Текст книги "Новогоднее (не) счастье в Академии Магии"

Глава 9

Родан Тарион

Тея мгновенно засыпает. Заклинание простое, но сильное и эффективное.

Расстилаю для неё кровать.

Подняв ведьмочку на руки, переношу её с кресла в постель. Медленно укладываю её, а затем укрываю одеялом.

Хмыкаю, когда прохожу мимо магических животных.

Баюн по-великански всхрапывает, дёргает задними лапами. Кот во сне явно куда-то бежит.

Вискарь нахохлился и устроился на холке кота, словно в гнезде.

Внезапно Тея во сне заметалась и что-то прошептала.

Приближаюсь к кровати и внимательно смотрю на ведьму. Лицо девушки, чуть нахмуренное уже разглаживается и, издав лёгкий полувздох-полустон, она начинает тихо сопеть и её полные, сочные, манящие губы растягиваются в едва заметной улыбке.

Не знаю, чем я руководствовался, но неожиданно для самого себя притрагиваюсь к её тёмным волосам. На ощупь они нежные, шелковистые и почти невесомые. А шея… Как завороженный я смотрю на беззащитную шею ведьмы, на пульсирующую венку. Провожу пальцем по её шее и отдёргиваю руку, словно обжёгся.

Ведьма улыбается шире и я не в силах побороть соблазн, чтобы не узнать, что она сейчас видит в своём сне?

– И что же тебе снится? – произношу вслух.

Быть может, летает на метле?

Или как шальная танцует вместе с другими ведьмами на шабаше?

Или это что-то эротичное?

Любопытство разбирает всё сильнее. К тому же, мне хочется узнать её ближе, ведь я практически доверяю жизнь своего товарища в её руки. Я должен быть уверен, что она справится.

Что ж, посмотрим, какие тебе снятся сны, юная ведьма.

Заклинание запрещённое, но когда меня это волновало?

Тем более, заклинания делают запретными в основном по одной причине: в мире много слабых магов, которые не в силах удержать мощные плетения и влить в них достаточно сил. В итоге сложные заклинания распадаются и слабый маг, потратив весь свой резерв на это плетение не в силах сдержать последствие незавершённого заклятия. Самое малое, что происходит, это взрыв, который калечит не только самого мага, но и случайных окружающих.

Поэтому, большинство заклинаний выше десятого уровня сделали запретными. Для их использования маги должны получить специальный допуск, согласно своему уровню магического дара. Этот допуск выдаётся магам в двадцать два года. У меня он уже два года как имеется.

Опутываю ведьму сложным плетением, которое похоже на переливающееся с серебряными искрами изысканное кружево и думаю, что заклинание великолепно смотрелось бы на её обнажённом теле.

Ярко представляю себе эту картину и ощущаю, как мои пальцы вздрагивают. Слишком велико искушение увидеть эту красоту наяву.

Встряхиваю головой и делаю последние пассы.

Последнее «кружево» ложится на спящую ведьму. Нить, которая связывает заклинание со мной, ярко вспыхивает, пробегает по всему узору, и тогда я закрываю глаза, погружаясь в сон Теи.

Я уже не ощущаю под собой мягкость кровати, пропадают все запахи. Но я осознаю себя во сне ведьмы.

Я готов был увидеть всё что угодно, но не это…

Наблюдаю весьма странную картину, от которой всё моё добродушное настроение испаряется, и на смену приходят раздражение и гнев.

Но злюсь я недолго. Хмыкаю, глядя на то, что снится ведьме.

А снится этой вредине идеально круглая мховая поляна в окружении неприветливого леса. Над поляной разливает свой холодный свет зловещая луна, плывёт белесый рваный туман. И рядом с этой поляной, издавая характерные влажные звуки пышет злобой мрачное болото.

На поляне крепко связанный и брошенный на влажную землю близ болот лежит моя проекция, одетая в лохмотья и стонет. А ведьма душит, потом от души пинает меня из сна.

Затем и вовсе вытворяет с моим телом настоящее зверство: с ногами забирается мне на живот и скачет по нему, будто я пружинистый матрас.

