Текст книги "У короля должна быть королева"
Автор книги: Татьяна Оболенская
Жанр: Современные детективы, Детективы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]
У КОРОЛЯ ДОЛЖНА БЫТЬ КОРОЛЕВА
ПРОЛОГ
Внизу остался лагерь. Как всегда он не взял на вершину женщину, оставив с ней еще двоих. Конечно, хотелось блеснуть перед ней своей силой и ловкостью, но это опасно. Лучше он блеснет перед ней своей силой сегодня ночью. Ему уже пятьдесят, но он крепок, как никогда раньше. Кажется, с годами он только молодеет и набирает силы. Никто в его команде не может сравниться с ним по ловкости и умению. Он непревзойденный авторитет среди альпинистов. Это льстит его самолюбию. Та, любимая, которая осталась в Москве, категорически отказывается ходить с ним в горы. А как бы ему хотелось, чтобы она видела его триумф! Эта молодая совсем другая. Она смотрит ему в рот, восхищается всем, что он делает: как целует ее, как занимается с ней любовью, как лезет в горы. И сейчас он видел, какими восхищенными глазами она провожала его на восхождение. Нет, взять он ее не мог. Она первый раз в горах. Они вместе уже два года, и он первый раз взял ее с собой в горы. Она восприняла это, как перст судьбы. Надеется, что он разведется со своей женой ради нее? Дурочка! Он любит свою жену, это и есть его любимая. Он до сих пор млеет от ее синих глаз, впадает в дрожь от желания, когда она перед сном расчесывает свои светлые русые волосы, и неторопливо улыбаясь, сбрасывает с плеч пеньюар, поворачиваясь к нему. Он любит ее до потери сознания, скрипит зубами, ревнуя, замечая, как смотрят на нее другие мужчины. Они вместе уже больше двадцати лет, но его желание к ней не уменьшается. Наоборот, она стала для него еще желаннее. Хотя это не мешает ему совершенно спокойно развлекаться с молодыми девочками, получая удовольствия от их изощренной изобретательности. Она, его любимая, вряд ли захочет ему это предоставить, впрочем, он никогда не предлагал ей. Намного проще было завести очередную любовницу. Вот и эта, которую он взял в этот раз, совсем неплоха. Захотелось пустить ей пыль в глаза. Хоть и молодая дурочка, а так хотелось от нее полного обожания, которое он никогда не получал от той, любимой. Нет, она его, конечно же, любила, он это знал. Но не было в ней безоговорочного подчинения и благоговения, как в этой молодой. За это он терпел и содержал ее два года. Ни она первая, ни она последняя! Всех своих молодых любовниц, он перед расставанием всегда брал с собой в горы. Это тебе не романтическая поездка за рубеж на неделю, это его вторая любовь – горы. Здесь он отдыхал душой, а по ночам в палатке – телом с послушной гудаперчивой девочкой. И он считал своеобразным ритуалом напоследок свозить эту девочку не только на море, но и в горы. Хотя девочки никогда и не догадывались, что эта их последняя поездка с ним. Он оглянулся. Внизу яркой зеленью красовался луг. Впереди та вершина, которую он хочет покорить. Он всегда получает то, что хочет. Команда у него что надо, не подведут. Он скосил взгляд, рядом младший брат: сильный, смелый, ловкий. Почти такой же, как он. Хотя нет, пожалуй, он всё-таки лучший. А ведь он старше брата на десять дет. Вчера вечером они повздорили. Брат впервые возмутился, что он занимался любовью с этой молодой, а она орала в оргазме на весь лагерь. Ну и что? Это же не в первый раз. Хотя, так орала, пожалуй, в первый раз. После этого мужики смущенно отворачивались. Но брат неожиданно оскорбился за ту, любимую. В юности был влюблен в нее. До сих пор, видать, слюни по ней пускает! Ничего, все перемелется, мука будет. А он вернется в Москву и бросит эту молодую. А может, действительно, пересмотреть свою жизнь? Любит-то он все-таки ту, единственную, всю жизнь любит! И ему с ней очень хорошо! Он с ней улетает прямо в небеса! Зачем тогда ему очередные шлюхи, по привычке? Нет, пора, действительно, пересмотреть свои привычки. Все! Вернется и все будет по-другому. Будет только она одна, его Любовь! Он закинул кошку, дернул на веревку, держит крепко, перевел взгляд на брата. Тот тоже бросил и зацепил кошку. Сердится на него, старается не смотреть. Черт с ним, отойдет, никуда не денется. Он сильнее дернул веревку, крепления прочно держали, он усмехнулся. Ему всегда все удается, и эта вершина будет его! Он полез по скале. Подъем оказался сложным, он даже и не ожидал. Ничего, он справится. Он лучший альпинист. Может быть, даже самый лучший! Неожиданный треск, и под его весом рвется один канат. Он летит вниз. Перед глазами бледное, отчаянное лицо брата, и последняя мысль: «Неужели брат сделал то, что когда-то обещал!» Все! Конец!
