Текст книги "Русалка Сальвадора Дали"

– Это мне? – она даже задохнулась от восторга.

– Тебе, – черти уже плясали и выделывали кренделя в бархатных, серых глазах. Они уже праздновали свою предстоящую победу.

– За что? – прошептала Славка.

– Просто так! – рассмеялся Власов. – Давай уже есть, малыш. Стейк здесь замечательный, рекомендую.

Славка осторожно попробовала мясо.

– Вкусно, – улыбнулась она.

– Я рад, – в ответ улыбнулся Власов. – Ну, давай, рассказывай дальше.

– Что? – растерялась Славка.

– Как что? – удивился Власов. – Как жила и росла маленькая девочка Слава? Чем увлекалась, в кого влюблялась? В кого собирается влюбляться?

– Первый раз? – простодушно спросила Слава.

Брови Власова взлетели вверх. А черти в глазах от удивления замерли, и кажется, растерялись.

– А был второй?

– И третий, – рассмеялась Слава.

– Ну, давай про первого, – вздохнул Власов.

Слава пригубила вино и улыбнулась.

– Первый раз – это было в детском садике, – совершено серьезно выдала Славка. – Помню, как сейчас. Мне пять лет, а мальчику Коле шесть с половиной. Я в средней группе, а он в подготовительной. На Новогоднем празднике я была Красной шапочкой, а Коля Серым волком.

– Как интересно! – хмыкнул Власов. – И что, серый волк съел Красную шапочку, а в придачу закусил бабушкой, в виде воспитательницы?

– Нет, – скромно потупила глаза Славка, – не съел и даже не покусал, а наоборот, поцеловал в щеку и дал конфету.

– Т-а-к, – протянул Власов, – хороший финал, давай про второго.

– Второй? – улыбнулась Слава. – Это было уже в третьем классе. Мы сидели вместе за одной партой. Он был очень красивый мальчик и тупой, все время списывал у меня математику. К четвертому классу я в нем окончательно разочаровалась.

– А третий? – не унимался Власов.

Тут Славка стала серьезной.

– Про третьего я вам ничего рассказывать не буду, Александр Вадимович, – тихо сказала она.

– Это что, секрет? – подначивал ее Власов.

– Секрет, – густо покраснела Славка. – Знал бы ты, что этот секрет сейчас сидит передо мной и ведет допрос с пристрастием, – мысленно проговорила она, а вслух серьезно изрекла. – У каждой сказочницы должен быть свой секрет, Александр Вадимович.

– Сказочница, значит, – усмехнулся Власов. – Ну-ну! Обычно сказочницы на поверку оказываются обычными врушками. Кстати, – прищурился он, – а ты не врушка?

– Разве что совсем чуть-чуть, – смутилась Слава. – А вдруг он уже догадался, что я и разгульная горничная – одно лицо?

– Совсем чуть-чуть, говоришь? – Власов неожиданно приподнял ее за подбородок, и его бархатные, серые глаза заглянули в ее синие. – Поехали ко мне, малыш, – бархатные глаза неожиданно блеснули стальным блеском. – Мы с тобой взрослые люди. Нас непреодолимо тянет друг к другу. И мы это оба понимаем. Поехали! – приказал он. – И ничего не бойся.

– А я и не боюсь, – тихо проговорила Слава, смело приняв взгляд его глаз.