Моя проекция в её сне уже стонет от боли, а орёт благим матом, отчего-то пищит, а после умоляет пощадить и обещает ведьме золотые и бриллиантовые горы.

А ведьма не унимается. Она теперь на мой живот садится, упирается руками мне в плечи и шипит в моё неестественно раздувшееся от тумаков лицо:

– Если ты ещё раз, хоть один разочек, даже самый маааленький разик повысишь на меня голос, и не дай богинечка оскорбишь меня или совершишь со мной подлость, или обидишь кого-то из моих друзей, я тебя отдам на растерзание кикиморам, Родан! Девочки давно мечтают выловить какого-нибудь симпатичного мага и поиграть с ним в свои игры.

С болот тут же доносятся томные женские возгласы:

– Тея-а-а… Давай ты отдашь его на-а-м уже сейчас… Он тако-о-ой сла-а-аденький…

Моя проекция начинает совершать чудовищные вещи: подбородок дрожит, глаза наполняются горючими слезами, рот пускает слюни пузырями, а потом и вовсе начинает рыдать и приговаривать:

– Смилуйся, грозная ведьма! Я всё-всё понял! Больше не бу-у-уду-у-у! Готов целовать землю, по которой ты ходила! Готов рабом твоим стать, и век тебе служить, только не отдава-а-а-ай меня кикимора-а-ам! Я их очень боюсь!

Ведьма победно улыбается, хватает пальчиками мою проекцию за щёки и как пухлого пупса курочит эту ревущую рожу.

– То-то же! А ещё грозный маг, называется! Ха! Три раза «ха»! – хохочет эта ненормальная.

Я демонстративно закатываю глаза и шиплю себе под нос:

– Вот же… ведьма!

Выныриваю из её сна и гневно раздуваю ноздри, глядя, как Тея во сне счастливо улыбается. Если бы своими глазами не увидел её ненормальный сон, мог бы подумать, что ей снятся розовые единороги.

Убираю все следы заклинания, надеваю плащ, хватаю мешок с василисками и покидаю комнату.

Трогаю карман, в котором находится контракт, и коротко улыбаюсь, потом хмыкаю, вспомнив её сон. Вот же действительно, зловредная ведьма.

* * *

Тея Арди

Проснувшись, я не сразу понимаю, где собственно нахожусь. Мягкая и удобная кровать, сбитые подушки, запахи чужие.

Чувствую себя хоть и отдохнувшей, выспавшейся, но растерянной и сбитой с толку.

Выползаю из постели и обнаруживаю, что всё ещё одета в своё платье, да и обувь на мне. А я привыкла спать в ночной сорочке.

Затем замираю как вкопанная, глядя на комнату.

И вспоминаю всё и разом.

– Рода-а-ан! – рычу и сжимаю руки в кулаки. – Ах ты, образина белобрысая!

Тут же замечаю на коврике тяжело просыпающихся Баюна и Вискаря.

– О-о-ой, Тея-а-а! – выдыхает с надломом в голосе Вискарь.

Сползает со спины кота и смотрит на меня с огромным чувством вины.

– Как же так-то, девочка моя? – чуть не плача шепчет кардинал и прикрывает глаза крыльями, ибо стыдно ему. – Усыпил нас, маг падлючий. И чары тяжёлые, точно оковы. О-о-ох… Как же я тебя подвё-о-ол!

– Успокойся, – произношу мягко, – Родан оказался крепким орешком. Видишь, даже Баюн поддался его магии.

Кот открывает колдовские глаза и долго смотрит на меня и Вискаря. В его глазах постепенно появляется понимание произошедшего, а затем в глубинах золотых глаз зреет ярость.

Он вздыбливает шерсть, издаёт страшное шипение, а потом вскакивает на все четыре лапы и, выпустив длинные и острые когти, рычит:

– Где-е-э о-о-н?! Где этот почти тру-у-уп?! М-я-я-а-а-а-у-р-р-р!

Взмахиваю руками и раздражённо отвечаю:

– Свалил. И наших василисков прихватил.