Спустя год
Вероника Одинцова бесцельно бродила по огромной квартире, вспоминая, как здесь было шумно и весело, когда она была маленькой, когда ее все звали просто Ника, впрочем так ее зовут и сейчас. Вообще-то мама хотела назвать дочку Верой, Верочкой. Бабушку со стороны мамы звали Надеждой, саму маму звали Любовь Сергеевна. И она очень хотела продлить достойное трио: Вера, Надежда, Любовь. Но папа почему-то решил, что для маленькой девочки это слишком серьезное имя. Он хотел назвать дочку, как любимую жену – Любой, Любушкой. Но мама твердо стояла на своем, и папа сдался. Правда, когда регистрировал дочку в загсе, записал Вероникой, утверждая, что это та же самая Вера. Так Вера неожиданно трансформировалась в Нику. Ника остановилась и непроизвольно улыбнулась, вспоминая сейчас все это. Папа всегда мог настоять на своем, причем практически не прикладывая к этому никаких усилия. У него все получалось само собой, как будто играючи. У них в доме всегда собиралось много народа, особенно на праздники. И папа всегда был в центре внимания. Он замечательно играл на гитаре и пел. Женщины завороженно не сводили с него взгляд, а папа смотрел только на маму, казалось, он поет только для нее. Наверное так и было. Год назад папа погиб в горах, он был альпинист. Его бизнес перешел к маме. Мама ничегошеньки не понимала в делах, предпочитая отдать все брозды правления папиному брату и компаньйону по совместительству, дяде Лене. Папа погиб год назад. Ника тогда еще училась в университете. Ника всегда была уверенна, что мама очень любила папу. И она даже переживала, что теперь мама навсегда останется одна, то есть не сможет найти достойного мужчину, такого же, как папа. И это действительно было правдой, пока жена дяди Лени, Анфиса, не пригласила маму на Новогодний корпоторив. Там мама и встретила этого отвратительного Никиту Хрусталева. Он был красив той приторной красотой, которая вызывала у Ники стойкое чувство неприязни и немного брезгливости. Ну не может быть, у мужика белоснежная кожа, прекрасно вылепленное, как фарфоровое лицо, на котором сияли небесного цвета глаза с большими ресницами, изящные руки, как у женщины и небольшой размер ноги. Он был типичный нарцис, любящий только себя! Кроме того, он был младше мамы на десять лет. Когда он познакомился с мамой, очень быстро понял, что это «дойная корова» из которой можно качать деньги. У него сразу же появились дорогие привычки: сигары, виски и, конечно, дорогая машина. Естетвенно все оплачивала мама. Нике хотелось рыдать от отчаяния. Ее любимая мама, самая добрая, самая красивая, самая удивительная не понимала, что ее просто используют. Как она могла попасться на удочку этого альфонса?! Вероника не находила ответа. Маму как будто околдовали. Когда Ника сказала об этом маме, она неожиданно расплакалась, совсем, как девчонка и плакала так горько, что Веронике стало стыдно. Больше она не предпринимала попыток объяснить маме, что этот молодой человек ее не любит, и с ней только из-за денег. Однажды вечером мама пришла в спальню к Нике, обняла ее и густо краснея, тихо спросила:
– Ты осуждаешь меня из-за моих отношений с Никитой?
Ника промолчала. Она просто не знала, что сказать маме.
–Да, осуждаю, потому, что твой Никита – альфонс, – подумала она. – А ты старше его на десять лет. Он целует тебя, а косит взглядом в мою сторону. А недавно, начал приставать, и я вынуждена была залепить ему по физиономии. Как ты не понимаешь, мамочка, что ему нужны твои деньги, а не ты?