Власов подозвал официанта, расплатился, и они пошли к выходу. Уже в лифте Славку охватила легкая дрожь. Она прекрасно понимала, что будет дальше, но она и хотела этого и одновременно трусила. Еще бы! У нее ведь еще не было мужчины, и эта запретная тема немного пугала и одновременно притягивала своей сладостностью. Они ехали в лифте в полном молчании, разойдясь по разным углам, так же молча потом ехали в машине Власова до его дома. Он жил совсем недалеко от Москва-Сити, в многоэтажном доме. Доехали они довольно быстро, поднялись на лифте на двенадцатый этаж. Пока Власов открывал дверь, Славка пыталась привести в порядок свои растрепанные чувства, но не успела. Как только дверь распахнулась, Александр сильной рукой ухватил Славку и увлек за собой. Уже на пороге они начали целоваться, страстно, неистово, как в последний раз. Славка потонула в этом поцелуе, а потом вся задрожала, когда Власов неожиданно приоткрыл языком ее нежные губы и проник в ее рот. Ох уж этот порочный язык! Что он вытворял! Это можно же потерять сознание, впасть в кому! Нет, конечно же, Славка целовалась с ребятами, и считала даже, что у нее это неплохо получается, и, конечно же, слышала о «французском поцелуе», но такого у нее еще никогда не было. Она даже и не предполагала, как это сладостно и разрушительно для воли! А воля, действительно, была сломлена мгновенно. И все этические и моральные запреты полетели к черту вместе с одеждой, которую они оставляли за собой при продвижении к спальне Власова. Славка полностью потеряла контроль над своим сознанием и телом. Сознание просто отключилось, а тело требовало продолжения, причем немедленно, сейчас же. Включилось сознание уже на большой кровати, когда Власов стаскивал со Славки последний атрибут ее одежды – кружевные стринги. Стринги полетели куда-то в сторону, а ненасытные губы и руки Власова уже блуждали по ее гладкому телу, иногда останавливаясь и жадно припадая к определенным его частям. Губы надолго остановились на высокой, девичьей груди, с удовольствием затягивая в рот розовые соски, которые мгновенно затвердели под его ласками. Да, сознание, конечно же, включилось, потому, что Славка ощущала всю сладость его поцелуев. Она стонала, выгибала спину, как кошечка, кусала губы до крови. Она уже не знала, что сделать, как завершить эту сладостную муку?! Она-то пока не знала! Но об этом прекрасно знал ее партнер! Он быстро, коленом раздвинул ее ноги и, ощутив неожиданное препятствие, вошел на всю глубину. Славка вскрикнула от острой боли. А Власов, осознав, наконец, что перед ним девственница, уже не смог обуздать страсть, рвавшуюся наружу, как невозможно остановить летящий железнодорожный экспресс…

Александр притянул к себе притихшую Славку и нежно поцеловал в плечо, где красовалась ее «бабочка-татуха».

– Маленькая врушка! – ласково пожурил он ее. – Я был уверен, что рокерша-пацанка с бабочкой на плече, давно простилась со своей девственностью и постигла все премудрости и уроки любви. А оказалось, что тебе еще нужно преподносить эти самые уроки.

– Ты недоволен тем, что переспал с девственницей? – тихо спросила Славка, кусая губы, неожиданно переходя на «ты»?

– Наоборот, – Власов нежно поцеловал ее в распухшие губы, – я просто счастлив, что стал твоим первым мужчиной. А насчет уроков любви, так это дело наживное, – он весело подмигнул ей. – Поездка в Париж на неделю, и мы с тобой освоим все премудрости любви и даже более. Согласна?

– В смысле, в Париж? – растерялась Славка.

– В том самом смысле, что завтра мы летим в Париж. Я надеюсь, загранпаспорт у тебя есть. Если у тебя нет визы, я сегодня попробую все уладить, – черти в глазах Власова разомлели от неги и лениво ждали ответа. И было понятно, что их устроит только положительный ответ. – Славка, отказ не принимается, – добавил он. – Если ты будешь сопротивляться, считай, что это командировка. Кстати, именно так я все и оформлю.

– Александр Вадимович, – Славка растерянно смотрела на него, – загранпаспорт и виза у меня есть, но…, – она запнулась.

– Саша, – поправил ее Власов, – для тебя я теперь Саша, по крайней мере, когда мы с тобой вдвоем. Может быть, пока на фирме и не надо афишировать наши отношения. Но когда мы вдвоем…, – голос у него неожиданно охрип. – Иди ко мне, малыш! Я тебя очень хочу! Еще хочу! Кстати, ты моя первая девственница. Я раньше никогда не спал с девственницами, даже и не представлял, что с ними нужно делать?

– Теперь тебе и не придется ничего представлять, – проговорила разумная Славка. – Ведь я уже не девственница.

Власов заливисто расхохотался.

– С этим не поспоришь! Ведь действительно уже не девственница! Кто-кто, а я уж в этом точно уверен. – Ты знаешь, малыш, – он неожиданно оживился, – две недели назад одна пьяная в драбадан девица предлагала мне переспать с ней, уверяя, что она девственница.

