Текст книги "Избранная. Будь нашей женой"

Глава 8

Свекровей у меня никогда не имелось, как-то отвела судьба от замужества. Я хотела построить карьеру, а уже потом думать о семье и прочих атрибутах «нормальной женщины». Но, по рассказам подруг, знала, что ничего хорошего от мужниной матери ждать не следует.

Особенно, если мужа два, а мать всего одна.

Например, свекровь Маринки (моей подруги со школы) любила без спросу врываться к молодым в комнату и отчитывала их за беспорядок и слишком громкие стоны. Щеколду она ставить категорически запрещала. Маринка устроилась на третью работу, но накопила на первый взнос и уехала от «мамочки» сразу же, как представилась возможность.

А свекровь Ирки (это уже с работы) периодически заводила песнь про покинутую и одинокую, которую оставил единственный сын ради какой-то крали. Всё кончалось слезами, вызовом скорой помощи и попытками вернуть сына в "семью". Ирка стоически терпела, даже улыбалась, но за глаза называла свекровь ведьмой.

Короче говоря, историй со счастливым концом в моем арсенале как-то не имелось.

Поэтому, если вечер знакомства с аристократами вызывал во мне небольшое беспокойство, то близость приезда свекрови – целый спектр эмоций. От неуверенности в себе до трусливого желания сбежать и спрятаться в лесах на недельку-другую.

Обидно, кстати. Брак ненастоящий, зато свекровь всамделишная. Где справедливость?

Матушка дэ Горн приехала к полудню следующего дня. Передо мной предстала величественная худощавая женщина слегла за пятьдесят. Медно-рыжие волосы её были уложены в затейливую косу. Одетая в глухое черное платье, застегнутое под самое горло, она казалось вдовой, только-только пережившей смерть драгоценного супруга. Разве что вдовы не улыбаются так открыто, когда видят сыновей.

А она улыбнулась, и мне стало ясно, в кого у Макса такая лучистая улыбка.

– Как же я соскучилась! – всхлипнула матушка, повиснув на шее сначала у старшего сына, а затем у младшего. – Не верится! Вы вдвоем в одном помещении. Небеса услышали мои молитвы.

– Благодари не небеса, а Рину, – рассмеялся Макс, кивнув в мою сторону.

Ой, зря.

Леди Алианна исподлобья зыркнула на меня, стоящую в углу и пытающуюся слиться со стеной. Получалось плохо, как минимум из-за того, что стена была желтой, а я – нездорово-серой.

– Мы обязательно познакомимся, – произнесла она ледяным тоном (узнаю нотки Александра). – Пока же я хочу отдохнуть с долгой дороги и немного пообщаться с вами.

Итак, будущая свекровь дала понять, что даже имени моего слышать не желает. Не сейчас. Может быть, позже.

– Не думай, она хорошая. –  Макс подмигнул мне и провел по позвоночнику, помогая расслабиться.

Я кивнула.

Действительно, рано судить. Какой матери понравится, когда две её кровиночки удумают связать жизнь с непонятной девушкой, да ещё и притащенной неизвестно откуда?

Мы-то понимаем, что брак фальшивый, а вот леди Алианна пребывает в уверенности, что сыновья тронулись рассудком.

Вскоре мы сидели в изумрудной гостиной на первом этаже – стены тут были выкрашены зеленым – и пили чай из крошечных фарфоровых чашечек. Причем будущая свекровь делала это так изящно, словно всю жизнь обучалась пить, оттопырив мизинчик. Я даже постаралась скопировать её жест, но чуть не уронила чашечку себе на юбку.

Я уже знала, что леди Алианна живет в летней резиденции дэ Горнов, в трех днях езды от столицы. На неё ограничения, наложенные императором, не действуют, ибо в мятеже она не участвовала. Правда, помогать сыновьям запрещено. Поэтому матушка много путешествует и занимается благотворительностью. Мол, не сидится ей дома, пока дети страдают.

Ага, дома  сидеть невмоготу, а вот транжирить деньги в разъездах – другое дело.

– Как вы познакомились? – она не стала тратить время даром и сразу приступила к допросу. – Откуда взялась эта, как вас, милочка?