Баюн оставляет на полу глубокие борозды от когтей и, находясь в бешенстве, рычит:

– Я ему голову откушу, но не съем. Чучелом, мя-а-у, сделаю показа-утельным. Чтоб други-у-ум неповадно было!

– Одобряю и поддерживаю, – соглашаюсь я. Потом кривлюсь и падаю в кресло со словами: – Только дело одно придётся сделать. Я же вчера с ним магический контракт подписала.

– ЧТО?! – в один голос вскрикивают фамильяры.

У кота глаза становятся похожими на идеальные яичницы. Вискарь все перья распушает, и клюв в шоке смешно раскрывает. Только мне совсем не смешно.

Достаю копию контракта и показываю его помощникам, пока они его читают, я рассказываю о событиях прошлой ночи.

После изучения документа вдоль и поперёк, Вискарь даже на клюв бумагу попробовал, Баюн выдаёт своё умозаключение:

– Это самая большая и по-удлая подстава из всех подстав, что мне-у известны. Тея, ка-а-ак ты могла-у согласиться?

Щёки мои покрывает румянец стыда и злости, и я раздражённо отвечаю:

– Он не оставил мне выбора, Баюн. Или контракт, или он сдаёт меня с потрохами. В смысле с василисками.

– Он не сдал бы тебя, глупая ведьма, – ворчит Вискарь. – Раз ты ему нужна, то он начал бы искать другие способы завлечь тебя в эту аферу. Маги хоть все поголовно и сволочи, но всё же не настолько.

Поджимаю губы в сильном недовольстве и чуть ли не шиплю гадюкой:

– Как мило от тебя сейчас услышать дельный совет, Вискарик. Жаль, когда он был к месту, ты СПАЛ!

Конечно, гадко указывать фамильяру на его оплошность, тем более, что он не виноват. Родан оказался слишком силён.

Да и моя это вина. Не приди мне в голову идея с василисками, ничего бы не произошло.

Кардинал крыльями закрывает мордочку и жалостливо пыхтит:

– Прости, Тея…

Виновато вздыхаю и беру пернатого на руки, глажу и приговариваю:

– Это ты прости… Ты не виноват, правда. Родан, действительно, силён. Сволочь он. Да и я втянула вас и себя в эту дурацкую авантюру. А ты ведь предупреждал меня…

– Василисков маг забрал, слово сдержал. В комнате чисто, избавился от всей магии, гад, – говорит Баюн, когда он обошёл всю комнату, обнюхал каждый угол и заглянул во все места, куда только можно и нельзя. Даже простукал все доски в полу и на подоконнике. – Кстати, он маячок на тебя ставил, Тея. Так Родан нас и нашёл.

– Маячок? – кривлюсь я и снова гневно смотрю на Вискаря. – И никто из вас не заметил на мне гадкую следилку?

Вискарь тяжело вздыхает и пожимает плечиками, разводит крыльями, мол, прости дураков.

– Не просто-у маячок. Это его личная, мря-а-у, разработка, Тея. Я только сейча-ус это понял, так как когда-то очень-очень давно-у наблюдал нечто подобное. Следилка на его ауру настроена, мя-а-у и маскируется под ауру того, на кого-у она навешана, то есть, на тебя-у, – говорит кот и шевелит усами, дёргает ушами и злится, что его провели. – Это очень старые заклинания, Тея. Научиться делать свои собственные плетения не просто. Вы все: ведьмы и маги учите классическую магию, иногда её подстраиваете под себя, мр-р-р, но всё равно-у фундамент един, а тут абсолютная новизна! Он одарённый маг и гений и тем самым бесит меня-у ещё сильнее.

Да-а-а, Баюн терпеть ненавидит, когда его за нос водят и когда кто-то оказывается хитрее, чем он сам. Да ещё кто обвёл его вокруг собственного носа? Для него этот Родан – мальчишка. И его, великого и ужасного кота Баюна обхитрил какой-то маг.

– У меня закрадывается мысль, что Родан Тарион очень тёмная лошадка, – задумчиво произносит Вискарь.

