Текст книги "Свет мой тишина"

– Значит, отец Ольги – весьма состоятельный гражданин, еще и со связями в администрации.

– Как сказать, – покачал головой Владан. – Еще лет двадцать назад – да. Сейчас же власть в городе успела смениться, в администрации области работают свои да наши. К тому же у старика то ли начальная форма Альцгеймера, то ли деменция.

– Значит, Ольге сейчас приходится рассчитывать только на саму себя?

– Или на мужа.

– С которым она мечтает развестись, если принимать ее слова за истину…

– Кстати, с Еленой, которая порекомендовала ей Алину в качестве домработницы, они познакомились как раз благодаря родителям. Ее отец, Александр Ворон, бывший губернатор.

– Ого, – ошарашенно протянула я. – Важная птица. Сейчас у него, насколько я помню, сеть крупных супермаркетов в нашей области и даже в соседних.

– А ты держишь руку на пульсе, – улыбнулся Владан.

– Уж чем живет город, знаю, – хохотнула я. – Все-таки неплохо бы встретиться с этой Ворон, или Сидоровой?

– Она взяла фамилию мужа.

– Звони Ольге, – кивнула я на телефон. – Обещай, что и к ней заглянем. Она не откажет.

– В этом не сомневаюсь. Если она ничего не скрывает, сотрудничество с нами выгодно прежде всего ей самой.

Пока я откровенно томилась в ожидании, Марич что-то сосредоточенно изучал на экране своего ноутбука, держа телефон возле уха и излагая суть нашего интереса Ольге. Я долго наблюдала за ним, потом мой взгляд упал на доску на стене. А именно на значок донора. Я подошла ближе и внимательно его рассмотрела.

Затем вернулась к ноутбуку и быстро выяснила: чтобы получить такой значок, нужно сдать кровь минимум сорок раз. Ежегодные выплаты почетным донорам не слишком существенные, но все же есть. И это не считая однократных вознаграждений за каждое донорство. Не исключено, что для Алины, потерявшей родителей, и эти деньги не были лишними. Но все же мне казалось, что Нефедовы должны были ей неплохо платить. Для себя я отметила, что стоило бы спросить Ольгу, как оплачивался труд домработницы.

Одно вызывало вопросы. Судя по месту ее рождения, отчеству и фамилии, Алина была мусульманкой. Насколько мне известно, тема донорства особенная для мусульман. Я не придумала ничего лучше, как обратиться к Владану:

– Как думаешь, Алина была праведницей?

– Что? – кажется, увлекшись работой, он не расслышал или не понял мой вопрос.

– Ну, в Аллаха верила? – пояснила я.

– Полина, откуда мне знать? – удивился он.

– Как-то не очень вяжется у меня донорство крови и мусульманство.

– А роман с чужим мужем и вообще связь с мужчиной до свадьбы вяжется?

– Тоже не очень, – призналась я, сморщив нос.

– Знаешь, в Сербии у отца был товарищ, мусульманин. Редкое для тех краев явление. Но верил самозабвенно, намаз ни разу не пропускал, где бы ни находился и какие бы пули над ним не летели. Однако и к бутылке приложиться был не дурак.

– Но ведь это… – начала было я, пытаясь подобрать более мягкий синоним слову «запрещено».

– Он объяснял это тем, что пьет исключительно в доме, за закрытыми дверьми. А под крышей Аллах не видит.

– Однако, – покачала я головой.

– Так что любая вера относительна. К тому же, если девушка лишилась обоих родителей, неизвестно, был ли рядом кто-то, кто мог бы ей традиции привить и помочь сохранить.

– Судя по тому, что она оказалась тут, вдали от дома, вряд ли.

– Поэтому ни донорство, ни связь с женатым я бы отметать не стал.

– Справедливо. – Мне не осталось ничего, кроме как согласиться с ним.

Марич снова уставился в экран, а я быстро нашла информацию о том, где можно сдать кровь в нашем городе. Поговорить с теми, кто работает там, казалось мне неплохой идеей. Я записала адрес и номера телефонов.

– Как думаешь, – обратилась я к Маричу, – что стало с библиотечными книгами, которые нашли в комнате Алины?