– Екатерина.

– Да-да, – она махнула рукой, вежливо прося меня заткнуться.

Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, всем естеством постигая дзен, я промолчала.

– Я вытащил Рину из другой страны. Самый драгоценный мой эксперимент с пространством. – Макс сел на подлокотник моего кресла и положил ладонь мне на колено.

Разумеется, про взаимовыгодный контакт он матери не рассказал. По выдуманной версии Макс исследовал порталы в иные миры, а когда наткнулся на меня, то был обворожен до глубины души. Мы немного пообщались, и вот я оказалась в поместье, где обнаружилось, что Александр тоже заинтересовался чужестранкой. Искра, буря, безумие – и вот мы планируем свадьбу.

Будем честны, история не терпела никакой критики, но знать в неё поверила, и матушка тоже была вынуждена примириться.

– Ксандр, ты готов делить свою невесту с братом? – только и спросила леди Алианна, дослушав до конца.

У того только дернулся уголок губ в безразличном жесте: «Мне плевать». Даже с собственной матерью Александр не пытался казаться милым и общительным.

– Хорошо, – она постучала ноготками по чашечке, – а что насчет деторождения?

– А что с ним не так? – полюбопытствовал Макс елейным тоном.

– Как вы узнаете, чей ребенок родится у вашей жены? Ведь первенец Ксандра должен унаследовать основное состояние дэ Горнов, а твоему первенцу, Максимилиан, достанутся южные виноградники. Неужели ты позабыл отцовское завещание?

– Рано говорить о детях, но мы как-нибудь разберемся, – клятвенно заверил Макс с самым серьезным лицом.

Мне не нравилось, что меня обсуждают как инкубатор, но я всё ещё постигала дзен, стараясь не выдавать ни единой эмоцией своего истинного отношения к вопросу.

Про тест ДНК, наверное, незачем рассказывать. Только сломаю мозг несчастной женщине.

– А если я не дам своего благословения? – вдруг резанула леди Алианна, чем заставила меня поджаться. – Отец был против любого подобного брака, так с чего мне потакать вашим капризам? Никакого разрешения, и точка.

Кажется, намечается ураган.

Удивительно, но ответил ей не разом побагровевший Макс, а спокойный как безветренное утро Алекс:

– Нам оно и не требуется.

– Как?!

– Так.

– Матушка, послушай. О каких виноградниках и первенцах ты говоришь, если мы не можем выбраться из поместья? – раздраженно добавил младший сын. – У нас всего два выхода из положения, в котором мы оказались по милости императора. Первый: оставаться вечными пленниками этого дома. Второй: жениться на женщине, в которую мы влюблены.

– Женитьба необязательна. Я ежемесячно молю императора даровать вам свободу! – вспыхнула леди Алианна. – Когда-нибудь его сердце дрогнет!

– Увы, твои молитвы бессмысленны. Так бывает, когда молишься не истинным богам, а человеку, возомнившему себя божеством, – съязвил Александр.

– Ксандр! Да как ты смеешь?! Ваше наказание пусть и несправедливое, но мягкое. Император однажды отменил смертную казнь, и условия освобождения он тоже снимет. Я уверена. Он не может гневаться вечно. Подождите. Не порочьте своё имя подобными связями с этой… с ней....

– Что ты имеешь против нашей невесты? – самым милым тоном на свете полюбопытствовал Алекс.

– Признайте, вы нашли её только ради совместной женитьбы.

– Как ты можешь так плохо о нас думать?..

Начало попахивать жареным. Подо мной раскалилось кресло, настолько горячо стало в гостиной.

– Мне срочно нужно отлучиться по делам, – нашлась я, заметив, как скрестились взгляды старшего сына с матерью. – По очень важным. Совсем забыла. Пойду я.

Меня никто не останавливал, поэтому скоро я вбежала в коридор, где уже поджидали девчонки-служанки. За время жизни в поместье я нашла с Тамилой и Сью общий язык, а они были рады пообщаться с «той самой леди Екатериной, которая сумела охмурить обоих лордов».