Но Вероника ничего, конечно же, не сказала, только покачала головой.
– Девочка моя! – шептала мама. – Прости меня, пожалуйста, но я так его люблю! Это моя последняя любовь. Мне кажется, что я никогда так не любила папу, только позволяла себя любить. А теперь люблю сама. И я так счастлива! Кроме того, не все у нас с папой было хорошо. Наши отношения были совсем не безоблачны, просто я не догадывалась об этом, – слезы блеснули у мамы в глазах.
Ника вздохнула.
– Мамочка, все нормально, иди спать. Я тебя очень люблю. И если ты счастлива, значит я приму любого мужчину, даже твоего Никиту. Гори он синим пламенем, козел! – мысленно добавила Ника.
Еще неделю назад Ника осуждала маму, а теперь была готова на все, чтобы только на минуту увидеть ее. Мамы больше нет! Неделю назад она попала в автомобильную катастрофу, не справилась с управлением, и машина врезалась в столб. Мама погибла мгновенно. Ника облокотилась об подоконник, чтобы не упасть. Слезы полились ручьем.
– Мамы больше нет, папы тоже! – с отчаяньем прошептала она. – И зачем мне эта гребанная жизнь?! Я одна на этом свете, совсем одна! И никто меня не любит, разве, что дядя Леня.
Она подошла к окну и уставилась вниз. С высоты шестого этажа хорошо проглядывался двор, детская площадка и заасфальтированная ее часть, которую автомобилисты приспособили для несанкционированной стоянки. Она как раз располагалась под Никиным окном. Сейчас стоянка была пуста. Она заполнялась, ближе к вечеру, когда счастливые обладатели автомобилей возвращались после работы домой. Если сигануть вниз головой, как раз попадешь на эту стоянку и благополучно размажешься по асфальту. Ника никогда не понимала смысла суицида. Как может человек, молодой или даже не очень свести счеты с жизнью? Ведь жить все-таки прекрасно! Но сейчас она хмуро смотрела вниз, представила там свое безжизненное тело и невольно содрогнулась.
– Нет, нужно жить назло всем врагам. Вот–то теперь они все порадуются! Особенно тетя Анфиса, жена дяди Лени – папиного брата. Тетя! – фыркнула Ника. Да ей всего тридцать лет! Но она всегда подчеркивала сладким голоском, что для Ники она тетя Анфиса.
Телефонный звонок резко нарушил гнетущую тишину. Звонила Танька, подруга Ники. Самая настоящая оторва, как говорила мама. Танька, действительно, была шустра. В свои двадцать два года она поменяла такое количество мужиков, что Ника уже в них запуталась. Причем частенько Танька одновременно встречалась с несколькими. Вот это особенно возмущало Нику, что она неоднократно высказывала своей подруге. Но Танька только смеялась в ответ, ничего не собираясь менять в своей жизни. Они, эти две подружки, были абсолютно разные. И, тем не менее, дружили больше десяти лет, еще со школьных времен. Сейчас Нике действительно нужна веселая, неугомонная Танька. Нужна, как никогда, чтобы заглушить боль, которая там внутри разрушает Нику. Ника сняла трубку.
– Никуль, быстро собирайся, раскрас и прикид боевой. Идем в клуб, – бодро сообщила Танька. – Помнишь, я тебе рассказывала, что познакомилась недавно с парнем, зовут Димкой. Он работает барменом в каком-то элитном клубе. Туда просто так не пройдешь, там либо «звездная» публика, либо очень крутые парни, ну в смысле денежные. Даже не всю золотую молодежь пускают.
Ника поморщилась.
– Ну и что мы там забыли? – недовольно спросила она.
– Мы пытаемся не отставать от жизни и поймать удачу за хвост, – важно изрекла Танька. – А вдруг там твое счастье или любовь притаилась за барной стойкой и дожидается тебя. А ты сидишь дома и все профукаешь. Кошмар! Представляешь?
Ника вздохнула.
– Ладно, заходи, поедем на моей машине.
– Не, не, не, – воспротивилась Танька. – Только на такси. Мы же туда расслабляться едем. Значит, за руль садиться не будем. Собирайся быстрее, через полчаса я у тебя.
