Текст книги "Жаркое дыхание прошлого"

Татьяна Полякова
Жаркое дыхание прошлого

© Полякова Т.В., 2015

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015

* * *

За окном не было ничего интересного. Мальчишки играли в футбол, потрепанный мяч, давно потерявший первоначальный цвет и даже форму, став слегка приплюснутым, то и дело вылетал на проезжую часть, водители матерились в открытые окна, а мальчишки, в зависимости от того, свой это был человек или случайно заехавший в наши края, либо молча поднимали мяч, либо ругались в ответ заливисто и зло. Наблюдать за этим мне надоело еще полчаса назад, а рабочий день был в самом разгаре.

В офисе тишина, если не считать ровного гула работающего кондиционера. Удивляться тишине, по меньшей мере, странно, учитывая, что все сотрудники представлены в единственном лице – моем собственном. Я уже протерла пыль, вымыла полы и дважды выпила кофе. Других дел придумать не удалось. Собственно, ничто не мешало убраться отсюда, более того, при желании в офис можно и вовсе не приходить, потому что мой работодатель отправился на Мальдивы и вернется еще не скоро, а без него делать здесь мне нечего. Хотя и в прочие дни Владану было нелегко найти для меня занятие. Мой босс далеко не каждый день заглядывал в офис, только когда вдруг появлялся клиент и возникала необходимость с ним встретиться. Клиентов Владан не искал, они его сами находили.

Тут надо пояснить, что у нас за лавочка и как я здесь оказалась. Этой зимой была убита моя подруга при весьма странных, если не сказать загадочных, обстоятельствах. Расследование зашло в тупик, убийца, вероятно, остался бы безнаказанным, и я решила обратиться к частному детективу. Вот тогда судьба и свела меня с Владаном Маричем. Правда, до этого мы однажды уже виделись, тогда мне было десять лет, что не помешало влюбиться в него по самые уши. Однако обстоятельства встречи не предполагали продолжения знакомства. Зато, когда господь свел нас вторично, моя детская влюбленность вспыхнула с новой силой. Убийцу моей подруги мы нашли, но счастья мне это не прибавило[1]1
  Подробно об этой истории читайте в романе Т. Поляковой «Найти, влюбиться и отомстить», издательство «Эксмо».


[Закрыть]. Не прояви я настойчивости, жизнь, скорее всего, развела бы нас с Владаном в разные стороны, как уже сделала однажды. Но я терять его не хотела и не могла. Звучит банально до оскомины во рту, однако действительность была такова: жизнь без него начисто лишена смысла. Хотя Владана его жизнь вполне устраивала, и менять он в ней ничего не собирался. Типичный частный сыщик из американских фильмов. Крутой, одинокий и пьющий.

Тут я весело фыркнула и опять уставилась в окно. Придется внести поправки: пить он завязал, по крайней мере, дал мне слово не злоупотреблять, а сомневаться в его слове мне в голову не придет. Опять же, одиноким назвать его язык не поворачивается, потому что укатил он на Мальдивы с давней подругой (слава богу, жили они пока все-таки врозь, хоть и по соседству). Оставалась только крутость, вот этого точно не отнимешь. В этом районе, который считался средоточием пороков и прозывался Ямой, хоть и по другой причине, так вот, здесь Владана Марича, или попросту Серба, знал каждый. Это позволяло мне шляться вечерами по улицам, ни о чем не беспокоясь, и это при том, что в темное время суток сюда даже таксисты ехать отказывались. О Мариче ходили легенды, в основном о его боевом прошлом. По отцу он боснийский серб, и война на Балканах навсегда изменила его жизнь. Однако у желающих почесать языки была масса поводов сделать это, не углубляясь в приснопамятные времена.

Дела, за которые брался Владан, как правило, были запутанны, сложны и опасны, а людская молва быстренько превращала недавнее расследование в очередной подвиг, что Серба неизменно удивляло и даже злило, но поделать с этим он ничего не мог. Людям нужны герои, вот он им и стал, против своей воли, но, с моей точки зрения, абсолютно заслуженно. Большая часть живущих здесь мою точку зрения разделяли. Хотя были и те, кто Марича ненавидел, и для этого поводов тоже хватало…

Он не хотел ничего менять в своей жизни, а я не хотела его потерять. В итоге мы сошлись на том, что он возьмет меня на работу, что и сделал по доброте душевной. Кое-что все ж таки позволяло предположить, что ко мне он питает некие чувства (дружеские чувства меня, само собой, не очень-то интересовали, вовсе не дружбы я ждала от него), однако мои девичьи надежды рассыпались в прах, когда он уже на второй день моего трудоустройства заявил, что раз клиентов у нас нет, ничто не мешает ему отдохнуть.