– И что? – краснея, спросила Слава. – Девица оказалась не девственница?

– Не знаю, – рассмеялся Власов, – не пробовал. Не мог же я воспользоваться доверием пьяной девушки, тем более девственницы.

– Д-а-а-а, – протянула Славка, – теперь, когда ты приобрел опыт общения с девственницами, смотри не войди во вкус! Говорят, аппетит приходит во время еды?!

– А мне больше и не надо! – заговорщически прошептал Власов, притягивая ее к себе поближе. – У меня теперь на завтрак, обед и ужин будет своя, «именная девственница», со знанием языков. Вот именно ее я и собираюсь сам обучать премудростям любви. Для личного пользования, так сказать! Без права передачи! Иди ко мне, малыш…

На другой день они уже были в аэропорту Шереметьево, прошли паспортный контроль и ждали вылета. Славка до конца еще не осознала всего, что произошло с ней за эти сутки. Еще вчера утром, она была свободной, ничем не обремененной девчонкой, а сегодня она не просто, как сказала бы ее подруга, совершила переход «во взрослое состояние», у нее произошел некий душевный перелом. Она любила. Нет! Она не была влюблена, как еще совсем недавно во Власова. Она именно любила! Сильно, всем своим существом, включая и тело и душу. Причем, эта душа приобрела некий новый статус – статус женщины, умеющей и способной любить. Она любила Власова всего, от его пронзительных, серых, бархатных глаз до его сильных, мускулистых ног и стройных ягодиц. При воспоминании об этом, щеки Славки предательски покраснели. И теперь этот объект любви сидел рядом и с воодушевлением рассказывал ей о Париже. Вот чудак! Если бы он знал, сколько раз Славка с дедом были в Париже. Дед возил ее туда каждый год с пятнадцати лет. Но она заинтересованно смотрела на Александра и от восторга сверкала глазами. Впрочем, ее восторг был вызван вовсе не рассказами о Париже, а тем, что ее плечи обнимали руки ее возлюбленного. Наконец объявили посадку, и они двинулись в сторону длинной очереди на получение посадочных талонов.

-4-

Париж, Париж! Пожалуй, на свете нет другого города, который бы так ассоциировался с любовью. Именно Париж – это город любви и всех влюбленных. Когда ты в Париже, все мысли невольно обращаются в сторону любви. Сердце начинает сильнее биться, разгоняя кровь по всему телу, в животе «кружатся бабочки», а душа хочет петь. И петь, конечно же, о любви. «Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь…». А Славка ждала, всегда ждала и знала, что ее возлюбленный будет самым лучшим, самым красивым, самым смелым. В общем, самым-самым. И дождалась! Так и случилось. Ее Саша и правда, самый лучший! Славка любит его так, как никто до нее не любил. А Саша? Любит ли он Славку? Ведь во время их жарких ночей, когда Славка сквозь стон шептала ему слова любви, она ни разу не услышала от него этих самых заветных слов. Об этом стоит призадуматься.

Славка с Сашей гуляли по старым улицам Парижа, сидели в уютных кафешках, пили вкуснейший кофе, настоящее французское шампанское и целовались без конца, всегда и везде: в этих самых кафешках и на многолюдных улицах, в пустынных переулках и на Эйфелевой башне, и в лифте гостиницы, где, кстати, успевали быстро заняться сексом, прежде, чем подняться на свой этаж. А потом, вывалившись из лифта, хохотали до смерти над своими «взрослыми шалостями». Да, в эту поездку Париж открылся для Славки с совсем другой стороны. Она увидела знаменитый город любви глазами влюбленной девушки. И очень многое поняла. Она неожиданно поняла, что теперь кроме деда, у нее появился еще один дорогой ей человек, который стал ей родным и близким. Настолько близким, что ближе некуда, даже ближе деда! Целую неделю, просыпаясь, каждое утро вместе с Власовым, Славка не могла себе представить, как будет просыпаться в постели одна, в Москве. Или не будет? Или не одна? А может быть, Саша предложит ей жить вместе? Эти запретные мысли все чаще и чаще посещали ее, хоть она и честно пыталась их отогнать от себя. В конце концов, если Саша что-то решит, он ей сам обязательно скажет. Но Саша ничего не сказал. Когда они вернулись в Москву, прямо из Шереметьево, Саша повез Славку к себе домой.