– Сомневаюсь, что Ольга взялась бы их возвращать, – ухмыльнулся он.

– Она могла бы поручить это Сабине…

– Библиотечные долги Алины вряд ли бы списали на чету Нефедовых, поэтому – зачем?

– Из любви к искусству, – пожала я плечами.

– Почему ты вдруг вспомнила об этих книгах? Хочешь узнать ее литературные вкусы?

– Скорее, почему она их не успела сдать. Точнее, нам это сейчас вполне очевидно. Вряд ли в библиотеке есть выездная группа, собирающая книги с должников, лежащих на дне пруда. А вот Ольгу это могло бы насторожить. Если поначалу она считала, что девушка ушла добровольно и спланированно, неужели у нее не возник вопрос, почему она не вернула книги?

– Думаешь, ее это всерьез могло волновать?

– Меня бы это как минимум насторожило.

– Полина, на земле живут разные люди. Они отличаются не только цветом кожи, ростом или телосложением, но еще и внутренним наполнением.

– Ага, кто-то с повидлом, а кто-то с фекалиями.

– В точку, – расхохотался Владан.

В девятом часу вечера мы наконец получили приглашение от Ольги подъехать, чтобы встретиться с Сидоровыми, предыдущими работодателями Алины. Про себя я отметила, как удобно было бы сейчас находиться в «Западной долготе» и просто пройтись по дорожке в сторону ее дома, вместо того чтобы ехать через весь город, а потом и по ночному лесу. Вслух я, конечно же, ничего не сказала.

По дороге Владан предупредил, что Ольга настойчиво просила не сообщать Сидоровым, что она является инициатором нашего расследования. Мы сошлись на легенде о том, что у покойной объявились обеспеченные родственники, желающие как можно скорее узнать, как погибла девушка, а также найти виновного, если таковой был. По их поручению мы и занимались делом.

Мы въехали в ворота. Сабина встречала нас на улице с пультом в руке. На ней было ее обычное форменное платье. Я заметила, что она ничего не накинула поверх него, хотя погода в этот час не баловала. Едва ли было больше десяти градусов тепла.

Девушка проводила нас в дом. В гостиной уже ждала Ольга в компании четы Сидоровых. На хозяйке был роскошный брючный костюм песочного цвета. Видимо, она не так давно вернулась домой с работы. Рядом с ней на огромном диване сидела подруга. Женщина выглядела старше Ольги. Возможно, так оно и было. Хотя возраста мог добавлять и лишний вес. Елена не выглядела безобразно толстой, но на фоне подтянутой моложавой Нефедовой, бесспорно, проигрывала. Выражение лица у нее было собранное, будто она сразу хотела подчеркнуть, что во времени мы ограничены. Хотя, возможно, так и выглядят повзрослевшие дочки губернаторов. Честно говоря, это был мой первый опыт подобных встреч. Хоть мой отец и являлся в городе человеком влиятельным, с губернаторскими детьми дружить не приходилось.

Сидоров показался мне привлекательным мужчиной. Среднего роста, подтянутый, с модной стрижкой. Я ненадолго задержала взгляд на его накачанных бицепсах. Кажется, это не осталось незамеченным, так как Владан поспешил протянуть ему руку и представиться.

– Денис Власович, – произнес в ответ мужчина и спустя мгновение добавил, глядя уже на меня: – Можно просто Денис. А это моя дорогая супруга Елена.

– Полина, – улыбнулась я. – Много времени мы не займем.

– Сабина сейчас принесет чай. Может быть, кто-то хочет кофе?

– Американо, спасибо, – кивнул Владан и устроился в кресле, не дожидаясь приглашения.

– Вы хотели что-то узнать об Алине? – Елена первой подняла интересующую нас тему, видимо, действительно торопилась.

– Да, – кивнул Марич и выдал свою лучшую улыбку. – Почему вы решили с ней расстаться три года назад?