Обращались к нему, как я уже сказала, в ситуациях трудных и даже безнадежных, и он до сего дня с работой прекрасно справлялся. Говорят, неудач у него не было. Сам Владан по этому поводу лишь усмехался и заявлял, что неудачи бывают у всех, но мне о них не поведал (он вообще не любитель поговорить), а людская молва о таковых умалчивает, следовательно, можно считать: их не было. Наверное, по этой причине услуги моего работодателя стоят немало. Он мог позволить себе безбедную жизнь и не торопился искать новых клиентов. И офис мог купить в центре города, но предпочел этот пропащий район, потому что здесь вырос и считал его своим. Лично мне было все равно, где обретаться, лишь бы рядом с Владаном, и когда он заговорил об отдыхе, сердце мое затрепетало в предчувствии близкого счастья: я решила, что отдыхать мы поедем вдвоем. Хотя с чего бы вдруг? Владан достаточно прозрачно намекнул: на работу он меня берет, чтобы, находясь рядом, я поняла, что с любовью дала маху, и скоренько от нее избавлялась.

Его подружка в восторг от моего водворения в офисе не пришла, но Владан заявил: «Придется ей это пережить». И я по глупости расценила это как первую победу: один – ноль в мою пользу, а там, глядишь… Вот тут Владан и решил сравнять счет, чтоб я не особо в мечтах зависала: на Мальдивы он отправился с Маринкой. И мне пришлось это съесть, глазом не моргнув. Потому что, начни я возражать, мне бы тут же указали на дверь.

В общем, мы вместе работаем, а все остальное лишь в моих фантазиях… Фантазия, кстати, разыгралась. Я зашла так далеко, что безжалостно утопила Маринку во время шторма, когда она решила искупаться, ничего не сказав Владану. С мозгами у Маринки все в порядке, так что кончина на Мальдивах ей не грозит, даже если цунами на остров обрушится.

«Никаких цунами, – испуганно подумала я, злясь на дурацкие мысли. – Пусть отдыхают и трахаются в свое удовольствие (вот ведь свинство!), лишь бы знать, что с Владаном все хорошо». Зря я на Маринку злюсь, ей так же скверно, как и мне, или почти так же. Любовниками мы с Сербом не стали, но надежды я не теряю, а значит, бессонные ночи его пассии обеспечены.

Когда голубки упорхнули, я в отместку затеяла в офисе ремонт, и теперь наша контора выглядела респектабельно. Стильная мебель, обои благородных тонов, ковер на полу и золотая табличка рядом с входной дверью. Табличка была лаконичной: «В. С. Марич». Хотелось приписать «детектив» или даже «детективное агентство», но я не рискнула. Впрочем, недолго ей там красоваться, Марич свинтит ее в первый же день. Хорошо еще, если этим и ограничится.

«А не фига отдыхать с кем попало», – мысленно съязвила я и обвела офис взглядом.

Классно получилось. В углу новенькая кофемашина… есть даже крохотная кухня, спрятанная в шкафу-купе, где можно готовить. Не придется бегать в кафешку через дорогу. Впрочем, толстуху Тамару, которая заправляла в кафе, новшества не порадуют. Я вздохнула и почесала карандашом затылок. Отправиться домой? Вряд ли на голову клиент свалится. Даже если свалится, что мне с ним делать? Расспросить, навести справки… одним словом, имитировать бурную деятельность в ожидании, когда Владан вернется. Вернется и заявит, что дело нам не подходит, и все мои труды окажутся напрасны… Запросто может заявить просто из упрямства. Уж очень не любит, когда за него решают. Жаль, у меня нет ключа от его квартиры. Вот бы где стоило ремонт сделать. Жуткая берлога. Там даже Маринке не позволялось относительный порядок навести. Тем слаще была бы моя месть… Нет, не годится. Чего доброго, к Маринке переедет, а свою квартиру вообще продаст.

