Текст книги "Жар-книга (сборник)"

Пишут и пишут!

С 3 по 7 сентября на территории ВДНХ гуляла 21-я Московская международная книжная выставка-ярмарка. Литератор среди книг – как рыба в воде, однако на ярмарке мне довелось испытать противоречивые чувства.

ВДНХ (от большого ума переименованная в ВВЦ) деградирует. Не работает колесо обозрения, фонтан «Дружба народов», огражденный нынче металлической решеткой, что сильно портит вид, включается только по особенным случаям. «Каменный цветок» вообще обнесен павильоном и назван платным аттракционом «танцующие фонтанчики». Видимо, тревожные слухи о полной реконструкции величественного памятника советскому феодализму верны: ВДНХ уже готовится к дикому превращению из советского антиквариата в современный китч.

Книжная ярмарка располагалась в трех павильонах, но один из них – № 58 – не пользовался вниманием публики, поскольку там обитал «почетный гость 21-й ММКВЯ – Украина». Идея о том, что где-то в России Украина может оказаться почетным гостем, решительно не имела никакого успеха.

В павильоне № 20 половину жилплощади занимали не книги, а поздравительные открытки чудовищного качества – ядовито-розового цвета, в блестках и чуть ли не в перьях. Такими открытками могли бы обмениваться разве что персонажи сериала «Проклятый рай». Где старый добрый товарищ – художественная открытка? С репродукциями настоящей живописи, с видами городов, с актерами кино, наконец? Полиграфическое искусство, видимо, пошло вслед за шоу-бизнесом и впало в запредельную безвкусицу.

Дальше падать некуда – надо, тихо кряхтя, выбираться из ямы.

Основная часть ярмарки была сосредоточена в павильоне № 57, куда очередь из желающих попасть выстраивалась каким-то затейливым драконом. Но и там, в царстве литературы, то и дело попадались интересные «подкидыши». Так, мною был обнаружен стенд ЛДПР с бесплатными брошюрами вождя. «А можно… избирателю со стажем… портретик…» – прошептала я, трепеща. И мне вынесли портретик Владимира Вольфовича!

На стенде издательства Российского фонда культуры я с изумлением нашла бодрую книгу композитора Э. Ханка «Пу-га-чев-щи-на!», где творческая биография Аллы Пугачевой рассматривалась как пример теории Э. Ханка, о том, что после достижения пенсионного возраста певцу уже трудно рассчитывать на волну большого успеха. Теория, конечно, солидная, и явно потребовавшая от композитора долгих лет размышлений. Но при чем бы тут был стенд Фонда культуры?

На стенде возрожденного издательства «Советский писатель» мною был замечен писатель А. Файн с книжкой «Мальчики с Колымы». Поскольку вид одиноко сидящего писателя невыносим моему сердцу, я приобрела книгу в обмен на клятвенное обещание, что передо мной самый настоящий советский писатель, и в его книге не будет секса, олигархов, наркотиков и террора. Он обещал!

Люди оживленно толпились вокруг Оксаны Робски, для каких-то неведомых целей снимая писательницу на мобильные телефоны, и нетерпеливо ожидали Ксению Собчак, автора заведомого бестселлера «Маски, блески, бигуди. Книга о любви к себе». Вокруг же пространства, где находилась вдова А. И. Солженицына, Наталья Дмитриевна, и автор биографии писателя Людмила Сараскина, царила благоговейная, музейная тишина. Народ созерцал на расстоянии и подходил только по одному, на почтительно подгибающихся ногах. Вот что значит суметь себя поставить! Но это под силу не тем, кто с утра до вечера любит себя, а тем, кто умеет себя и свой талант в первую очередь – уважать.

Приобретя в целях личного употребления сборник рассказов отличной писательницы Ольги Славниковой с тревожным названием «Любовь в седьмом вагоне» (хорошее название для сериала РТР, а для букеровского лауреата звучит как-то легкомысленно) и биографический очерк Дмитрия Быкова «Был ли Горький?», я нашла и классный подарок. Аудиокнига, которую начитал Сергей Шнуров, а именно «Москва-Петушки» Ерофеева, продавалась в эффектно разрисованной упаковке, да еще в комплекте с футболкой и подстаканником. Кто спорит, гениальный текст незабвенного Венички и голос Шнурова – две вещи совместные.