– Она отлично справлялась со своими обязанностями. Пожалуй, была одной из лучших наших домработниц, правда, любимый? – Елена вопросительно посмотрела на мужа, тот пожал плечами в ответ: – Леля…

– Ольга Сергеевна с Петром Семеновичем наконец закончили ремонт и собрались переезжать сюда. Я, признаться, этого долго ждала. Мы с Денисом уже давно живем за городом, до этого у нас был дом в небольшой живописной деревне. Оттуда, кстати, даже ближе было до центра города, чем отсюда.

– Минуты на три, – вставил Денис, желая подчеркнуть незначительность разницы.

– В общем, я давно склоняла наших друзей перебраться на лоно природы. Так, в общем-то, и случилось. Их прежняя домработница то ли не захотела ехать сюда…

– Не смогла, – вмешалась Ольга. – У нее внуки в городе, к нам она три раза в неделю приходила, пока они были в детском саду.

– В общем, мы им и предложили нашу Алину.

– Извините за вопрос, – я посмотрела на Елену. – Неужели не жалко было передавать работницу, к которой, по вашим словам, у вас не было нареканий?

– Вот в чем дело, – откашлялась женщина. – Я не привыкла привязываться к прислуге.

Владан поморщился, услышав последнее слово из ее уст. В этот момент в гостиную с подносом вошла Сабина. Поставила чашку кофе рядом с Маричем на журнальный столик. Мою поместила на камин, так как я продолжала стоять.

– Предпочитаю менять обслуживающий персонал раз в полгода, максимум год, – продолжила Сидорова, дождавшись, когда Сабина уйдет. – Примерно через такой промежуток времени они начинают расслабляться. То пыль с верхних полок забудут протереть, то окна вовремя не помоют.

– Ясно. Значит, срок Алины подходил, и вы предложили ее Нефедовым в качестве домработницы?

– Все верно. Все стороны остались довольны, – кивнула женщина.

– Мы с ней вообще не думали расставаться. Если бы она не решила сбежать… – Ольга выделила интонацией последнее слово.

– Далеко сбежать она, судя по всему, не успела, – вмешалась Елена, голос ее при этом звучал холодно и отстраненно.

Очевидно, информация о трупе дошла и до семьи Сидоровых. Полагаю, что весь поселок стоял на ушах. Элитные коттеджи, вылизанные дорожки, прекрасный лес, и тут такая находка.

– Как думаете, что могло с ней случиться? – осторожно спросила я.

– Нам она о своих планах не рассказывала, – усмехнулась женщина.

– То есть вы думаете, что у нее были причины свести счеты с жизнью?

– Я этого не говорила. Понятия не имею, что могло произойти. У нас она была тише воды ниже травы. Ни на какие темы, кроме ее прямых обязанностей и текущих задач, мы с ней бесед не вели.

– Что ж, спасибо, – поднялся Владан. – Не будем вас больше задерживать.

– Отлично, – хлопнул себя по коленям Денис, поднялся и протянул руку жене, предлагая встать.

Пока она неуклюже поднималась с дивана, он бросил взгляд на меня и расплылся в улыбке. Это выглядело странно и неуместно. То ли пытался таким образом извиниться за нерасторопность супруги, то ли хотел произвести впечатление.

Елена поцеловала Ольгу в щеку, простилась с нами и поспешила к выходу в компании супруга. Сабина как тень возникла в холле. Подала Сидорову ложку для обуви и помогла женщине надеть пальто.

Я выжидающе смотрела на Владана. Он продолжал невозмутимо сидеть в кресле. Кажется, задерживать он не спешил только Сидоровых. Ольги это не касалось.

– Ольга, – вкрадчиво начал Владан, когда гости покинули дом. – Вы говорили, что дружны с Еленой с детских лет.

– Все так, – кивнула она. – Лена меня маленькую еще в коляске возила. Хотя ей самой в то время было три-четыре года.

– Вам не показалось, что Сидоровы от домработницы хотели избавиться?

– На что вы намекаете? – возмутилась женщина.

– Я всего лишь имею в виду их желание передать вам помощницу, которая прекрасно справлялась со своими обязанностями, ценного сотрудника.

– Нет, ну что вы. Лена действительно очень требовательный работодатель, халтуры не терпит. Тем более в своем доме. Поэтому и предпочитает не доводить дело до конфликтов, периодически меняя домработниц.