Мальчишки за окном прекратили игру и куда-то смылись, теперь можно было наблюдать лишь за машинами, проезжающими мимо. Вздохнув, я поднялась, выключила кондиционер и решила выпить кофе у Тамары, узнаю последние новости, хотя и с новостями не густо.

Я вышла на крыльцо, заперла дверь и потерла табличку бумажной салфеткой. Табличка сияла на солнце, а я вновь вздохнула. Еще несколько дней, и Владан наконец вернется. Пусть злится, крушит все вокруг и грозится меня уволить, лишь бы приехал поскорее.

На соседней улице грохот, будто сваи заколачивали, хотя вряд ли, скорее что-то ломают: над крышами поднималось пыльное облако. Я перешла через дорогу и толкнула дверь кафе. Тамара, опершись на стойку, смотрела телевизор, тут же пристроились двое молодых людей, пили пиво и таращились на бюст барменши, слегка прикрытый блузкой из прозрачной материи. Бюст у Тамары выдающийся, а сердце доброе, хотя меня она не то чтобы недолюбливала… скорее, считала, что мое присутствие в офисе Владана не пойдет ему на пользу. К Владану она испытывала признательность за помощь, суть которой не разглашала. Признательность щедро была приправлена безграничным уважением и восхищением, переходящим в обожание. Я бы могла посмеяться над этим, но, во-первых, он эти чувства заслуживал, а, во-вторых, они были подозрительно схожи с моими.

– Привет, – сказала я, подходя ближе.

Тамара посмотрела в мою сторону и молча кивнула. Потом, точно нехотя, направилась к кофемашине, вскоре поставила передо мной чашку и спросила с легкой усмешкой:

– Не знаешь, чем себя занять?

Вопрос, с моей точки зрения, ответа не требовал. Я отпила кофе и чашку чуть отодвинула, напиток был слишком горячим, к тому же несладким. Несладкий кофе, по-моему, страшная гадость.

– Сахар дай, – буркнула я.

Тамара протянула мне сахарницу и вновь уставилась в телевизор. Работал он беззвучно, повернув голову, я убедилась, что идет очередной модный показ, ничего другого Тамара принципиально не смотрела, хотя вряд ли особо интересовалась модой.

– Что за грохот на улице? – спросила я, не обнаружив у Тамары особого желания общаться и все же на это самое общение надеясь.

– Седьмой дом ломают, – ответила она. – Бизнес-центр будут строить. Мало нам бизнес-центров…

– Это точно… – Похоже, тема себя исчерпала. – Седьмой дом – это тот, что на углу сеткой затянут? – вновь спросила я.

– Он самый, третий день ломают. Два этажа снесли, мусор вывозят. Прораб к нам заходил, сказал, на этой недели все расчистят. Еще поведал, что рядом сквер будет. С фонтаном.

Облагородить район местные власти пытались неоднократно, но попытки особо удачными не назовешь. Открыли большую детскую площадку, и ее тут же облюбовали алкаши, мамаши с детишками туда ни ногой, дворники тоже ее игнорировали. В результате благое начинание дало прямо противоположный результат: появилась еще одна несанкционированная помойка, а их и без того хватало. Дома здесь в основном были старыми. Двухэтажки, построенные в середине прошлого века, в лучшем случае хрущевки-пятиэтажки, но даже их не густо. Дома ветшали, горели, черные остовы не украшали пейзаж. Седьмой дом, похоже, давно был покинут жильцами. Не знаю, когда это случилось: до пожара или после. Горел дом, судя по всему, дважды, или один раз, но сразу в двух местах, что менее вероятно. Следы двойного пожара легко обнаружить на фасаде. Крыша провалилась, окна забили фанерой, как и калитку, которая вела во двор. В таком виде дом мог простоять и пять лет, и десять, а может, и того больше. Однако на его выгодное расположение обратили внимание, к тому же на соседней улице началось строительство многоэтажек, так что судьба отнюдь не живописных развалин была решена. Я прикидывала, что б еще такого сказать Тамаре, тем самым поддержав разговор, но тут она посмотрела в окно и вдруг нахмурилась, а потом пробормотала:

– Чего это они носятся как ошпаренные?