– Это не обсуждается, малыш, – посмеиваясь, проговорил он, когда Славка попыталась возразить ему. – Мы едем ко мне, потому, что я просто не смогу теперь уснуть без тебя. Завтра вечером перевезем твои вещи ко мне. Вот так!

Славка ликовала. Значит, Саша любит ее, любит по-настоящему, хотя ни разу не сказал ей об этом. Значит, можно перестать ломать комедию и честно рассказать ему все. Что она внучка его партнера Огнева, что она и есть та самая «разгульная горничная», так приглянувшаяся ему. Саша наверняка будет долго смеяться над этой курьезной ситуацией. Ведь все-таки он переспал с этой самой «горничной», сам того не подозревая. Они прилетели в Москву ночью. Потом еще долго занимались любовью и уснули только, когда уже начало светать. А в девять утра Саша нежно целуя Славку, прошептал ей на ухо:

– Спи, малыш. На сегодня я даю тебе отгул. А я отправлюсь «на работу славную, на дела хорошие».

Славка обвила его шею руками.

– Не уходи, Саш, прошу тебя. Дай себе тоже отгул, – она с надеждой смотрела на любимого.

– Не могу, – вздохнул Власов. – У меня сегодня встреча с заказчиками. Хотя так хочется поваляться с тобой в постели целый день. Как в Париже, помнишь? – черти веселились в бархатных глазах. Он крепко поцеловал ее. – Я побежал. А ты жди меня, и я вернусь, обязательно! – он тихо засмеялся и вышел.

Славка закрыла глаза, когда услышала, как хлопнула входная дверь. Чувство необыкновенного счастья накрыло ее с головой. Он сказал, ждать его, значит, он любит ее! А больше Славке ничего не надо!

Славка выспалась до обеда, повалялась в ванне, привела себя в порядок, уселась у окна и, хмыкнув, подумала:

–Прямо, как в сказке Пушкина.

– Саша с милою простился,

– В путь дорогу снарядился,

– Славка села у окна, чтобы ждать его одна.

Сколько она просидела у окна Славка и не помнит. Соскучившись по Саше в самом прямом смысле этого слова, по «самое не могу», Славка неожиданно приняла решение, отправиться к нему на работу. Она собралась за пять минут и вышла из квартиры, захлопнув дверь.

До офиса Власова на метро Славка доехала за двадцать минут. Спросила охранника выходил ли Власов, на что получила ответ, что Александр Вадимович еще в офисе. Славка посмотрела на часы, почти девять вечера. Саша, наверное, работает. Может быть, он уже заканчивает, и они вместе смогут поехать домой? Саша действительно заканчивал и если быть точным, кончал. Это Славка услышала, когда тихо приоткрыла дверь его кабинета. На столе сидела секретарша и громко стонала, и через минуту застонал Саша. Наверное, ему было хорошо, почему-то пришло в голову Славке. Саша быстро застегнул штаны и обернулся, встретившись взглядом с синими Славкиными глазами, в которых прочитал одновременно растерянность, ужас и боль. Славка рванула к выходу, успев заметить, что черти в глазах Власова испуганы насмерть. Вот просто насмерть! И чего они испугались?

– Славка, подожди, – прокричал он, ринувшись за ней.

Но Славка успела заскочить в лифт и нажала «ход». Уже на выходе из офиса, она как торпеда пронеслась мимо охранника и быстро затерялась в толпе у метро. Власов на пять минут позже проскочил мимо удивленного охранника и быстро вернулся обратно. Естественно, Славки нигде не было. Он был также уверен, что завтра она вряд ли появится на работе, да и у него дома, тоже.

