Текст книги "Дети Тьмы. Проклятая"

Сейчас самым большим моим желанием было, чтобы выходные быстрее закончились.

Так что в понедельник я с радостью спешила на работу. Поднимало настроение и то, что за Димой заезжать не пришлось.

Глава 7

Ровно в десять часов в приемную вошла ведьма. Сильная, уверенная в себе и такая красивая, что даже я впечатлилась (а меня, повидавшую не одну сотню любовниц шефа, трудно удивить) – ярко-рыжие волосы, бирюзовые, с поволокой, глаза, бледная кожа и тело, облаченное в черную кожу обтягивающего комбинезона. Небрежно бросила мне в руки свое белоснежное манто и без всяких слов приветствия отправилась прямо в кабинет к Соколову. Я даже не успела сказать, что шефа еще нет, как следом, запыхавшись, вбежал Димка.

– Доброе утро, колючка. Сделай нам два кофе, хорошо? – произнес он и так же быстро исчез в кабинете.

Наверное, одна из протеже Александра Ивановича.

Да, хорошо понедельник начинается…

Отработанными движениями аккуратно выставила на поднос кофейные чашечки, поправила корзинку, в которой красиво лежало ореховое печенье с кусочками шоколада. Еще раз тщательно осмотрела импровизированную сервировку в поисках скрытых дефектов и довольно кивнула – какая же я молодец!

Взяла поднос в руки, нацепила на лицо вежливую улыбку и сделала шаг в сторону кабинета. Второй сделать не получилось…

Дверь с треском распахнулась, мимо меня в бешенстве пролетела ведьма, а все то великолепие, которое я так тщательно сервировала, полетело на меня – в лицо, на блузку и даже юбке досталось.

Громко щелкнула дверь, извещая о том, что гостья удалилась, а я все продолжала стоять, вытянув вперед руки в защитном жесте. Вокруг меня царил кофейно-кулинарный хаос, дополненный противным ощущением мокрой и грязной одежды и четким осознанием того, что рефлекторно вбухала весь свой оставшийся резерв в охлаждение летящего на меня кофе, так что на просушку не осталось даже толики силы.

Понимал это и Соколов, потому что улыбка, возникшая на его лице, просто кричала об этом.

– Раздевайся, – ласково-ласково пропел он и, скрестив руки, оперся плечом о косяк двери.

Медленно опустила руки и попыталась стряхнуть ледяные капли с одежды.

– Может, тебе еще стриптиз станцевать?

Быстрый щелчок пальцами, и офис наполнила соблазнительная музыка.

– Свет приглушить? – Дима был сама любезность.

– А наличные есть?

– В смысле?

– В трусы мне что будешь запихивать? – Я все-таки злилась.

Колдун выразительно приподнял бровь и улыбнулся еще более многообещающе.

– Ну, если ты так настаиваешь, могу засунуть и…

– А просто высушить меня ты не можешь?

– Колдун, помогающий ведьме? Солнышко, тебе же все равно придется раздеться, не будешь же ты ходить по офису в грязной блузке, это неприлично.

– А полуголая ведьма, разгуливающая по офису, это нормально? Хотя, что это я… для тебя это действительно нормально.

– В тебе говорит воздержание.

Я отмахнулась от него и вновь осмотрела блузку.

– Мне надо переодеться.

– Одолжить тебе свою рубашку? – промурлыкал он.

– Нет, спасибо. Я сейчас схожу в магазин и куплю себе что-нибудь. Я быстро.

– Давай, – разрешил шеф и вновь скрылся в кабинете.

Как будто милостыней одарил.

Я, быть может, и обиделась, но лукавый огонек, промелькнувший в синих глазах шефа, уловила. И что бы это могло значить? Очередная проверка на прочность? Или просто игра? А может, он просто развлекался за мой счет?

Нет, не понять мне мужской логики.

Хорошо, что весь первый и второй этаж здания занимают магазины, на улицу выходить не надо. Можно быстренько сбегать и купить то, что нужно. Поэтому схватила сумочку и быстро пошла в сторону лифта. Все-таки ледяная блузка очень способствует увеличению скорости.

И тут мне навстречу опять пролетела уже знакомая рыжая ведьма. Я едва смогла отскочить в сторону, пропуская ее. Но она меня как будто и не заметила. Рыжая – от нее даже искры летели – побежала дальше.