– Вас никто не обижал? – мотнула головой в сторону гостиной Тамила, а Сью испуганно прислушалась, будто оттуда мог вылететь разъяренный огнедышащий дракон по имени Алианна и перекусить меня надвое.

– Повезло мне со свекровью, – ухмыльнулась я.

– Это точно. Леди Алианна бесконечно приятная женщина, – сглотнули девчонки.

До отъезда будущей свекрови я трусливо пряталась в яблоневых садах, подвязывая ветки, сгибающиеся под тяжестью наливающихся соком плодов. Якобы не представляю жизни без физической работы, а не опасаюсь наткнуться на свекровь.

День клонился к закату, и я сидела в тени дерева, поедая неспелое, кислое яблоко, твердое как камень. Не самый аппетитный ужин, но добровольно в дом я не вернусь. От греха подальше.

Ужин пришел ко мне сам в лице Макса и корзинки пирожков с капустой.

– Думаю, ты проголодалась, – взмахом руки он расстелил покрывало, передал мне флягу с травянистым отваром. – Не обижайся на нашу маму. Она пообещала быть терпимее. Правда, сегодня у нее поднялось давление, и она уехала до лучших времен. Но это определенно прогресс.

– Вы смогли ее убедить?! – не поверила своим ушам.

– Когда оба твоих сына настроены решительно, сложно упираться. Мама понимает, что может потерять нас обоих.

Оба сына…

Удивительно, но эти слова согрели меня, сделали мир чуточку светлее. Оба лорда отстояли наше замужество, не важно, из каких побуждений и что между нами всеми происходит. Даже Александр, который совсем недавно даже имени моего знать не желал, теперь защищал….

Макс передал мне горячий пирожок, и я с аппетитом вгрызлась в воздушное тесто. Верона умела готовить из самых обычных продуктов настоящие шедевры. Пальчики откусишь и проглотишь, насколько это вкусно.

Некоторое время мы ели молча, лишь передавая друг другу флягу.

– Я скучал, – вдруг признался Макс. – Мне не хватает тебя. Две ночи провел как в горячке, мечтая вновь прикоснуться к тебе. Это ненормально, скажи?..

Я так и застыла с флягой у рта, когда Макс придвинулся ближе и, приподняв мои волосы, губами коснулся шеи, совсем легонько, практически невесомо. Поцелуями осыпал мои щеки, не спеша приближаться к губам, но скользя в опасной близости от них.

Всё становилось слишком сложно. Мою успокоительную мысль – он всего лишь изображает между нами чувства – размолотило на песчинки, потому что так изображать попросту невозможно.

– Постой, – отшатнулась, едва сдерживаясь, чтобы не поддаться на гипнотизирующие касания. – Я должна признаться. Тем вечером, когда Александр ушел, мы не просто разговаривали. Мы целовались. Проблема в том, что я… не знаю, что чувствую. Вы оба нравитесь мне. Мне не выбрать между вами…

Я зажмурилась, испугавшись возможной реакции. Упрека или злости, или раздражения.

Буду проклята за свои сомнения, за неумение определиться. За то, что добровольно ввязалась в отношения – пусть и непреднамеренно, – в которых запуталась, увязла по самые уши. На бумаге всё казалось банальностью: двое мужчин и одна женщина, что может быть проще. Но когда в условия контракта ввязалось влечение,  определиться стало практически невозможно.

Мы запутались, сами привели себя в западню.

Надо оставить одного из них – или уйти от обоих, – но почему тогда меня рвет на куски? Почему так сложно определиться? Почему так сильно хочется, чтобы наш контракт перестал быть фальсификацией?

Что за чушь я несу…

– Мне придется соперничать с собственным братом за право стать твоим мужчиной? – Макс рассмеялся. – Как любопытно складываются события.

Глава 9

Помолвка была назначена на первый понедельник второго летнего месяца. По-нашему июля, по их, басурманскому – тейвеля.

Но тут нарисовалась первая проблема.

– Виктор урезал выплаты, – заявил Алекс за обедом. – У нас вообще нет денег. Их не просто мало, они кончатся в любую минуту. В том письме, которое этот ублюдок написал, сказано, что это вынужденная мера. Якобы в стране тяжелая ситуация, поэтому довольствие ограничено. Пищу будут доставлять его люди с расчетом на трех господ и четырех слуг.