Ника распахнула гардероб. Что бы надеть? Не хочется выглядеть ни вызывающе, ни очень просто. После недолгих колебаний Ника все-таки остановилась на обтягивающих джинсах и стильной маечке. На ноги – босоножки на каблучищах. На лицо – минимум косметики. Синие, миндалевидные глаза, обрамленные густыми, длинными ресницами, и красить не обязательно, тонкие, правильные черты лица и пухлые губы. Но самая главная фишка Ники – это цвет лица и бархатистость кожи. И откуда только Веронике досталось такое сокровище? Хотя, конечно, мама у Ники была красавица. Но, если честно, до Ники ей далеко! Мама обнимала Нику, всматривалась ей в лицо и констатировала, что Ника все-таки самая красивая девочка на свете! А папа с гордостью сообщал, что род Одинцовых, старинный, дворянский род, относится какой-то веткой к роду Шереметьевых. В их роду женщины все были красавицы, да и мужчины не подкачали. Взять хотя бы дядю Леню. Конечно, папа был очень интересный и харизматичный мужчина. Но дядя Леня был так хорош, что женщины останавливались, когда он проходил мимо, готовы были следовать за ним даже на край света. Ника вздохнула. Да, пожалуй, она взяла все самое лучшее от маминой породы и от папиной. Получилась гремучая смесь. Мужики просто столбенели, глядя на нее, глупели на глазах и в течение пяти минут становились ручными. Вот только Ника не знала, что с ними делать?
– Подумаешь, внешность! – фыркнула она. – Мне уже двадцать с лишним лет, и никаких отношений! Хотя я виновата сама. Все жду принца на белом коне! А принц никак не появляется. Видать припарковал своего «коня» у какой-нибудь таверны и пьет горькую, пока принцесса его дожидается, – Ника встряхнула своими великолепными светло-русыми волосами, и они рассыпались по плечам. – К черту всех принцев, сегодня я оторвусь по полной! А мой ангел-хранитель пусть тоже расслабится и потеряет в конце концов свою бдительность. Вот сегодня, назло своей тяжелой доле, напьюсь вдрызг. Хоть раз в жизни совершу какую-нибудь глупость.
В клуб Ника с Танькой подъехали около девяти вечера. Клуб действительно был элитный. На входе охранник смерил их подозрительным взглядом. Танька позвонила по мобильному телефону, и к ним быстро вышел какой-то парень, высокий, симпатичный, в белоснежной рубашке и с бабочкой.
– Это, наверное, и есть тот самый бармен Дима, – подумала Ника, разглядывая его.
Парень радостно улыбнулся Нике и нежно поцеловал Таньку.
– Проходите девчонки, все столики уже заняты, но я придержал места у бара.
Ника едва поморщилась.
– На фиг все это мне нужно! – рассеянно подумала она. Но отступать уже было поздно.
Зал был переполнен, гремела музыка. Ника с Танькой пристроились возле барной стойки, и потягивали коктейль. Танька махнула кому-то рукой и ненадолго покинула Нику. Ника оглядела зал и неожиданно встретилась взглядом с мужчиной, который сидел недалеко за столиком и с интересом разглядывал ее. Он улыбнулся ей ослепительной улыбкой, поднялся и неторопливо направился в ее сторону. Мужчина был красив – высокий, загорелый брюнет с темными глазами. Ника смутилась, быстро отвернулась, затылком чувствуя его приближение. По спине побежали «мурашки» и сердце почему-то сжалось от какого-то предчувствия.
– Привет! – раздался негромкий, хрипловатый голос прямо у нее над ухом.
Ника невольно вздрогнула и обернулась. Незнакомец был чертовски хорош, постарше ее лет на десять, может быть чуть больше.
– Привет, – ответила Ника, непроизвольно краснея. – Хорош, очень хорош! – пронеслось у нее в голове. Неужели я заинтересовала его?
– Скучаешь? – насмешливо поинтересовался он, не сводя с нее своих черных, пронзительных глаз. – Меня, между прочим, зовут Стас. Может, поскучаем вместе, детка?
Ника украдкой разглядывала его. Он совсем не похож на отпрысков высокопоставленных лиц, то есть золотую молодежь. Скорее, производит впечатление преуспевающего бизнесмена, судя по тому, что одет с тщательной небрежностью. Простые, голубые джинсы и в тон рубашка поло. Ника сразу поняла, какова стоимость этой небрежности и неожиданно рассердилась.