Решила добить Диму? Да, я только «за»!

Но моим мечтаниям не суждено было сбыться. Стоило только войти в лифт и нажать на кнопку второго этажа, как ведьма появилась вновь, неся в руках свое роскошное манто. Пришлось подождать, хотя находиться в замкнутом пространстве со злой ведьмой было страшно.

Дверь лифта плавно закрылась, зазвучала классическая музыка, которая сейчас казалась какой-то зловещей…

Рыжая поправила волосы и повернулась ко мне, окинула внимательным взглядом:

– Ты его секретарша.

Черт, надеюсь, она мне сейчас смертный приговор не подписала? Я-то со своим нулевым резервом с ней никак не справлюсь, тем более что места для маневра нет. Блок, конечно, удары выдержит, но вот мое лицо – нет, а свое лицо я люблю…

– Да…

– Это я тебя так? – Рыжая задержала взгляд сине-зеленых глаз на огромном коричневом пятне.

– Э-э…

– И этот урод тебя даже не высушил! – зарычала она и резко вскинула руку.

Блок зазвенел от напряжения. А я даже зажмурилась и руки начала поднимать в защитном жесте… а потом почувствовала мягкое тепло, которое моментально просушило вещи.

Я от удивления распахнула глаза и заморгала.

– Все колдуны одинаковы. Пятно вывести не могу, проблемы у меня с бытовой магией. Вот врезать кому-нибудь или током ударить – это да, а остальное, – девица нервно вздохнула и неожиданно улыбнулась. – Как ты вообще с этим придурком работаешь? Нет, мордашка у него, конечно, смазливая, фигура тоже ничего. Но остальное… Я, кстати, Николь.

– Татьяна, – совершенно сбитая с толку, ответила я.

– У тебя хоть имя нормальное. А моя мать была фанаткой Франции, даже какого-то французского колдуна нашла для контракта, поэтому и имя такое идиотское. Ты в магазин за новой блузкой?

– Да.

Черт, что же так лифт медленно едет? Что-то напрягать меня стали ее дружелюбность и заинтересованность.

– А потом?

– На работу.

– А давай в кафе посидим?

– Зачем? – подозрительно сощурилась я. Вот не нравилось мне все это.

– Ты мне расскажешь о своем шефе! Кто знает его лучше тебя!

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Ты понимаешь, Татьяна, моя Глава клана вроде как договорилась с отцом этого хлыща на контракт. Я, если честно, совсем не в восторге от этого, но если Глава сказала, я должна подчиниться. Хотя надежда на отказ оставалась, поэтому и пришла с ним поговорить. Подбить его на отказ. А он даже слова не дал сказать, сразу спросил, как я отношусь к нетрадиционной любви, – Николь заскрежетала зубами. – И предложил мне партнершу для игр… на выбор… целых двух… урод.

Я с трудом удержалась от смешка. Соколов может и не такое сказать.

– Может, ты мне поможешь избавиться от этого контракта?

Лифт остановился, и двери плавно раскрылись.

– Я не вмешиваюсь в личную жизнь своего начальника.

– И правильно, крепче спать будешь. Испорченную блузку я тебе оплачу.

– Не стоит, вы же это не намеренно сделали.

– А мне хочется. И отказа я не приму. Дело совсем не в твоем шефе. Ты же не виновата, что он такой кретин. Пошли, тут магазинчик есть хороший. – Она неожиданно крепко схватила меня за локоть и потащила куда-то в сторону. – Поражаюсь твоей выдержке, я бы давно этого блондина изжарила! А ты держишься. – Вновь заинтересованный взгляд в мою сторону и легкая дрожь по спине. – Интересно… Блок у тебя хороший, для такого низкого резерва даже слишком хороший и очень прочный.

В магазине рыжая вручила мне свое манто, сумочку и сама принялась рыться в вещах, аккуратно развешанных на вешалках.

Нет, по идее, давно стоило что-нибудь сделать – возразить, убежать, послать (без риска для жизни, конечно) и так далее, но мне просто стало интересно, чем в конце концов все закончится.

– Так, вот эта тебе должна подойти. – Ведьма протянула мне белоснежную блузку с глубоким треугольным вырезом. – Давай, примеряй.

– Спасибо, но не надо.

– Надо. Пошли в примерочную, – и подтолкнула меня вперед. – Мне приятно сделать для тебя доброе дело.

Приятно? Ведьме?