– А в сфере бизнеса смена персонала происходит так же часто?

– У Елены собственная ювелирная студия. Дизайнера и геммолога она очень долго искала. Такими специалистами не разбрасываются. Тем более когда к тебе за украшениями едут со всей страны. Поэтому нет, на работе это никак не сказывается. А вот дома она любит чистоту и порядок, хоть и проводит там минимум времени.

– Из-за работы?

– Да, – ответила женщина, и кокетливо улыбнувшись, добавила: – Впрочем, как и я.

– А чем занимается ее супруг?

– Денис Власович – управляющий их ювелирной студией, можно сказать, что у них совместный бизнес.

Я решила не участвовать в том фарсе, который должен был вот-вот начаться в гостиной, судя по кокетливым ужимкам Нефедовой. Подхватила с камина чашку остывшего кофе и понесла ее в сторону кухни. Мне навстречу выскочила Сабина, норовя вырвать посуду из моих рук.

– Без паники, – подмигнула я. – От ста граммов мне ничего не будет.

– Налить виски? – не поняла девушка мою шутку.

– От ста граммов веса, что держу в руках, – пояснила я.

Сабина не поменялась в лице. Я сделала вывод, что шутить в доме не принято. С домработницей как минимум. Мы вошли в кухню, и я все-таки передала Сабине чашку с блюдцем, которые она незамедлительно поместила в посудомоечную машину.

– Какие у вас отношения с Нефедовыми? – задала я вопрос, внимательно наблюдая за реакцией.

– Хорошие, – без какого-либо выражения ответила она.

Я отметила, что в машине, когда мы с Владаном подвозили ее к кинотеатру, она была гораздо более расслаблена. Сейчас она стояла, будто проглотив кол.

– Соседи упомянули сегодня, что в их доме не принято общаться с помощницей по хозяйству на какие-то темы, кроме уборки. А как с этим дела обстоят здесь?

– На болтовню времени немного, да и хозяева люди занятые, некогда им со мной разговаривать.

– То есть только поручения?

– Петр Семенович может иногда узнать, как я себя чувствую, если неважно выгляжу.

– Неважно – это как?

– Всякое бывает. Простуда, например.

– С насморком нужно продолжать работу? – аккуратно поинтересовалась я.

– Нет, Петр Семенович сразу отправляет отлежаться. У нас хорошие отношения, правда. Меня не обижают. Работаю много, но и платят мне прилично.

– А с Ольгой Сергеевной как ладите?

– Неплохо. Она, как хозяйка дома, конечно, может мне указать на недочеты в уборке, в разной форме… Но не выходит за рамки приличия.

– Она о самочувствии вас не спрашивает?

– Нет.

– Ладно, спасибо. Не буду отвлекать от обязанностей, – я легонько коснулась ее локтя в знак молчаливой поддержки.

– Сабина, скажи только, а в комнате, которую ты занимаешь, есть сейф?

– Это еще зачем? Вряд ли кто-то позарится на мои вещи, – удивилась она.

– Просто любопытно, – не стала я ничего объяснять.

Я вошла в гостиную, громко откашлявшись. Владан о чем-то увлеченно болтал с хозяйкой. Та придвинулась заметно ближе к креслу, в котором он сидел.

Я подошла и выразительно посмотрела на него, намекая, что нам пора ехать.

– Кстати, шикарный костюм. Очень вам идет, – бросил Марич Ольге напоследок.

Я схватила его под локоть и поспешила покинуть дом. Очень хотелось обменяться впечатлениями. Выйдя с крыльца, я подняла голову вверх. Небо тут было усеяно звездами. В городе такого не увидишь. Заметив, что я притормозила, Владан было потянул меня за собой, но, проследив мой взгляд, тоже остановился. Мы постояли так пару минут, расцепили руки и сели в машину.

Меня разбудил ранний звонок телефона Владана. Он вышел из комнаты, чтобы не будить меня разговором, но заснуть у меня больше не вышло. Я поднялась и выглянула в коридор. Марич уже оделся. Возможно, успел бы и обуться, имей он привычку аккуратно ставить свою обувь. Одну кроссовку он благополучно нашел, а вот вторую отыскать ему пока не удавалось.