Я тоже в окно посмотрела, ожидая увидеть мальчишек. Они действительно бежали во все лопатки, и явно не просто так. За ними трусили две тетечки весьма почтенного возраста, обе жили по соседству, и обеим бегать уж точно не стоило. Тетя Маша жаловалась на давление и сердце, а тетя Люба еще и едва ходила, по ее собственным словам, и без палки уже никуда… Палка была при ней, зажата под мышкой, чтоб не мешала при беге, и ребятню тетя Люба уже не только догоняла, но могла перегнать, я была в этом уверена. Бегуны скрылись за углом здания, и победа в забеге так и осталась под сомнением.

– Не иначе пожар, – сказала Тамара и на меня посмотрела, точно мне предстояло решить, так это или нет. Потом открыла окно и высунулась по пояс на улицу, поводила головой и с сомнением констатировала: – Дыма не видно.

Молодые люди продолжали с интересом наблюдать за ее перемещениями, точнее, за перемещением ее бюста.

– Сходи посмотри, чего там, – сказала мне Тамара.

И я поспешила на улицу. Хоть какое-то развлечение. Улица к этому моменту точно вымерла, и задавать вопросы было некому. Я направилась в ту сторону, где недавно скрылись ребятня и соседки, свернула за угол и вскоре смогла наблюдать настоящее столпотворение. Возле седьмого дома, которого уже не было, а образовался пустырь с кучами битого кирпича и прочего мусора, толпились человек сорок местных жителей. Со всех сторон к ним подтягивались граждане, места на тротуаре уже не хватало, и народ переместился на проезжую часть. Водители машин нетерпеливо сигналили, но на это внимания мало кто обращал. Тут я услышала звук полицейской сирены, и пока сокращала расстояние между собой и толпой, показалась машина полиции и затормозила возле тротуара. Навстречу ей чуть ли не под колеса бросился дядя лет шестидесяти, вытирая вспотевший лоб носовым платком, руки его заметно дрожали, он принялся что-то объяснять полицейским и вместе с ними скрылся за временным забором, возведенным вокруг седьмого дома. Я пробилась в первые ряды и, оказавшись рядом с тетей Любой, спросила:

– Что случилось?

Бабка повернулась на мгновение и сказала:

– А, это ты, Полинка, – и напряженно вытянула шею, то ли подслушивая, то ли подглядывая.

Поблизости паслась ее подруга, и я повторила вопрос, адресуясь к ней.

– Труп нашли, – охотно ответила тетя Маша.

– Какой труп? – бестолково спросила я.

– Кто ж знает? Рабочие наткнулись. Жуть. Ну и район у нас, скажу я тебе. Шпана на шпане шпаной погоняет… Теперь еще и труп. Видать, кто-то не из здешних, из наших-то никто не пропадал, по крайней мере, не слышно ничего такого. А где Владан? – без перехода задала она вопрос.

– Отдыхает, – буркнула я.

– С зазнобой своей? А тебя, значит, на хозяйстве оставили? – Глазки бабки хитро посверкивали, а я растянула рот в широчайшей улыбке.

– Кто-то должен за порядком следить.

– Ага, ага, – закивала старушенция, ехидства во взгляде прибавилось.

И без того нерадостное состояние духа резко ухудшилось (далась мне эта бабка!), и к новостям я охладела. Спешно покинув толпу, вернулась в кафе.

– Ну? – спросила Тамара, продолжая маячить в окне.

– Труп нашли, – сообщила я, устраиваясь возле стойки и придвигая чашку с недопитым кофе.

– Убили кого? – нахмурилась Тамара. – Или сам помер?

– Не знаю, полиция приехала, народ толпится.

– Нет чтобы все разузнать… – посетовала она.

– Зачем? – съязвила я. – Для общего развития?

– Ну… интересно, кого бог прибрал. Вряд ли наших… Вроде тихо в последнее время.

Как видно, любопытство продолжало ее мучить, заметив на улице мальчишку, она крикнула:

– Эй… как там тебя… Алик… иди сюда.

Мальчишка с большой неохотой подошел к окну.

– Кого в седьмом доме нашли?