Из актерских книг определенным успехом, очевидно, будет пользоваться «Дожила до понедельника» Ирины Печерниковой. Невостребованная актриса, накопившая огромный опыт саморазрушения, Печерникова в последнее время обрела новую жизнь в средствах массовой информации. Ценность получил уже не ее талант (бывший когда-то немалым), но ее горестная судьба. Характерная судьба одаренной русской женщины и, судя по всему, очень неплохого человека – но, что называется, «без царя в голове». Таких женщин несут по жизни волны страстных, горячих эмоций – то к мужчине, то в монастырь, то в работу, то прочь из столицы.

Актрисе есть что рассказать – она снималась в сильном кино со знаменитыми партнерами, знает и нутро театральной Москвы. Но, конечно, продумать собственную жизнь и рассказать о ней честно, без прикрас, ей не дано. Не тот тип сознания.

Книга «Дожила до понедельника» сделана методом литературной записи, и, как это водится в большинстве книг, сделанных «с голоса», в ней не выверены в точности все имена и фамилии, так что я нашла несколько серьезных ошибок. Куда спешим, граждане? Почему не проверяем имена-фамилии?

Хотя оформление большинства книг аляповато и безвкусно, количество их пока что утешительно. Одни пишут и пишут, другие покупают и покупают, так что – конца этому, в сущности, исключительно безвредному процессу, не предвидится.

2008

Чтение без почтения

С 2 по 7 сентября на ВВЦ, бывшей ВДНХ – где уже не работает ни один фонтан, о ужас, о позор! – состоялась традиционная, 22-я Московская международная книжная выставка-ярмарка.

Нынешняя ярмарка организована куда лучше, чем в былые года: она переехала в новый павильон, № 75, который расположен в начале ВВЦ и оборудован кондиционерами. Стало быть, утоление жажды слова уже не сопряжено с беганием в поту по душным залам. Кроме того, внутрь можно и вообще не заходить, а, прихватив тележку, крупно отовариться у входа, где некогда блистательное издательство «Вагриус» распродает весь ассортимент. За бесценок.

Шесть книг – триста рублей, а какие книги! Отборная современная проза, прекрасная серия мемуаров «Мой ХХ век». Жадными загребущими руками я хватала красивые, в дорогих суперобложках книги – воспоминания о А. Тарковском, записки поэта Б. Слуцкого, автобиографию Редьярда Киплинга… то есть на всю зиму запаслась. «Вагриус», конечно, жалко, но кризис не тетка.

Полистав Киплинга, задумалась. Великий воин и поэт, воплощенная мужественность, гениальный идеолог Британской империи, Киплинг как идеал – на русской почве недостижим. Если бы на службе у советской империи было хоть что-нибудь похожее, она бы не сгинула так бесславно. Но вместо умных, честных, бескомпромиссных, ослепительно талантливых людей, у советской империи, особенно на ее закате, в идеологах были, в основном, интеллигенты-перерожденцы. Циничные, вялые эгоисты, которые и сами-то не верили в унылый бред, который сочиняли для народа.

Империя вспомнилась мне не случайно. Над книжными прилавками в этом году веял несколько новый дух. Ушли в клозет истории воспоминания олигархов о том, как они раздраконили родину, замолк щебет их содержанок, как-то съежились политики. Зато в явном изобилии имелись сочинения православного и славянофильского толка, как прошлого, так и настоящего. И складывалось впечатление, что где-то далеко, пока еще за горами, но рокочет что-то угрюмо-серьезное, воинственно-патриотическое. Какой-то Святогор, вооруженный богатырской палицей, движется на подлый мир потребления!

