеством дверей, которые были закрыты, но за одной из них, полуоткрытой, горел свет.

– Вот мы и на месте, – с огромным облегчением проговорил дедусь, при этом счастливо улыбаясь. – Вы наше спасение, Ольга Дмитриевна, честное слово.

Мы подошли к двери, и на ней надпись была уже нормального цвета. Она гласила: «Кобальт Тиранский, ректор Академии Тёмных Сил. Если вы не умираете, то проходите мимо и все вопросы решил мой зам. Если при смерти, то так и быть, заходите, но говорите мало, чётко и по существу».

Хм.

Из кабинета доносились разные звуки: и шуршание, и звон, и звук наливаемой жидкости…

А вот стол секретаря перед ректорским кабинетом был пуст. И не просто пуст, а покрыт толстым-толстым слоем пыли.

На столе стояла табличка с надписью «Перерыв десять минут. К ректору не входить. По двери не стучать».

Похоже, перерыв секретаря растянулся на очень долгие десять минут.

Петрос проигнорировал эту табличку и постучал пару раз по двери.

– Что?! Кто?! – рявкнули из кабинета недовольно и тут же явно сильно поперхнулись, так как раздался кашель: – Кхе! Кхе! Кхе!

– Входи! – через пару секунд просипел ректор.

Итак, ректор.

В кабинете за исполинским столом сидел мужчина, из-за огромной кипы папок, книг и бумаг было видно только его голову: глаза у ректора были чёрные, точно провалы, от этого жуткого взгляда захотелось поёжиться и куда-то скрыться, серебряные волосы чуть всклочены и торчат в стороны, будто его слегка шарахнуло парой тысячью Ватт.

Вкупе с белой рубахой с жабо, выпачканной в чём-то буром, он был похож на безумного учёного.

– Господин Кобальт Тиранский, ужасного вам вечера и кошмарной ночи! – радостно произнёс Петрос. – Как вы повелели, я пригласил и привёл к нам прекрасную, умную, интеллигентную и смекалистую землянку – Ольгу Дмитриевну Чернову.

Ректор осмотрел меня с ног до головы, ещё раз осмотрел, будто он пытался что-то на мне найти, потом махнул рукой с зажатым в ней сколотым стаканом с чем-то бордовым, показал мне на продавленное кресло напротив и сказал:

– Садитесь, леди. Петрос, а ты выйди.

Ну что ж, сиденье оказалось таким же «удобным», каким и выглядело.

Да и сам кабинет ректора, мягко говоря, требовал ремонта. Капитального.

Что-то я уже сомневаюсь в правдивости письма с обещанной большой зарплатой, хорошим питанием и шикарным жильём.

Хотя, быть может Кобальту нравится стиль бохо шик?

Глава 6

* * *

Ольга

В двух словах опишу кабинет ректора Тиранского.

Помещение самого главного в академии было погружено в полутьму и освещалось слабой лампочкой довольно большой люстры. Люстра вообще-то предполагала десять или сколько там гнёзд по лампочки? А горит всего одна.

Ректор что-то ожесточённо искал среди кип бумаг, свитков и папок, орудуя одной рукой, а в другой продолжал сжимать стаканчик с винишком.

И вот он неудачно дёрнулся, и вино выплеснулось прочь из стакана прямо на белоснежную (когда-то) рубашку с жабо и пятном на нём.

Вино растеклось по ткани как кровь.

– Проклятье! – выругался он и отставил, наконец, стакан в сторону, а сам схватил какую-то тряпку вида такого жуткого и потрёпанного, что у нас в подъезде уборщица даже мыть полы бы такой не стала.

Но поняв безуспешность сего мероприятия, Тиранский зыркнул на меня так, словно это я его только что облила, и пробормотал какие-то слова себе под нос, а потом провёл ладонью по рубашке в месте, где испачкано.

Раз!

И никакого пятна от вина и в помине нет! И то бурое старое на жабо тоже исчезло!

– Впечатляет, – произнесла я безэмоционально и огляделась вокруг, продолжая осмотр, пока ректор всё ещё роется на своём столе в поисках клада.

