Текст книги "Мир в хорошие руки"

3

Какое-то время мы летели без приключений, чему я был несказанно рад. Смотреть было по-прежнему не на что. Чистое небо, каменная пустыня да бегущая по ней, обгоняя «сушку», «драконья» тень – вот и весь пейзаж. В голове, напротив, кружилась карусель вопросов, но задать их я не решался. Сидел, скромно сложив руки на коленях, и украдкой разглядывал первую встретившуюся мне иновселенянку. Девчонка как девчонка. Загорелая, с ямочками на щеках, вздернутым носом и пушистыми ресницами. Если бы не чудной шлем, ее можно было бы принять за обычную девятиклассницу. Только вот ни одна из девиц в моей школе не умела водить «стрекозлов».

Болтанка кончилась, и желудок вернулся на положенное место. Он тут же напомнил о своих нуждах громким урчанием. Машура покосилась на меня:

– Ты когда ел?

А действительно, когда? Бутерброд с колбасой в обед – которого дня? Чтоб не затягивать с ответом, я ограничился неопределенным:

– Давно.

Летчица хмыкнула:

– Придется потерпеть до Саттарда. А вот попить предложить могу.

Я благодарно кивнул, и вскоре в пересохшую глотку уже лилась влага из оплетенной фляги. От горлышка я оторвался только тогда, когда высосал тепленькую водицу до дна. Видно, это было не совсем то, чего ожидал мой измученный желудок. Кабину огласили громовые раскаты отрыжки. Машура только головой покачала – похоже, я здорово упал в ее глазах. Хотя, как низко может упасть червь? Мне отчего-то казалось, что именно на его место девушка поставила бы меня в эволюционной цепи. А что? Голый, извивающийся на асфальте розовый тип с одноклеточными мозгами. Да, умел я произвести впечатление… Ну и чего теперь стесняться?

– Машура, а почему на меня напал э-э… каннам? – забросил я пробный шар.

Девушка только дернула плечиком:

– Ну, если ты этого не знаешь, то мне-то откуда?

Да, против логики не попрешь.

– А почему ты меня спасла?

– Что, зря? То-то я сомневалась!

Ух, эта особа могла бы открыть курсы по ехидству!

– Да нет, спасибо тебе большое! Извини, не успел поблагодарить…

«Попросту забыл», – со стыдом подумал я.

– Всегда пожалуйста. В Саттарде мы тебя откормим, а потом вампирам на мясо продадим.

– На кровь, – машинально поправил я, и тут эта самая жидкость заледенела у меня в жилах. Я уставился на профиль Машуры в поисках улыбки. Со скучающим лицом она всматривалась в горизонт, на котором как раз возникла робкая зеленоватая полоска. Я представил себе местный рынок, запруженный оголодавшими вампирами. Представил упитанных чужаков в алых шортах, сажаемых аборигенами на весы, и клыкастых кровососов, которые… С губ сорвалось жалкое «ой!», и я обмяк в кресле.

– Ну ты даешь! – летчица обернулась ко мне и постучала пальцем по шлему до боли знакомым жестом. – У тебя что, птички на крыше? Я же шучу! Вампов в наших краях уже давненько не видели, а со стефами мы хоть и торгуем, но вовсе не мясом.

Я тяжело задышал. Признаться, девица с ее юмором начала действовать мне на нервы.

– У меня не птички. У меня тараканы. И вообще, там, откуда я родом, меня Психом звали. Так что – поосторожнее на поворотах!

Машура сделала испуганные глаза и вдруг вывернула штурвал. «Сушка» завалилась на бок, мой желудок – за ней, а я – на пол между креслами. Тут обнаружились Машурины сапоги и конец ремня безопасности, который я так и не удосужился пристегнуть. Придерживаясь за него, я вытянул ладонь вверх, как поверженный гладиатор:

– Мир?

Маленькая рука ухватила меня повыше локтя и помогла усесться в кресло.

– Мир, Легкий.

Наши взгляды встретились, и мы рассмеялись.

Веселье мое, впрочем, быстро прошло. Упоминание о вампирах, вампах и таинственных стефах, вероятно, бывших из той же компании, повергло меня в уныние. Вот попал так попал! С каннамом я уже познакомился, к сожалению, даже слишком близко. Теперь оказалось, что этот мир населяют и другие существа, возможно, еще более кровожадные. И этой вселенной мне предстояло править?! У дамы в шляпе чувство юмора сродни Машуриному. Не удивлюсь, если они родственницы!