– С чего вы взяли, что я скучаю? – равнодушно пожала плечами Ника. Захотелось сделать независимый вид, показать, что его появление ей безразлично.
– Значит, не скучаешь? – усмехнулся он. – Конечно, такая красавица долго скучать не будет! Жаль, если я опоздал, – с сожалением проговорил он. – Виски! – обратился он к бармену и улыбнулся Нике. – А тебе, что заказать, детка?
Да, опыта общения с мужиками у Ники абсолютно нет никакого! На его совершенно невинный вопрос Ника оглядела его, прищурилась и дерзко выдала:
– Молоко! И не забудьте про памперсы. У нас в детском саду это выдается комплектом, – совершенно довольная собой она отвернулась. – А пусть не очень-то воображает, что осчастливил меня своим появлением, – с торжеством подумала она. – И вообще, нечего приставать к незнакомой девушке!
Стас неожиданно расхохотался.
– Такого я еще не слышал! Молодец, детка! Как тебя зовут? – с интересом спросил он. – Бьюсь об заклад, что имя у тебя самое необыкновенное. У такой необыкновенной девушки должно быть необыкновенное имя. Что-нибудь новомодное, типа Анжелика или Диана.
– Не угадали, – холодно произнесла Ника. – Меня зовут Вероника.
– Почти угадал! – обрадовался Стас. – Анжелика, Вероника. Немножко вычурно, не то, что Маня, например, или Маруся, но зато красиво. Я буду звать тебя Никой, – улыбнулся он. – Так короче. Не возражаешь?
– Даже, если бы я и возражала, ничего бы не изменилось, – вздохнула Ника. – Меня так все зовут с детства. Впрочем, можете звать меня Маруся, если вам так хочется. Мне все равно!
Стас продолжал внимательно рассматривать Нику. Лицо очень красивое, почти без косметики, детские, пухлые губы, а в этих невероятных, синих глазах тщательно прячущаяся боль. Под маской неприступности и дерзости он смог все это разглядеть. Наверное, у нее что-то случилось, и она решила заглушить боль походом в клуб.
– Слушай, Ника, а почему ты такая колючая? – неожиданно спросил он. – Ты феминистка?
Ника с удивлением взглянула на него.
– С чего вы взяли? Нет, конечно! Просто я не люблю, когда ко мне пристают незнакомые мужчины.
– Ну почему незнакомый? Мы же познакомились с тобой две минуты назад. Я – Стас, ты – Ника, – его черные глаза смеялись, а сам он был серьезен.
Ника одарила его насмешливым взглядом, но промолчала.
– Итак, мы выяснили, что все-таки две минуты назад познакомились, – улыбнулся Стас. – А теперь ответь мне, почему ты такая грустная? У тебя, что-то случилось? Может быть, я смогу тебе помочь?
– Обойдусь без вашей помощи. Вот напьюсь сейчас и буду веселиться! – не глядя на него, тихо сказала она.
– Маленьким много пить нельзя, – поучительно изрек Стас. – А потом я уверен, что пить ты не умеешь, – ему захотелось немножко подразнить ее.
Ника даже покраснела от досады.
– Во-первых, я не маленькая! – сердито проговорила она. – Мне уже двадцать один год. А во-вторых, ты думаешь, если я девушка, так не умею пить? – она неожиданно перешла на «ты». Ее щеки гневно горели.
На мгновение Стас залюбовался этой девушкой.
– Умеешь? – его глаза снова смеялись.
– А давай пить наперегонки, кто раньше упадет, – расхрабрилась Ника. Ей захотелось изобразить из себя «крутую», как в американском кино.
– А давай! – рассмеялся Стас. – Неужели согласиться? – промелькнуло у него в голове. – Маленькая дурочка, нашла с кем тягаться!
Последнее, что Ника помнила, это, как они со Стасом сидели напротив друг друга и по очереди опрокидывали после выпитого виски пустую рюмочку на стол…
Стас давно понял, что затеял дурацкую шутку, но уж очень девчонка была хороша! Так хороша, аж до дрожи в коленках.
– Все, хватит! – решил он, когда увидел, как Ника, опрокинув в себя пятую рюмку виски, упала на стол.