В примерочную я все-таки пошла и блузку надела, несмотря на начинавший душить истерический хохот – меня одевает пассия Димки, точнее, будущая пассия… или возможная пассия! Запуталась. Это и не важно, главное, что она меня одевает!

Блузка и правда была моего размера и довольно симпатичная, но вот вырез несколько глубоковат и абсолютно не отвечал моим понятиям дресс-кода.

– Класс, ты в ней такая секси!

Вот это мне и не нравилось.

– Спасибо, но…

– Я оплатила. – Рыжая помахала у меня перед носом кредитной карточкой. – А твою старую уже выкинула. Так что выхода у тебя нет. Я так понимаю, сейчас время на разговоры у тебя отсутствует, еще встретимся…

И ушла.

Нет, правда, вручила мне сумку и ушла, оставив меня стоять с открытым ртом посреди торгового зала в полном шоке.

Я знала, что настроение у ведьм очень изменчиво и всего можно ожидать, но чтобы вот так? И что это было? С каких это пор ведьма делает что-то без выгоды, по доброте душевной?

Нет, об этом, конечно, надо подумать, но не сейчас.

– Дим, я пришла, – с неизменной улыбкой на губах вошла в кабинет шефа. – Прости, задержалась, представляешь…

– Сядь!

От неожиданности недоуменно моргнула и автоматически села на стул.

Шеф был зол, нет, он был в бешенстве. Синие глаза ярко светились неоновым светом сущности, губы плотно сжаты, а на скулах перекатывались желваки. Теперь я ни секунды не сомневалась, что передо мной колдун, причем с колоссальным ресурсом силы, которого я каким-то образом чем-то рассердила. А что случилось? Ну встретилась я с его Николь, ну купила она мне блузку, и что? Я ведь ничего ей не рассказала. Да и какая разница, с кем я общаюсь?! Но удивляло другое – шеф за все четыре года моей работы у него никогда не реагировал с таким раздражением на мои, пусть даже самые смелые, эскапады.

– Дим, что случилось? – прошептала я испуганно.

Так, самое главное – не делать резких движений.

Таким взбешенным вечно улыбчивого Соколова я еще никогда не видела, и это было страшно.

– Татьяна Анатольевна, сколько я в последний раз предлагал тебе за инициацию? – вдруг резко спросил он.

– Э-э-э… не помню, – а я ведь действительно не помнила. – Дим, а что происходит?

– Сколько. Я. Тебе. Предлагал. За. Инициацию?

С каждым словом глаза колдуна начинали светиться все ярче, черты лица заострялись, а кожа становилась все бледнее и бледнее. Небольшие всполохи пламени замерцали на кончиках пальцев.

Вот черт!!!

– Дим, но я правда не помню, – прошептала чуть слышно и едва сдержалась, чтобы не выскочить из кабинета.

Соколов явно почувствовал исходящий от меня запах страха.

Я отлично видела, как он втягивает запах, как в глазах мелькает довольное хищное выражение, и он постепенно принимает человеческий облик.

– Отлично, просто замечательно. Три миллиона, Тань, я предлагал тебе три миллиона. Если эта сумма тебя не устраивала, назвала бы свою, мы смогли бы договориться. Я что, тебе так противен, что все равно с кем, лишь бы не со мной?

– Дим, я не понимаю, – совсем растерялась я и недоуменно заморгала.

Теперь, когда шеф практически стал самим собой, я смогла наконец нормально дышать.

– Или ты думала, я не узнаю, не пойму, что это ты? Моя дорогая, ты единственная в Москве с таким уровнем выброса и потенциалом – от брака некроманта и ведьмы.

– Ты можешь нормально объяснить, что происходит?

– Нет, это, конечно, твое право, твоя жизнь, но зачем так? Втихую? – игнорируя мои вопросы, продолжал бушевать мужчина. – Ты зачем выставила себя на торги?

– Что? – ахнула, вцепившись в подлокотники. – Что ты сказал?

Дима внимательно всмотрелся в мое лицо.

– Ты не выставляла?

– Конечно нет. С чего ты вообще взял?

Дима молча развернул монитор в мою сторону.

– Читай. Инициация ведьмы, уровень силы, предполагаемый уровень выброса энергии, риски и так далее. Похожие данные могут быть только у таких, как ты. Только непонятна дата, почему девятнадцатого января?