– Угу, – киваю я, – тёмный, злобный, необъезженный жеребец.

Баюн, тем временем, нарезает вокруг меня круги. Хмурится, принюхивается, хвостом бока обивает.

– Баюша, ты чего? – настораживаюсь я.

– Что-то не так, – дёргает он ушками.

Я напрягаюсь и начинаю себя ощупывать, сначала руками, потом магическими потоками…

– Замри, ведьма-у и не мешай, – приказным тоном требует Баюн. – И ровно стой, головой не крути. Вискарь, а ты глянь-ка на её ауру, но не как фамильяр.

Вискарь тут же перелетает на спинку кресла и наклоняет голову набок. Долго-долго смотрит на меня. Потом перелетает ко мне на плечо, и я чувствую, как его магия «скользит» вокруг меня.

Я всё это время нервничаю. Уж не проклял ли меня поганый белобрысый граф? Но я бы почувствовала… Не-е-ет, тут что-то иное.

– Он вторгся в твой сон, Тея! – поражённый открытием, восклицает Вискарь. – Этот шаврик на тебя не только сонные чары навёл, но и твой сон смотрел!

– Что-о-о? – выдыхаю сокрушённо. – Это же… запрещено!

– Вот же фуфлыжный шаврик, – шипит Баюн и вздыбливает шерсть на загривке. – Тея, если раньше я был против, то теперь я впереди всех, чтобы отомстить магу, мя-а-у-р-р-р, а лучше всем магам в академии, чтобы никому мало-у не показалось! Все-ум достанется! Я подумаю, хорошо подумаю и придумаю жестокую месть. И войдёт она в историю.

Кот сверкает колдовскими глазищами и плотоядно облизывается. Судя по всему, его месть имеет гастрономический характер.

Я тру лицо, а потом с усилием вспоминаю, что же мне там снилось? А когда вспоминаю, запрокидываю голову и начинаю от души хохотать.

Так тебе, чёрт верёвочный! Надеюсь, Родан, тебе оооочень понравился мой сон, и ты впечатлён перспективой.

Пересказываю свой сон коту и кардиналу и уже втроём хохочем и делаем предположения, какая морда лица была у мага, когда он узрел гнев ведьминский.

Решаем о моём нынешнем положении подумать в академии. Надо ещё ведьмочкам рассказать о случившемся, пожаловаться на долю свою горькую и исполнить месть, которую накануне планировали. И пусть василисков нет, всё равно месть качественная выйдет.

А Родан… А с Роданом я ещё поквитаюсь.

Покинуть «Чёрную свинью» решаем на своих двоих и через парадные двери. Только кот и кардинал снова невидимые. А вообще я хотела на метле через окно «уйти», но Вискарь остановил. Сказал, кто увидит меня, сразу поймёт, что ведьма была в таверне. А мне лучше не привлекать лишнего внимания.

Желаю доброго утра достопочтенному господину Хавсу и прощаюсь. Могучий хозяин таверны кивает мне и просит обождать минутку.

Выносит из кухни витаминный горячий чай в берестяном стаканчике с соломинкой.

С удовольствием принимаю напиток и выхожу из «Чёрной свиньи».

Утро сегодня туманное, морозное. Падает пушистый снег, тут же прилипает к ресницам, холодом щекочет щёки, целует губы и тает.

Вздрагиваю от кусачего мороза, который мгновенно пробирается под одежду и очень сильно бодрит. Окутываю себя «тёплым» заклинанием и с облегчением вздыхаю. Теперь хорошо. Пью горячий чай и без спешки направляюсь в академию магии.

Глава 10

Тея Арди

Подруги мой рассказ о наших с Вискарём и Баюшей ночных злоключениях встретили не так как я ожидала.

Даже фамильяры удивились их реакции.

– Тея! Но это же та-а-ак романтично! – жмурясь произносит Розалинда.

– Граф, сильнейший маг, страдалец, измученный совестью, ищет одну-единственную и очень особенную ведьмочку, которая поможет спасти его друга, – фантазируют Айрис и Шейла.