– Кто звонил?

– Гена, – ответил Владан и наконец вытащил вторую кроссовку из-под комода.

Я прекрасно знала, что Гена работает в Следственном комитете. Знакома с ним не была, хоть и наблюдала их с Владаном встречи со стороны несколько раз. Оттого лишних вопросов задавать не стала, понадеявшись лишь, что встреча будет касаться нашего расследования. Спустя полчаса и я направилась прочь из дома, решив наведаться на станцию переливания крови.

Она находилась не так далеко от Ямы, поэтому за руль садиться я не стала и пошла пешком. Местную шпану я давно не боялась, да и она поглядывала на меня с уважением и осторожностью. Поэтому я шла по району без особых опасений за свою жизнь, здоровье и имущество, полностью предоставленная своим мыслям.

Крутились они, само собой, вокруг погибшей девушки. Я пыталась предположить, что сообщат сегодня Владану и сможем ли мы опередить следствие. Вполне может случиться так, что в этом уже не будет никакого смысла. Как бы то ни было, пока ни о каких найденных уликах, способных пролить свет на гибель Алины, не известно, стоит продолжать.

Увлекшись размышлениями, я не заметила, как подошла к станции переливания крови. На секунду зажмурилась и представила на своем месте молодую красивую здоровую девушку, которая ходит сюда как на работу. Что ей давало донорство? Возможность помочь другим? Залечить какие-то свои былые травмы? Или просто дополнительные финансовые потоки?

Если верить Сабине и Ольге, помощницы по хозяйству в доме Нефедовых получали достойное жалованье. Другой вопрос, что человек так устроен, что ему всегда хочется большего. И от зарплаты, и от начальника, да и от жизни в целом.

Я дернула калитку рядом с железными воротами, и она легко поддалась. Прошла по дороге ко входу в здание. Это была двухэтажная постройка голубого цвета. Штукатурка кое-где осыпалась, но в целом строение выглядело снаружи довольно прилично. Я дернула тяжелую деревянную дверь, но она не поддалась. Толкнула ее внутрь – с тем же результатом. Проделав те же манипуляции со второй створкой, я окончательно убедилась, что дверь заперта.

Я спустилась со ступенек и обратила внимание на тропинку, протоптанную на газоне. Она уходила за дальний угол здания. Недолго думая, я направилась по ней, и вскоре она привела меня ко входу. Он находился с торца здания и вел на цокольный этаж.

В светлом небольшом помещении охранник бодро направил меня в регистратуру. Через гардероб, разумеется. Я сдала куртку, надела бахилы и, вертя в руке номерок, рассказала девушке, скучающей за стеклом над ворохом бумажной писанины, зачем пожаловала. Она направила меня в двадцатый кабинет.

Я поднялась по лестнице и оказалась в длинном коридоре. На кушетках сидели немногочисленные посетители. Около нужной мне двери никого не оказалось. Я постучала, услышав короткое «можно», потянула ручку и просунула голову в кабинет.

– Не бойтесь, не съем.

– Только крови попьете? – Я улыбнулась в ответ молодому светловолосому мужчине в медицинском костюме голубого цвета.

Он сидел за столом и что-то печатал на клавиатуре, поглядывая в монитор. Наконец развернулся на своем стуле и, скрестив руки на груди, уставился на меня.

– Прошу, – он кивнул на стул рядом. – Паспорт с собой?

– Ага, но, честно говоря, хотела для начала узнать, что к чему. Меня подруга немного ввела в курс дела, конечно…

– Она уже сдавала кровь?

– Да, много раз. Почетный донор, между прочим. Алина Хасанова, помните такую?

– Нет, – нахмурился мужчина и покачал головой.

– Ну вот же. – Я достала телефон и протянула ему фото Алины.

– На память не жалуюсь, но не могу вспомнить эту прекрасную молодую особу. Сдается мне, что она выдала желаемое за действительное.

– В смысле? – не поняла я.

– Сколько ей лет?

– Двадцать четыре, – ответила я.

– И давно она почетный донор?

– Год точно, – уверенно произнесла я, так как значок пролежал с Алиной на дне именно столько времени.