Он вызвал такси и легко загрузил ее в машину.
– Сейчас отвезу ее домой и узнаю, где она живет, – подумал он. – А завтра явлюсь к ней и назначу свидание. Она мне очень понравилась, давно так никто не нравился. – Где ты живешь, детка? – поинтересовался он, осторожно прижимая ее к себе.
– Там! – произнесла Ника, не открывая глаза, доверчиво устраивая свою очаровательную головку у него на плече.
Стас вздохнул.
– Придурок! – мысленно выругал он себя. – Напоил девчонку до бесчувствия. И чего теперь с ней делать? Куда ее везти?
– Куда ехать? – нетерпеливо спросил таксист.
Стас вздохнул еще раз и назвал свой адрес.
Через полчаса они с Никой уже выгружались из машины. Стас подхватил ее под руку и очень легко провел мимо удивленного консьержа. Уже в квартире он завел ее в гостевую спальню и уложил на кровать.
– Спи, детка, добрых снов! – он хотел уйти, но Ника ухватила его за руку.
– Не уходи, я боюсь! – прошептала она, не отпуская его руку.
– Чего ты боишься, детка? – спросил Стас и ласково провел рукой по ее щеке. Рука коснулась, гладкой, совершенной, девичьей кожи. Захотелось сразу же поцеловать эту бархатистую кожу. Он коснулся губами Никиной щеки и замер. Ее кожа изумительно пахла, тонко, необыкновенно, возбуждая его мужское начало. Стас стиснул зубы и попытался отстраниться, потому, что его тело мгновенно среагировало. Но Ника обхватила его за шею.
– Не отпускай меня, пожалуйста, – тихо попросила она и зарылась лицом в его шею, вдыхая запах возбужденного мужчины. Стаса прошибло, как электрическим током, с головы до пят.
– Я не отпущу тебя! – прохрипел он от волнения, все крепче прижимая ее к себе. Хотя здравый смысл советовал взять себя в руки, немедленно уйти в свою спальню и закрыть дверь, желательно на ключ, подальше от соблазна.
Но эта девушка так восхитительна и притягательна, что желание вспыхнуло бы сразу даже у святого. Стас не был святым.
– Ника, Никочка, Никуля, – жарко шептал он ей на ухо, проводя языком по восхитительным, розовым мочкам ушей. – Какая я же сладкая, детка!
В полумраке комнаты Стас нашел ее губы, раскрыл их языком и скользнул внутрь. Поцелуй получился необычайно страстным. Он проникал все глубже и глубже, лаская ее язык своим. Когда он наконец отпустил ее, Ника застонала от наслаждения. Стас быстро и умело освободил ее от одежды, не прекращая покрывать поцелуями ее шею и грудь. Его одежда отправилась вслед за Никиной. Он осторожно коснулся ее гладкого тела, провел по совершенным изгибам, потом взял в руки упругую грудь и языком добрался до сосков, которые сразу же затвердели. Стас ласкал эту удивительную девушку и со стыдом понимал, что этого, наверное, делать нельзя. Она сильно пьяна и не осознает, что творит. И в этом виноват он. Она намного моложе его, совсем девчонка. Он не должен был идти у нее на поводу и затевать этот дурацкий розыгрыш со спиртным. И сейчас, он тоже не должен идти у нее на поводу, нужно встать и уйти. Но вместо этого он осторожно раздвинул ее бедра своими и устроился между ними. Его возбужденная плоть полностью была готова на все мужские подвиги. Он начал медленно входить в нее, пытаясь продлить удовольствие, но неожиданно ощутил препятствие.
– Черт! Она девушка, – запоздало догадался он. – Что я делаю?! Она возможно завтра не простит мне.
Но было уже поздно. Мчащийся скорый поезд остановить невозможно! Кроме того, Ника все крепче прижималась к нему. Она хотела его так же, как и он ее. И он сразу же понял это. Назад дороги нет! Локомотив на ходу врезался в преграду, разрушил все препятствия на своем пути, двигаясь к своей цели…
Ника проснулась, ощущая непонятную слабость. Тело внутри болело и саднило. Она распахнула глаза и по привычке уставилась в потолок. Потолок непривычно поплыл перед глазами. Ника попробовала сфокусировать взгляд на люстре, и от изумления ее большие глаза распахнулись еще шире. Вместо знакомой, любимой, маминой, хрустальной люстры потолок украшала стильная люстра из синего, прозрачного стекла, напоминающая летающую тарелку.