– Он издевается над нами! – Макс саданул по столу кулаком.

– Просто не хочет, чтобы мы могли организовать ужин, – невесело ухмыльнулась я. – Боится. Это хорошо. Значит, мы сумели убедить его в искренности намерений. Что будем делать? А если попросить вашу маму о помощи?

– Её расходы строго контролируются, ей запрещено передавать нам деньги либо вещи, – покачал головой Макс. – Конечно, она может подарить, к примеру, тебе предсвадебный ужин. Как чужому человеку, а не нашей невесте. Но, думаю, от императора такая хитрость не укроется.

– Хорошо. Какие ещё идеи?

Молчание, воцарившееся за столом, мне не понравилось. От слова «совсем». Оно было какое-то тяжелое, отчаянное. Денег взять неоткуда, но нельзя же сдаваться вот так просто?!

Рано опускать руки.

– Слушайте, а как у вас с необычными вещичками? Их покупают?

– О чем конкретно ты говоришь? – уточнил Александр.

– Например, у меня есть телефон, это такая штука из моего мира, по которой можно разговаривать на расстоянии. Понятно, что в вашем мире он бесполезен, но в качестве диковинного артефакта может сгодиться. Как вы думаете, его можно продать? Сейчас покажу, ждите тут!

Я добежала до спальни и достала мобильный, который все эти дни лежал выключенным. Хорошо, что у него качественная батарея. Ещё девяносто процентов зарядки. Расскажу, что на него можно фотографировать, только вот фотографии будут недолговечными (как и сам телефон), а потому нельзя всегда держать его включенным. Ну а что. В мире, где фотоснимков не существует, возможность заполучить памятный кадр, многого стоит. Включил – посмотрел – выключил.

– Вот, – продемонстрировала мобильный лордам.

Впервые за долгое время мужчины выглядели озадаченными. Макс с видом великого испытателя потрогал телефон, повертел, подколупнул защитное стекло.

– Тебе не жалко расставаться с ним?

– Он для меня ничего не стоит, – пожала плечами. – Если мы сможем что-то за него выручить, я буду рада. Смотрите, что ещё есть.

Я вывалила на стол содержимое сумочки, которую тоже прихватила с собой. Пробник духов, дезодорант, нераспечатанная пара колготок, разряженный фитнес-браслет, которым я забывала пользоваться. Упаковка мятной жевательной резинки и куча монет.

– Можно попробовать. – Макс задумчиво почесал подбородок, рассматривая «добро». – Мы с Александром не можем распоряжаться имуществом, но ты-то чужачка, имеешь полное право и покупать, и продавать всё, что тебе вздумается. Я напишу старым знакомым-коллекционерам, думаю, кого-нибудь заинтересует.

Ха. Получается, не зря складировала в безразмерной сумке хлам.

К вечеру следующего дня Макс сообщил, что мы выручили за моё барахло приличную сумму. Настолько приличную, что её с лихвой хватит, чтобы организовать помолвку. Не придется даже мариновать селедку с кабачками. За одни только духи заплатили целое состояние.

Вся та ерунда, о которой я даже не задумывалась, оказалась бесценной.

– Мы вернем тебе всё, что ты потратила на нас, до медянки, – скрипнул зубами Александр, когда Макс озвучил полученную сумму.

– Да ну, мелочи. Для меня эти вещи не имеют никакого значения.

Я даже не соврала. Пусть в телефоне лежали снимки друзей и знакомых, но я не страшилась потерять их. Ведь счастье не в фотографиях. Будут и другие, когда я вернусь домой.

Странно, но в последние дни мысль о возвращении не согревала, а настораживала, словно внутри меня кто-то протестовал и не стремился в Россию. Ну а что делать? Оставаться тут?

Всё и так слишком запутанно.

Короче говоря, потеря телефона меня не расстроила, а уж про жвачку или колготки даже говорить не стоит.

Всё это мелочи.

Макс пошел писать письмо, чтобы договориться о дополнительной прислуге и музыкантах, а я догнала Александра и, поравнявшись с ним, произнесла:

– Научи меня сражаться

– Зачем? – опешил он и даже чуть замедлился. – Тебе кто-то угрожает?