– Знаете, сколько донаций необходимо, чтобы получить это звание?

– Сорок… – вспомнила я информацию из Интернета, мой голос звучал уже менее уверенно.

– Вот именно, – улыбнулся мужчина, а видя мое замешательство, продолжил: – Максимум пять донаций в год, и это при самом лучшем стечении обстоятельств: без ОРВИ, беременностей и прочих временных ограничений.

– То есть, – я нахмурилась, – чтобы к двадцати трем годам стать почетным донором, ей нужно было прийти к вам лет в пятнадцать и не болеть все последующие годы?

– Только никто бы кровь у ребенка брать не стал. Ни у нас, ни в другом официальном учреждении. Донором можно стать строго после наступления совершеннолетия.

– Но я видела у нее значок…

– Его можно купить с рук на блошином рынке, например, – пожал он плечами. – Кроме того, почетным донором может быть кто-то из ее семьи.

Я задала еще несколько дежурных вопросов о том, как мне стать донором, какие документы необходимо собрать и как готовиться. Пообещав, что скоро вернусь к ним на станцию, поспешила покинуть кабинет.

Около гардероба я заметила распечатанную на цветном принтере таблицу. На ней были обозначены группы крови и резус факторы, в которых область особенно нуждалась. На всякий случай я сделала фото на телефон и вышла из здания станции.

Прогуляться пешком в обратном направлении не получилось – на улице начался дождь, а зонта у меня с собой не было. Я вызвала такси и отправилась в Яму, к нашей конторе, где рассчитывала застать Марича.

По пути очень хотелось осмыслить услышанное на станции, но таксист всю дорогу причитал, как ему не хочется соваться в этот криминальный район. Когда я пообещала оставить хорошие чаевые, его причитания сменились догадками, что могло понадобиться такой приличной девушке вроде меня в этом неблагополучном месте. Когда я ответила, что еду на работу, он ненадолго замолчал, опешив. Видимо, прикидывая, кем в Яме можно работать.

Марич сидел, закинув ноги на стол, и что-то напевал себе под нос. Я отметила, что давно не видела его в таком приподнятом настроении. Связала я это с тем, что ему мог поведать Гена относительно дела, которым мы занимались. Мои новости вряд ли способны особенно Владана порадовать, поэтому я предпочла, чтобы первым выступил он.

Итак, специалисты сошлись на том, что девушка пролежала в пруду от полугода до полутора лет. Возраст на момент смерти приблизительно двадцать пять лет с погрешностью в три-четыре года в любую сторону. В легких ее было много воды – она отчаянно пыталась вдохнуть. Вокруг пруда или на дне спустя такое большое количество времени ничего значимого обнаружить не удалось.

Тело девушки было придавлено камнем, кроме того, одежда зацепилась за корягу. Именно поэтому тело не всплывало на поверхность все это время. Держала на дне его в большей степени одежда, запутавшаяся в извилистых корнях, и в меньшей – камень. Он был не таким уж тяжелым. Оказался он на теле сразу после смерти или попал в пруд потом, можно только гадать.

Опознать погибшую пока было некому, да и сложно. Все-таки тело слишком долго пробыло в воде. Запрос в Татарстан уже отправили, чтобы доподлинно установить личность погибшей и передать родным, если таковые найдутся, для захоронения.

Я внимательно выслушала всю информацию от Владана, но все-таки у меня осталось много вопросов, которые я поспешила задать.

– А Нефедовой или Сидоровых для опознания не достаточно?

– Думаешь, они знали ее особые приметы вроде родимых пятен или зубных коронок? Ну а джинсы и футболки носят слишком много молодых девушек, чтобы всерьез опираться на них при опознании. Украшений на погибшей не было.

– Ясно, – кивнула я. – Оно и понятно, вряд ли Алине разрешалось их на работе носить.

Я представила Сабину в ее скромном форменном платье, с гладкой прической и без макияжа. Ни одного украшения на девушке я вспомнить не смогла. Да и неудобно делать уборку в доме в кольцах или цепочках, которые легко за все цепляются.