Кстати, на стенде КПРФ я купила репринт газеты «Правда» за 8 ноября 1941 года (десять рублей). В ней на последней странице – любопытное сообщение: «Заявление Рузвельта о займе Советскому союзу». Речь идет о беспроцентном займе в один миллиард долларов (с покрытием русским сырьем в течение десяти лет, через пять лет после окончания войны). И тут у меня вопрос возник: мы негодуем, и справедливо, когда замалчивают роль Советского Союза во Второй мировой войне. А ведь и мы кое-что замалчиваем: вот я впервые прочла об этом займе, ни в одном фильме и ни в одном учебнике о нем ни слова нет. Был займ-то? Отдали?

Портреты классиков, подвешенные к потолку павильона, слегка колыхались на сквозняках, украшая проходы между рядами лотков. Каждый проход именовался «аллеей» – аллея Бродского, аллея Толстого… Между тем сочинений Льва Толстого я что-то нынче на ярмарке не нашла. К чему бы это? Кризис кризисом, а граф при чем?

Не было на ярмарке и знаменитых иноземных писателей, не книг, а личностей я имею в виду. Кроме польского беллетриста Януша Вишневского, автора романа «Одиночество в сети». Эта пошлая книга, откровенно рассчитанная на теток, грезящих о романтическом сексе, имеет в России успех. Дело в том, что наши литераторы, за редким исключением, очень уж вульгарно, чисто физиологически, трактуют половые вопросы. А у Вишневского все-таки какой-то антураж – исповеди по переписке, ночные поезда от Берлина до Варшавы, гостиницы Лондона и рестораны Ниццы, загадочные женщины, улыбающиеся в полумраке, мужчины, тоскующие о понимании… ну, натурально, наша публика и купилась на эту туфту. О, Европа! Ах, культура! Окрыленный русской любовью польский писатель теперь буквально не вылезает из гостеприимных руин проклятой империи.

Обычное оживление царило возле стенда с книгами из серии «Жизнь замечательных людей». Какой бы то ни было отбор замечательных людей у этой серии давно закончился. Во всяком случае, увидев рядом книги «Виктор Авилов» и «Король Артур», изумленно вздрагиваешь: мифический британский король и покойный актер явно уравнены в правах на замечательность разумом более могучим, чем наш!

Я приобрела из этой серии новинку – книгу «Феллини». Это сборник интервью, которые взял у Феллини в разные годы журналист К. Костантини. Первая тревога овладела мной, когда я в выходных данных прочла, что это «перевод с французского», да еще двух переводчиков. Ясно: попалась книга на французском, взяли да и перевели на пару быстренько, а что Феллини говорил на несколько другом языке, так это кто теперь вспомнит. Дальше – больше: переводчики нисколько не посчитались с принятым в России написанием имен и названий. И фильм Бунюэля «Скромное обаяние буржуазии» стал «Тайным шармом буржуазии», английский режиссер Питер Гринуэй – Питером Гринэвеем, а пьеса Поля Клоделя «Благовещение» вообще превратилась в «Новости для Марии». И это притом что у книги, как указано, есть «научный редактор»!

С интересом отнеслась публика к представленной на ярмарке книге стихов Юрия Шевчука «Сольник», куда вошли и тексты песен, и неизвестные сочинения певца. Но, как и книгу, скажем, Дианы Арбениной, этот томик можно читать, только вспомнив, как авторы сами поют свои тексты.

У Шевчука немало удачных строк. «Эй, Ленинград, Петербург, Петроградище, Марсово пастбище, Зимнее кладбище, отпрыск России, на мать не похожий, бледный, худой, евроглазый прохожий» – но читаешь и мысленно прокручиваешь в голове воображаемый напористый голос автора. Так не лучше ли просто его слушать реального?