– Нет, но я должна уметь дать отпор в случае чего. Тебе сложно или ты не хочешь тратить своё время?

Мысль о том, что было бы неплохо подучиться самообороне, зрела во мне несколько недель, пока я наблюдала за тренировками Александра (о чем он, кстати, так и не узнал). Во-первых, физической нагрузки мне не хватало, а во-вторых, почему бы и нет?

Была ещё одна вещь, почему я решилась не тренировки. Возможность побыть наедине с Александром. Хотя бы немного. После того безумного поцелуя, что выжег клеймо на моих губах, мы виделись разве что в столовой да изредка пересекались в коридорах поместья. Если Макс дал понять свою заинтересованность во мне, то Алекс…

Он предпочел опять закрыться.

– Не говори ерунды, – осек он, – просто я не представляю, чему тебя учить. Ты же…

– Девушка? – подсказала я со смешком. – Не считай меня хрупкой, я занималась спортом и умею держать удар. Но мне будет спокойнее, если ты научишь меня чему-то ещё.

– Договорились. Завтра в пять утра на тренировочной площадке. Надень что-нибудь удобное, но не широкое, иначе запутаешься в рукавах. Место ты знаешь, не зря же подсматриваешь каждое утро, – иронично, но беззлобно добавил Александр.

Ой.

Я покраснела так густо, что сравнялась цветом со спелым помидором.

Было глупо рассчитывать, что этот невозможный человек хоть что-то не держит под контролем.

А я ведь так хорошо пряталась в кустах!

***

В доме имелась швейная машинка, потому остаток дня я провела за пошивом тренировочной формы. Не широкую, значит? Ну-с, получай зауженные брюки и топик, обтягивающий грудь и оголяющий живот.

А что, в моем мире все так и занимаются. Это я ещё не опустилась до шортиков, едва прикрывающих самое сокровенное.

Уверена, Александр казнит меня без суда и следствия, когда увидит в столь непристойном виде, но во мне что-то взбунтовалось. Уязвленное женское самолюбие твердило: «Он знал, что ты подглядываешь за ним, и никак не отреагировал. Ему не понравилось с тобой целоваться. Он ничего к тебе не испытывает».

Ну, раз не испытывает, то и страшиться нечего.

Ровно в пять утра я объявилась на тренировочной площадке. Волосы мои были заколоты на затылке, открывая шею, оголяя ключицы. Штаны обтягивали по самое «не хочу», я едва влезла в них поутру, отметив, что надо перестать налегать на выпечку. Ну а топик… топик выполнял единственную заложенную в него функцию – существовал.

Дэ Горн-старший даже голову склонил набок, когда нимфа по имени Катя явилась на тренировку. Он долго сканировал меня взглядом, снизу-вверх, сверху-вниз.

– В доме кончилась одежда? – полюбопытствовал Александр, перекинув палку из одной руки в другую. – Тебе пришлось шить из тряпья?

– Ты ничего не понимаешь в современной моде, – фыркнула я и показательно покружилась. – В России это считается нормой.

– По всей видимости, в этой твоей России девушкам плевать на собственное достоинство? – парировал лорд дэ Горн и сделал выпад в мою сторону.

Ах так?!

Я ему покажу!

Спустя пять минут обнаружилось, что показать я ему могу разве что уставшего тюленя, валяющегося на песке. Моего запала хватило на несколько скручиваний и парочку прыжков в сторону. Волосы намокли и начали выползать из тугого пучка, топик пропитался потом насквозь.

М-да, красота неземная.

– Если ты будешь сражаться полуголой, тебя быстренько положат… во всех смыслах слова, – Александр внезапно оказался за моей спиной, приложил ладонь к моему животу и вдавил меня в свою грудь.

Ой.

Ладонь эта не спешила покидать области пупка, наоборот, она держала всё тяжелее, и Александр сам вжимался в меня. Пальцы поднялись чуть выше, к самой кромке импровизированного топа, огладили кожу. Но не пересекли запретную границу.

– Продолжим, – он шагнул назад, и я чуть не упала, потеряв точку опоры.