– Ну вот, пожалуй, и все! Красивая сказка закончилась. И, к сожалению, в конце нет «happy enda». Значит, эта сказка с грустным концом. Так тоже бывает! – думала Славка и ехала на такси к деду за город, в дом, где она жила, и где была счастлива, пока не встретила там Власова. Что она скажет деду? Да у нее на лице все написано. Дед сразу поймет, что ей плохо и вытянет из нее всю информацию, всю правду. Нельзя сейчас к деду. Нужно ехать в квартиру родителей. Власов не знает этот адрес. Он никогда не подвозил Славку домой. Все это время они были вместе. Да и не будет Власов искать ее. Не нужна она ему! Разве, что так, на несколько месяцев, пока не надоест.

– Поворачивайте в Москву, – обратилась Славка к таксисту, – я все оплачу.

Таксист лениво кивнул и развернул автомобиль прямо по сплошной полосе, и автомобиль понесся теперь уже в сторону Москвы.

-5-

Власов был не просто зол на себя, он был взбешен. Какого черта! Он что, с ума сошел? В жизни не позволял себе ничего подобного! Идиот! Хотя эта секретарша, которую он сегодня трахал, Катя, кажется, строит ему глазки уже полгода. Но сегодня, когда уже никого не было в офисе, и он сам собирался уходить, она заглянула к нему в кабинет, что-то спросила, какую-то ерунду, он даже и не помнит. Слово за слово. А потом… Потом он и сам не понял, как все это получилось. Девица уселась на стол и раздвинула ноги. И оказалось, что у нее под юбкой не было нижнего белья. Инстинкт сработал что ли? В голову ударила кровь, и он…Он забыл все в тот момент, даже то, что сегодня весь день думал о Славке и представлял, как она спит в его постели, такая трогательная, нежная и невероятно красивая. Как он вернется домой, и они с ней займутся любовью на кухонном столе. Как это было вчера, когда вернулись из аэропорта и не дошли до спальни. Может быть, поэтому он и повелся на эту девицу?

– К черту уволю эту секретаршу, завтра же! – решил Власов, уже придя домой, когда выяснил, что Славка исчезла. – И завтра же узнаю в отделе кадров Славкин домашний адрес.

Но оказалось, что в отделе кадров ее адреса просто нет.

– Почему? – он угрожающе сверлил переносицу Галины Петровны, когда она в растерянности перебирала личное дело Вересовой Ярославы Викторовны. В тоненькой папочке находилось заявление о приеме на работу и все.

– Как такое может быть, Галина Петровна, – зло прошипел Власов. – В личном деле, по крайней мере, должна быть ксерокопия паспорта и договор. Не так ли?

– Они были, – чуть не плакала Галина Петровна. – Сегодня прямо к началу работы пришла Вересова и предупредила, что по семейным обстоятельствам увольняется. Я, конечно, удивилась. Хотела предупредить вас, но она заверила, что вы в курсе дела. Потом ей стало плохо. Она и правда с утра неважно выглядела, бледная какая-то, белая просто, как полотно. Она попросила воды, если можно из кулера. Я вышла, чтобы ей принести свежей и холодной воды. А когда вернулась, ее уже не было в кабинете.

– Галина Петровна, вы с ума сошли! – взревел разбуженным медведем Власов. – Вы оставляете одну девушку в отделе кадров? Девушку, которая даже не является штатной сотрудницей фирмы, которая работает у нас только две недели?

Галина Петровна стояла вся пунцовая, дрожащими руками завязывая и развязывая уже никому ненужную папку с личным делом Ярославы Вересовой.

– Вы меня теперь уволите? – тихо спросила она, не поднимая на шефа глаз.

Власов в сердцах выматерился и вышел, так громко хлопнув дверью, что посыпалась штукатурка.

– Ай да, Славка! Ай да, молодца! Это же надо, придумала, как провести доверчивую Галину Петровну! Неужели чувствовала, что я буду ее искать? – Власов сидел в кресле, в своем кабинете и в соцсетях вбивал «Вересова Ярослава Викторовна». Но, к сожалению, ничего не нашел. Очевидно, информация была недавно удалена. – Она, конечно, была оскорблена, – размышлял Александр. – После нашей фантастической недели в Париже, такой прозаичный конец! А если бы я застал ее в подобной ситуации? – он представил подобное и скрипнул зубами. – Убил бы! Т-а-к, и где мне теперь ее искать? Она, кажется, говорила, что учится в университете на факультете журналистики. Интересно, в каком? Может в МГУ? Сначала нужно попробовать поискать в МГУ. Хотя завтра наклевывается командировка. Придется отложить поиски до лучших времен.