А для души я купила два томика рассказов великолепного писателя Юрия Казакова (издательства «Русский мир»). То, что Казаков пишет лучше всех, и его лишенные всякой идеологии рассказы будут жить долго, коллеги по цеху знали еще в 60-е годы. Знали – и оттирали, оттесняли писателя на обочину, где он и умер, в одиночестве, пустоте и молчании. Остались рассказы, кристаллы чистого искусства, дивная проза, которую можно пить маленькими глоточками, как доброе вино. И от нашего времени тоже кто-нибудь останется, но затрудняюсь вам сказать с уверенностью, кто именно. Точно, что не Януш Вишневский.

2009

Книги дороги как грибы

С 1 по 6 сентября на ВДНХ в павильоне № 75 проходила 23-я Московская международная книжная выставка-ярмарка.

Люблю книжки покупать – точно по грибы ходишь. Пришла с мешочком на книжную ярмарку и сразу получила заряд веселой бодрости. По эстраде расхаживал вдохновенный Эдвард Радзинский, окруженный благоговейной толпой. Про Радзинского можно сказать пушкинскими словами – «он имел одно виденье, непостижное уму». Он увидел мировую историю как сверхъестественный мелодраматический театр, где в ослепительно ярком свете расхаживали прекрасные и ужасные боги и герои. С тех пор единственный зритель этого театра, то есть Радзинский, пытается экстатическим голосом передать свои видения. Неподражаемо. По завороженным глазам слушателей было ясно, до какой степени историческая правда их не волнует и до какой тоски им нужны проповедники и пророки.

Другой подслушанный мной автор бодрости не вызвал – то была сочинительница детективов (кажется, Елена Михалкова). Она сообщила, что базового гуманитарного образования не получила и ничуть об этом не жалеет. А современной русской прозы она не читает, потому как ей становится скучно уже возле книжных полок. Я представила себе, что может сочинить необразованный человек, вдобавок не представляющий себе, на каком уровне пишут нынче образованные люди, и содрогнулась. Впрочем, ведь и невежи имеют право на собственную литературу, созданную такими же невежами. Хорошо бы об этом информировать прямо на обложке – дескать, невежи, это для вас.

«Так ли уж плохо мы живем?» – спрашивала я себя, прогуливаясь у изобильных прилавков. Книги стали лучше оформлены, не так аляповато и пестро, как раньше, причем сильно увеличился сегмент роскошных, исключительных изданий. Книги в кожаном переплете, с золотыми обрезами, книги, воспроизводящие старинные издания, имитирующие потрепанность, с чудесными древними шрифтами, – всего этого было много. Видимо, увеличилось количество потребителей, для которых чтение – дорогая причуда.

Поскольку для меня чтение – одна из основных потребностей, позвольте рассказать, что в конце концов я положила в «грибной» мешочек.

На стенде журнала «Вокруг света» я купила путеводитель и получила в подарок несколько экземпляров этого обновленного журнала. Нет, не возникает у меня ощущение, что я встретилась со старым другом – новый «Вокруг света» это все-таки очень странный гибрид. Ну не скрещивается советский научно-популярный журнал с новорусским гламуром, как слон не скрещивается с крокодилом. «Вумные» статьи чередуются со всяким хламом – и видно, как вертится меж двух огней несчастный редактор.

Удивила меня книга «Старость – это невежество Бога», где автором значилась Фаина Раневская. Неужто великая старуха с того света продолжает шутить? Да нет – это всего лишь очередной жалкий бизнес, эксплуатирующий народную любовь к актрисе: нарвали афоризмов, действительно «раневских», пересыпали это пошлыми анекдотами, которые ей приписывают. В конце ни к селу ни к городу, для нагнетания объема, всунули несколько писем известных людей, адресованных Раневской. Как говорил у Булгакова профессор Преображенский: «В печку! В печку!»

С наслаждением представляю себе, как на том свете издатели этих мерзких пирожков встретятся с разъяренной Фаиной Георгиевной…

С удовольствием приобрела книгу И. Грековой «Свежо предание». И. Грекова – псевдоним выдающегося математика Елены Вентцель, автора книги о теории вероятностей – давно покинула этот мир. В 60-е годы гремели ее повести «Дамский мастер», «На испытаниях», но, оказывается, у И. Грековой был неопубликованный роман, ждавший своего часа десятки лет. Вот судьба! Талант писателя-математика так очевиден, что до сих пор книги ее в почете, по ним снимаются фильмы (картина С. Говорухина «Благословите женщину», к примеру). «А вот нет, чтоб хоть каплю почета отдать великой женщине при жизни», – с досадой крякнула я.