Стоит ли говорить, что я угодила в ловушку, которую сама же и подстроила? Александр как ни в чем не бывало продолжил атаковать, а мне пришлось вспоминать все грустные фильмы на свете, чтобы побороть растущее возбуждение. Его рука была так тяжела, и мне так нравилось это касание, что рассудок попросту отключился.

Тьфу, блин.

Думаю как девица в пубертатном возрасте, когда хочется отлюбить вообще всех мальчиков, которые движутся. А если у этих мальчиков ещё и хрипловатый голос, и темная щетина  на щеках, и взгляд, от которого заходится сердце. М-м-м, взрывоопасная смесь.

Никогда раньше не наблюдала за собой подобного.

К концу тренировки меня загнали как полудохлую лошадь, а ведь мы даже не занялись никакими приемами, исключительно – уклонения и отскоки в нужные моменты. Александр сказал, что плох тот воин, который умеет бить, но не умеет вовремя увернуться.

Поспорить я с ним не могла.

Зато потом я рухнула на траву на границе с площадкой, подставив лицо восходящему солнцу. Оно грело, но не палило. Начало клонить в сон.

Александр сел рядом, скрестив ноги и задумчиво тронув выбившийся из моей прически локон.

– Что у тебя с моим братом? – вопрос, в котором сложно усмотреть второе дно, слишком уж он определенный.

– Ты точно хочешь знать? – Я повернулась на бок, уперлась ладонью в щеку. – А что между мной и тобой? А?

– Насколько мне помнится, контракт?

– Ну да, точно. Как же я запамятовала. Контракт.

– Если серьезно, то я не смогу делить тебя с ним. Я не смог бы делить тебя и с другим мужчиной, потому что женщина должна принадлежать кому-то одному, но с Максимилианом у нас отдельные счеты. Он…

Я сделала знак рукой, умоляя замолчать. Меньше всего хотелось выслушивать про конфликт между братьями, в котором я умудрилась затесаться, сама того не понимая.

– Я помню всю тяжесть ваших отношений, – нетвердый кивок. – Но не знаю, что делать. Я говорила ему и повторю тебе: вы оба небезразличны мне. Я испытываю к вам обоим нечто сложное. Мне трудно объяснить, что конкретно. Если ты не готов мириться, я не буду настаивать. Но лгать тоже не могу, как и отказать кому-то одному.

Александр всё прекрасно услышал и для себя решил, не пришлось даже объясняться подробнее. Он встал с земли и, нависнув надо мной пасмурной тучей, проскрежетал:

– Что ж, тогда наши отношения останутся такими же, как были. Фальшивка, не более того.

Я чуть не взвыла, когда услышала тон, которым он произнес последние слова. Сухой и лишенный жизни, будто выжженная пустыня.

Алекс расчертил наши отношения. А я не могла ничего поделать с дурацким рассудком, который метался между двумя мужчинами, и ненавидела себя за это.

***

Если с первой проблемой – отсутствием денег – мы худо-бедно разобрались, то вторая проблема обнаружилась, когда были разосланы приглашения.

– Люди отказываются от присутствия на помолвке, – Макс постучал карточкой-ответом одного из аристократов, по столу.

Мы сидели в кабинете, который давно облюбовали в качестве генштаба. Я стянула туфли и вытянула ноги на кофейный столик. Полное нарушение протокола и всяческих норм нравственности. Когда я так сделала в первый раз, дэ Горн-младший усмехнулся:

– Мой отец убил бы тебя, увидев, что ты вытворяешь с его любимым столиком.

– Этот кабинет принадлежал твоему отцу? – Я попыталась сесть нормально, но Макс ловким движением вернул мои ступни на гладкое дерево в пепельно-серых разводах.

– Здесь он работал в мирное время, этакое камерное место, чтобы подумать без лишних глаз. Есть другой кабинет, на половине Александра, там проводились собрания и планировали битвы. Как ты понимаешь, я в него не лезу, как и старший брат – сюда.

Короче говоря, выяснилось, что столику несколько десятилетий, и он принадлежал кому-то из заклятых врагов главы рода дэ Горн, у которого был отобран исключительно из зловредных побуждений. На нем даже сохранился скол от меча.