Славка два дня пластом лежала в кровати. Она даже не ела, только пила воду и спала. Спала она все время. Сон для нее стал спасением. Во время сна она забывалась и немного успокаивалась. А на третий день, Славка неожиданно почувствовала, что боль притупилась, и она смогла здраво размышлять.

– А что особенного, собственно произошло? Да, у меня с Власовым была фантастическая неделя в Париже. Я поехала туда с ним, потому, что очень хотела этого. Я люблю его, и думала, что он тоже любит меня. Но для него это, очевидно, было просто хорошее времяпрепровождение и все, хороший секс. Неделя прошла, как сказка, и началась проза жизни. А Власов не ангел, он обычный мужчина, с обычными мужскими инстинктами. Ему хотелось получить меня, он получил, так сказать, сбил оскомину, наелся меня досыта и все! В конце концов, он ни к чему меня не принуждал и не насиловал. И нечего устраивать из всего этого трагедию. Нужно просто все понять и принять, что Власов не герой моего романа. Конец моей любви! Но жизнь продолжается и нужно научиться жить без него.

Она все поняла и приняла. Но встречаться и общаться с Власовым больше не собиралась. Ни к чему это!

– А вдруг Власов решит искать меня, – промелькнула у нее мысль, и она тут же отбросила ее. – Он не знает, где меня искать. Ксерокопию паспорта и договор из отдела кадров я забрала. Университет! – осенило Славку. – Он на раз вычислит меня, если будет искать в МГУ. Хотя, я не говорила ему, что учусь именно там. Факультет журналистики есть во многих вузах. Конечно, МГУ в приоритете. И что делать? – и неожиданно «гениальная мысль» посетила Славку. – А что, если поменять фамилию Вересова на Огневу? – Дед давно хотел, чтобы я взяла его фамилию. Решено!

Вот так она и сделала, и через несколько дней Ярослава Викторовна Вересова превратилась в Ярославу Викторовну Огневу, не оставив ни одного шанса господину Власову, если он вдруг попробует искать свою сбежавшую любовницу. Хотя, зачем ему ее искать? Намного проще завести новую, например, ту самую секретаршу Катю, с которой он занялся сексом на столе сразу же после бурной ночи со Славкой. Флаг ему в руки!

-6-

      Боже мой! Как плохо-то! Уже второй день Славку мутит, тошнит, и выворачивает наизнанку, как тогда, когда она отравилась в день своего совершеннолетия. А сегодня, после завтрака она еле успела добежать до туалета. Все, что она съела, благополучно отправилось в унитаз. Хорошо хоть деда дома нет, он уже неделю в командировке, а то бы точно вызвал скорую помощь. Домработница Оля, наблюдая за Славкой, ахнула и прикрыла рот рукой, чтобы не сказать что-нибудь лишнего. А Славке стало на все наплевать. Она еле добрела до кровати, рухнула туда и прикрыла глаза. Оля неслышно подошла к кровати Славки и тяжело вздохнула.

– Славочка, девочка, тебя давно тошнит?

– Два дня, – простонала Славка, не открывая глаз.

– Ты бы тест на беременность купила что ли, – посоветовала Оля.

– Что?! – Славка мгновенно села на кровать. – Какой тест, Оль, ты чего?

– Тот самый, Славочка, которым беременность проверяют, – Оля отвела глаза в сторону. – А еще лучше к врачу сходи.

– К какому врачу? – насторожилась Славка.

– К гинекологу, конечно, – еще раз вздохнула Оля. – Я думаю, ты беременна.

Славка пружинкой вскочила с кровати.

– Что, я? Этого не может быть! – ее голос от волнения зазвенел.

– Не может быть! – фыркнула Оля. – Мужчина у тебя был? Ну, в смысле, ты с мужиком спала?

Славка виновато кивнула. Оля с жалостью посмотрела на нее.

– К врачу идти надо, – уверенно сказала Оля. – И чем раньше, тем лучше. Чего тянуть?