– После ваших приключений он обязательно влюбится и женится на тебе, – вздыхает Аннушка. – У вас родятся замечательные ведьмочки и один маг.

Я кривлюсь от подобной перспективы. От всех перспектив.

– И только смерть разлучит вас, – фыркает Диана. – И я как медиум смогу слышать ваши признания в любви и передавать их друг другу.

– Вы любовных романов начитались, – делаю вывод. – Кажется, ночью ещё и гулеванили.

– Неправда, ничего мы не читали и не гулеванили.

– И в любовных романах все девицы тупы как пробки и всё время в обмороки падают. Припадочные дуры. А ты не такая, – с хищной улыбкой изрекает Джозефина.

Я сейчас их прокляну.

– Тея, ты не можешь в самом деле утверждать, что после вашего приключения вы оба не полюбите друг друга. Обычно так и начинаются отношения, и возникает большаааая любоооовь, – похихикивая, говорит Мариэль.

– И ваша любовь согреет вас в ночи… – вздыхает Катерина.

Закрываю лицо руками и истерично смеюсь. Нет, я сейчас точно их прокляну.

Отлепляю руки от лица и чуть ли не рычу.

– К чёрту вашу романтику! Родан меня в настоящую кабалу заманил. И благодаря его хитрости я буду рисковать своей жизнью ради какого-то его друга, которого я в глаза не видела. А может он сволочь ещё похлеще Родана? И если всё получится, то все-все лавры достанутся одному Родану! А вы тут разводите сопливые фантазии… Любоооовь до гроба… Тьфу! – строю рожи в конце фразы.

Девочки переглядываются и одновременно как-то хитро улыбаются.

Фамильяры тоже переглядываются, но вмешиваться не спешат.

Ведьмина сходка всегда делится на три этапа.

Первый: ведьмы обсуждают какую-то тему, вынесенную на повестку дня. Спорят, иногда дерутся, проклятиями кидаются, волосы друг другу вырывают, потом успокаиваются и снова спорят.

Второй этап: к обсуждению подключают фамильяров.

И третий этап: на основе первого этапа и второго делают выводы и снова долго спорят.

Ведьмина сходка по своему обыкновению заканчивается клятвами в вечной дружбе, мухаморовой наливкой и выводами, что все маги – сволочи.

– Хорошо. Значит, у вас будет просто горячий секс, – изрекает с умным видом Шейла.

– Учти, Тея, сильным магам нужно много секса, и самого разнообразного. В таких позах и такими способами, про которые мы ещё даже слыхом не слыхивали, – кивает и с розовеющим лицом добавляет Айрис.

– Опять вы за своё, – со стоном произношу я и добавляю, стараясь говорить доступно и понятно: – Девочки, Родан Тарион мне даже не нравится. Ни капельки, пусть он хоть тысячу раз сильнейший маг и красавец. Уже с первой встречи наши отношения загубились. Я оставила фингал под его глазом, а он пообещал меня кончить. Всё, сказке конец.

Девочки снова переглядываются, пожимают плечиками и Аннушка говорит:

– Пусть так, Тея, но всё-таки он страдает…

Аннушка первая славливает от меня проклятие мгновенной чесотки.

Ведьма его мгновенно снимает и дует на меня губы.

– А теперь, давайте серьёзно. Баюн? Вискарь? Расскажите теперь вы, что именно он с нами сделал.

* * *

Баюн с Вискарём в лицах рассказывают ведьмам, как прошла встреча с артефактором, а потом с Роданом Тарионом, который выскочил перед нами как тот чёрт из табакерки.

В моём исполнении всё звучало не так эпично и трагично.

– …из его оскалённой пасти стекала, мя-а-ур-р-р, тягучая ядовитая слюна… Злыдень окаянный пригрозил нашей Теечке и на-у-у-умрр заодно смертью страшною, если не пойдём за ним и не расскажем про все пароли и явки, – замогильным голосом вещает Баюн и резко хлопает себя по ляжке.

Ведьмы вздрагивают и ладошками рты прикрывают. Глазки у них широко распахнуты и уже нет романтичного настроения у ведьмочек.