Спасибо, хоть без потеков крови.

– Разве плохо, что они отказываются? – спросила я сейчас. – Меньше народу – больше кислороду. В смысле, нам же еды больше достанется, – поправилась, пока Макс не начал задавать вопросы на тему: «что такое «кислород».

Иногда он бывал ужасным занудой. Истинный фанатик своего дела, который докапывался до мельчайших деталей, периодически сводя меня с ума расспросами. С другой стороны, только такие люди и добиваются величия. Для Макса не существовало полумер.

– Их отказ означает одно: кто-то сверху дал понять, что гостям лучше не присутствовать на торжестве. Нам непрозрачно намекают: нужно остановиться.

– Виктор?

– Вряд ли. – Макс покачал головой. – У него нет такой власти.

– Тогда?..

– Разве что император, но я не понимаю, к чему эти интриги. Он мог бы попросту запретить свадьбу. Издал бы по-быстрому какой-нибудь указ, в котором сослался на волю богов и недопустимость дележки женщины. Якобы речь не о нас, но все понимают, кому конкретно дали затрещину. Нет, всё не так просто. Мне кажется, – Макс призадумался, закусив уголок карточки, – он предостерегает, а не пытается запретить.

От чего только нас предостерегать? От поспешной женитьбы? От моей кандидатуры? От фарса со свадьбой на троих? Вариантов множество, только все до единого мне не нравятся.

Я уставилась на беленый потолок. В голове лихорадочно роились мысли. Думай, Катя, думай. Включай мозг.

Хм, а если…

– Ну а зачем нам конкретно эти аристократы? – хитро прищурилась я.

– У тебя появилась очередная гениальная идея? – Макс хмыкнул. – Слушаю, миледи.

– Ну-у-у. Смотри, от нас отказались, а мы взяли и пригласили других богачей. Все до единого не испугаются, в ком-нибудь да победит любопытство. Да и вообще. Запретный плод сладок. Только дай возможность людям его вкусить. У нас будут музыканты, пышный стол. Предлагаю перенести ужин на улицу для масштабности. А если мы закатим какое-нибудь шоу с публичными поцелуями и признаниями в любви, те, кто не пришел, локти сгрызут от зависти.

– Шоу? – переспросил Макс с любопытством.

– В моем мире так называют красочные представления, – уточнила я. – Доверься мне.

Он наклонился и тронул губами мою макушку.

– Я тебе полностью доверяю. Но ты сможешь убедить Александра поучаствовать в этом самом шоу?

– Постараюсь.

Я даже не догадывалась, что Александра даже убеждать не придется.

Он устроит такое шоу, которое запомнится всем без исключения. Особенно – мне.

***

Поначалу помолвка напоминала ужин-знакомство. Какие-то незнакомые мне люди, облаченные в дорогие платья и костюмы, всё тот же аромат недоверия, витающий в воздухе. На сей раз все расселись посреди парка за столиками на четыре персоны. Алкоголь лился рекой, играла музыка. С нами беседовали, нас поздравляли с помолвкой. Нам задавали непристойные вопросы.

Кстати, леди Алианна в поместье не явилась. Уж не знаю, по какой-то значимой причине или в знак непринятия нашего союза, но она отписала короткий отказ, пообещав присутствовать на свадьбе.

Мы сидели за прямоугольным столиком, мини-версией обеденного стола: с левого края одетый с иголочки Макс, посередине – я в очередном сдавливающем грудную клетку платье, а с правой – Александр. Тот отвечал скупо, в диалоги не влезал и вообще включил прежний режим угрюмого, негостеприимного хозяина.

– Уважаемый лорд, вы не в настроении? – пьяно хихикнула одна из девиц, приглашенная взамен высшей знати.

Грудь выпадала из корсета девицы при каждом шаге, а ходить она ну очень любила, как и танцевать, и кружиться, и наклоняться к кому-нибудь для доверительной беседы. Её черные кудри разметались по плечам и скакали в такт с грудью вверх-вниз. Мужчины постарше были в восторге и жадно поедали брюнетку глазами, периодически получая затрещины от супруг.