– Интересно, мама действительно поменяла люстру, и я не заметила, или у меня уже глюки? Это же надо так напиться! – вяло подумала Ника и неожиданно обнаружила на своей груди смуглую, волосатую, мужскую руку, которая лежала там совершенно по-хозяйски.
Ника тихонечко ахнула и повернула голову. Рядом на подушке преспокойненько спал незнакомый мужик. Она пошевельнулась, пытаясь сбросить его руку, и он открыл глаза.
– Привет! – улыбнулся он, притянул ее к себе и нежно поцеловал в щеку. – Проснулась, маленькая? Как ты спала?
Ника в ужасе откатилась от него на другой край кровати.
– Вы, кто? – испуганно тараща глаза, спросила она. – Не приближайтесь ко мне! Я сейчас закричу! Я полицию вызову! – неожиданно заверещала она.
Мужик с недоумением уставился на нее.
– Ты что? Совсем ничего не помнишь? – с удивлением поинтересовался он.
Ника отчаянно замотала головой. Мужик вздохнул, откинул одеяло и встал с кровати. Мама дорогая! Он был полностью голый. А она? Наверное, тоже? Ника опустила глаза. Ее взгляд упал на темно красные пятна на простыне. Она от ужаса прикрыла глаза и тихо застонала. Мужик подошел к шкафу, достал оттуда два белых, махровых халата. Один он положил на кровать возле Ники, а другой надел. Перехватив Никин взгляд, полный ужаса и негодования, растерянно пожал плечами.
– Кто ж знал, что ты девственница! – покаянно произнес он, старательно отводя от нее виноватый взгляд.
Ника молчала. И Стас принял это молчание за понимание создавшейся ситуации.
– Ну, что ж теперь делать? – развел он руками. – В конце концов, ничего страшного не произошло, – немного приободряясь, проговорил он. – Когда-нибудь это должно было с тобой случиться. Я, например, просто счастлив, что стал твоим первым мужчиной! – добавил он и, поняв, что сморозил глупость, поморщился.
– Вы счастливы?! – от отчаянья у Ники охрип голос. – Вы негодяй! Вы воспользовались ситуацией и изнасиловали меня!
– Я изнасиловал? – от возмущения Стас даже побледнел. – Да ты же сама… Я в жизни никого никогда не насиловал! Я что, маньяк? Все было по обоюдному согласию, – он глубоко выдохнул. – Я ничего не делал против твоего желания. Ни-че-го! Ты что, правда, ни черта не помнишь, детка? – Его черные глаза сверкали праведным негодованием.
Ника молчала.
– Ах, ну, да! Ты же вчера напилась в хлам! – язвительно заметил он. – Кто-то хвастался, что умеет пить. Девчонка! Какого черта я с тобой связался?!
Ника от досады закусила нижнюю губу.
– Вы меня напоили специально, чтобы потом заманить к себе и использовать!
Стас презрительно фыркнул.
– Не велико счастье трахать пьяную бабу! Кроме того, ты сама придумала эту идиотскую игру, кто кого перепьет. Когда я понял, что ты невменяемая, вызвал такси, хотел отвезти тебя домой, но ты же лыка не вязала! Что мне было с тобой делать? Не бросать же тебя на улице?
– А вы и рады! – со злостью процедила сквозь зубы Ника. – Мерзавец! Выйдите из комнаты, мне нужно одеться! – рявкнула она.
– Успокойся и не паникуй, – понизил голос Стас. – Я жду тебя на кухне. Прими душ, я думаю, он тебе сейчас не помешает. А потом мы с тобой выпьем кофе, и спокойно все обсудим. Надеюсь, глоток хорошего кофе взбодрит тебя, и жизнь уже не будет казаться в таких черных красках. Да, надень халат, он у тебя на постели.
Ника молчала, стараясь не смотреть на него. Было мучительно стыдно перед этим красивым мужиком, кроме того, ей хотелось его просто убить! Стас, казалось, прочитал ее мысли.