У девушки между тем настроение было великолепное. Она радостно щебетала, пока зеленая полоска на горизонте росла, превращаясь в луга и холмы:

– Я искала кристаллы. Увидела вспышки и стала снижаться – думала, это они блестят. А тут каннам! Представляю себе рожу Динеша, когда он увидит махайру! Считается ведь, что каннамы вымерли или мигрировали на Запад… Нет, Динеш точно от зависти собственный шлем слопает!

Из этой тирады я мало что уяснил, кроме того что волчок, очевидно, спас мне жизнь. Точнее, его солнечные зайчики.

– А кто это – Динеш? – поинтересовался я.

– Мой брат, – погрустнела Машура. – Старший и вредный. Скоро я вас познакомлю.

Почему-то захотелось сказать: «А может, не надо?» – но меня опередили:

– А у тебя это в первый раз?

Я захлопал глазами:

– Чего – в первый раз?

– Чего-чего, – передразнила Машура, – по Оси ходить, ясное дело.

Пораскинув мозгами, я припомнил, что дама в шляпе упоминала какую-то ось. Но если она и имела отношение к моему путешествию, то я скорее летал по ней, чем ходил. На всякий случай, решил подыграть девушке:

– А как ты догадалась?

Машура торжествующе фыркнула:

– Кто же еще посреди Дарро в голом виде шастать будет? Я сразу поняла – ты только что с Оси. По неопытности промахнулся, и тебя в пустыню занесло. А штукенцию эту ты где нашел?

– Какую штукенцию? – встревожился я.

– Круглую и полосатую, – терпеливо пояснила Машура. – Ты ее в карман спрятал.

Мне вспомнились слова дамы в шляпе: «Никому не показывай…» Что? Волчок? Интересно, а куда мне его было деть? В задницу засунуть?

– А-а, ты об этом… Это так, просто игрушка. Я ее с собой принес и вовсе не прятал…

Девчонка зло блеснула на меня глазами:

– Думаешь, я дурочка набитая? – температура ее голоса упала градусов на сорок. – Подштанники через ось не смог протащить, а дуру железную – вот так, запросто! Лучше скажи честно, ты нашел полосатика в Дарро? Он на кристаллах работает? Что он делает?

Я понял, что влип.

– Волчок – мой! И ничего он не делает. Это просто игрушка!

– Ой-ой-ой, – с издевкой протянула Машура, – малыш боится! Злая тетя отберет любимую погремушку!

Я покраснел, но только крепче сжал свою собственность через кумач шортов.

– Ладно, играйся! – Девчонка рванула штурвал на себя, и я повис в ремнях. – Смотри только, чтобы брат у тебя этого бычка не заметил. У него хобби – отбирать леденцы у сопляков.

Достойно ответить я не успел – Су-13 пошел на посадку. Или пошла?

Самое странное было то, что трава внизу, по-земному зеленая, начиналась резко и ровно. Казалось, какой-то строитель-гигант провел абсолютно прямую линию и за ней закатал все в «асфальт». Тут газон, а тут «космопорт». «Стрекозел» снижался плавно и все время забирал влево, где мохнатые, как верблюжьи горбы, холмы упирались в блестящее пятно – то ли большое озеро, то ли море. Тогда я и заметил это на одном из «горбов». Сначала мне показалось, что в небо упирается сюрреалистическое скопище небоскребов, возведенных пьяным архитектором. Но когда мы подлетели ближе, я сообразил, что вряд ли высотные здания – даже в этом мире – могут изгибаться в воздухе и отращивать ветки с листочками, цветочками и прочей ботанической чепухой. Действительно, если тут были гигантские аэродромы, почему бы не быть и великанским кустам?

Последнюю фразу я, видимо, пробормотал вслух, потому что Машура снова подала голос:

– Сам ты куст! Это храмит! А вот это – Саттард.

Она указала куда-то вниз. Приглядевшись, я увидел, что впереди разнотравье сменяли лоскутки обработанных полей и белые пятнышки домов, скучившихся, как овцы, у подножия храмита. Более того, такие же пятнышки я различил и в ветвях куста-великана, издалека они напоминали осиные гнезда. Интересно, а где живет Машура? Небось, как раз в таком гнезде – это объясняло наличие жала.

«Стрекозел» взял прямой курс на макушку храмита. Чем ближе мы подлетали, тем отчетливее становились детали. То, что я сначала принял за путаницу лиан, оказалось плетеными лестницами, во множестве свисающими с ветвей, и веревочными мостами, соединяющими сучья друг с другом. А вот осиные гнезда таковыми и остались, только сильно выросли в размерах, так что я разглядел прорезанные по бокам круглые окошки.