Купила я и сборник публицистики реставратора Саввы Ямщикова «Когда не стало Родины моей», с грустью подумав, что симпатичнейшее лицо мастера-защитника русской культуры (он ушел из жизни в прошлом году), к сожалению, нередко искажено нетерпимостью и не в меру яростными нападками на частные лица. Гнев рвет сердце и выбивает из строя – а враги, меж тем, весело закусывают, потирая лапы. Борцам надо беречь себя, а то захлебнешься злостью и отчаянием, а делу от этого никакой пользы.

Но самое сильное впечатление произвела на меня книга К. Кунц «Совесть нацистов». За несколько провокационным названием скрывается тщательное исследование чудовищных механизмов обработки национального сознания, произведенного в Германии 1933–1939 годов. Когда от признания единственной ценности – жизни народа – пришли к необходимости массового уничтожения его врагов. Подробная, неторопливая, дотошная, с фактами, цитатами и иллюстрациями, книга профессора Оксфордского университета вызывает ужас. Видишь, как расчеловечивается целая нация под лозунгами ее же процветания и счастья и начинаешь, честно говоря, ценить свое бестолковое настоящее! Где все ж таки никакое рыло не предписывает тебе во имя блага народа иметь те, а не иные дружеские и сексуальные контакты. И не рассматривает в лупу, сколько же у тебя было предков такой-то национальности во втором поколении – двое или трое. Да, как сказал добрый немец Томас Манн (чей сборник эссе «Аристократия духа» тоже лег в мой мешочек), «несмотря на всяческое знание, просвещение, анализ, на все успехи науки о человеке, на земле всегда можно ждать чего угодно…» Вот уж правда так правда!

Замечу напоследок, что указателей, как добраться в 75-й павильон, при входе на ВДНХ не было никаких, а в самом павильоне не было никаких указателей, как добраться до туалета. В самих же туалетах не было никаких признаков бумаги.

2010

Счастье Вологды пока не в кино

С 4 по 8 июля в городе Вологде первый раз проходил фестиваль молодого независимого европейского кино «Voices».

Идея проводить кинофестиваль в знаменитом и прекрасном городе, «культурной столице русского Севера» (как гласят плакаты на улицах), хорошая и правильная.

В Вологде нет никакого распада и разложения. Улицы метены. Деревянные домишки старой Руси охраняемы и трогают душу. Губернатор Позгалев крепок и разумен. По набережной городской реки гуляют беременные женщины в изрядном количестве. Вологжане явно нацелены на устройство мирной жизни, которую, как известно, украшает именно культура, как резьба – деревянное зодчество.

Программа фестиваля «Voices» была насыщенной и разнообразной. Однако встречу русской провинции с независимым кино Европы пока что не назовешь диалогом. Скорее, вышло столкновение.

Дело в том, что независимое европейское кино давно загнало себя в безвыходную ловушку. Противополагая себя Голливуду, оно отрицает и отметает все его штампы, приемы и фокусы. Никаких зажравшихся «звезд», спецэффектов, лживой занимательности и прочей пошлятины! Все должно быть скромно, честно и человечно. Но, отметая Голливуд, независимое кино заодно отрекается и от грамотного сюжета, и от здоровой занимательности (которая принадлежит искусству изначально и не является буржуазной пошлостью!). Поэтому в большинстве независимых фильмов вообще нет развития действия. Перед нами длинная-длинная экспозиция, переходящая в развязку.

А русская провинция как раз любит хорошие добротные истории с четкой моралью. Поэтому после многих конкурсных картин вологжане выходили из зала, почесывая затылки в добротном северном недоумении.