– Девятнадцатое января, – прошептала, невидяще глядя в монитор. Буквы и цифры у меня перед глазами замелькали в жутком хороводе. Я просто никак не могла поверить в происходящее. – Но… этого просто не может быть.

– Так это не ты? Но тогда я не понимаю, больше в Москве никого такого нет. А ты не в том возрасте, чтобы без твоего согласия тебя выставляли на торги, тем более что ты вне какого-либо клана.

Димка говорил, а я его практически не слушала.

– Лиза…

– А при чем здесь твоя малявка?

– Девятнадцатого января ей исполняется семнадцать. Возраст, позволяющий провести инициацию… Дим, мне надо домой.

Перед глазами все поплыло, а паника накатила стремительной волной и хлестнула по нервам с такой силой, что меня начало трясти.

Я ринулась к выходу, ничего не замечая, игнорируя голос разума, но у двери меня поймали, крепко прижали к себе, лишая возможности двигаться.

– Тань, успокойся, подожди. – Голос Димки был тихим и глухим.

Или мне он показался тихим и глухим, потому что весь мир вдруг стал серым, а звуки пропали?

– Пусти, мне надо к Лизе.

– Тише, тише, колючка… успокойся и замри на секундочку. Лизе еще нет семнадцати, на торги она себя выставить не могла. Понимаешь, что это значит?

– Что это сделал кто-то из ближайших родственников, имеющих на руках ее документы, – тихо прошептала я. – Но я этого не делала.

– Конечно нет. Ты со своей-то инициацией разобраться не можешь. – Димка рассеянно взъерошил волосы, все еще продолжая прижимать меня к себе. И сердце его у меня под ладошкой билось так ровно и гулко.

– Но… тогда кто? Больше никто не имел права. Мы вне клана.

– Знаю. Не нравится мне все это. Поехали вместе.

– Дим, я сама.

– Что сама? Таня, без обид, тебе только двадцать четыре, ты еще не инициирована, так что сил у тебя кот наплакал. А нам надо съездить на торги, разобраться там.

– Сначала к Лизе.

– Она сейчас где?

– В школе.

– Ты уверена?

– Уже нет, – пришлось мне признаться. – В преддверии совершеннолетия у нее совсем крышу сносит.

– Телефон школы есть? Тогда звони, пусть за ней присмотрят. Хотя… в какой школе она учится?

– Семьдесят девятой.

– Я вышлю туда Владимира.

– Дим, может, не надо. Может, это какая-то ошибка…

– Ты еще скажи – шутка. Нет, Разина, все очень серьезно. И если торги состоятся, а они назначены на сегодняшний вечер, мы окажемся в глубокой заднице. Просто так документы на торги не принимают, организаторы должны были убедиться в правах того, кто их подал. Ауру подделать невозможно. Обмануть систему очень трудно, но возможно. Человеческая жадность – лучший способ давления и манипуляции. А вот доказать, что это сделала не ты, намного сложнее. Так что нам необходимо успеть снять твою сестру с торгов.

– Господи.

– Нет, он нам вряд ли поможет. Забыла речь Вознесенского, мы – исчадия ада, порождения Тьмы и ночи, так что молись сразу Люциферу или напрямую Сатане. Так больше шансов получить помощь.

Димка подтолкнул меня к выходу, а сам взял свое пальто и мою шубку, накинул ее мне на плечи и вручил сумку.

А остальное было как в тумане. Более-менее я пришла в себя в машине, когда Дмитрий развернул меня к себе и схватил за подбородок, заставляя смотреть прямо в глаза.

– Тань, успокойся и слушай меня. Я буду говорить с представителями торгов, а ты – молчать.

– Но…

– Разина, слушай и запоминай!!! – Колдун незначительно продавил мой блок. Его целью было не смять, разрушить или изменить. Его целью было – показать, кто из нас главный, сильный и могучий, а кто – слабая неинициированная ведьмочка. – Послушай. Я знаю, как себя вести с категорией таких людей, и что говорить им, я тоже знаю. А ты только все испортишь, особенно в таком состоянии.

– Но… – сдаваться я не привыкла и все еще делала слабые попытки возразить.

– Тань, так будет лучше. – Мужчина отпустил мое лицо и вновь откинулся на сиденье.

– Дим, а в скольких торгах ты участвовал?