Су-13 на мгновение завис над Саттардом, и вдруг без предупреждения Машура уронила машину вниз. Меня подкинуло в кресле, вся выпитая вода метнулась обратно в пищевод, и я обрадовался, что не успел ничего съесть. Зажмуриться забыл, так что деревянная площадка между ветвями храмита, на которую отвесно падала «сушка», предстала моему взору во всех подробностях. Она была очень маленькая и очень жесткая на вид. Я приготовился к тому, что будет больно.

Машура глянула на меня, невежливо прыснула и дернула штурвал. «Стрекозел» задрал нос, затрясся, так что у нас клацнули зубы, и «прихрамитился» с оглушительным бабахом. Пару минут я сидел ни живой ни мертвый и пялился на зеленые одеяла, развешенные на просушку за ветровым стеклом и плавно покачивавшиеся на ветру. Потом до меня дошло, что одеяла – это листья куста-великана, и что Машура уже давно выскочила из кабины и теперь спорит с кем-то, кого мне со своего места не разглядеть. Дрожащими руками я расстегнул ремни и вывалился из кресла. Поклявшись себе, что никогда больше не буду летать, похромал по трапу наружу.

– По инструкции я должен тебя арестовать и засадить в кутузку! По крайней мере до возвращения капитана из экспедиции.

– Давай-давай, арестуй родную сестру! Не сомневаюсь, на это смелости у тебя хватит.

– А что мне остается делать, если моя сестра – угонщица?!

Судя по возбужденному обмену репликами, страсти за бортом Су-13 стремительно накалялись. Чтобы не оказаться в их эпицентре, я прикинулся ветошью у белого бока «стрекозла» и постарался оценить ситуацию. Уперев руки в боки, Машура стояла напротив худого парня лет двадцати, похожего на нее как две капли воды, включая шлем с пимпочкой. За их перепалкой с интересом наблюдала группка ребят, которых я по костюмам и выправке записал в пилоты. Еще один парень, тоже затянутый в кожу, спрыгнул на посадочную площадку прямо из воздуха и начал перешептываться с остальными. Приглядевшись, я заметил у его ног небольшую продолговатую доску, похожую на скейтборд. Кажется, в этом мире будущее уже наступило!

Я скользнул взглядом над головами летчиков, и от увиденного у меня захватило дух! Повсюду между ветвями храмита были устроены дощатые помосты, вроде того, на который приземлился Су-13. На них, насколько я мог разглядеть, стояли всевозможные предназначенные для воздуха машины, отличающиеся тем же креативным дизайном, что и уже знакомый мне «стрекозел». Некоторые аппараты напоминали птиц, другие – огромных насекомых, третьи – животных… Какой-то местный инженер оторвался тут вовсю!

– Угонщица?! – Оскорбленный вопль Машуры вернул меня к происходящему. – Ты так это называешь?! Да я просто одолжила Су-13, чтобы доказать тебе и вот этим напыщенным павлинам, что девушка тоже может летать! – моя спасительница обвиняюще ткнула в глазеющих на представление парней.

Те заухмылялись, но промолчали, предоставив держать ответ Динешу, который, видимо, был среди них главным. Тот в карман за словом не лез:

– Полет?! Ты так это называешь?! Чудо, что «сушка» не развалилась на части. Лучше бы ты занималась своим рукоделием, сестрица. В конце концов, воздушная кавалерия всегда будет нуждаться в штанах…

Конец фразы потонул в громовом хохоте кожаных парней. Машура втянула голову в плечи, подняла сжатые кулачки и, наверное, бросилась бы на них всех разом, но тут глаза Динеша остановились на мне:

– Эй, а это еще кто такой? И почему на нем мои шорты?

Я открыл было рот, но Машура снова опередила меня:

– Во-первых, это не шорты, а брюки. Просто у кого-то слишком длинные ноги. Во-вторых, мой подарок ты все равно ни разу не надел, так пусть хоть человек попользуется, зря, что ли, я пальцы иглой колола. А в-третьих, это Лиан с Запада. Он только что из Оси, я нашла его в Дарро.

Глаза Динеша сузились, он прошипел, не сводя с меня подозрительного взгляда:

– Ты что, была в Дарро? Ты разве не знаешь, что там опасно?

– Я знаю, что там находят кристаллы, – парировала Машура, ничуть не смущенная отповедью брата. – Еще я знаю, что именно кристаллы, а не твое упрямство поднимают папины машины в воздух. По моим расчетам, в 254-м квадрате должна быть крупная россыпь.