– Откуда мне знать?

– А ты узнай. Я тебе мороженое дам. Какое захочешь. Самой, что ли, сходить? – в задумчивости произнесла Тамара, когда мальчишка скрылся, торопясь заполучить обещанное мороженое. – Присмотри здесь…

– Уж очень ты любопытна, – хмыкнула я, впрочем, побыть за хозяйку я совсем не против, к тому же недавние посетители успели кафе покинуть, а других пока не наблюдалось.

– Пойду… – прикидывая так и эдак, заявила Тамара и направилась к двери.

Она ушла, а мне ничего не осталось, как занять ее место возле окна. Теперь даже машины мимо не проезжали, две бродячие собаки вертелись возле мусорных баков, вот и все. Прошло с полчаса, наконец появилась Тамара, вывернула из-за угла, обмахиваясь импровизированным веером из газеты. Рядом шагал Алик. Мороженое он получил и тут же удалился. Тамара заняла место за стойкой, спросив ворчливо:

– Никто не заходил?

– Нет. Что удалось узнать?

– Чего только не болтают, – махнула она рукой. – Вроде труп был в стену замурован. И вроде вовсе не труп, то есть живым беднягу замуровали.

– Это почему так решили?

– На стене полосы от ногтей. Поди, врут.

– Надеюсь. И давно там страдалец обретался?

– Похоже, давно. Мальчишки видели, как труп выносили. Говорят, высох весь, одни кости.

– Что видели мальчишки, еще вопрос…

– Кто спорит… Ладно, разберутся, что к чему, тогда и узнаем.

Ждать пришлось недолго. Я собралась уходить, когда в кафе появился Егор Михайлович Кругликов, наш участковый. Я свела с ним знакомство на прошлой неделе. Грузчики заносили новую мебель в офис, должно быть вызвав у обитателей улицы массу домыслов (посудачить народ здесь любил), вот участковый и возник на пороге. Представился и вежливо попросил предъявить документы. Изучил мое водительское удостоверение и задал несколько вопросов, на которые я охотно ответила. Мы выпили чаю и практически подружились, чему способствовал покладистый характер Егора Михайловича и его возраст: было ему лет двадцать шесть, не больше, то есть он немногим старше меня. К Тамаре и к ее бюсту он испытывал почтение, а она, уважая власть, угощала его кофе за счет заведения (хозяин, кстати, не возражал, да и трудно было возражать такой женщине, как Тамара). В общем, его появлению мы порадовались, решив, что Егору о происшествии известно куда больше, а значит, наше любопытство будет удовлетворено.

– Кофе будешь? – спросила его Тамара.

– Мне бы лучше водички холодненькой. Ну и жара стоит. Привет, Полина, – кивнул он мне и улыбнулся.

Тамара поставила перед ним стакан и бутылку минералки, которую достала из холодильника.

– Ну, чего там? Не томи.

– Труп забрали, народ расходится. Следственная бригада еще там.

– Неужто правда мужика живым замуровали? – ахнула Тамара.

– Брехня, застрелили его. Выстрел в голову, без экспертизы все ясно. Судя по состоянию трупа, убили его несколько лет назад. Десять, может, даже больше. Останки мумифицированы, – не без труда выговорил он.

– Это что же, он там десять лет лежал и никто не хватился?

– Выходит, так. Труп в подвале был, дверь туда заколочена. Считали, это коммунальщики инициативу проявили, чтоб ребятня где попало не лазила. Жильцы давно выселены… одна бабка сказала, лет двенадцать точно после пожара прошло. Пожар был не то чтобы очень… Жилец по пьяному делу с сигаретой уснул, ну и спалил квартиру, сам угорел и соседям большие хлопоты, на втором этаже жил. Было это ночью, очухались, когда в квартире вовсю полыхало, а накануне еще трубу прорвало, асфальт в том месте обрушился, яма метра два. Короче, пожарники проехать не могли, и когда до дома все ж таки добрались, огонь уже был на крыше. Они до самого подвала все и пролили. Ремонтировать дом сочли нецелесообразным, он и так на ладан дышал. Расселили. Потом бомжи его еще раз подпалили, но это года три назад, тогда все входы-выходы заколотили. А дверь в подвал еще раньше. Когда, точно никто не знает.