– Думаю, что смерть спишут на несчастный случай, – подытожил Владан. – Хотя утонуть в таком неглубоком пруду она могла, только будучи в тотальном забытьи и совсем не умея плавать. Тем более что на алкоголь и наркотики проверили – чисто.

– Если верить Ольге, пруд выглядел очень неприглядно, сомневаюсь, что в середине сентября он настолько прельстил Алину, что она решила в нем искупаться.

– В одежде, – напомнил Владан и развел руками.

– В общем-то, в кои-то веки нежелание власть имущих действовать нам только на руку. Есть шанс разобраться, что на самом деле произошло с Алиной.

– Если вдруг не всплывут новые факты после того, как нашим ответят на запрос.

– Выходит, утонуть ей помогли? – протянула я. – По крайней мере способ убийства объясняет, почему труп не увезли куда подальше.

– Но совершенно не доказывает причастность к этому Нефедова. Более того, если бы он убил ее в доме, было бы проще найти подтверждение его причастности.

– Даже спустя столько времени?

– Вполне. – Владан вздохнул и провел рукой по волосам. – Посмотрим, что он нам расскажет, когда вернется.

– И следствию, – добавила я.

– Они вряд ли им в ближайшее время заинтересуются.

– Боюсь, что обратят внимание на кое-что другое.

– Что ты имеешь в виду? – не понял Владан.

– Значок, который был на футболке у утопленницы, не может принадлежать Алине.

Я рассказала Маричу все, что мне удалось узнать сегодня о донорстве на станции крови. Конечно, девушке могли этот значок подарить. Возможно, он был дорог ей как память о ком-то. Принимая во внимание то, что близких родственников в живых у девушки не было, это вполне вероятно.

Оказалось, что Владан успел поинтересоваться у Ольги и значком, и запиской, найденными при покойнице. Ни то, ни другое ей знакомо не было, о донорстве она от Алины не слышала. Что, в общем-то, немудрено, учитывая, что они вряд ли много разговаривали. По крайней мере с Сабиной хозяева бесед не вели. С трудом верилось, что с предшественницей дела обстояли иначе.

– И к чему, по-твоему, это может привести следствие? – Марич почесал подбородок в глубокой задумчивости.

– Понятия не имею, но надеюсь, что мы окажемся быстрее.

– Если значок как-то связан с родственниками, то информация вскоре окажется у них.

– Разве что мы опередим их и выйдем на кого-то из ее близких сами, – подхватила я. – Да и вообще, что, если убийца намеренно прикрепил значок к одежде жертвы, чтобы ввести следствие в заблуждение?

– Слишком сложно, но возможно, – согласился Марич после некоторых раздумий.

– В таком случае я бы обратила пристальное внимание на Нефедову. У нее были и мотив, и возможность избавиться от девушки, не поднимая лишнего шума. Что, если осушить пруд пришло в голову вовсе не ей, а мужу или соседям?

– Заказчица работ – Ольга Сергеевна Нефедова, деньги переведены с ее ИП за день до того, как она пожаловала к нам. – Владан увидел мое замешательство и продолжил: – Технику у пруда видела? На ней было название фирмы, занимающейся водоемами. Я успел навести справки.

– Тогда не знаю, что и думать, – расстроилась я, потому что других подозреваемых у меня не было.

Я пыталась выгрузить неподъемный оранжевый чемодан из багажника, ругаясь себе под нос. Маринка стояла рядом и что-то напевала, глядя на мои старания.

– Как ты его по Москве потащишь? – спросила подругу.

– Уж до такси докачу как-нибудь.

– Знала бы я, что ты на пару дней соберешь шмоток в половину своего веса, посоветовала бы тебе и тут воспользоваться услугами развозки.

– Тут у меня подруга есть, – с блаженной улыбкой произнесла Маринка, и мы направились к зданию вокзала.

Внутри сновали люди, и я не без ехидства обратила внимание подруги на то, что по части размера багажа с ней вряд ли кто-то может соперничать. На перроне мы простились, и я направилась в зал ожидания, чтобы купить воды. К киоску образовалась очередь, я заметила возле камер хранения автомат с напитками и направилась к нему.