– По твоим расчетам? – протянул Динеш, меряя девушку с головы до ног таким взглядом, будто скорей поверил бы в способность цирковой болонки умножать два на два.

– Да, именно! – топнула каблучком Машура. – Я умею считать, ты не заметил? И я почти нашла кристаллы! Если бы не этот простофиля и каннам…

– Так там еще и каннам был? – донеслось из группы Динешевых приспешников. Снова грянул смех, но брат Машуры только зыркнул через плечо, и весельчаки поперхнулись.

– Так там еще и каннам был? – с издевкой повторил он вопрос.

– Был, – кивнула девушка, с усилием овладев собой. – Если бы не я, он бы этому горе-путешественнику точно голову оттяпал. Но мне удалось отпугнуть крылатого. Видел бы ты, что у меня в грузовом отсеке…

На этот раз гоготали все, включая Динеша. Признаться, меня раздражала манера Машуры говорить обо мне в третьем лице, будто я и не стоял рядом или был глухонемым. Обычно так обсуждали мое поведение мать с Геной. Но вот заносчивый братец-пилот успел достать меня куда больше.

– Отпуг-гнуть… кан-нама, – заикался он от смеха, хлопая себя по ляжкам. – Чем же это? Твоим рукоделием? – парень указал в сторону предмета разговора трясущимся пальцем.

Всеобщее внимание обратилось на мою скромную персону, точнее на пламенные шорты, сию персону украшавшие. Настала моя очередь греться в лучах Машуриной славы. Я плюнул на все и шагнул вперед:

– Не рукоделием, а зеленым лучом! Каннам даже пикнуть не успел, так его шандарахнуло. Машура мне жизнь спасла. И летает она гораздо лучше, чем шьет. А если вы сомневаетесь, – обвел я взглядом притихшую публику, – то загляните в грузовой отсек – там каннамова махайра!

В гробовой тишине я гордо прошествовал через площадку и встал рядом с удивленной девушкой. Глаза Динеша не обещали ничего хорошего:

– Ребята, посмотрите-ка, что там, – бросил он назад, и двое из бравой команды тут же резво затрусили к «сушке». – А тебе, – парень угрожающе наставил на меня палец, – я бы не советовал вякать. Саттардцы бесплатных пассажиров не возят. Ты чем собираешься расплачиваться?

Машура задохнулась праведным негодованием:

– Имей совесть, Динеш! Не возьми я Лиана на борт, он бы в Дарро ноги протянул!

В этот драматический момент от «стрекозла» донеслись возбужденные вопли Динешевых товарищей:

– Эй, этот шут не соврал!

– Тут она, махайра-то! Ух, и здоровенная, сволочь!

Динеш послал сестре взгляд голодного питона и зашагал к «сушке». В его отсутствие нам открылся вид на остальных братьев-пилотов, напряженно следивших за развитием событий. Не сговариваясь, Машура и я одновременно воспроизвели два следующих жеста: девушка показала летной команде язык, а я – вытянутый средний палец. Парни встрепенулись и выпятили грудь, будто кто-то скомандовал смирно, в воздухе запахло кровью, но тут на линии огня нарисовался Динеш. Если бы у него были клыки, с них бы сейчас капал яд:

– Это действительно махайра.

– А ты что думал?! Что я швабру всю дорогу из Дарро тащила? – гордо вскинула подбородок Машура. Палец брата тут же уперся в ее вздернутый нос:

– Лучше бы это была швабра! Ты хоть соображаешь, что наделала?! Каннамы всегда возвращаются за своим оружием. Между каждым крылатым и его махайрой – нерасторжимая связь, они находят свою собственность на расстоянии сотен километров. Каннам не успокоится, пока не вернет себе меч. Атака разозленного хищника в отсутствие капитана – как раз то, чего не хватает Саттарду!

– Вот именно! – если слова брата и удивили девушку, то она никак этого не показала. – Городишке пойдет на пользу небольшая встряска!

Как ни странно, ее замечание вызвало прилив энтузиазма в рядах пилотов, разразившихся одобрительными воплями. Динешу даже не понадобилось оборачиваться. Он просто выбросил руку вверх, и шум мгновенно утих. Все-таки дисциплина тут была железная.

– Да? И кто же встанет на пути каннама? Уж не ты ли? Или, может, он? – летчик ткнул не глядя в длинного блондина чуть старше меня, который так и подпрыгнул на месте от неожиданности. – Или вот он? – на этот раз жест пришелся на тощего паренька с диковатым взглядом и сальной челкой, падавшей на глаза. – Наш единственный шанс – сбыть махайру стефам, и как можно быстрее! Сейчас как раз базарные дни. Пусть уж они всю эту кашу расхлебывают…

– А кто будет потом расхлебывать кашу со стефами? – с вызовом бросила Машура.