– И пошли мы за ним, как на виселицу, – продолжает Вискарь, с важным видом расхаживая по моей кровати, застеленной покрывалом. Он даже крылья за спину сложил, как деловой маг. – Поднимаемся по чёрной-чёрной лестнице под взглядами тяжёлыми страшных посетителей «Чёрной свиньи». Ведёт нас Родан по чёрному-чёрному коридору и толкает в комнату мрачную, страшную, похожую на камеру пыток. Прутья на окнах, цепи с шипами с потолка свисают, и магией своею он комнату окружает, кровью своею заклятие питает, чтобы никто из нас сбежать не смог.

Я многозначительно кошусь на Вискаря. Что-то уж совсем он в дебри полез. Но ведьмочки верят кардиналу и слушают его с ужасом, что застыл в их широко распахнутых глазах.

Баюн головой качает, молчаливо поддакивая другу.

Мне уже хочется смеяться, но я стоически «держу лицо».

– А затем он бьёт нас… – резко и хлёстко говорит Баюн. Девчонки ахают, а кот делает драматичную паузу и выдыхает: – магическим заклятием крепкого сна-у!

С рыком добавляет:

– Меня-у и Вискаря усыпил!

– Он усыпил вас, но не бил, – произносит Розалинда. – Это две разные вещи.

– Он. Усыпил. Меня. – Чеканя каждое слово, произносит Баюн. – Это я – отец, мя-а-у, сонных чар! Это я усыпляю, а не меня-у!

Кот гневно крутится юлой, а потом, резко остановившись, бьёт по полу хвостом и говорит:

– Это уже дело чести – отомстить врагу окаянному. Я обезглавлю мага Тариона и вместо картины, мря-а-у, повешу его голову с лицом, перекорёженным и перекошенным от страшных мук.

– Фу-у-у-у! – кривится Аннушка. Она как хозяйка Баюна категорически заявляет фамильяру: – Никаких голов в моём доме не будет! И хватит нас тут уже страшной сказкой пугать.

– Это не сказка. Это суровая реальность, – деловито говорит Вискарь.

– Мы всё поняли и прониклись, – вздыхает Шейла. – Будем магу страшно мстить.

– Но сначала поможем Тее разобраться с этим амулетным делом, – произносит Айрис. – После дела и будем мстить, согласны?

Ведьмы были согласны.

После мы ещё болтаем и обсуждаем гадких магов, которых непонятно как наш мир ещё носит. И после того, как от души перемыли им кости, собираемся на занятия.

Месть местью, а учёбу никто не отменял.

* * *

От одного взгляда на писанину, тщательно выводимую магистром Джоном Дэвисом на магической доске, мне становится дурно. Да и остальным ведьмочкам тоже.

Мы не привыкли к формулам и точным значениям. В нас магия «живёт» по другому принципу, нежели в магах.

«Высшая трансцендентная магия» создана и разработана конкретно под магов. Любым ведьмам этот предмет сложно даётся.

Нам приходится конфликтовать с собственной силой и не вплетать её по обычному нативному принципу, а действовать чётко по формулам и дозировать магию. Это непривычно. Сложно. И чуждо самой ведьминской природе.

Но зато, если мы знаем, как работает трансцендентная магия, мы понимаем, как думает маг, то соответственно можем противостоять ему.

Поэтому, мы учим эту сложную, неинтересную науку. Честно, формулы – это такая скукотища.

– Так, сегодня рассмотрим элементарную формулу «Простой импликации», – нудным тоном вещает магистр. – Берём значение Ŀ, которое равно не Ǣ, а —Ǣ и вписываем в него положительный Ȥ. В него вплетаем две трети магической элементарной единицы, и сразу же запускаем импликативный порядок – пустоту, которая пронзит разумное существо от трёх до семи дней в зависимости от силы воли реципиента. Никаких эмоций, чувств, тотальное безразличие.

– Надо на ведьмах проверить, – раздаётся с задних парт.

Мы с подругами тут же оборачиваемся и строим рожи. Ну-ну, попробуйте.

Магистр хоть и древний уже дед, но со слухом у него полный порядок.