Нет, зря я задала этот вопрос. Мне ведь даже ни капельки не интересно, и ответ мне совершенно не нужен. Но вопрос как-то сам сорвался с губ.

Соколов замер на мгновение, и в синих глазах полыхнуло пламя.

– Ты действительно хочешь знать?

– Нет.

– Инициация крайне быстрый и эффективный способ зарядить даже самые мощные и опасные артефакты. А неопытные, еще зеленые ведьмочки… это так мило… кроме тебя, конечно. И почему бы не совместить приятное с полезным?

– Извини, я не должна была спрашивать…

– Ты слишком переживаешь за малявку. Еще пока не случилось ничего, что нельзя было бы изменить. Когда ты в последний раз проверяла ее документы?

– Не помню.

– Кто мог их взять?

– Не знаю…

– Хорошо, поставим вопрос по-другому. Кто за последнюю неделю имел доступ в вашу квартиру?

Я задумалась на мгновение:

– Лизкина подруга… друзья Дэна. Марианна приходила в пятницу… Леша вчера, – совсем тихо закончила я и тут же покачала головой. – Он все время был у меня на виду. Он не мог этого сделать.

– Инеев?.. А зачем он приходил? – отстраненно спросил Димка. Причем как-то он был слишком показательно холоден и равнодушен.

– Предлагал себя для инициации Лизки.

– И сегодня ее выставили на торги.

Тишина была очень многозначительной.

– Он не мог этого сделать.

– Почему?

– Потому что не мог, – буркнула и отвернулась.

Шеф тяжело вздохнул:

– Ты мне еще начни про презумпцию невиновности бред нести. Ладно… Кто еще был?

Я задумалась, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь…

– Максим Леонидович. Дэн говорил, что он заезжал… я, правда, не знаю, когда, но… Ты думаешь, это он? Но как? Ты сам сказал, что ауру подделать невозможно.

– Я пока ничего не думаю. Мы почти приехали. Ты помнишь, что я тебе сказал? Ты молчишь, я говорю, и никак иначе.

Машина остановилась, а я так и не могла заставить себя успокоиться.

– Разина, ты чего сидишь? Пошли. – Димка уже вышел из машины и теперь стоял у двери.

– Дим, скажи, что все будет хорошо.

Снисходительное выражение тут же исчезло с его лица. Колдун наклонился ко мне, внимательно посмотрел в глаза, нежно провел указательным пальцем по щеке и уверенно произнес:

– Я обещаю тебе – все будет хорошо.

Что такое торги?

А это банальная продажа невинности ведьмы – кто даст больше денег, тот и молодец.

Конечно, можно в заявке указать ряд критериев – не хочу лысого, рыжего, толстого или худого, старого, а хочу молодого, сексуального, с голубыми глазками и ямочкой на щеке и родинкой над губой. Но чем больше условий выдвигаешь, тем меньше денег, в конце концов, получаешь. Бывали случаи, когда ведьму выкупали не только на инициацию, но еще и на определенный срок – неделю, две, месяц, что стоило еще дороже.

Короче, это уже полностью твой выбор. Что важнее – каждая ведьма решает сама, точнее, решает ее представитель.

И как бы глупо это ни звучало, но все вопросы по торгам решали люди.

Я внимательно осмотрела огромную приемную, раскинувшуюся передо мной, – с сотней маленьких стеклянных кабинок, с невероятным количеством людей в форменных белоснежных костюмах. Они суетно сновали по всему помещению, носили какие-то бумаги, что-то говорили, обсуждали и выясняли. Словно маленький муравейник.

Всеми силами старалась нормально дышать, но… я словно впала в ступор… хотелось, чтобы все это как можно быстрее закончилось, хотелось уйти отсюда…

И только Димкина рука на моей талии не давала убежать, даря мне иллюзию спокойствия.

Нет, так нельзя. Надо взять себя в руки! Надо собраться и начать думать головой.

Да, Дима сказал молчать и улыбаться, но это не значит, что надо отключить мозг и пассивно за всем наблюдать. Нет, надо начинать думать.

– А, Татьяна Анатольевна, здравствуйте, здравствуйте, – неожиданно мне навстречу выскочил низенький лысый и круглый мужичок с огромными очками на носу. – Я рад снова вас видеть.

И облобызал мою руку.

Именно облобызал, потому что у меня тут же возникло желание вымыть ее с мылом.

– А когда вы видели Татьяну Анатольевну в прошлый раз? – вмешался Димка.