Конечно же, Оля оказалась права. Еще бы! Она ведь двоих детей родила. Врач, к которому пришла Славка, мгновенно вынесла вердикт: беременность, четыре недели. Славка вышла из поликлиники, села на скамейку и задумалась.

– Что делать? Извечный философский вопрос. Что делать незамужней девушке, когда она узнает, что ждет ребенка, а будущий папаша ни сном, ни духом? Сама беременность не рассосется. Есть только два пути: аборт или рожать. Что делать? Убить едва зародившуюся жизнь или наоборот, дать новую? – Славка поднялась со скамейки и медленно побрела в сторону дома. Она шла и прислушивалась к себе, к тем изменениям, которые происходили с ней. И она, как ни странно, радовалась этому. Она теперь не просто Славка Вересова, ой, пардон – Огнева. Она теперь будущая мать. В ней растет и развивается новая жизнь. Плоть и кровь ее и Власова. Она мгновенно вспомнила Власова, пляшущих чертей в его бархатных глазах. И неожиданно подумала, что никогда не сделает аборт. Она родит ребенка Власова. От таких мужчин, как Власов, аборты не делают!

Константин Георгиевич сидел за столом в своем кабинете и работал. Тихо скрипнула дверь, и на пороге появилась Славка. Огнев скосил взгляд на внучку и снова уставился в компьютер.

– Дед, – тихо позвала Славка, – мне нужно с тобой поговорить. Это очень важно.

– Ну, поговори, – продолжал просматривать документ Константин Георгиевич, – я слушаю тебя.

– Дед, я беременна, – совсем тихо, как будто прошелестела Славка.

– Что? – вздрогнул Константин Георгиевич. – Ты что-то сказала? Я не расслышал.

И тут Славку как прорвало.

– Я сказала, что я беременна, – она уже почти кричала. – Да, вот такая у тебя дрянная, беспутная внучка. Позор рода Вересовых, да и Огневых. Если ты меня выгонишь из дома, будешь тысячу раз прав, я уйду, устроюсь куда-нибудь работать, хоть уборщицей. Но аборт делать я не буду. Я рожу этого ребенка, – слезы градом покатились по щекам.

Константин Георгиевич встал, подошел к внучке и прижал ее к груди.

– Ну, что ты, глупенькая, – он гладил ее по голове, и его суровое сердце разрывалось на части. – Что ты несешь, девочка?      Как я могу выгнать из дома свою внучку и ее будущего ребенка. Рожать будешь! Все будет хорошо! Эх, ты, птичка-невеличка, глупая ты моя! – вздохнул он. – А отец, кто? – осторожно поинтересовался Константин Георгиевич, старательно отводя от внучки глаза.

– Про отца даже не спрашивай, – всхлипнула Славка. – Все равно ничего не скажу.

– Хорошо, – согласился дед, – ну, хоть не наркоман, алкоголик или еще какой урод?

– Нет, – грустно улыбнулась Славка. – Отец ребенка замечательный человек, сильный, смелый, самый красивый. Просто я ему не нужна!

– И Бог с ним, – выдохнул Константин Георгиевич, – раз так, то и нам он тоже не нужен! Сами вырастим ребенка, не бойся.

– Я с тобой, дед, ничего не боюсь! – улыбнулась сквозь слезы Славка. – Мы вырастим ребенка, и это будет мальчик, я уверена. А фамилия его будет Огнев, как твоя.

– А отчество? – хмуро спросил Константин Георгиевич.

– Отчество будет Александрович, – Славка вздохнула. – Ну, что-то же он должен получить от своего отца?