– Повторяю тебе, – стараясь подавить волнение, хрипло проговорил он. – Ничего страшного не случилось. В твоем возрасте это давно уже пора было сделать. И можешь, не переживать, что подцепишь какую-нибудь заразу, я абсолютно здоров! Все остальные вопросы решаемы. Кстати, я действительно счастлив и мечтаю продолжить наше знакомство. Ты мне очень понравилась! – он улыбнулся. Улыбка вышла так себе! – Не было бы счастья, да несчастье помогло. Может быть, мы нашли друг друга? – его черные глаза требовательно заглянули в ее синие.
Ника фыркнула и, отвернувшись к стенке, молчала, только дрожащие руки выдавали ее волнение. Стас попытался еще раз успокоить ее.
– Ну, расслабься, детка! Хочешь, я пообещаю жениться на тебе? – попробовал пошутить Стас. – Теперь, как порядочный человек, я просто обязан это сделать. Кстати, я совершенно не против! А что? Давай попробуем! – дурашливо проговорил он. – Я не женился еще ни разу. Давно пора! Я такую красивую девчонку еще не встречал никогда!
– Идиот! – прошипела Ника, повернувшись и одарив его таким взглядом, что он сначала опешил, а потом засмотрелся на нее.
– Согласен! – улыбнулся Стас, любуясь ее гневным лицом. Она сейчас была особенно хороша, синие глаза горели, как сапфиры, щеки пылали. – С тобой запросто станешь идиотом. Ты необыкновенно красивая девчонка! Даже сейчас, в состоянии сильного похмелья. У меня в твоем присутствии крышу сносит, правда! – проговорил он, и чтобы разрядить обстановку, отправился на кухню варить кофе.
А Ника лихорадочно начала одеваться, боясь, что он заглянет в спальню. Потом она тихонько, на цыпочках пробралась в прихожую, отыскала на вешалке свою сумку, открыла входную дверь и, не дожидаясь лифта, ринулась по лестнице вниз. Уже на улице она пришла в себя. Как она могла до такого опуститься? Напилась до беспамятства, как свинья, да еще умудрилась отдаться этому нахальному мужику. Дура безмозглая! Ника кляла себя всю дорогу до своего дома. Стас жил в центре, на Трубной. Ника тоже жила в центре, на Чистых прудах. Это было не очень далеко от дома Стаса, поэтому она шла пешком. Кроме того, она не представляла, как сейчас может сесть в троллейбус или в метро? Она шла и размышляла. Конечно, все что случилось, ужасно! Но, несмотря на все это, Стас понравился ей. Хотя то, что он позволил себе, никак не укладывалось в ее сознании. Он что, действительно изнасиловал ее? Мерзавец! Хотя, на мерзавца он не очень похож, скорее на героя романа. Интересно, а может быть так, что Ника, сама дала ему понять, что не против переспать с ним? Черт его знает, может быть и может! В голове сейчас полная неразбериха. От вчерашних воспоминаний остался только столик, за который они со Стасом пересели и маленькие, стеклянные рюмочки, которые они опрокидывали на стол вверх дном, после того, как выпьют. Ника представила себе эту картину и содрогнулась. Наверное, она в бесчувственном состоянии упала на стол, или еще хуже – под стол. Кошмар! Какой позор! Этот Стас должен теперь обходить ее десятой дорогой. Правильно он сказал: «Не велико счастье трахать пьяную бабу!»
– Даже если она красива, – мысленно добавила Ника и поморщилась. – Если бы не этот инцидент, можно было бы продолжить знакомство, а так…
– Хотя, нет! Нельзя, – решительно сказала она сама себе вслух. – Он меня нагло использовал, сволочь! Ни о каких отношениях не может быть и речи!
В общем, она сама пресекла продолжение отношений. Интересно, где была ее подруга Танька, когда Нику в бесчувственном состоянии транспортировал Стас? Ника добралась до свого дома и сразу же отправилась в ванную. Она долго терла тело мочалкой, пока оно не покраснело, а потом стояла под душем, закрыв глаза. Ей казалось, что она вывалилась в грязи, и ей хотелось смыть с себя эту грязь. Вода все лилась и лилась, а Нику не отпускало ощущение, что она никак не может с себя смыть свой позор, который проявлялся в виде пылающих щек и дрожи в коленках, хотелось содрать с себя кожу. Наконец, она вышла из душа, завернувшись в просторный, банный халат и свернувшись калачиком, устроилась на диване.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?