– Ну как же. Вчера вы приносили документы, касающиеся вашей младшей сестры.

Я судорожно вздохнула, пытаясь удержать на лице вежливую улыбку.

Метаморфы… только они могут так легко принимать чужой облик.

Значит, кто-то из метаморфов принял мой облик, взял документы и пришел сюда. Да, самих людей несложно обмануть – у них нет магического зрения. Но здесь имеются специальные считывающие устройства, проверяющие ауру и так далее. Как их удалось провести?

– Да? – продолжал спрашивать шеф, мертвой хваткой вцепившись в мою руку.

«Молчи, Разина, молчи… ни звука…»

А я и молчала. Молчала и думала, что кто-то очень богатый и могущественный решился на подобную авантюру… и что причины этого нам только предстоит узнать.

– Да, – толстячок внимательно нас разглядывал, постепенно утрачивая благодушие, – мы сделали все как полагается. Все, как вы просили.

– А что же просила Татьяна Анатольевна?

– Максимально большую выгоду.

– Надо же… а кто принимал документы от Татьяны Анатольевны?

– Наш сотрудник Юрий Довлатов.

– А мы можем с ним поговорить?

– У него сегодня выходной. Но в чем, собственно, дело? – А глазки-бусинки бегают, и пот мелкими капельками противно выступает на круглой прыщавой физиономии…

– Мы передумали. Татьяна Анатольевна хочет забрать документы сестры.

– Вас что-то не устраивает?

– Нет, все нормально, да, Татьяна Анатольевна?

Кивнула, как болванчик, и улыбнулась. Да, я сейчас готова была согласиться на все, что угодно, лишь бы убрать Лизку с торгов. И как можно быстрее.

Мужчина поджал губы и неодобрительно кивнул:

– Тогда пройдемте.

Мы зашли в одну из кабинок, и человек что-то быстро набрал на компьютере, нахмурился… стал снова и снова печатать. И каждый его стук по клавиатуре заставлял мои нервы сплетаться в тугие канаты…

Что же здесь происходит? Злоумышленники ведь понимали, что есть вероятность того, что я могу все узнать, что приеду и вытащу Лизку отсюда. Мало того, смогу доказать, что это была не я, может, не сразу, но все равно докажу. Но тогда зачем все это? В чем их конечная цель? Или меня должны были нейтрализовать на время, чтобы провернуть аферу? Непонятно.

– У меня для вас потрясающая новость! Торгов не будет, ваша сестра уже выкуплена, деньги переведены на ваш счет! – радостно провозгласил сотрудник. – Вам необходимо срочно собрать ее вещи, за ней сегодня приедут.

– Как? – прохрипела я, но Димка вновь меня прервал:

– Торги должны были состояться только сегодня вечером.

– Да, но это такое уникальное предложение. Вашей сестрой заинтересовался сам шах Саид, он выкупил два месяца проживания вашей сестры у себя в замке, месяц до инициации, месяц после… и такие деньги… такая сумма. – Человек что-то написал на бумажке и протянул ее мне.

От количества нулей у меня похолодело внутри. Такие деньги… и два месяца сексуального рабства. Как там говорил когда-то Дима: «Можно пользоваться телом, доставляя удовольствие, не проникая глубже, не инициируя»… Целый месяц в руках какого-то извращенца.

– Нет.

– Что, простите?

– Вызывайте своего Довлатова, – тихо произнес Димка. – У нас есть все основания считать, что данная ведьма была незаконно выставлена на торги. Сейчас сюда приедут Стражи.

– Что вы такое говорите! У нас серьезная и солидная организация. – Толстяк возмущенно вскочил. – Мы все проверяем. И с каких это пор ведьма отказывается от инициации и денег? Они же все одинаковые похотливые су…

Договорить он не успел, колдун резко вскочил с кресла и припечатал человечка к стенке. Стеклянная перегородка зазвенела, но не треснула. Однако внимание к своей персоне мы привлекли.

– Дима! – Я тоже вскочила.

– Выбирайте выражения, уважаемый! С таким пренебрежением говорить о девушке, даже если она ведьма, я вам не позволю!

Справившись со вполне оправданной яростью, Соколов все-таки отпустил мужчину, и тот вновь сел за стол, судорожно глотая ртом воздух, весь красный, покрытый липким потом страха.