– Та дура, которая все это заварила!

– Сам дурак! – вспыхнула девушка и бросилась бы на брата с кулаками, если бы я не повис у нее на локте.

Подобных разборок мне и дома хватало, пока Катюха на квартиру не съехала. Динеш, видно, тоже привык к перепадам сестриного настроения, потому что он резво отпрыгнул за пределы ее досягаемости и завопил:

– Домашний арест до возвращения капитана! Подробный отчет обо всем произошедшем должен сегодня вечером лежать у меня на столе! Финн, Сконки, отконвоируйте нарушительницу к месту заключения! – Тут взгляд командира споткнулся о меня. – Да, и этого прихватите. Пусть его накормят и запрут где-нибудь, чтобы под ногами не путался.

Блондин и Сальная Челка сделали несколько неуверенных шагов в нашу сторону. Кто из них был кто, я не знал, но Челка рифмовалась со Сконки, и я решил про себя называть его так. Машура фыркнула, сложила руки на груди и одарила обоих взглядом василиска. Первым не выдержал Сконки и отдрейфовал в мою сторону. Я скорчил зверскую гримасу, но до угонщицы «стекозлов» мне, видно, было далеко. Парень только смахнул волосы с лица и подтолкнул меня к краю платформы. Я гордо прошествовал к ряду каких-то предметов, напоминающих самокаты-переростки. Вместо доски для ног к рулю у них были пришпандорены тарелки, вроде тех, на каких у нас детишки зимой с горок рассекают. Сконки коснулся рукой руля, и «самокат» изящно воспарил над землей. Тарелка повисла сантиметрах в двадцати над платформой, заливая ее зеленым светом.

– Спереди или сзади? – приглашающе махнул рукой Сконки.

Я судорожно сглотнул. Опять летать? Ну не мое это! Я поискал взглядом свою спасительницу, но она уже ухнула вниз в объятиях блондина на таком же самокате.

– А пешком нельзя? – слабым голосом осведомился я.

– Можно, – Сальная Челка кивнул. – Вот тут самый короткий путь.

Чтобы увидеть, на что указывал Сконки, мне пришлось подойти к самому краю платформы. Путаница тонюсеньких лесенок свисала с высоты пятнадцатиэтажного дома, чуть покачиваясь на легком ветерке. Перед глазами у меня все поплыло, я поспешно отступил назад и врезался прямо в острое плечо провожатого.

– Спереди буду, – поспешно буркнул я и полез на «самокат». Чего он там видит из-под своей челки – неведомо, так хоть я рассмотрю, что нас убьет.

Парень ловко вскочил на тарелку, притерся ко мне и взял руль за рога. Следующие несколько минут я был очень занят тем, чтобы не заорать в голос. Мы падали лицом к земле, умудряясь каким-то чудом увиливать от попадающихся на пути веток, лесенок, «осиных гнезд», мостов и прогуливающихся по ним обывателей, а также летающих аппаратов всех цветов и фасонов, которых вокруг оказалось не меньше, чем комаров в лесу. Внезапно я понял две вещи: как много выиграет Саттард, изобрети кто-нибудь правила движения, и как много потеряю я, если мы не остановимся вот прямо сейчас. В это мгновение «самокат» замер в воздухе так резко, будто врезался в невидимую стену. Меня бросило животом на руль, и я смачно выблевал.

– Прилетели, – радостно оповестил за спиной Сконки.

Я был готов придушить его на месте. Мои дрожащие ноги ступили на бурую бугристую поверхность, которая оказалась ветвью храмита. Жилище Машуры действительно располагалось в «осином гнезде» высотой с двухэтажный дом, которое свисало с той самой ветви, что давала мне опору. Сконки не слишком вежливо пихнул меня в спину. Впереди спасительно маячил открытый люк, но до него было не менее двадцати шагов, а я никак не мог заставить себя забыть, что шаги эти предстояло сделать метрах в двадцати над землей. Конвоир неверно истолковал мое колебание:

– Даже не думай! Удрать тебе не удастся. – Что-то острое кольнуло пониже спины. – Будь пай-мальчиком, полезай в дом, а то придется мне попортить Машурино шитье.

Я сделал глубокий вдох, сжал зубы и в три прыжка оказался у заветного люка. В центре его торчал шест, как на пожарной станции, а к одной стенке лепилась хлипкая лесенка. Послав злобный взгляд челке Сконки, я скользнул по шесту вниз.