Скажем, датская картина «Аплодисменты» посвящена проблеме, понятной всему миру – у сильно пьющей актрисы после развода отобраны двое детей, и она пытается их вернуть. Актриса Паприка Стеэн превосходна, однако ее крупные планы на полтора часа не заслоняют того факта, что история обрывается, не развившись и не закончившись. Испанский фильм «Я тоже» рассказывает о нетипичном человеке с синдромом Дауна, умном и обаятельном, который выучился в университете и хочет быть нормальным и спать с обычными женщинами. Это гуманно и трогательно, но тоже как-то на обочине зрительского интереса.

Более продвинулся к сердцу зрителя польский фильм «Реверс», да и жюри во главе с режиссером Сергеем Бодровым его отметило (приз за лучшую режиссуру получил Борис Ланкош, за лучшую женскую роль – Агата Бузек). Все-таки братья-славяне, пережившие социализм, невольно совпадают с нами в ритмах раздумий над своей судьбинушкой. Действие происходит в 1952 году, когда обаятельная, но неустроенная в личной жизни девушка, работающая в отделе поэзии крупного издательства, встречает таинственного незнакомца. Брутальный мужчина, поразивший воображение Сабины, оказывается мерзким провокатором из спецслужб. Храбрая девица убивает подлеца, и вся милая семейка (мама и бабушка) хлопочет над проблемой растворения тела. Которое все-таки успело заделать бедной Сабине ребеночка…

А французская картина «Восьмая страна чудес» (приз за лучший сценарий) так и совсем удачно решила проблему сочетания независимости и занимательности. Она рассказывает о заговоре пользователей маленькой социальной сети, которые создали свою страну, «Восьмую страну чудес», и с помощью хитрых технологий стали активно вторгаться в действующую политику. Менять пораженный корыстью и лицемерием мир! Безусловно, эта лента способна заинтересовать молодых русских зрителей, главное, чтобы наши чудаки не восприняли картину как руководство к действию и не стали в самом деле манипулировать миром через Интернет. О чем, конечно, бедолаги давно мечтают.

Главный приз фестиваля получил фильм Сергея Лозницы «Счастье мое» (Украина-Германия-Нидерланды). Он уже побывал и в Каннах, и на «Кинотавре», где был отмечен и призом за лучшую режиссуру, и призом гильдии кинокритиков и киноведов. Последнее обстоятельство меня сразу насторожило. Специфические вкусы нашей гильдии мне давно знакомы. Шансы на любовь гильдии имеют только те картины, где Россия предстает в виде «дикого поля», по которому возят «груз 200». Любая заключенная в фильме радость, красота, душевный подъем, разумные действия словно бы вычеркивают картину из поля зрения критики. Радость и красота – нет, это все для ура-патриотов и гламура. Всё настоящее и честное – мрачно, бессвязно, уныло. Слушайте, а хорошо ли это будет – радость и красоту отдавать на откуп сатане? Он, вообще, не облопается?

Сергей Лозница – известнейший режиссер неигрового кино. Его игровой дебют прекрасно вписывается в систему координат «независимого европейского кинематографа». Он настоящий и честный – то есть мрачный, бессвязный и унылый. В отличие от знаменитой картины Балабанова, в нем нет запоминающихся и хорошо сыгранных героев, нет мотивации поступков. Поехал шофер отвозить муку и пропал без вести. Насилие пропитывает этот мир, где все дороги ведут в никуда. Название картины – горькая насмешка… Все это прекрасно подходит для какого-нибудь прохладного зальчика на сто мест в Роттердаме и со свистом пролетает мимо русской провинции. Где знают о реальных, а не символически-выдуманных русских ужасах и всё ж таки упрямо гуляют по набережным в беременном виде.

Вологодский фестиваль – мероприятие, которому хочется пожелать долгой интересной жизни. На мой взгляд, было бы разумно сменить название («Voices», т. е. «Голоса», как-то избито) и найти выразительного, авторитетного Президента фестиваля (какую-нибудь Марину Влади, к примеру). Ведь в России так любят президентов.

2010