Вдоль стен тянулись стеллажи, заваленные… О нет! Не книгами как должно было быть. Стеллажи были заполнены всевозможным хламом. Вот честно. Словно кто-то порылся на свалке и притащил всё сломанное, переломанное и испорченное вконец, нечто, и выставил это на всеобщее обозрение.

Хотя, может быть это какие-то артефакты магические, а я не сведущая тут рассуждаю…

Книги тоже были, но в основном, какие-то консервные банки, набитые какими-то вениками из трав. Банки с разноцветным песком, черепа животных, пустые бутылки из-под вина (опрокинутые набок). Обувь, видавшая времена и получше. Перекошенные часы времён царя гороха. Статуэтки с отломанными частями. И ещё куча вещей, которые при слабом освещении даже не смогла толком разглядеть.

Кабинет сам не очень большой. Средний такой, но мебели тут битком: стол самого ректора; кресло, на котором он сидит и скрипит (в смысле кресло скрипит); стулья, которые выстроились вдоль одной стены с изъеденной молью обивкой. Причём на стулья посидеть не удастся. Они все завалены тонной бумаги.

Ещё здесь имеется даже шезлонг. Вот уж для чего он его тут держит?

Хотя, предполагаю, что ректор на нём просто отдыхает. Вон даже подушечка имеется с торчащей из неё внутренностью, словно кишки вылезли.

Три чайных столика, торшер без абажура. На торшере увидела огромную паутину и не менее огромного паука. Паук дохлый, если что. Видать, жрать нечего и некого было.

Смотрю дальше.

Вешалка вот стоит с пятью крюками, а на ней три плаща болтаются, точно висельники, чёрные как смоль, и у каждого подол испачкан засохшей коричнево-серой грязью.

Ещё зеркало смотрю тут есть: треснутое везде где только можно. Как ещё не высыпалось из рамы?

В общем, мебель выглядит невероятно убого.

А всё помещение – это жалкая Пещера Аладдина, набитая не золотом и драгоценностями, а хламом, безделушками и один Бог знает, чем ещё.

И куда меня притащили?

– Нашёл! – хрипло воскликнул ректор, потрясая тонкой папочкой у себя над головой. – Вот, дорога леди Чернова, это наш с вами контракт. Вот перо, кровавые чернила, поставьте на каждой странице подпись и можете идти. Петрос вас проводит.

– Ну уж нет, уважаемый господин ректор, – начала я пока ещё спокойным тоном. Хотя я в принципе никогда голос не повышаю, мне это ни к чему. – Сначала я должна изучить контракт и решить, подходят мне ваши условия или нет. Если нет, то будем обсуждать, менять и дорабатывать.

– Послушайте! – ткнул он пальцем в небо, точнее в серый потолок. – Это стандартная форма! По ней все в нашей академии работают!

Я хмыкнула.

– Быть может, вы хотели сказать «работали»? Господин Петрос Медрос кратко ввёл меня в курс дела и сообщил о гибели ваших помощников. Так что, простите, уважаемый, но без должного изучения документа, я ничего подписывать не стану.

– Но вы уже согласились у нас работать, леди! – довольно грозно произнёс Кобальт и прищурил свои чёрные провалы. – Вы не сможете отбыть назад. А если решитесь на это безрассудство, то умрёте.

– Так я же ни слова не сказала, что собираюсь назад. А тот факт, что я согласилась у вас работать, не означает, что я буду работать на условиях, которые меня не устраивают, – парировала в ответ.

Тиранский откинулся в кресле и потянулся к своему сколотому стакану и опрокинул в себя оставшиеся капли вина.

– Что ж, время всё меняет. И людей тоже…

– Это только поговорка, господин Тиранский, но это неправда. Время ничего не меняет, только поступки могут что-то изменить. Если ничего не делать, всё остается прежним.

Мужчина помолчал некоторое время, покосился на пустой стакан и как-то уж тяжело вздохнул.

– Изучайте, – разрешил он после долгих раздумий. – И подписывайте. Уверен, вас всё устроит, ведь условия работы самые замечательные.

– Сейчас посмотрим, – произнесла с сомнением.

– Только быстрее читайте! У меня дела!

Бухла пойти найти?

– Уж как получится, господин ректор.

Тиранский что-то пробормотал себе под нос. Если не послышалось, то я распознала слово «стерва».