– Очень может быть, что дверь вовсе не коммунальщики заколотили, – встряла я в разговор, уж очень хотелось поделиться своими соображениями.

– Думаешь, это убийца? – оживился участковый.

Я пожала плечами:

– Могли и позднее… при условии, что в подвал не заглядывали. На запах тоже внимание не обратили.

– Запах… – хмыкнула Тамара. – Да тут везде одни помойки… так воняет, мама не горюй…

Не согласиться с этим было трудно, и я кивнула, а потом поинтересовалась:

– Надо полагать, убитый – мужчина?

– Мальчишка совсем, шестнадцать лет.

– А это как определили? – нахмурилась я.

– При нем документы были. Рядом с трупом – рюкзак, в нем вещи, в основном одежда. Подзарядник для мобильного, книжка… библиотечная, кстати. А в кармане куртки паспорт.

– Ничего себе… – пробормотала Тамара. – И как пацана зовут, может, я его знаю?

– Олег Кириллов. Бабки сказали, жил в двадцать первом доме. Потом исчез куда-то, болтали, что из дома сбежал. Родители у него алкаши. Оба уже умерли. Кстати, в кармане у парня деньги были, пять тысяч рублей, по тем временам сумма приличная.

– Но деньги не взяли, – кивнула я.

– Чудеса, – на два голоса произнесли участковый и Тамара. – Выходит, не из-за денег его? А за что тогда? – развила тему барменша. – С местной шпаной что-то не поделили?

– Откуда у шпаны оружие? – хмыкнула я.

– Да уж… обрезком трубы по башке – это по-нашему, а застрелить…

– И что он делал в доме, если уже тогда дом был заброшенным? Да еще с вещами…

– Ну, разберутся… – кашлянув, оптимистично заверил Егор. – Выяснят, когда совершено преступление, а там и все остальное.

– Через столько лет убийцу найдут? – вовсе не разделяя его оптимизма, хмыкнула Тамара. – Не смеши… Да, жизнь… пацан пропал, мать, поди, ночей не спала, а он рядом был…

– Насчет «не спала» сомнительно, я же сказал: пила она… то есть не я сказал, а бабки… они этого Олега хорошо помнят.

– Я о нем никогда не слышала, – вздохнула Тамара. – Должно быть, он пропал раньше, чем я сюда перебралась… но все равно жалко…

Мы дружно кивнули и ненадолго замолчали. Я выпила водички за компанию с участковым, после чего мы вместе покинули кафе.

Возвращаться в офис не было никакой необходимости, и я решила трудовой день закончить. Направилась к машине, припаркованной в трех шагах от входа в нашу контору, Егор бодро шагал рядом, поглядывая на меня с таким видом, точно хотел о чем-то спросить, но не решался.

– Владан когда возвращается? – торопливо произнес он, когда я уже достала ключи.

– На следующей неделе.

– Значит, время у тебя есть?

– В общем, да… сколько угодно, – ответила я, пытаясь отгадать, куда он клонит, и спросила: – Хочешь заняться расследованием?

– Каким? – растерялся он.

Выходит, я ткнула пальцем в небо, а ведь была уверена: найденный труп очень его заинтересовал, и участковый рвется в бой, с намерением утереть нос коллегам.

– Ну… я убитого парня имею в виду.

– Вообще-то я хотел тебя в кино пригласить, – выпалил он.

– А-а-а-а. Неожиданно. Даже не знаю, что ответить.

– Согласиться. – Он пунцово покраснел и теперь выглядел глубоко несчастным.

– Я подумаю, – пробормотала я и поспешила сесть в машину.

Сворачивая на соседнюю улицу, посмотрела в зеркало, Егор так и стоял, глядя мне вслед. А я улыбнулась, вовсе не потому, что Егор показался мне смешным, хотя выглядел действительно забавно, просто жизнь в последнее время, несмотря на все проблемы, радовала. А ведь еще два месяца назад я была законченным пессимистом. Правду говорят: любовь творит чудеса. Даже если эта самая любовь отдыхает где-то на островах в компании красотки.