– Адепт Ханссер, просветите нас, какие тотальные побочные явления может дать данная магическая формула, нанесённая непосредственно на тело реципиента? – суровым тоном требует преподаватель ответа. – Вы должны были подготовиться к сегодняшнему уроку и изучить основные понятия, принципы и последствия данной формулы. Отвечайте, адепт.

Адепт нехотя поднимается со своего места, изображая на лице настоящие страдания и муки от незнания ответа.

Взгляд его карих глаз бегает по аудитории и адептам в надежде, что ответ вдруг найдётся на потолке или на лице какого-нибудь сокурсника.

Помогать с ответами на уроках магистра Дэвиса не принято. Он сурово наказывает тех, кто подсказывает. Никому не хочется писать рефераты на заковыристые темы или ещё что хуже проводить исследования и писать по ним отчёты, а затем сдавать их магистру.

– М-м-м… – тянет адепт, кусая губы и заискивающе глядя на магистра, который сложив руки за спиной, ждёт, что же ответит «смелый» адепт. И он отвечает: – Возможно, смерть?

– «Возможно» – не относится к трансцендентной магии. Это наука точная и не терпит вероятностей. Я ставлю вам двойку за сегодняшний урок за незнание элементарных ответов, адепт Ханссер. И в качестве дополнительного наказания вы напишите к следующему уроку реферат на тему «Взаимодействие трансцендентной магии с другими видами магических наук и их разрушительные последствия в истории Ноэвиля».

У адепта дёргается глаз. Потом он бросает взгляд, полный ненависти на ведьмочек и чует моё мягкое место, придумывает страшную месть. Ню-ню. Попробуй только.

– Садитесь адепт, – говорит магистр и объясняет нам: – Формула импликации, нанесённая непосредственно на открытое тело живого мага или…

Магистр бросает взгляд на нашу дружную компанию ведьм и добавляет:

– … или ведьму, вызывает в организме не просто пустоту: каналы жизни разрушаются, тогда как ещё долгое время разум, очищенный от чувств и эмоций испытывает мощное сфокусированное прозрение. Но вслед за этим следует не менее мощный ментальный удар. Он приводит к постепенному разрушению разума и до основания выжигает все жизненно-важные каналы. Одним словом, маг или ведьма погибают в страшных муках. Именно поэтому, данная формула дана вам в неполном виде, чтобы такие идиоты как адепт Ханссер не натворили дел. Полную формулу вы изучите на последнем курсе на предмете «Боевой трансцендентации», когда принесёте магические клятвы ответственности. Поэтому можете не стараться использовать сейчас формулу, адепты. Найти вы её не сможете, а если и найдёте, ничего не поймёте. Всё равно у вас ничего не выйдет, только силы зря растратите.

– Тогда зачем вы нам её дали? – с недоумением спрашивает кто-то из адептов.

– Затем, чтобы вы учились думать и анализировать, – усмехается магистр. – Возвращаемся к формуле…

Магистр продолжает вдохновенно разглагольствовать перед скучающей аудиторией.

Но мы всё записываем и внимаем магистру, потому как предмет важный, предмет нужный и экзамен все хотят сдать с первого раза.

Говорят, те, кто с первого раза не сдаёт его предмет, магистр Дэвис потом специально валит, заставляя нерадивого адепта или адептку пересдавать снова, снова и снова, пока тот не выучит его предмет, что тот потом от зубов отскакивает. Ужас.

Потому сидим мы с подругами и записываем эти страшные формулы.

Сама я пребываю в странном настроении. Не покидает меня ощущение надвигающейся грозы: от электричества, скопившегося на кончиках пальцев, покалывало кожу.

Тревожно, потому что сегодня Родан расскажет мне про свой подробный план. И мне он заранее уже не нравится. Мне вообще всё, связанное с этим адептом не нравится.

Но раз я вляпалась в дер… дурно пахнущую субстанцию, то теперь выбраться не испачкавшись, никак не получится.

Поэтому мне остаётся лишь ждать – неизвестно чего. Но скоро всё узнаю.