* * *

Ольга

С договорами мне особо дел иметь не приходилось, конечно, но дурой-то я не была.

Прочитала полностью документ и положила его на липкий и захламленный стол ректора со словами:

– У меня есть некоторые замечания, а также требования убрать и поменять несколько пунктов.

Кобальт Тиранский заметно скривился и проговорил:

– Но леди, это стандартный образец контракта заместителя ректора! Положено подписывать его именно в таком виде!

– Ну, раз положено, так и положите куда-нибудь, места у вас много. А контракт требует правок. Извините, конечно, но я уважаю себя и не собираюсь подписываться на исключительно рабские условия, – возразила я совершенно спокойным тоном, хотя на самом деле я была возмущена и уже начала закипать.

Нет, ну это, просто ни в какие ворота!

Во-первых, должность заместителя ректора – это слова лишь на бумаге, а на деле, я не зам ректора, а курочка на побегушках, которая даже собственного кабинета не имеет!

Ректор посмотрела на меня, а я на него – глаза в глаза. Взгляд не опускаю, могу в гляделки играть очень долго. У меня глаза привычные, компьютером натренированные.

Ректор сдался и спросил таким тоном, будто я предложила ему сердце из груди вырвать и самому же его сожрать:

– Ну и что же вас не устроило?

– Начну с того, что я как ваш заместитель, просто обязана иметь свой личный кабинет. Всё-таки, должность зама – это не уборщица и не курьер, чтоб кабинет не иметь. Да я и академию представлять буду, и вас, собственно говоря. Да и вообще, я не представляю, как работали мои предшественники! Придут ко мне люди с вопросами, идеями, и где я их должна встречать и слушать? На лавочке в парке?

– А парк, значит, вас тоже не устраивает? Как и лавочки? – процедил вдруг Тиранский.

И ручки у него подозрительно затряслись.

Ага, признак алкоголизма во всём его проявлении.

Да ему лечиться надо, а не детей учить!

Петрос на адептов ворчит, а как говорится, рыба гниёт с головы. С таким ректором немудрено, что адепты с неуёмным запасом энергии распоясались.

– Парк я ещё не видела, как и лавочки ваши, поэтому ничего за них не скажу, – ответила невозмутимо. – Так что с кабинетом?

– Хорошо, выделю вам помещение под кабинет. Подписывайте!

– Нет, ну так не пойдёт, – покачала головой. – Нужно внести изменение в пункт: «Зам ректора не обеспечивается личным кабинетом» на «Зам ректора, в лице Черновой Ольги Дмитриевны, обеспечивается личным кабинетом, расположенном… и так далее».

– Ну и прежде чем описать этот самый кабинет, я должна взглянуть на него. А то мало ли, вдруг вы мне склеп, какой подсунете.

По выражению лица ректора мне вдруг подумалось, что у него возникли такие мысли.

– Хорошо-хорошо-хорошо! – замахал он трясущимися руками. – Скажу Петросу, чтобы показал вам несколько помещений в здании академии и выберете себе по душе… Всё?

В голосе у него появилась надежда, но не на ту напал. А руки у него затряслись сильнее.

Эге! Точно алкоголик. И как так? Маг всё же, или сия пагубная мерзость не лечится в магическом мире просто так по щелчку?

– Нет, не всё, господин Тиранский, – произнесла, стараясь не обращать особого внимания на его состояние нестояния.

Он вытер своим жабо вспотевший лоб и произнёс:

– Тогда погодите минутку.

Сам встал с кресла и начал открывать и закрывать дверцы многочисленных шкафчиков, громко хлопая и ругаясь себе под нос.

Минутка прошла, потом другая, третья, пятая, десятая… Наконец, из недр хлама Кобальт откопал-таки бутылочку с остатками чего-то зелёненького. Откупорил пробку и прямо так из бутыли и выдул эти самые жалкие остатки.

Потом выдохнул с выпученными глазами. Вздохнул. Застыл и снова выдохнул со словами:

– У-у-ух, хорошо! Так что там вас ещё не устроило в контракте?

Я только качала головой.

– Не знаю, как у вас тут, но обычный человек с подобной пагубной привычкой сокращает срок своей жизни и зарабатывает множество заболеваний. Уж простите за замечание, господин ректор.