Девушка лет восемнадцати с дредами неестественного фиолетового цвета и серьгой в носу набрала код на одной из ячеек и вынула из нее небольшую спортивную сумку. Про себя я отметила, что вот он – идеальный размер багажа. Клади столько, сколько сможешь унести и, собственно, надеть. Впрочем, Маринка и здравый смысл в плане гардероба – две разные вселенные.

Я приложила карту, ввела код нужного мне товара, и в этот момент мой телефон зазвонил.

– Ты сейчас где? – спросил Владан.

– На вокзале, – ответила я, пройдя в глубь помещения с камерами хранения, чтобы лучше его слышать.

– Сидорова погибла, – заявил Марич.

– Елена? Соседка Ольги?

– Она самая. Дуй в контору.

В офис я влетела стрелой, едва не споткнувшись о порог. Вовремя замедлилась и, кажется, уберегла себя от пары шишек. Владан с кем-то разговаривал по телефону, это немного поумерило мой пыл, следовало вести себя тише. Я осторожно прикрыла за собой дверь и устроилась на краешке его стола.

– Что случилось? – спросила я, нахмурившись, когда он простился с невидимым собеседником.

– Я тебя люблю, – неожиданно произнес Марич, внимательно разглядывая мою взволнованную физиономию.

– И поэтому выдумал историю про Сидорову, чтобы я примчалась? – не поверила я.

– Нет, конечно. Чистая правда.

– Что именно?

– И то и другое.

Я склонила голову набок, прищурилась и поджала губы. Наконец произнесла:

– Я тебя тоже люблю. Не верю, что произношу это, но давай все же о Сидоровой поговорим?

– Ну вот, потом без претензий, – усмехнулся Марич, а я хитро улыбнулась в ответ. – Я позвонил Ольге, хотел уточнить пару деталей по нашему делу. Она ответила мне в рыданиях, я с трудом смог разобрать, что она говорит. Предложил перезвонить, и тогда она выпалила, что Елена погибла.

– Как это случилось? – мне не терпелось узнать подробности.

– Упала с лестницы в доме.

– И от этого скончалась? – насторожилась я.

– Ударилась головой при неудачном падении.

– Скользкая должна быть лестница… – протянула я.

– Не особо, – пожал плечами Марич.

– Откуда информация?

– Я там был.

– Когда успел? – не поверила я.

– Сразу после разговора с Ольгой позвонил кому следует и смог присутствовать на месте, пока работали криминалисты. Сделал пару кадров. Хочешь взглянуть?

Я нерешительно протянула руку, и Марич сунул в нее свой смартфон. На снимках я увидела грузное тело Елены, она лежала на полу возле лестницы, голова ее касалась нижней ступеньки. На ней была пижама темно-синего цвета, рубашка при падении задралась, обнажив объемный живот. Кругом книги, на ступенях выше я заметила обувь покойной – домашние тапочки с мехом на небольшом каблуке. Сама лестница представляла собой современную конструкцию из металла и стекла, которые создавали эффект парения. Однако в целом лестница выглядела довольно массивно. Я переслала снимки себе и вернула телефон Владану.

– Кто ее обнаружил?

– Домработница. В отличие от Нефедовых, Сидоровы предусмотрели отдельное жилье для помощников по дому. Рядом с воротами стоит небольшой коттедж. Утром девушка вошла в дом, чтобы приступить к обязанностям, и обнаружила хозяйку на полу без признаков жизни.

– А где в это время был муж Елены?

– Успел уехать на работу.

– Это все Бад… – Я досадливо покачала головой. – Накаркал, чтоб его.

– Предлагаю призвать его к ответу, – усмехнулся Владан.

– Значит, вчера мы проявляем интерес к Сидоровым, а сегодня Елена поскальзывается на лестнице. Странное совпадение, не находишь?

– Еще как нахожу, – согласился Владан.

– Мысли есть? – вздохнула я.

– Есть, да все скверные.

– А что, если Нефедов на самом деле ни в какой не командировке? Может быть, он выдумал историю с отъездом для жены, а сам спокойно развлекается где-то у нас в городе. До него доходят слухи об обнаружении в пруду трупа… – Я осеклась, прокручивая в голове варианты.