-7-

А Власов, в этот самый момент, зашел в свой кабинет, отшвырнул от злости портфель в сторону, рванул раму окна, уселся на подоконник и закурил. Он только сейчас вернулся из МГУ. На факультете журналистики нет студентки по фамилии Вересова. А фамилия редкая, не Иванова или Петрова какая-нибудь! Значит, она учится в другом университете. Интересно, в каком? Да в каком угодно! Черт возьми! В Москве полно университетов, где есть факультет журналистики. Кроме того, это может быть и коммерческий вуз. Тогда число вузов вообще может увеличиться в несколько раз. И шансы найти Славку резко уменьшатся или вообще сведутся к нулю. Похоже, это конец love story, под кодовым именем Славка Вересова. А жаль! Власов уже курил вторую сигарету, не обращая внимания на пепел, который сыпался на его белоснежную рубашку, баснословной стоимости. А злость его все еще не отпускала. Он был зол на всех: на себя, на секретаршу Катю, и прежде всего, на глупую Славку. Какого черта она смылась, не поговорив с ним?! Могла бы устроить истерику, например, расцарапать лицо Власову, разреветься, в конце концов, проорать ему в лицо, что он гад, кобель и сволочь. А он обнял бы ее крепко-прекрепко и ласково прошептал бы ей на ухо: «Конечно, гад, но я кажется, люблю тебя, малыш». Потом каялся бы, говорил, что черт его попутал, но больше он ни–ни, никогда, ни с кем. И целовал бы ее, целовал, пока она не растаяла бы от его ласк, как Снегурочка на печи. Вот тогда бы она уже никуда от него не делась! А теперь, что? Как ее найти? Он глубоко вздохнул и неожиданно разозлился еще больше. А вообще-то, ему все это надо?! Он холостой, самодостаточный мужик, а она девчонка совсем! И чего он завелся?! Ведь он не приветствует серьезные отношения. Тогда зачем? Потому, что девчонка больно хороша? Наверное. Вот нравится она ему, до умопомрачения нравится! Хоть и брюнетка, хотя он предпочитает блондинок. Но эта брюнеточка особенная какая-то. У него такой еще никогда не было. И вовсе не потому, что она была девственница. Наоборот, она страстная, сексуальная, вызывающая непреодолимое влечение, манкость, какую-то. Он аж застонал, когда вспомнил гибкое, страстное тело, мгновенно отзывающееся на его ласки. Власов скрипнул зубами. Нет! Не готов он сейчас с ней расстаться, вот совсем не готов! А потом, может быть, он и не стал бы с ней расставаться совсем. По крайней мере, в ближайшем будущем. Власов полез еще за одной сигаретой. Он курил и вспоминал, как увидел ее первый раз. Это было что-то необыкновенное, шок какой-то! Он с испанским инвестором Алонсо зашел в отдел кадров, узнать насчет переводчика. Рванул дверь, и она с силой отлетела в сторону. В этот момент он услышал сдавленный крик Галины Петровны. Власов шагнул в кабинет и увидел девушку, которая рухнула на пол. Оказывается, Александр треснул девушку по лбу этой самой дверью. Он подскочил к девушке, подхватил ее на руки и уложил на кожаный диван. Девушка была без сознания. Видать здорово он приложил ее. Галина Петровна куда-то метнулась и вскоре вернулась с мокрым полотенцем. Александр приложил полотенце ко лбу девушки, склонился к ее лицу и неожиданно погладил ее по щеке. Кожа на ощупь была бархатистая. У него даже дыхание перехватило. Девушка застонала и открыла глаза. Ну и глаза! Синего, насыщенного цвета и миндалевидного разреза. Красивые!!! Власов прямо обалдел от восторга. Сеньор Алонсо за его спиной что-то восхищено залопотал на своем испанском языке. А Власов, наоборот, лишился дара речи. Он смотрел в эти синие глаза и потихоньку терял голову. Девушка глубоко вздохнула и попыталась привстать. Александр задержал ее за руку, и его словно пробило электрическим током. Он сразу же отпустил ее руку от «греха подальше».

– Подождите, девушка, не поднимайтесь, – ласково проговорил Власов. – Может быть, у вас сотрясение мозга. Наверное, нужно вызвать скорую помощь. Как вы себя чувствуете?

А она улыбнулась такой удивительной улыбкой, отрицательно качнула головой, все-таки приподнялась и села на диван.

– Спасибо, все в порядке, – голос прозвенел, как колокольчик. – Я лучше пойду.

У Власова от этого голоса мгновенно сработало тело, и он, чтобы скрыть эрекцию, засунул руки в карманы. Тут еще рядом ей что-то восхищено начал говорить сеньор Алонсо. И неожиданно девушка ответила ему по-испански.