– Переживем, – заявила я вслух. – Проявим терпение, и Владан поймет, что я его судьба. Надеюсь, его сообразительности на это хватит. А если нет? Никаких «если»… Кстати, в кино с Егором сходить можно. Это ведь даже свиданием не назовешь. Поболтаем о том о сем… Возможно, эксперты уже определятся с временем, когда было совершено убийство…

Тут стало ясно: это преступление меня заинтересовало. Вполне логично, между прочим. Я ведь с недавних пор сыщик, помощник сыщика… или секретарь… не важно. Одним словом, теперь это моя работа. Правда, Владан бесплатно не работает (хотя с меня денег не взял, но это уже другая история). Родителей погибшего Олега Кириллова нет в живых, так что клиента мы вряд ли заполучим. Владан отдыхает, значит, я могу работать на общественных началах, то есть даром. Расследовать убийство многолетней давности в одиночку? Завербовав в помощники участкового? Владан обхохочется… Дело не в том, что он будет смеяться, а в том, что я вряд ли справлюсь. То есть почти уверена – не справлюсь. Тогда зачем лезу? Затем, что человек – существо любопытное и самонадеянное. Это точно про меня.

В новостях сообщили о страшной находке. Домой я вернулась как раз к вечернему выпуску. По дороге заехала к отцу, но дома его не застала. Мобильный отключен. Значит, у папы важная встреча. Прогулявшись по дому, я оставила записку на столе в гостиной: «Я тебя люблю. Целую». И нарисовала огромное сердце. Заглянула в холодильник. Папа предпочитал питаться вне дома. В этом мы с ним схожи. Ужинать в одиночестве не самая приятная вещь в мире… Ладно, в жизни бывает кое-что и похуже. В общем, я поехала домой и успела к вечерним новостям. Включила телевизор, достала замороженные еще три дня назад котлеты, разогрела в микроволновке и устроилась в кресле с тарелкой и вилкой в руке. Тут и подоспела новость.

«… – Сегодня на улице Красина в доме номер семь обнаружен труп мужчины, предположительно Кириллова Олега Николаевича, проживавшего неподалеку… Он исчез одиннадцать лет назад и до сегодняшнего дня считался пропавшим без вести. Все, кому что-либо известно…»

На экране появился номер телефона, вряд ли по нему многие кинутся звонить. Одиннадцать лет – это срок. Выходит, со временем эксперты уже определились… Номер телефона сменился фотографией молодого человека. Светлые волосы, мальчишеская улыбка… Про таких говорят «красавчик». В юности кажется, что впереди у тебя долгая-долгая жизнь. Его оборвалась слишком быстро…

В этот момент зазвонил домашний телефон, я поспешно сняла трубку, уверенная, что звонит папа. Так и оказалось.

– Ты заезжала? Почему меня не дождалась?

– Извини, не знала, когда ты вернешься. У тебя мобильный был отключен.

– Был на переговорах… Полина, я лечу в Англию на несколько дней. Давай со мной. Виза у тебя есть, с билетами быстро решим…

– Спасибо, папа, – перебила я. – Ты забыл, у меня работа.

– Но… твой Марич, насколько я знаю, уехал…

– Тем более. Кто-то должен находиться в офисе, вдруг клиент появится.

– Да? – с сомнением произнес папа, трудно сказать, в чем он сомневался: в появлении клиента или в необходимости моего присутствия в офисе.

Папа у меня человек богатый и, конечно, не мечтал, что его дочь станет сыщиком-любителем. Он предпочел бы видеть меня сотрудником своей фирмы или запросто мог купить для меня готовый бизнес, что-нибудь приятное и не очень обременительное, салон красоты к примеру. Даже если бы он не приносил дохода, папа закрыл бы на это глаза, по принципу: чем бы дитя ни тешилось… Собственно, по этому принципу он и вел себя сейчас. Не считал частный сыск подходящим для меня делом, а Владана – подходящей компанией, но молчал. Чему было много причин: и мой недавний развод, и длительная депрессия, и гибель подруги. Короче, Владан и наше агентство представлялись ему меньшим из зол.

– Что ж… – вздохнул он. – Тогда давай завтра пообедаем вместе. Вечером мне надо быть в Москве. Решу кое-какие вопросы, и в Лондон. Если все-таки надумаешь…

– Встретимся завтра, – заверила я. – Я позвоню.