– Всё в порядке, леди Ингрид, – сквозь зубы ответил Александр.

– Не расстраивайтесь. – Тонкая ладошка легла поверх руки лорда, вызвав во мне бурю негодования.

Местным незамужним девицам вообще разрешено касаться мужчин, ещё и помолвленных?

Эй!

Так, ты всерьез ревнуешь его к этой пигалице с грудью-убийцей? Ясно как божий день, что ни один уважающий себя мужик не купится на чары этой красоты, тем более – Александр, у которого запретов и требований к себе даже больше, чем у любого другого аристократа.

Но дэ Горн-старший внезапно поднял на леди Ингрид заинтересованный взгляд и едва заметно ухмыльнулся.

– Спасибо, –  кивнул ей.

Та улыбнулась в полную челюсть зубов и дефилировала к своему столику за добавкой. А я заметила, как Александр сжимает в кулаке крошечную записку. Но вместо того, чтобы развернуть её при нас с Максом, он положил бумажку в карман.

– Только не говори, что всерьез собрался воспользоваться услугами Ингрид, – Макс метнул в Александра насмешливый взор. – Неужели стальное терпение Александра дэ Горна не выдержало, и он готов провести вечер с той, у которой прозвище «Выгребная яма»?

– Тебе ли учить меня жизни? Из-за твоих любовных похождений отцу пришлось валяться в ногах у ректора магической академии, только бы тебя не вышвырнули вон.

– Это было десять лет назад, – Макс сжал кулаки.

– Люди не меняются. Ты всегда плохо разбирался в связях и продолжишь это делать даже после свадьбы с нашей блондиночкой.

Я сидела между двух огней и с благодушным видом изображала, будто мне очень нравится жаркое из индейки. Даже не отреагировала на насмешливое обращение в мой адрес.

– Если ты продолжишь, я кину в тебя нож, – пригрозил внезапно рассвирепевший Макс

– Не попадешь.

Краем глаза я отметила, как столовый ножик пролетает в двух сантиметрах от моего лица. Алекс умело отклонился, не поведя даже бровью.

– У тебя всегда были проблемы с меткостью, – с деланным огорчением произнес он, когда нож бухнулся на землю под заинтересованные взгляды всех без исключений гостей.

– Такова русская традиция! – заулыбалась я, подумав, что любую дичь можно списать на загадочную Россию.

– Зато у меня степень по отравлению ядами, – Макс поднес бокал к губам и пригубил кроваво-красного вина. – Впрочем, братец, как я могу запретить тебе пихать своё достоинство куда попало. Только учти, Ингрид могли подкупить, только бы убедиться в неискренности твоих чувств к Рине.

– Может, прекратите скандалить? – прошипела я, чувствуя, как выстроенная по кусочкам картинка идеальной семьи рушится в пепел. – На нас смотрят.

– Вся ваша помолвка – смрадная ложь, – выплюнул Александр. – Не вижу причин, по которым я должен продолжать участие в этом фарсе.

Он вскочил, отодвинув стул так резко, что ножки заскрипели по земле. Разумеется, музыка с танцами и угощениями разом были позабыты. Люди жаждали продолжения, а Ингрид, из-за которой началась вся заварушка, стреляла глазками в лорда и поправляла кудри.

– Ты не уйдешь.

Я преградила дорогу Александру, уперла руки в грудь и так плотно сжала губы, что они онемели. Мы застыли посреди импровизированной танцевальной площадки.

– А что, ты можешь запретить мне? – ухмылка его была перекошенная, рваная, пугающая, как у человека, который пытается шагнуть в пропасть.

– Могу, черт бы тебя побрал, и запрещаю. Прекрати так себя вести.

– Как именно? – издевательски уточнил Александр.

– Как будто ты не сам отказался от меня. Думаешь, я не понимаю, почему ты зол? Думаешь, не вижу, как ты смотришь, когда Макс касается меня?

Всякий раз, стоило младшему брату обратиться ко мне, улыбнуться или дотронуться, в глазах старшего зажигалось пламя. Я пыталась не обращать внимания, думала, что это пройдет, ведь Александр сам сделал выбор. Но теперь…