Не удержалась я от нотации.

– А вы всегда такая холодная стерва или сегодня особый случай? – съязвил Кобальт.

– В данный момент я истинный ангел. А нимб с крыльями дома оставила. Всё-таки в тёмный мир пришла, – озарила ректора своей очаровательной улыбкой акулы.

– Ну вот что, ангел, вы бы не лезли не в свои дела, а то я быстро вопрос с кабинетом сниму, – закипел Тиранский.

– Да мне вообще всё равно, что с вами будет, – сказала честно. – Умрёте, ну и ладно. Мне от этого ни холодно, ни жарко. Но пока не советую умирать, давайте с контрактом закончим.

Ректор почему-то зло запыхтел и вернулся в своё ректорское кресло, которому пора бы и замену найти. В смысле креслу. Хотя и ректору, быто может, тоже. Но не мне решать, я его в деле не видела и не слышала. Вдруг он гений… Ага, гений-алкоголик и неряха, у которого адепты сотрудников доводят до смерти. Ну да, подобное не каждый сможет сотворить. Тут и правда, великий талант нужен.

– Да, теперь меня волнует вопрос безопасности. Тут указано, что заместитель, то есть я, обязана сама позаботиться о себе. Но меня это не устраивает.

– Вы не желаете заботиться о себе? – опешил ректор.

– Нет, о себе, я как раз могу позаботиться. Но меня поражает тот факт, что академия не желает никаких действий предпринять, чтобы обезопасить своего сотрудника от разных несчастных случаев. Петрос поведал мне, как адепты издеваются над сотрудниками академии. Что вы на это скажете?

– А что тут сказать? – развёл он руками. – От всего не уберечься. У наших подопечных столько талантов и придумок, что диву порой даёшься! Откуда я знаю, от чего я должен вас защитить, если не знаю, что придумают эти зверята.

– То есть, элементарная защита у вас в принципе не предусмотрена? – вспыхнула я сердито. – Вы же маги! Поставьте на меня хоть какую-то защиту! Например, от удара ножом, или неудачного падения с лестницы…

– Вы думаете, что вас попытаются зарезать? Или вы думаете, что упадёте с лестницы на торчащий из пола нож? – озадачился ректор.

Я положила ладонь на лицо. Что за цирк абсурда?

– Вы издеваетесь? – спросила прямо.

– Нет, – ответил он на полном серьёзе. – Я просто вас не понимаю, леди. Если вы желаете защиту, то получите её, но я сомневаюсь, что вы сможете тогда хотя бы шаг сделать.

– Почему? – вздохнула я.

– Потому что защитная магия крайне тяжёлая. В смысле, она грузом ложится на ауру и человеку становится очень и очень тяжело не то, что ходить, а даже сидеть и лежать. А если на вас навешать от всего-всего на свете… То боюсь, вас просто расплющит. И вряд ли у нас в академии оценят расплющенного заместителя ректора. Это как-то не эстетично будет выглядеть, согласны?

– Согласна с тем, что вы отказываетесь обеспечить мою защиту, – не унималась я.

– Но я же вам сказал! – раздражённо ответил мужчина.

– Но так можно и другими методами воспользоваться. Например сообщать всем и каждому, что за хоть маленькое и даже малюсенькое нанесение мне вреда будет караться как минимум противным наказанием или даже отчислением.

– Не-е-ет, ну это вы придумали! – рассмеялся ректор. – Да если я такое скажу, а ещё хуже в действии применю и исключу хоть одного адепта, то меня вместе с академией его папки и мамки со света сживут!

– То есть, вам всё равно, что в академии мрут, как мухи на морозе ваши сотрудники, – сказала я суровым тоном. – Если мы сейчас не сойдёмся в вопросе безопасности, то…

– То что? – ухмыльнулся он. – Уйдёте домой?

– Ещё чего! – хмыкнула в ответ. – Но без заместителя вы не сможете отправиться в отпуск.

И улыбка с лица ректора сошла на нет.

– Петрос договорится когда-нибудь! – прорычал едва слышно Тиранский.

Потом вздохнул и произнёс:

– Давайте думать, леди Ольга…