Мы простились, я вернулась к остывшим котлетам и новостям, которые вскоре закончились. Я было начала смотреть какой-то фильм, но чужая неустроенная судьба интереса не вызвала, со своей не знаешь, что делать. Я достала мобильный и принялась вертеть его в руках, пытаясь сообразить, который час на Мальдивах. Заглянула в Интернет, а потом, наплевав на возможный, точнее более чем вероятный, недружественный прием, набрала номер Владана. Сообщу ему о трупе. Он должен знать, что в родном районе происходит…

Мобильный Владан отключил. И я заревела от досады. Когда он со своей красоткой укатил, не ревела, а сейчас нате вам… Ничего, ничего, справимся. Займемся расследованием, это лучше, чем слезы лить. Он вернется, и я ему доложу о своих успехах… если они будут. Может, мне в самом деле в Лондон податься?

В девять утра я была в офисе. Жаль, моих стараний никто не оценит. Села за стол и попыталась набросать что-то вроде плана. Первым делом надо взглянуть на место преступления, потом поговорить с бабками. Зайти к Егору… или наоборот, сначала к нему зайти, и уже с ним к бабкам. В этом случае они будут куда сговорчивее… Вопрос, согласится ли Егор идти со мной. Должен согласиться, если я ему нравлюсь. Пользоваться чужим расположением не очень-то достойно… Ладно, начнем с места преступления. И я отправилась к седьмому дому по улице Красина.

Заградительные ленты так и остались, калитка была опечатана, рабочих не наблюдалось, впрочем, какие рабочие, если проход закрыт. Правда, одна живая душа вскоре обнаружилась. Мужчина в комбинезоне, видимо сторож, сидел возле строительного вагончика и курил, поглядывая по сторонам. Вагончик находился метрах в десяти от калитки, дальше по улице, занимая часть тротуара. Вряд ли сторожу что-то известно об убитом. Выходит, явилась я сюда совершенно напрасно. Да, сыщик из меня что надо…

Я немного потопталась на углу, отметив, что расположение дома заслуживало внимания. Два переулка сходились в этом месте, плавно переходя в улицу Красина, которая делала здесь замысловатый изгиб. Справа три дома по одной стороне, на противоположной – пустырь, успевший давно превратиться в свалку. Слева улица выглядела вполне прилично, дома старые, но еще крепкие. Ландшафт тут холмистый, и седьмой дом, от которого теперь остались лишь воспоминания и свеженькое уголовное дело, находился как раз на вершине одного из холмов. Из окон второго этажа, должно быть, открывался неплохой вид, в том смысле, что прилегающее пространство хорошо просматривалось. Может, поэтому Олег Кириллов здесь и оказался? За кем-то следил? Скоропалительное заключение. Отправляясь следить за кем-то, не берут с собой рюкзак с одеждой, паспорт и всю свою наличность. Я ничего не знаю об убитом, а уже вовсю фантазирую.

Я продолжала оглядываться, и вскоре стало ясно, что место давней трагедии интересует не только меня. На проезжей части появился серебристый «Мерседес». Я бы не обратила на него внимания и уж точно не придала бы значения его появлению, но он остановился в нескольких метрах от строительного вагончика. Из машины вышла женщина, молодая, высокая и очень эффектная. На ней было белое платье в крупный красный горох, на ногах босоножки на высоченном каблуке. Светлые, до середины спины, волосы очень хороши, они блестели на солнце, точно золото, завиваясь кольцами. Природа женщину не обидела, а парикмахер у нее был отличный. Ярко-красная помада на пухлых губах, глаза скрывали солнцезащитные очки, усыпанные стразами. На мой взгляд, их было многовато, да и платье я не сочла бы для себя подходящим, но на ней оно смотрелось роскошно. В общем, при некоторой вульгарности (назовите это завистью, если угодно), блондинка впечатление производила, мужчины, должно быть, подолгу смотрели ей вслед. Однако сейчас улица была пуста, не считая меня и сторожа, который сидел на ступеньке вагончика со скучающим видом, но вдруг встрепенулся, сообразив, что красотка направляется к нему. Я тоже к нему направилась, теперь мы с женщиной шли навстречу друг другу. Вагончика она достигла раньше.