– Я буду жаловаться… это произвол… беспредел… Вы думаете, если вы колдун, то вам все сойдет с рук… еще посмели обвинять нас в обмане. Довлатов проверял все документы, считывал ауру. Я сейчас вам все покажу, сами увидите, сейчас вы все поймете… – Он вновь начал что-то набирать на клавиатуре.

– Дим, ты знаешь, кто такой Саид? – тихо спросила я, повернувшись к шефу.

Тот отвел взгляд, и мне совершенно не понравилось выражение его лица.

– Саид – это колдун-оборотень… тигр. Занимает пост одного из главных советников шейха в Арабских Эмиратах.

– И теперь Лизка должна на два месяца поехать к нему… то есть сейчас, имея на руках документы с торгов, он может приехать к школе и забрать ее? И я ничего не сумею сделать, потому что на разбирательство во всей этой ерунде уйдет не один день!

– Владимир уже забрал их и везет домой.

– Ее могут ждать возле дома.

– Я знаю. Поэтому сейчас они соберут вещи и поедут ко мне.

И тут вновь ожил человечек. Он все сильнее хмурился, стирал пот, ручейками стекающий по его лицу.

– Странно… но я почему-то их не вижу… все пропало… все данные исчезли.

Он загнанно посмотрел на нас и побледнел, цветом лица слившись со своей белоснежной рубашкой.

– Вызывайте Довлатова.

И в этот момент прибыли Стражи.

Стражи вообще уникальные создания. Гениальный и непревзойденный эталонный продукт магии и человеческих экспериментов.

Я уже говорила, что мы – представители магического мира, были крайне эгоистичны и самоуверенны, считали, что нет ничего, что может нас уничтожить и остановить. А люди нашли. Не знаю, что им помогло, – вера, удача или сам Бог, но они на основе молитв смогли разработать особые заклинания и зелья, которые неподвластны нам, детям Тьмы.

Когда писался Закон и шли переговоры между нами и людьми, встал вопрос о сдерживающем и карающем органе, который должен следить за порядком, обеспечить безопасность и мирное сосуществование. Также он должен был стать беспристрастным и сильным. Инквизиторы отпадали сразу – какими бы зельями их ни пичкали, они все равно оставались людьми.

Тогда среди колдунов и ведьм были отобраны лучшие, не только сильные, но и самые человечные, способные чувствовать маги. В главных храмах они принесли клятву, которую подкрепили мощнейшие людские заклятия и зелья. Любого, кто нарушит Закон, кто посмеет пойти против людей, ждала мучительная смерть. Конечно, нашлась парочка, которая не поверила в божественную силу людской магии и решила проверить действие запрета. Говорят, смерть их была поистине ужасна…

Так и получилось, что теперь Стражи находились между двух миров – нашим и людским, принадлежали обоим, но оставались чужими и в том, и в другом. Зато в их беспристрастности можно было не сомневаться, как и в силе. Каждое десятилетие храмовники придумывали что-то новое, наделяли Стражей все более изощренными умениями, тем самым еще крепче затягивая петлю на их шее. Шаг влево, шаг вправо, и ты труп.

Стражем нельзя родиться, это решение каждый из нас принимает сам.

Мама не любила Стражей.

И дело совсем не в том, что они такие могущественные, страшные. Нет… У нее с ними были свои счеты.

…Они жили с отцом в его квартире уже две недели, он даже уговорил ее на брак. Да и уговаривать-то особо не пришлось. Марина чувствовала себя такой счастливой, что ради своего Анатолия и ребенка готова была на любые условия. Любовь невероятное чувство, ослепительное и прекрасное, особенно когда она взаимна. И только полюбив, понимаешь, чего ты лишался все эти годы, как был неполноценен. Ведь страсть – это огонь, что сжигает все на своем пути, а вот любовь – это тепло, которое вечно греет душу и сердце.

За семь дней до Нового года в квартире раздался звонок.

Марина быстро вытерла руки о полотенце и побежала открывать.

Ее сердце буквально остановилось, когда она увидела на пороге двух Стражей, сурово и мрачно изучавших ее.

– Толя, – тихо прошептала она и зажала рот рукой, чтобы сдержать крик.

– Марина Орлова? – произнес один из Стражей. – Вы арестованы по обвинению в незаконном использовании флера и приворота против Разина Анатолия Максимовича. Собирайтесь, мы отвезем вас в Совет.